Дешёвая Пародия

Он обожал людей. Ценил всё: и простоту, и противоречивость. Сортировал, изучал, раскладывал по полочкам ужасные секреты и заветные мечты, копал глубже и глубже, пока не упирался в поверхность чужой черепной коробки. Иногда вскрывал и её. Прекраснее всего, пожалуй, были метаморфозы, происходящие с людским рассудком во время реакции на непредвиденные события. Но никогда, никогда он не хотел предстать перед обездвиженным скучным и, вероятно очень-очень мертвым человеком. Не хотел отразиться в лужице красной жидкости, такой важной для хрупких, уязвимых существ. Господи, боже, как он не хотел рассечь чужую плоть изящным острым ножиком. Его трясло. Тело бросало то в жар, то в холод, мозги грозились превратиться в кашу, словно его прошибла мощнейшая лихорадка. На кончиках пальцев покалывало. Он не хотел, чтобы так вышло. Оставшиеся оковы он стягивал мучительно медленно, целую минуту. Под ногами труп. Очень мёртвый труп. Он устало опустился на стул, хоть и мог уйти. Темнота накрыла плотным одеялом. Это всё случайность. Он просто хотел жить! Он правда не хотел убивать. Изая выровнял дыхание, встал, и принялся собирать разбросанные по полю боя ножи. Небрежно стирая с лезвий кровь, клал в карманы. Помещение покинул молча. Поплелся вдоль берега, затем побежал. Это случайность. Он не хотел. Он несся вперёд, ломая ветки, игнорируя ориентиры, будто от погони. Будто остался ещё в мире человек, способный догнать и осудить. Дыхание сбилось, в боку закололо, голова кружилась, разбивая к чертям восприятие реальности. Нога запнулась о торчащий корень и Изая не успел (и не подумал) сгруппироваться — покатился по пыльной земле. С правой рукой что-то не так. Ударил кулаком о землю. Да почему она дрожит? Он зажмурился и принялся судорожно хватать ртом воздух, затем пейзаж поплыл, в ушах зазвенело на высоких частотах. Хотелось думать, что это всё из-за кровопотери, из-за ран так плохо и больно. Хотелось думать, что где-то там не холодел на полу грустный мёртвый человечек. И какое он теперь имеет право говорить, что любит людей? Любил ли, раз смог убить? Мёртвых людей любить нельзя. Его рассудок оказался затуманен наивными чувствами к человечеству, и он недооценил, насколько хрупкими и ненадежными эти чувства могут быть. Не было оправдания его эгоизму, переборовшему гуманизм. Он где-то свернул не туда. Он убил кого-то, кого был обязан защищать. Как могла искренняя любовь, коей он так гордился, с оглушительным треском прогнуться под низменным желанием выжить? Она должна быть обширней, сильнее, чище… Сберечь весь человеческий род. Почему сломалась? Он их предал. Он предал своих обожаемых людей. Почему? Почему просто не вырубил нападающего? Почему не сбежал? Не предвидел кошмарного исхода? Если бы только Шизуо… Это нечестно. Нечестно, ведь Шизуо — беспринципное чудовище! Так почему его руки чисты? Он с воплем вмазал правой рукой по стволу ближайшего дерева, разбрызгивая больше крови. Яростный крик сошёл на болезненный стон, а по голове в очередной раз пронеслась волна боли. Свернувшись в клубок на земле, он и не заметил, как пролетело время. Из транса его вывели чьи-то грузные шаги. Он даже знал чьи. *** Изая кричал, язвил, смеялся, но так и не запачкал руки Шизуо алым, не спровоцировал на грехопадение, на убийство. Вместо этого Шизуо извинился. И большей боли Изая не испытывал никогда. С извращённою жестокостью чужая рука гладила его по щеке. Снисходительным презрением обдавали слова утешения. Шизуо сказал, смерть человека теперь также на его совести, но это не правда. Ничто не явится смягчающим обстоятельством от наказания за его преступление. Нет никого, кто разделит эту боль напополам. Он не помнил, когда ещё в жизни его так тошнило от себя. Он смаргивал влагу у уголков глаз, стыдясь свой несовершенной человеческой натуры. Слабый. Униженный. Жалкий. Сломленный. До