Трещинами по основанию

Солнце ярко светило прямо в глаза, поэтому Хеджин плотнее укуталась в кофту, отобранную у Чонвона, и спрятала лицо поглубже в руки. Её неудобная поза критически сказывалась на спине, что уже подавала признаки усталости, посылая болевые вспышки по всему позвоночнику, но студентка не реагировала, продолжая упорно лежать на столе. За ней сидел Чонвон, и Со ощущала как лёгкий свитшот друга касался её оголённой спины. Тёплая погода послужила её выбору кофточки, которая совсем не понравилась Яну, оттого он и сидел так близко, собственно говоря, закрывая и без того уж прикрытую спину одногруппницы. Некоторые парни бросали на неё взгляды, отнюдь не скрывая того, что пришли в библиотеку совсем не за книгами. Чонвон хмурился, недовольно фыркая на Хеджин, и что-то говорил ей о целомудрии и о том, что новая мода не доведёт до добра, но Со игнорировала его, понимая, что сон упрямо берёт своё, и она уже почти не слышит его слов и читающую вслух Джихи, и совсем не понимает, почему Чонхва часто встревает в её речь, докапываясь до каких-то строчек. С утра её группа написала последний экзамен. Хеджин переживала весь понедельник, который начался у неё просто отвратительно. Из-за ночной гулянки она проспала семинар, встав только ближе к пяти вечера от звонка мамы, которая хотела узнать, как поживает дочь. От Чонхвы она узнала, что ничего особо не пропустила, и преподавательница даже не отмечала её как отсутствующую. Поэтому девушка отпустила всю ситуацию и, превозмогая похмелье, села повторять последний экзамен. Её мысли тяжело было сосредоточить только на одном, потому что они часто витали вокруг воспоминаний вечеринки. Она поклялась себе, что больше не пойдёт никуда, если и продолжит так безответственно себя вести. Экзамен она, благо, сдала сегодня на отличную оценку, и преподавательница даже похвалила её, ставя Сону в пример, который забил на всё и просто выехал на своей очаровательной мордашке. Профессор не хотела дарить ему приемлемую отметку, но хватило пары улыбок и умений подвешенного языка, как женщина, расплывшаяся от комплиментов, поставила ему абсолютную A. Чонвон сдал средне, Чонхва присоединилась к Киму и Со. Джихи же приходилось страдальчески вздыхать, потому что её последний экзамен был назначен на завтра. Сегодня она была в лёгком белом платье, которое струилось по её изящной талии и ногам. Оно слегка задевало щиколотки, из-за чего Хеджин часто пялилась вниз, переживая, что подруга может зацепиться за что-нибудь, но благо всё было хорошо. Свои тёмные, как ночь, волосы Чон оставила лежать на плечах, а румянец на щеках так и подчёркивали её красоту. Джихи считалась одной из самых красивых девушек на их потоке. Многих брали в очарование её детская непосредственность и невероятно пухлые щёчки, делавшие студентку только краше. Пригласив друзей в библиотеку на отдых, она уселась во главе стола и теперь читала роман, что попался под руку вчерашним утром. Девушка сказала, что её сильно заинтересовала одна из сюжетных линий, и теперь Чонхва тоже присоединилась к ней, ноя, что было бы неплохо, если бы сняли фильм, потому что на чтение у неё не хватает терпения. Хеджин только вздыхала, пока Чонвон недовольно фыркал, не одобряя нелюбовь к книгам своей подруги. Со подняла голову и подпёрла подбородок рукой, отчего-то касаясь красного браслета, который хотела сегодня снять, но передумала. Из её головы никак не хотели выходить внимательные взгляды Пака, которыми он одаривал вещицу каждый раз. Девушке казалось, что от неё снова ускользает что-то важное и стоящее, но она привыкла к этому чувству и уже не брыкалась, думая как же решить эту проблему. Решение обязательно придёт, но может быть чуть позже. Джихи задумчиво перевернула страницу, прекращая читать им вслух. Её пальцы забарабанили по обложке, а затем она изменилась в лице, отвлекаясь на раздумья. Казалось, что никто её не сможет больше потревожить — глубокий взгляд смотрел в никуда, пока пальцы снова и снова водили по странице. — Ты мой самый преданный друг… Повторила девушка строчку, словно смаковала каждую буковку. Друзья не трогали её, наоборот ожидая, что Чон может им сказать по этому поводу. Мысли подруги всегда было интересно слушать: иногда они были нелепыми и совсем розовыми, иногда чуть потемнее — как грозовое облако, грозившееся разразиться дождём, а иногда они были задевающими и верными. — Самый преданный, — поморщилась Джихи, — не слово, а насмешка. Весьма печально, что самые преданные в один счёт могут быть преданными другими. — Поразительно, как одно слово может иметь два таких разных значения, противоречащих друг другу, — согласился Ян, отчего-то ближе прижимаясь к Хеджин, будто боялся, что она сейчас исчезнет или предаст. — Есть японская пословица: «крупное предательство похоже на преданность», — включилась в диалог и Хеджин, вспоминая аналогичную реплику, услышанную от Ынбин. — Что за чушь? Чонхва закатила глаза, будучи далёкой от философии. Ей нравилось всё, что попроще — математические науки или что-то, связанное с физической силой. Там, где уже есть план, и остаётся только натренироваться, чтобы пройти столь сложный путь. На раздумывания о чём-то великом у неё банально не хватало времени, и даже сейчас она думала о своей подработке и о том, что может лучше уйти с последнего классного часа, чтобы прийти пораньше на смену. Тогда ей заплатили бы на пару часов больше. — Если читать Мазарини, то можно составить цепочку, — снова продемонстрировав свою начитанность, отозвалась Чон, — крупное предательство мы испытываем от людей поистине нам близких. Не так больно будет, если тебя предал какой-нибудь директор или мясник из лавки. Когда это делает твой друг, твоя семья или твой избранник, то предательство становится невероятно холодным и острым оружием. Так что, по сути, крупное предательство могут совершить те самые преданные люди, а мы можем быть преданными ими. А может и наоборот. Студентка грустно улыбнулась, беря книгу в руки. Чонхва замолчала, обдумывая то, что сказала ей однокурсница, и отчего-то кинула взгляд на Хеджин, продолжавшую пялиться в одну точку. Слова Джихи задели и её. От этого становилось неуютно и хотелось взять в руки мобильный, чтобы начать листать ленту фейсбука или инстаграма, лишь бы переключиться на что-нибудь другое, а не на самобичевание. Она прекрасно знала, что девушка не имела ввиду Со, но вот сама девушка ощущала себя так, будто они говорили про её жизнь. Проигнорировав чтение новых абзацев, девушка прикрыла глаза, чувствуя, как беспокойно бьётся в груди её сердце. Ян, словно ощутив что-то неладное, сжал её ладонь в молчаливой поддержке и погладил её кожу, не зная стоит ли спрашивать Хеджин о том, что её мучает. В последние дни они отдалились друг от друга. Много домашних и личных проблем не давали покоя ни ей, ни ему. Вспоминая о том, как раньше они сидели здесь за другим столиком и делились своей болью, Чонвон отчего-то понимает, что время утекает слишком быстро, и ему страшно. Страшно, что больше ему не придётся носить тёплые булочки на обеде своим товарищам. Страшно, что они больше не будут так сидеть в библиотеке и слушать этот невероятно клишированный, но всё же интересный роман. Страшно, что он больше никогда не сядет на стол между двумя стеллажами, пока Со примостится на подоконнике, с которого отлично видно окна учебного сектора и часто мелькавшую там макушку Сонхуна. Наверное, Чонвон консерватор и он должен порадоваться, что жизнь Хеджин налаживается, но в груди беспокойно билось сердце в тихой тревоге. — В последнее время, — с трудом начал он, наклоняясь ближе к Со, дабы не перебить Джихи, — ты ничего мне не говоришь. Я чувствую, что мы отдалились, и мне реально страшно. С нами всё хорошо? Волнительно оглядев её, парень заметил, как вздрогнула подруга, опуская глаза. Он уже знал это движение век и знал, что если её спина начинает так сутулиться, то он попал в самое яблочко. Это означало самое страшное — с ними действительно было всё не так. А значит, поводов задуматься было очень много, как и желания всё исправить, потому что Хеджин Чонвон очень сильно дорожил. Она была близка ему по духу, была невероятно милой и интересной, поэтому первое время их общения они только и болтали друг с другом ночи и дни напролёт. Именно поэтому он влюбился в её робкую улыбку и вечно краснеющие щёки. — Мы же это исправим? — с надеждой спросил он. — Обязательно, — прошептала Хеджин, не зная куда деваться ей от неловкости. Чонвон был прав во всём, а ей было стыдно, что её первый и один из самых дорогих ей друзей испуганно смотрел ей в глаза, крепко сжимая ладонь. Он боялся, что она может уйти, и Со было совестно, что она позволила ситуации стать такой, где думать о подобном стало нормальным. — Я как не приду, вы всё зажимаетесь, — прозвучало над их головами, и ребята вздрогнули, поворачиваясь к Киму, хитро смотрящему то на Хеджин, то на Яна. — Ты как не придёшь, я вечно чувствую запах безнадёги, — отвлекая внимание друга от растерявшейся девушки, парировал Чонвон, весело ухмыляясь. Джихи замолчала, крепко вцепившись пальцами в книгу. В её глазах запылали яркие вспышки влюблённости, которые она пыталась скрыть, делая незаинтересованный вид. Но руки тут же стали поправлять несуществующие складки платья. Едва столкнувшись взглядом с Сону, Джихи уткнулась в роман, ища ту самую строчку, на которой остановилась. Казалось, её желание слиться с интерьером было невероятно велико. Однажды Боа сказала, что они похожи. Что Джихи, как и Хеджин, лелеет сотни мечт о своём принце, упиваясь одним только взглядом на Кима. Но если в общении Чон младшей и Сону не было никаких подводных камней в виде прошлого и общего травмированного детства, то у Хеджин и Сонхуна была целая пещера, если не кратер, с недопониманиями и заблуждениями. Со, конечно, забрыкалась этому суждению, поскольку так не считала. Но со временем она поняла, что подруга действительно была права. Сону повернулся к соседнему столику, строя глазки знойным старшекурсницам. Одна из них недовольно фыркнула, зарываясь в конспекты и бурча о пользе учёбы и вреде любви. В отличие от неё, соседка была настроена более положительно. Растянув тонкие губы в улыбке, она