Трещинами по основанию

С утра шёл дождь. Хеджин проснулась раньше будильника из-за громко стучащих по окну капель и не решилась лечь спать снова, учитывая, что до «официального» подъёма оставалось полчаса. В носу всё было до омерзения мокро, а горло саднило так сильно, что казалось, будто при каждом глотке Со поглощала сотни кинжалов, которые решили вспороть всю глотку. Очевидно, что вчерашние гуляния под дождём не прошли даром, и теперь на градуснике гордо возвышалась высокая температура, которая, впрочем, помехой для Хеджин не была, поскольку нужная таблетка сразу же попала в организм. Сонный город поразительно отличался от вчерашнего, казавшись совсем безоружным и серым, будто все люди спрятались в своих домах, не решаясь и носа показать, дабы не промокнуть под дождём. Отчасти Хеджин была с ними согласна, но ей нужно было в университет, поэтому зонтик, валявшийся долгое время в шкафу, благополучно был вытащен и теперь покоился в прихожей. Хеджин разбивается на мелкие осколки, стоит ей вспомнить вчерашний вечер, который калейдоскопом мелькал в мозгу, сдавливая виски так, что казалось, будто предварительно Хеджин огрели чем-нибудь тяжёлым. Какао оповещал о двух новых сообщениях, но ни одного от Сонхуна, диалог с которым она удалила вчера вечером. Со казалось, что она совершила ошибку. Что поспешила с выводами, разрезая воображаемые красные нити, на которых она годами болталась, разрешая любому прохожему подёргать за них. Пак, которому и дёргать не приходилось, ибо девушка сама к нему тянулась, эти нитки, казалось бы, запутал ещё больше и только вчера дал нужный инструмент, снова разрешая сбежать. Раньше Хеджин отказывалась. Она забиралась под одеяло и долго плакала, ощущая на себе его холод и наплевательское отношение. Совершенно непонятно, что же всё время двигало Сонхуна на общение с ней, ибо верить в то, что он разрешал Хеджин находиться рядом с ним ради мамы, было глупо и несерьёзно. Ей не хотелось уходить из его жизни, потому что она знала, что если сделает этот огромный шаг, то пропасть между ними разрастётся ещё больше и Со обязательно сорвётся туда вниз, успев только увидеть, как надменно на неё смотрит принц-ледышка. Пак был прав. Этот засранец был прав, когда утверждал, что все её жалкие попытки уйти от него не увенчались ни единым успехом, оттого совершенно ясно было, что, как бы ни хотела, Хеджин не сможет оставить его и начать другую жизнь. Всё ещё держа в руках воображаемые ножницы, Хеджин хочет засмеяться. Маленькие шаги, что она сделала вчера были совершенно незаметны для Сонхуна, но слишком важны для Со. Она впервые оставила его вещь у него дома. Раньше, когда Сонхун позволял ей переодеться в его вещи в связи с какими-нибудь удручающими обстоятельствами (что случалось крайне редко), Хеджин непременно уезжала в его одежде, вдыхая его запах, как сумасшедшая. В её шкафу есть пара футболок и одна тёплая кофта, что Со долго не стирала, дабы не исчез запах. Однако рано или поздно, но всё заканчивается, и вещи, потерявшие аромат, были убраны на полку, потому доставались нечасто. Сонхун не просил одежду обратно. Хеджин казалось, что Паку была противна даже мысль надеть что-то после неё (даже с учётом того, что вещь будет постирана). Она вчера удалила диалог. Перед сном убрала его страницу в Instagram из закладок, хотя раньше, прежде чем лечь спать, часами залипала на его фотографии, рассматривая манящие руки и глаза, которые нравились Хеджин во внешности Сонхуна больше всего. Температура спала. Чай с мёдом грел горло, а беседа с одногруппниками, сообщения которых о добром утре и контрольной на второй паре всплывали на экране блокировки, пиликала буквально каждую минуту. В автобусе не было многолюдно, что было весьма непривычно. Хеджин воткнула наушники в уши, включая аудиоурок по английскому языку, и убрала выпавшие пряди в хвост, собираясь отключиться ненадолго от этого мира. Двери, открывшиеся на следующей остановке, принесли с собой прохладный воздух, что забирался под тонкие брюки Со, заставляя её покрыться мурашками и вздрогнуть. Она честно обещала себе не смотреть, но взгляд сам невольно упал на вошедшего Сонхуна, что оттряхивал несколько капель с чёлки, присаживаясь на сиденье напротив. Ножницы, которые она мысленно сжимала в руке, едва не выпали, но Хеджин постаралась в них вцепиться очень сильно, словно от этого зависела её жизнь. Её веки опустились, и она сосредоточилась на уроке, предварительно поставив таймер, который дал бы ей понять, что до остановки университета оставался один проезд. Хеджин училась на первом курсе, в то время как Пак уже заканчивал третий. Она всё же решилась и подала документы именно в этот университет, разглядывая серьёзное лицо Сонхуна, что помогал ей и её маме разобраться внутри здания, а после оформить заявление на приём. Было весьма лестно, что он отозвался о Хеджин как о способной девочке, которую Пак порекомендовал декану, расписывая её хорошие стороны. Вообще было не ясно, придумывал ли он все плюсы Со на ходу или действительно слушал рассказы о её успехах, когда их описывала госпожа Пак, но парень очень точно подмечал её достоинства. Её мама угостила парня закуской, выражая свою благодарность за то, что Сонхун помог составить отличное первое впечатление о Хеджин. Пак с улыбкой хомячил еду, пока Со бронировала билеты на поезд, предчувствуя нарастающее волнение. Она будет учиться в одном университете с мальчишкой-ледышкой. Её холодный принц сказал там много хороших слов о ней, и теперь уши начинали гореть огнём. Казалось бы, Со была счастлива, хотя некий червячок сомнений всё же таился в груди. Сонхун был слишком добр — и это выходило из ряда вон, совершенно далеко от рамок их отношений. Место жительства определилось не сразу. Сначала госпожа Пак, которая не упустила возможность поздравить вернувшуюся Со с поступлением, предлагала Хеджин и её родителям отправить жить Со к Сонхуну, который