Неделимые. Связи Судеб

- Няня, няня! – звонкий голосок Белл заставил идущую вдоль веранды горничную остановится. – Смотри, что я принесла! Сестрица на вытянутых руках протянула Ханне венок из маргариток. Те уже отцветали, и найти их в таком презентабельном виде и в таком количестве нужно было уметь. У Цимбелин была на это профессиональная чуйка. Ханна не сдержала восхищенного вздоха. - Богини-хранительницы, какая красота! Это правда мне, Ваше Высочество? – протянула девушка, наклоняясь так, чтобы сестра нахлобучила венок ей на голову. - Да! Белл любит цветы! И Ханну Белл тоже любит! И Чес с Лили! Я сделала венки для всех! – защебетала девочка, источая любовные флюиды и мироточа счастьем. Черт возьми, такая актриса пропадает… Я даже прослезилась. - Вы так сильно нас любите, принцесса? – продолжала ворковать Ханна, плавясь под умилением моей сестрицы, тянущей к ней руки, а я всеми силами старалась сдерживать рвущийся наружу смех, чтоб не выдать своего местонахождения. – Ваша любовь – лучшая для нас награда! А как же ваша сестра? Ей вы тоже венок сделали? - Нет! – отрезала блондинка, показательно дуясь. – Син вредная, она не любит цветы! И играть со мной она тоже не любит! - Что вы, Ваше Высочество! Я уверена, что вы заблуждаетесь! Принцесса Атанасия очень любит с вами играть! Хотите, пойдем у неё спросим? А вот этого не надо. Не ломай нам задуманный сценарий, женщина! - Нет! Я хочу пойти пособирать ещё цветочков. Пойдешь со мной, няня? - Ваше Высочество, для меня честь..! - Что здесь происходит? – до ушей донесся строгий голос Чес. Вообще-то, её звали Франческа, но сокращение звучало куда более сурово и солидно (как раз в её духе), поэтому, полным именем её практически никогда не называли. - Чес! А мы с принцессой собирались идти в сад за цветами. – Нараспев отозвалась Ханна. - У тебя, что ли, нет другой работы? – брюнетка строго свела брови на переносице. – Ты уже закончила стирку постельного белья? А как насчет штор? Ты выбивала из них пыль? - Эм… я… - Но няня! Белл очень хочется пойти погулять с Ханной и Чес! Вот, я и тебе венок сделала! – сестрица состроила умильное выражение лица, отдавая свое творение обескураженной таким поворотом событий служке. Делаем ставки, господа! Уверена, её хватит не больше, чем на десять секунд. Время пошло. - Ну пожа-а-алуйста! – протянула Белл, обнимая горничную за ноги и доверительно заглядывая ей в глаза. Все, это контрольный в голову. У меня под боком растет маленький манипулятор. Если из неё вырастет человек - вы знаете, кого благодарить. Чес неуверенно замялась на месте, ища возможные пути отступления, и не найдя таковых, обреченно вздохнула. - Ну, что ж, если Её Высочество так сильно хочет этого… тогда пойдемте. Только недолго. - Ура! – сестрица просияла. – А знаете, я видела там таки-и-их красивых жучков! И ромашки, много ромашек! И лилии! Давайте соберем их для Лили? А ещё… Щебет Цимбелин, ведомой Ханной и Чес за руки с обоих сторон, все отдалялся, и когда я уверилась в том, что они достаточно далеко ушли, осторожно вышла из-за самшитовой изгороди и прислушалась. Только пение птиц да шелест ветра, теребящего подол моего платья (очень раздражающего и ужасно неудобного, прошу заметить), и путающегося в кронах здешних деревьев. Отлично! Значит, пора. Крадучись, как кошка, и пригибаясь так, чтобы меня было не видно из-за цветочных зарослей, добралась до дворцовой веранды. Резво взбежала по ступенькам и на цыпочках рванула в сторону арочного дверного проема. На летнюю кухню. Святая святых пустовала, но в ней все ещё ощущался жар распаленной печи и витал стойкий аромат молочного и горького шоколада. То, что нужно. Подставив табуретку к кухонному столу, залезла на неё и воззрилась на потенциальную добычу, распахнув створки подвесного шкафчика. Ого-го, да тут целый Клондайк! Не дожидаясь, пока сюда кто-нибудь нагрянет, сгребла в небольшую сумку все, что видела, и на что хватило место – от разнообразия шоколадных конфет в сахарной пудре невольно начинало сводить судорогой зубы, но Белл была в восторге, - и, прихватив с собой ещё несколько рыбных тарталеток в довесок, припустила на выход, не забыв при этом вернуть