отдала лишний стул парню, всё же приглашая присоединиться к ним. Сделав максимально виноватый и расстроенный вид, Ким отклонил её предложение и уселся рядом с Джихи, не сводящей взгляд с книги. Хеджин была уверена, что та с ума сходила от ревности. — А ты продолжаешь всё завоёвывать новые сердца, — хмыкнул Чонвон, не сводя с друга глаз. Хеджин тоже обратила на парня внимание, подозрительно щуря глаза. Мальчишка уселся слишком близко к Чон, задевая её бедро и плечо. Бедная подруга подняла взор на Со, поразительно быстро краснея и смущаясь. Помнится, были в её группе парни, которые выделывали подобное ради данной реакции. Из-за этого Боа часто ругалась и срывалась на них, отсаживая растерянную девушку подальше от таких дураков. — Это мои природные таланты, — хитро сверкнув глазами, ответил Ким, — ты готова к экзамену, василёк? Джихи медленно перевела взор на Сону, не сводящего с неё пристального взгляда. Друг мягко улыбался, подпирая подбородок ладонью. Они познакомились самыми последними в их компании, и при первой же встрече Ким назвал её васильком — цветком, означающим счастье. Аргументировал он это тем, что первое впечатление о Джихи было как о счастливой девушке, покорившей его сердце своей нежной улыбкой. В день их встречи она только узнала, что музыкальный руководитель Хван хочет взять её в основной состав их коллектива и обучать Чон для выступления на соревнованиях, поэтому светилась подобно яркому солнцу. Но самым особенным было то, что больше никому Сону цветочных кличек не давал, да и в целом вообще никаких кличек. Джихи, зная об этом, краснела больше прежнего и нагло отрицала преувеличенное внимание к её персоне от Сону. И поэтому так противилась в сравнениях Хеджин, потому что Сонхун ясно давал понять, что между ними есть та самая черта френдзоны, в отличие от Кима, который просто не говорил о своих чувствах к их подруге. Казалось, что он считает Чон только другом, но стоило её вниманием завладеть другому парню, как у Сону сразу начинались недовольные издёвки, которые он смело пускал в сторону бедного парнишки. — Я готовлюсь, — Джихи кивнула, обведя взглядом гору тетрадей перед нею, — хотя, такое чувство, что завтра я буду идти прямиком в лапы Сциллы¹. — Только не начинай! Предупредительно выставив палец вперёд, обратила на себя внимание Чонхва, не одобрявшая нытья по поводу учёбы. Среди её друзей не было глупцов, единственные только Боа и Сону прослыли теми ещё лентяями, но им девушка прощала их недостаток, смирившись с этим, хоть и не сразу. Ещё в начале учебного года она подтягивала их, занимаясь дружеским репетиторством, и даже Чонвон брал у неё пару занятий, хотя ему и не нужно было. Если бы Чонхва была более внимательной, то давно бы заметила, что друг просто изображал ничего не понимающего студента, готового отдать ей достаточно хорошую сумму, зная её бюджетное положение. Из-за этого Яна любили многие. Может он и был иногда занудным, чем походил на её лучшую подругу, но товарищем парень являлся отличным. Даже если он и часто торговал свежими слухами и сплетнями на пару с Сону, многие знали, что Чонвон умеет хранить тайны, и то, что он разрешал показывать, может и стоило внимания, но не такого масштабного, как представлялось. Он был волком в овечьей шкуре, но рядом с близкими людьми превращался в маленького котёнка, который выпускал коготки лишь в редких случаях. — Я тоже уверен, что ты сдашь, — поддержал Ким подругу и даже погладил Чон по ладони, — разве может наше счастье не сдать, а? — обратился он ко всем. — Нет. — Конечно, нет! — Чисто гипотетически… — начал уже было Ян, но все хором оборвали его громким «Чонвон», — Джихи не может не сдать, потому что она очень усердно готовилась, — закивал парень, ощущая давление друзей. — Тогда я сдам, — слишком быстро согласилась сама Джихи и снова углубилась в книжку, — знаете, чтение иногда помогает отвлечься от реального мира, но когда возвращаешься в него, ощущаешь, будто тебя переварил кит и выплюнул. — А ты читай какую-нибудь математику или физику, — хмыкнула Ким, облокачиваясь спиной о стул, — и поверь, как только закончишь, реальный мир покажется сказкой. — Ты погружалась когда-нибудь в романы? — Пустая трата времени, — не меняя кислого выражения лица, пожала студентка плечами, — любовь в книжках пишется, конечно, по мотивам жизни настоящей, но авторы любят многие приукрасить. Я фанатка прагматичности. — Какая же ты врушка, — не устояла Хеджин, лицезрея вытянувшееся лицо Чонхвы, не ожидавшей такого от Со, — прагматичность это скорее про нашу Ынбин. А ты, несмотря на логику, часто руководствуешься сердцем. — Думаю, Чонхва не читает романы, потому что боится, что потом будет мечтать о любви, как в книжках, — не остался в стороне Сону, из-за чего Ким передразнила его. Сам же парень рисовал непонятные Хеджин каракули на полях тетради Джихи, что словно позабыла о нём и сосредоточилась на их подруге. Девушка давно отложила книжку и подняла сложенные руки к подбородку. Рядом с ней, такой серьёзной и внимательной, Ким, склонившийся рядом над столом, казался сущим дитём, но до чего же гармонично смотрелся с ней. Казалось, что даже её лёгкий запах роз смешался с мужским одеколоном, выдавая идеальную палитру. О Сону они имели меньше всего сведений. Он сам и не давал многое узнать, предпочитая открываться только там, где это было ему нужно. Вопреки всему, друзья не обижались подобному поведению. Нет, относительно первое время Со было неприятно, что он не доверял им, однако позже она поняла, что не все тайны своей жизни хочет показать каждый человек. Тот же Ким казался многим обычным парнем, у которого ещё бурлила молодость в крови, но ребята знали, что по выходным он частенько помогает сестре в семейном бизнесе, параллельно пытаясь создать план своего. Что они о нём знали? Он часто катался на байке и даже как-то предлагал прокатиться самой Хеджин, но девушка отказалась, отнекиваясь добрые минуты две. С книжкой его было заметить трудно, но он откуда-то знал большую часть мифов Греции, знал пару стихов Мидана² и даже как-то обмолвился, что прочёл все книги о Гарри Поттере, после чего на него с уважением стал смотреть один из преподавателей. Вспоминая его плэйлист, Со не могла сказать, что он чем-то отличался от популярных подборок для крутых парней. Впрочем, он здорово рисовал, поэтому на полях тетради наверняка был уже целый комикс. — Я не читаю романы, потому что не верю в их любовь, — возразила Ким, — более того, мне с детства претило подобное увлечение. — Боже, ты сейчас расстроишь Чонвона, — улыбнулась Хеджин, пока упомянутый друг оторвался от той самой книжки, что он успел перехватить у Джихи, как только та отвлеклась. — Как можно не верить в эти чувства? — едва не плача произнёс он, и Со понимающе погладила его по плечу, сдерживая смех, — Чонхва, ты просто не читала! Только посмотри, генерал Ли решил пожертвовать жизнью ради Мёнхи, потому что он так отчаянно её полюбил! Его руки затряслись. Горящими глазами он обвёл своих друзей, крепко удерживая книжку перед собой. Было видно, что прочитанное произвело на него сильное впечатление. Слегка приоткрытые губы ссохлись от волнения, но Чонвон не обращал на это внимание, ожидая реакции от собравшихся. Переглянувшись с ребятами, Чонхва аккуратно забрала роман из его пальцев со второй попытки, понимая, что им с трудом удавалось не засмеяться. — Видишь, почему я не читаю эту бредятину? Не в обиду, — она кинула взгляд на спокойную, вопреки её словам, Джихи, — бедный, давай я тебе водички, что ли, налью. — Нет, Чонхва, ты не понимаешь, — начал было возражать парень, но его одёрнул Сону. — Кажется, ты представлял себя и Хеджин? — Ой, да иди ты к чёрту! — придя в себя сразу же, кинул в одногруппника карандаш Ян, улыбаясь так сильно, будто выиграл в лотерею. Ким, не сдерживаясь, захохотала, хлопая в ладоши, пока Чонвон пытался добраться до Сону и надрать ему уши. Если бы парень занимался написанием любовных историй, то он непременно сделал бы главными героями именно Яна и Со, будто являлся преданным фанатом их пары. Джихи лишь позволила себе отпустить пару смешков, прежде чем она ошарашенная оказалась в объятиях Кима, пытавшегося спастись от своего друга за её спиной. В конечном итоге и Чон разразилась заливистым смехом, даже не прикрывая ладонью рот, как привыкла делать это всю свою жизнь. Смех Хеджин затерялся среди смеха друзей, и под конец она оказалась в тёплых руках Чонхвы, которая с улыбкой смотрела на дурачившихся ребят. Где-то раздались шаги строгой библиотекарши, из-за чего Чонвон прекратил доставать Сону и настороженно посмотрел вдаль стеллажей, сообщая о надвигающейся на них буре. Резко поднимаясь со стула, Со помогла собрать вещи, благодаря чему они оперативно ломанулись прочь, чуть ли не сшибая всех в зале. Вслед им доносились громкие причитания женщины, но ребята бежали вперёд, заражая своим настроением других. Немного повернув голову, девушка поражённо уставилась на сцепленные руки Чон и Кима, которые неслись впереди всех, словно они были бегунами на чемпионате мира. Сону кричал о том, что их убивают, Джихи пыталась заткнуть ему рот, но одно оставалось неизменным — парень тянул её, как буксир, а она, не возражая, позволяла ему делать это. Иногда казалось, что Ким Сону водит их всех вокруг пальца, в том числе и их «василька». — Я забыл там книжку! — неожиданно остановил всех Ян, вспоминая, что не забрал тот самый роман со стола. Девушки вместе с Кимом повернулись к нему, сливаясь в один стройный хор. — Чонвон!

