Трещинами по основанию

Хеджин снова чихнула, принимая бумажный платок от подруги и думая, почему же она такая бестолковая. Их лечение с Джэхо не особо облегчило участь девушки, и та уже с утра чихала каждые пять минут, будто у неё была аллергия на окружающих её всюду людей. У неё жутко болели ребра от дикого кашля, что доставал девушку всё это время. — Возьми ты больничный, Джин-а, — Чонхва суетливо протянула ещё один платок, нервно ожидая Сону, который вызвался принести спрей от насморка для Хеджин, — мне больно на тебя смотреть. Думаю, этот отчёт можно будет сделать и на дому. Я бы передала его в ваш совет. — Чонхва дело говорит, Хеджин, — Чонвон поправил теплую кофту, в которую минутой ранее укутал девушку, и потрогал её лоб, — поверь мне, по предметам проблем бы не было. У тебя автоматы везде, а до экзаменов мы бы тебя за два дня на ноги поставили. — Нет, — Со снова чихнула, будто завершая тем самым разговор. Она уже битый час пыталась избежать больничного на дому и категорически не хотела обращаться в поликлинику. — Вот, — подошедший Сону вручил лекарство Яну, который, прочитав название, начал открывать коробочку, — не думаешь о себе, о нас подумай. Мы вот сейчас от тебя все заразимся и умрём. — Резонно. Я бы не хотел умирать, — вторгся в их разговор Теён, ещё один одногруппник, что сидел сбоку от Хеджин. Девушка улыбнулась на реплику парня, но ничего не стала говорить, полагая, что сейчас она вполне в том положении, в котором может отмолчаться на любое замечание. Ей ведь реально нужно уйти на больничный, если она не хочет плачевного исхода, иначе девушка просто сляжет где-нибудь в коридоре от лихорадки. Её уже который час знобило, хотя с утра всё было очень даже хорошо: она поднялась в наилучшем расположении духа и наконец-то выспалась, её состояние даже отдельно не напоминало состояние нездорового человека. И только к обеду она действительно расклеилась, отдаленно напоминая прошлую себя. Нос покраснел, щеки соответственно тоже, и температура постепенно поднималась. Хеджин серьёзно начала задумываться о том, чтобы отпроситься и уехать домой, в квартиру. — Хеджин, где ты так заболела? — задал вопрос Чонвон, пока Чонхва растирала бедной девушке руки. Подруга подняла взгляд сразу же после слов друга и вопрошающе уставилась на Со, даже не ожидая, а требуя ответа. — Наверное, после вечеринки, — Хеджин несмело улыбнулась, глядя на Сону, который забивал в гугле «как вылечить простуду за пять минут». Ей оставалось только надеяться, что ребята клюнут на эту отговорку, ибо признаваться, что она стояла полчаса как дурочка под дождём, наблюдая за целующимся Паком, ей не хотелось. — Но было же тепло, — Чонхва покачала головой, прекрасно помня, какая была погода в ту ночь. Ей ли не знать, она едва ли не полуголая вернулась домой. — Нуна говорила, что к утру пошёл дождь, — Сону повертелся на месте, разочарованно убирая телефон. Его челка смешно топорщилась, делая парня ещё милее обычного. Сону в принципе был слишком мил, хотя Чонвона переплюнуть он не мог. И, тем не менее, Хеджин хотелось его обнять и расцеловать, поскольку он просто спас её бедовую голову. Она смутно помнила звуки дождя утром, поскольку тогда её мысли были заняты совсем другим, и она мало обращала внимания на погоду за окном. Неплохо проревевшись, девушка встала только вечером благодаря Джэхо, который позвонил ей и спросил, не хочет ли подруга присоединиться к нему и Сольхе с Сольджу в клубе. — Я не помню дождя, — Ким заботливо поправила кофту Хеджин, которая перестала мелко дрожать, периодически используя спрей, купленный Сону. — Ты же в такси ехала, а потом мы тебя донесли, вряд ли ты обращала внимание на погоду, — Хеджин нервно поправила волосы, которые сегодня решила крупно завить. Иногда она чувствовала себя неловко, особенно в те моменты, когда её касались взгляды одногруппников. Даже они находили её привлекательной, почему же Сонхун не видел ничего? — Правда? — задумалась девушка, держа Хеджин за руку, — наверное, да – смутно помню тот вечер. Хеджин выдохнула, чувствуя маленькие укусы совести, которая пожирала всё больше и больше. Она не хотела обманывать Чонхву, но с прошлой субботы слишком много пришлось утаивать от подруги. Вопрос был только в том, для кого же делала это Хеджин: для себя, для безопасности Сонхуна или для спокойствия Чонхвы? Со вздрогнула, натыкаясь на внимательный взгляд Чонвона. Он прекрасно помнил погоду в ту ночь, более того, был одним из самых трезвых и точно знал, что дождя не было, когда Сонхун усаживался с Ким в такси, которое вызвал сам же Ян. Хеджин в принципе могла не беспокоиться на его счёт, вряд ли бы он «спалил» её. Хотя, девушку не могло не волновать то, что он мог подумать о ней. Чонвон сделал свои выводы, которыми делиться со всеми не собирался. Хеджин всегда была благодарна за его молчаливость и анализ действий окружающих людей. Он так много раз помогал ей. Благодаря ему она стала очень хорошей старостой, которая смогла наладить отношения даже с заядлыми двоечниками, что с её помощью стали троечниками или хорошистами. Ей снова стало стыдно. Она так много утаивала от Чонхвы и Чонвона, которые были так дороги ей. Оно понятно, что у каждого были права на секреты, которые могли храниться друг от друга в невероятно огромных шкафах. Однако всё равно потом не избежать разговоров по типу: «почему ты не сказала?! Мы ведь так волнуемся о тебе». А почему она ничего не говорит? Со могла бы сказать, что просто не хочет беспокоить их своими проблемами, но тогда бы она соврала им снова. Ей ведь банально не хочется делиться своими чувствами и ошибками. Она могла бы получить намного больше, расскажи о своих переживаниях, но есть что-то, что наверняка прячется в специальной коробочке с надписью «личное», которую нельзя открывать в присутствии друзей. А что же тогда воспоминания и моменты, связанные с друзьями? Они какие тогда — неличные? Половина дня прошла, как в тумане. Хеджин была в каком-то подвешенном состоянии. Она отвечала невпопад и часто чихала, потирая и без того красный нос. В конце пар она уже твёрдо решила, что сегодняшний вечер будет пущен на самолечение, и никто ей не помешает. Конечно, если она сама не наставит себе палок в колеса. К тому времени, как её нашёл Хисын, девушка уже была готова вешаться из-за гудящей головы. Ей казалось, что все вокруг слишком громко разговаривают и даже дышат они шумно. Находясь в творческом секторе, где сегодня работала одна Ли Хёри, распечатывая объявление о том, что пары у одной из групп завтра меняются с парами параллели, Со листала ленту в Инстаграмме, попутно отмечая, что в этом году у неё стало намного больше подписчиков по сравнению с прошлым. — Привет, солнышко, — послышался сзади голос Хисына, и девушка вымученно улыбнулась, поднимая голову. Сегодня с ней должен будет разобрать отчёт Ли, пока Сонхун где-то занимается своими делами. И пусть занимается ими как можно дольше, потому что Хеджин решила, что Пак Сонхуну запрещен вход в её жизнь. — Привет, сонбэ, — она ничего не сказала, когда лидер потрепал её по голове, портя локоны. Сердце трепетно сжималось от каждого «солнышко» парня, который привык так к ней обращаться с самого первого дня. — Тебе опять нездоровиться? — он посмотрел на её опухшие глаза и красные щёки. Ладонь тут же взметнулась ко лбу, отмеряя температуру, — боже, ты такая горячая, и сейчас уже без шуток. Со ухмыльнулась, подпирая рукой голову и блокируя телефон. На столе лежала куча бумаг, которые притащил парень, и заниматься всей этой волокитой не было желания. Она могла бы отказаться от всего этого, но опять же