Yearning for Miles

Вместо того, чтобы отвести Не Хуайсана в отведённую ему комнату для гостей, Мэн Яо привёл юношу в свою спальню на первом этаже, поскольку он придумал несколько сценариев, в которых Не Хуайсан в конечном итоге упал бы с лестницы, если бы проснулся от необходимости пойти в уборную. Добравшись до своей комнаты, он положил Не Хуайсана на кровать и вздохнул. Затем он осторожно снял заколку с волос молодого человека и отложил её в сторону. – Мм… жарко… – простонал Не Хуайсан, поворачиваясь на бок. Услышав это, Мэн Яо замер. На мгновение время повернулось вспять, и он снова оказался в Цинхэ, заботясь о своём «ни на что не годном» молодом господине. Он начал расстёгивать одежду Не Хуайсана и стягивать верхние одеяния, чтобы ему было удобнее. Конечно же, Не Хуайсан снова выглядел умиротворённым, как и каждое утро, когда Мэн Яо приходил к нему в комнату, чтобы разбудить его. Тем не менее, Мэн Яо было особенно ясно, что Не Хуайсан выглядел не так, как обычно. Он похудел, побледнел, а вокруг глаз появились тёмные круги. Глядя на него такого, Мэн Яо чувствовал себя почти таким же преданным, как и тогда, когда он узнал, что Не Хуайсан что-то скрывает от него. Он знал, что даже если бы Не Хуайсан не сказал ему проникнуть в Безночный Город, он все равно сделал бы это. Тем не менее, тот факт, что Не Хуайсан сказал ему сделать это, каким-то образом изменил ситуацию. Он обнаружил, что Не Хуайсан не доверял ему так сильно, как он думал. И, оглядываясь на это сейчас, может быть, причина, по которой Мэн Яо так легко покинул Нечистую Юдоль, заключалась в том, что он не так сильно доверял Не Хуайсану. «Отношения, основанные на доверии? Каково это?» – печально подумал Мэн Яо. Он протянул руку и потрогал его лоб, словно проверяя, нет ли жара. Затем он медленно опустил руку на шею Не Хуайсана, сомкнув вокруг неё пальцы и лишь слегка сдавливая нежную кожу. Это было недостаточно для того, чтобы Не Хуайсан действительно проснулся, но он проснулся. Его глаза распахнулись, и он непонимающе посмотрел на Мэн Яо. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. – Яо-гэ… – наконец сказал Не Хуайсан, разбивая молчание. Он накрыл руку на шее своей. – Ты хочешь меня убить? Мэн Яо не удивился этому вопросу, с учётом их положения. Он невесело улыбнулся: – Разве это не было бы мило? – Тогда почему твоя хватка так слаба? – спросил Хуайсан. Мэн Яо почувствовал всплеск раздражения. Это правда, что его рука была на шее Не Хуайсана, но это не было угрозой ни для кого из них. Однако причина, по которой Не Хуайсан вообще был спокоен, вероятно, заключалась в том, что он был пьян. Он не мог отличить право от левого или сон от реальности. И он, вероятно, думал, что спит. Зная это, Мэн Яо позволил себе прозвучать взбалмошно: – Чтобы ты всегда задавался вопросом, что я буду делать дальше. – Ясно, – улыбнулся Хуайсан, выглядя искренне счастливым. Он медленно сел, раскачиваясь из стороны в сторону, но Мэн Яо не убрал руку. Затем Не Хуайсан протянул руку и тоже схватил Мэн Яо за шею. – Тогда продолжай держать меня за шею, а я буду держать тебя за твою. Не Хуайсан бредил. Поскольку Мэн Яо был в здравом уме, он, конечно, знал, что не должен подыгрывать, но его любопытство опередило его и он спросил: – А ты? Ты собираешься убить меня? – …Я уже сделал это в другой жизни, – ответил юноша. Затем, прежде чем Мэн Яо понял, что происходит, Не Хуайсан отпустил его шею и потянул за мантию на кровать. Мэн Яо быстро отпустил чужую шею, чтобы случайно не задушить его и приземлился на Не Хуайсана. Его взгляд остановился на больших оливковых глазах прямо перед ним. Дыхание Не Хуайсана с ароматом вина обдуло лицо Мэн Яо, когда он говорил. – Вот почему, если ты хочешь убить меня, ты можешь, – сказал ему Не Хуайсан, а затем наклонился, захватив губы Мэн Яо в обжигающий поцелуй. Мэн Яо был потрясён до такой степени, что замер от незнакомого ощущения тёплых, мягких губ на своих, но тут же отстранился от Не Хуайсана. Он сел, прикрыв рот рукой. – Хуайсан! Что за глупости ты сейчас делаешь?! – закричал Мэн Яо, наполняясь яростью, – Ты не ребёнок, и я не буду терпеть эти глупости! – …Кто сказал, что я ребёнок? – спросил Хуайсан и тоже сел, отбрасывая волосы с лица. – Ты уже знаешь о моих чувствах. Как