дома появлялся редко. Он снимал двухкомнатную квартиру недалеко от университета и был в отличных отношениях с хозяйкой, которая снизила цену только из-за того, что он «прелестный мальчик». Учитывая, какие бывают злые арендодатели, этому парню дичайше повезло. Как бы то странно не звучало, Хеджин первая возразила. Ей было неловко пользоваться добротой госпожи Пак и не хотелось видеть влюблённых Дахё и Сонхуна, которые на тот момент проводили кучу времени вместе. Да и мысль о том, что она будет жить с Паком, вызывала противоречивые чувства. Ей было приятно думать о таком и фантазировать, представляя, как в течение совместного проживания соседский мальчишка влюбится в неё. Только, несмотря на свою мечтательность, Со была реалистом. Скорее всего, она бы слушала упрёки хозяина квартиры, который был бы недоволен таким сожительством, а там присоединилась бы и Дахё, что особых чувств к Хеджин не питала и всё ещё была обижена на Сонхуна из-за того, что он поддержал поступление Со. Свою обиду она аргументировала тем, что Сонхун о других думает больше, чем о ней. Наверное, тогда Пак и Со впервые были солидарны друг с другом, потому что в коротком обмене взглядами скользило небольшое раздражение. Мама и госпожа Пак (отец предпочитал не вмешиваться в такие дела, полагаясь на женщин, обычно уходя с господином Паком во двор после нудной работы, разговаривая о тонких мелочах, которые они, женщины, не понимали) сразу отмели идею жить в общежитии, потому что, по их мнению, это отвлекало от нужного учебного настроя и могло вывести из зоны комфорта тихую Со. Сонхун, живущий в квартире, тоже был подвержен такому решению, хотя поначалу уговаривал свою маму воспользоваться предоставленным жильём, что было дешевле и лучше, ведь большинство ребят его группы жили в кампусе. Но вообще-то Хеджин даже рада, что она с родителями нашла подходящую квартиру, пусть и в одной остановке от сына Паков. Мама была счастлива, потому что цена не кусалась, и дочь могла быть под присмотром сына лучшей подруги, в котором она, как и половина всего человечества (наверное) души не чаяла. Отец тоже был рад, перевозя вещи Со. В одном доме с ней жила сама хозяйка квартиры, которую родители попросили дополнительно присматривать за их дочерью, на что та любезно согласилась. Госпожа Ли была очень добродушна, часто угощала Хеджин выпечкой и приглашала на чай, разговаривая с ней обо всём. В свою очередь Со помогала ей по дому и спасала от одиночества одинокую старушку, чьи дети переехали за границу, а некоторые внуки, оставшиеся в Корее, навещали её не часто. Она буквально стала ещё одной бабушкой для Хеджин, тепло относясь к ней и получая такую же отдачу. И, несомненно, она тоже была сражена наповал воспитанным и хорошим Сонхуном, который помогал отцу Хеджин поднимать вещи на этаж Со, так как лифт не работал до самого вечера. И глядя на Пака, Хеджин думала, что мнение «невозможно нравиться всем» было донельзя ошибочным, ибо этот говнюк его начисто опровергал собой. Более того, мама Сонхуна, которая контролировала весь процесс (ибо не доверяла в этом деле маме Хеджин, характер которой достался дочери) каждый раз медленно сужала глаза, как только сын хотел возразить. Сонхун не смог бы сбежать. В целом, по итогу на первый учебный день, Хеджин была настроена серьёзно: она выучила за остававшееся время расписание автобусов и даже попросила Дахё показать ей город, и та, к удивлению, согласилась (хотя скорее этот добрый порыв был обоснован отсутствием Пака в городе). Девушка подготовилась к лекциям, обновила гардероб и покрасила волосы на оттенок темнее, как бы подчеркивая свой единственный критерий, подходящий под вкусы Сонхуна. Родители, семья Паков, в том числе и младшая сестра мальчишки-ледышки, что активно готовилась к экзаменам и почти все лето не писала ничего Хеджин, поздравили и пожелали девушке удачи. Утром пришло даже сообщение от Дахё с лаконичным «Fighting». Но сюрпризом стал Сонхун, который рано утром ждал её около подъезда с постной миной, что-то быстро строча в телефоне. — Иди сюда, — притянул Пак к себе Хеджин, приобнимая за плечи, пока она непонимающе пялилась на его профиль. Звук затвора раздался в телефоне, и Со со стыдом увидела фото. Сонхун улыбался в камеру, демонстрируя своё обаяние, в то время как Хеджин с непонятным выражением лица разглядывала парня. Она вполне себе выглядела неплохо, макияж, нанесенный утром, подчеркивал её достоинства, да и одежда у них с Сонхуном поразительно сочеталась, хотя такого поворота девушка не планировала. — Отправлю маме. Она переживает, что я забыл про тебя и не помог добраться до университета, — ответил студент на её вопрошающий взгляд, печатая снова в телефоне, — я смотрю, тебе понравилось. Он надменно приподнял бровь, наклоняя голову вниз так, чтобы оказаться на одном уровне с Хеджин. Девушка, которая так и не отошла от него, продолжая стоять непозволительно близко, тут же покраснела и сделала пару шагов назад, ощущая как колотится сердце, и как чертовски вкусный аромат его воды, витающий в воздухе, заставлял Со мысленно закатить глаза в удовольствии. По дороге в университет Сонхун вкратце обрисовал преподавателей и саму систему, царящую в учебном заведении. Хеджин старалась не слушать парня с привычным выражением лица, на котором было, как правило, написано обожание, стоило только Паку открыть рот — и в целом ей это удалось, ибо сосредоточенная мина, которую девушка заметила в отражении окна автобуса, смотрелась вполне себе сносно. Госпожа Пак слишком сильно уделяла Со внимание. Возможно, это было связано с тем, что она привыкла заботиться о её маме, которая в студенческие годы была божьим одуванчиком (что не изменилось со временем). Так или иначе, но она буквально каждые полчаса присылала Хеджин сообщения с вопросами: сделал ли Сонхун что-нибудь из-того, что та просила. Сонхун вполне себе справлялся с её поручениями. Он показал ей аудиторию, в