не стала по собственной глупости. Может она действительно счастливец, ведь ей доверили столь важную задачу, а значит всецелостно доверяли ей. А может они просто решили свалить на неё всю «грязную работу»? Кто бы знал. — Я лечусь, Хисын, просто сегодня что-то не повезло, — она чихнула, прикрывая нос платком. Парень тут же встрепенулся и направился на небольшую кухоньку, которая стояла в каждом секторе. Хеджин услышала, как студент щелкнул чайником и тот начал нагреваться, принося в помещение какой-то маломальский уют. От кофты Чонвона сладко пахло барбарисом, и Со натянула её выше, вдыхая запах носом. Она знала, что он любил эти конфеты, которыми угощал всех Сону в первый день их учёбы. Вообще, они познакомились спонтанно. Чонвон и Хеджин пришли уже в набитую людьми аудиторию, и пока Ян осматривал свободные места, девушка только цеплялась за его руку, боязливо выглядывая из-за плеча. Ей казалось, что её совершенно не примут и ей придётся целый год выносить чужие насмешки, которые всегда больно били в спину и лицо. Но никто не смеялся и даже не обращал внимания. Все разбрелись по маленьким группам, очевидно уже познакомившись и выбрав своих соседей по ряду. Хеджин тоже бы не мешало это сделать, но ей было так страшно и некомфортно, что казалось, будто она приросла к полу и к ладони Яна, которая вопреки всему, спокойствия не приносила. Парень повёл их к первому ряду, предлагая сесть с ним и Хеджин. Девушка радостно кивнула головой, хотя перспектива сидеть на виду у преподавателя её не особо обольщала. В школе девушку располагали всегда в углу класса, и она в принципе была довольна сложившимися обстоятельствами. — Двиньте свои задницы, с этого момента я ваша лучшая подружка на века — именно с этой фразы началась дружба Чонхвы и Хеджин. Сону, который залетел самым последним, спросил та ли эта аудитория и не его ли одногруппники все собравшиеся. Парень болтал без умолку, присаживаясь на парту за Хеджин, а после достал из кармана мешочек с конфетами, запах которых разнесся по всему кабинету. — Я не хочу сидеть один, меня это угнетает, — проговорил Ким, глядя на пустующее место рядом, — парень, пожалуйста, будь моим другом, который скрасит все мои студенческие будни. Чонвон, к которому обратился Ким, приподнял бровь, мол спрашивая, ему ли он говорит. Сону кивнул, протягивая одну из конфет, а после пожал плечами, склонив голову. — Пусть девчонки подружатся друг с другом. Думаю, твоя девушка не будет против, если ты приведешь в свою компанию такого красавчика, — он подмигнул Хеджин, которая давно покрылась красными пятнами и не знала куда деть свой взгляд, — меня зовут Сону и когда я волнуюсь - несу всякую чушь, но я осознаю, что несу всякую чушь, когда волнуюсь. — Мы не встречаемся, — произнёс Чонвон, опуская голову, что-то складывая в своей голове. Со неловко заправила прядь волос за ухо, думая, что сегодня невероятный день и её уже дважды присвоили парням, сначала Сонхуну, потом Чонвону, и не соврать, что неприятно, и не сказать, что неловко. — Хеджин, — обратился к ней Ян, сминая конфетку в руке, — я сяду с Сону? Думаю, вы поладите с Чонхвой. Я, если что, позади, ладно? Со вздрогнула, услышав как щёлкнул чайник, и повела носом по вороту кофты. Она много раз вспоминала день, когда к ней неожиданно пришли друзья. Настоящие и первые друзья. В глазах в такие моменты щипало, и она шмыгала носом вовсе не из-за соплей, вызванных болезнью. Ей казалось, что она не могла заслужить таких замечательных людей, которые её окружают, но она заслужила. И они любили её, всегда поддерживая во всех начинаниях. Благодаря этой тройке она стала старостой, хотя раньше и не решилась бы поднять руку на такой актуальный во всех школах и вузах вопрос. — Кушай давай, — поставил перед ней чашку чая и баночку с ежевичным вареньем Хисын. Девушка шмыгнула носом, прогоняя невыплаканные слёзы, и взяла ложку. Ей действительно нравилось здесь работать. Она всегда мечтала, что у неё будут сонбэ, которые, как тому и полагается в фильмах, проявят к ней заботу. То, что желаниям свойственно сбываться, она слышала от мамы, которая много лет добивалась разрешения построить детскую психологическую клинику у них в городе. И Хеджин всё ещё не верилось, что все её самые заветные желания постепенно воплощались в жизнь. — Хисын, — она снова шмыгнула, уже не скрывая слёз. Когда Со болела, это было полным крахом всей её напускной бетонной стены, покоящейся на лице, — спасибо, что ты у меня есть. Я так люблю твою заботу и мне очень посчастливилось, что ты мой друг. Она тихо заплакала, молясь, чтобы в этот момент не зашёл кто-нибудь посторонний или сам Сонхун — любитель нарушать чужие идиллии. Хисын на секунду застыл, заметно растерявшись, а после качнул головой, улыбаясь Со. Его теплые и заботливые руки тут же притянули первокурсницу к себе ближе и стали тихо поглаживать по спине. Ли поместил свой подбородок на её тёмную макушку и невесомо оставил поцелуй, словно старший брат, который расчувствовался от признания младшей сестрицы. — Что-то ты совсем расклеилась, солнышко, — он невесомо погладил одной рукой по макушке, другой вытирая слёзы со щек Хеджин, — я тоже рад, что могу заботиться о таком чуде как ты. Я тоже люблю тебя, Джин-а. Хеджин постепенно успокаивалась, ощущая заботу в поглаживаниях Ли. Она буквально утопала в новом запахе, который на мгновенье перенес её на улицу Сеула. От Хисына пахло прохладой и едва уловимым запахом вишни, сквозь который просачивалась доля никотина. Хеджин всегда нравилось, как пах четверокурсник и он, очевидно, знал об этом, иначе как можно было объяснить его частое: «Хеджин, я вкусно пахну?». — Ладно, — она нехотя прервала объятья, ощущая себя намного лучше, чем было. Хисын смотрел на неё теплым взглядом, позволяя девушке сесть на стуле нормально, а после принялся убирать прилипшие от слёз к щекам прядки волос, — давай разберемся с отчётами. Ли улыбнулся, протягивая девушке чашку с чаем, а сам начал доставать из папок какие-то бумаги и графики. Хеджин смутно понимала, о чём идёт речь во всех этих файлах, но желания углубляться, к сожалению, так и не появилось. — Скажи мне честно, — Ли приподнял голову, отрываясь от бумаг, — вы поручили мне эту ерунду, потому что сами не хотите заниматься бумажной волокитой? — Как ты могла так подумать? — возмущенно уставился на неё студент, и девушка тут же почувствовала легкий укол стыда, который вмиг испарился, стоило Хисыну расплыться в шкодливой улыбочке, — не совсем. — Но ты не исключаешь, что это правда, — подметила девушка, делая глоток чая. — Понимаешь, — закусил губу Ли, а после перевёл взгляд на один из графиков, — этим занимались все потенциальные лидеры. Этим занимался я, Николас, который возмущался, так же как и ты, думая, что его просто эксплуатируют. Сонхун брал на себя прошлогодний отчёт, Джею как-то перепадало. Суть этих отчётов даже не в том, чтобы распределить всё на будущее. Даже чисто теоретически ты не можешь предугадать то, что случится через несколько часов, а мы по большому-то счёту загадываем на несколько месяцев вперед. — Так в чём же суть? — всё ещё не понимала Хеджин. — Суть в том, как ты справляешься. Как ты видишь будущее университета, готов ли ты распланировать всё так, чтобы оно процветало. Все сектора - огромный механизм, солнышко, и в процессе работы мы смотрим на то, как ты умеешь принимать помощь других и как ты взаимодействуешь с остальными членами команды. В основном эта работа даётся только тем, кого хотят видеть на посту лидеров определенного сектора. — Причём же здесь я? — Притом, что половина собрания выдвинула твою