ты мог не знать? Мэн Яо не ожидал, что столкнётся с этим так прямо, и на мгновение остановился. – Ты… ты не понимаешь. Ты брат главы клана, а я родился в борделе, и мы оба мужчины. – Какое это имеет отношение к чему-либо? Ни одна из этих вещей сейчас не имеет значения, не так ли? – Не Хуайсан закрыл глаза, словно собираясь уснуть. – Ты держал меня за шею. Разве ты не хотел увидеть, насколько я доверял тебе? Может я и не знаю, ну и что с того? Я могу любить тебя, не доверяя. И если ты хочешь убить меня, я сделаю это сам, чтобы избавить тебя от хлопот. Но… единственная смерть, которую тебе придётся желать, должна быть моей. Каждое слово, исходившее из уст Не Хуайсана, было страшнее предыдущего, и Мэн Яо бледнел с каждой секундой. Любовь? Это было самое ужасное признание в любви, которое он когда-либо слышал. Однако последнее предложение больше разозлило его, чем напугало. – Что ты имеешь в виду? Почему я вообще должен хотеть чьей-то смерти? – Это не имеет значения, – сказал Не Хуайсан и с любовью обхватил его лицо холодной рукой. – Если ты хочешь только моей смерти, то все, кто мне дорог, будут в безопасности. Да-гэ, Усянь, Ваньинь, Сичэнь-гэ и ты… все будут в безопасности. «Нет», – подумал Мэн Яо, когда он услышал это, – «мысли Хуайсана вовсе не бредовые». Всё было наоборот. Он думал слишком ясно, но был не достаточно трезв, чтобы молчать об этом. Не Хуайсан знал что-то настолько запутанное, что единственным решением, которое он мог придумать, было пожертвовать собственной жизнью. Несколько разрозненных кусочков в его сознании начали складываться вместе. – Я… убил кого-то важного для тебя, – понял он с нарастающим ужасом. – Не так ли? Вы знали это. Ты, Вэй Усянь и Цзян Ваньинь… все вы знаете будущее. И причина, по которой ты пришёл найти меня в тот день в борделе… была из-за этого. Потому что я кого-то убил… Нет, я, должно быть, делал и другие вещи. На мгновение у него перехватило дыхание, когда он вспомнил кое-кого: – А-Су…! Что я с ней сделал? Я её тоже убил? – его лицо позеленело, когда он собрал воедино действия Не Хуайсана во время охоты на горе Феникса. Дрожа, он спросил. – Ты сказал, что она моя сестра. Но как это возможно? Если это правда, то… если бы ты не мешал нам, мы бы… мы… Не Хуайсан не попытался поправить Мэн Яо, но не было никакой возможности проверить, не хотел ли он просто что-то сказать или не мог ничего понять. Только подумав об этом, желчь подступила к горлу, и Мэн Яо бросился к краю кровати, вывалив все содержимое желудка на пол. Его горло рвало до тех пор, пока не осталось ничего, что можно было бы вырвать. От отвратительного запаха и оставшегося оцепенения все его тело стало холодным, и он задрожал. Позади него Не Хуайсан резко вздохнул. Последовавшая за этим тягостная тишина на какое-то время оглушила его. Затем он почувствовал, как две руки нерешительно обвились вокруг его талии, а тёплая грудь прижалась к его спине. – Ты этого не делал, – сказал Не Хуайсан, обняв его и положив лоб на плечо Мэн Яо. – Ты ничего не сделал, потому что Цзинь Гуаншань не причинил тебе вреда. Я сделал все, что мог, Яо-гэ. Я правда… Мне жаль, что ты всё-же узнал… Если ты должен кого-то ненавидеть, я надеюсь, что ты навсегда возненавидишь только меня. Это все, что я хотел тебе сказать. Из-за лёгкой дрожи в его голосе казалось, что Не Хуайсан плачет, но Мэн Яо был не в том положении, чтобы судить. Слезы начали катиться по его собственным щёкам. Он пытался говорить ровным голосом, спрашивая: – …Ты протрезвел? Не Хуайсан кивнул головой, и это движение заставило её потереться о плечо Мэн Яо: – Немного… Ты действительно здесь… – Почему ты заботишься обо мне? Разве это не больно? Не Хуайсан всхлипнул: – Это больно. Этого ответа он ожидал, но не был доволен. – Чего ты хочешь от меня? Не Хуайсан долго не отвечал. – Только тебя, – сказал он наконец, прежде чем Мэн Яо успел сделать что-нибудь ещё. – И взамен я отдам себя. Ответить на это Мэн Яо было невозможно. Он не мог. К счастью, он был избавлен от необходимости что-либо говорить, когда в его дверь начали яростно стучать. Внезапно он вспомнил, что на полу был беспорядок, который ему нужно было убрать, и ещё был пьяный, который цеплялся за него. Сильная боль начала пульсировать в его черепе.

