Трещинами по основанию

Всё утро в группе стоял непередаваемый шум, который постепенно начинал раздражать Хеджин: все обсуждали сегодняшнюю вечеринку, которую устроили старшекурсники в честь завершения семестра и предстоящих экзаменов. Отовсюду слышались вопросы кто с кем пойдёт, кто в чём пойдет и кто что принесёт. Со в этих разговорах не принимала участия, но максимально абстрагироваться тоже не могла, потому уже прекрасно знала, что Минджи давно купила красное платье для вечеринки, а Джэён хотел провести с ней эту ночь. Конечно, первая об этом не догадывалась, но судя по её активности и планам соблазнения, вряд ли бы девушка была против. Её друзья тоже трещали и строили свои планы, включая в них Хеджин. Студентка только кивала, улыбаясь, не имея каких-либо возражений. Ей была приятна мысль, что она может провести ещё один вечер в кругу ребят. Иногда девушка вставляла свои реплики, отпуская разные шутки в сторону Сону, который, кажется, поставил перед собой цель выпить всё пойло, которое без вариантов будет литься рекой. Чонвон сидел сзади Хеджин, положив подбородок ей на плечо — он тоже не был сторонником всех этих обсуждений, но был вторым после Кима, кто участвовал в различных движухах. Отчасти это было даже странно и непривычно, поскольку с виду этот парень любил спокойствие и умиротворение, прося не нарушать личное пространство, однако его задорный подростковый характер опровергал все стереотипы. В нём действительно могли сочетаться взрослая рациональность и детская безбашенность — наверняка только благодаря этим качествам в Яне все проделки Сону так и оставались безнаказанными. Чонхва сегодня разговаривала больше всех, даже переплюнув Сону. Обычно даблкимы могли беседовать без умолку, зачастую забывая о Хеджин и Чонвоне, но сегодня девушка решила играть на одно поле. Она всё никак не могла определиться с нарядом, из-за чего частенько дергала Хеджин, которая не выбрала одежду тоже. В её понимании первое, что попадётся на глаза, могло бы сойти. Только если бы это была обычная вечеринка. Но там будет Сонхун, а значит, девушка должна продумать каждую мелочь. Ким определённо знала об этом, поэтому предлагала свою помощь каждые пять секунд. Со пришлось согласиться хотя бы на макияж, зная, что подруга не отстанет. Пока Сону помогал Чонхве с выбором одежды, Хеджин переговаривалась с Чонвоном, который делился своими планами на лето. Девушка же совсем не знала, чем займётся, хотя была бы не против зайти в свою музыкальную школу дома и может быть даже снова увидеть Сонхуна, что каждое лето обитает там по средам. — Мне собрать волосы или завить локоны? — Чонхва обратилась к Хеджин с Чонвоном, чтобы те помогли выбрать, — наверное, собрать, — кивнула сама себе, даже не дожидаясь ответа. Хеджин готова была сойти с ума. Это обсуждение вечеринки было везде, и казалось, только преподаватели не трещали о ней. Хотя кто знает, может и они в своих кабинетах придумывали план как пробраться на тусовку. Такой ажиотаж был поднят не зря, потому что все знали, что это мероприятие будет слишком потрясным, к тому же оно являлось одной из традиций студентов их университета. Каждый хотел попасть туда, особенно первокурсники, которые могли закрепить за собой некий титул популярности. Таких вечеринок было всего две — в начале года и в конце. Как говорится среди студентов — разгон и трамплин. Хеджин была на разгоне. Ей пришлось соврать маме и госпоже Пак, что она не пойдёт, а поступит так же, как и Сонхун на первом курсе — просто посидит дома за просмотром фильмов. Это, конечно, понятно, что и парень, и девушка просто забили на родительские наставления, элементарно их обманув. Хеджин прекрасно знала, что Пак был на своём первом разгоне, ведь именно там он познакомился поближе с Дахё. Родители Пака думали, что их связала учёба в университете, но Йеджи нельзя было провести. Тогда ей не очень понравилось. Разгон был в основном для первокурсников, чтобы те влились в студенческую жизнь — завели знакомства, прошли посвящение. Со помнила, как было много пьяных лиц, что оценить по достоинству девушка не решилась. Сонхун тоже был там и обжимался со своей девицей, оттого и настроение у неё упало ниже дна морского. Благо её заметили друзья и близняшки Мин, решившие взять их нового члена сектора под крыло. Там и Джэхо приплёлся, вследствие чего они действительно стали хорошими друзьями. Уже потом девушка влилась в эту бешеную череду событий, часто посещая вечеринки с Чонхвой и мальчиками, иногда бегая в клуб вместе с Чхве и Сольджу с Сольхой. Хеджин ждала вечера — и это было правдой. Она знала, что Сонхун был свободен, и сегодня ей хотелось напиться, чтобы сказать ему хоть слово. Обычно она молчала, серо отвечая на какие-то его вопросы, но сегодня была настроена решительно. Ей хотелось, чтобы он был пленён ею, чтобы понял, что он теряет. Но мечтать не вредно. Она кивнула Сону, который предложил её подбросить на место трамплина. Сегодня его старшая сестра была дома, не работая в ночную смену. Со сначала было неловко, поскольку она совсем не хотела тревожить старшую Ким, но парень отмахнулся, говоря, что девушка сама предложила свои услуги. Хеджин мимолётно представила Пака в машине. Как он держит руль своими пальцами, иногда постукивая ими по обивке в момент красного цвета светофора. Наверняка в его автомобиле пахло бы персиками — запахом Сонхуна — или лавандой, которую так любили парень и Йеджи. Возможно, он бы кивал в такт мелодиям, доносящимся из колонок, а может быть даже подпевал. Сонхун очень красиво поёт, Со хотелось бы однажды записать его голос на диктофон и слушать его после как музыкальную композицию. Но машина Сонхуна была дома на ремонте. И Хеджин ни разу не видела его в ней изнутри своими глазами — это вот Дахё посчастливилось, они как раз встречались, когда Пак сдал на права. Хеджин же даже когда покупала квартиру, поехала с отцом. Прозвенел звонок с пары, на которой они ни черта не делали в связи с отсутствием профессора, которого вызвали в деканат. Со иногда казалось, что они просто сбегали под предлогом, учитывая тот факт, что в жару работать и учиться было нереально сложно. А погода сегодня стояла невероятно теплая, и солнце частенько припекало черноволосую Ким, которая жаловалась больше всех. Выйдя из аудитории, девушка поправила сумку на плече и взяла Чонхву под руку. Чонвон и Сону обсуждали какие-то вылазки с Теёном, а Ким трещала на ухо о том, что её достал старшекурсник Пак Чонсон, который почему-то решил, что Чонхва в него влюбилась на разгоне. Вся проблема состояла в том, что он частенько подкалывал её этим и весьма подозрительно оказывался рядом с Ким каждую перемену. Даже выходя в магазин, она могла его встретить где-нибудь среди стеллажей. Вообще, сколько бы она не отрицала, но Чонсон ей нравился. Хеджин видела это невооружённым глазом, как и Сону, который отпускал шутки на этот счёт. Чонвон повторять данную глупость не решался, поскольку рука у подруги была невероятно тяжёлой, но в разговоре с Хеджин мог себе позволить пару добрых шпилек. — Вот все беды от Паков, серьёзно, — произнесла Чонхва, которая уже вертела головой в поисках третьекурсника. И словно по мановению палочки в другом конце коридора раздался смех. Хеджин повернулась на звуки, глядя как красиво Сонхун приподнимает шею, смеясь от шутки Джейка, который, кажется, приманивал всех Паков в округе — по другую сторону от него шёл Чонсон, что, завидев её подругу, тут же прибавил шагу, расплываясь в ехидной улыбочке. — Ну что, язва, готова сегодня отбивать от меня девчонок? — он ухмыльнулся, касаясь её волос, отчего Ким растерянно хлопнула парня по руке. Сону где-то на фоне обиженно прошептал, что его она бьёт со всей силы. — Ещё чего. Я не собираюсь тратить время на девчушек, не имеющих вкуса на парней. Ты не в моих приоритетах, Джей, — Чонхва показательно дернула бровью, выражая своё пренебрежение, — а вот ты, не залей мне слюнями туфли, которые я так долго выбирала. Боюсь, не сможешь удержаться, поскольку в кругу твоих красоток нет такого бриллианта, как я. Чонвон хотел сказать, что вообще Джей может купить хоть сотню таких туфель и саму Чонхву в придачу, а после приобрести и несколько настоящих бриллиантов, но Хеджин одёрнула его. Они не могли дать Паку (боже, как же их много для одного её мозга) ещё один повод для козыря. Если Чонсон заикнется о своём финансовом положении, то Чонхва никого не пощадит, и всем придётся несладко. Хеджин кивнула Джейку в приветствии, когда они с Сонхуном подошли ближе. Джеюн кивнул ей в ответ, несмело натягивая улыбку. Он отчасти был робким парнем, чем-то похожим на Чонвона. Иногда Со думала, что у неё есть Ян, а у Сонхуна есть Шим, который по природе своей излучал дикое обаяние, скрывая под этим свою хищную натуру. Хеджин прекрасно помнит, как парень встречался с одной из её подруг. Он всё ещё чувствовал себя неловко в её присутствии, хотя Со ни в чём его не винила. Ей казалось, что Джейк часто избегал её взглядов, словно ощущал вину за то, что не поговорил с Сонхуном в школьное время. Может он думал, что она злится на него? Или что она считает его таким же грубым, как и Пака? Нисколько. — О нет. Боюсь, это тебе придётся смотреть на то, как всё внимание обращено на меня, а вот ты будешь со своими туфлями стоять в уголке и пускать слёзы, потому что упустила момент. — Чтобы упустить свой важный момент, нужно стремиться к желаемому. Прости, но ты не Зико, концерты которого я не пропустила ещё ни разу. — Для тебя я могу стать хоть самим G-Dragon`ом. Хочешь куплю тебе Зико? — Купи себе парикмахера получше, выглядишь, как макаронина, прилипшая ко дну кастрюли. Девушка взмахнула волосами и, не больно двинув парня в плечо, пошла по ранее заготовленному маршруту. Звук её каблуков отражался от стен коридора, и Хеджин смотрела ей в спину, испытывая странное чувство. Эти никому непонятные детские перепалки давно уже надоели каждому в их компании. Чонхва умеет говорить вещи намного больнее и жёстче, но с Чонсоном она выбирала самые нелепые ответы, которые наверно могла придумать — Хеджин же приходится после слушать целую лекцию о том, что девушка могла сказать и то, и это, но не сказала. — У меня правда так выглядит причёска? — взволнованно обратился к ней Джей, взлохматив свои блондинистые кудряшки, и девушка с улыбкой потрепала его по голове, вызывая ответные чувства у Пака. — Вовсе нет. Ей всегда становилось грустно, когда ребята встречались в коридоре. Всем было очевидно, что они питают друг к другу чувства, которые почему-то Чонхва не хочет признавать, а Джей не хочет заметить. В их «перепалках» Ким иногда говорила слишком личные вещи, казалось, она хотела отыграться или «унизить» Чонсона за то, что тот ей нравился, в то время как сам парень редко опускался до различного рода шуточек по типу той же причёски. Со перевела взгляд на Сонхуна, который что-то быстро печатал в телефоне. Он всегда холодно относился к этим встречам, часто оставаясь незримым наблюдателем со стороны. Джейк, когда оказывался рядом в момент столкновения, старался как-то урегулировать их конфликты, если их фразы заходили слишком далеко за пределы всех приличий. Девушка, конечно, не могла бросить свою подругу, однако Джей, с которым они, как ни странно, но общались, тоже был её другом, в связи с чем было тяжело оставаться на чьей-либо стороне, поэтому она выбирала позицию Чонвона, который молча наблюдал за происходящим, а после делился своими впечатлениями о поступках каждого. Они двинулись на следующую пару, по пути переговариваясь с Джейком и Джеем. Сону что-то обсуждал сзади с Сонхуном. Оттаявший парень весело хохотал под шутки Кима, который, кажется, не хотел умолкать ни на минуту. Хеджин очень нравилось то, что Пак Сонхун находился у неё за спиной, хотя она определённо предпочла бы сама наблюдать со спины, прожигая студента взглядом. Девушке казалось, что воздух, пропитанный сладким ароматом Пака, буквально горел, воспламеняя всё вокруг. — Ты не хочешь с нами поучаствовать в этом? — обратился к ней Джей, имея в виду оформление дома, ради которого тот собирался вместе с Сольхой и Сольджу и ещё парочкой ребят поехать сразу после пар. — Я бы с радостью, но меня повезет Сону, не хочу его лишний раз напрягать. — Но они всё равно с Сонхуном поедут выбирать напитки, — повернул голову Джейк, кивнув на идущих сзади парней. Хеджин покрылась пятнами, ощущая себя слишком неловко, потому что во взгляде Шима проскользнуло мимолётное понимание того, что она только что пялилась в отражение на Пака. Девушке оставалось только рассеянно почесать шею, чтобы после пожать плечами. — Он не предупреждал меня об этом. — Да бар-то в принципе давно уже набран, — присоединился к разговору Чонвон, демонстрируя свои прекрасные ямочки, в которые так любила тыкать Со, — сегодня утром мы с Сону подумали, что этого будет определённо маловато, поскольку студентов оказалось больше, чем мы предполагали. Оно понятно, что каждый с собой принесёт пару бутылок, но перестраховаться не мешает. — Суровый корейский народ, — хлопнул по плечу Яна Чонсон, который не особо дружил с алкоголем, — если увидят, что у них мало выпивки, то сразу можно рыть катакомбы, дабы избежать обстрела их войны. — Разве в Америке пьют меньше? — задала вопрос Хеджин, приближаясь к своей аудитории, около которой уже стояли Чонхва и Ынбин. — Мне кажется, что да, — Джей склонил голову, что-то отсчитывая в уме, — хотя должен признать, что корейские вечеринки намного скромнее, чем те, на которые я ходил до. Думаю, трамплин это неплохая пародия, но для сжатых в узкие рамки корейцев это самое то, чтобы выпустить на волю парочку своих демонов. — И ничего мы не сжатые, — отозвался Чонвон, останавливаясь у двери, — сжатые – это извилины в голове Сону, а мы вполне себе те ещё бунтари. — Ага, и демонов на парах выпускаешь у нас только ты, — погладив невесомо по голове Джея, усмехнулась Чонхва, которую нагнали ребята, — да так, что приходится потом всю неделю окна оставлять открытыми. — Договоришься же. Девушка весело хохотнула, несильно толкая парня в плечо. Тот повторил её действие, чем окончательно дал всем понять, что не держит обиду на эту дуру из-за фразы про его прическу. Хеджин невольно расплылась в улыбке, а потом мазанула взглядом в сторону Сонхуна и Сону, что расположились у окна. У них были пары в соседнем кабинете, поэтому у Хеджин был немалый шанс ещё раз позалипать на Пака, который благодаря жаркой погоде был одет только в голубую рубашку и белые джинсы. Со обратила внимание на свой наряд, состоящий из простого кофейного сарафана и белой водолазки. Вопреки всему они не сочетались. Хеджин хотела бы постоять рядом, чтобы проходящие мимо студенты думали будто она — девушка Сонхуна. Щёки снова обожгло, но она продолжала смотреть. Сонхун всегда был таким — донельзя привлекательным. В их университете он был неким стандартом красоты, который устраивал многих. Чонхва как-то пошутила, что Пак был женской версией Айрин из Red Velvet, чью внешность признавала неким эталоном вся k-pop индустрия. Даже сам Сонхун считал её своим идеальным типом, и дома у него висела пара её плакатов на стене. Хеджин на эту Айрин не была похожа, и хоть в школьную пору ей хотелось очень сильно косить под неё, мама вовремя одёрнула девушку, списывая её заскоки на обычные подростковые комплексы. А её комплекс был лишь в том, что Сонхун не считал её даже симпатичной. У них как-то в школе было соревнование, в котором пришлось принимать участие всем девушкам из класса Хеджин. Некое мероприятие, которое очевидно взяли из западной культуры, сделало день многих невероятно шикарным, но не её. Потому что стоять на сцене, пока парни выбирали одну из девушек, как пару к себе на обед (они давали определённую цену, деньги от чего шли в фонд благотворительности) — это чувствовать себя товаром среди прилавка с едой. Мерзко. Сонхун тогда опоздал. Многие школьницы, которых уже пригласили на обеды, хотели, чтобы старшеклассник (тогда он уже был выпускником) забрал их именно к себе. Стоя на сцене с Муджин — девочкой из класса постарше, которую в школе условно называли «редиска Джин»¹, она хотела расплакаться. Муджин была изгоем, и в отличие от Со её топили конкретно, дразня за страшное лицо. Девушка была слишком низка, прыщавая физиономия, вечно красная и потная. Она была олицетворением страшил в их заведении. Корейские подростки жестоки. Они смеются тебе в лицо, брезгливо фыркают в спину или при выборе киснут и говорят, мол «не люблю мышей». Но Пак Сонхун самый жестокий из всех, поскольку среди неё и Муджин он выбрал именно ту, которая считалась самой страшной девушкой в школе, оставляя Со Хеджин стоять одну на сцене. С того момента самой страшной стала она. — Ты это прекращай, — раздалось у неё над ухом, и Со сильно вздрогнула от испуга. Чонхва стояла напротив неё, попутно прощаясь с Джейком и Джееем, которые пошли в соседнюю аудиторию. Сонхун последовал за ними, — он же заметит так тебя. Оно тебе нужно? Вот прочитает тебе лекцию и не лей мне потом сопли! — Но я же одним глазком, что мне теперь, вообще не смотреть на него? — Не смотреть, — согласилась Чонхва, а после, предотвращая возмущение подруги, кивнула в сторону заходящего парня, — а действовать. Чхве Инха с параллели глаз на него положила и хочет переспать с Сонхуном на вечеринке. — Что? — Что слышала, — Ким дёрнула глазом, глядя на то, как мрачнеет Хеджин. Между ними поселилась угнетённая атмосфера, и казалось, даже стало холодно, потому что кончики пальцев у Чонхвы покалывало нещадно, — поэтому в приоритетах твоей вечеринки – завладеть временем и вниманием Его величества. — А что в твоих приоритетах? — Не дать Пак Чонсону затмить меня на этой пати, — она стрельнула глазами, весело захохотав, — я сотру его в порошок. Хеджин сглотнула.

