Первое условие бессмертия

      — Честно говоря, я до последнего думала, что ты шутишь, — Грейнджер потирает ладони и с опаской ступает по черепице, неловко покачиваясь и тут же раскинув руки в стороны, ловя равновесие. Порыв ветра ударил ей в спину. — Воу!       — Просто не смотри вниз, — со смешком советует Роксана, уверенно направляясь к своему чердаку.       — А нас не заметят? — осторожно спрашивает гостья.       — Магглоотталкивающие и чары отвлечения внимания, — равенкловка протягивает руку, предлагая помощь. — Да, и открою тебе секрет, люди редко смотрят вверх.       — Это… точно.       Окно-дверь на чердаке уже давно зачаровано и поблескивает чистыми стеклами без голубиного помета. И хоть оно кажется маленьким, пролезть в него не составит труда. Рядом терпеливо ждет свою знакомую волшебницу та самая дворовая кошка с подранным ухом.       — Это Мойра.       — Ты назвала свою кошку в честь древнегреческой богини Судьбы? — девушка откидывает с плеча косу.       — Я тебе больше скажу, это даже не моя кошка. Так, приблудилась. Дожидается меня из Хогвартса каждый год.             — Странно для кошки. Хотя даже у магглов считается, что кошка — это колдовское животное. Чего, кстати, в Хогвартс ее не возьмешь?       — А зачем? Я буду о ней постоянно забывать, к тому же не думаю, что ей самой это нужно. Кошки гуляют сами по себе.       — Ну, может, ты и права…       Худощавое наглое животное за неделю на витаминной колдовской добавке в миске, куда Роксана клала еду для своей нежданной соседки, перестало терять клоки шерсти и даже приобрело более благородный вид, радуя рыжими подпалинами среди черно-серых полос шерсти.       Мойра выгнулась, потянулась и зевнула. Дождалась, когда Роксана откроет окно, и одним плавным прыжком заскочила внутрь, не дав пролезть Гермионе.       — Наглое животное, — хмыкнула хозяйка чердака, пропустив вперед Гермиону, а после спрыгнув на пол сама, улыбаясь. — Что же, добро пожаловать в мой дом. Чувствуйте себя как дома.       — Ого! — Гермиона с восхищением осмотрела помещение.       Под потолком гроздьями свисали маленькие банки и склянки причудливого размера, и в них плясали огоньки. Синевато-золотистые язычки пламени колдовского огня, что греет очень плохо, едва ли способен согреть руки, но при этом не требует подпитки и топлива. Только изредка стоит обновлять заклинание, поддерживающее его.       Еще в прошлом году Роксана прошлась заклинанием очистки и ремонта по полу, стенам и потолку, вычищая пыль и придавая новый-старый вид, после чего специально узнала заклинание полировки дерева и им же обработала поверхности.       В углу висело два гамака с подушками и одеялами. Второй Роксана повесила для своей гостьи. Недалеко от печной трубы, на специальном каменном постаменте, были выложенные в круг камни с начертанными на них рунами, образуя очаг. Тихо потрескивал огонь, чей дым рассеивали руны и регулировали тепло, лежала железная сетка-подставка, чтобы ставить на огонь кастрюлю. Тут же на полочках аккуратно стояла кухонная утварь.       Некогда покосившийся шкаф, оставленный кем-то у подъезда, был тоже починен и стоял на своем месте. Массивный стол с широкой столешницей расположился под особо большим светильником в противоположной стороне от окна. Честно сказать, Роксана использовала разбитый круглый аквариум для этого дела, сплетя причудливую подвеску и подвесив в сеть из перекрученных, завязанных узлами шнурков этот пузатый аквариум под потолок.       Имелся и душ с унитазом за раскладной деревянной ширмой.       Над столом во всю стену тянулись полочки с педантично расставленными книгами.       Помещение казалось больше, чем оно есть. Роксана весьма осторожно наложила чары расширения пространства, но создавать себе целый дом все же не рискнула. В этом направлении нужны очень четкие расчеты, знания артефакторики и многих других нюансов, которые, увы, соблюсти в текущих условиях не представляется возможным.       — Нравится? — улыбнулась Роксана.       — Ты еще спрашиваешь? Я попала в логово ведьмы!       — Ну, до настоящего логова ведьмы этот чердак явно не дотягивает. Нет нормальной печки, подвала с лабораторией и с несколькими тайными путями. Метлы у меня тоже нет. Да и чердак обычно оборудуют под хранилище ингредиентов, а не под жилое помещение.       — Ну, знаешь ли! Я все детство мечтала о домике на дереве! И о своем логове на чердаке! Но родители мне отказали, а тут, считай, мечта сбылась.       — Какие у вас детские и маленькие мечты, мисс Грейнджер!       — Эй! — Гермиона попыталась пихнуть Роксану локтем. — Вообще-то ты сама еще ребенок! Еще и младше меня почти на год!       — Кстати об этом, — Роксана согнала с лица улыбку и серьезно посмотрела на свою… подругу? Ученицу? Подопечную? — Я старше тебя на двадцать два года.       — Ага, хорошая шутка, — Гермиона скинула сумку с плеча и сделала пару шагов вперед, после чего развернулась. Роксана стояла позади нее и, чуть наклонив голову к плечу, странно улыбалась. — Роксана?       — Кто сказал, что я шучу, Гермиона?

