***
Цзян Яньли наблюдала со своего места за столом, как Цзинь Цзысюань метался по комнате и изо всех сил пытался приготовить для неё чай. Они были в комнате цвета слоновой кости – в покоях Цзинь Цзысюаня – пока ждали прибытия участников охоты, которые были обычными людьми. Цзинь Цзысюань зашипел, когда несколько капель упали ему на руку. Он делал такие неуклюжие движения несколько раз подряд, потому что в прошлом никогда не делал ничего для других людей сам. – А-Сюань, – сказала Цзян Яньли с беспомощной улыбкой, – я могу сделать это сама… – Нет, это просто чай! Я все равно закончил. Сиди там, – настаивал Цзинь Цзысюань, протягивая ей поднос. Она пошла в лазарет, чтобы вылечить свою поцарапанную руку, но он вёл себя так, как будто девушка сломала её, и она нашла это забавным и очаровательным в равной степени. – Мы должны встретиться с моей матерью через некоторое время, так что было бы лучше сейчас отдохнуть как следует. – Этот чай не даст заболеть и взбодрит, – продолжил говорить юноша. – Моя мать была так решительна в этой внезапной помолвке, хотя ты, должно быть, устала. Я даже официально ещё не спросил твоих родителей, а ты ранена. – Это была такая мелочь, – ласково ответила Цзян Яньли. – Я совсем этого не чувствую. И ничего не поделаешь. Тебе, в конце концов, удалось вернуть этого птенца в гнездо? История была такова: хотя Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли копали могилы только для демонов низкого уровня, они все равно передвигались по горе. При этом они наткнулись на птенца, который лежал на земле. Убедившись, что он не ранен, наследник клана Цзинь вызвался найти его гнездо. Где-то в этот момент появился двуглавый змей. Цзинь Цзысюань слегка просветлел при упоминании: – Да, его мать была там, а также его братья и сестры. Мне пришлось использовать Суйхуа, чтобы вернуть его, так как гнездо было довольно высоко на дереве. Но не говори Вэй Усяню, что я это сделал, он обязательно будет надо мной смеяться. Цзян Яньли подумала, что это позор, что никто не знал настоящей причины, по которой Цзинь Цзысюань не был с ней, но она согласилась на то, что он хотел. В этот момент в дверь постучали. Выражение лица Цзинь Цзысюаня сразу изменилось, и его голос стал глубже: – Входите. Оба обитателя комнаты ожидали слугу или помощника, но когда они увидели, кто это был, они удивлённо моргнули – этот посетитель был последним из всех, кого они могли ожидать. Цзян Яньли заметила чистые белые одеяния и каменное лицо: – Ханьгуан-цзюнь? Лань Ванцзи, стоявший в дверях, поприветствовал Цзян Яньли. Она ответила поклоном, прежде чем спросить: – Что-то случилось, второй молодой господин Лань? Второй Нефрит оставался неподвижным в дверном проёме, прежде чем ответить тихим голосом: – Нет, я прошу прощения. Пожалуйста, извините за вторжение. Брови Цзинь Цзысюаня нахмурились: – Что? Вы прервали нас и не даёте никаких объяснений? Второй молодой господин Лань, я никогда не ожидал от вас такого поведения. С этими словами Лань Ванцзи не ушёл, казалось, задумавшись над ними. Цзян Яньли, с другой стороны, чувствовала, что что-то встало на свои места. Она медленно улыбнулась: – Ханьгуан-цзюнь, почему бы вам не присоединиться к нам? А-Сюань только что заварил чай. – А-Ли! – возразил Цзинь Цзысюань. Она накрыла его руку своей: – Проходите, ведь мы можем быть благосклонны? Пожалуйста, не сомневайтесь, Ханьгуан-цзюнь. Разве вы не пришли сюда, чтобы спросить меня о чем-то? Лань Ванцзи обернулся, чтобы посмотреть на пару в комнате, и Цзинь Цзысюань понял, что она, вероятно, была права. Значит, он пришёл спросить о чём-то? Прославленный Второй Нефрит клана Гусу Лань? Как интересно! Цзинь Цзысюань очень хотел узнать, что это такое, и изменил своё поведение. Он придал своему лицу строгое