***

Что-то было не так с Лань Цижэнем, и Сы-Сы это знала. Ранее тем вечером он был совсем не против поговорить с Сы-Сы, но с тех пор, как он поговорил с главой клана Чень, он, казалось, не особенно хотел её присутствия рядом. Каждый раз, когда она приближалась, он, казалось, отодвигался немного дальше. Каждый раз это вызывало у неё приступ беспокойства, поскольку она не могла не вспомнить кампанию «Аннигиляция Солнца», когда он полностью игнорировал её, покидая лагерь Лангья. – Сы-Сы. Услышав своё имя, она обернулась и увидела Лань Цицю, стоящего позади неё. Она с облегчением улыбнулась: – Глава клана Лань. – Цицю, – поправил он, подняв бровь. Она рассмеялась над этим: – Цицю. Тебе правда нормально так со мной разговаривать? Твой… брат, кажется, не хочет. Вдруг… Когда она говорила о Лань Цижэне, выражение её лица потускнело. Он нахмурил брови, увидев обескураженное лицо Сы-Сы, а затем посмотрел на своего брата, стоявшего напротив. Он был с группой людей, что было особенно странно, потому что Лань Цижэнь предпочитал быть один, чем вести «праздные беседы». Через мгновение Лань Цижэнь оглянулся на него и, заметив Сы-Сы с Лань Цицю, выражение его лица изменилось на выражение недоверия и беспокойства. – Хм… – вслух подумал Лань Цицю и потёр подбородок. Сы-Сы вопросительно посмотрела на него, и он улыбнулся ей. – Это может показаться странным, но могу я коснуться твоего плеча? Или лучше погладить тебя по голове? – Хм? – тупо сказала Сы-Сы. – Это действительно очень странно. Но я полагаю, что да, можешь? – Спасибо, – дружелюбно кивнул Лань Цицю. Он погладил её по голове, как будто она была его любимой младшей сестрой. В то же время он посмотрел на своего брата, наблюдая за его реакцией. Как он и надеялся, Лань Цижэнь очень пристально смотрел на них, и его лицо даже потемнело до злобно-красного оттенка. Вскоре он может даже стать фиолетовым. Лань Цицю рассмеялся, представив это. – Что такого смешного? – спросила Сы-Сы, дотронувшись до своей головы и по ошибке коснувшись до его руки. При этих словах Лань Цижэнь, который был свидетелем всей этой сцены, казалось, начнёт плеваться кровью. Лань Цицю едва не рассмеялся и закашлялся, чтобы скрыть своё веселье. – Я… кажется, я только что понял, почему Цижэнь избегает тебя, – сказал он Сы-Сы, несколько смешков помешали его фразе. Он прочистил горло, но улыбка осталась на месте. – В самом деле?? И почему же?? Лань Цицю наклонился ближе к Сы-Сы и сказал: – Это потому, что… ты ему очень нравишься. Тут же щеки Сы-Сы вспыхнули алым оттенком. Она обхватила лицо руками и отвернулась от него, воскликнув: – Пожалуйста, будьте серьёзны! – О, я серьёзен, – сказал Лань Цицю, украдкой взглянув на изумлённое лицо Лань Цижэня, когда он увидел покрасневшее лицо Сы-Сы. Он даже не взглянул на Лань Цицю с тех пор, как увидел с ним Сы-Сы, и был сосредоточен только на её действиях. Лань Цицю нашёл эту часть своего брата невероятно милой и тихо рассмеялся: – Ложь против правил нашего клана.