табуретку на место. Теперь, самое главное было не попасться на глаза Лили, иначе пиши-пропало. Просто для справки – время утекало сквозь пальцы как вода, и нам с Белл недавно стукнуло пять, и соответственно, наш рацион был спланирован согласно возрасту. Но когда этой маленькой светловолосой обжоре всего раз дали попробовать шоколад, с тех пор она отказывается есть что-либо другое, если ей не предложат после сладкого. Раньше прокатывало, если она просто подходила к прислуге и, пару раз хлопнув ресницами вразлет, говорила «Дай». Это, кстати, было её первое слово. Но с недавних пор, Лили ввела запрет на количество сладкого в рационе младшей принцессы, и строго-настрого запретила другим горничным её баловать. Цимбелин тогда очень расстроилось, и мне, как старшей и ответственной сестре (не в этот раз), пришлось изобрести обходной вариант по добыче желаемого на скорую руку. В результате, в последнее время мы работали в паре – Белл обладала удивительной способностью убалтывать настолько, что человек не только забывал, куда он шел, или о чем думал в тот момент, но и под конец терял основную нить разговора, что полностью дезориентировало. И, когда я видела, что прислуга уходила либо вместе с ней, либо от неё, я совершала набег на кухню с целью её рейдерского захвата. Так и живем, в общем-то. Я, кстати, ещё ни разу не попалась. Ясное дело, что горничные замечали пропажи сладкого, и даже то, что раньше они хранили его на нижних полках в шкафу, а сейчас стали убирать в верхние тумбы, уже говорило о многом, но кого подозревать они не знали. Белл практически все время была на виду, а я к сладкому была равнодушна, да и чаще всего меня можно было застать на привычном месте – на полу и обложившуюся книгами. Для отводу глаз, сказками с большим количеством картинок. На деле же я читала и переводила книги из случайно найденной мной библиотеки, и в основном это были география, культура или история. Я слишком мало знала о мире, в котором очутилась, и хотела заполнить пробелы в своих знаниях как можно быстрее. В скором времени мне могло это очень понадобиться. Я не требовала к себе столько внимания, столько нужно было сестре (более того, я предпочитала проводить время в одиночестве и не любила, когда мне в этом мешали), и меня старались тактично не тревожить. Поэтому, если прислуга и подозревала нас в сговоре, то уличить нас в этом было практически невозможно. За раздумьями, путь до моих покоев значительно сократился, и вот, я тихо шмыгнула в них и также тихо затворила за собой дверь. Подбежала к кровати, которая по высоте была мне вровень. Нащупала нужный цветок в вырезанном на изножье орнаменте и вдавила его внутрь. Тайник открылся. Мы с Цимбелин нашли его случайно. Она возомнила себя птицей и носилась по спальне как оголтелая, пока не поскользнулась на мягком ковре, и не начала падать спиной назад. Упасть-то она упала в конечно итоге, но перед этим, в попытке зацепиться руками хотя бы за что-то, нашла утопленную кнопку в кровати, открывающую в ней среднее отделение. Это было что-то сродни допотопного подъемного механизма. Верхняя часть кровати поднималась и имела просторный короб, в который прятали чистые сменные подушки и перины. А вот о существовании среднего отделения, вероятно, знали только прошлые владельцы кровати. Оно было полым и просторным, и прекрасно подходило для того, чтобы прятать наши с сестрой заначки, без страха быть обнаруженными неусыпно следящей за нами Лили. Чем мы, собственно, и пользовались. Почетная миссия была выполнена, и я с чистой (ну или не очень) совестью вернулась к своим книгам на полу, в ожидании, когда цветочное торнадо прекратит довлеть на горничных своей аурой милоты, и захочет вернутся за своей порцией сладкого. Со стороны могло показаться, что меня ничего не заботит и я проживаю каждый день так, словно хотела отыграться за плохое детство в прошлой жизни. На самом же деле, это было не так. С тех пор, как я научилась различать местную речь, многое мне стало понятно, однако спокойного сна я лишилась. Из разговоров местной прислуги я узнала, что наш отец – настоящий псих, и пять лет назад он устроил в стенах этого дворца (который все