того было омерзительно описывать себя этими словами, что пришлось спрятаться за рукавом куртки от чужих глаз. Потому что, ну что за фигня?! Шизуо извинился, будто ему это ничего не стоило. Ответственность принимают не так. Слов не хватает, но большего ждать, похоже, бесполезно. Шизуо не понять, насколько важной была его брошенная на ветер фраза много лет назад. И вот он снова, без всяких сомнений и фильтрации, говорит глупости. Это ужаснее всех брошенных в него торговых автоматов и машин. Ему не победить в этой схватке. Он чувствовал себя физически и эмоционально выжатым, как половая тряпка, которой собрали всю пыль в углах, а затем скрутили, переломав хрупкие косточки. Изая принялся тереть мокрое лицо ладонями и рукавами куртки. От влаги и пота кровь мерзотно липла к коже. — Ты что там, ревёшь что ли? — нахмурился Шизуо. Ну просто баран. — Не дождёшься, тупица! Просто кровь в глаз попала. — О… А я уж заволновался. Изая проигнорировал щиплющую боль от растертой кожи и злобно уставился на собеседника. Тот уставился в ответ. — Я ухожу. — сорвался информатор. Ну невозможно смотреть на этого кретина. Впрочем, он не успел сделать и шага, когда за правый локоть крепко схватились, вырывая изо рта тихое ругательство. Затем, бесцеремонно задрав рукав, Шизуо осмотрел свеженькое ножевое ранение. Почти в самом центре ладони зияла дыра, размером в полтора дюйма. На свету она выглядела куда хуже, чем казалось поначалу: беспрерывно хлещущая кровь пачкала побелевшую прозрачную кожу, открывала великолепный вид на сокращающиеся мышцы кисти. — Пусти. — прошипел Изая, чувствуя, как его ладонь переворачивают и изучают тыльную сторону. Будто там картинка красочнее. Свободной рукой он уже зацепил рукоятку карманного ножа. — Пальцами двигать можешь? — Я сказал, пусти. — Изая нахмурился. Он стоял весь напряжённый, лишь бы не показать, насколько болела чертова рука. В один момент терпеть стало невыносимо, и он резко дёрнулся назад, прижав ладонь к груди. — Не суетись. Изая от неожиданности чуть не пнул Хейваджиму в голень, когда тот уверенно сжал окровавленную конечность в руках и обернул вокруг что-то длинное и чёрное. — Приостановим кровотечение, а позже найдём, чем промыть рану. Изая тупо впился взглядом в галстук-повязку, находя его в какой-то удивительной степени в разы отвратительней кровавой дыры. Бархатная ткань уже пропиталась алым, пропуская в организм всех Хейваджимовских паразитов, которые у него, несомненно, присутствовали. — Га-адость. — протянул Изая, выхватывая нож и лёгким движением здоровой руки рассёк самодельный бинт. — Что с тобой сегодня? Играешь в заботу… Самому не противно? — Противно. Но твой бескровный труп не найдёт мне противоядие. Так что не смей подыхать. Изая медленно поднял глаза, ожидая увидеть злость или, на крайняк, раздражение на лице Шизуо, но столкнулся с тошнотворным подобием сочувствия. Он сделал неловкий шаг назад. — Видеть тебя не хочу. — Да ну тебе, блошка! Я же уже извинился! Что ещё надо? — раздался разочарованный крик то ли человека, то ли монстра, а затем за спиной раздались громкие шаркающие шаги. Шизуо прётся за ним. Ну естественно. — Хочу побыть один! — Перебьёшься! Потому что я не отстану, пока не получу своё противоядие! Слушай, признаю, я ступил, свалив без тебя, больше этого не повторится. Следовало согласиться на сотрудничество, и… Бля… Ну… Изая чуть замедлил шаг. Лезвие, крепко зажатое руке, даже не пряталось от чужих глаз. Ну не может Шизуо быть таким идиотом! — Знаю, скорее всего, в конце пути словлю спиной нож, но попытаться стоит. В одиночку мне не справиться, а объединившись… Ну ты же хочешь вернуться домой? Изая остановился. Хотел ли он вернуться в Токио? Очевидный ответ где-то затерялся. После того, что он натворил, о пробуждении головы Селти и становлении избранным, можно забыть. Впервые в жизни Изая