выражение: – Ну что ж, в таком случае, пожалуйста, входите, Второй молодой господин Лань. Есть ли смысл приходить сюда, чтобы просто уйти? А-Ли пригласила вас, так что присаживайтесь. После таких уговоров Лань Ванцзи вошёл, его лицо все ещё ничего не выдавало. Когда он сел, Цзинь Цзысюань налил чай для Лань Ванцзи в чашку и поставил перед ним, с нетерпением ожидая того, о чем он хотел бы поговорить. Прошло несколько минут. Потом ещё несколько. Лань Ванцзи по-прежнему молчал. Цзинь Цзысюань вопросительно посмотрел на Цзян Яньли, которая выглядела забавляющейся. Она изящно отвела рукав и приподняла подбородок. – Могу я сделать некоторые предположения, Второй молодой господин Лань? – мягко сказала Цзян Яньли. – Вы здесь по поводу кого-то особенного, не так ли? Может… кто-то вам нравится? Лань Ванцзи как раз подносил ко рту чашку с чаем, но когда она произнесла эти слова, он замер. Пара сразу поняла, что девушка увидела иголку в стоге сена. – У Ханьгуан-цзюня есть кто-то, кто ему нравится? – изумился потрясённый Цзинь Цзысюань. – Я впервые об этом слышу! Лань Ванцзи поставил чашку обратно на стол, ничего не говоря, чтобы отрицать это, но это послужило подтверждением для Цзинь Цзысюаня! Теперь стало понятно, почему он пришел к ним. В конце концов, Цзинь Цзысюань обнаружил, что он и Цзян Яньли были неплохой парой во всех отношениях. Он с гордостью подумал, что Лань Ванцзи увидел, насколько они совершенны, и пришёл за советом. – Так это правда! – приподнял бровь Цзинь Цзысюань. – Ну, конечно, если Хангуан-цзюню кто-то нравится, у вас не должно возникнуть никаких проблем. Выдающаяся внешность, характер, статус – тут не к чему придраться. «Кроме того, насколько вы невыразительны и скучны», – подумал он про себя. – Да, и потому, что Ханьгуан-цзюнь настолько достойный похвалы, что должна быть причина, по которой вы пришли к нам, – мягко сказала Цзян Яньли. – Что-то случилось? Лань Ванцзи взглянул на них и через мгновение сказал: – …Я сделал что-то не так по отношению к этому человеку. Цзинь Цзысюань был удивлён, услышав это, но Цзян Яньли восприняла это легко и спросила: – Понятно. Вы извинились? – Нет, – ответил Лань Ванцзи, опустив глаза. – Знает ли этот человек, что вы к нему чувствуете? – снова задала вопрос девушка. – …Нет, – снова сказал Лань Ванцзи. – Тогда… как вы думаете, этот человек чувствует то же, что и вы? – спросила Цзян Яньли. Пауза, затем: – Я… не знаю. – Невозможно! – воскликнул Цзинь Цзысюань, и он был действительно очень шокирован. – Есть девушка, которая заставляет вас чувствовать неуверенность в её привязанностях? Лучшей перспективы у неё быть не могло! Единственный человек, который может соперничать с вами, – это ваш брат… Погодите, ей нравится ваш брат? Лицо Лань Ванцзи стало холодным, и Цзинь Цзысюань отпрянул: – Не нужно так смотреть, я только хотел убедиться. Цзян Яньли хихикнула в рукав, прежде чем спросить Лань Ванцзи: – Почему бы вам не рассказать нам, что это за человек? Холодное лицо Лань Ванцзи немного потеплело, когда он подумал об описании: – Он… громкий. Не соблюдает правила. Всегда делает смешные вещи. Бесстыдные. Любит дразнить других… Лицо Цзинь Цзысюаня потеряло всякое выражение: – Эй, вы уверены, что вам нравится эта девушка? Вы можете и получше найти. – А-Сюань, – мягко предупредила Цзян Яньли. – Но если она вам нравится, – тут же добавил наследник клана Цзинь, – должно быть что-то хорошее. Что вам понравилось в ней? На этот вопрос взгляд Лань Ванцзи, казалось, смотрит куда-то далеко, и он мягко ответил: – Улыбка. Цзинь Цзысюань потерял дар речи от того, что выражение лица Второго Нефрита внезапно потеплело. Цзян Яньли, напротив, улыбнулась ему: – Так вам нравится улыбка? У него, должно быть, прекрасная улыбка. – Лань Ванцзи, вы чисты