гордо величали Рубиновым, но почему, неизвестно) кровавую резню. Раньше здесь жили наложницы императора (его ли, или предшественника, я не знала), и в один прекрасный день, ему попала под мантию шлея, которая для всех жительниц этих стен стала роковой. Также (хоть это и не упоминалось вслух), сдается мне, не последнюю в этом роль сыграла печальная участь Дианы – так звали нашу мать. Это случилось как раз в день нашего рождения и её смерти соответственно. Я все ещё помню, как этот ублюдок хотел прирезать нас в колыбели. Помню горящие пламенем холодной ярости глаза, направленные на двух беззащитных детей. В своей прошлой жизни, мне не составляло труда убить человека, если этого требовала необходимость. Но на ребенка даже у меня бы рука не поднялась. Возможно, Диана была его любимой наложницей, и мы попросту отобрали у него игрушку. Но такая жестокость, тем более, по отношению к своим кровным отпрыскам, была мне непонятна и тем более не оправдана. И что самое дикое, в народе наш с Цимбелин папаша прослыл героем и освободителем от тирании прошлого императора, своего старшего брата Анастасиуса. Причем, никого не волновало, или все тактично закрыли глаза на такой незначительный ляп в биографии нынешнего правителя, что он самолично брата же и порешил. И наложниц тоже. Сейчас это, кстати, превратилось во что-то сродни страшилки для местной прислуги – особенно в ходу была история о гуляющем по территории дворца призраке убитой тогда леди, чья неупокоенная душа навечно привязана к месту своей смерти… По этой же причине, суеверная прислуга поснимала со всех стен зеркала. Чтоб ненароком не увидеть призрак в отражении и не навлечь на себя её гнев. Ну не бредово ли? До сих пор не могу привыкнуть к странностям этого мира... Как и к тому, что мы с сестрой, фактически являемся принцессами. Заброшенными, как осточертевшие и выброшенные куклы, но принцессами Обелийской империи. С другой стороны – пусть лучше так. Мне нужно было время для того, чтобы организовать побег. Мы с Цимбелин жили как на пороховой бочке, и если она о том не задумывалась, как и ничего не помнила о том дне, когда появилась на свет, но я была уверена – чем раньше мы свалим из дворца, тем больше шансов, что выживем. Когда нам исполниться хотя бы лет по десять, и это тело станет достаточно крепким для того, чтобы держать в руках холодное оружие, я прихвачу с собой Белл, Лили и, возможно, Ханну с Чес, найму корабль, и мы вместе уплывем отсюда. Попутешествуем ли, или где-нибудь осядем, а может вообще подадимся в пираты, не знаю. Время покажет. Сестра редкая болтунья, поэтому в свои коварные планы я её не посвящаю. А сама, пока она всячески дурачится и наслаждается своим детством, мало-помалу тырю золото и серебро, от количества которого здесь у любого нормального человека начнется золотая лихорадка, и прячу в пару своих личных тайников. Правда, не я одна здесь пользуюсь тем, что за дворцом сейчас фактически никто не смотрит – драгоценности и украшения пропадают с завидным постоянством, и я подозреваю, что без мохнатой лапы главной горничной здесь не обошлось. Впрочем, на фоне неё, мое воровство было просто не заметно, и это значительно упрощало мне задачу. Внезапно, входная дверь с грохотом распахнулась. Я подскочила как подстреленная, смерив недовольным взглядом появившуюся на пороге Белл. Та сияла, как начищенный медяк, и поправляла растрепавшиеся пышные волосы. - Син, я пришла! – радостно пропела девочка, захлопывая за собой входную дверь. - Ты представляешь, я это вижу. – Саркастично подметила, но сестра пропустила колкость мимо ушей, ничуть не обидевшись, и подлетела к нашему тайнику. Даже грустно стало. Теряю хватку, что ли? - Ух ты! Трюфели! Мои любимые! – восхищенно протянула блондинка, выбирая из общей массы сладостей темные шероховатые шарики и поглощая их целиком. – Шпашибо, фефтренка! Я довольно хмыкнула. - Ешь, не обмажься. Глядя на перемазанную шоколадом мордашку маленькой сладкоежки, думала, что не против проворачивать такие авантюры и принимать потом её скомканные благодарности. Все-таки, мне действительно нравилось слушать её несвязный детский лепет и видеть на лице счастливую улыбку.