запутался в желаниях. — Не знаю… — выдохнул он. — Что? — Изае не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Шизуо встал в паре метров поодаль. — Я не знаю. — пришлось повторить громче. — Что ты несё… — Я сказал, что не знаю! — выпалил он так, что услышал, вероятно, весь остров. — Сам ищи это несчастное противоядие. Терпеть твою компанию я больше не в состоянии. Лучше радуйся, что вздохнешь спокойно на свободе. Разве не здорово что я останусь здесь? На острове, полном маньяков? Разве не об этом ты мечтал? — прошло несколько напряжённых секунд, в течение которых Шизуо молча потирал пальцы друг о друга. Изая ухмыльнулся. — Ну так свали уже по-хорошему. — Я не мечтал об этом… Блять, мы тратим время зря. На поиски меньше двух дней. Прекращай своё блядство и пойдём искать лекарство. Вот найдём, и отправишься на все четыре стороны, как хотел. Но только без догонялок, уяснил? Изая прикрыл глаза, как уставшая мать, выслушивающая бредовые идеи пятилетки. — Бесполезно. Что бы мы не предприняли, мы не найдём противоядие. Его попросту не существует, Шизу-чан. — Что? — сипло рыкнул Шизуо. — Что слышал. Серьёзно, даже ты в состоянии оценить ситуацию. Вспомни: нам сообщили, что твоего токсина хватит на пятьдесят человек. Допустим, откопаешь антидот, но никто не знает, что именно за гадость закачана в твой ошейник. И никто не может сказать, сколько волшебных исцеляющих эликсиров тебе придётся выхлебать, чтобы загасить отравление. — Ты не можешь утверждать… — Нас не собираются отпускать живыми, ясно? Кто-то желает нам смерти. И этот кто-то сейчас рыдает со смеху, глядя на наши попытки что-то выдумать. — Ошибаешься. Сам же говорил — это игра. А игры — отстой, если заведомо лишают шанса на победу и оставляют одну-единственную концовку. Только ты способен переиграть организаторов и дойти до конца. Ты переживешь этот ад, а мне, если потащусь сзади, возможно тоже что-то перепадет. Изая снисходительно улыбнулся в ответ на простоту суждений Шизуо. — Что ж, если ты так во мне уверен, с чего вообще взял, что годишься в союзники? В моих глубочайших интересах бросить тебя тут приспосабливаться к жизни диких животных. — А как насчёт этого? — заскрежетал зубами Хейваджимы. — Если поможешь с поисками, то обещаю не бросаться тяжёлыми штуками полгода. Гуляй по Икебукуро, сколько влезет! Изая не сдержался, прыснул, смешно надув щеки и залился звонким хохотом. Боже, Шизуо такой болван! И это очаровательно!.. Было что-то такое… Волшебное в чувстве совладания с ситуацией. — Всего полгода? Соря-я-ян, Шизу-чан. Мои услуги дёшево не обходятся. Шизуо с досадой застонал и накрыл лицо рукой. — Жесть, как двусмысленно звучит… Тогда целый год! — Ну не зна-а-аю, Шизу-чан… — воображение рисовало его залитый золотом солнца кабинет, шахматную доску, и его самого, скользящего пешкой по клетчатой поверхности, торжественно смахивющего чёрную ладью на пол. Он спрятал руки за спину и придал лицу скучающее выражение. — Валяй, выдвигай условия. — буркнул Шизуо. Когда у него, интересно, кончится терпение? — Моё условие: твой холодный труп! И место в первом ряду! Хочу наблюдать за твоей смертью, не спасать! Ты тако-ой наивный! Даже не верится… — Ну хорошо! Убедил. Я кретин! И поэтому прошу о помощи. Если мы ничего не найдём, я… Мне все равно конец, как ты и хотел! Ты ничего не теряешь, просто выскажи требования! Изая опять согнулся от смеха на долгом хриплом выдохе. Шизуо и его слепая надежда на спасение были невероятны в своей абсурдности… Впрочем, разве не занятно будет проводить его прямиком к отчаянию и мучительной гибели? Звучит, как хорошая идея. Последние дни Шизуо проведёт в своём персональном аду, а Изая знатно повеселится… Информатор 'профессионально' сложил руки в замочек. — Если вытащу отсюда нас обоих, поклянись, что и пальцем меня не тронешь. Никогда. Вообще. И произнести, что я