Связанные

Алек не вернулся домой вовремя, его телефон выключен, Скотт нервно мерит шагами гостиную, пока Лиам наблюдает за ним, сложив руки, сжатые в кулаки, на коленях; его беспокойство усиливается с каждым шагом Скотта, и Тео чувствует, как оно обжигает его нос изнутри, хотя сам он расслабленно растянулся в кресле напротив Лиама, отказываясь подойти достаточно близко, чтобы почувствовать тепло связи, потому что это…слишком. Слишком похоже на дружбу, чтобы Тео это устраивало. Он здесь не для того, чтобы формировать эмоциональную связь хоть с кем-то из стаи МакКолла. Это не мешает ему бояться за Алека. — Он должен был вернуться час назад, — бормочет Скотт, взъерошивая собственные волосы; красное мерцание в его глазах заставляет вспыхнуть глаза Лиама и Тео; последний поспешно промаргивается. Арджент уходил полчаса назад, чтобы связаться со знакомыми охотниками; безуспешно, судя по разочарованию в его тоне. — Может, он просто отвлёкся? Или попал в пробку? — предлагает Лиам, качая ногой; он держит большой палец во рту. — В понедельник вечером? Здесь? — уточняет Скотт. Им никак не узнать, где Алек, пока они не могут ему позвонить. Они не могут отследить его телефон, не могут сообщить о его пропаже, потому что он старше восемнадцати и его не было всего пару часов. Стая теряется без технологического опыта Стайлза и его природного дара к детективной работе, и Тео побаивается, что им позвонит Лидия, что они услышат её крик на том конце провода. Он всё ещё не очень хорошо знает Алека, но ему нравятся его застенчивые полуулыбки, и последние пару недель он каждый день делил с ним обеденный стол; в какой-то момент Алек перестал дёргаться каждый раз, когда Тео просил его передать соль. Ему больше не нравится наблюдать за тем, как умирают невинные люди, ему от этого просто становится стрёмно. — Вы знаете, что Мон… — Скотт останавливает себя, прочищает горло, но ему не нужно заканчивать это предложение. Вы знаете, что Монро всё ещё где-то рядом, и ей наверняка не терпится снова напасть на стаю МакКолла. Тео знает, что такое фанатизм, знает, что Монро не остановится, пока не уничтожит их всех, или пока она сама не умрёт. Тот факт, что о ней ничего не слышно с момента её поражения, только заставляет их волноваться сильнее. Это просто означает, что у неё было достаточно времени, чтобы подготовить новый план. Тео представляет Алека, подвешенного в подвале, представляет, как электрические разряды расходятся по его телу, и решает сесть рядом с Лиамом, ради собственного блага. Лиам всё ещё грызёт ногти, Тео чувствует, когда он заходит слишком далеко; кожа под его собственными ногтями начинает болеть. Он никогда не грыз ногти, и это ощущение кажется ему странным, неприятным. — Лиам. Расслабься, — бормочет он и, взяв Лиама за запястье, опускает его руку ему на колени. — Я не бесчувственный психопат, как ты, Тео, — огрызается Лиам; он звучит злее, чем обычно, сладость практически полностью пропадает из его запаха, её замещает кислый, удушающий страх. Тео в течение нескольких минут наблюдал за тем, как лицо Лиама становилось всё более и более напряжённым, как он постоянно проверял свой телефон, и Тео уже хочется вырвать его у него из рук и уйти, скрыться от беспокойства Лиама и Скотта. Он ненавидит, когда у него отнимают возможность сбежать. — Я тоже волнуюсь, придурок, — отвечает Тео, потому что это так, и это почти обидно, что Лиам выглядит таким удивлённым. Он кусает губу, бормочет извинения, затем опирается локтями на колени, дрожа от нервного напряжения. Тео чувствует тошноту, он не знает, его это или Лиама, и ему вдруг становится тяжело двинуться, он совершенно замирает, как и всегда, когда испуган, смотрит на кирпичи над камином, пока не запоминает их расположение, каждую маленькую царапину на их поверхности; Скотт продолжает ходить туда-сюда, Арджент продолжает бормотать, начиная беспокоиться всё больше по мере того, как его звонки остаются без ответа. Плечи Лиама подняты до ушей; он не так привык ко всему этом, как остальные. Арджент видит это всё с рождения, Тео — с детства, а