кандидатуру, и мы уже обсуждали это с тобой. Я понимаю твою нерешительность и страх брать такую ответственность. Но благодаря этому заданию мы хотим каждому показать, что любой участник или же лидер всегда поможет тебе там, где справиться тяжело. — Я не уверена, что у меня может получиться, — она заломила пальцы в нерешительности, ощущая желание снова расплакаться. Ей действительно хотелось занять такой пост, но её страх сделать всё неправильно и привести систему к краху, разочаровать в себе остальных просто сковывал всё сознание. — Многие лидеры были не уверены, — Ли взлохматил волосы, откидываясь на стуле. Хеджин знала, что сейчас он копался в воспоминаниях, — знаешь, ты мне напоминаешь нашего Сонхуна. — Что? — студентка в неверии приподняла брови, чтобы после обратить всё внимание на друга. Ей совершенно не верилось, что Сонхун мог вот так же сидеть перед Хисыном и в нерешительности заламывать свои изящные пальцы, — ты меня просто поддерживаешь. Не верю, что наш идеальный принц Пак Сонхун мог бояться ответственности. Мне кажется, ему по кайфу влиять собой на людей. — Ты не права. Хеджин приподняла брови, будто намереваясь оспорить фразу друга. Она пожала плечами, всё ещё слабо веря в ранее услышанное, и посмотрела прямо в глаза Хисыну, ожидая продолжения его фразы. Но парень молчал, попивая уже начавший остывать чай. — Ты не права, — повторил он, кивая в такт непрозвучавшей для Со мелодии, — он всё-таки человек. Ты слишком идеализируешь его, Хеджин. У тебя очень высокие к нему требования, ты просто завысила свои ожидания от него. — Ты просто защищаешь своего друга. — Может быть, — он тоже пожал плечами, цепляясь взглядом за кофту Чонвона, которую доселе видел на нём же, — но и ты мой друг. И я вижу много косяков в ваших отношениях. Ему тяжело разговаривать с тобой, а тебе с ним, и проблема даже не в твоей влюбленности. — Я не, — хотела опровергнуть слова четверокурсника Хеджин, но Хисын лишь покачал головой, прерывая так и не начавшуюся речь. — Неважно. Просто перестань уже думать, что он идеальный, Джин-а. Ты влюблена в образ, который построила сама же. Скажи мне, какая у него любимая книга? — «Чудо-мальчик»¹, — уверенно произнесла девушка, даже не скрывая насмешки в голосе. Эта потрепанная книга всегда лежала у Сонхуна на тумбочке, изношенная временем. — «Сеул. Зима 1964»², Хеджин. Хисын неодобрительно покачал головой, словно был недоволен той легкой самоуверенностью, что сквозила в словах подруги. Он порывисто выдохнул, а после посмотрел взглядом, аля «я же тебе говорил, не знаешь». — Мне кажется, ты ошибаешься, я уверена, что это «Чудо-мальчик». — Это любимая книга госпожи Пак. Ты ведь у него даже не спрашивала о предпочтениях, просто делала свои выводы. Получается, ты знаешь только тот образ, который построила сама. — Это не исключает того, что он относится ко мне слишком грубо, — Хеджин невольно коснулась щеки. — Ты права. Думаю, у него та же проблема. Вы оба живете выдуманными образами, ни разу друг с другом нормально не поговорив. Недавно я спрашивал у него, какое твоё любимое блюдо и он ответил, что не знает. А вы ведь провели достаточно много времени вместе. — Тогда, — студентка боязливо закусила губу, решаясь задать вопрос, — расскажи мне каким он был… он действительно был похож на меня? — Был, — качнул головой парень, перебирая в голове картинки с второкурсником Паком, — Сонхун пришёл сюда вместе с Джеем и Джейком. Из всех троих он единственный переживал, что его могли не взять, хотя уже все сектора были наслышаны о нём. Мы очень быстро с ним поладили, больше чем со всеми остальными, честно говоря. Хисын сделал глоток чая, аккуратно покачиваясь на стуле. Голос мягкой дымкой опускался в кабинете, и Со казалось, что она словно перенеслась на год назад и перед ней сидел всё тот же Ли Хисын, но вот только напротив него сидела не она, Хеджин, а Пак Сонхун в бежевом свитере, что смотрел на чужую чашку с чаем и боялся разочаровать всех остальных. — Сонхун тоже сидел здесь. Прежде чем попасть сюда, он много работал. Джей был выдающимся спортсменом, и уже на первом курсе прославился тем, что смог возглавить команду по баскетболу. Его умение составлять правильные стратегии, по которым ребята выигрывали, многого стоили. Джейк тоже имел хорошую репутацию. Он довольно-таки быстро вошёл в круг местных умников и слишком много принёс побед во всяких соревнованиях по типу «кто кого умнее». — А Сонхун? — задала в нетерпении вопрос Хеджин, ерзая на стуле. Ей было тепло в кофте Чонвона, а чай, сделанный Хисыном, и его присутствие согревали девушку изнутри. — Сонхун был самородком, который не знал, что он нечто большее, чем огранка. Думаю, поэтому его многие и уважают. Его влияние, Хеджин, не появилось просто из воздуха, он сделал себя собственным трудом, это восхищает многих в нём. — Хисын-ним³, вы последние сегодня уходите? — неожиданно вмешалась в их разговор Хёри, о которой ребята и забыли давно. Парень кивнул, и девушка отдала ключи от сектора, прощаясь с Хеджин и главой их деятельности. Дверь за ней бесшумно захлопнулась, но та атмосфера, которая витала в воздухе, никуда не пропала, позволяя Ли продолжить свой рассказ. — Сонхун много работал. На моей памяти и дня не было, чтобы Пак просто сидел в столовой, выпивая свой кофе. В первый же день он записался в волонтерскую деятельность, поэтому О Юнхи, что тогда заведовала трудом, была прекрасно с ним знакома и она много раз отмечала какой Сонхун добрый и бескорыстный. Он мог приехать в пять утра и помогать нуждающимся пока не начнутся его пары. Он действительно дарил всем добро и умел заражать своим примером других. Только благодаря ему наш волонтерский сектор пополнился за год более сотней новых ребят. Он нашёл много спонсоров, которые по сей день помогают нашему университету и зовут Сонхуна к себе на обед. Помимо этого, он помогал и внутри университета. Сонхун до сих пор числится среди ходящих на музыкальный и художественный кружки. Пак был признан своим талантом и, несмотря на это, он вполне помогал ребятам из театрального, когда тем нужно было шить костюмы или им не хватало дерева в постановках. Я помню, как они с Джейком помогали делать декорации и носили их на прогонах и основных выступлениях. — Он так много всего делал, — произнесла Хеджин, чувствуя себя не в своей тарелке. Она, почему то, не спрашивала каким был Сонхун все эти два курса, наивно полагая, что он просто был… лучшим во всём? — Его группа до сих пор самая первая в нашем университете. Они рекордсмены по баллам, потому что их староста Пак действительно отличный лидер и умеет организовывать народ. Сам же Сонхун много раз защищал честь университета и ни разу не подвёл. И это малое, что я рассказал. Хеджин, Сонхун реально поднял собой на ноги всё. Многие студенты знали его имя и не могли не восхищаться им, не говоря о девушках, которые хотели, чтобы популярный первокурсник обратил на них внимание. — И, тем не менее, всё это не уверило меня в том, что он боялся ответственности. — Когда они пришли к нам, мы точно знали, что Пак будет одним из лидеров в будущем. Тогда главенствовали старшекурсники в основном, поэтому на следующий год в некоторых секторах мы уже должны были сменить лидеров. Я тогда только стал заведовать учебной частью и был выбран председателем, поэтому мне приходилось наблюдать за многими ребятами. И в тот день, когда эта тройка пришла к нам, мы сразу же приняли их, понимая, что скорее всего именно вот эти амбициозные парни двинут наш механизм дальше. О Юнхи хотела, чтобы Сонхун вошёл в трудовой сектор, поскольку они очень много коммуницировали, но ко