тебе нужен. В ответ на это у Хейваджимы отвисла челюсть, которую он тут же захлопнул с пугающим клацаньем зуб. У Орихары заболели щеки от самоуверенной улыбки. Всё хорошо. Всё под контролем. — Ты? Мне? — Шизуо смертельно побледнел, будто сама мысль вызывала у него рвотный позыв. — Да ни в жизни такой хуйни не скажу! Придумай другое условие! Любое! — Решений не меняю. — Ох, чёрт, ладно. Я… Бля, ну почему так сложно?.. — переминался с ноги на ногу блондин. — Пф-фт, не знаю. Может, проблема в размере твоего мозга? Ну знаешь, того, что с рисовое зёрнышко… Всего три слова — а сколько проблем! Неужели всё пространство твоей черепной коробки занято толсте-енными стенками и пустотой посерединке? — он перекатывался с пятки на носок, задорно хихикая. Бессмысленное выражение лица злейшего врага так гладило самолюбие! — Эй. По уговору, я и пальцем тебя не трону, когда смотаемся с острова. Но, выходит, ничто не мешает мне раздолбать твою морду сейчас. — Шизуо весь светился от собственного остроумия, делая пару шагов вперёд, с кулаками наготове. — И кто теперь идиот? — Спасибо за напоминание. Выдвигаю новый ультиматум! Имею полное право, ведь свою часть сделки ты выполнить не успел: не сказал, как я тебе нужен. Ну так вот: с этого же момента ты не смеешь даже агрессивно подышать в мою сторону, и обязан называть «Орихара-самой»! Костяшки Шизуо светились от белизны — с такой силой он сжимал руки в кулаки. — Ты шустрый, как пиздец. Я же не говорил что отказываюсь от предыдущих условий. А ты уже придумал новую унизительную срань. — О, ладно, ладно! — Изая лениво помахал рабочей рукой, как бы «позволяя плебею говорить». — Уф-ф, я и впрямь иду на это… — он глубоко вдохнул через нос, а затем на одном дыхании выпалил: — Тымненужен!.. Достаточно? Счастье есть? — Ах, и пылает моё сердце, как никогда раньше! Спасибо, Шизу-чан! — Бля. Чувство такое, будто только что продал душу Сатане… — Шизуо торопливо засунул руки в карманы, отворачиваясь на море вдалеке. — Столь чистосердечное признание я и впрямь сочту за клятву верности! — Изая по-дурацки, закачался вправо-влево, сложив вместе ладошки. Острая боль тут же пронзила одну из них. — Но если тебя это успокоит: у монстров вряд ли бывают души. — Завались. — Завалюсь, если повторишь эти чудесные слова ещё разок! Я же тебе так нужен! Шизуо нахмурился, в пару шагов преодолел небольшое расстояние между ним и информатором, и крепко сжал его кровоточащую руку. Изая, болезненно стиснувший зубы, пялился в ответ. — Не льсти себе, блошка. — он сжал многострадальную руку крепче, вынудив кости запротестовать от давления, на мгновение, перекрывая на мгновение кровообращение. — В случае чего, я найду причину, чтобы положить болт на мирное соглашение. — Хреновая из тебя ищейка, я ведь тебе этих причин подогнал вагон с тележкой. Может, ты страдаешь не от отсутствия контроля над гневом, а наоборот — от того, что слишком часто сдерживаешься? Только представь, с какой лёгкостью хрустнут мои кости! Ну же, проверь. Давать волю эмоциям полезно для здоровья! — Ты конченный. — Шизуо отцепился от стремительно бледнеющего запястья Изаи и взбешенно уставился на кровь, заструившуюся на песок с новой силой. Протяжно и глубоко вздохнув, он вновь заговорил: — Для начала тебе бы сполоснуться где-нибудь. Кровяка тебя уродует, что охуеть можно, хотя куда уж дальше… Ворча что-то и дальше себе под нос, Шизуо двинулся в обратном направлении, небрежно продираясь через глянцевые листья и мохнатые стволы. Проверить, плетется ли легендарный информатор следом, он не удосужился, впрочем, тот и впрямь бесшумно семенил по песку вплоть до самой скалы, на которую совсем недавно отчаянно и безуспешно карабкался. — Ам-м… Даже не думай забрасывать меня туда. — буркнул он. Шизуо сощурился и оценивающе окинул крутой склон взглядом, будто всерьёз обдумывал подобную перспективу, но