***

Цзинь Цзысюнь изо всех сил стучал в дверь. Он искал Мэн Яо повсюду в Зале Несравненной Изящности, но никак не мог его найти. Наконец, он увидел, как какие-то девушки жалуются на то, что Мэн Яо идёт в свою спальню, а не в комнату для гостей, и направился туда. И в данный конкретный момент, не было никого, к кому мог бы пойти Цзинь Цзысюнь, кроме Мэн Яо. Вот почему, когда мужчина, наконец, открыл дверь, он чуть не заплакал. – Мне надо поговорить с тобой! – сказал Цзинь Цзысюнь. Глаза Мэн Яо были слегка красными, и он казался усталым, но все же спросил: – Что случилось? – Речь идёт о тётушке и Мо Фан… – тут он замялся, но потом понял, что все равно все узнают об их отношениях этой ночью, – они любовницы. Дядя узнал об этом и использует это против них. Мы должны… Должны что? Цзинь Цзысюнь не знал, что сказать дальше. Чего он мог ожидать от Мэн Яо? – Он узнал? – вздохнул Мэн Яо. – Я думал, что мадам Цзинь была осторожна, но это не так… – Ты знал? – спросил Цзинь Цзысюнь, изумлённо разинув рот. – Конечно. Разумеется, они мне не говорили. Это просто было совершенно очевидно. Очевидно? Цзинь Цзысюнь был уверен, что даже Цзинь Цзысюань этого не понял, но Мэн Яо небрежно назвал это очевидным! Он вернулся к теме разговора: – Он использует их отношения против них самих. Семья тёти хочет покончить с Мо Фан. Это не выглядит хорошо для них. А пока я выиграл для них достаточно времени, чтобы сбежать и где-нибудь спрятаться. На этот раз глаза Мэн Яо расширились от удивления: – Что? Это… это, без сомнения, план Цзинь Гуаншаня. Он наверняка хочет объявить об этом сегодня вечером. – Сегодня вечером? Зачем ему это делать? – Конечно, вы должны знать? Сегодня здесь собрались все. Все крупные кланы здесь. Это идеальное время, чтобы представить себя жалкой жертвой неудачного брака. И в довершение всего мадам Цзинь сбежала со служанкой… другой женщиной гораздо более низкого статуса… В этот момент Мэн Яо, казалось, думал о другом. Голос из комнаты сказал: – Её пол и положение не имеют к этому никакого отношения. Даже если бы она сбежала со знатным мужчиной, все равно бы об этом говорили. Просто у них есть ещё один предмет для сплетен и осуждения. Не Хуайсан вышел в поле зрения Цзинь Цзысюня, удивив его. – Молодой господин Не! – нахмурился он. – Что вы здесь делаете? – Это не имеет значения… – Не Хуайсан раскрыл свой веер. Его лицо раскраснелось, а глаза блестели, но он сказал. – Вам нужны люди, которые поддержат госпожу Цзинь прямо сейчас, не так ли? Тогда у нас есть один очевидный человек… Прежде чем он сказал это, у Мэн Яо уже была такая же мысль. И теперь Цзинь Цзысюнь тоже это понял: – Конечно! Мадам Юй!