всеобщему удивлению он пожелал вместе с Джейком уйти в учебный сектор. Благодаря этому мы стали невероятно хорошими друзьями. Где-то прозвенел звонок, но Хеджин даже не вздрогнула, поглощённая рассказом друга. — Мы не знали тогда, как быть. Метались между Джейком и Сонхуном, пока Сольджу не предложила испытать их вот этим заданием. И как показала практика, Джейку нужно было ещё немного набраться опыта, Сонхун же был полноценно готов, о чём я и уведомил его. Он очень сильно испугался, так же держал кружку с чаем и нерешительно мялся, говоря, что на роль главы сектора можно взять Шима или кого-то другого. Он боялся не справиться и разочаровать всех своими неудачами. Казалось, что парень больше боялся того, что мог показать себя таким образом, будто тот не стоил всех наших убеждений. — Получается, Сонхун отказывался от поста лидера? Как же он пришёл к тому, что имеет сейчас? — Со подалась всем корпусом к другу, намереваясь выпытать всё, что он знал о её соседе. Сейчас её мозг готов был просто взорваться. — Отказывался. Мы с ним разговаривали, так же как и с тобой. Я уверил его, что мы все будем поддерживать Сонхуна и что не ждём от него чего-то нового и заоблачного. Это всё его воля и если он захочет покорить новые вершины — мы будем с ним, а если он захочет оставить всё как есть, то мы только протянем ему руку. Это я и тебе пытаюсь донести, Хеджин. Сонхун может и относится к тебе сейчас просто отвратительно, но он не враг тебе. Он понимает тебя, поскольку был таким же, и сейчас он только хочет воспитать в тебе нужные качества. — Хорош учитель, — буркнула девушка, припоминая все заскоки Пака, — взять тот же блокнот. Он пристал ко мне с ним, будто я предала свою страну. Больше никогда его не забуду. — Он требовал ответа у тебя не просто так, — усмехнулся Хисын, очевидно припоминая вчерашнее собрание. Часы мирно отсчитывали время и Со неожиданно поняла, что забыла о своём разбитом состоянии, — он мог задать тебе этот вопрос ещё раз десять, пока бы ты не ответила на него. Глава сектора не должен себя вести так, ты должна быть собрана и тебе нужно уметь отвечать на любой вопрос, который тебе задают. Не нужно игнорировать или теряться, ответила бы «забыла» и он бы отстал. Прочёл после лекцию о несобранности, но отстал, поскольку один из уроков был бы пройдён. И ты ведь сейчас что сказала? Что больше не забудешь этот блокнот. Его методы, на удивление, действуют. Поверь мне, Николас прошёл через это же и теперь он просто отличный лидер. — Получается, — она закусила губу, не желая признавать собственного открытия, — получается, что я слишком поверхностно смотрю на его действия? — Это не грех, не кори себя, — Хисын улыбнулся, погладив Хеджин по плечу, — но теперь будь внимательнее ко всему, что он тебе говорит. Сонхун рассказывал, что в школе ты была очень пугливой и тихой, сейчас он отметил твой рост. Сказал, ты стала более открытой. Не знаю, что случилось на вечеринке, но не стоит так всё бросать, не начав. И не стоит себя обманывать. — О чём ты? — чувствуя как её сковывает ужас, Со с опаской посмотрела на друга. Она не могла поверить, что Хисын мог догадываться о том, что же произошло между ней и Паком в субботу. Но он определенно что-то заподозрил в её поведении, раз начал этот разговор. — Ты решила кинуть его, — Ли мотнул головой в сторону, словно указывая на призрачного Сонхуна, что уже заносил свой окровавленный топор над дрожащей Со Хеджин, — это понять не трудно. Ты стала избегать его с понедельника, хотя раньше так часто крутилась в учебном секторе. И даже решила сесть с Джэхо на собрании, хотя до этого определённо могла согнать с места Чонсона, чтобы исподтишка любоваться Паком. Даже вчера ты не пришла в девять. Мы смотрели фильм, и я думал, ты присоединишься, но тебя не было. — К чему же ты ведёшь? — К тому, что ты бросаешь что-то неначатое, солнышко. Бегать, как мыши, много лет по углам, вы научились, но вот решать проблему друг с другом - нет. Хеджин подавилась воздухом, покрываясь пятнами. Хисын всегда был такой — прямолинейный, он иногда доставлял раздражение и чуть чаще приносил умиротворение и новый повод подумать над тем, что имелось. Сейчас она была просто возмущена своим внутренним конфликтом: ей не хотелось признавать его правоту, ведь друг прямым текстом говорил, что она попросту сбегает от проблем. Но она устала. Со действительно устала мириться с тем фактом, что Сонхун её ни во что не ставит. Она так много времени находится в его жизни, но не стала значимой и на день. Наоборот, он порой говорил такие обидные слова, что она стала принимать себя, как его обузу, что-то нежелательное и раздражающее. Хеджин до отвратительного была жалкой. Будто кто-то заводил её с ключа и в один момент сломал его, оставив ключик где-то в девичьей шее. Она была вынуждена делать одно и то же и получать одно и то же. Девушка промолчала, принимаясь за работу. Хисын, понаблюдав за ней немного, повторил её действия, и в течение оставшегося времени они писали разные планы и рисовали графики. Со часто отвлекалась, думая над словами Ли, который смог что-то в ней разворошить. Она будто ощущала, что он немного приподнял одну из лент на её горле, позволяя вдохнуть. Всё оставшееся время Хеджин ощущала себя весьма странно. Внутри не было бурь, но и тихого штиля тоже не наблюдалась. Она словно балансировала на одной ступени чего-то ужасающе тёмного и непонятного, казалось, будто те самые картонные звёзды в её мире превратились в маленькие точки-дырочки, сквозь которые уходил её воздух. Со не понимала метаморфоз внутри себя. Точнее, она не хотела их принимать, поэтому душила себя сахаром, выпивая целую бутылку колы по пути домой. Она понимала, что внутри неё начинает просыпаться та самая прошлая Хеджин, которая захотела встать на путь «истинный» и вернуться к себе в квартиру, чтобы всё тщательно обдумать и сказать — мне нужен Пак. Она остановилась посреди улицы, не доходя до остановки. Прохожие иногда врезались в девушку, больно ударяя плечами или руками, возмущенно бросая: «стоит тут». Но вообще эта боль и все их слова проходили мимо Хеджин, будто следуя за теми, кто сумел обронить их. Ей нужен был Пак. Признаться в этом себе — пойти на самоубийство, но её привыкание было хуже, чем наркотик. На остановке было тепло и сухо. Хеджин посмотрела на небо, которое раскрасилось яркими красками благодаря выглянувшему солнцу. Если прогноз их не обманывал, на оставшихся неделях дождь должен был пойти минимум раза два, разрешая в остальное время хозяйничать теплой и солнечной погоде. Студентка присела, ожидая свой автобус, изредка кивая, когда кто-то из университетских знакомых присаживался рядом. Её мысли метались по разным углам сознания, переваривая информацию, полученную ранее. Хисын посмел затронуть в ней то, что она сама не решалась никогда тревожить, понимая, что это гиблое и разочаровывающее дело. Может у неё не было гордости, но гордыня, сидящая внутри, всё равно не давала признавать собственные ошибки, точнее принятие того, что она могла заблуждаться. «Разговор с родителями и Паками» — загорелось напоминание в телефоне, и Со до боли сжала мобильный в руках, справедливо полагая, что мир определённо хочет её взаимодействия с Сонхуном. Но сама Хеджин уже не хотела, и если быть до конца честной, она просто действительно убегала, понимая, что запуталась в воображаемых лентах достаточно плотно. Мама звонила ей каждый вечер, и они часто беседовали утром по видеозвонку, но раз в неделю у них был общий созвон, в котором участвовали две семьи, всё не наглядевшиеся на своих детей. Хеджин думала раньше, что