***

Небо сегодня было ясным. Палящее солнце не пряталось больше за тучами, но для многих людей это уже не было так важно после обильного сезона дождей. Прогноз всё ещё выдавал осадки в середине недели, поэтому, пока стояла тёплая погода, корейцы брали от неё всё, выгуливая своих собак без дождевиков, да гуляя под обжигающими лучами сами. Девушки наконец-то смогли надеть лёгкие платья или более открытую одежду, пока мамы с детьми счастливо собирались на площадке и судачили с другими мамочками обо всех во дворе. Хеджин пробила продукты на кассе, выходя из магазина, а потом посмотрела в пакет, со стоном возводя глаза к тому самому небу. Напялив очки, она могла немного посмотреть на солнце, но злоупотреблять этим не стала и вернулась к своей проблеме, а именно к забытому чеку, вылетевшему из её головы. Девушка потопталась на месте, и всё же решив, что вряд ли она сейчас найдёт ту самую бумажку среди сотни остальных, пошла восвояси, думая о своём бюджете, потерпевшем убытки. После учебного дня она попрощалась с Сону, желая ему счастливых каникул. Джихи уехала намного раньше — отец забрал её после работы и должен был свозить на какой-то литературный съезд. При их встрече он отечески пожал руки парням, вызывая тем самым облегчение у Хеджин, что, насмотревшись дорам, всегда боялась непринятия родителями Чон её друзей. Но её папа был очень милым и даже отвесил им с Ким пару комплиментов по поводу их внешнего вида. С лучшей подругой она распрощалась у автобусной остановки, провожая девушку на её смену в магазинчике. Чонвон сел вместе с ней, потому что им нужно было ехать в одну сторону, так что Хеджин осталась одна, дёргая ногами в воздухе на скамейке. И стоило трём автобусам проехать мимо, как компанию студентке составил Николас, подаривший подруге мятный леденец. — Как твои дела? — поправив лямку рюкзака, задал он вопрос. — Не очень. Нужный автобус целенаправленно меня проигнорировал, проехав мимо, — недовольно пробурчала девушка, — ты как? — Хорошо. Нет. Да. То есть, — он замялся, — я всё ещё переживаю из-за того, что сказал на вечеринке у Ханбина. — О том, что мы с Джэхо обнимались? — скосила на него взгляд Со. — Угу, — совсем уже кисло промычал Исян, — многие ребята были так удивлены. Ханбин ведь думал, что тебе нравится Сонхун… — А он мне и нравится, — твёрдо сказала Хеджин, хмыкая с ничего не понимающего Вана. — Но ты и Джэхо… — И он мне нравится. — Ага… Исян замолчал. Хеджин тоже не решалась произнести и звука, продолжая наблюдать за мелькавшими туда-сюда машинами. Николас напомнил ей о Джэхо, о его тёплых губах, которые так нежно целовали её, заставляя просить о большем. Сердце гулко забилось, когда она вспомнила, как ускользнул образ её друга, заменяясь совершенно другим — более запретным. Дёрнувшись, девушка будто заново ощутила привкус настойки, которую осушил перед выходом Чхве, и подумала, что пить им точно противопоказано. — Ты, похоже, серьёзно нравишься моей Боа, — заметно выделив «моей», всё же прервала молчание Хеджин. — Так думаешь? — Я знаю это, балбес, — закатив глаза, произнесла студентка. — Общение с Джейком не идёт тебе на пользу, — фыркнул Исян, хмуро дуя свои щёки. В этот момент парень поразительно был похож на свою девушку, — он тоже ни во что не ставит своего хёна. — Джейк – отличный парень. — Так встречайся с ним! — Что? — возмущённо повернулась к нему Со, нервно дёргая глазом, — следи за словами, дурачина! — Да что? — он поморщился от её удара по груди и обиженно потёр больное место своей большой ладонью. Его каменное лицо мгновенно ожило, — вы мне все надоели своей драмой! Ты метаешься между двумя, он пытается вернуть Ынбин. А вы очень даже похожи. Два умника, два идиота с синдромом спасателя, два нерешительных человека и оба любите философские беседы. В школу одну даже ходили. — Забудь, что я считала тебя умным, — проворчала студентка, подрываясь с места, — мой автобус. Только не смей ляпнуть подобное при Боа… Ван огорчённо проводил её спину взглядом, хмуро пиная тротуар. Девушка оплатила проезд картой и кинула взгляд в окно на ссутулившуюся фигуру парня, виновато смотревшего сквозь стекло на неё. Подарив ему тёплую улыбку, она дала понять, что не держит на него зла, и уселась поудобнее на сиденье, разминая затёкшие пальцы на руке. Достав свой телефон из сумки, Со включила его, параллельно разбирая слова Николаса по кирпичикам. Подумав немного над словами друга, Хеджин написала Ынбин, спрашивая как она. Девушка была вне сети. Личные сообщения прямо на телефон она не любила, поэтому Со заблокировала мобильный, решив подождать ответа офлайн. Иногда Исян мог сморозить самую дурную на свете глупость, поэтому девушка не расстраивалась по пустякам. Наоборот, сконцентрировавшись на том, что он всё это время ощущал вину за произошедшее на вечеринке Ханбина, она смогла ощутить к нему мимолётную нежность и сочувствие. С другой стороны, первокурсница тоже могла его понять. Тяжело быть другом всем, когда из-за одного разрыва всё летит в тартарары. Исян с Ынбин часто пересекались, поскольку труд и волонтёрство нередко объединялись для общей цели. В начале года, помнится, ребята даже ходили в коротенький поход в честь новеньких. Оно и понятно, что Ван переживал и за Шима, и за Ю. Возможно, своим предложением он надеялся на разрешение проблемы: Джейк и Ынбин перестали бы терроризировать друг друга полунадеждами, а Хеджин перестала бы докучать Сонхуну. Джэхо, возможно, уехал бы прочь, как и предполагалось ранее, да оправился бы в другом городе. С мыслей о Джэхо девушка перешла к мыслям о Паке. А потом и сама не заметила, как по привычке вышла на его остановке и зашла в излюбленный магазин. Набрав гору продуктов, она с ужасом подумала, как же он обходился без неё все эти дни, но махнула рукой. Что-что, а готовить он умел, как и было положено сыну маминой подруги. В отличие от него, девушка особыми талантами в кулинарии не обладала, но благодаря ему смогла набить себе руку. Девичьи губы тронула ласковая улыбка. Когда они разговаривали с Чонхвой в прошлую субботу, девушка предложила попробовать записывать всё хорошее, что сделал для неё Сонхун. Ей хотелось понять, почему же Хеджин так воспринимала своего бывшего (или пока ещё нет?) соседа. Сама же девушка невольно заинтересовалась этим, но писать ничего не стала. Она лежала на кровати, прокручивая их детство в голове и вспоминая, какими же тёплыми были года в доме Паков. Мама Сонхуна всегда трепетно к ней относилась, как к своей дочери. Хеджин, когда родилась Йеджи — младшая сестра Сонхуна — переживала, что девочка будет ревновать маму к ней, но благо такого не произошло. Для неё она стала старшей сестрой, к которой всегда можно было обратиться за помощью и поддержкой. Для Хеджин Йеджи же была не только подругой, но и ещё одним поводом наведаться в гости, чтобы исподтишка рассматривать Сонхуна, учившего новые ноты, к примеру. Помнится, они вместе сыграли на школьном концерте. В последний год Пака, прямо перед его выпуском. Он играл за её спиной, проникновенно и громко, пока Хеджин отчаянно водила по струнам смычком, даже не скрывая своих слёз. Многие восхитились её отдачей и игрой, восхваляя «плачущую скрипку», но Со было плевать, потому что в тот момент она ощущала вес трагедии на своих плечах. В конце он встал рядом с ней, берясь невесомо за кончики её пальцев, и поклонился, как велел тому учитель. Девушка словно почувствовала весенний ветер на своих плечах, как бывало тогда, когда Пак открывал окно во время репетиций. С ними всегда был преподаватель, поэтому Хеджин не могла ничего предпринять, чтобы привлечь внимание своего объекта любви, но в целом она была довольна: ей выпала возможность смотреть, как кутает его плечи мягкий свет и падает тень деревьев на любимое лицо. Иногда школьница слишком сильно погружалась в эту картину, что забывала вступать там, где нужно было. Учитель ругал её за рассеянность, Сонхун же недовольно поджимал губы, окидывая её нечитаемым взглядом. Может, стоило вернуться? Глядя на уже родную дверь, девушка вздохнула, разглядывая содержимое пакета. Её любимая шоколадка, которая нравилась и Паку, так и шептала: «пойдём, съедим всё дома сами». Но девушка помотала головой, отгоняя наваждение. Она хотела бы быть как Ынбин или Боа, или Чонхва — все они невероятно решительные девушки, не дающие себя в обиду. Если Хеджин постарается, она сможет стать примерно таким же сильным человеком. Уже решив набрать код, студентка оторопело убрала ладонь, думая, что она творит. Оглянув лестничную площадку, та сделала несколько шагов назад, словно только что пробудилась ото сна. Впервые она подумала о том, какого было парню, считавшему свою квартиру крепостью и подвергавшемуся ежедневному нападению с её стороны. Ведь зная пароль, девушка вламывалась в девять часов вечера каждый раз, будто так и было положено, но это не было их правилом. Она позвонила. Неловко переминаясь с ноги на ногу, первокурсница ждала, когда Сонхун откроет ей дверь, недоумённо впираясь взглядом в её взволнованное лицо. Заторможено он посмотрел на наручные часы, будто совсем не ждал к этому времени и ведь действительно не ждал. В какой раз Со смутилась, понимая, что не предупредила его о приходе, хотя даже Джейк и Хисын делают это, зная щепетильного хозяина. — Сейчас же не девять, — вторя её догадке, обронил парень и задумчиво посмотрел в квартиру, так и не открывая дверь до конца. — У тебя кто-то есть там? — всё же слетело с её губ, и пока он возвращался лицом к ней, Хеджин спохватилась, — извини, я не предупредила тебя! Совсем забыла, просто шла мимо твоей квартиры и зашла в магазин, вспомнив, что у тебя закончилось сладкое. Я совсем не подумала, что ты с кем-то, а может, тебя и вообще дома не было бы… — Прекрати, — прервал её бормотания Сонхун, совсем не изумлённый поведению девушки, — хотя бы не врала, что ли. Он открыл дверь, пропуская её вперёд. Со постаралась как можно быстрее пройти в квартиру, помня, что он не любит медлительности. И когда дверь за ней захлопнулась, девушка нервно сглотнула. Чувство, будто она маленькая мышка у большого удава в клетке, мгновенно испарилось, стоило Паку забрать у неё пакет и с любопытством проверить наличие содержимого. По слегка загнутым уголкам губ, Хеджин с радостью поняла, что он был доволен. — Я не удивлён, что ты опять так нагло заявилась сюда, — вернув ей пакет, он также вернул себе и свою маску безразличия, — отнеси пакет на кухню, мне надо опустить черепашку в воду. Первокурсница кивнула, поджимая губы. Стоило парню исчезнуть в другой комнате, она позволила сорваться улыбке. Серьёзный Сонхун, говорящий о черепашках, невероятно веселил её, так что она тихо ретировалась на кухню, пытаясь сильно не смеяться. Со слышала, что кто-то из болеющих детей подарил ему на днях питомца, о котором парень без умолку трещал на обеде. Хеджин сидела неподалёку и смогла только уловить имя — Син. Расставив