сердцем, как ваше имя, – под впечатлением заметил Цзинь Цзысюань. Он наклонился ко Второму Нефриту. – Поэтому, позвольте мне дать вам совет, который мне однажды кто-то дал. Лань Ванцзи посмотрел на него, и Цзинь Цзысюань ухмыльнулся: – Если вы кого-то любите, не сдерживайтесь. Кричите! В комнате воцарилась тишина. – Кричать? – осторожно повторил Лань Ванцзи. – Верно! Худшее, что может случиться, – это то, что вас отвергнут, но разве это не лучше, чем упустить свой шанс? – ухмыльнулся Цзинь Цзысюань, наклонившись вперёд на столе, используя предплечье в качестве опоры. – Позвольте мне сказать вам, этот совет помог мне рассказать о своих чувствах А-Ли. Посмотрите на нас сейчас. Цзян Яньли прикрыла рот, но все же хихикнула: – Так вот о чем ты думал, когда рассказывал мне о своих чувствах? – Это сработало, не так ли? – ответил девушке Цзинь Цзысюань. – Не думайте об этом, Второй молодой господин Лань. Она обязательно ответит взаимностью. Если она этого не сделает, она совершит глупость. А теперь пейте чай, остывает. – Спасибо, – сказал Лань Ванцзи, кивнув, и взял чашку с чаем, сделав небольшой глоток. Когда Цзинь Цзысюань наливал себе чашку, он не заметил, как замер Лань Ванцзи, и как поморщилась Цзян Яньли, когда сделала глоток. Он отпил чай… Мгновенно он почувствовал, как его язык скривился от вкуса, и его лицо сморщилось. Он поставил чайную чашку обратно, по вискам катился пот. Его язык онемел. Он сделал чай очень кислым. Цзян Яньли утешительно положила руку ему на плечо: – Все в порядке, А-Сюань. Я научу тебя заваривать чай позже.***
Мэн Яо шёл через сад Башни Золотого Карпа, присев на корточки, чтобы взглянуть на особенно красивые цветущие пионы. Погладив лепестки одного из них, его мысли вернулись к горе Феникса, когда он оставил Хуайсана одного посреди леса. Почему он так поступил? Мэн Яо не мог этого понять. За все эти годы он ни разу не сомневался, что Не Хуайсан захочет чего-то другого, кроме его благополучия и счастья. Теперь он не был так уверен. Пока он размышлял, позади него подошла фигура. – Пионы в Башне Золотого Карпа действительно самые красивые, не так ли? – заговорил знакомый голос. Мэн Яо посмотрел на человека, который наклонился, рассматривая один из цветов. – Но у меня такое чувство, что цветы – это не то, что тебя беспокоит. – Глава клана Лань! – воскликнул Мэн Яо широко распахивая глаза. Лань Цицю улыбнулся более низкому мужчине: – Что случилось, А-Яо? У тебя складка между бровями. Я не заметил, что это мог вызвать кто-то, кроме молодого господина Не. В тот момент, когда эти слова были сказаны, Мэн Яо напрягся. – А, – брови Лань Цицю слегка приподнялись, – я понимаю. Хочешь об этом поговорить? – … – Мэн Яо снова посмотрел на цветы и встал. – Хуайсан… ведёт себя странно… Недавно в моей жизни появился человек. Она замечательная, но Хуайсан не одобряет её. Он не тот, кто может решать подобные вопросы, но… Смиренно покачав головой, Мэн Яо вздохнул: – Я не знаю, что делать. Глаза Лань Цицю смягчились, и он посмотрел на небо, заложив руки за спину. – А-Яо… как ты знаешь, я человек, который совершил много ошибок в своей жизни, – сказал Лань Цицю, и Мэн Яо посмотрел на него. – У меня нет гарантии, что я могу дать хороший совет, и у меня нет на это права. Однако я могу спросить у тебя следующее… Лань Цицю бросил на него многозначительный взгляд: – Что говорит тебе твоё сердце? И с этими словами что-то встрепенулось в Мэн Яо. Он подумал о чувстве, которое возникло у него, когда он понял, что кто-то любит его, несмотря на его прошлое. Он подумал о сладком голосе, обещающем безоговорочную привязанность и нежных белоснежных пальцах. А потом он вспомнил о мирных вечерах с чаем с женьшенем и детским смехом. Плохо спрятанные эротические книги, красочные картины и