которой проходила первая пара Со, показал даже кафетерий и где расположены туалеты. Он явно не был в восторге от того, что ему приходилось делать, однако словесно он не выразил негатива, и только изредка Хеджин замечала, как парень недовольно кривит губы. Чудесно. Когда автобус остановился на нужной остановке, Хеджин по привычке подождала пока выйдет Сонхун, который ещё во второй день их совместной поездки до университета не преминул сказать, чтобы Со держалась на расстоянии с ним, иначе могут пойти какие-нибудь нездоровые слухи. Вообще-то она хотела сегодня выйти раньше, чтобы точно себе доказать, что она начинает жить новой жизнью. Но что-то пошло не так и девушка снова провалилась. Чертовски тяжело. Как только макушка Пака скрылась в толпе студентов, Хеджин со стоном опустила голову, возвращаясь из мыслей, которые несли в себе воспоминания о первых студенческих буднях. Она совершенно не заметила, что снова по привычке залипла на профиль Сонхуна, когда тот остановился рядом с одногруппниками, стоявшими на улице. Сонхун сегодня был одет в теплое худи. Хеджин помнит, как лично с госпожой Пак выбирала его дома, чтобы отправить в подарок парню, который, конечно же, думал, что вещь от мамы. Было холодно, и он иногда вздрагивал, потирая слегка красный нос не менее красными от ветра руками. — Хеджин-а, чего не заходишь? Сегодня ужасно холодно, — Со испуганно отшатнулась, когда мягкая женская рука скользнула по её плечам, приобнимая и прижимая к чужому телу ближе. Ким Чонхва — её лучшая подруга и по совместительству одногруппница, с которой Хеджин посчастливилось сесть в первый же день за одну парту, из-за чего они буквально стали не разлей вода. Эта девушка была огромным солнцем для Хеджин. Чонхва была разносторонней, буквально умела всё и при этом её веселый, но не шумный характер любили все. Она была остра на язычок, поэтому к ним с Хеджин никогда никто не лез с глупыми вопросами или советами, поскольку знали, что в отличие от молчаливой и доброй Со, язвительная Ким могла опустить народ так низко, как будто прилюдно сдергивала штаны до пяток. — Ты опять залипала на своего холодного принца? — подруга насмешливо покачала головой, ведя покрасневшую Хеджин под руку, которая порой уже жалела, что рассказала Чонхве о своей привязанности к Паку, — Пойдем, пока никто не заметил как ты поедаешь его взглядом. Со натянула на лицо улыбку, будто прислоняя мраморную маску к лицу. Она была холодной, словно выточенной из камня, но стала такой родной, что Хеджин и забыла, какого это — быть без искусственного намордника. Хеджин училась на экономическом. Изначально она хотела пойти туда же, где обучался Сонхун, а именно на факультет финансистов, которые иногда присоединялись к экономистам, имея некоторые смежные пары. К сожалению Хеджин, совмещали только однокурсников, поэтому Пак, что уже обучался на третьем, никак не мог учиться с первокурсницей Со. Идя на экономиста, Хеджин пыталась убедить своё нутро, что она полностью зависит от себя и умеет принимать взвешенные и серьёзные решения самостоятельно. К тому же, у неё был отличный шанс не видеть, как Сонхун обжимался с Дахё, а после и с другими девицами. Хеджин могла спокойно заниматься и не залипать на затылок парня часами, оттого и учиться становилось проще. — Ты иди, — остановилась у поворота в нужный коридор Со, притормаживая Чонхву, начавшую рассказывать, как жёстко подшутили над ней утром младшие, заменив её кушон на рисовую муку, — Мне нужно сейчас забежать в студсовет и обговорить баннеры в поддержку экзаменационной недели. — Ох, хорошо. Тогда я займу тебе место, как обычно. Тебе захватить по дороге молока? — Чонхва наклонила голову в вопросе, из-за чего её темные волосы смешно упали на лицо, заставляя ту сморщиться и отфыркнуться от попавших в рот волосинок. — Я была бы очень тебе благодарна, обожаю тебя, — уже на ходу проговорила Хеджин, быстро приобнимая подругу, направляясь в противоположном от неё направлении. Наверное, когда Хеджин была с Чонхвой , на её маске всё больше и больше появлялись трещины. Они были едва заметными, но сквозь них Со улыбалась по-настоящему, так, как говорило ей радостное сердце. Хеджин обожала ходить в студсовет. Ей чертовски повезло, что декан, который не забыл об отличных отзывах Сонхуна при поступлении Хеджин, решил предложить именно её ребятам из организации, которые нуждались в новом лице в их творческом секторе. Хеджин вообще заметила, что те самые рекомендации, данные соседом, стали её же золотым билетом, потому что каждый, кто слышал, что это та самая девушка, которой восторгался Пак Сонхун, непременно хотел взять Хеджин к себе. Войдя в свой сектор, Со с радостью вдохнула стойкий запах лаванды, витающий здесь всегда из-за свежих букетов, которые приносила Ли Хёри — одна из работниц творческого круга. Девушка считала, что приятный запах поднимает настроение и работоспособность, а лавандовый аромат к тому же способствует спокойствию и умиротворению. Помимо всего прочего, здесь часто пахло красками, потому что ребята, работающие в секторе, буквально каждый день рисовали газеты, которые шли на различные мероприятия. Они нужны были для поддержки студентов, для различных конкурсов или агитационных бригад и волонтёров. Часто нужно было что-то рисовать для других секторов, которые обращались за этим делом к творческому кругу, чьей обязанностью являлось красивое оформление информации. Хеджин тоже рисовала газеты. Очень часто ей приходилось оставаться допоздна, раскрашивая плотную бумагу, попутно слушая музыку в наушниках или общаясь с другими ребятами, которые либо помогали в рисовании, либо сидели рядом и выполняли свою работу. Но больше всего Со нравилось то, что Сонхун, который с этого года являлся главой студсовета и участником учебной деятельности, часто приходил к ним в сектор. Он был обязан проверять работоспособность, спрашивать различные отчеты, да и в целом