***

Поговорив некоторое время с Лань Цицю, настроение Сы-Сы снова поднялось. Он призвал её попробовать поговорить с Лань Цижэнем, и, получив одобрение от его брата, Сы-Сы почувствовала себя ещё более смелой. Она глубоко вздохнула, увидев, что Лань Цижэнь, наконец, снова остался один, и, хотя её сердце сильно билось, пошла к нему, как всегда. К тому времени, когда он заметил её приближение, Лань Циженю было уже слишком поздно уходить. Сы-Сы поджала губы и на мгновение зажмурила глаза, прежде чем посмотреть ему в глаза. – Вы избегаете меня, – сказала она. – Почему? Брови Лань Цижэня нахмурились, придавая ему обычное суровое выражение. На мгновение ему захотелось сказать: «Я не избегаю», но это было бы ложью. Он не лгал. – Это… вас не касается, – сказал он вместо этого. Боль мелькнула на лице Сы-Сы, и Лань Цижэнь отвернулся, чтобы не видеть этого. Как только он снова начал уходить, Сы-Сы схватила его за рукав: – Подождите, как вы можете просто… Ах! Её руку пронзила острая боль, и она быстро отдёрнула руку, сжав её, когда увидела, что что-то упало на пол. Палочка для еды. Сы-Сы успела только сообразить, что в неё бросили палочку для еды, когда разъярённый голос воскликнул: – Какая наглость! Она подняла глаза и увидела женщину в белых одеждах. Она явно была женщиной из клана Лань, и её лицо было почти таким же строгим, как у Лань Цижэня. Она осмотрела Сы-Сы с головы до ног и, казалось, с каждым мгновением ей становилось все более противно. – Ты! Как ты посмела схватить учителя Лань за рукав! У тебя нет скромности?! Мы из клана Лань не терпим такой близости с кем-либо, кроме семьи, и учитель Лань – один из нас, кто наиболее привержен нашим традициям, а ты… Ни Сы-Сы, ни Лань Цижэнь, ни даже Лань Цицю, стоявший в другом конце комнаты, никогда не думали, что этот обмен мнениями за считанные минуты привлечёт столько внимания. Всем вокруг было любопытно, что происходит. Сы-Сы сглотнула и снова повернулась к Лань Цижэню: – Простите. Я не хотела… Голоса позади Сы-Сы заговорили: – Разве это не та куртизанка, которая была замечена с главой клана Цзинь в компрометирующем положении в прошлом году? – Ах, теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнил, что слышал о чем-то подобном. Значит, это не ложь? Я слышал, что у его шеи был меч, и на ней ничего не было… Эти голоса были достаточно громкими, чтобы их услышали люди. Большинство из немногих старших учеников Лань, которые сопровождали Лань Цицю и Лань Цижэнь, ясно слышали это. Их лица изменили выражение. К этому моменту Сы-Сы поняла, почему Лань Цижень внезапно перестал с ней разговаривать. Ведь сейчас всё было совсем не так, как в Юньмэне. Люди, которые были здесь, заботились о престиже и любили знать все сплетни. Ещё лучше, если бы они могли критиковать их. Он пытался избежать этого. Сы-Сы закусила губу, но подняла подбородок, глядя на женщину: – Я извиняюсь. Как вы сказали, я перешла черту. Женщина из клана Лань, казалось, была удовлетворена этим прямым извинением, но выражение её лица снова напряглось, как только Сы-Сы снова заговорила. – Но, – сказала она, высоко подняв голову, – я не понимаю, какое отношение эта ситуация имеет к вам. Если я пересекла его границы, то единственный, кто может возразить мне по этому поводу, это господин Лань. И мои извинения адресованы ему. Лань Цижэнь напрягся, когда Сы-Сы повернулась к нему, но как только он посмотрел на неё, его сердце дрогнуло. Плечи женщины дрожали, а глаза были влажными, но она смотрела прямо на него. – Вы меня слышали? Мои извинения адресованы вам. Я просто хочу знать… что я сегодня сделала не так? Я хочу знать, за что ещё я должна извиниться, потому что вы больше не друг. Некоторые люди ахнули, и многие, казалось, не поверили её заявлению. – Друг? – сказала женщина из клана Лань и вопросительно посмотрела на своих соучениц. Они покачали головами. – Да, друг. Все успокоились, когда Лань Цицю прошёл сквозь толпу и сказал своим соклановцам: – Сы-Сы также и мой дорогой друг. Наш клан Лань дискриминирует людей по происхождению? – Нет, глава клана, но… Ученики клана Лань чувствовали