***

Перерыв весь свой гардероб, Со ломала голову, не решаясь в выборе одежды: ей хотелось надеть платье, чтобы показать свою женственность и привлечь хотя бы немного внимания парней, в частности одного определённого; только одновременно с этим ей хотелось чувствовать комфорт, что могли предоставить шорты и футболка, поверх которой можно было бы и накинуть бывшую рубашку Сонхуна. Её отдала ей госпожа Пак. Хеджин помнит это день, как сейчас. Сонхун учился на первом курсе, когда они с его мамой разбирали старые вещи в их доме, в том числе и старые вещи Пака. Она перебирала его старые рубашки, брюки и футболки, слушая рассказы хозяйки дома об их студенческих буднях с мамой. Со всегда себя чувствовала комфортно рядом с этой женщиной, которая принимала её как собственную дочь. Она, очевидно, не рассматривала её в плане невестки ни разу, чаще приравнивая Хеджин к обычным членам семьи. Сонхун, которого она хотела научить быть ей братом, не особо поддерживал эту идею, часто сбегая или игнорируя мамины предложения сходить куда-нибудь с Хеджин. Он выбирал очень весомые предлоги, и Со даже завидовала ему, поскольку этому парню верили не только её родители и его папа, но даже и сама мать, которую в принципе провести было трудно в силу её характера. На холодильнике Паков до сих пор висел рисунок, который нарисовала Хеджин в семилетнем возрасте. Это было мило и приятно, но иногда говорило о том, что её не считают здесь как пару, которая могла бы подойти их сыну. Иногда ей казалось, что её Паки любят больше, чем младшую Йеджи, которую они так ждали. Там в комнате, Хеджин наткнулась на синюю в полоску рубашку Сонхуна, чей цвет постепенно выцвел. Она пахла пылью, но всё ещё можно было ощутить слабый запах персиков, которые так любил мальчишка. — Она мне так нравилась. Госпожа Пак повернула голову в её сторону, переводя взгляд на рубашку. Сонхун её редко носил, надевая только в парадных случаях, по типу «свидание», «ужин с бизнес партнёрами родителей» или «школьная поездка». — Так забирай, — она хохотнула, забирая вещь из рук, — я постираю её тебе. Сонхун давно уже вырос из неё, забросив здесь. Тебе же будет впору. Хеджин мотнула головой, выбирая среди кучи белья ту самую рубашку. Она не знала, зачем это делает, ведь обычно данная вещь использовалась только для сна. Ей не хотелось, чтобы Сонхун знал, что она уже носит его вещи. Он определённо не оценил бы, но сегодня это возможно даст ей шанс привлечь его внимание. Она сумасшедшая, боже. Когда время приблизилось к назначенной Кимом отметке, Со, изрядно нервничая, надела кроссовки. В зеркале на неё смотрела девушка, одетая в белую футболку, поверх которой была её же ахиллесова пята. Чёрная юбка, не прикрывающая колени, казалась слишком вычурной, но переодеваться Хеджин не стала, поскольку Чонхва пообещала, что выльет ей на шорты сок, если студентка заявится в них. Зная свою подругу, Со не решилась экспериментировать, да и юбки, которые она носила не так часто, неплохо показывали её ноги. Девушка покосилась на резинку, покоящуюся на запястье, и не стала убирать волосы в хвост, решив, что она сделает это при необходимости. Чонхва её накрасила ещё после пар, поэтому, ещё раз проведя блеском по губам, девушка закрыла квартиру, спускаясь к ожидавшему её Сону, который оповестил, что они с нуной уже подъехали. Друг сидел на переднем сиденье, поэтому Со по привычке уже открыла заднюю дверь, так и не решаясь сесть, наткнувшись на безразличный взгляд Пака. Тот хмыкнул, разглядывая женские коленки, а после дал ответ на вопрос сестры Сону, который, видимо, прозвучал до того, как студентка открыла дверь. Хеджин посчитала, что это будет глупо — стоять вот так на улице и тратить время. Она резко села, погружаясь в атмосферу, царившую в автомобиле. Дверь хлопнула, закрывая все пути отступления, и Со сглотнула, ощущая как нервозность и бешеный восторг внутри неё усилились. Она поздоровалась со старшей Ким, кивнув и Сонхуну, но тот не обратил внимания, прищуренно разглядывая рубашку. Девушка неловко поёрзала на месте, рассматривая пейзаж за окном. Пак наверняка узнал свою вещь, думая, что она начала воровать его одежду. Кинув взгляд на парня, Хеджин невольно отсела дальше, прячась за каскадом волос. Он отвернулся от неё, на скулах заходили желваки, показывая его раздражённость или даже гнев. Со не знала, что именно вызвало у него такую реакцию, хотя догадывалась, что причиной, скорее всего, послужила его бывшая вещь. Он молчал всю дорогу, так и не проронив и слова. Иногда он отвечал на вопросы старшей сестры Сону, но очень редко и односложно. Ребята, очевидно, уловив его переменившееся настроение, решили не трогать парня и переключились на разговоры об обычных бытовых делах, в которые иногда вовлекалась и Хеджин. Девушка часто бросала взгляды на Пака, который смотрел в окно, о чём-то сосредоточенно думая. Ей нравился его профиль, и дома у неё лежит немало портретов, которые Со хотела бы однажды подарить ему. Однако большая вероятность того, что он просто их выкинет, изрядно потоптав, напрочь отбивала желание. И этот сладкий аромат персиков, который так часто перебивала лаванда, кружил голову Хеджин. Ей казалось, что она попала в красивый лес, который украшали персиковые деревья на фоне бледно-розового неба. Такой мягкий и ванильный мир, в котором Сонхун сидит на одной из веток и кидает ей плоды, улыбаясь до ушей. Иногда персики попадают в Хеджин, и она кричит, что ей больно и он должен быть аккуратнее. Её воображаемый Сонхун обязательно извинится, слезая с ветви, а потом возьмёт её лицо в свои руки, прислоняясь лбом к её. И Хеджин растворится в нём, вплоть до того момента, как подует холодный ветер, а на горле почувствуется больно натирающая атласная лента, которую так крепко сжимает Пак, будто говоря, что она зависима от него. Что она на привязи. Хеджин распахивает глаза, глядя вперёд. Эта мысль показалась ей слишком абсурдной, потому что это глупо. Он её вовсе не удерживает, потому что это чувство, которое испытывает девушка, вяжет их красной ниточкой за мизинчики пальцев. Да, именно так. Со засыпает на какое-то время под слабый бит, играющий в наушниках Сонхуна. Сону не включал музыку, решив, что они ещё наслушаются, и посвятил своё время сестре. Студентка спит крепко, поэтому слегка дезориентирована, когда её будит Ким в момент остановки у огромного дома. Хеджин даже и думать не нужно, чтобы понять, что они где-то в отдалённом месте Сеула, потому что этот огромный коттедж или пентхаус, находится среди небольшого леса, за которым есть ещё парочка таких же домов. Но город видно. Хеджин выходит из машины, глядя на то, как вышки огромных зданий сияют на фоне солнца. Друг прощается с сестрой, благодаря за то, что она подвезла их, и та, после объятий с братом, чмокает в щёчку Сонхуна, который скромно приподнимает уголки губ. Со тоже удостоилась объятий и вскользь брошенной фразы «Удачи» на вечер, после чего старшая Ким снова со всеми попрощалась, дав инструкции брату, и села в машину, собираясь уезжать. Вовремя опомнившись, Сону попросил открыть багажник, после чего достал пару пакетов с алкоголем, который тут же подхватили два парня, входящие в состав волонтёров. Иронично. Хеджин помахала девушке рукой, бросая взгляд в сторону друга, чьи глаза загорелись в предвкушении, а после посмотрела и на Пака, которого тут же облепили девчонки и парни. Тот мило кивал и отвечал каждому, попутно что-то рассказывая сам, вызывая смех у остальных ребят — его одногруппников. Студентка вздохнула, нервно поправив волосы, а после пошла за Сону, хотя всей душой ей хотелось остаться рядом с Сонхуном. Однако, это наверняка было бы подозрительно, да и на фоне разодетых девушек в его кругу Со чувствовала себя некой деревенщиной, которая узнала о вечеринке только сейчас, в этот момент. Путь к дому лежал через бассейн. Хеджин старалась сильно не пялиться, но ей почему-то нравилась эта эстетика, от которой у неё захватывало дух. Ребята, устраивавшие трамплин, кажется, вдохновлялись американскими вечеринками на всю катушку, ибо некие схожести здесь всё же были. Глядя на полураздетых студентов у бассейна, Со сглотнула, понимая, что сегодня наружу выльется вся запрещённая в их стране откровенность. От этого мурашки бежали по телу. Среди ребят, собравшихся у воды, Со приметила свою подругу — Боа, которая помахала ей ладонью в ответ, поднимаясь с шезлонга. Пока студентка шла к ней навстречу, Хеджин отметила, что её очень стройнили эти шорты, которые в сочетании с кедами даже увеличивали девушке рост. Она, несмотря на тёплый вечер, куталась в лёгкую короткую куртку. Боа была русоволосой девушкой, которая в силу подросткового максимализма хотела перекрасить свои волосы в розовый и зелёный, прежде чем обстричь их под каре. Из всего этого пугающего Хеджин списка подруга выполнила только последнее, так и оставшись с природным цветом, который в общем-то не был так популярен в их стране, однако многие девушки завидовали Чон, что так же было объяснено её стилем и характером. — Боже, ты пропустила начало, оно было фееричным, — кинула ей первую фразу Чон, радостно улыбаясь, держа в руке стаканчик с чем-то тёмным, — ребята устроили здесь целый салют, а некоторые попали под алкогольный дождь. — В таком случае, я рада, что опоздала, — Хеджин тихо посмеялась в ладонь, кивая людям, что приветствовали её. — Мы с ребятами, — Боа показала в сторону театральной группы их университета, в которую входила сама, — решили расслабиться у бассейна, не хочешь с нами? — Предложение заманчивое, — замялась Со, не зная как выразить своё внутреннее желание. — Но ты хочешь пойти внутрь и наблюдать за Сонхуном, упуская прекрасную возможность повеселиться, — покивала головой подруга, разочарованно хмыкая в стакан, — будь я на его месте, я подала бы на тебя в суд. — За что? — Ты справляешься со слежкой за ним даже лучше, чем самый опытный агент. Мне кажется, что даже когда он спит, ты где-то на потолке наблюдаешь за ним. — Глупости, — пробубнила она слегка обиженно. — Ладно, — примирительно улыбнулась Чон, поглаживая подругу по плечу, — Чонхва и Джихи уже здесь, Ынбин немного опоздает. Как все соберутся, напишу в конфу, чтобы ты присоединилась к нам. Немного, но мы должны вместе потусить. Хорошо? — Конечно, — подарила в ответ улыбку Со, вздрагивая от неожиданно громкого бита. Боа кивнула, удаляясь к своим собеседникам. Хеджин скривила губы, понимая, что упустила Сону, а значит ей придётся зайти в этот муравейник самой. В какой-то мере она уже привыкла к подобной атмосфере, но никогда неизвестно, что может произойти. — Хей, хей, кого я вижу?! Неужели это почётная староста первого курса, — раздался из-за спины немного хмельной голос, и Со попятилась назад, пока не увидела довольное лицо Николаса, что заставило её расслабиться. — Вау, ты уже навеселе, — она приняла его объятья, разглядывая знакомого с ног до головы. Чёрные шорты и такого же цвета футболка, которые прилично так нагрелись от солнца, казалось бы, вовсе не беспокоили тайванца. — Ещё бы, у нас дом просто ломится от выпивки, я невероятно доволен, — он прошёлся взглядом по группе театралов и паре левых человек, оценивая специально подобранные купальники, — но должен признаться, есть вещи интереснее алкоголя. — Но не для тебя, — ухмыльнулась девушка, припоминая его любовь к спиртному, что не заменит ни одна девица, проскочившая в жизни Ван Исяна. Парень на это только слегка заметно кивнул, делая глоток из бутылки, что всё это время находилась в его руках. — Нравится? — спрашивает Ван, указывая на пространство вокруг, намекая на саму вечеринку. Со покачала головой, выражая согласие, хотя даже не видела того, что происходило в коттедже. Ей казалось, что жар и дикий вайб, сочившийся оттуда, достигал апогея уже здесь, смывая всё встречной волной в радиусе двух километров. — Я польщён, это был мой выбор. Разгон был тухлым в этом учебном году, только потому что мы не могли разгуляться как следует, — Николас ухмыльнулся, делая глоток из бутылки, янтарная жидкость которой слабо напоминала Хеджин ром. В какой-то момент, парень позвал её за собой, ведя к дому. Студентка увидела Сону, который что-то обсуждал с Чонвоном, бурно жестикулируя, словно пытался доказать наиболее правильную точку зрения. Флегматичный Ян, который только улыбался, на его фоне смотрелся весьма выигрышно. Если бы Хеджин не знала этих двоих, то подумала бы, что сумасшедший Сону пытается поссориться с Чонвоном, который только снисходительно позволяет ему всякие глупости. Впрочем, от правды эта теория далеко не ушла. — Солнышко, — позвал её Ян, и девушка радостно кинулась к нему в объятия, игнорируя умилённый звук, что издал Ван, попутно здороваясь с Сону. — Йохо-хо, — произнёс парень, всё ещё не отпуская Со. Он обратил внимание на бутылку, забирая её из рук парня, и подтвердил догадки девушки, всматриваясь в этикетку, — господи, где ты достал ром? — Это нужно сказать спасибо Сонхуну, он с Сону сегодня привёз очень много разных вещей, — ухмыльнулся парень, возвращая бутылку обратно себе. Ким повторил за ним, изогнув уголки губ, — Я состою в клубе почётных алкоголиков. — Мне кажется, ты должен его возглавлять, — послышался ещё один голос, заставивший Хеджин вздрогнуть от неожиданности. Чонвон крепко прижал её к себе, даря некую ауру спокойствия. К ним подошёл Хисын, обмениваясь рукопожатиями с парнями. Со он только кивнул в знак приветствия, выражая радость от встречи широкой улыбкой. Он, кажется, только вышел из дома, на крыльце которого расположилась компания. Со заметила, что он знатно вспотел: чёлка смешно топорщилась вверх, а губы были припухшими, что свидетельствовало о том, что парень, кажется, занимался чем-то интимным где-то там, в недрах коттеджа. — А ведь глядя на тебя, не скажешь что ты алкаш со стажем, — положил голову Чонвон на плечо Хеджин, и та почувствовала едва ощущаемый запах бокбунджы². — А я и не алкаш, — Исян сделал ещё один глоток, а после схватил за руку Со, направляясь в дом. Парни последовали за ним, ожидая продолжения речи, — я просто подражаю Дионису, знаешь, люблю там греческую мифологию, Юпитер там всякий. — Юпитер - это римская, — по другую руку произнес Сону, внимательно слушая друга и как-то незаметно прикладываясь к бутылке. — Выключи зануду, Ким. Твой хён сегодня проследит за тем, чтобы ты оторвался. Столько красивых дам, — парень хищно ухмыльнулся, глядя на девушек, которые что-то обсуждали у бассейна. Загорелые тела в купальниках не вызывали интереса у Сону, который любил женский пол в наиболее закрытых вещах. Фантазия тогда работает не на шутку. Они вошли в помещение, и Хеджин показалось, что весь её мир в момент взорвался, словно разрываясь на миллиарды осколков. Музыка была настолько громкой, что казалось кровь пойдёт из ушей. И тем не менее, девушка не могла не восхититься картиной, что перед ней предстала. Огромный зал в перламутровых оттенках софитов казался бы нескончаемым, если бы Со не заметила вдалеке лестницу, ведущую на второй этаж. Народ бурно отплясывал под новинки хитов, пока в воздухе витала сумбурная атмосфера. Пахло алкоголем и разгорячёнными телами, толпы мелькали тут и