все сектора работали слаженно и тесно взаимодействовали друг с другом. Когда Хеджин только пришла в свой сектор, Пак нередко заходил и спрашивал, справляется ли Со со своей работой и не доставляет ли она хлопот, подразумевая под этим вопросом, нужно ли девушку заменить другим лицом. Вообще, Хеджин невероятно повезло. В её секторе было двенадцать человек, включая её. Когда Со только пришла, она боялась, что коллектив её не воспримет, и будет относиться прохладно, так как она новенькая в уже сформировавшейся тусовке. Но все её опасения были напрасны, и теплые ребята, работающие друг с другом по принципу «семья» быстро и радостно приняли её к себе. Они помогали ей, часто интересуясь её личностью, рассказывая о себе информацию в ответ, и относились как к младшей сестрёнке. Большинство ребят учились на третьем курсе, кто-то заканчивал последний, а кто-то перешёл только на второй, из-за чего и были в компании отчасти новенькими, ибо в студсовет брали именно со второго курса (кроме Хеджин, которой реально повезло). В связи с этим, творческий сектор всегда отвечал, что Хеджин очень хорошая и послушная девочка, которая справляется со своей работой лучше всех. Вообще ребята всегда так говорили про любого члена компании, даже если кто-то ужасно отлынивал. Многие хоть и сдавали всё в последние дни, были вполне себе ответственными, иными словами — на них можно было положиться. — Он так заботится о тебе, — однажды сказал Джэхо, с которым Хеджин часто делила рисование газет. Хотелось громко и истерично смеяться, но Со опустила глаза и молчаливо пожала плечами, чуть позже фыркая. — Глупости. Чхве Джэхо был потрясающим парнем. Если бы не Сонхун, то Хеджин определенно влюбилась бы в него или в Ли Хисына — бывшего главу студсовета, который решил поработать в творческом секторе как обычный член команды и уделить внимание собственной учёбе. Джэхо — само понятие обаятельность. Он был прекрасно воспитан и начитан, поэтому в его компании автоматически становилось комфортно Хеджин, которая, прежде чем найти свою подругу Чонхву, дружила разве что с книгами. Чхве был высок по сравнению с Со (в принципе все парни, мелькавшие в её жизни, были выше), имел невероятно притягательный взгляд, который казался ещё красивее, когда Джэхо улыбался или смеялся над чьей-нибудь шуткой. Его карие глаза только подчеркивали всю глубину взора. Родинок на его лице не было, хотя девушку, которая ловила нереальное удовольствие от их созерцания, это не отталкивало, наоборот, привлекая всё больше. Губы — вот что нравилось в его внешности Хеджин, так как они были похоже на те самые губы её типажа. В целом ей нравилось. Нравилось проводить время с Джэхо, который, будучи старшекурсником (а ещё старше её года так на три), мог доступно объяснить девушке всё, что она не могла понять в их университете. Довольно-таки часто Хеджин задерживалась допоздна, работая над каким-нибудь проектом. В такие моменты она редко бывала одна, потому что каждый был занят своим делом настолько, что оставаться до позднего времени было нормой. Именно из-за таких вот эпизодов в своей жизни Хеджин и сдружилась с Джэхо, к которому её посадили за один рабочий стол. Этот парень радостно принял новую соседку, с которой сошёлся в своих вкусах. Таким образом, Хеджин никогда не была одна, потому что Чхве часто сидел рядом, даже тогда, когда она оставалась до вечера. — Всем привет, — произнесла Хеджин, когда вошла в главный отсек, в котором утром ребята собирались, чтобы распределить задачи на день или спросить о продвижении уже выполняемых. — Доброе утро, — раздался нестройный хор голосов, а после ребята дружно засмеялись, глядя друг на друга. Сегодня не хватало трёх человек, но основные лидеры были на месте, поэтому поприветствовав каждого поклоном, девушка двинулась за своё рабочее место, попутно давая пять Джэхо, который ответил тем же, улыбаясь во время разговора по телефону. — Хеджин, привет, — девушку хлопнули сзади по плечу, а после присели прямо перед ней, заслоняя собой Чхве, который продолжал тихо болтать по мобильному, — скажи мне, пожалуйста, твоя команда доделала баннер для последней недели экзаменов? Сольха была одной из старшекурсниц, которые оканчивали обучение в этом году. Хеджин честно не хотела расставаться с девушкой, потому что за этот учебный год она очень сильно привязалась к ней и её сестре близняшке — Сольджу, с которой Сольха отвечала за творческие плакаты для университета. — Эм, не совсем, — Со закусила губу, виновато улыбнувшись, а после убрала со стола пленку, которой был накрыт оригинальный баннер, — нам осталось только сделать шрифт. Я думаю, мы уже сделаем всё к сегодняшнему вечеру, Онни¹. Сольха кивнула головой, переведя взгляд на Джэхо, который что-то яростно доказывал собеседнику, при этом активно размахивая рукой. В какой-то момент парень слишком сильно выкинул ладонь и задел девушку, чьи светлые волосы тут же пострадали. Хеджин наблюдала за тем, как Сольха дует и без того пышные щечки в приступе ярости. Со подперла подбородок рукой, ожидая, когда же студентка надаёт тумаков Чхве, который частенько огребал от сестёр Мин, что попадали под обстрел его шуток и саркастичных замечаний. — Ащ, ребёнок, ты можешь быть осторожнее? — девушка развернулась к Джэхо, которому пришлось попрощаться с собеседником в связи с надвигающейся бурей. — Кто тут пищит? — студент огляделся, будто в поисках невидимого человека, издающего звуки. Мин медленно закипала, поджимая свои ярко накрашенные губы и ища ближайший предмет глазами, которым можно было огреть мальчишку, — о, Сольха, это же ты. Как твои дела? — Маленький несносный засранец, — девушка замахнулась лежащей на столе книжкой, нанося нехилые удары парню, который пытался увернуться, но из-за душащего смеха это было несколько проблематично, — я научу тебя уважать старших. Она била бойко. Хеджин всегда знала, что в отличие от своей милой и доброй сестры Сольджу, Сольха