богато украшенные веера. Рука, которая протянулась к нему, когда он погрузился в глубины своего смутного существования. Чувство принадлежности всякий раз, когда этот неуверенный голос произносил: «Яо-гэ». В этот момент Лань Цицю посмотрел через плечо Мэн Яо и моргнул. – Молодой господин Мэн, – раздался красивый голос, и Мэн Яо повернулся и увидел, что Цинь Су ярко улыбнулась ему. Со своей безупречной осанкой она повернулась к Лань Цицю и приветствовала его. – Цинхэн-цзюнь. Могу я осмелиться украсть вашего собеседника? Лань Цицю улыбнулся в ответ: – Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. А-Яо, теперь я прощаюсь. Когда глава клана Лань ушёл, Цинь Су обратила все своё внимание на Мэн Яо, широко улыбаясь: – Я искала вас! Я думала, что вы, возможно, будете с… но в любом случае, я рада, что смогла легко найти вас здесь! Как насчёт прогулки? Сад Башни Золотого Карпа очень известен своей красотой. Пойдёмте, вместе осмотримся! Глядя на её светлое лицо, Мэн Яо почувствовал, как его сердце смягчилось. Он улыбнулся ей и кивнул. Когда они гуляли по саду, Цинь Су говорила о садах клана Цинь и о том, что Мэн Яо, без сомнения, тоже понравится. Она рассказывала о своих увлечениях, любимых местах и любимых блюдах. Каждое сказанное ею слово привлекало к ней Мэн Яо ещё больше, и он, наконец, понял, почему она ему так нравится. Такая невинная, такая чистая. Красивое сердце и прекрасное представление о мире. Ничто не могло омрачить её взгляд. Она считала, что на самом деле ничего плохого не может быть. И она верила в присущую ему доброту, в которую он сам не мог поверить. Потому что он знал, что у него не такое доброе сердце, как она думала. Когда она говорила, её глаза сверкали. Он едва ли сказал ей несколько слов в ответ, но она, похоже, не возражала. Вот почему ему было так больно, когда он её перебил. – Дева Цинь. Цинь Су замолчала и ответила улыбкой, радуясь, что он проявил инициативу в разговоре с ней: – Да? Мэн Яо сглотнул, его сердце дрогнуло от её улыбки: – Мне нужно вернуться к Хуайсану. Сразу же улыбка Цинь Су дрогнула: – Я-ясно. Это должно быть сейчас? Мы не часто видимся… – Да… это должно быть сейчас. – О, – слабо сказала Цинь Су и потеребила край рукава, – тогда я встречусь с вами на церемонии? Я хотела бы поговорить с вами подробнее. Вы совсем мало о себе рассказали. Я… – Боюсь, что не смогу, Дева Цинь, – сказал ей Мэн Яо, и, как он и ожидал, глаза Цинь Су стали мятежными. – Почему? – потребовала ответа девушка. Он вздохнул, глаза его горели, и решил сказать: – Без вреда для вашей чести, я отвергаю дальнейшие ухаживания. Эта ноша… ложится на мои плечи. На мгновение воцарилась шокирующая тишина. Затем Цинь Су поморщилась, на её чертах отразилась боль. Её губы дрожали: – …Почему? Я-я-я думала, что я вам нравлюсь… по крайней мере, немного. Я что-то сделала? Я могу измениться! Я могу! Скажите мне, что вам во мне не нравится, и я это изменю! Мэн Яо покачал головой, чувствуя боль: – Нет, вы замечательная, Дева Цинь. Пожалуйста, не меняйтесь. – Тогда что это?! – плакала девушка, слезы наворачивались на её глаза. – Что я могу сделать, чтобы вы снова полюбили меня? Пожалуйста… скажите мне что-нибудь. Когда её слезы катились по щёкам, Мэн Яо закрыл глаза, не в силах смотреть. В следующий момент он снова открыл глаза и, глядя прямо ей в глаза, сказал: – Вы мне нравитесь. Дева Цинь, вы такая прекрасная. Я очень хорошо знаю, что вы слишком хороши для меня. В мире нет никого, о ком я мог бы думать больше. Но тот, с кем я должен быть рядом… не вы. Этот человек… дал мне место в жизни, когда у меня ничего не было. Цинь Су моргнула, глядя на него сквозь слезы, её брови приподнялись от осознания. Мэн Яо грустно улыбнулся ей: – И это место, куда я хочу вернуться – рядом с ним. – …Молодой господин Не? – спросила Цинь Су прерывистым голосом. Мэн Яо не кивнул, но уже было ясно, кого он имел в виду. В извинениях он склонил голову: – Простите меня. Теперь ему больше нечего было сказать. Девушка оставалась тихой, её лицо было тусклым, хотя слезы все ещё катились по щёкам. Глубоко кланяясь и извиняясь, Мэн Яо ушёл от неё. Теперь Цинь Су знала, что чувствовал Не Хуайсан, когда его оставили одного посреди леса вот так. И также как и он, она тоже упала на колени и зарыдала.***