себя неловко. Как только атмосфера снова начала успокаиваться, несколько учениц из толпы начали говорить: – Глава клана, эта женщина определённо не думает о главе клана Лань как о друге! Вы не должны позволять ей приближаться к вам! – Почему же? – спросил Лань Цицю, нахмурившись. Другая девушка заговорила: – Глава клана Чень знает! Он предупреждал господина Лань об этом раньше. Мы слышали! Лань Цицю повернул голову к главе клана Чэнь, который сидел за своим столом и наливал себе ещё выпивки. Его лицо раскраснелось, и когда он поднял взгляд, то заметил, что все смотрят на него. – Что? – спросил он. Его речь была невнятной. – О. Да, о куртизанке, подавшей чай? Ах, должно быть, она подавала чай, потому что это дало бы ей возможность поговорить с холостяками из клана Лань, не так ли? В конце концов, именно на них легче всего повлиять печальным прошлым и некоторой искренностью. Я говорил вам, господин Лань, что у неё были дурные намерения по отношению к вам. Посмотрите на это лицо. Она точно хочет соблазнить вас и через брак стать частью вашего клана. Будучи пьяным, он совершенно не фильтровал слова, и слышать это было невероятно возмутительно. Сама Сы-Сы была в шоке. Она сделала шаг вперёд: – Глава клана Чень, вы совершенно неправильно меня понимаете! Пожалуйста, не распространяйте ложную информацию! Что касается подачи чая, то это просто совпадение… – Ты все ещё лжёшь вот так! – перебила её женщина Лань в ярости. Сы-Сы больше не могла сдерживать свой гнев из-за того, что её так неправильно поняли. – Почему ты пытаешься вложить слова в мой рот?? – она подошла к женщине из клана Лань, но та сразу же почувствовала угрозу. Как только Сы-Сы приблизилась к ней, она инстинктивно оттолкнула её. Однако толчок оказался сильнее, чем она собиралась, и Сы-Сы споткнулась и рухнула на пол, шпилька выскользнула из волос и упала на землю. Время замедлилось, когда перед её глазами изящное украшение упало на пол и отскочило один раз, прежде чем разбиться на две части, несколько осколков отлетели от него. Повисло мгновение тишины. Сы-Сы медленно встала с пола и опустилась на колени, недоверчиво глядя на сломанную шпильку. – Сы-Сы! С вами все в порядке? – обеспокоенно воскликнул Лань Цицю и подошёл к ней. Он неодобрительно нахмурился на женщину из клана Лань. – Разве это не слишком?! – Она высокомерно подошла ко мне первой, – ответила женщина в белом, задрав нос. – Я не подходила к ней. Лань Цижэнь замер на месте. С того места, где он стоял, он мог видеть только её затылок и не мог видеть выражение лица. Он знал, что должен пойти к ней, как Лань Цицю, но по какой-то причине был так ошеломлён, что не мог пошевелиться. Сы-Сы осторожно подняла сломанную шпильку. Её пучок волос распустился без неё, и волосы упали ей на лицо. Она сжала шпильку в руках. – Мадам Лань, глава клана Чень, – сказала Сы-Сы, вставая. – Я буду честна с вами. Честно говоря, подача чая была случайностью. Глава клана Чень нахмурился: – Ты… – Но, – добавила Сы-Сы, – я надеялась, что смогу поговорить с Лань Цижэнем. В конце концов, вы были правы в одном. Я хотела приблизиться к нему. Однако это не для того, чтобы соблазнить его жениться на мне. Это только потому, что я влюблена в него. Такого смелого и прямого признания никто в зале не ожидал, и все на какое-то время погрузились в молчание. – Откровенная ложь! – прошипела женщина из клана Лань. – Ты утверждаешь, что любишь его, но не делаешь ничего другого? Кто тебе поверит?! – Почему? – парировала Сы-Сы. – Разве полюбить кого-то – это преступление? Потому что я была проституткой, у меня не может быть чувств??? Что вы знаете!? Вы, которая родилась богатой и никогда не была в отчаянии, чтобы найти себе пропитание хотя бы на один день! Если бы я родилась в знатной семье, я бы тоже не стала проституткой! – Я влюбилась в Лань Цижэня, ну и что! Никогда… ни разу я не ожидала, что он почувствует то же самое! Ни разу мне не пришло в голову соблазнить его, тем более выйти за него замуж! Потому что я лучше, чем кто-либо из вас, знаю своё прошлое и никогда бы не взвалила это бремя на его плечи! Услышав