Скотт уже годами несёт на своих плечах бремя Альфы. Все они теряли близких людей. Лиам — нет, ещё нет. Он не знает скорби. Тео изучает резкие линии профиля Лиама, слышит, как движется его горло, когда он сглатывает, и надеется, что сегодня не станет днём, когда он узнает. Все поднимают взгляды, когда раздаётся звук въезжающих на подъездную дорожку шин; Алек иногда ездит на машине Арджента, это явный знак расположения, учитывая то, как странно Арджент ведёт себя в отношении всего, что ему принадлежит. Скотт и Лиам вылетают из дома и видят окровавленного, растрёпанного Алека, который, пошатываясь, выходит на лужайку Скотта; он чуть не падает, но в последний момент Лиам ловит его. — Что случилось? — без предисловий спрашивает Скотт. — Охотники… — хрипит Алек, подтверждая их страхи, даже если он вернулся относительно невредимым, пахнущим старой болью и засохшей кровью. Лиам осматривает его, так мягко, что Тео не знает, как с этим работать; он поднимает Алека на ноги, чёрные вены прорисовываются на его руках, когда он помогает ему войти в дом, Скотт следует за ними. Все они садятся на диван, не обращая внимания на то, как путаются их конечности; Арджент подходит ближе и наклоняется через спинку дивана, замыкая круг стаи. Они, наверное, даже не замечают Тео, сидящего в кресле напротив них, постороннего. Он даже не против, серьёзно, он рад, что Алек в порядке; его трясёт, но он уже рассказывает об охотниках, которые подкараулили его на выходе из продуктового. Но Арджент поднимает взгляд, чтобы посмотреть на Тео; тот ожидает, что ему без слов скажут не приближаться к этому собранию стаи, автоматически напрягается. Он, может, и не хочет, чтобы его в это втягивали, но нахуй Арджента, если он думает, что может вот так вот отпугнуть его. Тео видел вещи пострашнее него. — Тео, ты ведь разбираешься в анатомии? — говорит Арджент. Тео настолько удивляется, что отвечает честно. — Да. Я проводил вскрытия и всё такое, — он морщится, ожидая обвинений, отвращения, даже если он сам не убивал тех, кого вскрывал. Это были тела, которые ему приносили Ужасные Доктора, или то, что оставалось от провалов; предупреждение для Тео о недопустимости любых ошибок. Арджент отмахивается от него и кивает в сторону Алека. — Он будет в порядке? Тео в замешательстве делает шаг ближе. Алек — оборотень, конечно, он будет в порядке. Он уже исцелился. Он задевает Лиама плечом, смотрит, как тот автоматически расслабляется, когда связь радостно звякает, и сразу осознаёт, чего хочет Арджент, умный ублюдок. Он думает отойти, но напрягающий запах беспокойства Лиама ослабевает, так что он остаётся на месте. — Да, они не попали в него аконитом или чем-то таким, — Тео касается между лопаток Алека, чувствует его спокойное тепло, даже когда он делает шумный вдох, рассказывая о том, что охотники пришли от Монро и хотели напомнить стае МакКолла о том, что она вернётся. — Так что с ним всё будет в порядке, — говорит он больше для себя, чем для Алека. Скотт излучает такую сильную, оберегающую энергию Альфы, что Тео чувствует, как невольно расслабляется, чуть приваливаясь к плечу Лиама. Учитывая все звонки остальным членам стаи и безумное напряжение, которое так никуда и не делось, никто из них толком не спал этой ночью; к утру под глазами Лиама залегли тёмные круги; перед тем, как принять таблетки, он ворчит активнее, чем обычно. Тео стонет, отталкивая его в сторону, чтобы попасть в ванную; он не тратит время на бритьё, думает о том, чтобы отрастить бороду, просто чтобы посмотреть, как она будет выглядеть. Лиам толкает его в ответ, сильнее, чем нужно, морщится, когда тоже чувствует боль; Тео чувствует удовлетворение. — Заканчивай торчать в ванной, Лиам. — Мне бы не пришлось сейчас там торчать, если бы ты не провёл час перед зеркалом, наслаждаясь тем, какой ты красивый. Тео собирается расспросить Лиама о том, что это вообще значит, когда его телефон начинает звонить; мелодия дурацкого предустановленного звонка разносится по тесному подвалу. Они пару секунд смотрят друг на друга, прежде чем Лиам бросается ответить; его запах