там, поэтому Хеджин даже не могла сориентироваться, чтобы отыскать знакомые лица. Но впрочем-то, ей это нравилось, и она постепенно начинала вливаться в этот энергетический поток, разглядывая лица людей. В какой-то момент ей даже показалась, что она видела близняшек Мин, скрывшихся на лестнице, ведущей на второй этаж. Было немного душно, но открытые окна и работающие кондиционеры помогали не свалиться в обморок. Где-то стояли диванчики и столики с закуской, даже огромный бар, у которого толпились ребята. Со даже стало интересно, кто служит барменом — кто-то из студентов, или специально нанятый человек? Здесь действительно было всё намного круче, чем на разгоне: повсюду висели шарики, какие-то ленточки свисали с потолка, огромная площадка и пара диско шаров, сопровождающихся светомузыкой. Колонки, казалось, были в каждом углу, настолько громко играла музыка, что Хеджин почувствовала, как у неё невольно задёргался правый глаз. Хисын повёл её дальше, но толпа уже поглотила Хеджин, стоило им начать пробираться сквозь танцпол. Студентка даже не заметила, как выскользнула её ладонь из ладони Ли, как в секунду она была оттеснена в другой конец зала, куда-то рядом с баром. Люди вокруг неё подпевали песне, радостно поднимая руки вверх, и даже Со не могла не поддаться этому моменту и тоже присоединилась, напевая слова, пока не закончилась композиция. Неловко поправив юбку, Хеджин двинулась к барной стойке, взяв один из стаканчиков с пуншем. Пить она пока ещё не решалась, но медленно пританцовывала. А потом всё же сделала лёгкий полуглоток, неприятно поморщившись. — Джин-а, — послышался знакомый голос, и Со оказалась в крепких объятиях человека, которого она не сразу смогла опознать в этой перламутровой темноте, — боже, ты такая красивая, я тебя не сразу узнал! Хеджин почувствовала, как загорелись щёки. Выпустив её из объятий, Джэхо прошёлся взглядом по её наряду, останавливаясь ненадолго на её лице, а потом снова улыбнулся, задевая руками и так растрепавшуюся чёлку. По его белой футболке заманчиво играли фиолетовые блики, привлекая своё внимание, но девушка лишь поблагодарила, чокаясь стаканчиком со своим наставником, даря ответную улыбку в ответ. — Я хочу тебя кое с кем познакомить, если ты не против, — словно он бился в восторге. Со ощущала буквально каждой клеточкой своего тела его счастье. — Почему бы и нет. Он тут же схватил её за руку, радостно прижимая к себе ближе, и Хеджин будто задохнулась, потому что от Чхве пахло алкоголем и едва уловимой ноткой шоколада, от запаха которого у неё что-то кольнуло в животе. Она знала, что это был один из коктейлей, который запретила ей пить на прошлой вечеринке Сольджу, к огромному разочарованию самой Со. Если бы девушка только могла его заказать в каком-нибудь клубе, но увы, найти подобное можно только здесь. И творилось это всё руками Джейка, Хисына и Сонхуна. Оттого и соблазн попробовать был слишком большим. Девушка крепко цеплялась за друга, боясь потерять его в этой толпе так же, как и Ли. Она часто мотала головой, но её вели через массу людей, и она только терялась в пространстве среди сотен студентов, что двигались в такт бита. Хеджин только успела заметить вошедшую Ынбин, как они оказались в другой комнате первого этажа. Народу здесь было чуть меньше. Хеджин казалось, что в основном здесь собрались только популярные личности их университета да те, с кем они пришли. Она заметила Хисына, который о чём-то разговаривал с Сольджу и Сольхой. Здесь же был и Джейк, который о чём-то беседовал с Сонхуном. Хеджин готова была пропасть и любоваться им вечно, кусая свои губы. Парень снял с себя толстовку, в которой ехал в машине, и теперь находился в одной белой рубашке, что плавно струилась по телу, заканчиваясь чуть ниже бедра. Обтягивающие тёмные брюки Хеджин заприметила сразу, отмечая, что этот образ просто запрещён ради всего святого. Но Хеджин кусала губы не из-за этого. На его шее отчётливо виднелся чёрный ремешок, из-за которого внизу живота разгоралось пламя. Со ощущала, как дрожит её тело и как жарко хочется коснуться его сейчас, запустив свои пальцы в эти тёмные волосы, а после оттянуть, разглядывая, как ошейник вжимается в его кожу, оставляя красные полосы на ней. Её дёрнули за руку, отвлекая от созерцания дьявола в ангельской плоти. Хеджин неохотно повернулась к Джэхо, и они прошли чуть дальше, приближаясь к компании старшекурсников, которые окружили двух парней. Они что-то тепло говорили друг другу, словно делились старыми и забытыми воспоминаниями, благо музыка здесь позволяла вести, более менее, беседу. Когда они с Джэхо приблизились, Хеджин дискомфортно пожала плечами. Она нечасто переговаривалась со старшекурсниками, в основном только с теми, с кем обязывала её должность. Этих ребят она не знала, поэтому в голове была огромная паника, из-за которой Со не могла сосредоточиться. Ей не хотелось предстать в нелепом виде, но и одновременно с этим, она хотела бы, чтобы про неё и вовсе забыли. Некоторые из студентов поздоровались с Чхве, обмениваясь рукопожатиями. Хеджин подняла взгляд ровно в тот момент, когда парень напротив начал разглядывать девушку обжигающе холодным взглядом, словно он был недоволен её присутствием. Иногда тот переводил взор на руку Джэхо, что всё ещё сжимала её ладонь в своей. Со было не по себе. Довольно-таки острые черты лица в совокупности с узким разрезом глаз делали его образ опасным и притягательным. Парень хмурил свои тёмные, слегка широкие брови, которые придавали ему ещё больше шарма. Хеджин подумала, что есть в нём что-то другое, такое, какое было в Николасе, что, только приехав в их страну, завоевал внимание своей «экзотической» внешностью. И всё же его томный и тяжелый взгляд заметно потеплел при виде Чхве. Невероятно огромные плечи как-то расслабленно опустились, показывая своё доверие к новоприбывшим, но вставать, как это сделал второй незнакомец, сидящий до этого рядом с ним, парень не стал. Он разгадывал их, иногда рассматривая сидящих по другую руку старшекурсников, которые вмиг стали общаться между собой, не решаясь прерывать будущий диалог. Кто-то даже стал подпевать заигравшему популярному треку. — Это та девушка, с который ты хотел нас познакомить? — начал второй юноша, что подошёл к ним ближе. В этот момент Со показалось, что она стремительно перенеслась на солнечную лужайку, на которой ветер ласково трепал волосы, а птички, подобные его голосу, чарующе проникали в сердце. — Да, хён, — кивнул Джэхо, не сводя с парня глаз. Хеджин тоже не могла отвести от него взора, до того красиво мелькали блики на его тёмных волосах. Но проблема была даже не в этом. Его улыбка. Его улыбка была невероятно прекрасной, доброй, пропитанной чем-то тёплым и приятным, некой любовью к каждому окружающему. Со казалось, что этот человек буквально соткан из солнца, поэтому, когда он растянул свои пухлые губы, ей даже показалось, будто её сердце треснуло, и она, кажется, полюбила этого человека моментально. — Так ты та самая Со Хеджин, — он поклонился в ответ девушке, которая продемонстрировала поклон как только тот подошёл, — не стоит, оставь все эти формальности. Ты же знаешь, на этой тусовке нет правил. — Извините, — неловко почесала шею Хеджин, подавляя в себе желание поклониться снова. Незнакомец лишь подарил ещё одну улыбку, ласково приобнимая Со за плечо. — Не нужно только этих слов, они ни к чему. Я рад, что ты подруга Джэ и сестёр Мин. — Вы знаете, Сольху и Сольджу? — открыла в удивлении рот Хеджин, хотя она должна была уже догадаться, ведь это был знакомый Чхве. — Ох, давай на ты, — он радостно подмигнул, всё ещё не отпуская. Хеджин ощущала обжигающий взгляд тёмных глаз, которые сканировали её спину, — я заканчивал наш университет, когда они пришли на второй курс. К слову, благодаря разгону мы и познакомились так близко. — Боже, совсем забылся, — неожиданно вклинился Джэхо, хлопая себя по лбу. Его счастливая аура так и витала в воздухе, — Хеджин, познакомься, это Ханбин - мой старый друг. Ханбин помахал второй ладонью, по-доброму смеясь над пунцовыми щеками Хеджин, что завороженно смотрела на него, словно пыталась запечатлеть этот прекрасный момент. Она даже не заметила, как к ним присоединился тот самый загадочный молодой человек. Хеджин увидела только тень и большие, обнимающие Джэхо, руки. Её отпустили. В какой-то момент Со показалось, что она осталась с этим человеком один на один. Ей показалось, что именно этот юноша мог стать азиатской версией какого-нибудь Кристиана Грея, про которого говорят, что он властный и опасный. — Хеджин, а это Юдай, — начал было Джэхо, но высоченная башня прервал реплику своим глубоким голосом. — Можешь называть меня Кей, ко мне так обращаются в основном, — девушка кивнула, собираясь представиться в ответ, но Юдай не нуждался в этом, — твоё имя я уже знаю. Приятно познакомиться, Хеджин. — Мне тоже, — она нерешительно ответила рукопожатием на протянутую ладонь Кея, который всё ещё вызывал в ней опасения. — Перед тобой те, кто и придумал Разгон и Трамплин. Именно благодаря им у нас есть эта традиция, — произнёс Джэхо, указывая на новых знакомых. Со пораженно уставилась на парней, даже не думая, что они будут выглядеть так молодо. Она думала, что традиция была слишком старой, а не придумана года четыре назад, — Я был на первом курсе, когда они заканчивали своё обучение. К сожалению, я больше не встречал настолько потрясных людей, — словно в ответ её мыслям дополнил Чхве. Ханбин умилённо почесал затылок, но Со смотрела только на то, как Кей растягивает губы в улыбке. Ей было интересно, как же он улыбается и улыбается ли вообще. Юдай, кажется, оттаивал понемногу и перестал быть настороженным в её присутствии. — Присоединишься к нам? — кивнув на столик и круг старшекурсников, задал вопрос Ханбин. Со на самом деле очень хотела, но на телефон, вибрацию от которого она ощутила, пришло сообщение, поэтому девушка была вынуждена отклонить его предложение, гневаясь на «вовремя» подоспевшую Боа. Парни спокойно приняли её ответ, даже не пытаясь её убедить в обратном. Джэхо спросил, что она собирается делать, а после со спокойной душой пошёл за Ханбином, который уже возвращался обратно к столику. Хеджин осталась одна с Кеем, отчего стало очень некомфортно. Он положил ей ладонь на плечо, и Со побоялась, что парень сейчас скажет ей, как один из близких друзей Чхве, чтобы она перестала с ним общаться. Но он только тепло улыбнулся и, потрепав её по волосам, обронил: — Если что – возвращайся, мы будем тебе рады. Оставив девушку в смешанных чувствах, Юдай удалился к друзьям. Студентка задумчиво потопталась на месте, будто обдумывая, что ей сейчас предпринять. В итоге она разблокировала мобильный, где всё ещё светилось сообщение от Боа, которая говорила, что они на втором этаже и её найдёт Ынбин. Второй этаж встретил первокурсницу более тихой музыкой. Его площадь была чуть меньше, чем внизу, но отсюда можно было выйти на обширную террасу или площадку, что виднелась из огромных, во всю стену, окон. Тут также стояли столики и диванчики, бар, расположенный у входа, а в некоторых местах даже стояли кадки с растениями. По залу бегал какой-то парнишка, выдавая каждому листочек из небольшой коробочки. К ней он тоже подошёл, протягивая мягкую, слегка розовую бумагу. — Не потеряй его, пожалуйста. Спрячь в карман или положи в чехол телефона, — перекрикивая музыку, произнёс он, — не открывай, пока не скажут, это обязательно. Слышала про «сотни желаний и миллион целей»? Девушка кивнула. Джэхо и Хисын как-то рассказывали о том, что на трамплине проводится игра с данным названием. Выбранным организаторами гостям выдаются специальные бумажки, которые нельзя открывать, пока кто-то из них не скажет об этом. В бумажке будет написано желание или цель, которую нужно выполнить. Необязательно, но тогда игра теряла смысл, так что каждый выполнял правила честно. — Отлично. Ты в списке выбранных, — он похлопал её по плечу и побежал искать новую жертву, пока Хеджин боролась с желанием заглянуть внутрь. Ынбин появилась сумбурно. Она прошла сквозь толпу, кого-то ненарочно толкая, но при всём этом даже не извиняясь. Девушка стремительно подскочила к ней, схватила за руку и понеслась тем же путём обратно. В отличие от неё, Со выдавливала из себя каждый раз «простите», но подвыпившим студентам было абсолютно плевать на неё. Когда они прошли половину зала, девушка остановилась у одной из стен, где расположились пара столиков с мягкими подушками, вместо кресел. За одним из них сидели подруги. Хеджин уже издалека видела, что Джихи пытается накормить неугомонную Боа хрустящими крылышками, пока Чонхва о чём-то спорила с Чонсоном, появление которого заставило Со оглядеться: вдруг Сонхун тоже был здесь? Они с Ынбин присели на подушки, и подруга тут же дала ей красный пластиковый стаканчик с чем-то, по запаху напоминающее рисовое вино. Девушка тут же вспомнила о Чонвоне и ей стало любопытно, чем они сейчас занимаются с Сону. — Боже, этот невыносимый болван. Как же я ненавижу его, — опустилась по другую сторону Чонхва, поправляя свою джинсовку. Короткий топ, выглядывающий из-под неё, открывал вид на тело девушки. — Где твои туфли? — задала первый вопрос Хеджин, не понимая, почему девушка променяла свои красивые красные туфли на обычные белые кроссовки. — У меня заболели ноги. Туфли я оставила в камере хранения, там, в комнате на первом этаже. Впервые счастлива, что я такая предусмотрительная. Молодец, Чонхва, — она изящно взмахнула волосами. — Правильно. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, — согласилась Ынбин, поглощая третий стакан с соджу, — боже, видела бы меня сейчас моя бабушка. Девчонки хмыкнули, пряча задорные смешки. Хеджин тоже не смогла удержаться. Ынбин воспитывала бабушка, поскольку её родители были за границей, развивая там семейный бизнес. Мама возглавляла офис в США, в то время как отец Ынбин работал у себя на родине — в Японии. Их семья занималась парфюмерией и виделась крайне редко. Даже на дни рождения Ю получала лишь открытки и парфюм из новой коллекции, что не выпустили ещё в продажу. Бабушка Ю была женщиной строгой, скорее даже набожной. Она воспитывала Ынбин с детства, прививая той изящность и грациозность, словно хотела высечь из неё каменную фигуру. Ю в принципе и была такой: тонкая, светловолосая девушка с ровной осанкой и острыми чертами лица, она не сразу вызывала расположенность к себе. Но стоит ей улыбнуться, так напряжение тут же пропадает, как и многие люди под её выразительным взглядом карих глаз. — А что с Чонсоном? — продолжила опросник Боа, наблюдая за тем, как неподалеку хохочет Николас в компании Джейка и Джея. Со хотела бы тоже посмотреть в ту сторону, но не решалась, опасаясь наткнуться на взгляд Сонхуна. Если он, конечно, там был. — Он чёртов сексист и слышать о нём ничего не хочу. Мы спорили с ним насчёт феминизма. Так бы и придушила его голыми руками, — она вскинула ладони, словно воображая, как смыкает пальцы на желанной шее парня. — Погоди, — подперла голову рукой Хеджин, непонимающее глядя на Ким, которую успокаивала Джихи, кормя курочкой, — вы говорили о феминизме на алкогольной вечеринке? — Со вскинула ладонь, цепляясь пальцами за стакан, — как вы вообще к этому пришли? — Уже и не помню, — задумчиво пробурчала Чонхва, разжёвывая куриную ножку, — кажется, он говорил о том, что девушки не могут платить за себя в кафе на свидании, намекая на то, что мы несамостоятельны в финансовом плане, или о том, что в сексе нужно доставить удовольствие девушке в первую очередь. Не помню. — Насчёт первого, по-моему, это доброжелательная форма сексизма, а вот насчёт второго, — Боа подперла рукой подбородок, а после махнула рукой в сторону обсуждаемого парня, — Чонсон, душка, можно я выйду за тебя? — громко крикнула Чон, вызывая смех у тех, кто услышал её. Пак, к сожалению подруги, отрицательно мотнул головой, крикнув, что его сердце уже занято. Чонхва презрительно фыркнула, вызывая улыбку у подруг. — Боже, и это всё? Мне кажется, ты придумываешь себе глупости. Насчёт последнего, действительно сейчас мало парней, которые так считают, тебе нужно урвать нашу спортивную звезду, — отдышавшись от смеха, произнесла Ынбин. — Боже, вы так похожи, — мечтательно протянула Джихи, сминая край своего платья, — оба такие спортивные и начитанные. И споры у вас даже очень умные. Тебе он определенно нравится. — Что? Он мне нравится? Да я убить его готова. Всё бы сделала, чтобы оттаскать его за эти блондинистые крашеные волосы и смотреть, как он корчится. А потом умоляет меня остановиться, засранец, — она с силой поставила стаканчик на стол, из-за чего он смялся, и жидкость из него разлилась ей на руку, — ащ. — О да, — с сарказмом протянула Ю, — ты словно половой акт описала. — Но мы, конечно, понимаем, что у вас только ненависть, о любви речи и быть не может, — не скрывая усмешки, протянула и Хеджин, на реплику которой Ким задрала подбородок вверх, мол «вот именно». — Джихи, солнышко, — обратилась к подруге Чонхва, хитро сощурив глаза, — а что у тебя с Сону? Джихи покраснела. Хеджин кинула взгляд на посвистывающую Боа, которая, как и Чонхва, завидела приближающегося к ним Сону. По другую сторону шёл Сонхун, держа в ладони бутылку с алкогольным напитком. Он что-то сказал Киму, а потом удалился в сторону Николаса и Джейка, которые, кажется, решили устроить разнос на танцполе. — Девочки, привет всем, кого не видел, — друг сделал выпад рукой, словно снимал невидимую шляпу с головы. Со счастливо улыбнулась, всё ещё не отрывая взгляда от смущённой Джихи. Чон Джихи, что в их компании была сущим ангелом, о котором каждая девушка их компании заботилась, как могла, уберегая детскую психику от всего плохого. Чон была донельзя романтичной и мечтала каждую минуту, по-детски строя невероятные планы, к которым шла она всё же упорно и сильно. Хеджин не понимала, что её привело в их университет, ведь свою жизнь Джихи хотела связать с музыкой. Она виртуозно играла на рояле и в прошлом году выиграла один из международных конкурсов вместе с напарником Джэбомом. Джихи говорила, что родители боялись отпускать её куда-то далеко, предпочитая родную страну. Они не были любителями музыки, крупные бизнесмены и чиновники, боялись, что их ребенок загниёт в мире, что был так мил ей. А ведь Джихи, помимо таланта играть, прекрасно исполняла оперу. Словно подстать своему характеру она ходила в белых или в цветастых платьях, строгих юбках и блузках. Хеджин всегда удивлялась её богатым и роскошным тёмным волосам, которые обрамляли её нежное лицо, пухлые щечки, которые хотелось всё время потрогать, и тёмные глаза. Она была словно куколка, которая имела огромные таланты и познания в английской литературе, что из своей робости она демонстрировала только своим подругам. — З-здравствуй, Сону, — ей нравились многие вещи, и она проявляла любовь ко всем окружающим её людям, в числе которых был и Ким Сону, привлекший внимание первокурсницы тем, что случайно зарядил ей в лоб барбарисовой конфетой. — Привет, Джихи, — друг улыбнулся, потрепав девчонку по голове, и девушки не могли не умилиться от того, как снова заиграла на её лице робкая улыбка, и покраснели щёки. Если Со ещё понимала, почему Чонхву тянуло к Джею, то этих двоих она совсем не могла понять. Они были слишком разными. Джихи такая ранимая и светлая, девочка-пушинка, которая боится любого хлопка и прячется за их спины, когда видит собак. Она не любит алкоголь и такие вечеринки, но ей нравится проводить время с подругами, поэтому она всегда находится рядом, изредка кидая взгляды на Кима. И Сону. Сону, который готов был продать душу за тусовки и безудержное подростковое время. Сону, который пьёт на вечеринке едва ли не больше всех. Сону, которому нравится гонять на машине своей старшей сестры, превышая скорость в два или три раза. Сону, который предпочитал литературу фильмам, а корейский — английскому. И, тем не менее, Со не могла не переживать за них. Ким что-то обсуждал с Боа, сидя между ней и почти потерявшей сознание Джихи. Девушка была уверена, что сейчас он должен был почувствовать лёгкий запах роз, который исходил от малышки Чон. Боа всегда говорила, что этот запах был подстать их ребёнку и её вечно розовым щекам. Она была ей ближе всех, и многие называли их сёстрами Чон, которые таковыми по крови не были, но в душе они были тесно связаны морским узлом. Такие разные, они были вместе. Возможно, и Сону мог подойти Джихи. Но он сам к ней внимания не проявлял. Хеджин помотала головой, прогоняя свои мысли. Взгляд упёрся в Сонхуна, который о чём-то переговаривался с Чонсоном, делая глотки из бутылки. Его радостное лицо отчего-то делало Пака слишком милым, но Хеджин ощущала исходящую от него ауру опасности. Это не выражалось в его тёмных джинсах в обтяжку или кедах. В этой тёмной спущенной чёлке, за которой скрывались слишком внимательные глаза, сканирующие каждого из присутствующих. Сонхун точно не выглядел беспечным, но она могла различить в этой расслабленной позе хищника, который притаился, готовясь к прыжку. — А ты что думаешь? — задала вопрос Чонхва, возвращая её внимание к друзьям, что вопрошающе смотрели на неё. — Согласна с тем, что вы говорили, — она напряженно улыбнулась, боясь, что ребята могут разоблачить её. Не то в подглядывании за Паком, не то в том, что она вообще ничего не слушала. Однако её ответ, кажется, удовлетворил студентов. — И всё-таки очень много сомнений, что если потом всё пойдёт крахом? — продолжила Боа, и Со начала медленно вникать в суть разговора, — пойти в актёрское агентство это прекрасная возможность. Но мне страшновато. А что насчёт твоего будущего, Сону? Со посмотрела на подругу. Чон была чрезвычайно общительной и имела много друзей, как в университете, так и вне. Будучи театралкой, девушка обладала неким экспрессионизмом, и её желание жить на всю катушку, веселиться и шуметь до утра было на лицо. Многим преподавателям не нравилось, что Боа ходила порой в слишком открытой одежде, которая была неприемлема для закрытого общества. Однако, несмотря на всю эту мишуру, она не была глупой и несерьёзной. Хеджин знала, что Боа уже давно рассматривала предложение одного актёрского агентства, но всё никак не могла решиться, будучи неуверенной в себе. Её ранимость всегда покрывалась шутками, и девушка тяжело переносила критику, хотя это было странным фактом, учитывая то, что она была заводилой и славилась тем, что, имея ледяное сердце, слишком беспощадно крутила романы на короткий срок. С прошлым бывшим они встречались две недели, а после расставания с ним Боа повстречалась с новым бывшим, который выдержал лишь одну неделю. — Донхён сегодня здесь, чувствую себя слишком странно — словно в подтверждение её мыслей прошептала подруга, и Хеджин погладила её по руке, хотя это и не нужно было ей, учитывая жадный взгляд, который иногда она бросала на Николаса. В чём-то эти двое даже были похожи. Несмотря на свою внешность и репутацию, они были совсем другими. Оба очень серьёзные и рациональные, думающие на несколько шагов вперед, не давали собой помыкать. И оба за шутками и распущенностью скрывали свою боль и одиночество, которое топили в алкоголе и партнёрах на пару ночей или тусовках до раннего утра. Сону поведал им о том, что собирается после пойти в компанию отца, хотя работать ему не особо хочется. Но ему нравилось учиться здесь, да и выбранная профессия тоже привлекала. Более того, тёплые отношения с папой, который во всём поддерживал Кима и даже пару раз присутствовал на его гонках, давали некую почву уверенности в своём хорошем будущем. — Ты не хочешь стать следующим директором компании? — задала вопрос Хеджин, заинтересованно наклоняясь вперёд, но всё ещё изредка кидая взгляды в сторону Сонхуна. — Нет, мы всей семьёй решили, что нуна подойдёт для этого лучше, — пожал плечами парень, не обращая внимания на то, как Ынбин обронила ухмыляющееся: «всей семьей, кроме неё», — к тому же, я думаю параллельно начать заниматься собственным бизнесом, а после уйти в него с головой. — Если бы мне это сказал Исян, я бы подумала, что он собирается создать алкогольную династию, но глядя на тебя в голову ничего не приходит, — задумчиво потерла подбородок Чонхва, дёргая пальцами в такт играющим Imagine Dragons. — Сону хочет заниматься автомобильным бизнесом, — произнесла нерешительно Джихи, теребя подол белого платья. Она встрепенулась и чуть тише добавила нерешительное, — наверное. — Да, всё верно, — удивленно произнёс Ким. А потом приобнял девушку за плечи, — я так рад, что есть человек, который меня так понимает. Спасибо, что ты мой друг. Хеджин скисла. Она смотрела, как Чон ярко смеётся, пряча дрожащие губы за ослепительной улыбкой. Со знает, как наверняка ей сейчас тяжело, поскольку Сону вообще не давал ей шанса с этим его вечным «друг». Девушку было жалко. Она снова посмотрела на Сонхуна, который прижимался к какой-то девчонке. Чонхва сегодня говорила о какой-то их однокурснице — Инха, может это была она? Инха выглядела весьма неплохо. Точнее просто отлично, словно улучшенная версия Хеджин. Красивые тёмно-русые волосы каскадом спадали чуть ниже плеч. Пак двигался слишком тесно рядом с ней. Прижимался к девушке всем телом, и Со видела как льнет его белая рубашка к её полупрозрачной кофте, под которой был виден чёрный бюстгальтер. Хеджин вообще не хотела опускать глаза, но они ненароком устремились вниз, туда, где по светло-голубым джинсовым шортам проходили руки Сонхуна. Они прижимали девчонку ближе, соприкасаясь с его обтягивающими черными джинсами, и щеки у Хеджин краснели: ей казалось, что они словно имитируют половой акт под чёртову песню. — Ненавижу Imagine Dragons, — просипела Чонхва, которая смотрела в том же направлении. Она застала врасплох Со, что растерянно отвернулась, больше не желая смотреть за парнем и его новой игрушкой. Лучше бы это была Дахё, ей богу. — А мне нравится, — вклинилась Боа, громко крича в сторону толпы, — Whatever it takes — а после ещё громче так, что даже встала из-за стола, — Cause I love amphetamine the in my veins ³. — Ты, наверное, хотела сказать adrenaline, — побледнела Джихи, но Ынбин помотала головой. — Она сказала, то, что хотела сказать, детка. — А что с твоим будущем, Со? — произнёс Сону, рассматривая её опущенные плечи и расстроенное лицо. Он не мог узнать о том, что произошло у неё, но ему, очевидно, хотелось поддержать своего друга и отвлечь девушку от её грустных и невесёлых мыслей, — ты думала о том, как ты устроишь его? — Не то чтобы, — она заломила руки, стараясь не расплакаться. Боже, внутри словно одна за одной пролетали с адской скоростью кометы и бились о грудь, желая пробраться буйным потоком наружу. Наверное, это были чувства, — раньше я думала, что моё будущее зависит от того, как поступит определённый человек. Но… Она невольно покосилась глазами на толпу, где всё ещё танцевала парочка. Слишком близко и тесно, слишком горячо и беззаботно. Со казалось, что вокруг них в радиусе пятнадцати метров распространяются флюиды. И как же ей хотелось сделать то же самое, чтобы её руки водили по этой белой рубашке, чтобы он сжимал её бёдра, чтобы её талия была под мужскими ладонями. Хеджин замерла, понимая, что Сонхун начал медленно приподнимать голову с женского плеча. Его взгляд расфокусировано скользнул в их сторону и резко остановился. Со испуганно сглотнула. Казалось, он её не видел, просто смотрел куда-то в их сторону, но точно не на неё. Пак разрушал её. Хеджин осталась в этом гребаном городе только потому, что хотела быть с ним, чтобы танцевать вот так. Чтобы учиться и наблюдать за ним, может однажды даже стать его девушкой. Но ему ведь не нужно было это. Совсем. Со почувствовала, как сжалась диафрагма. Как заскользили её пальцы на его старой рубашке, и как медленно оседал персик в её легких, как наркотик. Так, чтобы задушить, погубить её изнутри. Кровавыми слезами пробраться наружу и позволить мягкой ленте затянуть красивый бантик на горле. — Но теперь я думаю, что это было неправильно. Я должна стать другой. Думать иначе. И я думаю, — она залпом выпила вино, — что, скорее всего, уеду. Я поняла недавно, что хочу связать свою жизнь больше с творчеством. Может, буду продолжать учиться на скрипку, а может, пойду в художественный университет. — Ого, это разительно отличается от того, на кого ты учишься сейчас, — Чонхва опустила ладонь в волосы, путая их. Джихи продолжила, — а что думают родители? — Мне кажется, они меня поддержат. В конечном счёте, я здесь благодаря им в какой-то мере. — Не хочешь перевестись сейчас, пока второй курс будет? — расстроенно протянул Сону, всё ещё приобнимая Чон-младшую, — ты ведь и так потеряла год. — Нет, — Хеджин мотнула головой, — хочу доучиться. Тем более, мне вполне пригодится эта профессия. — Такое чувство, будто одна я пошла осознанно, — поедая картошку-фри, произнесла Ынбин, — я ведь реально пришла сюда за своей профессией. — А как же я? — возмутилась Ким. — Тебе вообще нужно было в спорт уходить, как и Сонхуну, — ответил Сону девушке, кидая взгляд на друга, — он хороший фигурист, да, Хеджин? Чонхва, которая держала в страхе весь свой поток и даже несколько старшекурсников, была одной из подающих надежды звёзд. Хеджин видела несколько соревнований по гимнастике, в которых девушка одерживала победу. Ким не особо следила за успеваемостью, получая как хорошие, так и средние оценки, в отличие от Со, у которой, кажется, был синдром отличника. — Да, отличный, — сипло протянула Со, стараясь не обращать внимания ни на что. Она слабо помнила его тренировки, была там только пару раз. — А я что же? — поддержала разговор Боа. — А тебе нужно пойти в то актерское агентство, — словно мама, которая всё знает, ответил ей Ким. — Ну, вот и вернулись с чего начинали, — пробурчала она. — Джихи, — привлекла внимание к девушке Чонхва, — а ты не хочешь пойти в музыкальное заведение? У тебя же так хорошо получается. — Родители против, — она помотала головой, — они видят во мне судью. Чонхва подавилась воздухом. Ынбин отвела взгляд. Хеджин тоже не могла понять, как её родные не замечают, что эта малышка не создана для столь суровой профессии. — Да, знаю, знаю, — она покивала, — это их дедушка надоумил. Мол, судья Чон звучит, да и бабушка была судьей. Мы не перечим его воле. — Кажется, только моим родителям плевать, — протянула