это, Лань Цижэнь больше не мог молчать и подошёл к Сы-Сы. Лань Цицю ободряюще посмотрел на него, но тот не оглянулся. – Сы-Сы… – начал Лань Цижэнь. Сы-Сы повернулась к Лань Цижэню, и он замер. Она плакала. Снова. И это было из-за него. Снова. Она вытерла слезы рукавом, и он отчётливо заметил сломанную шпильку в её кулаке. – Лань Цижэнь, меня не волнует, что остальной мир мне не поверит, – сказала она дрожащим голосом, – но вы должны. Я никогда ничего не ждала от вас. Мне было достаточно видеть вас время от времени. Возможность поговорить с вами о поэзии, или лотосах, или даже правилах вашего клана – даже этого было достаточно. Я была бы довольна этим, если бы так было до самой смерти. Я-я просто хотела позаботиться... о своей п-первой любви, вот-вот и все. К тому времени, как она закончила говорить, по её лицу текли слезы, и она смотрела в пол, ведь больше ей некуда было спрятать своё лицо. Она запнулась: – Правда… это все. Лань Цицю стало невероятно грустно слышать эти слова, и он вытащил носовой платок и протянул его Сы-Сы: – Вот, вытри лицо. Все в порядке. – Глава клана Лань! – раздался возмущённый голос, но Лань Цицю проигнорировал его. – Нет… – покачала головой Сы-Сы. – Это все. Сначала он не понял, что она имела в виду, но как только она вытерла лицо и посмотрела на Лань Цижэня, он понял, что должен отойти в сторону. Сы-Сы собралась с силами так быстро, как только могла, и судорожно вздохнула. – Я думала, что все будет хорошо… пока я ничего не говорила вела себя соответственно. Кажется, я была слишком жадной для того, кем я являюсь, – сказала она, обращаясь к ученикам клана Лань. – Я знаю, что клан Лань славится своей безупречной моралью. Позвольте мне сказать, я не думаю, что я была бы пятном на нем. Но вы так думаете, как и все остальные, так что… я уберу себя. Она повернулась к расстроенному Лань Цицю и улыбнулась, невзирая на припухлость вокруг глаз: – Спасибо. Я очень ценю все, но на этом наша дружба заканчивается, глава клана Лань. Отныне я всего лишь чужая служанка. Пожалуйста, относитесь ко мне соответственно. Уважительно поклонившись, она посмотрела на Лань Цижэня. Однако, обнаружив, что ничего не может сказать, она глубоко вздохнула. Она тихо наклонилась, чтобы положить сломанную шпильку на пол. Затем она также поклонилась Лань Цижэню, прежде чем пройти мимо него и выйти из Зала Несравненной Изящности. У толпы было достаточно уважения к её поступкам, поэтому они уступали ей дорогу, когда она уходила, однако Лань Цижэнь ничего не мог сделать, кроме как смотреть в пол. Его глаза остановились на тонком, белом, сломанном куске некогда элегантного аксессуара. Бледно-алый драгоценный камень в резной орхидее, казалось, утратил свой блеск.

***

Юй Цзыюань печально смотрела на то, как беззаботно играли Цзян Цзэмэй и Вэнь Юань, и вспомнила те времена, когда она и Линь Лицинь были такими. – Она была в отношениях со служанкой? – Юй Цзыюань спросила Цзинь Цзысюня и Мэн Яо. Не Хуайсан сидел на полу и пил чай, который Мэн Яо принёс ему, чтобы облегчить похмелье. Вэй Усянь и Лань Ванцзи сели вместе с ним за стол. Они как раз возвращались на банкет, когда заметили, что Цзинь Цзысюнь уводит с него Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань, и поэтому, любопытствуя, остановили его и спросили. Так что, все они теперь сидели в комнате. Это была комната, окружённая пионами, и в ней могло поместиться ещё десять человек. Она находилась вдали от Зала Несравненной Изящности и рядом с комнатами для гостей, которые ещё какое-то время будут пустовать. А поскольку комната Мэн Яо была не в состоянии принимать гостей, это было единственное место, где они могли что-то обсудить. Цзинь Цзысюнь нервно кивнул: – Мадам Юй… конечно, её отношения вас… не беспокоят? – Ты идиот? – Юй Цзыюань посмотрела на мужчину, – Конечно, да! Как она могла мне ничего не сказать! Я никогда не прощу ей этой скрытности! Цзинь Цзысюнь моргнул и посмотрел на Мэн Яо, который лишь улыбнулся ему. – Эм… это значит, что вы ей не поможете?... – Какой же ты глупый! – фыркнула Мадам Юй. – Я помогу ей! Она мой