пропитывается страхом. Тео знает, о чём он думает: это может быть Хейден, или Мейсон, или другой уязвимый член стаи; кого-то из них могли схватить, пока все они занимались Алеком. Тео наблюдает за тем, как Лиам смотрит на экран, прежде чем дрожащей рукой поднести телефон к уху. — Мам? Всё в порядке? — выдаёт он слишком обеспокоенно для обычного телефонного разговора; Тео не нужно особенно стараться, чтобы услышать, как его мама делает паузу, прежде чем издать вопросительный звук. — Да, милый, я просто хотела поговорить. Вы там веселитесь со Скоттом? — Лиам садится на кровать, опираясь локтями на колени, снова кладёт большой палец в рот. Тео чистит зубы, делая вид, что не подслушивает. Считается ли, что он подслушивает, если Лиам знает, что он слышит каждое слово? — Эм. Да. Мы занимались спортом и…всяким таким. Непонятно, как Лиаму так долго удаётся скрывать, что он оборотень. — Тео тоже там? Ты хорошо к нему относишься? — их взгляды встречаются, Тео ухмыляется и наклоняет голову, словно спрашивая, Ну, что? И правда в том, что Лиам в основном хорошо к нему относится. Вся эта история со связью проходит проще, чем Тео планировал, не считая его одиночества и постоянной болезненной потребности сбежать. Во всяком случае, они его кормят и у него есть кровать. И иногда с Лиамом бывает весело. Лиам корчит ему рожу, говорит сквозь стиснутые зубы: — Да, мам. Я очень хорошо к нему отношусь. Тео усмехается, зубная паста капает с его подбородка. Лиам делает вид, что его тошнит. — Хорошо, — она делает паузу; Тео узнаёт этот вдох через нос, потому что Лиам делает точно так же, когда пытается заставить себя сказать что-то, что не очень просто сказать. — Ты…ты скоро возвращаешься? Всё веселье сразу стирается с лица Лиама, на его месте проступает чувство вины; он крепче сжимает телефон. Тео отворачивается, фокусируется на своих зубах, а не на том, как Лиам неловко выдаёт: — Наверное. Тут просто очень весело. Лиам определённо не из тех детей, которые привыкли врать матери, или вообще хоть кому-то. Он звучит так, будто к его голове приставили пистолет. — Знаешь, я подумала, это ведь последнее лето перед тем, как ты уедешь в колледж, впервые оставишь меня… — Лиам морщится, и Тео сделал бы что угодно, чтобы сбежать от запаха его страданий. — Я хочу, чтобы ты как можно больше был рядом, — заканчивает она слезливым тоном, хотя явно пытается скрыть то, как она расстроена; скорее всего, она не в курсе, что они оба слышат, как доктор Гейер на фоне бормочет что-то утешающее. Лиама так любят, что Тео от этого становится плохо. — Мам, я— — Но твои друзья тоже важны! — торопливо заверяет она. — Просто…ты мог бы заезжать иногда. Можешь взять с собой Тео. Сам Тео задумывается о том, почему он так для неё важен; может, она беспокоится из-за Тары? — Да, я возьму Тео, — говорит Лиам; прежде чем повесить трубку, он говорит Люблю тебя. Закончив с зубами, Тео прислоняется к двери ванной и смотрит на Лиама, удивлённый его расстроенным видом. — Один звонок от мамы, и ты начинаешь плакать? — поддразнивает он, не видя лица Лиама за его дурацкими волосами. — Я не плачу, — хрипло проговаривает Лиам; его руки, лежащие на коленях, сжимаются в кулаки. — Точно? Потому что ты буквально пахнешь чувством вины. Она будет в порядке, ты же не уедешь далеко. В Соному, Тео знает, что Лиам уже подал документы на исторический факультет, потому что, конечно же, он должен был выбрать именно это. — Тео, ты можешь просто помолчать? — просит Лиам, запуская пальцы в волосы, заметно более напряжённый чем того требует ситуация. — Она будет в порядке, — повторяет Тео; в этот раз он звучит мягко, но глаза Лиама загораются жёлтым. — Откуда ты знаешь? Что, если кто-то нападёт на неё, на мою семью из-за того, кто я? Это случилось со Скоттом, и со Стайлзом, и-и с Дереком, — они оба морщатся при упоминании семьи Хейл. — У тебя нет семьи, чтобы о ней беспокоиться. Лиам звучит так, будто он завидует, но Тео обнажает зубы, как всегда раздражённый идиотизмом Лиама, потому что он бы отдал что угодно, что угодно, чтобы вернуть Тару. Чтобы