***
— Как ваша голова? — Нормально, — Роксана сидит на стуле с кружкой чая. Потрепанный профессор так же обессиленно сидит за своим столом и из небольшой фляжки плескает себе в чай что-то алкогольное. — Только лоб чешется. Лоб у Роксаны действительно чесался. Смазанная мазью небольшая шишка вместе с небольшой ссадиной уже не болела, но зуд был едва терпим. — Это ведь была не фантазия? — Нет. Это был настоящий Василиск. Мужчина выдыхает, расстегивает на рубашке пару пуговиц и ерошит волосы рукой. — И где вы его встретили? «Как ты вообще выжила?!» — слышалось в этом вопросе. Роксана опускает глаза и утыкается взглядом в пол. Отпивает чай и кивает, указывая на то, что прячется глубоко под землей, в подземельях Хогвартса. — Там. — Где «там»? — Он живет под школой уже больше тысячи лет в Тайной Комнате Салазара Слизерина. Это и есть чудовище и тот самый Ужас. — Вы кому-нибудь об этом рассказывали? — кажется, профессор не отказался бы от чего-нибудь покрепче. — А зачем? — хмыкает она. — Вот что вы сделаете этой твари? — Изловить, убить… — Профессор, — Роксана смотрит на него с усталостью. — Эта тварь живет там уже тысячу лет. Если оно хотело, оно бы сожрало учеников, профессоров и всех, кто придет по его душу. Вы действительно думаете, что против этого у вас есть шансы. Или есть шансы у Дамблдора? У Отдела Тайн? Не дразните спящего пса, профессор, пусть спит спокойно, как и спал до этого. — Я после этого спать не смогу, — в сердцах выдыхает мужчина. — Сможете, — пожимает плечами Роксана. — Я же сплю. В этом нет никакой проблемы, на самом деле, профессор. Он ставит ей превосходно и отправляет спать. Кажется, ему нужно побыть наедине с бутылкой. Ведь он поклялся никому не рассказывать о страхе своей студентки. Действительно, нет никакой проблемы. Просто у какой-то студентки слишком буйная фантазия.Нет проблем
29 ноября 2020 г. в 17:11
— Я был зачат под амортенцией. Я не умею любить, — он говорит это буднично, когда Роксана, закутавшись в плед, сидит на подоконнике с кружкой чая в его кабинете, впав в меланхолию, наблюдая за дождем, поливающим улицу.
От его равнодушного голоса, что внезапно разрывает уютную атмосферу едва шуршащего пергамента и звука капель, ударяющихся об стекло, она вздрагивает.
— Что за вздор? — Роксана поворачивает к нему голову и смотрит на него с непониманием.
— Это факт. Моя мать опоила моего отца амортенцией.
Он сидит к ней боком, перо быстро и размашисто скользит по пергаменту. Она наблюдает за тем, как он пишет, какое-то время, после чего лишь плотнее обхватывает руками кружку. Со стороны они, возможно, выглядят нелепо, сидящий в идеально выглаженном костюме аристократ за работой и поправшая все правила приличия, занимающаяся ничего не деланьем девчонка на подоконнике.
— Ты любишь горький кофе без сахара, но обязательно со сливками. Тебе нравится читать книги сидя у камина. Ненавидишь, когда нарушают твой сон, но не приемлешь впустую потраченное время. Тебе не нравится холод, ты любишь лето. Ты болен и очарован Темными Искусствами, страстью твоей являются исследования всего нового.
Он замирает, откладывает перо и проводит рукой над пергаментом, высушивая чернила. Откидывается спиной на спинку кресла и смотрит на нее своими темно-темно-синими глазами.
— Ты неплохо меня знаешь, — задумчиво говорит он, сплетает пальцы рук в замок и кладет на них свой подбородок. — Но разве это что-то меняет?
— Нет. Как и твое откровение, впрочем.
— Почему?
— Потому что твои слова — полная чушь.
— Это сказано во многих книгах, посвященных любовным зельям.
— Ты перестал любить свой кофе? Или Темные Искусства?
— Нет.
— Вот и проблемы нет.
Роксана прижимает к холодному стеклу горячий лоб и угрюмо высматривает за пеленой дождя темные тени.
Даже после случившегося в поезде убирать дементоров от школы не спешили. Даже несмотря на то, что Гарри Поттер чуть не отправился на тот свет. Отделался обмороком, впрочем, ну да ладно.
Роксану вызвал на ковер декан и прочитал лекцию о том, что, несмотря на ситуацию, надо думать, прежде чем швыряться заклинаниями. Она и сама это прекрасно осознавала, все же ехавшие в купе напротив студенты только чудом не пострадали от ее заклинания. Флитвик поругал и похвалил, напоил чаем с шоколадным печеньем и посоветовал если не выучить, так как это сложное заклинание, то хотя бы посмотреть и изучить теоретически Патронус.
Советовал декан Равенкло это сделать всем и даже старост пнул, что было несвойственно для факультета, где все обычно варились в своем котле, научить всех, начиная с четвертого курса, вызывать хотя бы облачко.
А вообще, жизнь в этом году в Хогвартсе была унылой. Ученики ходили притихшие, и факультеты Гриффиндора и Равенкло, что жили в башнях, не прочь были перебраться в подземелье к Слизерину и Хаффлпаффу. У них хотя бы дементоры под окнами не летали.
На столах в большом зале появились корзинки с шоколадом, который пользовался большим спросом. В больничном крыле постоянно оказывались простывшие студенты.