тут же расслабленно пожал плечами. — Да не, сам проверю нет ли чего примечательного поблизости. Он с силой оттолкнулся от земли, вцепился в каменный выступ и принялся рывками ползти вверх. Его скорости и грации позавидовал бы любой профессионал-скалолаз. Однако, даже когда за полминуты была достигнута высота примерно восьмого этажа, Изая критично воображал, как сам бы справился в разы изящнее и быстрее. Скоро Шизуо скрылся из поля зрения. Изая ещё немного потоптался, пощурился, высматривая спутника (солнце, право, задачу не упрощало), но по итогу решил, что пора бы что-то сделать с кровоточащей раной. При повторной (и более здравой) оценке проблема показалась серьёзнее — такой порез по-хорошему стоит зашить, однако где взять инструменты? Прижигание угрожающе маячило на горизонте единственным доступным вариантом, и Орихара про себя в отвращении содрогнулся — лучше подождать часок-другой и посмотреть, насколько все хреново и насколько велика необходимость прибегать в древним варварским методам лечения. Вернулась и тянущая боль в спине. Похоже, именно на неё он приземлился в результате позорного полёта со скалы. Здоровой рукой он пощупал зудящее место и, кажется, обнаружил тонкую линию пореза, проходящего вдоль позвоночника вплоть до лопаток. О возвращении Хейваджимы оповестил, в первую очередь, град булыжников и мелких камешков, посыпавшихся сверху. Изая поспешно отскочил в сторону и задрал голову, застав спутника в самый момент величественного приземления. — Похоже, там речка. — Шизуо неопределённо махнул рукой куда-то вправо. — Похоже? — Ну на солнце что-то блестело. — уточнил Шизуо. — И ещё видел постройки, вроде тех, в которых мы проснулись. — А людей? — Не, ни одного. Лес густой. Он зашагал вглубь джунглей, туда, где, как он сказал, был водоём. Изая поспешил следом. В тени успокоились не только уставшие от солнца глаза, но и кожу приятно обдало влажной прохладой. Поначалу пара продвигалась молча, однако любование пейзажами быстро наскучило информатору. Шизуо целых пять минут никто не бесил, так что пора бы честь знать, долг зовёт! — Хэй, а что тебе вообще известно о выживании на необитаемых островах? Шизуо бросил раздраженный взгляд исподлобья. Помолчал, вновь отвернулся к дороге и только тогда пробормотал: — Фильм смотрел. Ну знаешь, про мужика с волейбольным мячом. — «Изгой», ага. А что-то полезное оттуда запомнилось? — Угу. — Например? — Хм-м… — Шизуо выждал пару секунд, раздумывая, и, наконец выдал: — Перед посадкой на самолёт проведать стоматолога? А, и не оставлять ночью фонарик включенным. Ну, и волейбольные мячи помогают не сойти с ума. Изая спрятал улыбку за пушистым рукавом. — Лады, буду внимательно оглядываться в поисках мячика, тебе он пригодится. Пусть хоть Уилсон направит тебя на путь истинный. — Уилсон? — Так звали мяч, помнишь? — Ах да, Уилл-сан. Да, его компания не помешает. Времяпровождение с тобой чревато инфекционными заболеваниями. Ещё, чего гляди, подхвачу комплекс бога. — Ав-в, а я боюсь растерять все мозговые клеточки от тесного общения с тобой. Впрочем, даже без них, ума во мне останется больше твоего. — Не вариант, если раскрошу твою башку. — Не горячись, Шизу-чан. Ума и сообразительности у меня не убавится, хоть ты по всему острову ошметки моих мозгов раскидай, так что не зазнавайся! Шизуо, видимо просто из вредности, сломал хребты паре пальм, стоящим на пути. — Ты можешь захлопнуть пасть хоть на секунду? Сделай человечеству одолжение — прекрати пороть хуйню. Изая приподнял тонкую бровь, уже готовый выдать новый выбешивающий комментарий, но отвлёкся на еле слышное журчание воды: — Слышу реку. Шизуо, проигнорировав это замечание, перемахнул через невысокий кустарник, и двинулся куда-то вниз по склону, снося по пути деревья. Орихара не отставал. Их взору открылся неглубокий ручей, глубиной примерно по щиколотку и