продукты по полкам, она оставила только сладкое и поставила чайник. Бабушка говорила, что за чаем можно открыть чужую душу, и пускай девушка на это не рассчитывала, она всегда верила словам бабули. Даже когда та её обманула, сказав, что несъеденная утром каша может привести к тому, что её любимый мультик не будут показывать по телевизору. Выйдя из кухни, Со обратила внимание на зал, который выглядел так, будто здесь происходила целая битва: на диване валялась куча постиранных вещей, которые Пак очевидно снял утром впопыхах; ночные лампы продолжали гореть, поэтому девушка тут же вырубила их, думая о том, почему же он так спешил утром; даже на кухне стоял бардак в раковине, хотя обычно юноша не допускал подобного бедлама в своём доме. Это заставляло тревожиться девушку. Сонхун оказался в своей комнате, рядом с чистым террариумом. Новый жилец плавал в специальной баночке, куда поместил его парень, прежде чем начал чистить домик Сина. Потоптавшись на пороге, Со прошла дальше, останавливаясь напротив черепахи. Она уже знала, что это мальчик, и когда он лениво перевёл на неё взгляд своих больших глаз, а потом словно закатил глаза, Хеджин не удивилась. Они с хозяином были предельно похожи в том, как реагировали на неё. Хотелось задать множество вопросов, но она не стала, вспоминая прошлую их стычку в этой комнате. Наоборот, её взгляд наблюдательно прошёлся по помещению, отмечая свежие приобретения. На столе стояла ваза с цветами, гибискусы приятно пахли, прерывая запах с улицы. А на кровати было новое покрывало. Со видела подобное в магазине, в центре города. Мягкий лиловый ворс красиво сочетался с синей ниткой у краёв. — Тебе нужна помощь? — всё же задала она вопрос, подходя ближе. Сонхун вытирал специальным полотенцем какой-то маленький приборчик. — Нет, я не нуждаюсь в ней, — не отрываясь от дела, ответил он, и взял небольшое ведёрко с чистой водой. — Ладно… Не став больше к нему лезть, девушка вышла из комнаты, направляясь в зал, где стояла невыносимая духота. Решив эту проблему приоткрытым окном, Хеджин провела пальцами по знакомому пианино, совсем не удивляясь тому, что оно было невероятно чистым. Даже отпечаток её пальцев казался едва заметным пятном на отполированной крышке. Присев на диван, Со коснулась рубашки, которую недавно она видела на парне в университете. Та всё ещё хранила слабый запах персика, несмотря на лавандовый ополаскиватель. — Почему ты такой холодный? — прошептала она, поднимая одну вещь за другой и складывая их стопками. Убирая его худи на самый верх первой стопки, девушка потрясённо достала ту самую тёплую кофту Чонвона, о которой забыли они оба. Со была в ней в ту самую ночь, когда её бедную лихорадило. Немного порыскав, она нашла свою майку и даже джинсы. В её голове совсем не умещался тот факт, что Пак постирал её вещи. К своему стыду, студентка совершенно упустила то, что хозяину тоже стоило вернуть его одежду, которая давно лежала в пакете и ждала своего часа. Он ей ничего не сказал. Прошло достаточно много времени, но он будто ждал, что она вернёт его вещи сама. А может парень хотел, чтобы они были у неё? Нет, это точно глупость, которую девушка решила позволить себе допустить. Хеджин сложила кофту и майку в отдельную стопку, убирая джинсы туда же. Последняя футболка Сонхуна оказалась в её руках, когда сам хозяин решил зайти в зал, не обнаружив гостью на кухне. Со не сразу заметила его присутствие, так что он успел увидеть, как она аккуратно поправляла стопки с одеждой. — Я совсем забыла про свои вещи, — неловко ткнув в них, слегка улыбнулась первокурсница, пытаясь сгладить тишину, — я принесу твои на неделе, если ты не против. — Так вот куда подевалась моя любимая кофта, — перестав подпирать косяк, Пак убрал руки с груди и опустил их в карманы домашних штанов, — а я-то думаю, куда она пропала. Верни уж, пожалуйста. Кисло кивнув, студент слегка почесал шею, поворачивая голову на звук щёлкнувшего чайника. Хеджин покосилась на полочку с цветами, расположенную над телевизором. Раньше они частенько смотрели на этом диване фильмы. Джейк мог часами лежать на полу в горе подушек, в то время как Хисын занимал большую часть дивана, сгоняя Сонхуна вниз к другу и разрешая сидеть рядом с ним только девушке. — У тебя всё хорошо? — задала вопрос Со, внимательно разглядывая парня и поднимаясь с места с вещами. Одну из стопок она отдала ему в руки, беря вторую на себя. Сбитый с толку парень проследовал за ней, кладя вещи в шкаф, открытый заранее Хеджин. На её вопрос он долгое время не отвечал, возможно, раздумывая над ответом. По его лицу было видно, что он поражён её поведением. Обычно соседка делала всё сама, не спрашивая ничего, более того, она не нуждалась в дверном звонке, чтобы войти в его квартиру. Это Сонхуну уже хотелось спросить: всё ли у неё в порядке? — С какой целью ты интересуешься? — сощурив глаза, он проследил за тем, как она закрывает шкаф и возвращается на кухню. — Обычно у тебя достаточно чисто, — девушка оборвала себя на полуслове, думая, что грязно у него могло быть только после очередной девицы, — впрочем, не важно, — совсем севшим голосом дополнила и стала заваривать чай. Пак уселся на стол, продолжая рассматривать её. Летняя кофта открывала вид на спину, и он отчего-то вспомнил ночную террасу, когда она позволяла себя касаться. Тёмные волосы будто стали на пару сантиметров короче, и даже запах духов стал иным. Обычно она пахла лёгкой ноткой персика, как и Сонхун, но теперь это был какой-то цветочный аромат, так вписавшийся в её натуру. Поняв, что он снова замечает за ней слишком многое, парень отвлёкся на происходящее за окном, хотя всё, что он мог видеть — такой же дом напротив. — Я проспал сегодня утром, — признался Сонхун, ощущая тяжесть на душе и вспоминая свои утренние суматошные сборы. Хеджин вздрогнула, не ожидая от него ответа. — Ты не поставил будильник? — Забыл. — На тебя не похоже. — А то я не знаю, — послышалось фырканье, и юноша закатил глаза, всё же признавая в ней ту старую Хеджин, задающую глупые и бестолковые вопросы. Они сели за стол. Вчера Сонхун сидел здесь один, ровно как и большую часть прошлой недели. Со здесь не было. Её пустая болтовня не разносилась по кухне и не раздражала его. Даже неловкие руки не опрокинули вазочку с конфетами как обычно. Наоборот, в квартире было тихо, поэтому приходилось включать сериалы и шоу на фоне, но в их слова Пак не вслушивался. Он думал о том, что под конец этого года сильно устал и, оказывается, вынести целый год с Хеджин, которая чуть ли не жила в его пристанище, было намного сложнее, чем просто жить по соседству. А её голос был подобен шелесту ветра. Тревожил уши и был везде, куда не поверни голову. Третьекурсник сморщился, думая, что без этой болтовни он словно сходил с ума в полупустой квартире. Иногда он отвечал на её речи, и они могли что-то обсудить, и может даже поспорить, но зачастую он игнорировал её, оставаясь молчаливым слушателем. Она могла долго рассказывать о чём-то с таким трепетом и жаром, что глаза её искрились и мерцали от внутреннего огня. Сонхуну казалось, что стоило ей выйти за дверь или отправить глупое сообщение в какао о том, что она дома, как его плечи расслабленно опускались, и он отдыхал от неё, но всё же ощущал в себе маленькую пустоту. Разломив шоколадку, Со стала описывать свой день и то, как она сдавала экзамен. Ей хотелось вернуть всё на круги своя, поэтому девушка действовала по старой схеме — говори что хочешь, лишь бы не сидеть в тишине. Пак её, казалось, опять не слушал, погруженный в свои раздумья. Его брови слегка опустились, и сам он больше пил чай, чем ел, изредка поднимая на неё взгляд. Хеджин в итоге тоже замолчала, думая как же тепло было находиться в его доме, несмотря на колючего хозяина. Девушка встала, направляясь к раковине, и ополоснула свою кружку, решив вымыть грязные тарелки. Сонхун продолжал молчать, но всё же иногда поднимал на неё взгляд, думая о том, что в ней что-то не так. Её прямая спина вызывала вопросы, но он не стал их задавать. Обычно она горбилась, сильно ссутулившись, бегала по дому, как маленькая тихая мышка. Это его раздражало ещё больше, потому что противостоять слабым не было никакого смысла. — А ещё я была рада, что сбежала раньше, чем меня затащили в эту глупую игру с поцелуями! Юри, конечно, повезло меньше, — вытерев руки, Со повернулась к Паку, вспоминая события празднования победы баскетбольной команды. Сонхун поставил кружку на стол, тяжело сглатывая. Хеджин вопрошающе уставилась на него, но тот продолжал лишь сверлить её взглядом. Девушка знала, что в игре парень не учувствовал и Инха тоже, потому что к тому моменту она уже решила уехать домой. Решив, что он хочет, чтобы она помыла и его посуду, студентка подошла ближе, касаясь тёплой керамической ручки. Это была его любимая кружка с изображением Тони Старка, сделанная когда-то на заказ семьёй. — Ну и каково это? Её пальцы замерли, так и не забрав посуду. Медленно повернув к нему голову, Хеджин встретилась с колючим взглядом, дёргаясь от холода, пробежавшего по её коже острыми шипами. Растерянно пялясь на него сверху вниз, девушка почему-то испытала дикий страх и волнение внутри. Ждущий ответа парень, сейчас и сам был в подвешенном состоянии, доселе ему незнакомом. — Каково что? — Целоваться с Чхве Джэхо, — Сонхун сложил руки на груди, продолжая удерживать тяжёлый зрительный контакт, затем он дёрнул губами, будто хотел плюнуть, — Готов поспорить: намного хуже, чем со мной. Поражённая Со шире раскрыла глаза, начиная сбивчиво дышать. Сзади будто стояла стена, а по бокам поставили прозрачную клетку, которая билась током, стоило ей только подойти. Девушка опустила глаза, ощущая, что под натиском парня ей становится слишком жарко. Она не была готова к подобному вопросу. Более того, она была уверена, что их никто не видел в то утро. Даже возвращались они порознь — Хеджин предпочла поехать домой, в то время как Чхве продолжил выпивать с друзьями. Джэхо не было в городе эти дни, поскольку парню пришлось поехать в соседний город, дабы оформить какие-то документы для нового учебного года. Он позвонил ей вечером, после празднования, спрашивая как она и неловко прося обговорить