Боа, — в их приорете только доказать кто больше меня любит. Но они только бесят меня этим перетягиванием друг на друга. Клянусь, после того, как они развелись, я стала одеялом в их огромной постели. Она сделала глоток, и остальные поддержали её. Их разговор начинал приобретать довольно-таки тёмный оттенок. Словно радостная пелена и маски медленно спадали. — А моя мама против моих планов, — подхватил Сону, глядя в стакан, — она считает мои увлечения несерьёзными и часто ругается с отцом и сестрой из-за того, что они поддерживают меня. — Мои родители, в принципе, сказали, чтобы я шла сюда, поскольку они не потянут учёбу в спортивном заведении, да и курсы одновременно. Не тогда, когда у них трое детей, — кисло продолжила Чонхва. — Моя бабушка не сразу согласилась с моим выбором, — цокнула Ынбин, — я долго спорила и кричала, что это то, чем я хочу заниматься, а она заливала мне о том, что я не смею перечить ей, ведь она вырастила меня. И то, что у нас династия парфюмеров — это аксиома, которую я не смею нарушить. Мол, она пошла на уступки, когда он женился на маме, только благодаря тому, что он продолжает клановое дело. И его дочь всё рушит. Боже, она в бешенстве. Кажется, быть захватчиком чьих-то жизней у японцев в крови. — Вот и собрались мы с вами здесь, — протянула Джихи, приподнимая стакан, — преданные собственными близкими людьми. Хеджин подумала, что она предала себя. Они снова сделали глоток. Уже не шутили и не смеялись, словно обдумывали то, что произошло. Наверное, они впервые за весь год поделились столь личной информацией. Про Чонхву и подружек Чон Хеджин прекрасно знала, но каково было Сону и Ынбин — она не догадывалась. — Как вы думаете, — закурил косяк Ким, иногда делясь им с Боа, — что будет с нами спустя три года? — Надеюсь, нас завоюет Северная Корея или Россия и мы сдохнем, — прогундосила Ким. — Скорее японцы, — не удержалась Ынбин, разбавляя их тягучую атмосферу смешками. Постепенно начали появляться улыбки. Хеджин отвлеклась, чтобы посмотреть на танцпол, но там, к сожалению или к счастью, Пака не наблюдалось. Хеджин стала вертеть головой, пытаясь найти его, но толпа затрудняла выполнение целей. В какой-то момент музыка перестала громко дубасить и медленно убавлялась. Свет приглушили, и теперь фиолетово-голубые огни, бегающие по залу, не казались быстро мельтешащими. Зона, где располагалась небольшая сцена с аппаратурой и нанятым ди-джеем, стала ярче освещаться. Вынесли барный стул, и включились маленькие лампочки. Было красиво. Все определённо смогли уловить атмосферу и прочувствовать её, проникнуться так, что ноги дрожали в предвкушении. Со бросила взгляд в угол сцены, с удивлением замечая там Джэхо, который перебирал пальцами струны гитары, рядом сидел за пианино Хисын, составляя компанию своему партнёру. Хеджин подумал о том, как красиво бы влилась её скрипка в эту чудесную песню. — Дом, милый дом, — просипела Ынбин, слушая ост к дораме. Хеджин же не знала этой композиции, но она не могла отделаться от чувства, словно слышала её уже где-то. Когда парни закончили, толпа радостно зашумела, хлопая ребятам. Хеджин заметила у столиков Сонхуна, на ноге которого расположилась ладошка Инха. Девушка зажмурилась, стараясь не думать о том, что они делали до этого, а может будут делать и после. На сцену вышел Хисын, держа в руках микрофон. Он принял аплодисменты и свистки. А после занёс микрофон. — Сегодня, друзья, не простой трамплин. Организаторы данной традиции помогали нам организовать эту помпезную вечеринку, — крикнул толпе подвыпивший парень, и она радостно подняла его крик, — для меня огромная честь представить их. Наш прекрасный солнечный хён — Ханбин. Парень поднялся на сцену под свист толпы. Хеджин тоже хлопала, глядя на то, как парни обнимаются. Интересно, знаком ли Сонхун с ними? Девушка помотала головой, стараясь выбросить из головы эти непрошенные мысли. — И обворожительный парень, на плечах которого держится наш мир. Кей-хён. Сону привстал со своего места, что заметила Хеджин только сейчас. Его определённо тоже познакомили с этими двумя, и кажется весьма давно. Студентка вернула взгляд на сцену, где парни уже расселись по стульям. Они рассказывали о том, что очень рады присутствовать здесь спустя столько лет. Рассказывали о том, как вообще зародилась идея устроить вечеринки и дать им названия «Разгона» и «Трамплина». — В нашей жизни всегда всё начинается с разгона, — отпив из стаканчика, произнёс Ханбин. Свет от лампочек ласково обрамлял его лицо, — мы начинаем жить, рождаясь на свет, и это уже разгон. Каждый, кто побывал здесь, начнёт свой новый разгон в нашем университете, который, поверьте, останется огромной страницей в книге вашей жизни. — Разгон - это неотъемлемая часть трамплина. Что такое для нас трамплин? Конец? — задал вопрос Кей в толпу, но никто не отвечал, понимая суть момента. Японец пожал плечами, словно в задумчивости перебирая варианты, — трамплин, что в жизни, что в нашем университете —огромная дорога перед самим прыжком, который вам предстоит совершить. — Вы думаете, что вы уже во взрослой жизни. Думаете, что ваша молодость никогда не закончится, — подхватил вьетнамец, — но это всё не так. Взрослая жизнь начнётся после прыжка. Молодость начнёт терять свой цвет, становясь ярко-жёлтой в воспоминаниях. Ваша взрослая жизнь, которая будет состоять из наиболее важных решений и огромной ответственности, станет частью вашей молодости, а потом спрячет её в вашей душе. — Сейчас нам говорят, думай о своём будущем. Усердно учись, веселиться будешь потом. Нам говорят, всё хорошо, но потом приходит работа, и что мы видим? Что времени нет. Оно бежит неуловимо вперёд, забирает годы, будто засасывая в огромную воронку воды. Нам некогда веселиться, мы думает о том, чтобы поскорее прийти и отдохнуть, придумываем сотни предлогов, чтобы не встречаться на тусовке с друзьями, потому что уже не можем быть такими как в молодости. Думаем, поскорее бы уже закончилась эта жизнь. Так трамплин, это конец? Что за тем прыжком в неизвестность? — Здесь и сейчас, — почти прошептал Ханбин замолчавшей, завороженной толпе студентов, — ведь это словосочетание придумали не просто так. Время бежит. Разгон - отличный шанс, чтобы двигаться дальше. Молодость - это огромные и яркие воспоминания, что будут вас преследовать там, у прыжка на трамплине. Те, у кого наш трамплин последний, я надеюсь, вы сможете сберечь эти воспоминания. Я надеюсь, что ваш прыжок не будет болезненным и что те, кто держал вас за руку на разгоне, будут держать вас за руку и перед прыжком. Остальные, надеюсь, поймут всю ценность нашего времени. — Здесь и сейчас, без всяких правил — продолжил Кей, стукаясь кулаками с другом, — этот девиз нашей вечеринки был придуман не просто так. И мы счастливы спустя несколько лет оказаться снова здесь. Проводить в их прыжок тех первашей, которые уже стали старшекурсниками. Держать их за руку, как и при первом разгоне. Надеюсь, для тех, кто не застал нас, найдутся ребята, что сделают так же. Для каждого выпуска — Хеджин посмотрела в сторону выпускающегося Джэхо, который почему-то смотрел на неё, — всегда будет старшекурсник, который протянет вам ладонь при разгоне. Пусть он крепко сжимает её и после вашего трамплина. Все громко подхватили его крик. Подняли вверх стаканчики с выпивкой, скандируя «Здесь и сейчас». Хеджин тоже это сделала, проникаясь тем, что увидела. Она слышала, что кто-то сзади плачет. В груди было больно от осознания, что многих она видит в этих стенах в последний раз. Близняшки Мин, у которых заканчивается пятый курс, и Джэхо, учащийся всего на четырёх. Они больше не будут сидеть рядом и обнимать её сонную по утрам. Какого им сейчас, стоять рядом и видеть тех, кто уходил тогда, когда они были на первом курсе и возможно видели то же самое? Чувствовали они эту поглощающую боль внутри? Спрашивали ли у Ханбина и Кея, что их ждёт там, за прыжком? — Боже, играющая на фоне Билли Айлиш чертовски вписалась, — утирая слёзы с глаз, прокричала расстроенная Чонхва. — А сейчас выбранные организаторами ребята могут раскрыть свои сообщения и прочесть свою цель или желание, — прокричал в микрофон Хисын, и его слова подхватила громкая музыка. Сидящая рядом Ынбин достала листок. Со вообще не была удивлена. Ю была уважаемой личностью всего университета, даже наверное стояла рядом с Сонхуном, с которым её любили сводить, что иногда расстраивало Хеджин. Это было связано с тем, что студентка возглавляла волонтёрское движение под руководством Пака. Ынбин отдавала все силы на эту организацию и подарила многим детям и людям счастье, за что ей приходили благодарственные письма до сих пор. А вот выбор её затруднял ответ. Хеджин вообще не понимала, кто включил её личность в список и как она оказалась там. Сону тоже развернул листок. Девушка посмотрела в толпу, разыскивая глазами тех, кто ещё получил сообщения. Хисын, Джэхо, Ханбин и Кей что-то обсуждали, сидя на краю сцены. Там же Со увидела и Чонвона. Неподалеку стоял Сонхун в компании Инха. Парень что-то читал на листочке. Девушка же пила алкоголь, очевидно послания не получив. Внутренняя стерва ехидно посмеялась. «Сделай то, чего от тебя не ждут. Сделай то, что хотелось всегда» — раскрыла она бумажку. — Чёртов Чу Чимин, — горячо воскликнула Ынбин, привлекая внимание, скорее всего проклиная парня, что раздавал бумажки, — вы только послушайте: ваша цель —поцеловать случайного прохожего с левой стороны, — она посмотрела на стену и радостно выдохнула, понимая, что с этой стороны ей точно не нужно будет обмениваться с кем-то слюнями. — У тебя что? — задала вопрос Чонхва, и Хеджин счастливо произнесла своё задание. — У меня цель – включился в беседу Сону, — нужно показать кромку нижнего белья первому, кто войдёт в помещение,— он повернулся в сторону лестницы, — буду блюсти. Сзади послышался отборный мат, и с левой стороны кто-то упал прямо около Ынбин. Так пораженно открыла глаза, будто не желая верить в то, что это правда. Хеджин наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть того, кто упал. Она совсем не ожидала увидеть Джейка, который, кажется, знатно перепил. — Пардоньте, дамы, — отряхнулся парень. Переводя взгляд на Сону, он отсалютовал парню рукой, чуть не ударив Ынбин — салют, Сону-я. — Чёрт, — девушка подняла Шима за шкирку, брезгливо морщась, — боже, ты решил мне подкинуть всех моих бывших? Она поцеловала его. Джеюн тут же сориентировался, целуя в ответ. Между ними завязалась нешуточная борьба, словно они пытались доказать друг другу, что ненавидят сильнее, чем их экс-половинка. Выкрашенные в блонд волосы Ю оказались в ладонях Джейка, пока её пальцы сжимали мужскую рубашку. — Что за херня, — произнёс моментально протрезвевший Шим, когда они разорвали поцелуй. Он смотрел в глаза Ынбин, пытаясь найти ответ. — Просто цель, бумажка знаешь, — она кинула листок ему в ладонь, прочитав который, он тут же сжал его, кинув на пол. Джейк поднялся, уходя прочь. Ынбин всё время смотрела вперёд, словно боялась, что если обернётся — это станет крахом всего того, что она строила. Когда Ю начинала свои первые волонтёрские шаги в их университете, они стали встречаться с Шимом, и их отношения трудно было назвать правильными. Оба страстные, ревнивые, они горели, как спички, и ругались слишком часто, заглушая всё после жарким сексом. И расстались они болезненно. Просто резко оборвали отношения, пытаясь доказать, что им лучше друг без друга. Ынбин не могла показать, что ей больно, в силу своего характера, но Хеджин знала, что иногда у неё были истерики. В этом и была проблема их компании. У Со была Чонхва и наоборот, у подружек Чон — они. У Ынбин они были все, но протянуть руку помощи каждая из них не умела. Не было среди них девушек, которым бы Ю доверилась моментально. — Ты в порядке? — дернула её за толстовку Со, на что девушка заверила, что всё хорошо. Она резво подскочила, дёргая за руку Сону, и побежала на танцпол, сливаясь с толпой. Хеджин в итоге тоже решила не сидеть. Она кинулась за ребятами, забегая буквально в самый центр. Сону и Ынбин она упустила, но нашла близняшек Мин, что без слов завели её в ещё один круг. Отдавшись ощущениям, Со просто отпустила все свои мысли. Кто-то схватил её за руку, кружась с ней в танце, и девушка отклонилась спиной назад, разглядывая вертящийся потолок и сотни огоньков в сопровождении диска шара. Ей казалось, что её грудь постепенно начала дышать. Хеджин посмотрела на того, кто держал её ладони, и радостно улыбнулась Ханбину, возвращая его улыбку. Они начали подпевать и прыгать в такт музыке. Рядом громко орал Николас, который решил, кажется, всех облить алкоголем. Сзади танцевал Хисын рядом с какой-то девушкой-старшекурсницей. Кто-то даже целовался. Хеджин не видела кто, но это и не было чем-то выделяющимся в толпе. Она кружилась, словно заведённая, ощущая всеми клеточками своего тела каждый бит, который галопом нёс по её венам тот самый адреналин, ту самую эйфорию. Хеджин смотрела в лицо незнакомки, танец с которой показался ей слишком уютным. Кореянка обнимала её на особо высоких прыжках, напевая песню, пока её не забрала другая девушка. Рядом крутилась Боа, которую, то ли на эмоциях, то ли от алкоголя, затянул в поцелуй Николас. — Боже, я думал он гей, — мягко посмеялись ей на ухо, и Хеджин испуганно развернулась, попадая в объятия Джэхо, что, не собираясь отпускать её, закружил в танце. — Прекрати меня пугать, — она радостно стукнула юношу по плечу, подхватывая смех, — может он пытается скрыться, — заговорщически прошептала девушка, склоняясь к его уху. — Может быть, — подмигнул Джэхо, а после приподнял её за бёдра вверх, заставляя Со упереться ему в плечи. Они закружились под общий смех. Хеджин чувствовала себя так, словно она летала. Её даже не беспокоило то, что она была в юбке. Её опустили, и в этот момент Кённам, что тоже присутствовала на вечеринке, показалась в поле её зрения. Хеджин счастливо начала танцевать рядом с ней. Со не знала, сколько прошло времени к тому моменту, как она покинула танцпол. Девушке было душно, она хотела выйти на свежий воздух, вовремя вспомнив о террасе за окном. Здесь было тихо. Двери бесшумно закрылись, изолируя её от хмельных студентов и от атмосферы безудержного веселья, от которого она начала постепенно уставать. Иногда во время танцев она ощущала желание жить. Фраза парней «Здесь и сейчас» как-то отпечаталась в её мозгу, всё время играя на задворках. Хеджин оглянулась. Несколько кадок с растениями, чьи большие листья закрывали некоторые сиденья, стоящие на террасе справа, от созерцания из окна. Со прошлась по ним взглядом, отмечая синий кожаный покров. Широкие перила, за которыми виднелся огромный и светлый от ночных фонарей город, манили собой, словно нашёптывая: «подойди ближе». Девушка сделала несколько шагов вперёд, касаясь руками стола, который стоял посередине, настолько сливаясь с перилами, что если кто-то будет сидеть на нём и захочет облокотиться, он упадёт вниз со второго этажа. Примерно в бассейн. — Надо же, какая встреча, — раздалось за спиной, и Хеджин резко подскочила, так как совсем не ожидала, что здесь кто-то окажется. Сонхун сидел на одном из