***

      — Абсурд!       — Как бы мне не хотелось тебя разочаровывать, но…       — Да ты же! Ты же! — Гермиона садится на пол там, где и стояла, и смотрит на Роксану странным взглядом, после чего уверенно выдает. — Не похожа!       — На кого не похожа? — уточняет Роксана.       — На Темную Леди! — восклицает она. — Ты не думай, я в первые полгода в Хогвартсе пролистала старые подшивки газет! Вот Беллатриса Лестрейндж — прям образец Темной Леди, а ты? Ну не похожа! Мелкая, утонченная такая, спокойная, я бы даже сказала — непробиваемая ледышка! Очень умная, правда, но… Но! И учишься на Равенкло!       Роксана выслушивает речь Гермионы с интересом, а потом начинает хохотать. Смех рвется наружу непрерывным потоком, до колик в животе и слез неудержимого веселья на ресницах и щеках.       Она думала, что Гермиона покрутит пальцем у виска и скажет, что Роксана сумасшедшая, но оказалось, что она всего лишь-то не похожа на Темную Леди и вообще. Вообще.       — О Мерлин, Гермиона! Ты что, думаешь, что Темными Лордами становятся сразу после рождения, еще даже не научившись ходить? Я умерла на двадцать третьем году жизни, а моему мужу было всего двадцать пять! И на тот момент Том не был Темным Лордом! Так что образ Темной Леди я примерить просто не смогла бы.       — Или не успела, — фыркает гриффиндорка.       — Может, и не успела. Просто пойми, я не застала своего мужа Темным Лордом. Я умерла. А очнулась в этом теле уже перед своей поездкой на первый курс. Представь мое удивление — мой муж за те несколько десятков лет, что я была мертва, стал пугалом для магического мира, едва не совершил переворот, занимался террором, истреблением грязнокровок и вообще Темный Лорд! А ведь на момент моей смерти он вел масштабное исследование и только начинал с Абраксасом Малфоем политическую карьеру, которой бы не занялся, если бы не необходимость донести до народа идеи и открыть глаза на проблему.       Роксана выдохнула и с удивлением поняла, что высказала наболевшее, после чего приманила с полки тарелки и разложила на них бутерброды.       — Это ломает мозг, — после долгой паузы выдыхает Гермиона. — Ты меня извини… Роксана, но что-то мне нестерпимо захотелось заесть такие… новости.       — Угощайся, — кивнула несостоявшаяся Темная Леди, отпивая из кружки чай.       До самого вечера Гермиона молча читает книгу, а точнее тупо смотрит в нее, лежа в гамаке. Роксана же сидит за столом и изредка отпихивает навязчивую, требующую ласки Мойру, которая мешает ей дописывать домашние задания, заданные на лето, с которыми она хочет закончить поскорее.       К вечеру, когда солнце уже садится, Роксана гремит посудой, заваривает свежий чай и на секунду замирает, раздумывая, стоит ли звать Гермиону, а потом все же решает оставить ее в покое. Девочке и так нужно переосмыслить многое.       Мойра выскальзывает на улицу вслед за Роксаной и запрыгивает к ней на колени, подставляя мягкие бока. Это уже становится традицией — сидеть на крыше по вечерам и пить чай.       Спустя какое-то время к посиделкам на крыше присоединяется Гермиона, опасливо косится на край и неловко садится на черепицу, едва не расплескав чай из своей кружки.       Молчит. Тяжко вздыхает, видимо не зная, как начать совсем не легкий разговор. Роксана ее не торопит.       — Это сложно, — наконец выдыхает девочка. — Не укладывается в голове. Необъяснимо!       — Магия, — пожимает плечами Роксана.       — Нельзя все объяснить магией! Нельзя.       — Тогда объясни мне. Без магии.       Она набирает воздуха, готовая выпалить тираду, но так и не говорит ни слова, тяжело выдыхая и горбясь.       — Я не знаю. Умереть и вернуться к жизни. Это невозможно! Противоестественно, в конце концов!       — А вечная жизнь?       — И вечная жизнь тоже!       — Тогда скажи это Николасу Фламелю. Скажи ему, что жить вечно — противоестественно. Невозможно. И найди объяснение этому бессмертию.       — Но… это все магия! — Гермиона тут же закрывает рот и потерянно смотрит на свою собеседницу. — Алхимия… Философский камень…       — Магия, — заканчивает за нее Роксана.       — Магия… — вздыхает она.       Мойра смотрит своими желтыми глазами, жмурится и громко мурчит, подставляя свою голову для поглаживания.       — Многие вещи и в мире магглов объяснить невозможно. В магическом мире же очень многое волшебники объясняют магией и принимают как данность. Неизбежность. Они относятся к этому проще и легче, потому что, если над некоторыми загадками задумываться, можно потратить всю жизнь, ища ответ, и не найти его.       — Наверное, я слишком маггла.       — Нет. Просто первый необъяснимый случай, с которым ты столкнулась, — это я.       — Ужас какой, — бубнит девочка в чашку. — Просто ужас. И как мне теперь к тебе обращаться. К вам точнее?       — А разве что-то изменилось? — пожимает плечами Роксана.       — А разве нет?       — Для меня ничего не изменилось, Гермиона. А что изменилось для тебя, решай уже сама.       Гермиона сидит долго. О чем-то думает и размышляет, очевидно споря с самой собой.       — Так ты, значит, Алхимик. А секрет философского камня знаешь?       Роксана незаметно выдыхает.       А после улыбается.       — Знаю.       — Скажешь?       — Суть алхимии не в том, чтобы создать философский камень, а в том, чтобы самому им стать.       — Звучит… не очень понятно.       — Это не надо понимать, это просто надо сделать.       Роксана прячет лукавую улыбку в чашке вместе со смешинками в глазах.       — О Мерлин! Избавь меня, прошу, от понимания того, что понять нельзя! И от осознания своего непонимания тоже избавь! Я сегодня уже устала!       Роксана улыбается, наблюдая за тем, как Гермиона страдальчески закатывает глаза.       Так забавно.       Роксана тоже тихо посмеивается.       Кажется, у нее день смеха.       — Как насчет того, чтобы отправиться спать? — со смехом спрашивает она свою… подругу.       — Полностью поддерживаю!       Под скошенной крышей чердака светятся магические огоньки, Мойра запрыгивает на свою лежанку рядом с импровизированным очагом, громко напевая свои мурлыкающие песни. Роксана движением палочки уменьшает свет в гирляндах-светильниках и задергивает шторку на окне-двери. Касается пальцами вышитых на ткани своего гамака рун, тем самым обеспечивая себе тепло ночью.       — Спокойных снов, Гермиона.       — Спокойных снов, Роксана, — доносится из соседнего гамака.       — И тебе Мойра, спокойных снов, — по привычке желает кошке чердачная жительница.       Но сон не спешит забрать их в свое царство. И наконец ворочающая по соседству маленькая ведьма не выдерживает.       — Роксана?       — Да?       — Научи меня, — просит она.       Роксана легко улыбается. В тихой просьбе столько эмоций и чувств. И дикая жажда знать. Все-все знать.       Как это знакомо.       — Научу.