это просто сама судьба улыбалась ей в лицо, позволяя найти ещё один повод для встречи с Сонхуном. Может Хеджин чувствовала себя просто неловко? Она ведь так и не может выкинуть выходные из головы, всё чаще и чаще воображая под веками мягкие диваны на обширной террасе. Звёзды были такими красивыми, что она готова была любоваться ими сколько угодно, если бы Сонхун сидел с ней рядом, как в тот вечер. Девушка и сама не заметила, как быстро оказалась около его квартиры, занося уже пальцы, чтобы ввести код. В момент она медленно опустила руку, переведя взгляд на окно, в отражении которого виднелась взъерошенная студентка. Хеджин смотрела на отражение, подмечая как она ссутулилась и побледнела. Краска совсем спала со щек, а температура, кажется, снова начинает возвращаться, нервно теребя её за уши. Кофта Чонвона неприятно обвисла, делая девушку ещё меньше, чем она была, и Хеджин непроизвольно одернула её вниз, подмечая за собой странное желание уснуть. Сумка, которую Со держала в левой руке, чуть не выпала от внезапно накатившей слабости. Хеджин понимала, что её состояние Сонхун не оценит, если он уже у себя, и скорее всего отправит её домой, поскольку не любил, когда вокруг него болели. Хеджин не знать этого не могла, так как сама лично ухаживала за больным Паком, который заразился от простого чиха Джейка, который потом не мог попасть в квартиру месяц, ибо мог заразить ослабевший иммунитет друга в счёт. Так может ей стоит набрать ему сообщение? Открыть тот самый пустой чат и написать, что она заболела, поэтому пусть что-нибудь придумает сам для родителей, которые если бы узнали настоящую причину её отсутствия, заставили бы парня ухаживать за ней. Она достала телефон из кармана кофты, попутно нащупывая три барбариски. Телефон холодил кожу, и она нажала на новую иконку, дабы написать сообщение и отправить его Паку. Послышался звук замка, и Хеджин отошла от двери, наблюдая за тем, как она неспешно открывается. Сначала показалась тёмная макушка Сонхуна, а после и небольшой рюкзак, который свидетельствовал о том, что парень куда-то собирался. Он, очевидно, не ожидал её увидеть у своего порога, потому что нелепо замер, рассматривая девушку с ног до головы. — Ты чего здесь делаешь? — Сонхун непонимающе огляделся, определяя, пришла Со одна или за компанию с кем-нибудь из друзей. — Сегодня же звонок. Я слишком рано? — она неожиданно для себя ответила громко и уверено. Голос быстро разлетелся по площадке, из-за чего Хеджин невольно сделала шаг назад, будто пугаясь собственного эха. — Я забыл, — он хрустнул пальцами правой руки, что-то обдумывая у себя в голове, а после посмотрел на кроссовки Со, — заходи пока, я скоро вернусь. Сделай мне чаю. Парень слишком быстро испарился, скрываясь за поворотом. Хеджин услышала, как закрылись створки лифта, а после посмотрела на место, где до этого стоял Пак. В воздухе приятно пахло лавандой, запах которой исходил от Сонхуна, что до сих пор пользовался подарком Йеджи. Хеджин ввела код, заходя в квартиру, и сразу же посмотрела на полку с обувью, мысленно прося отсутствие женских туфлей. Полка действительно была пуста, имея в наличии лишь обувь Сонхуна и несколько пар тёплых тапочек, которые почему-то не пользовалась такой популярностью среди сеульских друзей, как у них дома. Девушка прошла на кухню, отмечая для себя, что в квартире слишком чисто: нет, Пак Сонхун не был грязнулей, но создавалось такое впечатление, что он и вовсе не ночевал дома, оставляя всё так, как было в тот вечер. Хеджин поставила чайник, ставя на стол любимую кружку парня, а сама пошла в зал. Ей часто доводилось бывать в его квартире в одиночестве, поскольку когда Сонхун ещё встречался с Дахё, то частенько мог пропадать у неё, оттого и Со встречала вечера в его квартире в гнилом опустении. Она просто сумасшедшая. Девушка посмотрела в окно, нервно сжимая в руках чонвоновскую кофту, думая о том, что происходит между ней и Сонхуном. Она, кажется, действительно запуталась, и ей нужно было всё расставить по полочкам до того, как придёт Пак. Чайник щёлкнул, и девушка вернулась обратно, заливая воду в две кружки. Её чай не закончился, а Сонхун любил виноградный, тот, которым забиты все полки на её кухне. Хеджин села на стул, притягивая кружку поближе к себе. Она мотнула головой, раскладывая свои мысли по полочкам, решая понять себя и то, что творилось у неё внутри. Она устала от того, что Сонхун совсем не воспринимал её как девушку, точнее то, что он вообще её не воспринимал — даже как друга. В глазах самой Хеджин она выглядела словно простое дополнение и прислуга, которой Пак мог приказывать что ему вздумается, достаточно щёлкнуть пальцами. Покосившись на вторую кружку с чаем, Со дёрнула плечом, понимая, что снова облажалась и сделала, как велел он. Хеджин решила его отпустить. Она стала действительно его избегать, помаленьку строя собственную жизнь. Иногда она ловила себя на мыслях о нём или чувствовала что-то вроде ломки, которая подразумевала под собой дикое желание увидеть его. Раздался пикающий звук. Девушка вздрогнула, понимая, что ошиблась и это вовсе не пришедший Сонхун, а звук от звонка, который доносился с ноутбука в спальне парня. Она нерешительно поднялась и последовала туда, попутно думая о том, что она скажет Госпоже Пак про отсутствие её сына: вышел в магазин? Сев на компьютерный стул, девушка приняла звонок, мимолётом подмечая, что до ухода Сонхун очевидно работал и почему-то отвлёкся. С экрана на неё смотрела румяная госпожа Пак, рядом с которой уселся папа Хеджин. На заднем фоне мама что-то грозно вталкивала отцу Сонхуна, но Со не слышала что именно, поэтому решила обратить всё внимание на людей перед камерой, предварительно поздоровавшись. — Мы приедем на автобусе, — ответила на вопрос отца Хеджин, который всё никак не мог дождаться дочь. Они начали разговор слишком сумбурно, и девушка едва успевала отвечать на реплики родных. Как бы то ни было, Со всё ещё была заинтересована причиной конфликта родительницы с соседом, о чём не преминула спросить у госпожи Пак. — Боже, он просто случайно оторвал голову её садовому гному, — засмеялась мама Сонхуна, а потом ехидно посмотрела в камеру, — твоя матушка страшна в гневе, я уже боюсь остаться вдовой. — А где Сонхун? — задал вопрос отец, высматривая парня в комнате насколько ему позволяла это камера. — Я здесь, — послышался мужской голос сзади, и Хеджин всем телом почувствовала, как не пойми откуда появившийся парень навалился всем телом на неё. Госпожа Пак тут же радостно заговорила, подзывая споривших родственников к себе. Хеджин вообще не обращала больше внимания на что-либо. Она просто отключилась, всё ещё испытывая смешанное удовольствие от того, что Пак так тесно прижимался к ней. Она ощущала его грудь и готова была просто умереть, когда мальчишка положил ей голову на плечо, рассказывая маме о том, как он провёл мероприятие у больных малышей в поликлинике. Хеджин знала, что Сонхун занимался волонтёрством, и сегодня она впервые услышала, как он с трепетом отзывался об этой деятельности. Глаза Сонхуна горели. Он рассказывал о маленькой девочке Шиён, которая была слепа, и о том, что они сильно сдружились, потому студент обещал однажды погулять с ней. Хеджин хотела бы спросить: «а как же Инха, с ней ты не собираешься гулять?», но вовремя прикусила язык. Это было так глупо. Её поведение было глупым. Она словно потерялась и запуталась. Стала тенью прошлой себя. Может ей поговорить с Чонвоном? Он всегда знает, что и как, вдруг он поможет решить и эту проблему? — Ну, что, Джин-а, нашла себе парня? — неожиданно спросил папа, и девушка