диванчиков, держа в руках красный полный стаканчик с алкоголем. В другой его руке она заметила телефон, которым он пользовался, пока она, кажется, не нарушила его покой. Пак сидел аккурат в одном из тех кресел, что из-за цветов были не заметны. — Преследуешь меня, соседка? — он язвительно цокнул, проходясь языком по губам, чем привлёк её внимание к ним. — Н-нет, вовсе нет, — она помотала головой, разглядывая город. В голове мелькали его ладони на чужой заднице. — Сегодня прекрасная ночь, — Пак деланно прошёлся пальцем по подбородку, — может нам о чем-нибудь поговорить? У тебя же есть определённо что-то, что ты хочешь мне рассказать, — он искусственно засмеялся, пряча угрозу в глазах. — Нет, ничего такого, Сонхун, — сипло произнесла девушка, не обращая внимания на то, что сердце стало гулко биться в груди. Боже, её ладони слишком вспотели. — Я знаю больше, чем ты думаешь, Со — уголки его губ изогнулись в усмешке, а после скрылись за бумажным стаканчиком, из которого Пак сделал неспешный глоток. Хеджин смотрела. Она наблюдала, как красиво трепещут его ресницы в свете неоновых огней, которые горели так ярко, освещая всю террасу, что, казалось бы, достаточно было пройтись рядом с домом по выложенной из камня дорожке, чтобы стая огоньков упала на лицо. Сонхун, несомненно, был её типажом: его тёмные густые брови, которые вызывали в девушке желание провести пальцем по ним — невесомо, слегка касаясь; родинка на носу, которую Со любила больше всего, часто привлекала её внимание; губы, что не были слишком пухлыми, но и не слишком невзрачными — были поцелованы другими сотни раз, и это давило больше, чем ещё что-либо; тёмные волосы, которые он ещё ни разу не красил, хотя собирался осветлить в следующую пятницу. Да и сам Сонхун нравился Хеджин весь. От начала и до конца. Этот парень был невероятно добр к людям, что окружали его (если это, само собой разумеется, была не Со), он любил свою жизнь и умел управлять ей, чего не хватало девушке. Сонхун будто состоял из целой кучи хороших качеств, которые можно перечислять бесконечно, но единственное, чем он мог всё перечеркнуть — Сонхун не любил её. Это не его вина. Сонхун не обязан любить Хеджин только потому, что она испытывает к нему это дикое чувство, больно давящее на грудь. Это ведь Хеджин сама влюбилась в него — неопытно и неосторожно. Он не виноват. Она сама себе не даёт дышать. — Хеджин, — сорвалось с его губ слегка хмельным голосом, хотя он точно давно был уже пьян, — ты же любишь меня, признайся уже. Он бил. Было чувство, будто они стояли на ринге друг против друга. Пак наносил свой удар прямо под дых, но ощущалось это так, будто бьют её куда-то в челюсть, ибо лицо онемело до невозможности. Со ощущала, как быстро распространяются красные пятна по её лицу, она чувствовала, как смущение достигает критической отметки, вот-вот собираясь довести её до предсмертных конвульсий. — Ты… — её фраза оборвалась, будто кто-то задавил этот тихий писк в оглушающем звуке битов, доносящихся из дома. Конечно же, он знал. Это было слишком очевидно. Было невероятно глупо думать, что он не догадывался и был всё это время слеп, не видя, как ведёт себя Хеджин. Какой же нужно было быть дурой, чтобы так считать. Его взгляд пьяно блуждал по её лицу, пытаясь что-то там увидеть. Со честно не знала, что он пытался там так отчаянно отыскать, но она не могла больше стоять здесь. Ей хотелось как можно скорее сбежать отсюда подальше. Так далеко, чтобы никто не нашёл. Чтобы никто не узнал о том, что случилось здесь, на террасе. — Давно? — она не была уверена, что он услышит её тихий голос, однако парень, снова глотнув пунша, посмотрел на неё нечитаемым взглядом, без какой-либо насмешки. — Со старшей школы, наверное. Но в целом я всегда ощущал, что ты не ровно ко мне дышишь, Со Хеджин, — Сонхун приподнял плечи, будто разъяснял обычные вещи. Его брови забавно дёрнулись, будто он пытался не засмеяться. Со чувствовала, как земля медленно уходила из-под ног. Она ощущала себя обнажённой перед этим парнем, что определённо был хозяином положения. Раскинувшись всё на том же диванчике, он продолжал смотреть на реакцию Хеджин, которая старалась не заплакать. Девушка медленно перевела взгляд на двери, рассчитывая, как быстро она сможет оказаться на улице, чтобы вдоволь пореветь, скрываясь от посторонних глаз. — Ты так и будешь бегать? — он наклонил голову, впиваясь испытывающим взглядом, оставляя пунш где-то на полу и скрещивая ладони на коленях. Для пьяного человека Сонхун встал весьма трезво и бодро. Пак медленно приподнялся, всё ещё не отводя от неё взгляда. Хеджин не могла не думать, что его чёртова рубашка и сраный ошейник на его шее были слишком для неё. Слишком вызывающими, слишком сексуальными. В любом случае, они привлекали внимание, и не давали кислороду проникнуть в мозг Со, оттого она даже сообразить не успела, как быстро Сонхун оказался рядом с ней. Он был выше. Всегда. Сейчас девушка определённо видела эту разницу в росте, видел её и сам парень, поэтому ему пришлось облокотиться руками о стол, перед которым стояла Хеджин, заключая ту в замок. Какая низкобюджетная дорама. — Нравится? — он ухмыльнулся, впиваясь в Хеджин взглядом, совершенно не зная, как быстро внутри у девушки начинает рушиться мир, словно Сонхун вместе с собой принёс огромный и необузданный ураган, который решил поглотить все внутренние города Со, — Ты такая смешная. Он слегка засмеялся, не отрывая взгляда. Пьяная улыбка, которая всё так же покоилась на его губах, не вызывала тёплых чувств. Сейчас она казалась Хеджин чем-то плохим и злобным, чем-то, из-за чего глаза непроизвольно начинают слезиться, вот-вот норовя превратиться в бездонный сосуд с океаном на дне, из которого чуть позже обязательно хлынет водопад слёз. Первая слеза была слишком холодной, скорее всего из-за того, что подул едва уловимый ветер, который не часто показывался этой ночью. Вторая была теплее, она смешно скатывалась по щеке, даря липкое чувство внутри, из-за которого хотелось провести по коже и почесать место, по которому слеза пробежалась. Со отмерила сколько ей понадобится времени, чтобы оттолкнуть Сонхуна и побежать вниз, минуя танцпол и людей, что всё ещё не додумались выбежать на террасу, как тому положено в фильмах. — И чего ты ревёшь, жалкая Со Хеджин? — голос Пака, подобно шипению змеи, раздался над самым ухом, вызывая толпу мурашек, бегущих по коже девушки, — ты должна быть счастливой. Сегодня же праздник, а мы с тобой разрешили маленькое недопонимание между мной и тобой. Даже не «между нами», обычное «мной и тобой». Он даже не думал о «них», исключая Хеджин из своего списка, делая девушке больнее. Хеджин не было холодно. Жар от распаленного тела Сонхуна, который так тесно прижимался к ней, сидящей на столе, что минуту назад выдерживал только вес руки Пака под собой, согревал лучше любого одеяла. Его ладонь, ребро которой так непозволительно соприкасалось с её бедром, заставляла дышать чаще, буквально глотая воздух ртом, словно Со была рыбой, выброшенной на сушу. Хеджин ощущала как его грудь соприкасалась с её. Только сейчас, впервые они были так близки, это не могло сравниться со всем тем расстоянием, что было между ними до. Будто попав в волшебный сон, в красивую сказку, Со краем уха слышала как переключился быстрый трек на какой-то размеренный и мелодичный, подразумевающий под собой медленный танец. Сонхун был близко. Его губы возвышались над краем её уха, его плечи скрывали от неё внешний мир. Пак заполнил всё пространство собой, будто требуя, чтобы Хеджин была сосредоточена только на нём. Но она и так была слишком зациклена на этом парне. Слишком. — Ты молчишь, — он повернул голову, глядя в её глаза, из которых продолжали бежать колючие слёзы, — плачешь. Хеджин занесла ладонь, чтобы попытаться оттолкнуть его. Попытаться избежать очередного унижения, которое мог преподнести ей Сонхун. Рука опустилась на его грудь, обтянутую белой рубашкой, и дрожаще замерла. Пальцы Сонхуна мягко заскользили по её щеке, изначально очерчивая контур её лица, после собирая собой её слезы и растирая холодную от них же кожу. Ладонь опустилась полностью, вбирая в себя часть лица Хеджин и прячась где-то в распущенных волосах, которые изредка трепал ветер. — Я так пьян, Со Хеджин, — он продолжал смотреть на неё своим паковским холодным взглядом, в котором будто кометы пролетали неоновые огоньки и яркие ночные звёзды, — ты можешь этим воспользоваться сегодня. Хеджин крепче сжала ткань в своей руке, не понимая о чем Сонхун говорит. Ей казалось, что это очередная его шутка, но он в такт красивой мелодии прикрыл глаза, следя за Со из-под опущенных ресниц, а потом приблизился к ней ещё ближе, пряча ладонь, до этого лежащую на столе, у неё за спиной. Хеджин казалось, что она спит. Ей казалось, что сейчас случится то, о чем она мечтала всё это время, что его губы сейчас опустятся на её, и она отдаст свой первый поцелуй, который не подарила даже Сончолю. Отдаст тому, о ком так грезила. Губы Пака замерли в миллиметрах от её. Хеджин почувствовала это интуитивно, быстро раскрывая глаза, которые закрылись, как только он начал наклоняться к ней ближе. Сонхун смотрел, поглаживал ладонью, лежащей на её спине, ребра, и медленно приподнимал уголки своих красивых губ. Голубые огни вперемешку с розовыми и жёлтыми мелькали по всей террасе. Они раскрашивали плечи Пака, будто обнимая. На Хеджин, которою Сонхун буквально закрыл собой, не было ни единого огонька. Она, наоборот, будто погрузилась во тьму. За её спиной раскинулся целый город, который мог с радостью принять Со, стоило той слезть со стола и слегка наклониться вниз. Но Сонхун держал. Этот парень крепко прижимал её к себе, словно опасаясь, что Хеджин действительно сорвётся, и он не сможет её удержать. Почему он не целовал? Почему он смотрел на неё, почему никак не реагировал на то, что она крепко сжимала его рубашку, будто собираясь сорвать её с мужского тела и сбежать, оставляя Сонхуна голым? — Я ужасно пьян, — повторил он снова, отодвигаясь от Хеджин, которая и забыла, каково это дышать, когда Сонхун стоит на расстоянии вытянутой руки, — ночь сегодня потрясающая, Со Хеджин. Он подмигнул ей левым глазом и направился к одиноким подушкам-сидениям, на которых сидел до её прихода. Стакан, оставленный им по пути к ней, Сонхун приподнял с пола и поднёс к губам, выпивая залпом бордовую жидкость, от которой у самой Хеджин во рту было отвратительно вязко. Пак снова сел, раскинувшись на диванчике, а после взъерошил волосы, придавая им большего беспорядка. Он выглядел так устало, но при этом Сонхун будто надевал маску или действительно сбрасывал с себя этот серый слой, превращаясь в заядлого весельчака, которого девушка привыкла видеть, когда он находился рядом со своими друзьями. — Я чувствую какую-то жалость или вину, — он не смотрел на неё. Парень разглядывал, как плавно двигаются люди за окном, освещённые цветомузыкой, — перед тобой. Так бесит. Она вздрогнула. Хеджин уловила раздражённые нотки в его голосе, которые контрастировали на фоне его весёлого лица. Сонхун вёл себя уверенно, немного нахально, так, как он умел. И это раздражало больше всего, заставляя девушку дышать озлобленно и обиженно. Стараясь подавить гадкие слёзы, которые опять подступали к глазам. — Знаешь, думаю, я могу даже сделать подарок тебе, — он подпёр рукой голову, а после почесал кожу под чокером, который придавал парню слишком большое количество сексуальности, оттого и половина студенток на вечеринке то и дело бросали жадные взгляды на Сонхуна, — я сегодня невероятно добр и щедр. Поэтому разрешаю сделать что-то, о чём ты мечтала давно. Пак пьяно рассмеялся, разглядывая Хеджин так, будто пытался понять, о чём она думает. Если в небе пролетели бы тысячи звёзд, сорвавшихся со своей бумажной конструкции, то они точно бы погасли на фоне парня, который решил стать крёстной феей на вечер. — Мне действительно интересно, на что способны твои фантазии, — он облизнул губы, наклоняя голову так, что чёлка смачно упала на глаза, полускрывая лисий взгляд, — давай же, Со. Ты поможешь мне в игре, а я исполню одну из твоих мечт. Все в выигрыше. Продашь свою гордость ради меня? Сонхун постучал пальцами по обивке дивана, нагло сканируя Хеджин. Он напомнил ей об игре. Со отвела взгляд, понимая, что так и не выполнила своё желание, о котором она тут же забыла, выпив пару стаканчиков в баре. Он наносил финальный. Он знал, что гордость Со Хеджин — понятие несуществующее. Что есть маленькие крупицы, которые она пыталась тщетно сохранить, а теперь торговался ими как дешёвкой. Вызывал в Хеджин тошноту и разочарование, которое плескалось на дне одинокого сосуда на грани ненависти и любви. Мудак. — Пошёл ты, — Со резко встала, гордо выпрямив плечи, которые замерзли, как только Пак ушёл. Стремительно девушка пошла по направлению к выходу, собираясь войти в дом, а после сбежать отсюда к чёртовой матери, чтобы затем обязательно пожалеть себя, между делом вспоминая прикосновения его пальцев к её коже. — Мы сейчас пьяны, Джин-а, — его голос ударился снежным комом в её спину, заставляя Со остановиться, держа ладонь на весу, что так и не дотронулась до дверной ручки, — другого шанса у тебя не будет. Подумай хорошенько, кто из нас больше будет жалеть. Я или ты? Хеджин замерла в нелепом полуобороте. Она смотрела, как красиво движутся люди на танцполе в такт давно заигравшему ритмичному треку, который постепенно близился к завершению. Неподалеку танцевала Чонхва, которая сожгла сегодня свои принципы, что она охраняла так грозно, будто построила вокруг них огромную стену и ров. Чонсон, довольно-таки интимно приобнимая её за талию, светился неподдельной радостью, будто кот, наевшийся сметаны, в то время как Ким сияла едва ли не ярче дискошара. Но это было не всё. В отражении окна она видела Сонхуна, что продолжал смотреть на её профиль, гадая, что выберет Со. Его брови заинтересованно приподнялись, когда Хеджин шумно выдохнула, а после повернулась всем телом, задавая всего один вопрос: — Я могу сделать всё, что я хочу? — Определённо. Эта ночь может стать твоей лучшей. Прозвучал ост из какой-то дорамы. Хеджин удивлённо оглянулась назад, рассматривая людей, которые снова разбились по парочкам, собираясь танцевать ещё один медленный танец. Чонхва крепко вцепилась в Чонсона, который, похоже, тоже приклеился к девчонке намертво. Продашь свою гордость ради меня? Она ведь может. Она ведь сделает это, и ему прекрасно известен сей факт. Зачем он провоцирует её? Будет ли потом Сонхун вспоминать эту ночь, а после издеваться? Пак ожидал. Наблюдал, как медленно она делает шаги, которые в его понимании были глупыми, но для самой Хеджин они были больнее острых шипов роз и мягче любого пера. Свет огней сменился на нежноголубой, и Сонхун усмехнулся, когда Со остановилась рядом с ним, возвышаясь над парнем, что продолжал смотреть за нелепыми действиями девушки. В мире закончился воздух. Он резко пропал. Звёзды стали падать с небес с бешеной силой, врезаясь в огромные высотки города, которые падали одна за другой, подобно фишкам домино, что кто-то задел, перед этим выстроив их в один длинный ряд. Она поцеловала