ситуацию, сложившуюся между ними, аргументируя всё тем, что они уже были взрослыми людьми. С этим утверждением Со поспорить не могла и предложила встретиться по его приезду лично, где-нибудь в парке. Если уж и быть взрослым человеком, то до конца. Она неряшливо схватила кружку, чуть не уронив её, и направилась к раковине, включая воду. Её руки заметно вспотели, пока сердце быстро-быстро билось в груди. Казалось, даже по спине бегут бисеринки пота. Со постаралась задержать дыхание и спокойно выдохнуть, понимая, что она неправильно реагирует. В этом нет ничего постыдного. Их с Паком не связывали романтические отношения, а если он хотел её осуждать, то пусть делает, что хочет. Он всегда будет ею недоволен. — Я была пьяна, когда мы с тобой целовались, — всё-таки выдавила она, выключая воду. Руки тут же спрятались в хлопковом полотенце, — Я не помню. А Джэхо… он очень мил и привлекателен, думаю если бы… — Мне плевать, что там Джэхо. Я спросил, каково это целоваться с ним? Прервав её, Сонхун поднялся с места, делая в её сторону шаги. Уловив их, Хеджин резко развернулась к нему, стараясь понять: раскусил ли он её пресловутую ложь? Родители всегда учили говорить правду и не прибегать к вранью, но Со лгала. Возможно, потому что она думала, что именно сейчас он ревнует её, и это, чёрт возьми, было приятно. Перед глазами появились лица Дахё, Мунёль и Инха с её вечно горящими глазами. Хеджин ревновала на протяжении нескольких лет, и если у неё действительно был тот самый шанс отыграться сейчас, то она не могла его упустить. Пак замер, оставляя между ними расстояние вытянутой руки, а затем снова спрятал ладони в карманах. Хеджин отвела взгляд на стену, понимая, что не может выдержать этот натиск. Сонхун смотрел слишком требовательно, слегка прищуренно, будто наказывал за эту ошибку. Первокурсница ощущала, как разбивается её дыхание, встречаясь с его. Закусив губу, она облокотилась на кухонный уголок, цепляясь пальцами так сильно, что они побелели, благо из-за спины парню этого не было видно. — Сонхун, что с тобой? — едва совладав с эмоциями, она постаралась выровнять тон голоса и, к счастью, у неё получилось. Теперь она ничуть не уступала ему в требовательности, — Зачем ты лезешь в мою личную жизнь? — Ну, тебе же можно в мою лезть, — он пожал плечами, наигранно удивлённо хмыкая, — Ты так лет пятнадцать точно за ней следишь. — Я не слежу, — мгновенно потерявшись, Со попыталась оправдать себя, но парень прервал её, вставая ещё ближе — Хочешь сказать, не ты однажды выкинула записку Мунёль, в которой она приглашала меня на свидание, в мусорку? — Это было единожды. Прекрати. Предельно покраснев, Хеджин исподлобья посмотрела на него, приобнимая себя за плечи. Третьекурсник был прав: однажды старшеклассница попросила передать записку Сонхуну, ведь Со была его соседкой, но девушка выкинула её в урну рядом со школой. Она была уверена, что об этом никто не узнает, но Пак потом подловил её за шкирку, спрашивая про заветный листок. Оказывается, не дождавшись ответа, Мунёль решила узнать, что не так, и Хеджин словили буквально в тот же вечер. — Хорошо, — натянуто улыбнувшись, парень постучал пальцем по подбородку, делая вид, что вспоминает что-то ещё, — ой, а помнишь, однажды мне подарили целый букет с признанием в любви, положив его на моё окно? Жаль было найти его всё в том же мусорном баке, я бы даже не обратил внимания, если бы на открытке не было написано моё имя. — Ты не обеднел от парочки признаний, выкинутых в урну! — раздражённо выплюнула Хеджин, раздувая воздух. Теперь она словно являлась отражением самого Сонхуна, что стоял напротив и кипел, как вода в электрочайнике. — Ты не выкидывала просто признания, солнышко! Ты старалась уничтожить подарки именно от тех, кто мне нравился. Ты самая расчётливая овечка в этом загоне, — прошипел ей прямо на ухо. Сонхун сердито дёрнул её за запястья, притягивая к себе. Действуя на поводу у своих эмоций, он хотел сделать ей больно, но, к сожалению, не мог. Это поняла девушка, стоило ему расслабить руки и подтолкнуть к столешнице телом. Теперь он закрывал ей обзор, будто воспроизводил субботнюю ночь, когда она сидела на самом краю перил. Её руки слегка покраснели от мужской хватки, но пятна были не сильно заметны. Девушка замерла, цепляясь за его локти, словно боялась, что он будет ближе. Становилось невыносимо душно. Хеджин подумала о своём сердце, которое, наверное, давно износилось, потому что моталось как угорелое из-за частых потрясений. Среди её мыслей затерялся образ Дахё, что Со всегда не любила всем сердцем, но молча принимала её. В школьную пору девушка была намного глупее и храбрее, так что выбросить записку с чужими стихами не было проблемой. Тягаться с бывшей девушкой Пака было бессмысленно, даже если очень сильно хотелось. — Я признаю, что так поступала, — её губы пересохли из-за волнения, поэтому пришлось слегка смочить их слюной, — я очень сильно ревновала. Ты мне нравился, это же и так понятно. Напряжённо сжав его локти, первокурсница придвинулась ближе, чуть ли не сталкиваясь носами. В детстве этого было достаточно сделать, чтобы он отпрыгнул от неё, как ошпаренный. Сильно задевая её гордость, мальчишка презрительно кривился, обзывая её сумасшедшей, но уж точно не сводил взгляда с её глаз, как это делал сейчас Сонхун. Его правая рука вырвалась из девичьей хватки, чтобы невесомо опуститься на тонкую шею и позволить Со вздрогнуть от неожиданности. С потаённым желанием, девушка крепче сжала ткань кофты. Она была уверена, что он сбежит и тогда бы у неё был бы шанс быстро выйти из квартиры и выиграть день в запас. Но он поступал совершенно иначе, и это ей категорически не нравилось, ведь теперь студентка не знала, как вести себя с ним. Изменения, затрагивавшие её, были более приятны, чем когда менялся Пак. Он становился непредсказуемым, будто чужим и Хеджин хотелось узнать, как выглядит сейчас для него она. — Думала обо мне, когда он целовал тебя? — с наслаждением прошептав, Сонхун опасно сверкнул глазами, ведя пальцем по разгорячённой коже, — я знаю, что думала, — продолжил после секундного молчания с её стороны. Ощутив как горят её щёки, Со опустила взор на его губы, мысленно считая про себя. Тихие и сладкие речи остались в прошлом. Сейчас перед ней стоял расчётливый хищник, удерживающий её тело в своих когтистых лапах. Её лёгкие получили передозировку, словно парень окунул её в персиковое озеро с головой. Жадно втянув воздух, Хеджин вызвала усмешку парня. Немного погладив её шею, он всё же отпустил её, отойдя к столу. Прямая спина закрыла Сонхуна от девушки, но она не решалась подойти ближе и заглянуть ему в лицо. Словно приросла к месту, первокурсница настороженно наблюдала за тем, как юноша сжимает угол стола, будто это было самое интересное развлечение в жизни. Его аура сбивала студентку с толку, не разглашая эмоций собеседника. — Уже готова бежать по каждому его зову, да? Огромный бокал яда опрокинулся, громко слетая с губ. Парень продолжал терроризировать несчастный стол, отчасти пугая гостью своими действиями. Он сильно злился: руки не находили покоя и просили занятья чем-нибудь поинтересней, пока челюсть крепко сжималась, едва ли не скрипя зубами. — Джэхо у нас действительно замечательный мальчик. Спас бедную принцессу из лап злобного дракона. Настолько сильно она потеряла голову, что даже забыла о своих старых игрушках. Он развернулся, дёргая бровями и усаживаясь на стол. Руки сплелись замком, отвлекая внимание Со с его золотой цепочки на себя. Парень недовольно сканировал её взглядом, пока сбитая с толку Хеджин не понимала к чему он клонит. Тик-Так. Часы висели прямо над его головой, словно напоминая ей о цене времени. Белая рамка циферблата почти стёрлась, превращаясь в серый, а в отражении стекла можно было увидеть её скрюченное лицо. Все эмоции, которые девушка таила в себе, были как на ладони и позволяли собеседнику видеть слишком многое. Непозволительно многое. Кожа, будто до сих пор храня его прикосновения на себе, предательски горела. — Бедная принцесса никогда не нужна была дракону, чего же теперь он так всполошился? — прошептала с обидой в голосе, надрывно выплёвывая гласные. Если они соревновались в том, у кого больше будет яду в котле, то она непременно составит ему конкуренцию. — Знаешь что-нибудь о драконах? В его голосе проскользнул неприкрытый ничем интерес. Губы дёрнулись, и Сонхун посмотрел в её глаза чуть иначе: холодный лёд, плавающий на дне океана, разбавило что-то горячее и тёплое, слегка пенящееся и может даже газированное. Со не любила подобные напитки, потому что они вызывали тошноту, но отчего-то сейчас хотелось добровольно прыгнуть вниз, в этот океан, и утонуть в нём. — Я не читаю глупые сказки, — вопреки своим ощущениям, Хеджин отвернулась от него, находя узор на чашке в раковине очень интересным. Синие линии складывались в маленького журавлика, летящего к солнцу. — Очень странно, — Пак хмыкнул, — как же это наша принцесса и не читает сказок? Не боишься, что тогда можешь упустить своего распрекрасного героя? — Хватит глумиться надо мной! — возмущённо поперхнувшись воздухом, девушка разъярённо стукнула кулаком по столу, выводя собеседника из себя. — Хватит жить в маленьком розовом доме! — не сдерживаясь, закричал Пак. Его руки рассекли воздух, сжимаясь в кулаки. Лицо слегка покраснело от распирающего его грудь гнева, который бурлил в нём как самый горячий в мире вулкан. Хеджин от неожиданности вздрогнула, едва слышно икая. Лишь единожды она видела парня в таком состоянии, но там действительно было чему гневаться. Сонхун бешено дышал, оставаясь на месте, в то время как тихое «тик-так» словно зависло в воздухе, и часы остановились. Или Хеджин неожиданно была оглушена. — Ты просто живёшь, приходишь, вторгаешься в мою жизнь и не спрашиваешь, хочу ли я этого! Потом обижаешься, что ты мне не нравишься, что я не такой идеал, как ты себе надумала! Ты думаешь, я должен жить по тому сценарию, что ты придумала?! Почему ты не понимаешь, что ты влияешь на жизни других людей? Он рассерженно метнулся вперёд, случайно задевая боком стоящую на столе вазу с веткой акации, роняя её. Теряясь в осколках, акация утопала в воде, будто показывала