поперхнулась воздухом, глядя на ноутбук так, будто впервые увидела людей по ту сторону экрана. — Ну что вы! Я тщательно слежу за этим. Хеджин сейчас занята только учёбой, не переживайте, — произнес сзади Сонхун, мягко погладив девушку по голове. Отца, очевидно, ответ удовлетворил, и он снова начал давать Паку наказания, чтобы тот внимательно следил за парнями в компании Хеджин. Они вообще похоже не брали её мнение в расчёт, потому что даже мама вставляла бесчисленное количество фраз, аргументируя их тем, что Со нужно избежать ошибок молодости. Сонхун взрослый и ответственный мальчик и сможет проследить за ней и уберечь её от различного рода последствий. Но он, кажется, являлся их катализатором. Они разговаривали в целом около часа. Хеджин мало вставляла реплик, всё больше чувствуя усталость и желание уехать домой, под одеяло. Она иногда позволяла себе опираться на Сонхуна, кладя голову ему на плечо и разглядывая пейзаж за окном. Там виднелись огромные вышки многоэтажек — и это так было не похоже на отчий дом, в окнах которого Хеджин видела зелёные деревья и окна Пака. Постепенно наступал закат. Стены раскрашивались в пастельные цвета, и Со частенько ловила себя на разглядывании лучей солнца, которые касались обоев комнаты. Они бегали по плакатам и фотографиям, висевшим на стене. Иногда ласкали медали за фигурное катание, которым в детстве увлекался Сонхун. — Джин-а, мы пойдем, хорошо? Будем ждать вас дома, надеюсь экзамены вы сдадите успешно, — сказал отец Со в камеру и девушка, находя в себе силы, кивнула. В носу неприятно щипало, и она была слишком близка к ненужному в данный момент чиханию. Они попрощались. Хеджин и до этого была не особо разговорчива во время созвонов, но сегодня она просто побила рекорд по молчанию. Ей было всё абсолютно безразлично, и она даже допустила мысль, что Сонхун может идти лесом, а она просто будет заботиться о себе. Нужно вызвать такси. — Ты уже заказала билеты? — задал вопрос Сонхун, отходя от кресла. Судя по удаляющимся шагам, парень пошёл в коридор. — Нет ещё, я закажу послезавтра, — Хеджин прикоснулась ко лбу, чувствуя, что он невероятно горяч. Взгляд невольно упал на заставку ноутбука. Сонхун и Джейк с семьёй Паков во время выпускного, что может быть лучше? Она ведь тоже пришла на его выпускной. Принесла красивый венок, который составляла сама. Родители поддержали её решение, и они вместе поздравили парня, который с радостью принял подарок на глазах у родителей. А потом он сказал, что ему не нужны её подарки, и отдал шоколад, ранее врученный ему Хеджин. Она, конечно, не подала виду, что это её задело, но расстроилась знатно, после проревев целый вечер в собственной комнате. — Ты же понимаешь, что сейчас все студенты будут заказывать билеты? Такими темпами ничего не останется, и пойдёшь ты тогда пешком, — Сонхун вернулся, неся в руках большую коробку, которая привлекла внимание девушки. — Что это? — С чего такое повышенное внимание? Не твоё дело. Девушка хмыкнула. Она снова посмотрела на заставку, а после на кружку, что была оставлена ею у стола. Маленькая тумбочка, на которой всё так же лежал «Чудо-мальчик», была уставлена разными светильниками, словно крича о том, что хозяин не любил темноту. — Это твоя любимая книга? — Что с тобой? — он повернулся к ней всем корпусом, недовольно складывая руки на груди. Ему определённо не нравилось внимание, которое проявляла Хеджин, — мне кажется, ты ударилась головой. Позволяешь себе много вопросов. — Я просто поинтересовалась, — дрожащим голосом произнесла Со, а после вспомнила Чонвона и поставила тон увереннее, — разве это большая тайна? Я думаю, ты слишком резко отвечаешь. — Много думаешь, — холодный голос коснулся её ушей, и Со на секунду показалось, что окна замерзли, а сама она выдыхает пар, — просто веди себя как раньше, окей? — Да что с тобой не так? — неожиданно для себя девушка встала со стула, направляясь к Сонхуну, — ты разве не видишь, что ведёшь себя неправильно? — Меня раздражает твой голос, и не тебе говорить мне, что я делаю правильно, а что нет, — высказавшись ей буквально в лицо, парень направился на кухню. Со услышала, как зашумели столовые приборы и как хлопнул холодильник. Он вёл себя так глупо. Хеджин даже позволила себе тихо чихнуть, а после схватилась за голову, морщась от противной боли. Кажется, этот бессмысленный диалог с Паком выжрал у неё последние силы, и ей срочно нужно было ехать домой, если она не хочет свалиться в этой душной квартире. — Так что закажи уже билеты, а после уберись в ванне, раз ты здесь, — бросил парень мимоходом, присаживаясь на компьютерный стул. В руках он держал чай, сделанный Хеджин. Он добавил молока. Хеджин не любила чай с молоком. — Знаешь что, — собравшись с силой, девушка развернула стул, заставляя Пака смотреть именно на неё, а не на поиск в гугле, — ты просто… ты просто… — Я просто? — издевательски приподнял бровь третьекурсник, и Хеджин резко захотела ударить его по щеке. Она ощущала как внутри неё всё горит и кажется вот-вот Со взорвётся. — Ты просто мудак, — выплюнула с наибольшей язвой, чем предполагалась, и испуганно отшатнулась назад, глядя на то, как быстро меняется лицо парня, — я тебе не служанка, понятно? Сам убирай свою ванную, я не нанималась тебе в прислугу. И я больше… Она замолчала, испуганно сжавшись, когда Пак поднялся. Хеджин не боялась, что он ударит её — парень не играл в такие игрушки, но он мог морально утопить её и заставить просить прощения на коленях, если захочет. Девушка невольно сделала шаг назад, чтобы после упереться в стол, где стояла та самая злосчастная коробка. Сонхун же быстро преодолел комнату, подходя настолько близко, что в нос ударил запах лаванды, предвещающий смерть. — Что ты больше? — слишком спокойно произнёс Сонхун, но Хеджин видела в этом спокойствии лишь скрытую угрозу, которая ощущалась каждой клеткой тела. — Я не намерена терпеть к себе такое отношение, — голос стих. Боже, если бы Со услышала себя со стороны, она просто бы подумала, что это пищит мышка. Он молчал. Долго смотрел ей в глаза, а потом отошёл на несколько шагов и сделал то, отчего глаза у Со невольно расширились. Сонхун рассмеялся. Хеджин смотрела на него, как на сумасшедшего, вертя головой в разные стороны. Она не знала, что его так могло рассмешить, однако это было не важно, потому что Сонхун её пугал. Напряжение в комнате стало медленно оседать, и девушка невольно уселась на подоконник, чувствуя легкую тошноту. — Не знаю, кто твой «учитель», — он сделал пальцами кавычки и утер невидимые слёзы с глаз, — но прекращай уже цирк, Со. Ты смешная, знаешь? Я же тебе говорил об том. Твои попытки смешные и сама ты… забавная. А теперь будь умницей и выметайся, я устал. Он кивнул головой на выход из комнаты. Сонхун потер шею, выражая свою усталость, потом бросил взгляд в окно. Хеджин смотрела на его тёмную футболку, сквозь которую было видно рельефные мышцы. А потом и на выход. Взгляд переместился на пианино, стоящее в зале, и она отчаянно захотела увидеть, как Сонхун исполняет там одну из мелодий. — Тебе так нравится меня прогонять? — девушка чувствовала, что вот-вот расплачется, но ей было слишком обидно, чтобы обращать на такие мелочи внимание, — тебе так нравится мне указывать и приказывать? Нравится, что я унижаюсь перед тобой? У тебя какие-то комплексы, которые ты хочешь закрыть подавлением меня? Плечи Сонхуна странно дернулись. Он посмотрел на неё из-под чёлки странным взглядом. Хеджин точно знала, что она не смогла его уколоть, но было что-то такое, что его определённо задело в её словах. Пак опёрся на стол, ведя рукой в воздухе. — И