его. Со прикоснулась своими губами к губам Сонхуна, который перестал улыбаться, очевидно, не веря, что Хеджин решится на этот шаг. Её маленькие пальцы нежно очертили контур его подбородка, перемещаясь на щёки. Кожа у Сонхуна действительно была мягкая, и прикосновения к ней доставляли необычайное удовольствие. Хеджин думала, что в её представлениях Сонхун и был таким вот. Космическим. — Так вот какие у тебя самые потаённые желания, Со Хеджин, — прошептал парень ей в губы, когда она медленно оторвалась. Девушка покраснела, всё ещё держа его лицо в своих ладонях. Ветер трепал волосы, которые от позы девушки свисали вниз, пряча лица студентов. Сонхун перевёл взгляд на её ладони, выгибая бровь. Видя в этом движении недовольство, Хеджин убрала одну из ладоней, нерешительно повторяя действие другой. Она встала в изначальную позу и невольно сравнила себя со школьником, который провинился. Сонхун смотрел на неё нечитаемым взглядом, что-то складывая в голове. Ей наверно стоило убежать отсюда как можно дальше, пока Сонхун не затоптал её окончательно в грязь. Наверняка он уже представляет, как будет долго тереть губы с мылом. Пак поправил «ошейник» на своей шее, после чего снова прислонился к стакану. Медленная композиция до сих пор играла в доме, и девушка всё больше и больше хотела вернуться внутрь. Но ноги у неё намертво приклеились к полу, так небрежно соприкасаясь с обувью парня, который, посмотрев в сторону окон, поманил её к себе пальцем. Хеджин наклонилась в полном непонимании. Ей совсем не верилось, что он мог её поцеловать сам, однако в груди всё ещё теплилась нелепая надежда. И он не поцеловал — лишь мазанул пальцем по её губам, глядя на блеск, который Хеджин выбрала сразу же, вспомнив о вечеринке. Кажется, она покраснела ещё больше, если это было возможно. — Персиковый, — он ухмыльнулся, немного облизывая палец. Со хотела закричать на этом моменте, потому что нельзя быть таким дьяволом, однако она только завороженно наблюдала за тем, как он кусает губы, расплываясь в усмешке, — надо же, для меня выбирала. Я польщён. — Вообще нет, — она, не отрываясь, смотрела на то, как опускаются губы на стакан. Сонхун приподнял голову, показывая свою изящную шею, и Со испуганно дернулась, почувствовав желание прижаться к этому месту собственными губами. — Не заливай ты мне в уши, — рассмеялся он в стакан, водя рукой в воздухе, — ты выбрала персиковый, потому что я люблю персики, и ты прекрасно осведомлена об этом. Хеджин опустила голову, представляя взору его белые кеды. Ноги, обтянутые чёрными джинсами, так и манили к себе, и она мотнула головой, чтобы прогнать не самые нужные, в данный момент, картинки. Он манил к себе, отрицать это было всегда бессмысленно, и, тем не менее, ей всё же хотелось верить, что она не одна была под чарами этого парня. Что где-то в глубине души он хотя бы немного симпатизировал ей. Возможно, даже его взгляд цеплялся за неё, когда она была в толпе, или он замирал, увидев солнечные блики на шелковистых волосах. Не время мечтать — снова едва качнула головой. — Ты такая неразговорчивая сегодня, Со Хеджин. Разве Ханбин недостаточно дал тебе алкоголя? Мне казалось, что ты изрядно пьяна, раз осмелилась прикоснуться ко мне. Сонхун подался вперёд, заглядывая девушке в глаза. Свет снова упал на его лицо, целуя желанные губы, и Со задержала дыхание, ощущая всем телом такую огромную потребность провести по ним пальцем, чтобы влага, оставшаяся от напитка, отпечаталась на её коже. Тогда бы она точно положила себе этот палец на губу, чувствуя вкус так, как ощущал его Пак. — В любом случае, — он дернул губами, приподнимая брови, — мы снова удостоверились, что гордости у тебя нет, и ты продашь всё, что у тебя есть. За меня. Сонхун дернул её за руку, заставляя усесться в соседнее кресло, что аккурат скрывалось огромным цветком от посторонних глаз там, в доме. Хеджин почувствовала себя намного лучше, понимая, что сейчас никто не увидит, как она унижалась перед Сонхуном. Здесь она могла остаться незамеченной, спрятаться от чужих усмешек и внимательных взглядов. Даже ветер здесь был тише, чем там, где она стояла перед парнем. Её сердце разрывалось. Каково это — быть отвергнутой и слушать любимый голос, который буквально насмехался над ней, обжигая ядовитыми словесными укусами? Хеджин даже дёрнула рукой, которую всё ещё удерживал Сонхун, чтобы сделать настоящую попытку побега и поплакать где-нибудь в туалете, а потом ехать домой в такси и жалеть себя до самого утра. Но он не поддавался. Всё так же крепко держал, проницательно глядя на слёзы, что крупными бусинами стекали по лицу, падая куда-то за ворот рубашки. А потом Сонхун и сам дёрнул рукой, отпуская, и слишком резко подсел близко так, что девушка даже не сумела среагировать, как он уже дышал ей на ухо, путаясь где-то в распущенных волосах. — Со Хеджин, я так пьян, — снова повторил Сонхун, пуская по её телу электрические разряды от легких прикосновений к её мочке уха, — сегодня я очень щедр. Раз ты продаешь мне остатки своей гордости, так и быть, я забуду сегодня о своих принципах. Она непонимающе перевела взгляд на его щёку, а потом и в глаза, когда он, к удивлению и восторгу Со, примостился чуть ближе, уже едва дыша ей в губы. От столь близкого контакта кружилась голова, и ладони нечеловечески потели, пока в ушах раздавался только собственный стук сердца. Хеджин с опаской наблюдала за парнем, видя, как перемещается его внимание с её уха на губы, а после он наклонился ещё ближе, касаясь Со своим лбом. Она почувствовала его пальцы, которые плавно очертили изгиб её шеи и остановились где-то у ямочки, легко впутываясь в волосы, будто он это делал не единожды. — Моей целью было выполнить желание одного из участников женского пола, — Сонхун склонил голову, уже касаясь губами, пока она, пораженно замерев, цеплялась за его рубашку, — чего же хочешь ты? Он лукавил. Сильно и смело, прятал где-то затеянную угрозу на дне своих глаз. Словно опытный шахматист, Пак давно уже сделал свой ход и рассчитал всю партию до финала, нанося ей сейчас жёсткий мат. Она порывисто выдохнула, видя то, что он даже не нуждался в ответе, всё решив за неё. Хмельные глаза смотрели нахально, насмешливо, и Хеджин только плотнее схватилась за белую ткань, требуя его больше и ближе. Смешок ударился о её губы. — Поцелуй меня, — дрожащее, едва слышное. Он будто и не ожидал от неё другого ответа, намеренно наваливаясь на неё всем своим весом, позволяя ощутить каждую чёрточку его тела. — Попроси. — Пожалуйста, — всхлипнула, всё ещё сжимая побелевшие пальцы и не отводя от него взгляда. Сонхун смотрел из-под чёлки, медленно сжимая второй рукой её талию, там, где заканчивалась заправленная в юбку футболка. Ткань немного задралась, и иногда его пальцы касались разгорячённой кожи, вызывая у неё тяжёлые выдохи. — Жалкая ты, Со Хеджин. Он резко ворвался в её рот, крепко сжимая талию и путаясь рукой где-то в волосах. Хеджин буквально задыхалась и не могла сориентироваться, всё просто померкло и оставило ей только Пака, который нагло касался её голой кожи. Хеджин совсем не знала, что делать, и более того, представляла их первый (да и свой в целом) поцелуй совсем другим. Более нежным и аккуратным. Сейчас на неё надвигалась буря. Со едва успевала за Сонхуном, ощущая, как горят её губы, которые он в порыве какой-то необузданной злости слегка кусал, словно желая причинить ей боль. Но ей нравилось. Она целовала его в ответ, постепенно принимая правила чужой игры, теряя голову от сплетения их языков, и ей даже казалось, что слезы на трепещущих ресницах моментально высохли; однако те всё ещё струились по щекам, отчего поцелуй был невероятно мокрым, но кажется и сам парень ловил от этого какой-то определённый кайф. На секунду он отстранился, и Хеджин казалось, что сейчас Сонхун уйдет от неё, снова спрячется в своём панцире, выражая свою внутреннюю агрессию по отношению к ней. Только вот Пак вовсе не собирался уходить, наоборот, прижимаясь к её губам снова, уже медленнее, будто хотел распробовать, будто буря, бушевавшая внутри него, постепенно стихала. Она вздрогнула, когда его палец мягко коснулся щеки, убирая слёзы, а после он прикоснулся к тому же месту, оставляя лёгкий поцелуй, который повторился вновь и вновь, пока он не дошёл до уголка губ. — Я могу быть нежным. Запомни это, — он усмехнулся, глядя на широко распахнутые глаза, в которых отражались огни лампочек и что-то ещё, такое манящее и пьянящее похлеще пунша, что он оставил где-то на полу, — больше такого не будет. Он аккуратно прислонился к её губам снова, медленно целуя, смакуя и вбирая в себя полностью. Хеджин задыхалась, целовала в ответ, зарываясь пальцами в тёмные волосы, а потом вздрогнула, когда их перехватили. Сонхун всё ещё целовал её. Но продолжал крепко держать её за руку, не разрешая прикоснуться. Посасывая нижнюю губу, парень переплёл пальцы, опуская ладони вниз и отрываясь снова. Хеджин тяжело дышала, переводя взгляд на их руки, внутренне получая удовольствие от того, как её маленькая ладошка утопает в его. Сонхун пьяно рассмеялся, а затем снова обрушился снежной лавиной на неё с поцелуем, выпуская ладонь и цепляясь за её шею. Со тут же запуталась в тёмных волосах, пропуская их через пальцы и порывисто выдыхая каждый раз, когда Пак отрывался от неё, чтобы наброситься снова. Музыка оглушающе разносилась по террасе, наверняка кто-то открыл окна в попытке спастись от духоты. Со цеплялась за Сонхуна, порой ведя ладонью по его ошейнику и медленно оттягивая вещицу на себя. Внутри неё всё горело буйным огнём, распалялось до назойливого желания обладать им полностью, отдать себя всю. Чтобы его руки ласкали не только её талию и шею, а были везде, касались каждого миллиметра её тела, оставляя ожоги, как цепь, за собой. Она пьянела, не выпивая и грамма. Пак дурманил голову намного быстрее и крепче любого алкоголя, поэтому все, что было в её силах — это плыть по течению, не отпуская его и на минуту, чувствовать приятное тянущее ощущение где-то внизу живота, возбуждаться от каждого его вздоха. Они целовались долго. Внутри неё не было предела счастью. Она утопала в нём, уходила так глубоко, что даже не было видно поверхности, Со словно спускалась на дно и тянула этого парня вслед за собой. Или наоборот. Губы у девушки болели, но Сонхун продолжал её целовать, ведя ладонью по спине. Они делали перерывы, и в эти моменты Пак отворачивался в сторону города, делая глотки пунша, которого вскоре осталось немного. Она тоже пила. Немного, буквально глоточками, каждый раз, когда он безмолвно отводил ладонь со стаканчиком в её сторону. Со намеренно касалась именно там, где пил он, отчего Сонхун приподнимал уголки рта в едкой усмешке, словно он и не ожидал чего-то другого. Хеджин же только возвращала стакан ему обратно, а потом он снова целовал её, запуская ладонь в волосы и дергая её на себя, словно желая ощущать её ближе. Хеджин подчинялась, плавно целовала в ответ, такими же тянущими и неспешными поцелуями, как и он, а потом оставляла пару поцелуев на его лице, словно благодаря за эту возможность. Завтра он будет другим. И когда утро постепенно раскрашивало небо в яркие краски, Сонхун уже целовал её реже, пока и вовсе не прекратил. Девушке казалось, что он давно был трезвым, и его желание делать глотки этого невкусного пойла характеризовалось тем, что ему хотелось дать себе оправдание, что он целует её только потому что пьян. Трезвым он никогда бы себе такого не позволил. — Ночь закончилась, золушка, — словно в подтверждение её мыслей Пак кивнул на рассвет, выражая всем своим видом незаинтересованность и безразличие. Будто не он целовал её всю ночь напролёт, — акция, соответственно, тоже. Только попробуй растрепать. Хеджин кивнула, вздрагивая от холодного ветра, что стал наиболее ощутимым, как только между ней и парнем выросла это стена. Она встала, поправляя юбку и волосы, а потом оглянулась в поисках резинки, которую они, кажется, сорвали с её руки в порыве странной страсти. Её волос коснулся Сонхун, неожиданно для Хеджин собирая пряди в хвостик. В его руке виднелась та самая резинка, и Со покрылась красными пятнами, всё ещё ощущая смущение от того, что он был так близок. Смешно. — Это не забота, — сказал парень, направляясь на выход, как только зацепил волосы, — не хочу, чтобы потом поползли ненужные мне слухи. Со дёрнула плечом, а после последовала за студентом. На втором этаже уже почти не было активного народа, в основном одна половина лежала пьяная и обкуренная, другая же скорее сонная. Кто-то собирался домой, вызывая такси. Хеджин мотнула головой, и они спустились вниз, где людей было намного больше. Сонные как мухи, они выходили из дома, прощаясь с друзьями. Некоторые решили продолжить вечеринку в клубе, а пара человек вообще не хотели уходить и не поддавались никаким уговорам со стороны Кея, которого их непокорность только распаляла. В итоге он, кажется, психанул и по очереди вывел парней, что упирались всем телом, однако устоять против этой скалы шансов не было. Девушка увидела и Чонхву. Та упорно вливала в себя остатки бара, пока вырубившийся Чонсон расположился рядом. Ханбин, который подарил им с Сонхуном усталую улыбку, только махнул рукой на последнего, прося студента, чтобы тот переложил друга на диванчик. — Чонхва, пойдём домой, — погладила Со по плечу девушку, замечая, что та осталась без джинсовки и кроссовок. — Неа. Хеджин сокрушённо выдохнула и решила прежде всего поискать вещи горе-пьяницы. Джинсовку она нашла быстро — та висела на спинке одного из диванов, а вот с обувью пришлось повозиться, так как её поиски были весьма безуспешны, пока Со не додумалась выйти во двор. На крыльце сидел Чонвон, что-то рассказывающий курящему травку Джейку. При виде неё он замолчал, сжимая бутылку, и взволнованно посмотрел на раскрасневшееся лицо, будто переживая, что что-то могло произойти. Шим в принципе её не замечал, погрузившись в свои мысли. — Не могу найти кроссовки Чонхвы. — Подожди меня тут. Чонвон встал с лестницы, а после направился в сторону бассейна. Хеджин вообще не помнила, чтобы он сегодня пил, но так или иначе, этот парень был абсолютно трезвым и вменяемым, отчего внутри у Со тепло что-то зашевелилось в груди. Так она чувствовала себя безопаснее, и лишние переживания постепенно покидали её голову. Она присела к Джейку, разглядывая его с ног до головы, иногда морщась от едва слышного неприятного запаха. Солнце постепенно окрашивало горизонт, и город, что был виден как на ладони, красиво переливался в предрассветных лучах. — Ты здесь откуда? — раздался сбоку голос Джеюна, и Хеджин перевела на него взгляд, поражаясь тому, как же он выглядел привлекательно на этом крыльце, в такой же, как у неё, клетчатой красной рубашке. Джейк словно сбежал из книжки, оставляя за собой огромную историю. — Только пришла. — А, — он запрокинул голову, а после затянулся снова, закрывая глаза, — ты опять бегаешь за Сонхуном? — Что? — Говорю, он всё ещё тебе нравится. Школа совсем тебя ничему не научила, — Джейк подсел ближе, словно хотел сказать ей свою речь на ушко, однако его так развезло, что парень только положил голову ей на плечо, — мой друг очень жесток