вернуть хоть что-нибудь из того, что у него забрали Ужасные Доктора. — Ну что ж, если Монро добьётся своего, то и у тебя её не будет, — жестоко говорит он, сразу отходя в сторону, чтобы уклониться от подушки или телефона, который в него сейчас бросят, смотрит сквозь пальцы. Но Лиам не двигается, просто сворачивается на кровати, опрокинувшись на бок; Тео видит только его спину, слышит его слишком частое дыхание и чувствует грусть в его запахе. — Эм, Лиам… — начинает Тео, задумываясь о том, чтобы извиниться, но Скотт зовёт их наверх, и это важнее того, что беспокоит Лиама, даже если Тео обеспокоенно потирает рукой то место, где бьётся сердце Тары, когда не может почувствовать среди тревоги, захлестнувшей запах Лиама, его обычную сладость. Всё будет нормально, Скотт успокоит Лиама, и всё вернётся к норме, он уверен. Скотт сидит на диване в гостиной — видимо, здесь они предпочитают собираться; Тео был наверху всего пару раз, чтобы с любопытством заглянуть в комнату Скотта, центр запаха стаи МакКолла, осмотреть комнату Алека и поймать почти исчезнувший запах другого волка. Он не смеет подходить к комнате, где спят Арджент и Мелисса, и он в любом случае особо не может нигде сунуть свой нос, пока Лиам везде ходит за ним. Алек теснится рядом со Скоттом, всё ещё на грани после вчерашнего. Его кулаки сжимаются и разжимаются под слишком длинными рукавами, и Тео практически уверен, что ничего из этого не поможет Лиаму успокоиться. — Что происходит? — спрашивает у них Тео, занимая своё привычное место за креслом, в которое садится Лиам, и опираясь руками на спинку. — Нам нужно получить больше информации о Монро, — как всегда серьёзно говорит Скотт. И, ну, это очевидно, но Тео думал, что с этим в кои-то веки разбираются по-человечески, при помощи Рафаэля МакКолла, шерифа и более надёжных охотничьих контактов Арджента. — Окей, — просто отвечает он, не понимая, почему для того, чтобы сообщить это, потребовались напряжённая встреча со Скоттом и маячащий на заднем плане Арджент, который выглядит так, будто выбирает лучший способ искалечить Тео, не навредив Лиаму. Он хотел бы, чтобы на таких встречах присутствовала Мелисса; в последнее время она берёт в больнице дополнительные смены, прикрывая заболевшую медсестру. Тео скучает по ней сильнее, чем ему бы хотелось. — Я собираюсь поговорить с Ноланом, — сообщает Скотт, и Тео на секунду задумывается, игнорируя усиливающийся запах страха Лиама, прежде чем вспомнить зоопарк и то, как он оттаскивал Лиама от худощавого парня, вспомнить ужас, который успел увидеть на лице того парня, прежде чем он скрылся. — С охотником? — Он, на самом деле, никого не убил, — оправдывается Скотт, глядя на Лиама, который делает частые вдохи через нос, практически паникует. — Да, конечно, но он нормально так избил Лиама, — напоминает Тео, почти раздражённый тем, что Скотт как будто не беспокоится об этом. Единственный, кто может избивать Лиама — это Тео. — если бы он был человеком, то мог бы умереть. — Нам нужна информация о Монро, а он работал с ней. Но, Лиам, если тебе это не нравится, мы можем найти другой способ. Другого способа нет: никто из бывших последователей Монро не станет общаться с ними, либо из-за чувства вины, либо из-за своей фанатичности. Скотт слишком мягок: если Лиам скажет «нет», он действительно послушает. Но, конечно, Лиам никогда не скажет «нет» Скотту. — Всё в порядке, — явно лжёт Лиам, прежде чем более честно добавить, — нам нужна эта информация. — Я ещё спрошу у Мейсона и Кори, не против ли они, — мягко говорит Скотт, источая успокаивающие вибрации Альфы, которые не особо помогают Лиаму успокоиться, прекратить панику. Обычно он не такой нервный, на него просто слишком много всего свалилось. Это был не лучший его день. — Я знаю, что он, эмм… — проткнул Кори руку и избил тебя до полусмерти, Скотту не обязательно говорить это вслух. — что вы, ребята, раньше не особо ладили. — К концу сезона мы были со-капитанами, — вставляет Лиам; как будто это что-то меняет. Скотт понимающе улыбается. — Да, я тоже это проходил. Это не значит, что вы друзья. — Всё