***
Гермиона покрутила пальцем у виска и выразительно приподняла бровь, качнув головой в сторону своего стола. — Идиоты, — доверительно сообщила она сидящей напротив нее за столом Роксане. Школа гудела. Какого Мерлина два второкурсника отправились в Запретный Лес, не знал никто. Но факт оставался фактом. Два удачливых идиота отделались испугом и царапинами. А вот о несчастной Дракучей Иве такого сказать было нельзя. Двое вандалов, видимо, дико невзлюбили это несчастное дерево и решили добить его вторым заходом. Заколдованному фордику пришел конец, но это так — мелочи жизни. Двум гриффиндорцам просто невозможно повезло, что их не сожрали акромантулы. Ну и Ива все же не успела закончить начатое. — Возможно, они и идиоты, Гермиона. Но они потрясающе везучи. А удача — своего рода тоже дар. Грейнджер на это лишь фыркнула. — Какие предметы выбираешь? — Нумерология и руны. Ты? — Маггловедение и прорицания точно нет. А вот Уход за Магическими Существами мне нужен. Также нумерология и руны, но тут проблема. Некоторые пары по времени будут совпадать с другими. — Договорись о том, что частично будешь сама изучать материал. Ну или подойди к преподавателям и попроси на лето литературу для изучения заранее, чтобы освободить себе время. — А это… хорошая мысль, — Гермиона решительно кивнула и оценивающе посмотрела на бланк-заявление, который надо было сдать декану, подтвердив выбор желаемых к изучению предметов. — Нумерология или Руны? — Могу помочь с обоими. — Хм. Так и быть, возьму оба. — В этом вся ты. Полумна умудрилась где-то подхватить насморк и сейчас сидела и мучительно долго лечилась от него, как оказалось, на сочетание неких компонентов в бодроперцовом зелье у нее была аллергия. Вот уж не повезло. Но Луна не унывала, а лишь мечтательно крутила свои пробки от бутылок, собранные в причудливые бусы. На самом деле, Роксана всерьез подумывала сдать экзамены экстерном, но потом все же отмела этот вариант. В этом году она и так звезда, так что придется терпеть до пятого курса, а дальше… дальше устраивать свою жизнь как-нибудь. Что же насчет Тома… Роксана, взвесив все за и против, пришла к решению сдать экзамены на пятом курсе, если к тому времени ничего не поменяется, покинуть страну, перебравшись в те же штаты, и продолжить прерванные смертью исследования, восстановить полностью свою работу. И наверное, начать жить заново. Просто жить. Но так как до этого времени достаточно, у нее есть возможность все же выяснить, почему все покатилось по наклонной и кто в этом виноват. Через две недели экзамены закончились, и радостные, возбужденные дети, предвкушающие каникулы, толпились возле поезда. С Гермионой они договорились встретиться через неделю. На платформе Роксана была представлена чете Грейнджер и, вежливо поулыбавшись, направилась по своим делам, небрежно зажав уменьшенный до небольшой коробки сундук подмышкой. И проходя мимо посетителей вокзала, ловко вытаскивала кошельки, не особо боясь попасться. Первый посещенный ею магазин был магазин одежды, где она, скривившись, купила длинную, большеватую клетчатую рубашку и джинсы, тут же переодевшись в раздевалке, так как из прошлой маггловской одежды она уже выросла. И увы, приходилось терпеть брюки, так как в юбках лазать по пожарным лестницам на свой чердак уж больно неудобно.***
Люциус Малфой и сам не знал, почему решил разобрать личные бумаги своего отца. Да и вообще наконец-то зайти в комнату Абраксаса, что, казалось, замерла в том же виде, что отец ее и оставил. На момент своей смерти все дела он передал сыну, и, по сути, его кабинет был не чем иным, как постоянным местом обитания, а дверь, ведущая из его спальни в этот кабинет, лишь только еще сильнее напоминала о том, что Люциус потерял. После той эпидемии драконьей оспы все, казалось, пошло наперекосяк. Да, отец сумел пережить эту страшную болезнь, но в одно мгновение некогда харизматичный, полный жизнью и уверенностью мужчина, превратился в дряхлого полуслепого старика. После исчезновения Темного Лорда, он, казалось, постарел еще сильнее. Последние годы своей жизни Абраксас Малфой не