шириной с размах рук. Солнечные блики весело танцевали на переплетающихся струйках воды. Что ещё лучше: водоём выглядел не застойным, а весьма чистым и свежим. Изая, воодушевившись, подскочил к самому краю берега и уже было окунул многострадальные руки в прохладную водичку, как… — Даже не думай пить. — Шизуо вырос тёмным силуэтом за его спиной и бесцеремонно пихнул в сторону так, что пришлось тормозить о землю руками. Левая болезненно запульсировала. — Шизу-чан, тебя не учили банальной вежливости? Мы не в детском саду, чтобы толкаться. — Пахнет, как говнище. — Шик. Когда я почую говно, напомни смачно пнуть тебя прямо в него. — Тс-с… — Шизуо кивнул в сторону вверх по течению и они настороженно двинулись туда. Изая старательно втягивал носом воздух, но ничего что могло бы «пахнуть, как говнище» различить не смог. Скорее, пахло смесью горького миндаля и чего-то похожего на медь или железо. Однако, спустя ещё с десяток метров, игнорировать факты стало невозможно. Изая прикрыл нос рукавом, отгораживаясь от кислого смрада, будто утяжелившего сам воздух. Изая едва ли осознал, что совсем перестал дышать, когда в поле зрения показался человеческий труп, лежащий лицом вниз, омываемый не-такой-уж-чистой водой. — Думаешь, подох, напившись воды? — сухо бросил Шизуо. — Нет. Его сюда положили уже потом, чтобы испортить реку. Впрочем, тело выглядит свежим. Думаю, валяется уже пару дней. Сдвинуть сможешь? Шизуо изобразил гримасу чистейшего отвращения. — Тогда отпихни деревяшкой. Хейваджима, все ещё выглядя весьма несчастным, вырвал с корнями ближайшее (кажется, каучуковое) дерево и грубо сдвинул мертвеца на берег. Тело два раза перекатилось, скользкие руки безвольно загребали песок, следуя за корпусом, пока не прекратили движение, распластавшись на земле с влажным хлюпаньем. Изая с осторожностью присмотрелся к изуродованному мужчине. Кожа бледнела голубым, то ли от продолжительного пребывания в воде, то ли от действия токсина из ошейника. Напрягали, однако, багровые пятна на лице, вперемешку с лиловыми синяками и порезами, а также сладкий аромат гнилых фруктов, витающий в воздухе. — Наверное, будет плохо, если надышимся этой дрянью. — глухо пробормотал Изая из-под мехового капюшона. Как знать, вдруг бедняга попросту задохнулся своим ядом, принявшим газообразную форму? Осторожность не повредит. — Но, возможно, ты мог бы стянуть с него ошейник? Это поможет разобраться в его устройстве. — В пизду. Я эту хуйню руками не трону. — голос могучего монстра Икебукуро сейчас звучал забавнейшим образом из-за зажатого носа. — Шизу-чан, ну подсоби! Это ради нашего спасения! — Ни в коем случае. — Так не трогай труп, только железку! — Изая даже потрудился указать на ошейник пальцем. — Давай, сбежим с острова поскорее! Шизуо уставился на собеседника, непреклонный, как всегда: — Не хочу. — Да мне насрать, хочешь или нет! Тащись сюда, живо, и делай, как сказано! — сорвался Орихара, получив в ответ очередное упрямое «не-а». — Ты хочешь отыскать противоядие? — Шизуо заскрипел зубами, тихо выругался и мелкими шажками, сжав кулаки до побелевших костяшек, двинулся вперёд. Он старался не смотреть и не вдыхать воздух возле предмета их общего интереса, даже присев рядом и протянув напряженные руки к тонкой шее. Изая отчётливо видел, где коварная игла вонзилась в воспаленную кожу. Глубокая алеющая дыра в шее как бы намекала, что удар пришёлся сбоку. Шизуо мялся ещё пару мгновений, прежде чем вцепиться в железное кольцо и коротким мощным движением рвануть его в разные стороны, пытаясь разломать, будто баранку. Сначала ничего не вышло. Изая выжидательно уставился на развернувшееся действо, пока Хейваджима раздосадованно рычал и хрипел. Он уже пару раз случайно задел скользкую кожу мертвеца, злясь от этого ещё больше, и прилагая настолько же больше физической силы. Прошло больше времени чем