будет в порядке, — бормочет Лиам; он звучит так, будто успокаивает скорее себя, чем их. — Монро скоро вернётся, — напоминает им Алек, хотя это было не обязательно. После вчерашнего Лиам постоянно думает о Монро; Тео слышал, как он бормотал её имя во сне. — Да, мы в курсе. Спасибо, Алек, — огрызается Тео, наклоняясь вперёд; обычно он так с ним не разговаривает. Но Алек не съёживается, как пару недель назад, а просто переводит испуганный взгляд с Тео на Лиама. — Что насчёт тебя, Тео? — спрашивает Скотт, переводя на него свой терпеливый, открытый, добрый взгляд. — Что насчёт меня? — Ты не против, если мы приведём сюда Нолана? Как будто мнение Тео имеет значение; его рука поднимается, чтобы почесать место, где бьётся сердце Тары — верный признак беспокойства, который, как он знает, Скотт умеет читать; Тео роняет руку, злясь на себя. — Это неважно, — отмахивается он. — и, в любом случае, Лиам однажды чуть не убил его; я уверен, что он в состоянии довести дело до конца, если потребуется. Это была шутка, но запах Лиама пропитывается стыдом, и Тео слишком поздно вспоминает о том, что некоторые из вещей, которые ему особенно нравятся в Лиаме: его закипающий гнев, его тьма, в создании которой Тео даже не участвовал, — это именно то, что Лиам в себе ненавидит. — Значит, решено, — объявляет Арджент, присоединяясь к их напряжённому собранию. — Скотт, ты можешь поговорить с ним? Он…пугливый. Он ненормальный, вот что Арджент имеет в виду, Тео сразу понял это по запаху. Спокойный образ Скотта может минимизировать вероятность того, что Нолан закроется и откажется делиться с ними информацией. — Я займусь этим, — соглашается Скотт, направляясь на выход и оставляя Лиама, Алека, Тео и Арджента неловко стоять в гостиной, пока Тео не надоедает беспокойство Лиама; он берёт его за руку, чтобы увести вниз, цепляясь крепче, когда Лиам спотыкается. Он побледнел; Тео знает, что Лиам иногда теряет сознание, и сразу начинает беспокоиться по нескольким причинам; одной из них является страх того, что если Лиам потеряет сознание, то и он тоже. Он представляет, как они будут валяться друг на друге, и начинает действовать немного грубее, уводит Лиама вниз по лестнице и потом даже берёт в руки его лицо, поворачивая его голову из стороны в сторону. — Ты собираешься потерять сознание? — Нет! — выплёвывает Лиам, взмахивая руками, пока Тео не убирает свои. — я в порядке. — Ты часто это говоришь, — Лиам тяжело дышит, косится на Тео исподлобья, его злость пахнет лучше, чем беспокойство. — тебе не обязательно соглашаться со всем, что говорит Скотт, даже если он твой Альфа и это давит на тебя. — Скотт никогда бы не стал заставлять нас— — Ему и не нужно, — перебивает его Тео. — так работает связь. Лиам садится на их новый надувной матрас, прислоняясь спиной к боку раскладушки, и медленно выдыхает. — Тео. Я не ребёнок. — Я знаю, — почти оскорблённо отвечает Тео. Дети не такие раздражающие, и их легче контролировать, зло и не совсем искренне думает он. — Я не хочу, чтобы Нолан приходил, но он нужен стае, так что я справлюсь, — объясняет Лиам, потирая переносицу; Тео чувствует, как в его собственном черепе поднимается головная боль, вызванная стрессом, это раздражает. Теперь ему достаётся и от эмоций Лиама. Ему интересно, как далеко Дитон продвинулся в своём исследовании. — тебе не надо быть со мной таким нежным. — Как будто я хотел быть с тобой нежным, — фыркает Тео; впрочем, он осматривает Лиама и замечает, что его руки дрожат, замечает ярко выраженные тёмные круги под его глазами; его стыд, страх и беспокойство смешиваются в один отвратительный запах; Тео морщится. Лиам проводит следующий час в телефоне; Тео решает, что он разговаривает с Мейсоном. И это должно помочь Лиаму успокоиться, но ему становится только хуже; Тео периодически поглядывает на затылок Лиама, который как-то умудряется выглядеть расстроенным, пока разбирается со своим телефоном; он до сих пор не особо понимает всё это и, скорее всего, никогда не поймёт. Просто ещё одна вещь, которую забрали Ужасные Доктора. Он разочарованно листает