покидал поместья и даже редко выходил из своих комнат. Он тяжело опирался на свою трость, слеповато щурился и улыбался вымученно-радостной улыбкой внуку, сажая его на колени и играя с Драко, каждый раз неохотно отпуская его из своих объятий. Его портрет не отличался разговорчивостью и лишь угрюмо молчал, не стремясь покидать свой кабинет. Почти четыре года Люциус тянул с этим. Но почему-то именно сейчас нашел в себе силы и, взяв бутылку виски, с тяжелым вздохом открыл дверь, после тихого щелчка замка толкая ее и переступая порог. — Здравствуй, папа. — Здравствуй, сын. И больше ничего. Люциус достает бокалы с полки, почему-то два, и разливает на двоих, наколдовывая лед. Один из них берет себе, а другой, сам не зная зачем, ставит на тумбу, над которой висит портрет. Отпивает из своего бокала, привалившись бедром к столу, после чего все же садится в мягкое кресло и рассеяно рассматривает небольшой беспорядок, оставшийся от человека, что сидел здесь четыре года назад. Следующие несколько часов он перебирает листы, отпивая из бокала виски. На секунду замирает, не решаясь открыть ящики стола, но все же пересиливает себя. В первом ящике хранятся старые счета, которые, быстро просмотрев, Люциус считает не важными. Во втором аккуратно сложены договора, а вот третий ящик оказывается закрыт. Да так, что без особого ключа вскрыть его невозможно, даже если разломать весь стол, который был весьма дорогим. Да и любимым многими поколениями Малфоев. Красное дерево, как-никак. — Третья книга, четвертая полка. Слева, — Люциус вздрогнул и посмотрел на портрет, который сделал вид, будто ничего и не было. Книга оказывается полой, и в ней лежит небольшой ключ, который мужчина вставляет в небольшую замочную скважину и дожидается щелчка и легкой вибрации, сигнализирующей о том, что чары, призванные сберечь содержимое, пали. В ящике оказываются письма. Люциус сгребает их разом и рассыпает по столешнице, потерпевшей изменения, которые педантичный сын Абраксаса устраивал несколько часов, расставляя все в правильном, как он сам считал, порядке. Письма были открытыми, явно прочитанными. Некоторые конверты, казалось, открывались и читались не раз. — Я могу? — спрашивает Люциус у портрета. — Мне без разницы, — равнодушно бросает Абраксас. Первый конверт нынешний Лорд Малфой берет неуверенно. Вытаскивает листок с заминкой, а после читает. «Здравствуй, Эйб! Как там Аврора? Я слышала, ее снова подкосила болезнь. Прошу, передай ей мои пожелания скорейшего выздоровления! И если вдруг ей что-то нужно, пусть тотчас же пишет мне. А если она, как всегда, будет гордо молчать, напиши ты! Честно говоря, пишу я тебе под гнетом обстоятельств… В общем, ты понял, под чьим гнетом я пишу, верно? Том снова решил, что я дичаю в своей лаборатории, и изволит гневаться на свою супругу и требовать, чтобы я вышла в люди. Думаю, ты уже понял, в чем причина этого письма, верно? Мой муж настаивает на моем присутствии на балу в честь дня рождения твоей супруги. И я бы не против, ты же знаешь! Но официальная часть, где я должна стоять с глупой улыбкой и слушать сплетни, что нашептывают друг другу прекрасные девы, пряча под своей чарующей улыбкой свои змеиные клыки… Признаться, я предпочитаю компанию умных мужчин.Роксана Реддл 7 апреля 1952 год.
Что за Реддл такая? В списках чистокровных фамилий она не значится, и он никогда ее не видел. Даже не помнит такой! О ней никогда не упоминали в этом доме, он бы запомнил. А ведь, судя по письму, она была хорошей знакомой. Близкой подругой, которая знала не только Абраксаса, но и Аврору Малфой, мать Люциуса. Любовница? Не похоже. Люциус внезапно для себя заинтересовывается. Ведь эта неизвестная женщина могла быть его крестной матерью, по сути тем человеком, который в случае чего растил бы и воспитывал его! Но по какой-то причине она так и не стала ей. Ссора? Еще какая-то причина? Смерть? «Здравствуй, Абраксас! Да, я помню, что ты в прошлый раз мне говорил по поводу моих запросов. И про то, что ты мне сделаешь, если я тебя пошлю в очередную… даль. Но пожалуйста! Это действительно важно! С меня услуга, Аб!