могла надрать зад любому. Этой девушке были нипочем любые оскорбления или какие-то слухи. Она была сильной: психологически и физически. Хеджин восхищалась ей, Чонхва даже пыталась взять пару уроков мастерства. Тем не менее, удар у неё был крепкий. Через смех всё чаще проскальзывали болезненные «ай» и «ой» от Чхве. Ребята, занимавшиеся до этого делами, давно бросили всё и теперь тоже наблюдали за маленькой потасовкой, которая была не впервые. Так или иначе, но каждый делал свою ставку и ждал победителя. — Хорошо, хорошо, госпожа Мин, — Джэхо перехватил её руки, позволяя Хеджин забрать бедную книгу, которая слегка потрепалась. Сольха всё ещё дышала, как паровоз, но кажется, начала постепенно успокаиваться, приподнимая выше подбородок, будто закрепляя свою победу. Чхве ухмыльнулся, отпуская девичьи запястья, а потом, прикрыв рот ладонью, наклонился к Со и довольно-таки громко прошептал, — Эта аджумма² такая злобная. Хеджин рассмеялась. Мин покраснела до предела, вот-вот грозясь лопнуть. Она занесла ладонь со своими острыми ноготочками, которыми хвасталась всё утро, очевидно решая подпортить лицо Джэхо или не менее устрашающе пригрозить. — Что у вас тут происходит? Со перестала смеяться. Она вообще замерла в одном положении, с нелепым выражением лица, на котором всё так же были приподняты уголки губ. Девушка смотрела на Чхве, который тоже не отводил от неё взгляда. Парень моргнул и повернулся к пришедшим, неловко толкая притихшую и стушевавшеюся Сольху, которая шикнула на него из-за его неаккуратности. Хеджин чувствовала себя смущённо. Она ощущала в себе различный спектр эмоций и не могла остановиться на одной, потому что её переполняло счастье и веселье, которое хотелось продолжить, а вместе с тем и стыд, какая-то нелепая неловкость. Сонхун был здесь. Это именно он задал вопрос и теперь требовал ответы, сканируя ребят нечитаемым взглядом. В его руках была какая-то тёмная папка, наверное, с какими-то отчетами или набросками, которыми он занимался каждое утро. Хисын стоял рядом. Он разглядывал всех с улыбкой, предполагая в голове, что уже произошло. Его тёмные волосы были влажными, и Хеджин подумала, что он попал под утренний дождь, который до сих пор отдавался холодом в позвоночнике. — Я так полагаю – наш утренний ритуал, — студент посмотрел на Сонхуна, который почему то не отводил взгляда от Хеджин, что заметно нервничала и ковыряла кожу, предвещая новые заусенцы, — Сольха, баннеры готовы? — Будут сделаны к завтрашнему дню, сегодня ребята доделают оригинал, а завтра Сольджу и я снимем копии, — Мин кивнула Хисыну, поочередно указав на Джэхо и Хеджин. Хисын вернул ей кивок и повернулся к Сонхуну, который при упоминании баннера подошёл ближе и теперь рассматривал его, спрашивая о каких-то деталях у Чхве. — Идём? — Хисын приблизился со стороны Хеджин, которая чувствовала себя иногда неловко в его присутствии, попутно обращаясь к Паку. Ей казалось, что её лицо покраснело, и она неосознанно приподняла руку к щеке, ощущая жар во всем теле. — Хеджин, тебе нехорошо? — Хисын наклонился ещё ближе и, спросив разрешение, прислонил ладонь ко лбу девушки, проверяя температуру. Сольха хмыкнула, расплываясь в ехидной улыбке, пока Джэхо пытался сдержать в себе кучу идиотских шуточек. От Хисына пахло дождём, улицей. От него исходил запах кофе и кажется мятно-клубничных макарун. Хеджин не могла нормально дышать, потому что этот запах казался непозволительно привлекательным и всё же он, очевидно, проигрывал Сонхуну. Наверное, она так и будет смотреть на других парней, смущаться от их действий, но сравнивать их с Паком и давать ответ «Нет» при любом раскладе. — Всё нормально, думаю это из-за того, что я попала под дождь, — Со отстранилась, неловко поклонившись, и поблагодарила за заботу. Хисын продолжал смотреть на неё, прикусив губу, пока за ним наблюдала Мин, что ловила на этого парня какой-то неопределенный краш. — Может тебе взять на сегодня выходной? Пропустишь несколько пар, но отлежишься дома, — проговорил Хисын, переводя взгляд на Сольху, — ну что? — Ты такой милый, когда заботишься о ком-то, — она пожала плечами, строя глазки, на что парень весело хохотнул, а потом сделал серьёзное лицо и понизил тон голоса. — Не подлизывайся. Тебе я не предложу уехать домой. Девушка надула губы и обернулась к Джэхо, который продолжал сдерживать в себе шуточные позывы. Хеджин испытывала странное чувство, когда смотрела на взаимоотношения этих двоих. Казалось, Сольха и Джэхо не особо дружны и состоят они в напряженных и саркастичных отношениях, но на деле эти двое были невероятно близки. Они ходили в одну младшую школу, и даже в какой-то момент Чхве встречался с младшенькой Мин — Сольджу. И признаться честно, Хеджин немного завидовала. Ей хотелось, чтобы их отношения с Сонхуном хотя бы немного были похожи на взаимодействия этих двоих. Чтобы, даже если Пак был к ней равнодушен, он мог бы заступиться за неё, проводить до дома (не потому что об этом просит госпожа Пак или Хеджин) или принести кофе с булочкой утром, зная, что Со проспала и не позавтракала. Сонхун вообще для Хеджин так и остался тайной, которую девушка до сих пор не могла разгадать. Произошедшее на выходных событие не хотело выходить из головы, и Хеджин часто поглядывала на парня, пытаясь угадать, помнит ли он что-то. Но Сонхун не подавал никаких признаков. Ни вчера, ни сейчас. — Сегодня на обеде собираемся в столовой, хочу вам сделать объявление, — Пак посмотрел на часы, что тонкой бляшкой сверкали на руке, — поскольку сейчас я уже не успею, так как пара вот-вот начнётся. Передайте остальным. Сонхун поправил тёмные волосы, которые так же блестели из-за дождя. Хеджин думала, простудился ли он, ведь продолжительное время стоял с Хисыном и одногруппниками на улице. А если простудился, нужно ли ему сварить бульон, а после уговорить выпить антибиотики… Нет. Со мотнула головой, отрывая взгляд от парня, которого