свою ленту в Твиттере, не в состоянии и дальше игнорировать то, насколько напряжённым становится Лиам. Что поразительно, учитывая то, что он и до этого был напряжён. Если бы Лиам не был оборотнем, он бы заработал себе сердечный приступ к тридцати. — Мейсон поссорился с Кори, или что? — спрашивает он, перекатываясь с живота на бок, чтобы рассмотреть лицо Лиама. — Что? Нет, — Лиам не поворачивает головы, продолжает печатать, что раздражает, потому что обычно Тео легко захватывает всё его внимание. — Ну, ты уже час яростно написываешь ему, и ты всё ещё, блять, не расслабился, так что я решил, что с ним что-то не так. — Я не писал Мейсону, — рассеянно говорит Лиам; Тео садится, почувствовав любопытство. Кроме него, все, кому Лиам может писать, живут здесь; Лиам близок с остальной стаей и регулярно звонит им по видеосвязи, но он не стал бы яростно написывать Стайлзу, Лидии или, не дай бог, Дереку. О Питере Тео даже не вспоминает. — Тогда кому ты писал? — спрашивает Тео, начиная уставать от этой бессмыслицы. — Никому, — говорит Лиам, и это очевидная ложь, так что Тео решает, что он имеет право выхватить телефон у Лиама из рук; тот вскрикивает и пытается забрать его. Тео отбивается от него одной рукой, пока листает сообщения другой; Лиам пытается побороть его, в основном не особенно эффективно, потому что он не может по-настоящему причинить боль Тео. Это достаточно полезный аспект связи. Тео читает сообщения от кого-то по имени Роди — смехотворное имя. Помнишь, как мы заставляли тебя скулить, щенок? Помнишь, как ты умолял нас остановиться? Тео останавливается на этом, тревога уже скручивается у него внутри. — Лиам…что? Кто этот парень? В запахе Лиама ещё ярче проявляются стыд, страх и беспокойство; Тео с трудом удерживается от того, чтобы прикрыть нос рукой. — Никто, — отзывается Лиам, забирая у него свой телефон и наклоняя голову, так что прядь тёмных волос падает ему на лицо. — Не ври мне, блять, я это чувствую, и я заставлю тебя рассказать, — угрожает Тео, цепляя Лиама за подбородок и заставляя его поднять голову, внимательно изучая его уставшее выражение лица, беспомощную боль в его глазах. Но даже так в запахе Лиама проявляется лёгкая сладость, когда тот отбивает его руку, краснея. — Боже, Тео, расслабься. Это просто чувак из школы. — Я знаю имена всех твоих друзей, и этот чувак — не один из них, — сообщает ему Тео. — А ещё я знаю, что никто не разговаривает так со своими друзьями. Тео не настолько социально неграмотен, как, кажется, думают в стае; он чуть не уничтожил их изнутри. Лиам изумлённо пялится на него, прежде чем поморщиться и сказать: — Ты иногда бываешь реально пугающим, Тео. Тео пожимает плечами. — Я проводил исследования. Лиам почти улыбается, но затем его телефон снова пищит; то же имя появляется на экране. — Он из Девенфорд, — объясняет Лиам, прежде чем Тео успевает спросить. — Бретт больше этим не занимается, но некоторые из них… — он замолкает. — они всё ещё думают, что я монстр. Если ты становишься монстром, просто разбив чужую машину, то Тео не хочет знать, что он такое. Лиам любит своих родителей, подшучивает над Скоттом и надувается, когда Тео дразнит его; Тео жил с настоящими монстрами, и он уверен, что Лиам не один из них. — Ну, он мудак, — он бросает ещё один взгляд на экран мобильного Лиама, на котором высвечиваются всё новые ядовитые сообщения; это, кажется, слишком, учитывая, что всё это произошло несколько лет назад. — Он реально ненавидит тебя, Данбар. Боже. — Я сломал ему нос, — признаётся Лиам. — когда они привели меня в зоопарк. Он неправильно сросся, и теперь все над ним смеются. Думаю, я ломал нос и Бретту, но он исцелился. Тео чрезвычайно доволен Лиамом; тем, что он мог за себя постоять, даже когда ему было четырнадцать и он был человеком; тем, что он отбился от оборотня заметно крупнее него. Он уверен, что симпатичное лицо Бретта тогда на пару минут стало не таким симпатичным. — Он это заслужил, — отмахивается он. — хочешь, я убью его? — Что — нет, я не… — торопливо выдаёт Лиам. — Расслабься, бомба замедленного действия, я просто