Профессор Трелони, преподающая прорицания, предсказала Гарри Поттеру смерть. А в тот же день Драко Малфоя подрал гиппогриф.
— Он то ли дурак, то ли так достоверно притворяется? — давит зевок Гермиона на завтраке. — Извини, зачиталась.
— На дурака он не похож, но и умным его не назовешь, если он полез к такому животному, как гиппогриф, наплевав на осторожность.
— Это да.
Малфой еще неделю ходит показательно страдающим. Гермиона же, побывав на уроке Защиты от Темных Искусств, ходит задумчивая и говорит, что они проходили боггартов. Слухи расходятся быстро, и к занятию у третьего курса Равенкло-Хаффлпафф все уже знают, что новый профессор — классный преподаватель, который предпочитает больше практику, чем теорию.
Роксана про себя хмыкает. Теорией оборотня не убьешь, это точно.
На занятие по Защите от Темных Искусств Роксана идет заинтересованная.
— Заклинание Ридикулус. Все запомнили? Тогда прошу.
Дети, уловив суть, принялись развлекаться. И Роксана не могла их укорить. Ведь страхи у них в большинстве своем были детскими.
— Профессор, — Роксана осторожно подошла к оборотню. — Извините, могли бы вы мне позволить пропустить это задание?
— Причина? — мужчина заинтересованно посмотрел на нее. — Боггарты довольно часто встречаются, и надо уметь с ними бороться. И со своими страхами тоже.
— Есть страхи, которые нельзя побороть.
— Но стоит все же попробовать, да? — мужчина вздыхает и на секунду о чем-то задумывается. — Зайдите ко мне после уроков, мисс Нил. Мы попробуем побороть ваш страх.
— Сомневаюсь в успешности этой затеи.
Но после трансфигурации она все же пришла к профессору Люпину.
— Мисс Нил? Можете подождать меня немного? Я разберусь с бумагами. Извините за задержку.
— Ничего.
Роксана, чтобы занять время, осматривает кабинет, то и дело цепляясь взглядом за одиноко стоящий посреди класса сундук. Парты все сдвинуты к стенам вместе с лавками, освобождая пространство.
— Так чего вы боитесь? — спустя минут пятнадцать спрашивает профессор Люпин, откладывая в сторону стопку пергаментов.
— Я не знаю, — после паузы отвечает она.
И она не врет. Кого она боится? Разъяренного мужа, который теперь Лорд Волан-де-Морт? Дементора? Смерти?
Чего она боится?
— Так давайте узнаем? Какой бы ни был у вас страх, я обещаю, что никому не скажу, — мужчина встал из-за стола и мягко улыбнулся, направляясь в сторону стоящего сундука. — Ну так что?
Роксана вздрагивает, когда тот наводит палочку на сундук.
— Подождите! — окликает она профессора. — Поклянитесь.
— Что?
— Поклянитесь, что что бы вы ни увидели — вы никому не расскажете ни словом ни делом.
— Мисс Нил… вам не кажется, что это глупо?
— Нет, не кажется. Это мой страх и моя слабость, и я имею право просить у вас эту клятву.
— Я преподаватель.
— Не имеет значения. Если вы не согласитесь, то просто поставьте мне «Тролль» и на этом мы расстанемся, — жестко обрубила Роксана.
— Вам же самой любопытно, не так ли? — вздохнул мужчина.
— Вам тоже. Или я не права?
— Правы. Вы так отчаянно хотите защитить знание о своем страхе… Что же, клянусь, что ни словом ни делом не выдам никому о страхе Роксаны Нил! — палочка профессора осыпала его искрами. Клятва была принята. — Теперь все?
— Да.
— Готовы? — мужчина указал палочкой в сторону сундука. — Раз, два, три!
С последним щелчком Роксана напряженно замерла. Сундук с грохотом распахнулся, а потом из него начало буквально «вытекать» нечто туманное, в конце концов оборачиваясь… Василиском.
— Мерлин! — охает профессор.
Роксана делает медленные шаги назад, чувствуя, как сердце заполошно бьется в груди, а палочка в руке дрожит.
И вот огромный змей выбрался из сундука полностью, сворачиваясь гигантскими кольцами.
«Не Том…» — мысль проскакивает сквозь сковавший тело ужас и зажмуренные в страхе глаза.
— Здравствуй-с, Рокс-сана, — ледяной голос с шипящими нотками заставляет ее примерзнуть к полу. Палочка заходила в руке ходуном. — Я тебя ждал-с.
«А вот это уже Том», — голос мужа, когда он в дикой ярости, заставляет трястись колени.
— Р-ридикулус! — выдыхает она, но в голове нет никакого смешного образа. Перед закрытыми глазами стоит Тайная Комната.
И все тело сковывает Ужас.
Она на подсознательном уровне знает, что сейчас случится, она ждет этого. Змей широко раскрывает пасть с жутким шипением и бросается на сжавшуюся Роксану.
— Мисс Нил! — отмирает профессор в последнюю секунду и с нечеловеческой скоростью кидается вперед, сбивая студентку с ног. От мощного удара змеиной морды в каменный пол класса, казалось, задрожали стены.
Страх Роксаны был настолько силен, что привидение стало материальным.
Ремус Люпин сориентировался и быстро выпалил оглушающее заклинание в сторону студентки. Роксана, не успев толком подняться с пола, как подкошенная рухнула обратно, ударяясь лбом.
Стоило ей потерять сознание, как Змей превратился в полную Луну, но оборотень даже не обратил на это внимание, загнав боггарта в сундук, и, дождавшись щелчка замков, обессиленно сел на пол там же, где и стоял.