то, что происходило внутри них: и Сонхун, и Хеджин были на пике своих эмоций, которые пробились сквозь их общую вазу и разбили весь каркас на мелкие части стекла. Со нерешительно двинулась в сторону погрома, теряя весь свой запал и приходя в себя. Сонхун перегородил ей путь, расставляя обе ладони подле неё и блокируя выход. Девушка покосилась на его руки, а затем посмотрела в колючие глаза, в которых играло что-то большее, чем она могла предположить в начале. Это не было ревностью. Что-то глубокое и ранящее сейчас раздирало его душу, заставляя так реагировать на неё и рушить образ отстранённого по отношению к ней парня. Который уже раз. — Сонхун, я боюсь тебя. Она сглотнула, слегка задевая кончиками пальцев его руку, но он никак не подал виду, намеренно игнорируя её действие. Ноздри бешено дёргались, пока парня била едва заметная дрожь, которую Хеджин не увидела сразу. Она ощутила, как сжимается внутри неё вселенная, делая центром этого человека, будто находя его атом среди сотни других, как магнит. Будто она снова видела мальчишку из детства, стоящего вот так же и умоляющего признаться его маме, что вазу разбил не он, а она. — Боишься? Ну да, конечно. Такой злобный Пак Сонхун, не то что Чхве Джэхо — настоящий принц из сказки. Сплюнул слова парень, обессиленно выдыхая и прикрывая устало глаза. Он не привык ругаться и ссориться с кроткой Со Хеджин, которая даже будучи маленькой редко когда давала отпор, считая, что заслужила каждое его плохое слово. Сонхун был с ней солидарен, пока не подрос и не стал смотреть на многие вещи иначе, но механизм большой машины был запущен, и его уже не остановить. Это как поезд, который только двинулся по своему расписанию и уже не мог сделать внеплановую остановку. Пак оторвался от Со, замечая, как близко стоит к ней. Её плечи тоже слегка подрагивали, пока выражение лица отдавало чем-то глупым и жалким — тем, что не должно быть написано на этом личике. Парень присел на корточки перед мокрой акацией, думая как же он быстро вышел из себя, но перед глазами так и мелькали её руки на чужих плечах. Руки, которые гладили волосы его друга, хотя она пару недель назад дрожала от его прикосновений и доказывала, что она всё та же Хеджин из прошлого. — Знаешь, принцесса, — привлёк её внимание парень, — иди домой. Я устал от тебя. Можешь делать что хочешь, я тебе не указ. — Сонхун… — Хеджин, иди, — он вздрогнул, называя её по имени, а затем зашипел, опуская окровавленный осколок, — одни беды от тебя, — прошептал. Третьекурсник снова опустил веки, закрывая их руками и размазывая кровь от пореза по лицу. В глазах уже рябили мошки, и всё, что он хотел — лечь на кровать и уснуть до самого вечера. Его эмоциональное состояние в последнее время сильно подрывалось от сотен вещей, беспокоящих голову. Хотелось позвонить любимой маме и послушать, как она снова увлечённо рассказывает о новом цветке в садике, или посмеяться с очередной истории отца, а может даже обговорить очередного парня Йеджи. Хотелось, в конце концов, заплакать и не чувствовать за это вину. Гостья опустилась на пол рядом с ним — это Пак ощутил по её телодвижению и теплу, окутавшему его, как только она уселась. Хеджин не была упрямой, но в последнее время она упорно продолжала разрывать свой шаблон, а он уже не понимал: была ли она всегда такой или решила менять в себе всё? В таком случае, означало ли это то, что от прежней Со ничего не останется? И почему он размышлял над этим, как дурак, думающий над кораблём Тесея?³ — Сонхун, ты поранился, — прошептала Хеджин, замечая, что часы ожили, и они снова вернулись в своё время. — Плевать, — он убрал руку от лица, чувствуя, как щиплет рана, и хотел подняться, но она не позволила, дёргая его обратно за здоровую руку. Перехватив ладони, девушка уселась прямо перед ним на колени. Её рука мягко очертила порез, выявляя его глубину, а затем она встала и достала из верхнего кухонного шкафчика аптечку, обходя аккуратно осколки и воду. Присев в ту же позу, меж его разведённых коленей, Со открыла бокс, выискивая необходимые вещи. Её глаза взволнованно бегали по медикаментам, пока она не нашла нужную ей перекись. — Однажды ты поранился в средней школе, помнишь? — слегка касаясь повреждённой кожи, она начала обрабатывать поражённый участок, пытаясь отвлечь Сонхуна, — я случайно запнулась и начала падать со ступеньки, но ты шёл впереди и почувствовал это. И когда словил меня, случайно разодрал руку о гвоздь, который зацепил тебя, торча из перил… Но я так была ошарашена, что даже не поблагодарила тебя. Девушка слегка улыбнулась. — Спасибо. — Что зацепился за гвоздь? Всегда пожалуйста, — не удержался от подколки Пак, всё же слегка дёргая уголками губ вверх. — За то, что спас, — она закатила глаза, дуя на рану. Со на секунду замолчала. — Ты спрашивал во что я влюблялась, — закусив губу, студентка нерешительно подняла глаза, — Я влюблялась в твои слова и в твои поступки. В то, как ты смеялся или увлечённо рассказывал о чём-то. В то, как ты вёл себя с другими. С каждым было всё иначе, чем со мной. Мне нравилось смотреть на то, каким ты был ещё. Она долго размышляла над его вопросом, раскладывая мысли по полочкам и пытаясь разобраться в своих собственных чувствах, которые бились в ней, как в клетке. Бессонные ночи, которые отражались на её уставшем лице, сменялись длинными раздумьями. Они оставались с ней один на один и гнали куда-то подальше, заставляя её теряться и сомневаться в себе, находя на каждое её слово ещё сотню в противовес. Пак вздохнул, понимая, что она снова тянет их корабль. Девушка расценила это как недовольство и вспыхнула, замолчав. Её руки аккуратно погладили место рядом с порезом, и она задержала свои пальцы, слегка улыбаясь от покалываний там, где соприкасалась их кожа. Сонхун задумчиво посмотрел туда же, слегка наклоняя голову вниз и кладя её на плечо Хеджин. — Ты говоришь обо всём этом… в прошедшем времени, — непонятным тоном протянул он, пока замершая студентка опустила его руку, поражённая столь интимным движением. — Тебе же это нравится, разве нет? — она пожала свободным плечом, — нравится, что я стараюсь отдаляться. — А тебе? — Что мне? — Тебе нравится? — О прошедшем времени? Или о том, что отдаляюсь? — не поняла девушка, но Пак проигнорировал её вопросы, не отвечая, — Я думаю, что это не имеет значения. Отдаляюсь или приближаюсь, это всё равно тебя не волнует. Она хмыкнула. — Да, верно. Но он подумал иначе. Солнце тянулось к его щекам, пытаясь обнять их своими яркими ладошками. Лучи плясали по полу кухни, будто играли в догонялки друг с другом. Хеджин покосилась на стену перед собой, отмечая их сгорбленные тени, слившиеся в одно целое и ставшие каким-то непонятным, но всё же завораживающим комком. Её ладонь мягко опустилась на спину парня, чьё дыхание грело её. Казалось, что Сонхун уже заснул, но она знала, что он был бодр и думал о чём-то своём. Часы уже не бежали вперёд столь спешно, как ей казалось. Они почему-то тикали медленно, будто вторя дыханию Со, которое замедлилось, принимая в объятия безмолвного юношу. Девушка прикрыла глаза, слегка поглаживая Пака по спине. Её тело слегка дрожало от пережитых накануне эмоций, и, несмотря на то, что она хотела сейчас остаться с ним, она прекрасно понимала, что лучшим решением будет уйти. Как и всегда. — Почему ты, — Хеджин волнующе замялась, не зная как правильно сказать, — почему ты вспомнил о Джэхо? Со почувствовала, как он дёрнулся и, кажется, открыл глаза. В голове чётко образовалась мысль, что сейчас он отпустит её и покинет, но он лишь крепче прижался к ней, располагая свою ладонь на её талии и прижимая к себе ближе. Словно он был маленьким ребёнком, который сейчас остался голым и уязвлённым, Сонхун показывал этим, что нуждался в поддержке и ему не нравился её вопрос. — Хотел удостовериться, что ты всё ещё без ума от меня, — он едва слышно хмыкнул, спрятавшись носом в её плече. — А тебе это так важно? — Конечно, не могу же я потерять свою самую преданную фанатку, — смешок слетел с его губ и девушка тут же захотела скинуть его на пол и больно ударить. — Что ты делал тогда там? Я думала, что ты ушёл с Инха. — И ты сразу побежала к Джэхо. Сонхун прервал их объятья и направился за совком. Хеджин непонимающе смотрела ему в спину, наблюдая за тем, как он сметает осколки. Убрав их в пакет, третьекурсник забрал аптечку с пола, убирая на своё положенное место. Слегка потерев висок, будто у него болела голова, парень повернулся к продолжающей наблюдать за ним Со, до сих пор не вставшей с пола. Его взгляд прошёлся по кофточке, а потом Пак пронзительно остро ответил на её взгляд, поджимая губы. — Я скажу тебе почему я так реагирую, — он задумчиво покачал головой, — Джэхо мой друг. А ты, Со Хеджин, не внушаешь мне и грамма доверия. У тебя очень переменчивые чувства и ты по-детски наивна. И ты совсем не понимаешь, что каждый твой шаг влечёт за собой последствия. Я не хочу, чтобы ты испортила всё. Я не хочу… Шёпотом повторив эту фразу, Сонхун убрал руки с поверхности кухонного уголка и поспешил удалиться. Девушка подорвалась с места, желая схватить его за запястье, но не стала. Выровняв своё дыхание, Со посчитала секунды до того, как он дойдёт до выхода, чтобы кинуть ему в спину: — А ему это нравится. Сонхун замер. Напряжённые плечи дёрнулись, и он слегка повернул голову, приподнимая бровь и требуя объяснений. Ликование внутри девушки оборвалось, стоило ей посмотреть ему в глаза и сжаться до мельчайших размеров вселенной всей душой. Она непроизвольно потёрла вспотевшую от волнения руку о свою юбку и скосила глаза куда-то на его шею, чтобы придать себе хоть немного смелости. — Ему нравится, что я по-детски невинна. А ты всегда мной недоволен. Сончолю и тебе не нравилась моя забота, а ему нравится. Ему многое нравится. И мне тоже нравится его забота. И мне нравится, что рядом с ним я чувствую себя комфортно. — Замолчи уже, — тяжело вздохнув, Пак прервал горькую речь, стараясь её максимально обесценить, — просто уйди, как я и сказал тебе. — А ты приказываешь. Он просит, предлагает. А ты приказываешь. Он меня ценит. А тебе я не нужна. Продолжая напирать и опустив глаза, Хеджин сморгнула капельки слёз и высоко подняла голову, впираясь в