до этого сверлила глазами. Хеджин не будет больше заботиться о нём. Он ведь большой мальчик, а Со хочется вылечиться от него, так пусть он сам или Инха, которая лежала на его простынях вчера, разбирается с его здоровьем. А Хеджин сегодня позовёт Джэхо к себе домой и они доделают баннер, чтобы после посидеть на кухне и поговорить о различных вещах, которые их тревожат. Такое происходило редко, но когда Чхве действительно оставался у неё, Со Хеджин была счастлива и ощущала себя полноценной девушкой, у которой есть лучшая подруга — Ким Чонхва — и лучший в мире друг — Чхве Джэхо. — Хеджин, всё-таки выпей лекарства и сходи к врачу, — Хисын погладил девушку по плечу, выражая своё беспокойство, на которое та ответила легким поклоном головы и согласием, — позаботьтесь о ней. Джэхо и Сольха кивнули, разглядывая красную, как рак, Со, что смотрела на Хисына с настолько выпрямленной спиной, что казалось, будто девушке воткнули сотни иголок. Сонхун же на сие действие просто фыркнул, промазав взглядом по девушке, а после раздражённо спросил: — Мы идём, хён? Время тикает, — упомянутый студент растянул уголки губ, а после приобнял Пака, который бубнил под нос: «вечно задерживается, а потом ноет, что не успевает». Хисын подмигнул Сольхе и Хеджин, на что обе девушки засмеялись, собираясь тоже уходить. Со забрала куртку со стула, а затем и сумку, попутно помогая собрать ручки в пенал Джэхо. Они иногда обменивались тихими фразами, в ходе которых Хеджин пригласила парня сегодня к себе домой, так как после пар в секторе будут менять шкафы, лампы, и по этой причине ребята сегодня не могли работать в кабинете. — Я прихвачу с собой пирожных и мёда, — произнёс Чхве, укрывая баннер плёнкой. Его руки ловко подхватили сумку девушки, которая хотела изначально выразить несогласие, а после передумала. Им с Джэхо нужно было идти в одну сторону, поэтому можно, наверное, и согласиться на маленький жест доброты, — буду тебя лечить. И всё-таки Джэхо был потрясным. Для Хеджин, которой «друзья» раннее были неким неизвестным, он стал огромным открытием, в которое невозможно было не влюбиться. И иногда Хеджин была готова забыть о Пак Сонхуне и посмотреть на парней рядом, таких, для которых она действительно являлась интересной личностью. И если бы у неё это получалось, то наверняка этот Чхве и был бы объектом её внимания. Или Ли Хисын. Скудный запас парней в голове у Хеджин. На самом деле, она не может кого-то представлять на месте своего парня. Однажды в прошлом у неё уже был Но Сончоль, который, в конце концов, её бросил. Очень часто Хеджин видела в нём Сонхуна и её иногда порывистые «Сонх…чоль» парень не мог не заметить. А сама Со не знала, как бороться с этим, ведь этот Пак засел в голове невероятно глубоко, будто она родилась уже с ним. У кого-то порок сердца. А у неё порок Пак Сонхуна. Переговариваясь с Джэхо, девушка успела дойти до аудитории раньше звонка и занять своё место. У неё оставались считанные пары, а потом ещё несколько экзаменов, которые нужно было успешно закрыть, чтобы не вылететь с бюджета и стипендии и со спокойной душой отправиться домой. В целом Хеджин была героем. Не тем, которых рисуют в комиксе, не тем, кто спасает город от нашествия мутантов. Она была героем, который, будучи вообще не экономистом, мог как-то усваивать дисциплину и не набирать хвостов, а затем и плохих отметок. Было сложно в целом, но не невозможно. Наверное, ей не стоило брать во внимание слова родителей и отца, который тоже обучался на экономическом, будучи студентом. Ей не стоило смотреть на Сонхуна, который выбрал этот университет. Ей нужно было идти своим путём, нужно было, но она не пошла. Не сказать, что она сожалеет об этом. За первый курс она, кажется, смогла понять суть своей профессии, как-то приспособиться, а в особо тяжёлых случаях научиться списывать. А в целом у неё был только студсовет, учёба, дом и квартира Сонхуна. Поэтому времени для знаний было достаточно. Пары проходили по-разному: иногда они были невероятно скучными, казалось, что вот-вот голова опустится на парту, а преподаватель исчезнет в сладкой дреме, заменяясь на красивое лицо Сонхуна, которое преследовало её даже во сне; а иногда они были увлекательны и интересны, Хеджин быстро писала конспекты и выполняла задания, отвечая на вопросы профессоров, которые давно занесли Со в список «любимчиков» и частенько прощали ей несданные в срок работы, которые студентка доносила позже. — Эй, Джин-а, — послышался шёпот Чонхвы, на который Со отреагировала не сразу. Она смотрела на преподавателя, но создавалось ощущение, что его совсем не существует, настолько девушка была погружена в свои мысли. Вообще мало кто слушал эту лекцию. Предмет был скучным и монотонным. Часто возникали ассоциации с серой дымкой, что распространялась будто вирус и витала по кабинету, нагоняя на всех приступ тоски и лени. Кто-то сидел в телефоне, кто-то смотрел фильмы на ноутбуке, пряча наушник за ухом или волосами. Чонхва смотрела вопросительно, очевидно ожидая ответ на вопрос, который Со благополучно пропустила мимо ушей, находясь в своих мыслях. Взгляд у Ким был выразительным, требующим ответа, и будь посыл более осязаемым — над этой девушкой по любому бы висел неоновый вопрос, горящий ярко-красным. — Прости, — повысив последнюю гласную вверх, Хеджин сделала полувопрос — полуответ, пожимая плечами. Можно было состроить эгё³, на которое обычно велась подруга, но сейчас та очевидно была не в духе и ожидала ответ так, будто от этого зависело, будет ли она жить. — Ты меня не слушала, — возмутилась студентка, небольно пиная под партой Со, которая всё-таки зашипела ради приличия, ведомая привычками, — я ещё раз спрашиваю: что с тобой происходит? — Ты хочешь узнать об этом сейчас? — Хеджин невольно повысила тон голоса, из-за чего на них зашипело несколько парней, сидящих сзади, которые смотрели какую-то напряжённую дораму с Пак Соджуном в главной