пошутил, — говорит Тео, жалея об этом, когда Лиам морщится. Ему становится стыдно, и он отводит взгляд, смотрит в окно, пугаясь, когда видит за ним искажённое яростью лицо Тары, прижимающей ладонь к стеклу. Она улыбается, отступает на шаг назад и исчезает. Он сглатывает. — Ты всегда ведёшь себя как мудак, Тео, — говорит Лиам, и Тео не может дышать, неожиданно начинает тонуть в горячей ярости Лиама и в собственном страхе. — Ты продолжаешь отталкивать людей, даже когда они не хотят быть рядом с тобой, — продолжает он, поднимаясь на ноги и легко толкая Тео в плечи; он покачивается, прежде чем тоже подняться, оказываясь нос к носу с Лиамом. Обычно они бы уже начали драться, что, возможно, было бы менее болезненным вариантом. — О, потому что люди хотят быть рядом с тобой? — отвечает Тео, используя небольшую разницу в их росте, чтобы максимально качественно посмотреть на Лиама сверху вниз; почувствовав, что побеждает, он обнажает зубы и двигается вперёд, пока Лиам не прижимается спиной к цементным блокам стены подвала, упирается своей грудью в его. — Больше, чем они хотят быть рядом с маньяком и психопатом, который убил свою собственную сестру, — рычит Лиам, и Тео чувствует, как какая-то стена, что сдерживала его, ломается; он хочет так довести Лиама, чтобы в итоге они избили друг друга, как и полагается. Нахуй душевную связь, ему нужно увидеть кровь Лиама на своих костяшках. — Хейден уехала, Стайлз уехал, Лидия уехала…скоро Скотт тоже уедет, потом все остальные, и останемся только мы с тобой, Лиам, и ты мне даже не нравишься; поверь мне, я не останусь здесь надолго. Я брошу здесь твою стервозную злобную задницу, как и все остальные. Итак, скажи мне, кто здесь на самом деле монстр, от которого все бегут? — шипит он, тыкая пальцем в грудь Лиама; боль, вызванная этим жестом, коротко вспыхивает в нём. Он ожидает гнева, острого запаха ярости Лиама, напоминающего леденцы с корицей, удара точно в челюсть, и ему как будто не терпится, хочется чего-то ясного и честного вместо этого постоянного беспокойства, которое не отпускало их с момента возвращения Алека. Лиам не сводит с него глаз, и Тео ухмыляется, ждёт, когда он взорвётся. Вот только Лиам не злится; его взгляд — открытый, брови приподнимаются, глаза распахиваются шире, чем когда-либо, его подбородок дрожит. Тео с ужасом осознаёт, что в глазах Лиама стоят слёзы; они скатываются с его ресниц вниз по щекам, и Тео автоматически тянется к нему, потому что он не — он не хотел этого — он не хотел довести Лиама до слёз. — Не трогай меня, блять! — рычит Лиам, вытирая лицо рукавом и опускаясь на пол; Тео следует за ним. — Лиам, я… — Ты прав, я монстр, я был им раньше, а сейчас… — Лиам потирает лицо руками, делает вдох, почти всхлипывая. — А сейчас я на самом деле монстр, и я просто… — несмотря на приказ не трогать его, Лиам сейчас практически сидит на нём; Тео опустился на колени, а колени Лиама покоятся на его ногах; Тео беспомощно поводит рукой в воздухе возле бедра Лиама. Тот весь сжимается, прижимает руки к глазам. Тео чувствует запах его слёз, видит, как они вытекают из-под его ладоней. Он не знает, что делать, его мозг сейчас не в состоянии предложить ему хоть какой-то план. — Я не очень хороший оборотень, потому что я не хочу им быть, потому что если я приму это и потеряю контроль, как я сделал в Девенфорде, или с Ноланом… — он снова замолкает, его грудь тяжело вздымается, когда он пытается дышать; Тео решается огладить ладонью его спину, пытаясь помочь ему успокоиться. Он чувствует, как сердце Лиама колотится под его пальцами. — И теперь Монро вернулась, и ты ненавидишь меня, но ты не можешь уйти, и всё это просто слишком, — он продолжает плакать, чувство вины подступает к горлу Тео; разве он не пообещал, что будет лучше относиться к Лиаму, что сделает это проще для них обоих? Нет вообще ничего приятного в том, как Лиам плачет, сидя на нём; Тео предпочитает, когда он смеётся над своими идиотскими шутками. Лиам начинает дрожать, Тео по-прежнему неловко гладит его по спине, между лопаток и вверх к уязвимому затылку. — Лиам, может тебе стоит… — начинает он, собираясь предложить Лиаму сделать глубокий вдох, но тот торопливо качает головой. — Не говори Скотту. У него и без меня достаточно проблем. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь знал. Я справлюсь. Тео внимательно рассматривает затылок Лиама, касается двумя пальцами другой руки той впадинки, где его позвоночник соединяется с мозгом. Странное чувство грусти делает его мягче, давая ему представление о том, как живётся Лиаму; он принимает таблетки, которые ненавидит, боясь потерять контроль; ему сложно, даже когда на него никто не нападает и он не привязан к своему худшему врагу. Он подавляет всё это, чтобы помогать своей стае. Лиам всегда кажется таким твёрдым и уверенным, легко забыть о том, что закипает внутри него. И Тео просто помог всему этому вырваться на свободу. — Эм. Мне очень жаль, — выдаёт он, прекрасно зная, насколько неловко звучит; Лиам поднимает голову. — Ты что, только что извинился? — Эм. Да. Часть грусти стирается с лица Лиама, когда он говорит: — Не думаю, что раньше слышал, как ты извиняешься. Тео неловко пожимает плечами, убирая руку со спины Лиама, пока тот не решил прокомментировать и это. — Больше и не услышишь. Лиам тихо хмыкает; он выглядит старше своих лет, когда ёрзает на месте, потирает лицо рукой. — Нам реально не стоит быть мудаками друг с другом. Тео согласно кивает; Лиам слезает с него и поднимается на ноги, протягивает ему руку, за которую он хватается. Щёки Лиама всё ещё влажные от слёз; Тео коротко дёргает рукой, собираясь стереть их, прежде чем представить, как нежно это будет смотреться, и остановить себя. Они стоят и глупо смотрят друг на друга, Тео закусывает губу изнутри, теряется в собственных мыслях; они оба подскакивают, когда Скотт кричит, что обед готов. Телефон Лиама звонит в последний раз, напоминая Тео о том, с чего всё это началось; Лиам морщится. — Тебе следует заблокировать номер этого парня, — говорит он, мягко толкая Лиама в плечи, пока тот не направляется вверх по лестнице, вытирая лицо. — ты не монстр. — Спасибо, — с улыбкой отвечает Лиам; Тео чувствует, что на самом деле он не особо в это верит. Сегодня за обед отвечал Арджент; он сделал что-то из говядины, перца и овощей, которых Тео никогда в жизни не ел. Скорее всего, еда не отравлена, раз он накладывает её всей стае, но Тео в любом случае незаметно принюхивается, прежде чем заключить, что всё в порядке. В итоге всё оказывается очень вкусным; Тео до сих пор немного теряется, когда пробует все эти новые яства, которые ему предлагает стол МакКоллов, но ему кажется, что он неплохо скрывает, насколько всё это слишком. В какой-то момент он обнаруживает, что как-то автоматически наклоняется к Лиаму, передаёт ему самые большие порции мяса, наполняет его стакан, когда в нём заканчивается вода. Лиам периодически бросает на него растерянные взгляды, но он вполне себе доволен этим вниманием, его лицо становится не таким напряжённым. Тео не знает, что с ним не так, просто чувствует, что он должен. Наверное, это остатки чувства вины за то, что довёл его до слёз. Оно не проходит до конца, даже когда стая вместе играет в видеоигры, а он маячит на заднем плане и моет посуду; когда он пропускает Лиама в ванную первым; когда Лиам наконец погружается в беспокойный сон, то и дело всхлипывая. Это не даёт Тео уснуть, но если он разбудит Лиама, то это будет ещё одна бессонная ночь, а он не хочет повторения истории со слезами, или чтобы тёмные круги под глазами Лиама проявились ещё ярче. Он ненадолго задумывается, прежде чем мысленно пожать плечами, раздеться и обратиться; он забирается в кровать Лиама, чувствуя удовлетворение, когда его запах становится более спокойным и он тянется обнять Тео; на эту тему можно будет запариться попозже, когда Лиам не будет рассеянно почёсывать густой мех за его ушами. Его задняя лапа по-собачьи дёргается, и это унизительно; Тео фыркает, запрокидывая голову так, чтобы коснуться носом длинных прядей волос Лиама. Он приятно пахнет, его обычная сладость вернулась, и Тео наконец удаётся погрузиться в сон.