Коридоры, по которым шёл Мэн Яо, были тихими и пустыми. В любом случае он не хотел бы, чтобы они были другими, поскольку он нёс поднос с ароматным чаем с женьшенем. Хотя его сердце все ещё болело при мысли о Цинь Су, его плечи казались лёгкими. Он знал, что, увидев Не Хуайсана после всего этого, определённо почувствует себя лучше. Он извинится за тот день, и они сядут и будут пить чай, как всегда. Он улыбнулся, представив это, и достиг комнаты, где, как ему сказали, остановился Неприкосновенный Триумвират. Он поднял руку, собираясь постучать, когда изнутри раздался голос Хуайсана. Редко было слышать его настолько расстроенным. – Братья мои… мне нужен ваш совет. Затем Вэй Усянь заговорил низким голосом и серьёзно: – Ну, во-первых, я думаю, Яо-гэ не поймёт, почему ты хочешь отдалить его от Цинь Су, если ты ему не скажешь. – Абсолютно точно нет! – раздался возмущённый голос Не Хуайсана. – Усянь, о чем ты думаешь??? Цзян Чэн вмешался: – Я согласен с Хуайсаном. Вэй Ин, это не то, что мы можем просто сказать другим. По крайней мере, Цзинь Гуанъяо. – Он не Цзинь Гуанъяо! – прошипел Не Хуайсан. – Он – Мэн Яо. Голос Вэй Усяня казался задумчивым: – Хуайсан. Я не хочу спорить об этом, но позволь тебе напомнить: кто говорил, что не позволит жалости одолеть его? Ты забыл? Если он проявит малейшие признаки… – Он не проявит, – сказал им Не Хуайсан, его голос стал немного спокойным, но Мэн Яо смог разобрать, что это было поверхностным. Вэй Усянь воскликнул: – Если бы ты действительно так думал, то без колебаний рассказал бы ему правду о Цинь Су!! – Усянь, пожалуйста, подумай об этом. Если я скажу Яо-гэ, что Цинь Су – его сестра по отцу, как мне сказать ему, откуда я это знаю? Откуда я получил эту информацию? Нам придётся рассказать ему и о жетоне, а это то, чего мы не можем… Однако с этого момента слух Мэн Яо начал затуманиваться. Смутно он слышал, как Вэй Усянь давал ответ, настаивая на своём предыдущем предложении, но казалось, что пол уходит из-под ног Мэн Яо. Он покачнулся, голова закружилась, и поднос из его рук с громким грохотом упал на землю. Звуки с другой стороны двери сразу прекратились. Послышался шорох. Затем кто-то в спешке открыл дверь. Не Хуайсан, с бледным лицом и широко открытыми глазами, в ужасе уставился на Мэн Яо: – Я-Яо-гэ…? Что ты… – Я… принёс чай, но уронил его. Как неуклюже… – сказал Мэн Яо, пытаясь замаскировать лицо улыбкой. Притворившись, будто ничего не слышал. Это должно было быть так просто, но это не так. Не Хуайсан видел его насквозь. – Ты… слышал, что мы только что говорили? Мэн Яо хотел сказать «нет». «Нет, он ничего не слышал.» Но это были не те слова, которые он произнёс. – Цзинь Гуанъяо… Ты так меня звал? – спросил Мэн Яо, его улыбка стала натянутой. Он не думал, что это возможно, но Не Хуайсан побледнел ещё больше. Мэн Яо посмотрел мимо него на названых братьев этого человека, которые оба были на ногах и осторожно смотрели на него, опустив брови вниз и положив руки на оружие – как будто он был врагом. – А Дева Цинь моя сестра? Откуда ты мог это узнать? – Мэн Яо рассмеялся, изучая их лица. – Вы трое… Я всегда знал, что с вами что-то не так. Лица Двух Героев Юньмэна напряглись, и это дало Мэн Яо толчок, необходимый для продолжения разговора. – Я никогда