него взором. Парень смотрел на косяк, словно он интересовал его больше, чем их диалог. Со хмыкнула, в обиде дёргая губами, и сделала несколько шагов, решив убраться отсюда подальше. У неё была аллергия на лаванду и на персики, и поэтому давно стоило отказаться от них, выбирая летний дождь. Но сидеть всю жизнь под дождём тоже была перспектива сомнительная. — Я ухожу, как ты и просил, — остановившись напротив, она повернула к нему голову, слегка задевая своим плечом его грудь. Сейчас можно было бы расплакаться, если бы Хеджин себе только позволила это. Но она не станет. Она будет сильной и не подаст виду, что ей тяжело, как это делает Чонхва. Она будет милосердной и не станет делать ему больно, чего придерживается Чонвон. Она закроет свои чувства на замок и будет всегда его игнорировать, будто он пустое место, как умеет это делать сам Пак. В ней ничего не останется от прежней Хеджин. Потому что Хеджин и не Хеджин больше. Потому что в ней нет больше маяка. — Не забудь вернуть вещи, — он едва заметно запнулся, желая сказать что-то другое, но передумал. Со хотелось, чтобы он сказал ей, чтобы она осталась. Очень хотелось. — Передам через Джеюна. Стремительно ворвавшись в коридор, девушка схватила свою сумку и надела обувь, стараясь не показать, что сейчас она разревётся. На кухне что-то разбилось, и Со дёрнулась в сторону, испуганно округляя глаза, но всё же останавливая себя. Им обоим нужно остыть, это она поняла сразу, как только услышала звук. Сонхун был зол, а она была расстроена. Сейчас они не в той стадии, когда можно поддерживать друг друга. Хлопнув дверью, она быстро помчалась по лестницам, пропуская ступеньки то по одной, то по две. Пробежав два лестничных пролёта, девушка вспомнила о существовании лифта и кинулась к нему, облокачиваясь о холодную стену. Грузоподъёмник спускался сверху, и первокурсница мысленно вела счёт, пытаясь отвлечься от шторма внутри неё. Корабль спокойствия, не замедляясь, шёл ко дну. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить, чтобы успокоиться. Представляя свою одинокую квартиру и ненавистное одеяло, под которым она пряталась подобно страусу, девушка испытывала сильное давление, которое вытесняло её желание отправиться домой. Студентка посмотрела в зеркало лифта, в котором отражалось её перекошенное лицо, и обессиленно опустилась на корточки, зарываясь пальцами в волосы. Упавшая на пол сумка вывела её из подвешенного состояния, которое не мог прервать даже писк мелькавших этажей на датчике с кнопками. Со дрожащими руками достала телефон, открывая какао, и нашла диалог с Джейком, который последний раз писал ей вчера, спрашивая всё ли с ней хорошо было после того как он ушёл прочь с празднования. Конечным сообщением была смешная картинка с котиком, которую девушка сохранила себе. Хеджин нерешительно напечатала «привет», а затем стёрла и, немного подумав, снова написала, но уже с вопросом — может ли он сейчас говорить. Друг не отвечал какое-то время, хотя значок того, что он был в сети отображался и мучил Хеджин своей неприступностью. Она успела дойти до детской площадки и сесть на скамейку, прежде чем мобильный завибрировал, отмечая звуком пришедшее новое сообщение. Стараясь унять дрожь, она открыла диалог, ведя пальцем по экрану. Джеюн писал, что сейчас он не занят и вполне может разговаривать, поэтому если она хочет, то может набрать его. Трубку Шим взял быстро, очевидно не выпуская гаджет из рук, и ответил ей бодрым голосом, перекрикивая шум машин. Он куда-то шёл. Со ощутила лёгкий укол совести, но постаралась успокоить себя тем, что Джейк не имел ничего против разговора. Переведя дыхание, она поприветствовала парня ещё раз, прежде чем спросила, мог ли он подъехать к дому Сонхуна. — У вас что-то случилось, Джин-а? — Джейк напряжённо протянул её имя, — с тобой всё хорошо? Ты как себя чувствуешь? — Я в норме, — она кивнула головой и лишь потом спохватилась, что друг не увидит её движения, — я в порядке. Но мы поругались с Сонхуном, и я беспокоюсь за него… — Оставайся там, я скоро буду. Друг повесил трубку, оставляя девушку наедине со своими мыслями, от которых голова нещадно уже болела. Её взгляд то и дело находил окна Пака в надежде увидеть его макушку и удостовериться, что с ним всё хорошо. Но Сонхун не появлялся, более того, по дому горел везде свет и Со напряжённо сжала пальцами край юбки, представляя как он сидит там в одиночестве. Она прокрутила в голове их встречу и ощутила толику сочувствия к ним обоим — запутавшимся и сломленным. Сонхун был необычайно резок, и всё же Хеджин казалось, что за этим всем крылось нечто большее, чем обычный гнев. Она не видела его таким давно — лишь однажды он кричал и срывался в диком плаче, когда госпожу Пак увезли на скорой в реанимацию после небольшого дорожного происшествия. Водитель случайно отвлёкся на зазвонивший телефон и дёрнул рулём. Со помнит, как была напугана её мама, и как они вместе с ней сидели у палаты, ожидая врача с долгожданными словами. В тот осенний вечер она впервые переступила порог сонхуновской комнаты не по его разрешению, а потому что так хотелось. Главы семейства не было, он дежурил в больнице, отправив сына домой, дабы школьник смог отдохнуть, но парень рвался из домашней клетки, решив отыскать обидчика, который прятаться и не стал, признавая вину. Юнец кричал о том, что мама не может просто так уйти, что она самый дорогой человек в его жизни и он готов сделать всё, лишь бы она была в порядке. Хеджин тогда долго держала его в своих руках, сжимая так крепко, как могла. А сегодня она позволила себе отпустить его. «Он не маленький мальчик больше». Со покачала головой, невротически кусая губы и думая о нём. Пак действительно был уже взрослым. Он должен сам справляться со своими загонами и не срываться на других. Даже если она и была катализатором его гнева, он не должен был кричать на неё, а она не должна была провоцировать. Его крик стоял в ушах, обида колола внутри, но она не могла понять, что было тяжелее принять: что парень так волновался за Джэхо или то, что не доверял ей. Будто он был ракетой, Шим стремительно ворвался на площадку, взбудораженно хватая её за руки и за щёки, а после осматривая всё лицо полностью. Сонхун не стал бы её бить — это точно, но в школьное время они любили мутузить друг дружку (как делают это друзья), и тогда Джеюн лично видел, как Хеджин в силу своей неуклюжести делала себе увечий больше, чем они с Паком сделали бы вместе. Друг заторможенно погладил её щёку, отмечая небольшое покраснение, будто она царапнула себя ногтем. — Вроде живая, — прошептал он себе под нос, а затем достал бутылку с водой, протягивая её подруге и усаживаясь рядом. — Ты действительно очень быстро, — хрипло произнесла девушка, делая глоток. — Я был на соседней улице. Возвращался от Ханбина. Ты точно в порядке? Шим положил руку ей на плечо, слегка поглаживая его и заглядывая в глаза. Точно так же делала и Ынбин, когда беспокоилась о ком-то. Она считала, что тесный контакт вызывает доверие, а это в свою очередь помогает облегчить душу. Знакомая клетчатая рубашка парня напоминала Со то, как они сидели утром и встречали рассвет, но этого было слишком мало, чтобы перебить картину дрожащих мужских плеч, которые принадлежали Паку. — Я вроде да. А насчёт Сонхуна я не уверена. Когда я уходила, то слышала, как он что-то разбил. — Из-за чего опять поссорились? — Я и сама не знаю, — шумно втянув воздух, девушка вскинула глаза к небу, — мы пили чай, а потом он неожиданно стал задавать вопросы о Джэхо. Мои ответы его злили, и в итоге мы повздорили. Джейк сощурился. — Прямо вот так неожиданно задал? — Ну, — она замялась, пытаясь выкрутиться из положения, — наверное, там были предпосылки. — Ты же осознаёшь, что я не смогу тебе ничем помочь, если ты так и будешь ходить вокруг ответа? Я понимаю, что ты не хочешь делиться со мной какой-то информацией, но я не знаю, что тебе сказать, не имея при этом никакой почвы для размышлений. — Мы поцеловались, — тихо выпалила Со, исподтишка наблюдая за другом и следя за его реакцией. Тот округлил глаза, приподнимая правую бровь, словно не верил в её слова. — Снова? — напряжённо задал вопрос. — Мы с Джэхо всего один раз целовались, — непонимающе возразила Хеджин. — Ты с Джэхо целовалась?! — повысил голос Шим, прежде чем на него шикнула подруга, слегка стуча по коленке. Молодые мамочки, наблюдающие за своими чадами, заинтересованно посмотрели в их сторону. — А с кем ещё? И что значит «снова»? — Я думал, ты с Паком целовалась, — разочарованно протянул друг. Похоже, парень не был удивлён, что старшекурсник обратил внимание на Хеджин в столь неожиданном плане, — тогда я понимаю его реакцию. — Он же не ревнует, — утвердила Со, с надеждой выжидая, что Джеюн опровергнет её предположение, но к большому разочарованию, парень не стал этого делать. — А это уже у него нужно спрашивать. Но я предполагаю, что причина, по которой он был так раздражён, лежит куда глубже, чем тебе кажется. Знаешь, что я думаю о ваших отношениях? Это сплошной «принцип айсберга». — Это подходит Сонхуну. Ледяной и недостижимый, как айсберг, — протянула девушка, не зная, что это за принцип такой. — Это теория бездействия, — верно истрактовав выражение лица первокурсницы, нахмурив брови, начал объяснять друг, — в литературе есть своеобразный художественный приём, который предполагает под собой то, что есть определённая, скорее небольшая, информация на поверхности, которая поможет понять идею. Но, как правило, большая часть скрыта очень глубоко. — Хочешь намекнуть, что мы поверхностно относимся друг к другу, позволяя узнавать только ту информацию, которая нам будет обоим выгодна? — догадалась Хеджин. — Вроде того, — друг согласился, — но проблема в том, что чтобы узнать идею от и до, прочувствовать её настоящей, нырять нужно очень глубоко. И это не всегда легко и просто. Точнее — никогда. — Так как же это сделать? — совсем расстроившись, произнесла Со. — Чему ты научилась за эти дни? Какая одна из главных мыслей, которую ты запомнила? — Мне нужно проговаривать свои чувства? — она вопросительно заглянула ему в глаза, поджимая плечи, но Джеюн приобнял её, хваля. — Тогда, что ты делаешь здесь? Полушёпотом задал