роли. Как и все, они не хотели, чтобы профессор, обративший внимание на шум, мог заметить отлынивание студентов. — Да, сейчас. Ты уже второй день от меня что-то скрываешь, я чувствую, что что-то не так. Где разговоры о том, как Его Высочество Пак Сонхун сегодня дышал рядом с тобой одним воздухом в кабинете? Что-то случилось на выходных или… на вечеринке? Хеджин вздрогнула. Мороз пробежался по коже, когда перед глазами возникли сверкающие огни и громкая музыка мероприятия в ушах. Вечеринка, о которой девушка думала всё это время, совершенно не хотела покидать мысли студентки, и дальновидная Чонхва определила причину переживаний Со сразу. — А ты что скажешь? — девушка подперла голову кулачком, попутно ловя спойлер от одногруппников, так как она тоже смотрела эту дораму, и теперь благодаря N-ым личностям знает, что один из главных героев умрёт. Спасибо, чёрт возьми, большое. — А мне что сказать? — выпучила глаза Чонхва, теряясь так, будто её спросили о чём-то запретном, таком, к чему она вовсе не была готова. — Твоя вечеринка ведь тоже прошла не так, как ты планировала изначально. — Знаешь что, — девушка дернула плечом, отводя взгляд в сторону, сосредотачиваясь на затылке сидящей впереди студентки, — я не помню ничего. Так напилась, что память не удосужилась зафиксировать события. Есть, конечно, смутные предположения… даже если это помнишь ты, я не буду это слушать. Не хочу. Хеджин кивнула. Её подруга точно была в неведении, потому что на следующий день после вечеринки, на которую их понесла нелёгкая, девушка спрашивала у друзей, что происходило в целом, при этом стараясь избегать упоминаний о собственной личности. Её догадки на самом деле были правдивы, если Хеджин, конечно, угадала, о чём размышляла девушка. И они обе были в огромной западне по собственной вине. — Чонхва, — подруга повернула к ней голову, наклоняясь ближе, чтобы Со не пришлось повышать голос ради хорошей слышимости, — я решила, что… что мне нужно отпустить Сонхуна. Хеджин зажмурилась. Она постепенно настраивалась на вопросы Ким, которые та всегда любила задавать в силу своей любознательности. Ладони у Со вспотели, поэтому она незаметно вытерла их о брюки, стараясь не вспоминать маму, которая всегда ругала её за данное действие. Чонхва молчала. Хеджин не сразу это поняла, будучи погруженной в свои мысли. Когда до девушки всё же дошло, она раскрыла свои карие глаза и посмотрела на подругу, которая, нахмурив брови, разглядывала парту. — Чонхва? Со испугалась. Она очень сильно испугалась, потому что Ким очень редко была в подобном состоянии: её лицо не выражало ничего, кроме сосредоточенности, и девушка никогда не хмурилась, так как боялась возникновения морщин. Если бы это была именно та Ким Чонхва, которую знала Хеджин, то девушка давно бы уже задала кучу вопросов, ибо очень часто подруга пыталась свести Хеджин с Паком, потому что верила, что это может сделать Со счастливой. Преподаватель, что-то сказал про тесты, выйдя из аудитории. Со впервые его совсем не слушала. У неё давно уже стоял автомат, поэтому ей, признаться честно, было просто плевать на весь материал, который крутился вокруг повторения прошлых тем. — Он что-то сделал? — Ким тихо прогундосила под нос, складывая перед собой руки, не решаясь посмотреть на Со, — я помню, что в какой-то момент потеряла тебя, оставила на вечеринке. Я такая плохая подруга, Джин-а, прости меня. Чонхва подняла голову, заставляя Хеджин удивленно вскинуть брови. Девушка едва ли не плакала, что было очень нереально видеть, ведь казалось, что эта девушка создана из прочного металла, стали. — Боже, Чонхва, нет, — Со поспешно замотала головой, беря Ким за руку, мягко поглаживая её ладонь, — ничего страшного не случилось. Просто я поняла, что, наверное, нужно перестать строить мечты. Я не хочу отпускать его, очень не хочу, но… пора, думаю. — Ты влюбилась в кого-то? — Что? — Хеджин резко подскочила на стуле, бегая глазами по кабинету, ощущая жар по всему телу. Её реакция была ей и самой непонятна, поскольку ни в кого она не влюблялась, наоборот избегая этой чувственной лихорадки, так быстро потопляемой Сонхуном. — Нет, вовсе нет, — девушка активно закивала головой, выражая отрицание, на которое Ким недоуменно приподняла бровь, — тем более, не хочется опять влюбляться невзаимно, а учитывая, что я, кажется, теперь никому не нравлюсь, то лучше подожду ещё лет… тридцать. Подруга заинтересованно оглянулась, а потом махнула ладонью в сторону Ким Сону — одного из сидящих парней сзади, что смотрели фильм. — Эй, Сону. Парень поднял голову, растягивая улыбку, из-за чего его милые щёки стали ещё милее, заставляя тем самым умилиться всех сидящих в округе, которые давно прозвали парня «Cute boy». Сону был старше их на год, но учился вместе с ними на одном курсе, так как пропустил один год из-за болезни, пролежав в больнице. Он довольно-таки тесно дружил со старшекурсниками, которые всегда звали милашку Сону на различные тусовки, за столик на обеде или просто в свою компанию. Хеджин не менее тесно общалась с Кимом, который находился в кругу её друзей, начиная с первого дня учёбы. Кроме того, парень нередко забегал в учебный сектор к Сонхуну, который по-своему тепло относился к её одногруппнику. — Что ты думаешь о нашей Хеджин? Как считаешь, в неё может влюбиться кто-нибудь? — Чонхва опасливо сузила глаза, всё ещё держа улыбку на лице. Она казалась приветливой и счастливой, но все отчетливо видели проскальзывающее: «Не та фраза — и я убью тебя». Но в целом, Сону не нуждался в этом. — Наша староста? — он мечтательно похлопал своими лисьими глазами, будто задумался о чём-то сладком и вкусном. Чонхва при этом поморщилась, но ничего не сказала, потому что это было именно в стиле парня, который на всё реагировал приблизительно так же, — Влюблён в неё с первой встречи, хотя… Сону посмотрел в глаза красной Со, которая мысленно проклинала Чонхву за длинный язык. Ей казалось, что