с тобой. — Не говори так. — Это правда. Ты дура, Хеджин, так меня этим раздражаешь, — он снова затянулся, заставляя тем самым поморщиться и закашляться Со, — он в тебе не заинтересован, а ты всё бегаешь. Но я никому не расскажу об этом. — Спасибо. — Как было бы здорово, если бы мы заранее знали кто нам нужен, а на кого мы тратим своё время понапрасну, — он устало зевнул, мягко потёршись о её плечо, словно в поисках тепла. Хеджин не смогла не улыбнуться, а после нерешительно занесла свою руку и приобняла его, прижав к себе. Они никогда не были так близки, — мы бы чувствовали боли меньше. — Но если бы мы влюблялись в тех, кто нам не предназначен, — она погладила его по голове, щуря глаза от яркого солнца, — что если те, кто нам был предназначен, нам бы не нравились? Что тогда? — А разве может быть по-другому? Тот, кто предназначен, не может быть тебе безразличен и не нравиться тебе. Он же предназначенный — парень выделил последнее слово. — Тогда у нас бы не было выбора? Всё решено за нас, правильно ли это? Что если мы влюбимся в своего друга, но предназначенный судьбой будет совсем иной человек? Тогда получается, что боли было бы столько же. — Тебе так нравится всё усложнять, — Джейк поднял голову, возвращаясь в обратное положение. Ветер ласково трепал его волосы, в то время как Хеджин продолжала разглядывать его, ожидая конца предложения, — мне по душе первая часть. Та, где не нужно влюбляться в ненужных, а только в тех, кто тебя достоин. — У тебя что-то случилось? — А у тебя? Джейк не ждал ответа. Он флегматично посмотрел на неё, усмехаясь себе под нос, а после затянулся снова, будто не собираясь уезжать домой. Со сжала в ладонях джинсовку Чонхвы, проматывая в голове состоявшийся разговор. За этим делом её и застал Чонвон, принёсший пару белых кроссовок, которые оставила золушка где-то у бассейна. Они зашли в дом вдвоём. Здесь уже почти никого не было. Сонхун помогал Кею убирать весь хлам, переговариваясь на отвлеченные темы. Хеджин казалось, что они вспоминали какие-то общие моменты, так как иногда к ним присоединялся и Ханбин, что нашёл где-то Хисына, который выглядел помятым, словно он проспал несколько часов. — Боже, я уснул в туалете, представляешь, — подтверждая девичьи догадки, прошёл мимо неё парень, попивая воду из бутылочки. — Хеджин, не поможешь немного? — задал вопрос вьетнамец, и девушка согласно кивнула, присоединяясь к парням. То и дело бросая взгляды в сторону Сонхуна, она думала о словах Джейка, что постепенно оседали в душе. Ей нужно было только снять шарики со стен, помогая Ханбину. Несколько человек, которые по каким-то стечениям обстоятельств тоже были трезвы, помогали ребятам, пока ожидали транспорт, что должен был их забрать. Сонхун улыбался, так тепло и нежно, что в груди щемило от приятных чувств. Она смотрела на него со смущением, всё время вспоминая то, что произошло там, на террасе, но Сонхун словно забыл об этом раз и навсегда. Иногда Пак смеялся, что-то задорно рассказывая японцу, вызывая смешки у парня. Он говорил быстро, с интересом и азартом, и в какой-то момент она даже залипла, завороженно уставившись на него. — Я хотел отправить его домой, но Сонхун был категорически против и остался с нами. Я сказал, что это глупо, учитывая, что он помогал устроить саму вечеринку, однако меня завуалированно послали, — Ханбин неожиданно наклонился к ней, перепугав Со до смерти, — мальчишка сейчас очень сильно устаёт, работая на износ. Джэхо сказал, что ты его друг детства. Поговори с ним, пожалуйста, может он послушает тебя и перестанет себя загонять. Хеджин кивнула, покрываясь румянцем. Ленточка одного из шаров неприятно обожгла кожу и, оставив это дело, девушка поплелась в сторону Чонхвы. Оставшиеся шарики сняли другие ребята, поэтому она могла спокойно удалиться, ощущая, как неприятно засосало под ложечкой от слов нового знакомого. — Чонхва, — дернула она девушку за руку, а после присела, обувая кроссовки. Девушка что-то невнятно бормотала, обращаясь к кому-то неизвестному с гневной речью, поэтому Со была благодарна в какой-то момент подошедшему Чонвону, что обнял Ким, не позволяя той дергать руками в разные стороны. — Чонвон, можешь, пожалуйста, вызвать такси? — Хеджин улыбнулась, когда друг, кивнув, полез за телефоном в карман. Девушка знала, что сам Ян останется здесь, так как был ответственен за Сону, что хоть и был старше, но вёл себя как сущий ребёнок. — Вы не видели Николаса? — спросил в какой-то момент Хисын, выходя вслед за Чонвоном, несшим Ким и Хеджин, — в последний раз я наблюдал за тем, как он с вашей подругой прыгал с того дерева в бассейн. Ли указал на место преступления, а после почесал голову, пытаясь понять в какой же момент был утерян друг. Ян только усмехнулся, говоря, что парень, скорее всего, развлекается где-нибудь с Боа, а значит скоро им нужно будет подождать звонка от полиции, которые попросят забрать двух оболтусов. Хеджин не могла не согласиться. Господи, почему её компания так тесно переплеталась с компанией Сонхуна? — Мне кажется, что тебе нужен сопровождающий, — произнёс Чонвон, подходя ближе, — я беспокоюсь, что ты не сможешь её донести. Как бы я не хотел помочь, но я приглядываю за Сону, поэтому сейчас найду того, кто вас сопроводит, хорошо? Хеджин кивнула, обувая подругу. Она заметно устала, и вся ночь отдавалась напряжением в плечах. К ней подошёл Чонвон в сопровождении Сонхуна. Лицо Пака выражало безразличие, рубашка уже скрылась под серым худи. Друг помог приподнять Чонхву, и Сонхун, взяв её на руки, пошёл к подъезжающему такси. — Я хотел попросить Хисына, но тому слишком плохо, он застрял в туалете, — почесал затылок Ян, — Кей предложил Сонхуна, тем более таксисту будет проще высадить нашу красавицу, а после тебя и на следующей остановке Пака. Будет дешевле, чем с Хисыном. Он не был против, — Чонвон взял её за ладонь, мягко поглаживая пальцы, — прости, что не могу поехать с вами. — Всё хорошо, — поцеловала его в щеку Со и поспешила выйти, — напиши мне, когда вернёшься домой, ладно? — Конечно. На улице постепенно становилось тихо. Они ехали в полной тишине. Хеджин иногда смотрела в сторону парня, но тот был увлечён мелькающими за окном пейзажами и совершенно не обращал внимания на неё или на Чонхву, положившую голову ему на плечо. Со не могла избавиться от мысли, что могла бы оказаться на её месте и сейчас беззаботно дремать, ощущая мужское тепло. Хеджин думала, что в воздухе будет витать неловкость и смущение, но кажется единственным из присутствующих, кто всё это чувствовал, была только она. Её щеки всё время были красными, и нервные движения в присутствии Сонхуна выдавали в ней всю палитру чувств. Губы горели неимоверно, и как же хотелось поцеловать Пака снова. Удовлетворение и счастье подобно снежной лавине спустились на её хрупкие плечи, но вместе с тем, словно под корочкой льда, в ней распространялось разочарование и какое-то тяжёлое чувство, оценку которому она не могла дать. Ей казалось, что радости от их поцелуя не осталось, и Хеджин сейчас постепенно понимала, что натворила. Она ему доказала, что является безвольной игрушкой, которой он может управлять на раз, два и обчелся. Рука невольно прикрыла глаза, пока дрожащие пальцы холодели со скоростью света. Конечно, ему было плевать на неё и её чувства. Он просто воспользовался дурой, чтобы после выбросить эти воспоминания и забыть о том, что было. Чтобы скоротать своё время, заставить её признать свою беспомощность перед ним, показать, кто в их игре доминирует. Просто унизить и растоптать. Пелена постепенно спадала с глаз, заставляя стёкла на розовых очках покрыться трещинами по периметру. Со порывисто выдохнула, глядя на улицу, а после закрыла глаза, откидываясь на спинку сиденья. В машине витал слабый аромат персика и алкоголя, и студентка закусила щёку изнутри, лишь бы не расплакаться прямо здесь. Внутри всё обрывалось, медленно осыпался карточный домик, и она будто очнулась ото сна. Проклятье, которое в сказках снимается поцелуем, начало отступать, и Хеджин повернула голову, рассматривая безмятежного парня, что, так же откинувшись на спинку, с закрытыми глазами думал о чём-то своём. Она действительно такая глупая. Тошно и противно, так, что хочется проблеваться прямо здесь, и вовсе не из-за алкоголя. Возможно, будь она умнее и сильнее, она смогла бы его привлечь, но она только набитая дура, которой можно помыкать и отдавать клички и приказы, как собаке. И Хеджин ловит из его рук вовсе не персики с их дерева, а те самые специальные палки для дрессировки собак. — Скажи мне, — она нерешительно замялась, пытаясь придать голосу сил, но он всё так же безнадёжно звучал, показывая, что внутри что-то окончательно сломалось, надломилось где-то в позвоночнике, — это хоть что-то значило? Чонхва что-то раздосадованно пробубнила, ёрзая на месте. Джинсовка, которую Сонхун положил девушке на голые колени, плавно спала, но никто не обратил на это внимание: таксист следил за дорогой, делая вид, будто его в этой вселенной не существует; Хеджин вопрошающе и с глупой надеждой смотрела на Пака, в то время как сам парень лишь лениво разлепил веки, неспешно поворачивая голову в её сторону. — Я пьян, не будь такой конченой дурой, — студент позволил себе растянуть в усмешке губы, издевательски, скорее раздраженно, цокая, — тобой любопытно играть. Со приподняла подбородок, сжимая губы в тонкую полоску. Ногти вцепились в ладонь, не вызывая и капли боли, поэтому она убрала их только тогда, когда поняла, что они постепенно рвут кожу. В какой-то момент она даже истерически выдохнула, ожидая, что расплачется, но слёзы встали где-то на полпути. Пак больше не был заинтересован в их разговоре, поэтому вернулся в исходное положение, проведя так остаток всей дороги. Хеджин же только молча рассматривала его профиль, иногда поглаживая Ким по плечу. Она так и провела всю дорогу в раздумьях до долгожданной остановки. Выйдя из машины, Сонхун немедленно взял подругу на руки, поручая Хеджин забрать её вещи и оплатить таксисту время ожидания. Они поднялись на лифте до нужного этажа в полном молчании, которое изредка прерывала Чонхва, что-то обижено вталкивая кому-то во сне. Открыв дверь, Со пропустила Пака с девушкой, указывая её комнату, в которой было прохладно из-за открытого на ночь окна. Родители Чонхвы были в командировке, а младшие оставались у родственников, в связи с чем Хеджин не могла не порадоваться, ибо, застав такую картину, вряд ли бы чета Ким спустила подобное с рук, списывая на подростковую буйность. Они, несомненно, понимающие люди, но такое действие не могло вызывать приятных чувств. Переодев и умыв подругу, Хеджин попросила закрыть Сонхуна окно и вздрогнула, как только тот хлопнул рамой. Пак что-то пробурчал под нос, а после взял плед с кресла и накрыл им Ким, мягко поддевая со всех сторон, чтобы не спал. Стоило только включить отопление, как медленно начинало теплеть, и Со со спокойной душой, оставив противопохмельный напиток на тумбочке, закрыла дверь, спускаясь вслед за Паком. Он стоял на улице, что-то неспешно печатая в телефоне. Завидев её, тут же убрал, недовольно цокая и выражая своё негодование её медлительностью. Хеджин никак не реагировала на его нападки, молча сверля взглядом точку на его щеке, а после коснулась мужской руки, игнорируя удивлённый взгляд карих глаз. — Спасибо. — За что ты благодаришь меня? — За эту ночь, — она быстро глянула в сторону ожидавшего их таксиста, а после посмотрела на самого Пака, — ты никогда ещё не был так добр ко мне. — И больше не буду. Забудь об этом, — выдернул из её хватки руку Сонхун, напряжённо бросая ей колкости, — обычно не занимаюсь благотворительностью для подобных тебе. Но ты так дрожала, не смог удержаться. Теперь придётся провести весь день в ванной, стараясь смыть тебя с себя. Парень мотнул головой, на секунду съёжившись от прохладного ветра. Спрятав руки в карманы своего худи, он коснулся своего ремешка, ловко снимая его с шеи. — Держи, — он кинул его в руки Со, надменно усмехаясь, словно задумал новый способ унизить её, — думаю, это прекрасно характеризует то, что происходит между нами. Ты меня душишь. — Как же? — она сощурилась от солнечных лучей, которые постепенно окрашивали их лица в бледно-розовый. — А ты подумай, это не вредно, Со Хеджин, — Пак посмотрел на украшение в её ладони, пальцы которой сжимали вещь до побеления, — каждой собаке нужно знать своё место, — добавил он задумчиво. Девушка поперхнулась. Она обиженно вскинула взгляд на него, но Сонхун уже не смотрел в её сторону. Обращённый на сонный город, парень будто не слышал ничего вокруг и находился совершенно не с ней, здесь, у дома Чонхвы, а где-то в другом месте. У Со пропал дар речи, будто дрожащие не от холода плечи давили на её голосовые связки. — Намекаешь на то, что я собака? — тихо прошептала Хеджин, будто не веря, что он может кидать такие громкие слова. — Я этого не говорил, — пожал плечами Сонхун, а после направился к машине, — ты пофантазируй. Ты же любишь это делать. Со двинулась следом за ним. Она больше ничего не сказала, продолжая сжимать в ладони грёбаный чокер, который обжигал её кожу. Они так и не проронили и звука, пока не доехали до её дома. Хеджин уже хотела уходить, когда парень резко дёрнул её за руку, заставляя наклониться так, чтобы дышать ему в губы. Хеджин испуганно посмотрела ему в глаза, не понимая, что он делает. Она закрыла глаза, предвещая его холодный поцелуй на прощание. — И выкини эту рубашку. Я не разрешал тебе переходить эти границы, бесит. Он склонился к её уху, горячо прошептав горькие слова. Девушка раскрыла глаза, а потом резко оторвалась от него, выбегая из машины. Её трясло. Достаточно сильно, поэтому она не с первого раза смогла ввести код, чтобы зайти домой. Его холодный и раздражённый взгляд пеплом оседал на её коже и одежде. Хеджин открыла дверь с пятой, наверное, попытки и, закрыв её, прижалась к гладкой поверхности, скатываясь по обивке вниз. Ремешок всё ещё неприятно находился в руке, обжигая собой кожу ладоней. Прикрыв рот, чтобы не закричать, Со кинула его в темноту комнаты, мечтая, чтобы эта вещь затерялась надолго. Она закинула голову, позволяя солёным слезам струиться по щекам. Из груди вырывались хриплые вздохи, пока девушка надрывно плакала, сидя на полу в одиноком и холодном коридоре. Хеджин посмотрела в окно, которое было видно из зала. Солнечные лучи окрашивали комнату, плавно приближаясь и к ней. Словно дикие кошки, они готовы были вот-вот схватить студентку за ноги и утащить в своё солнечное царство, где она ослепла бы от яркого света. Слёзы перестали идти спустя минут двадцать, но Со всё ещё оставалась на том же месте, прокручивая всю субботу у себя в голове. Кажется, что-то ударилось о стекло её балкона — возможно это был летний дождь, решивший разрушить прекрасное солнечное утро, а может птица, что билась в плотную прозрачную стену, думая, что перед ней нет никаких преград. Такая же глупая, как и Хеджин. Девушка в последний раз шмыгнула носом, подмечая, что, на пару минут прекратившиеся литься слёзы снова собрались в уголках глаз, грозясь обрушиться огромным водопадом наружу.

Продашь свою гордость ради меня?