снова ей вопрос, проникновенно смотря в глаза. Ещё когда они только столкнулись в университете, удивлённо кивая друг другу и открывая извинения Шима, они уже ощущали притяжение. Такое случается, когда встречаешь человека, способного понять твою душу и исцелить её словами. В огромном море непонимания, опутанного стальными нитями, ты невольно вспоминаешь о нём, зная, что он не станет дёргать за те самые ниточки предубеждений, а лишь достанет ножницы и будет держать твою руку, чтобы она не упала, пока ты будешь разрезать это море. — Пойми. Всё, что ты делаешь, всё что прорабатываешь, ты делаешь не для Сонхуна, меня или мамы. Ты делаешь это ради себя. Может, человек и не захочет слушать о твоих чувствах. Может, ему не понравится это, но ты должна сказать о них. Я говорю не о любви. Не о том, что ты должна залететь в квартиру и сказать: «я тебя люблю». А о том, что ты зла и ты говоришь, что зла. Ты расстроена и ты говоришь, что ты расстроена. Тебе не нравится, что тебя называют заучкой? Скажи об этом, зачем наигранно улыбаться, чтобы всем угодить? Хеджин покивала головой, обдумывая его слова. Джейк продолжал смотреть и прятать в своих руках от косящихся на них женщин, за что девушка была ему благодарна. Она невольно кинула взгляд на знакомое окно, но там продолжал лишь гореть свет — доказательство того, что Сонхун чего-то боялся, чего-то, чего он не мог вынести даже при дневном свете. Джеюн успокаивающе касался её плеча и это придавало сил. — Люблю тебя, — слишком растрогавшись, Хеджин обронила столь дорогую сердцу фразу, кутаясь в объятиях друга, — спасибо за то, что ты рядом, Джеюн. Она должна говорить о своих чувствах. Со будет пытаться это делать. И раз на то пошло, она научит Сонхуна делать это тоже, потому что даже если их пути оборвутся в этой квартире и в этом городе, то она хочет, чтобы дальше он жил счастливо. А также верно подходил к своей жизни, не боясь остаться в темноте и в одиночестве. — А я люблю тебя, — Шим положил голову на макушку девушки, улыбаясь слишком нежно, насколько мог, — извини, что в школе я не стал твоим рыцарем. Возможно, всё было бы иначе, будь я смелее. — Джеюн? Хеджин хотела вырваться из объятий, но ей не позволили, и она оставила свои попытки. Шестерёнки в голове крутились слишком усиленно, поэтому она крепко сжала глаза, кутаясь ещё сильнее и обнимая его крепче. Перед глазами всплывало её школьное прошлое. Громкие аплодисменты и море комплиментов от Джейка после её выступления и его протянутый белый платок, который она до сих пор хранит, как одну из самых ценных вещей. Его осторожные взгляды, когда Сонхун снова и снова отвергал её и когда спасал, стоило девушке попасть в беду. И даже его дежурная похвала, когда она обогнала его в рейтинге, встав на ступень выше. И его робкое «мне жаль», сказанное в вечер выпускного, когда Сонхун не принял её подарок, сливаясь с толпой и родителями. Её мама продолжала щебетать с классным руководителем, пока отец поздравлял соседского мальчишку с блистательным окончанием школы. Джеюн, ставший свидетелем разговора Со и Пака, смотрел на неё невероятно сожалеющими глазами, сжимая свою корочку документа о завершении учёбы как спасательный круг. Тогда она подумала, что он сожалеет о поступке друга. Но он имел ввиду другое. — И мне жаль, — стоило ей это признать, как в душе стало необычайно легко, и она прижалась щекой, потеревшись ею о ткань. — Это меня радует, — не смог сдержаться парень и всё же хохотнул, разбавляя атмосферу. — Знаешь, Николас как раз говорил, что нам нужно сойтись, потому что мы его достали своей драмой с Сонхуном и Ынбин, — выпрямившись, студентка игриво стукнула плечом друга, на что он закатил глаза. Проговаривая свои чувства, они действительно ощутили, что нечто спадает с их плеч и даёт свободу. — Тогда нам срочно надо поцеловаться! Возьми меня в свою коллекцию, я уже горю! — не прерывая смеха, Шим изобразил страстный поцелуй, имитируя движения руками, за что получил по ноге от развеселившейся подруги, которая стала быстро серьёзной. — Ынбин в порядке? Что было после того, как ты ушёл? Шим прервал смех, задумчиво качаясь из стороны в сторону и ставя руки назад на скамейку, как опору. — Мы поговорили. Признались во всём. Думаю, вместе мы не будем, но от того, что мы обнажили свои чувства, нам стало проще относиться друг к другу. Мы извинились за всю боль, что смогли причинить в процессе отношений и после. И пообещали, что будем двигаться дальше. — Вы не будете вместе? — огорчённо потупила взгляд девушка. — Мы и сами не знаем. Нам нужно научиться многому. В первую очередь, работать над своей ревностью. Ынбин в этом видела моё недоверие к ней, а я считал, что она просто позволяет другим с ней заигрывать. Но мы оба были не правы. Возможно, дело в нашей самооценке. И я, и Ынбин, хоть и выглядим самодостаточными и уверенными, мы очень хрупкие и подвержены сомнениями в себе и неуверенности. Он перевёл взгляд на Со. — Ты спрашивала на вечеринке, была ли Ю моим идеальным типом всегда. И я ответил «нет», потому что долгое время я любил девушек, подобных тебе. Но когда я встретил Ынбин, то впервые ощутил то, чего не ощущал никогда. Я стал чуть увереннее, мне захотелось её добиться. Она интересовала меня каждой клеточкой своего тела и сознания. И я много раз терялся в сомнениях до, всегда считал себя слишком не подходящим тем, кто мне нравился, но Ынбин заставила меня выбросить все эти сомнения прочь и сказать себе, что мы хотя бы должны попытаться. — Вы оба замечательные люди, — положила на его руку ладонь первокурсница, стараясь поддержать. — Мы горели друг от друга, цепляли друг друга похожими ранами. Моя семья решала всё за меня, за неё бабушка. Ю работала на износ, чтобы доказать родителям, что она прекрасный ребёнок, а я старался не подвести своих. Я, Ынбин и Сонхун — идеальная комбинация, подобранная кем-то свыше. Мы все притянулись и все начали меняться, стоило тебе повлиять на нас. Ты не менее замечательная. «Почему ты не понимаешь, что ты влияешь на жизни других людей?» — Может, мы будем вместе через пару лет. Может, нет. Мы остались друзьями, и я уверен, что стоит чему-то случиться, я смогу обращаться за помощью к ней, а она ко мне. Знаешь, друзьями после отношений остаться очень сложно. Очень. Так и поддерживать хорошие отношения иногда проблематично, особенно если разошлись с треском и оскорблениями. Я благодарен за то, что Ынбин приняла моё предложение просто обсудить всё. Мы сели рядом и стали говорить обо всём, не перебивая друг друга. Иногда она делала пометки в блокноте, чтобы не забыть мне потом что-то сказать. Они синхронно улыбнулись. — И я извинился перед ней. И поблагодарил. За каждое добро, которое она сделала, за то, что рядом с ней я стал мудрее и за то, что она вселила в меня уверенность в себе. Мы много врали на протяжении отношений и это была одна из самых больших ошибок. Сначала я мог соврать, что ей идёт то платье, потом что меня не беспокоят её ночные посиделки с подругами. А потом я жертвую всем ради неё и думаю, почему же она меня не благодарит и не понимает этого. А она ведь просто не знает об этом. Она думает, что я искренен был. И потом куча вранья просто проглатывает нас волной и рождаются раздражение, ссоры и обиды. Шим опустил плечи, грустно выдыхая. Солнечные лучи уже постепенно уходили со двора, торопя мамочек и детей к ужину, но их это мало волновало. Двор дома, в котором жил Сонхун, был поистине красивым. Все три многоэтажки стояли полукругом, открывая вид на площадку, огороженную от дороги, и на магазинчики. Словно они жили на своём маленьком острове за стеной спокойствия в тихом и не шумном мире. — Я, похоже, понимаю почему мне так комфортно с Джэхо, — отвлёкшись от созерцания слёз девочки, не желающей идти домой, произнесла Хеджин, — он не позволяет чему-то недосказанному осесть между нами. Даже после поцелуя он написал мне, что хотел бы поговорить и обсудить это. Сонхун предпочёл сделать вид, что нашего с ним поцелуя не было. Он не тот, кто станет обсуждать со мной свои внутренние боли. Джэхо наоборот, вечно всё обговаривает. — «Принцип айсберга», — напомнил Джейк о недавней теме разговора, — Сонхун сплошной «принцип айсберга». Знаешь, сейчас на него навалилось не мало. Йеджи задирают в школе, а он здесь и никак не может на это повлиять. Студсовет просит от него иногда слишком многого, и группа не даёт и минуты спокойствия. Вокруг вьются девушки… — Ой, бедный-то какой, — прервав, Со проворчала. — …но ему совсем не до них, ведь нужно платить за квартиру, продолжать подрабатывать. Ему нужно поддерживать уверенность матери, что всё хорошо, но он на самом дне. Проблемы с тобой. Он уже осознаёт это и не знает, что делать. Потому что меняясь, ты тянешь нитку Сонхуна, сдёргивая её с привычного места. Шиён… Шиён в последнее время стало хуже, и это, думаю, беспокоит его больше всего. Джеюн затих, облокачиваясь локтями о колени и потирая руки. Хеджин со всей силы сжала лямку сумочки, а именно кожаный ремешок. Она ощутила, как краска застилает щёки, и снова посмотрела на окно, думая о том, что же он разбил на кухне. Сонхун был мальчиком большим, он должен был справиться со всем сам, но когда ты один пытаешься дотянуться до яблока, висевшего слишком высоко, получается всё скверно. Намного проще, когда есть друг, что сможет усадить на плечи и помочь сорвать фрукт. — И, тем не менее, это не оправдывает его. Он меня обидел, — фыркнула студентка. — Теория бездействия, — выжидающе Джеюн пожал плечами, — или мы всё же расколем айсберг, решив, что нужно брать всё в свои руки? Он тоже посмотрел на окно друга. — Я думаю, Сонхун уже успокоился. У тебя всегда есть выбор. Сейчас в его квартиру могу подняться я. Мы поговорим, может, выпьем, и он завтра будет игнорировать тебя. А может, поднимешься ты, и тогда весь исход будет зависеть от тебя. — Но если я всё испорчу? — сердце бешено рухнуло вниз. — Ты хотя бы попыталась. Девушка нервно закусила губу, напомнив себе, что пора завязывать с дурной привычкой и лениво повела глазами вдоль дворика, отчаянно мотая головой. Уже совсем скоро она стояла напротив знакомой двери, и, сжимая ручку сумки, дрожащими руками нажала на звонок. Замок оглушительно щёлкнул.