не понимал, зачем вы пришли искать меня в бордель моей матери. Сначала я подумал, что это потому, что Хуайсан хотел знать, почему один из его людей ушёл, но это не имело большого смысла – я был всего лишь обычным слугой. Так почему ты нашёл меня? Помолиться на могиле моей матери? Мэн Яо в отчаянии повернулся к Не Хуайсану. Теперь его улыбка, должно быть, была пугающей: – Почему вы предложили мне место рядом с вами? Почему вы узнали о войне, которую нельзя было предсказать за два года до её начала? Почему вы трое, кажется, всегда знаете то, чего не должны?! – Я-Яо-гэ, пожалуйста, послушай… – попытался Не Хуайсан, потянувшись за рукой, но Мэн Яо отстранился, прежде чем он смог прикоснуться к нему. Он повысил свой голос и продолжал: – Я слушаю! Вы ничего не говорите! Почему вы не отвечаете?! Скажите мне, что это за жетон, который вы упомянули? Что-то, что вам говорило, что Дева Цинь – моя сестра? Он сказал вам, где меня искать много лет назад? О моих скрытых стратегических навыках, которые вы могли бы отточить?! Мэн Яо стиснул зубы и сжал кулаки, глядя прямо в глаза Не Хуайсану: – Или он сказал вам держать меня рядом, на случай, если мне нельзя будет доверять? Фактически, все, что только что сказал Мэн Яо, было правдой, но Не Хуайсан не хотел, чтобы он знал об этом. Потому что все это было правдой только в самом начале – больше нет. – Я-я доверяю тебе, Яо-гэ, – сказал он ему со слезами на глазах, пытаясь передать свои истинные чувства. – Пожалуйста, я тебе скажу… Мэн Яо не был убеждён и не получил утешения. – Как ты уже говорил мне какие-то свои причины раньше? – спросил он, горько рассмеявшись, и Не Хуайсан вздрогнул, услышав это. – Знаешь… Я доверял тебе. Когда вы отправили меня в Безночный город, как ягнёнка на заклание, я пошёл без вопросов! Какие бы планы вы ни строили, я всем сердцем помогал! Когда Цзинь Цзысюань предложил место в качестве своего брата, я не согласился. А теперь с Девой Цинь… когда я наконец нашёл кого-то, кто меня так сильно полюбил… я отверг её симпатию ради тебя! – Но ты не можешь мне доверять, не так ли? Я – Цзинь Гуанъяо. Кто бы это ни был, это моя версия, которую вы не можете забыть, не так ли? Ты всегда будешь сравнивать меня с ним, никогда не увидев этого. Так же, как и ваши братья, и как все, кто никогда не сможет смотреть в прошлое и узнать, кем была моя мать! Вэй Усянь и Цзян Чэн застыли позади Не Хуайсана, но Мэн Яо решил больше не обращать на них внимания. Он ещё раз взглянул на заплаканное лицо Не Хуайсана, прежде чем отвернуться. Когда он собирался уйти, Не Хуайсан поймал Мэн Яо за руку, умоляя: – Подожди, Яо-гэ. Пожалуйста. Я скажу тебе… пожалуйста… Останься со мной. Место, где молодой господин клана Не держал его за руку, было холодным. Для Мэн Яо такого никогда раньше не случалось. Не Хуайсан всегда был для него светом в темноте. Теперь он понял, что для него все начало меняться. – …Что это даст? – мягко спросил Мэн Яо, не глядя на него. – Мне больше нечего сказать. Я даже не могу заставить себя смотреть на тебя больше, не говоря уже о том, чтобы сделать что-нибудь ещё. Хуайсан плакал. Между тем, когда он просил Мэн Яо остаться, он икал и не завершал слова. Но сердце Мэн Яо слишком много раз разбивалось сегодня, и он не мог больше оставаться. Он вырвал руку из слабой хватки Хуайсана и пошёл прочь. Позади он услышал рыдания Не Хуайсана, а затем звук его названых братьев, спешащих утешить его. Мэн Яо задавался вопросом, почему именно ему приходилось уходить от людей, которых он так любил. Когда он завернул за угол и скрылся из виду, он остановился. С опозданием он понял, что его лицо мокрое, а зрение затуманилось. Мэн Яо протянул руку и вытер глаза, но это было бесполезно. Слезы продолжали падать. … И его сердце продолжало болеть.