что теперь? Расплачешься? — А ты так хочешь увидеть мои слёзы? Мне кажется, это доставляло удовольствие тебе с самого детства, — на неё снова накатила усталость, и она сморщила нос от шума в ушах, — да пошёл ты. Хеджин направилась на выход. Ноги утопали в ковре, который госпожа Пак хотела после отдать Хеджин. Девушка дошла до Сонхуна, что продолжал смотреть на неё нечитаемым взглядом, а после остановилась, когда он обронил: — Но ведь ты позволяешь мне это. Она замерла. Лента на горле стала больно натирать, отрезая воздух. Хеджин казалось, что она чувствовала спиной, как Сонхун поднимает с пола её воображаемые ножницы и медленно надвигается на неё. И вот сейчас он занесёт их и воткнёт куда-нибудь в шею, чтобы Со захлёбывалась собственной кровью, пока он смеётся. — Ты не можешь мне отказать, и не отрицай, — он действительно двинулся на неё и теперь стоял за спиной, едва касаясь напряжённой спины Со, — мне сказали, что ты борешься с этим. Но я знаю, что ты всегда мне позволяла многое и будешь это делать. — Я не буду больше, — она развернулась, чтобы продолжить свою фразу, но Сонхун резко схватил её за шею, прислоняя ближе к себе. Его дыхание оказалось в миллиметрах от её губ, и девушка неосознанно опустила веки, потянувшись навстречу. — Видишь, — смешок ударился о её дыхание, и Хеджин резко открыла глаза, глядя на Сонхуна. В его взгляде плескались смешинки и львиная доля ехидства, которое он даже не пытался скрыть, — я действую на тебя безотказно, — всё так же в губы. Он отстранился. Хеджин невольно сравнила его с дементором из сказки про Гарри Поттера. Из неё будто выкачали всю силу, и сейчас она вот-вот была готова рухнуть на пол. Да чего уж там говорить — она готова была упасть ему под ноги. И пусть бы он попинывал её, пока Со не отключится. Ни слова не сказав, девушка направилась на кухню. Горло больно саднило, напоминая о простуде, поэтому Хеджин дико захотелось выпить чего-нибудь, чтобы хоть немного утолить боль. Она открыла холодильник, разглядывая продукты, и взяла мятное молоко с полки, зная, что Сонхун его не пьёт, предпочитая шоколадное. Студентка села на стул, беря собственный телефон со стола. Хеджин совсем забыла, что оставила его здесь, когда унеслась в комнату на звук входящего вызова. Экран оповещал о трёх пропущенных от Чонхвы и входящих сообщениях. Со опустила голову на холодный стол, чувствуя, как судорога пробежалась по телу. Девушка мысленно крутила слова парня у себя в голове, но от этого она, кажется, только больше болела. Ладони мёрзли — и это раздражало; казалось, что всё её тело варилось в кипятке, а руки кто-то запихал в морозилку и они просто заледенели. Она встала, убирая телефон в карман кофты, а после схватила сумку и понеслась по направлению к коридору. Её очень сильно мутило, казалось, что сейчас она оставит здесь обед и завтрак. Вряд ли бы её похвалили за это, в связи с чем, стоило убраться как можно быстрее. Хеджин села на пуфик, доставая кроссовки и мимолётно телефон. Ей нужно было вызвать такси, потому что мозг адекватно понимал, что в таком состоянии невозможно добраться на автобусе, а значит оставалось выбрать более быстрое и беспроблемное средство передвижения. Со снова чихнула, но уже сильнее. Один кроссовок был благополучно надет, и девушка принялась за второй. Было до отвратительного мутно всё вокруг, и она сама не заметила как осела с пуфика на пол. С горем пополам натянув второй кроссовок, девушка оперлась на тумбочку и поднялась к двери. Перед глазами всё поплыло. Дышать было просто невыносимо, и Хеджин руками сбивала все звёзды над её башней. Ей казалось, что всё вокруг смазалось, будто кто-то потянул время за хвост или она заляпала чем-то глаза, потому ничего и не видит. Кажется, она ударилась. Хеджин не знает точно, поскольку было очень шумно, давление било по ушам, и она смутно, но ощущала боль в локте. Сквозь настойчивое «бам-бам» было слышно, как что-то упало, и девушка повернула голову туда, откуда предполагаемо доносился звук. Но там было темно. Кто-то шёл, это было понятно по едва слышному топанью. Но всё что видела Со — это чёрное смазанное пятно, которое приближалось к ней всё ближе и ближе. Ей чудилось будто это собака, большая и огромная, несётся на неё со всей скоростью, чтобы схватить за лодыжку зубами и утащить её в своё логово. — Хеджин? Она слышала своё имя будто сквозь воду. Её кто-то касался, но эти прикосновения делали слишком больно, вызывая у девушки слёзы. Она не могла пошевелить и шеей, настолько ломило тело. Было странное чувство, словно её подняли с пола и теперь уносили куда-то, где свет падал иначе. Он был слишком ярким и неестественным, словно небольшая панель из лампочек, такая же, как в ванне у Сонхуна. — Больно. Губы, сухие и потрескавшиеся, могли только повторять это слово, как заведённые. Она, кажется, кричала ещё что-то или просто издавала звуки, но в мимолётных моментах-картинках ей удавалось нащупать знакомый запах лаванды, чтобы понять, что Сонхун где-то здесь существовал. — Ты горишь, — доносилось эхом, повторяя последнее слово. Со не видела ничего, кроме размытых и неясных теней. Иногда ей мерещилось лицо Пака, который взволнованно смотрел на неё, но Хеджин знала, что это просто игра воображения, она ведь, кажется, ушла из его квартиры. В какой-то момент стало холодно. Обжигающий холод обволакивал со всех сторон, заставляя девушку забиться в панике, в непонимании происходящего. Она ощущала как липнет её одежда к телу, но взор, кажется, постепенно растуманивался, предоставляя ей всё ещё неясную картинку красивого потолка с люминесцентными звёздочками. Они были ей знакомы. Там дома, где мама и папа, они были такими же яркими, ярко-голубыми. Хеджин чувствовала движение. Перед её глазами мельтешила мама, которая снимала с неё кофту и, кажется, футболку. Студентка невольно протянула ей руку, глядя как непонимающее исказилось её лицо, после брошенного «мамочка». — Джин-а, всё ещё болит? — девушка почувствовала, как по щеке бежит слеза. Она так соскучилась по маме, видеть её здесь так невероятно тепло, кажется, что она словно согрелась изнутри. Вода была повсюду. Хеджин дрожала, ощущая как холод постепенно начал сковывать ноги, поэтому едва слышно прошептала об этом. Губы горели, но девушка улыбалась, глядя как быстро мама берёт с полки полотенце. И она исчезла. Пропала так же молниеносно, как и появилась. Хеджин глядела на парк и велосипед, который подарил ей папа. А потом всё смешалось, и она уже видела Сонхуна, что играл ей на пианино, такой красивый и маленький. Он слишком тёплый и близкий. Может он был её звездой? Может о нём говорил Джэхо, прося Хеджин не гнаться за ледяным принцем. Может он был действительно прав, и Сонхун — это просто урок жизни, который ей нужно пройти. Она ведь не очень старается. А он, кажется, совсем не любит её и при этом кажется таким одиноким. Не её. Со, кажется, достали из ванны. Она всё так же видела мутно, но ей впервые за неделю было спокойно. Кто-то нежно и ласково вытирал её полотенцем, не забывая про мокрые и ледяные волосы, с которых бежала вода. Хеджин лежала (или она сидела?) на чем-то тёплом, пахнущим лавандой. Ей всё ещё было холодно, и зуб на зуб не попадал. Мурашки шли по телу от ледяного воздуха, ласкающего обнажённые плечи, что мокрый бюстгальтер спасти не мог. Постепенно всё прояснялось. Хеджин всё так же видела звёздочки и вазу, которая стояла у Чонхвы дома. Ей казалось, что в соседней комнате шумит Джэхо, и она слышит как Николас снова забивает сэлфипалкой ёлочный шарик, будто играя в гольф, под задорный смех ребят, посетивших вечеринку. Она