информатор мог ожидать — целых десять секунд, и лишь тогда ошейник хрустнул. Шизуо от неожиданности повалился на спину, чуть не задев Изаю. Не обладай тот кошачьими (блошиными) рефлексами, то несомненно шлепнулся бы в грязный водяной поток, два дня омывающий гниющее тело. Подумав, кажется, об одном и том же, пара рванула обратно вниз по течению. И только когда навязчивый сладкий запах испарился совсем, Шизуо впихнул железные половинки ошейника в руки информатора и окунул свои в прохладный поток. — Гадство. Блять. Фу. Я трогал эту поебень. Гадство. Гадство. Гадство! Что ни час — так новый труп. Пиздец нахуй. Блядство! Изая, под аккомпанемент из этих ругательств, увлеченно разглядывал находку. Металл малость пострадал от грубого обращения Шизуо — об этом говорили неглубокие ямочки, продавленные сильными пальцами. Впрочем, сам факт того, что у человека-монстра возникли проблемы вызывал интерес. Из чего бы вещица не была сделана — это «что-то» чрезвычайно прочное. Поверхность ошейника оказалась гладкой и бережно отполированной. Даже вмешательство Хейваджимы не поломало изящества смертельного творения — кусочки, сложенные вместе, создавали безупречный круг. Из разломанных половинок выглядывали цветные провода, и Изая осторожно потянул их наружу. Один с лёгкостью выскользнул, оборвавшись, впрочем, явно не один из самых важных для конструкции. Прощупав идеально гладкие металлические края, информатор заприметил на зазубренном сломанном конце едва заметные вмятины. Он перевернул пластину, чтобы посмотреть поближе — и действительно обнаружил выемку, с мизинец шириной. Не нужно было быть гением, чтобы прийти к выводу: здесь располагался замок, по типу засова. Изая провёл пальцами по собственному ошейнику, от верхней каемки к нижней, и прямо под шеей над позвоночником обнаружил маленькую дырочку, как от укола. Вот оно, прямо как… — Что-нибудь выяснил? — оборвал размышления Шизуо, стряхивая капли с рук. — Невероятно качественная вещица. — осторожно начал Изая. — Наверняка их производство влетело организаторам в копеечку. Впрочем, металл слишком прочный — не могу как следует разглядеть внутреннее строение. Хоть это и единственный шанс узнать больше о токсине, ломать — не вариант. Тебя запросто шибанет иглой, возможно с остатками яда внутри. Или ты у нас само слабоумие и отвага? — В пизду. — скривился Шизуо, — Помойся наконец. Мне твоя окровавленная рожа будет в кошмарах сниться. — Ваушки, как омерзительно и мило с твоей стороны, Шизу-чан. Надеюсь, в твоих кошмарах я тебя убиваю. Изая не успел закончить фразу, когда потерял поверхность под ногами, вздернутый вверх, схватившим его за шиворот Шизуо. Мир перевернулся, а затем с громким всплеском погрузился в гудение тысячи пузырей и потоков. Было не больно, но очень даже обидно. Меховая куртка потяжелела на пару тонн, пропитавшись водой, штаны прилипли к ногам, а больную руку беспощадно обожгло исцеляющим холодом. Кровь почти что красиво поползла алой змеей по бегущему потоку. А потом он пришёл в себя. — Прекрати мной разбрасываться! — Изая попытался извернуться, но выскользнуть из крепкой хватки Хейваджимы — дело не из простых. Ещё один неосторожный рывок лишил Орихару баланса, и тот позорно навернулся о каменистое дно второй раз. Бурление потока-солнце-надрывный вдох, и… — Блять, мой телефон! Мокрый и злой информатор вскочил на ноги, разбрасываясь брызгами, сунул здоровую руку в карман джинс и выудил оттуда драгоценный гаджет. Он всегда пренебрегал чехлами — мол, чересчур громоздкие. Теперь его «голый» телефон промок до самой сим-карты, вероятно, безвозвратно сдох. Шизуо молча отобрал его, так же молча вытер о свою сухую жилетку, и включил. Бледно-голубой экран послушно загорелся. — Вот, как новенький. Изая едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Он зачерпнул воду руками и плеснул на лицо. Повторение