сегодня все специально решили её довести до критической точки смущения, пока её не схватит инфаркт. Внутри разрастались странные чувства, потому что это «признание» было очень милым и добрым, даже если Ким Сону говорит каждому, что он влюблен, так как любит свою жизнь и людей, находящихся в ней. — Хотя мне кажется, Чонвон тебе скажет больше о любви, правда, мой милый друг? Упомянутый парень резко поднял голову, отрываясь от планшета, заставляя Со вздрогнуть. Ещё в самом начале учебного года Чонвон был первым, кого встретила Со из своих однокурсников. Ей было неловко. Сонхун провожал её тогда до лекционной аудитории, рассказывая о кураторе, закрепленном за группой девушки. Со Хеджин слушала внимательно, пыталась запомнить каждое слово, ведь Пак говорил весьма важную и значительную информацию. Возможно поэтому она не заметила, как запнулась о собственную ногу и буквально полетела в сторону. Сонхун резко прервался на пламенной речи, вытягивая ладонь, чтобы схватить Со за руку, но та уже не видела ни его выражения лица, ни его ладони. Его худи было розовым. Таким теплым и мягким, будто махровый халат, который подарила Со мама перед её отъездом. Он пах конфетами, такими, которые продают целыми пакетиками, сладкие и карамельные, они будто таяли во рту, заставляя взять ещё. — Простите? Голос её спасителя раздался подобно грому, который решил разразиться посреди знойного дня. Он был тихим, с едва заметными нотками волнения, и вызвал внутри Хеджин дикое смущение, которое она старалась прикрыть распущенными волосами, ведь щеки алели на глазах. Хеджин отстранилась, поклонившись на все девяносто градусов. Её язык заплетался то ли от испуга за собственную жизнь, то ли из-за того, что руки незнакомца так трепетно прижимали её к себе, закрывая собой все, что происходило вокруг. Она лепетала извинения ровно до того момента, когда его нежная рука коснулась её волос, погладив по макушке. Хеджин подняла голову, рассматривая незнакомца, который улыбался своими слегка пухлыми щечками, демонстрируя прекрасные ямочки. — Ничего страшного, — он выпрямился, из-за чего Хеджин невольно повторила его действие, даже забыв о том, что Сонхун смотрел на это неловкое происшествие, — ты в порядке? — С ней всё хорошо, — раздался голос Пака сзади, недовольный и отчасти раздражённый, — я правда прошу прощения, но у меня осталось всего три минуты. Он повернул голову к Со, поправляя свою сумку, и дернул плечом: — Моя аудитория в другом конце и я не могу опоздать, но ты сейчас занимаешь наше время. Ты, к слову, тоже должна прийти вовремя. — Ты первокурсница? — парень, который оказал Хеджин помощь, перевёл взгляд на девушку, подходя чуть ближе, — мне кажется, мы шли в одном направлении. В какую аудиторию тебе нужно попасть? — A614. — Надо же, я тоже направлялся туда, думаю, мы с тобой одногруппники, — он протянул свою ладонь, улыбаясь так ярко, что будь сейчас рядом солнце, оно бы просто потухло, — Моё имя — Ян Чонвон. — Со Хеджин, — девушка протянула ладонь в ответ, разглядывая нового знакомого. — Сонбэ⁴, я могу проводить вашу девушку до лекционной аудитории, а вы можете пойти на свою пару. Я буду внимательным, и Хеджин доберется в сохранности. — Она не моя девушка, — он снова дернул плечом, а потом мазанул по Со взглядом, — дерзай. А ты — напиши мне, когда придёшь. Мне нужно знать, что ты не сломала себе шею по дороге. Она написала. Он не ответил. Ей хотелось, чтобы он ревновал, но ему было безразлично. Чонвон был теплым и комфортным. Он казался очень притягательным и родным, будто в один момент Со нашла себе старшего брата, который заботился о ней и оберегал на протяжении учебного семестра. — А я что? — студент выдернул из уха наушник, разглядывая вопрошающую публику, а после надул свои щеки и обиженно прогундосил, — может, хватит мне напоминать, ну влюбился тогда, так влюбился. С кем не бывает!? — Не слушай их, Чонвон-а, они те ещё шутники, — Хеджин смущенно хохотнула, вспоминая, как в начале года Чонвон признался ей в своих чувствах, но она, ослепленная Сонхуном, не приняла их. Это, конечно, узнала Чонхва, а следом и Сону, который после всё время подкалывал своего друга. — Хеджин, давай их бросим, пусть угорают друг над другом, а мы с тобой будем сидеть в своём мире, — он выразительно посмотрел на улыбающуюся парочку, а после добавил, — им ведь так хорошо было на вечеринке вдвоём. Улыбки спали. Лицо Сону вытянулась в испуганной гримасе, и он медленно посмотрел на Чонхву, которая не отводила взгляда от Чонвона. Она определенно пыталась понять блефует ли он, но Ян Чонвон умело маскировал свои эмоции, из-за чего в группе получил кличку «Мягкая стена». Этот парень мог быть софтовым малышом, но вот его эмоциональность порой оставалась чем-то неразгаданным, поэтому люди не всегда могли понять, что именно чувствует Чонвон. Чонхва, которая обладала природной интуицией, к её сожалению, тоже стучалась в ту стену беспринципности, которую Ян воздвигал, как только госпожа следопыт находилась рядом. — Ой, какая жалость, вы, кажется, не помните, — Чонвон подмигнул Хеджин, возвращая себе невозмутимое лицо и надел наушник, снимая дораму с паузы, — забавная туса вышла. У всех коллективная амнезия просто. Чонхва возмущённо засопела, дергая одногруппника за руку с вопросом: «что там было?», пока Сону сокрушался над неуважением Чонвона к его хёну⁵ и просил рассказать, что такого всё-таки делали они с Ким. Хеджин улыбалась, мысленно благодаря Чонвона, который увёл разговор от сводничества друзей, что никак не хотят понять самих Яна и Со, которые испытывают только близкие чувства на уровне крепкой дружбы. Расслабляясь от того, что её оставили, Со полезла в социальные сети, не решаясь рассказывать этим двоим о том, что они всего лишь разгромили вместе половину бара: выпив первую, а вторую случайно разбив из-за сумасшедших танцев на стойке. У неё есть переживания поважнее. И имя им — Пак Сонхун.