бредит. Конечно, она бредит. Потому что Джэхо и Николаса не могло быть здесь, в этой комнате, и вазу Чонхвы они давно упаковали в коробку, чтобы после перевезти на новую квартиру, поближе к университету. Она бредит, потому что в этой тесной и прохладной комнате не мог быть Сонхун, с тёмных волос которого стекала вода. Он не мог так нежно обнимать её, вытирая мокрые плечи. Он не мог взять её на руки и понести куда-то, где свет резал глаза. Хеджин вздрогнула всем телом, потому что было странно осознавать, что она едва голышом перед ним, пусть и в своих фантазиях. Она дышала ему в ложбинку у шеи, позволяя себе прижиматься как можно теснее, потому что знала, что вряд ли он бы ей позволил такое наяву. Она цеплялась слишком крепко за его мокрую футболку, боясь отпустить этот мираж и остаться одной. Подушки дивана пахли так же, как и в жизни. Она утопала в лавандовом поле, отпуская мираж Сонхуна в другой мир. Хеджин ощущала дрожь, и она долго не могла вцепиться в подушку из-за трясущихся рук. Глаза странно реагировали на свет, будто обжигаясь, они хотели закрыться, закрыться и забрать её в какое-то странное чувство, тянущее и бессознательное. — Джин-а, тебе холодно? — спросил воображаемый Сонхун, внимательно вглядываясь в лицо. Он держал в руке какую-то ткань, отдаленно напоминающую любимый свитер Пака. — Угу. Сонхун приподнял её, Хеджин попыталась управлять собственными мыслями и представить, будто он снова обнимает её, мягко и аккуратно: он так и сделал, к её удивлению. Со облокотилась на его плечо, вздрогнув от мокрого холода его футболки. Здесь не было Джэхо, не было Хисына или Чонвона с Ким, поэтому она могла позволить себе поддаться этой слабости и хотя бы в болезненном бреду быть к нему ближе. — Дай мне руку, — она послушалась, слабо приподнимая ладонь. Парень натянул на неё свитер, позволяя девушке просто задохнуться в лавандовом запахе. Хеджин казалось, что весь её бред пропитан им. Но было холодно. Она мелко дрожала, ощущая, как её накрыли одеялом, а потом ещё одним. Она не представляла, что её воображаемый Сонхун будет так заботлив. Наверное, на неё просто повлиял рассказ Хисына и горящие глаза самого Пака, рассказывавшего о Шиён. Девушка посмотрела вперёд, где у панорамного окна виднелось белое пианино. Ей хотелось бы однажды сыграть на скрипке для Сонхуна, если бы он позволил ей. Но больше всего она хотела бы послушать, как он играет. В детстве Сонхун всегда кивал головой на особо высокий нотах — делает ли он так сейчас? — Сонхун, — он дернулся на её тихий возглас, взволнованно кладя ладонь на её щеку. Прикосновение было слишком обжигающим, словно кожа под его рукой горела и плавилась. Хеджин хотела рассмеяться и побыть с ним, таким вот, как можно больше, — сыграй мне, пожалуйста. Настоящий Сонхун вряд ли согласился бы, но ты же мой бред. Сыграй мне. Он удивлённо приподнял брови, кладя ладонь на лоб и резко подорвался, исчезая в полутьме. Хеджин обессиленно всхлипнула, полагая, что даже её воображение не хочет прислушаться к просьбам. Она была как безвольная кукла. Наглухо развалившаяся кукла. Но он вернулся. Этот странный, совсем не привычный мальчишка принёс что-то в руке. Ей пришлось приподняться, а после открыть рот, чтобы проглотить что-то горькое и невкусное. Сил разговаривать не было, она буквально утопала в кровати, отчаянно цепляясь за образ Пака. — Так холодно, — едва шевелились губы, и она медленно открыла глаза, касаясь руками не её Сонхуна. Он нахмурился сильнее, кажется, трогая женскую до ужаса ледяную ладонь. Хеджин казалось, что сейчас он был похож на настоящего Пака: всё так же кусал губы и чесал шею, когда волновался или что-то обдумывал, Со даже казалось, что его руки были такими же ледяными, как её, и ей хотелось согреть их. В свете закатного солнца парень зацепился за свою футболку, стягивая её вверх. Хеджин наверняка бы покраснела, если бы была в состоянии, но она только дрожала, разглядывая его тело. Он откинул мокрую вещь на пол, а после обошёл диванчик, позволяя услышать Со, как мнётся под ним одеяло. Что ты сейчас делаешь, Сонхун? Спишь? А я вот помешалась на тебе. Мягко и аккуратно кто-то прижался к её спине. Хеджин ощущала лёгкое тепло, к которому хотелось тянуться, и она придвинулась ближе, всё ещё дрожа от холода. Сырые волосы приносили дискомфорт, но девушка всё равно молчала, понимая, что они не высохнут по звуку щелчка. Почему ей казалось, что они мокрые? Её обняли. Хеджин чувствовала, как чужое и горячее дыхание коснулось её плеч, а потом и вовсе умостилось где-то у шеи. Она ощутила тяжесть — так, словно кто-то лежал сзади, утыкаясь в макушку. На минуту ей почудилось, что воображаемый Сонхун прислонился щекой к её шее, сжимая крепко в своих объятиях. Ей мерещилось, будто через неё перекинули руку, а после подцепили одну из ладоней, крепко сжимая в своей. Она сходила с ума. Хеджин точно сходила с ума, задыхаясь на лавандовом поле. Постепенно приходило тепло. Дрожь отступала, принося девушке лёгкий шлейф чего-то уютного, совсем необъяснимого. Она будто окунулась в свои мечты, которые слишком часто оставались её гостями по ночам: там, где в одинокой кровати она представляла, что её будет обнимать соседский мальчишка, тихо шепча на ухо различные милости. Хеджин смотрела на пианино. Музыка слишком часто напоминала ей о Паке, который вряд ли имел что-то, напоминающее о девушке. Она представила, что Сонхун сидит там и перебирает ноту за нотой. Когда она была маленькой, ей казалось, что мальчишка играл на рояле, настолько был похож инструмент парня. Он достался Сонхуну ещё от бабушки, и мальчик дорожил им; девушка не могла не обращать своё внимание на конструкцию. Когда она трогала полированную крышку ей чудилось, что сам Сонхун касался её ладоней. — Я, наверное, чем-то обидела тебя, — девушка шмыгнула носом, почти засыпая, — ты так относишься ко мне. Хисын был прав, говоря, что я убегаю. Но мне так страшно… я, кажется, сделала что-то плохое, когда была маленькой. Что если я начну решать проблему и сделаю только хуже? — Хеджин сжала крепче ладонь Пака, который постепенно растворялся в вечерних сумерках. Он терял краски, медленно выцветая, — я так хочу что-то значить для тебя, Сонхун. Наверное, хорошо, что я брежу, и ты не услышишь этих слов. Я должна тебя отпустить, но мне почему-то совсем не хочется, сколько бы я себя не обманывала. Чонвон говорит, чтобы я стала сильнее, но даже если я стану… я не хочу терять тебя. Если бы ты знал, как ты мне нравишься. Но… я тебя обидела чем-то и ты меня совсем не полюбишь… прости меня, Сонхун. Прости. Хеджин устало зевнула, наконец-то крепко закрывая глаза. Её тело было окутано в тепло, словно она лежала под сотней одеял, разноцветных и пуховых. Её снова уносило в субботний вечер. Она бы всё отдала, чтобы повторить всё заново, но, кажется, сама судьба была категорически против. Пахло лавандой. Девушку мягко переносило куда-то на крышу, позволяя ей раствориться и забыться в трепетном чувстве. Она кружилась в сотне огней, которые сопровождала громкая музыка, доносящаяся из мощной стереосистемы. И вот когда, казалось бы, ветер готов был подхватить её и унести на улицы Сеула, с неба упала капля дождя. Хеджин немного сморщила носик, предполагая, наяву это, или в том сказочном мире одинокая капелька воды спала с её волос на шею. Но она никогда бы не подумала, что это самая настоящая слеза, которая стала причиной чьих-то тихих и едва заметных рыданий, принадлежала одинокому принцу-мальчишке, чьё ледяное сердце никак не могло сложить вечность.

«Однажды кто-то обожжётся, потому что был таким же глупым, как и ты».