***

Ночь давно вступила в свои права, а мне все не спалось. Сквозь не зашторенные окна, я видела бледный лик луны, слабо освещающий все свои владения, и серебрящий садовые белые розы. Последние выглядели особенно завораживающе. И хоть я и правда не была ярой любительницей цветов, как та же Цимбелин, но не отметить их красоту просто не могу. В прошлой жизни даже не обратила бы на это внимание, а сейчас… наверно, так на меня влияет мое окружение. Лили, по обыкновению, прочитала мне сказку перед сном и спела колыбельную, но сон в руку так и не шел. Я ворочалась в постели уже битый час. Захотелось проведать сестру. Повинуясь спонтанному порыву, тихо соскользнула с матраса, и как есть, в панталонах и неглиже, поплелась на выход из комнаты. В коридоре было темно и пугающе тихо. И дело было не в том, что я боялась темноты или чего подобного (это было скорее присуще той же Белл в силу возраста). Что-то было не так. На сердце заскреблись кошки. Появилось стойкое ощущение, что должно что-то произойти, и я поспешила к комнате сестры. Наши с Белл покои находилась друг от друга в паре пролетов, и когда я уже была рядом с дверью, ведущей в спальню Цимбелин, услышала грохот чего-то тяжелого, звук разбивающегося стекла и сдавленный крик. Не теряя больше времени, влетела в комнату сестры, и так и застыла на пороге. Картина моему взору предстала следующая – стоящая посреди спальни и вусмерть перепуганная Белл, которую за руку крепко удерживал неизвестный. Его напарник стоял чуть поодаль, недалеко от разбитого окна, готовый в любой момент в него выскочить. Оба были облачены в черные одежды и банданы, закрывающие большую половину лица, чтоб невозможно было узнать. Как оригинально, мать вашу. - Идиот! – разъяренно воскликнул второй потенциальный похититель. – Я говорил тебе, что это не та девчонка! - Какая разница, если она все равно сама пришла? – отмахнулся от него первый, и расплылся в довольной улыбке, глядя в мою сторону. – А правду говорили наши, когда сказали, что у старшенькой взгляд папаши. Вон как зырит! Слышь, цыпленок, пойдем с нами по-хорошему, а? Ты же не хочешь, чтобы я сделал твоей сестренке больно? Я промолчала, лихорадочно соображая. Кажется, я уже говорила, что меня раздражает это бесполезное тело? - Син… помоги… - Сквозь слезы просипела Цимбелин, с надеждой глядя мне в глаза. Не знаю, что руководило мной в тот момент больше – привычное мне чувство гиперответственности, или чувство самосохранения, но в темноте рядом с собой нащупала деревянную тумбочку. А на ней, массивный подсвечник. - Отпустите мою сестру. Сейчас же. – Произнесла глядя прямо в глаза удерживающему Белл мужчине. Тот продолжал одними глазами улыбаться. - Всенепременно, малышка. Как только согласишься пойти с нами. - Это вряд ли. – Хмыкнула. - Что? – хмурые брови похитителя сошлись у него на переносице. Мне же было все равно. Уповая лишь на собственное везение и надеясь, что новое тело меня не подведет, перехватила подсвечник в руке посильнее и швырнула прямо в голову неизвестному. Тот слишком опешил, чтобы успеть что-либо предпринять, и снаряд достиг своей цели. В следующее мгновение, бессознательное тело упало на пол, а Белл, немедля, сорвалась в мою сторону. - Ах ты, маленькая сучка! – взревел второй мужчина, соскакивая с подоконника и размашистыми шагами направляясь в нашу сторону. – Такая же, как и твоя сдохшая мамаша! Приготовься отправиться за ней на тот свет!!! Неожиданно для самой себя, в жилах начал вскипать огонь. Я чувствовала, как он разносится по всему телу вместе с кровью, являясь неотъемлемой частью меня. Такой же неотъемлемой и необходимой, как воздух. Не могу сказать точно, что произошло в следующие секунды, но помню, что стало невыносимо жарко. Меня окружило пламя. Его языки пожирали все, до чего дотянулись – шторы, портьеры, ковры, буквально все! В нос ударил запах обгорелой плоти. - Син!!! Крики Цимбелин и второго мужчины, что сгорал заживо, смешались воедино. Я видела, как он выскочил в окно, и понесся в сторону сада. Дальнейшая его судьба была мне неизвестна. Бессознательный незадачливый похититель имел все шансы умереть, так и не узнав, что его убило. Да и черт с ним. Угарный газ постепенно заполнял собой легкие несмотря на все попытки задержать дыхание, и я уже собиралась хватать за руку надрывно кашляющую сестру, последовав примеру того неизвестного, выпрыгнув в окно, но меня опередили. Шум борьбы и запах пожара привлек внимание прислуги, и первая, кто вломился в горящую комнату, была Лили. Щуря слезящиеся от дыма глаза, я видела, как наша спасительница, бегом пересекая полыхающую комнату и что-то надрывно крича, подхватила нас на руки и направилась вон из помещения. Голова разболелась настолько, что сил не было не то, что соображать, но вообще держать её на весу, а картинка в глазах сделала умопомрачительный кульбит. Последней мыслью, что мелькнула на задворках сознания, было то, что время моей спокойной жизни, похоже, подошло к концу. А после, не в силах больше сопротивляться навалившейся усталости, провалилась в вязкую, точно смола, темноту...