этого действия подарило некий дзен, а от липкой крови не осталось и следа. Пить такую водичку не хотелось — свежи были воспоминания о гниющем трупе вверх по течению. Возможно, он такой даже не один. Но так же не хотелось терпеть раздражение и першение в пересохшем горле после хлороформа. Может, выше по течению река станет чище?.. — Чуть не забыл. У меня вроде был клей-момент с собой. — Супер-клей?.. — не понял Изая. — Для твоей руки. — Шизуо пошарился по карманам, по итогу вытащив на свет некое подобие черного кошелька. Внутри него и впрямь оказался заветный чёрный тюбик. — Ты таскаешь везде супер-клей? Ха-ха… — Изая медленно развернулся к собеседнику, криво ухмыляясь. Шизуо насупился: — Не везде. Просто не хочу дёргать Шинру по поводу и без. Клей — быстро и дёшево. — Вряд ли твоя липучка поможет моей ладошке. У меня нет звериной кожи. — он, как бы показательно, поднял кверху обе руки, обронив с десяток тяжёлых капель. Глаза Шизуо оценивающе бегали от правой, холодной и бледной ладони к левой, все ещё пугающе кровящей. — Само по себе ничего не излечится. Нужно хотя бы чтобы кровь остановилась. — Ага, остановишься тут! Ты меня швыряешь везде, как волейбольный мяч! — Давно бы остановилась, только ты послал нахуй мою повязку-галстук! Аргументов по теме «Шизуо — безмозглое одноклеточное» имелось у Изаи выше крыши, хоть эпопею пиши. В общем-то, вся эта история с клеем-моментом в качестве аптечки добавляла плюс одно доказательство к ста тысячам других. Если Хейваджима не допирает, в чем подвох — это только его проблема. Что-то острое блеснуло в тёмных глазах Изаи. Тишину, наполнившую одинокую вселенную, прервал шум бегущей воды. Точно. Шизуо и не допрет никогда, и не сделает первый шаг. Опять полагаться на себя… Потому что все не так уж сложно. В памяти всплыло видеообращение от организатора. «Готов ли ты заглянуть вглубь, а не судить поверхностно?..» — с ключом внутри стула было тоже самое. Нужно аккуратно проверить, есть ли у Шизуо такой же след от укола под шеей. И не взбесить при этом. — Может тогда я засуперклею тебе спину? Шизуо с подозрением уставился на информатора. — Точно. Ты ножами швырялся. Бля, испачкал рубашку. — он с недовольством поводил ладонью по спине, где на белой одежде застыло красное пятно. Изая пожал плечами. — Да забей, оно само как-нибудь… Изая поджал губы, сохраняя нейтральное и незаинтересованное выражение лица: — Но кровоточит страшно… — откровенно напиздел он, ведь нечеловеческая регенерация Шизуо давно сделала свое дело. Как минимум, пятно кровищи на рубахе выглядело впечатляюще. Шизуо заскрипел зубами, отводя глаза, очевидно, прокручивая в голове все трагичные варианты исходов для этой ситуации. Все ещё мокрыми руками он расстегнул жилет и стянул рубаху. Как следует налюбовавшись шедевром детсадовца, ака «красным по белому», он опустил голову и тихо бросил куда-то под ноги (авось не услышит): — Валяй. Только быстро. — он протянул Изае тюбик клея. — Но, смотри у меня. Один подозрительный вздох, и!.. — Да, да, даже не мечтаю. Шизуо небрежно, но все-таки сложил грязную одежду на камень, затем подыскал другой, пониже, и примостился на нём спиной к Орихаре, все так же не поднимая головы. Тот на мгновение впал в ступор. Иногда он забывал, до чего Шизуо худой. Этот факт вечно перекрывался летящими по воздуху торговыми автоматами и машинами. Изая молча устроился сзади. Бегло осмотрев лопатки и ножевое ранение посередине, он впился глазами в точно такой же, как у него, еле заметный след от укола. Уголки губ сами собой поползли вверх. Он торопливо открутил крышечку клея, пока белобрысый кретин не заподозрил неладного — до сих пор сидел спиной ко врагу, до чего наивен! Изая знал, чего хотел. Знал, как всё исправить. Он кое-как смазал прозрачным клеем края раны. — Вот так, — промурлыкал он, — другое дело. Изая знал, как отомстить.