дорогой друг! И если честно, служанка определённо лучше, чем тот кусок дерьма, за которого она вышла замуж. Цзян Фэнмянь беспомощно улыбнулся Цзинь Цзысюню: – Мы сделаем все, что сможем. Спасибо, что пришли к нам с этим вопросом. Не Хуайсан тяжело вздохнул со своего места и обхватил голову руками: – Ух… головная боль, пожалуйста, уйди прочь… Мэн Яо подошёл и сразу же сел рядом с ним, положив пальцы на виски мужчины, чтобы помассировать акупунктуры точки: – Тебе не следовало так много пить. – Я сожалею об этом… – простонал Не Хуайсан, зажмурив глаза, когда Мэн Яо надавил на его голову. – Подожди… ах! Больно!!! Вай Усянь смотрел, как Мэн Яо продолжает ругать Не Хуайсана, приподняв брови. Он склонил голову, ухмыляясь: – Посмотрите, кто помирился после года холодного обращения. Мэн Яо перестал массировать голову Хуайсана, и тот немедленно опустил голову на стол, застонав. Он добродушно улыбнулся Вэй Усяню: – Молодой господин Вэй, вы не должны сейчас так беспокоиться обо мне и Хуайсане. Это плохое время и для вас. – Что ты имеешь в виду? Лань Ванцзи поднял взгляд и сказал тихим голосом: – Цзинь Гуаншань воспользуется отношениями госпожи Цзинь, чтобы навредить Вэй Ину. Вэй Усянь посмотрел на своего возлюбленного. Он вдруг подумал об этом и действительно понял, что он имел в виду: – Ах… Понятно. Теперь, когда мадам Цзинь здесь нет, чтобы что-то сказать, он расскажет толпе, что я наложил на неё какое-то заклинание, чтобы она полюбила женщину, и это было то же самое заклинание, которое я использовал на Лань Чжане. Как на самом деле хитро! Все бы точно поверили! Лань Ванцзи молчал, а Вэй Усянь начал смеяться. – Ты безрассудный мальчишка! – зарычала Юй Цзыюань. – Что ты теперь собираешься делать?! – Ничего! – сказал Вэй Усянь, подняв руки в знак капитуляции. – Но… ладно. Лань Чжань и я уже говорили об этом. Мы знали, что рано или поздно станем обузой для клана Цзян, так что… – Мы с Вэй Ином уходим, – ровным голосом продолжил Лань Ванцзи. Цзян Фэнмянь замер, а Юй Цзыюань нахмурилась: – Что?! К этому восклицанию как будто примешался лишний голос. Все повернулись, чтобы увидеть новые лица. Цзян Чэн стоял в коридоре, ведущем к комнатам для гостей. Позади него находился хмурый Лань Сичэнь. Когда он увидел Мэн Яо и Не Хуайсана, сидящих вместе, на мгновение он почувствовал облегчение, но затем услышал, как его брат сказал несколько слов, и недоверие охватило его. – Что вы только что сказали? – медленно спросил Цзян Чэн. Он сделал шаг вперёд и слегка вздрогнул, но это было незаметно. Он подошёл к Вэй Усяню и Лань Ванцзи. – Что значит уходите? – А-Чэн, – нахмурилась Юй Цзыюань. – Где ты был?! Цзян Чэн впервые в жизни проигнорировал свою мать: – Вэй Ин, не надо уходить. Вэй Усянь улыбнулся: – Цзинь Гуаншань не будет главой клана вечно, и ты не всегда будешь молодым наследником, которого люди могут недооценивать. Мы снова встретимся. У Цзян Чэна не было слов, но вместо него заговорил Лань Сичэнь: – Как долго это может длиться, молодой господин Вэй? Куда вы пойдёте, Ванцзи? Должно быть другое решение. – А если нет? – спросил Вэй Усянь. Он прислонился к Лань Ванцзи и вздохнул. – Лань Чжань и я не хотим конфронтации. Мы уже решили, что будем избегать ненужных проблем. Не говоря уже о том, чтобы доставить неприятности любому из вас. Если есть другое решение, я готов его выслушать, но пока мы не сможем доказать, что никто не является жертвой моего заклинания, оно не сработает. – Вэй Ин прав, – кивнула Юй Цзыюань. Цзян Фэнмянь посмотрел на свою жену: – Моя госпожа, вы не должны с ним соглашаться. Звук шагов в коридоре прервал их, и все они остановились, чтобы посмотреть на Вэнь Нина, который ворвался в комнату, тяжело дыша и весь в поту. – Молодой-молодой господин Вэй! В Зале Несравненной Изящности… Сюэ Ян беззаботно вошёл вслед за Вэнь Нином, стоя прямо и расслабленно. Его худая фигура теперь стала покрепче в плечах, да и вообще он стал довольно сильным. Цзян Чэн неоднократно заявлял, что скорость его роста объясняется тем, что его слишком хорошо кормили. – Дай угадаю, – сказал Вэй Усянь, махнув рукой. – Глава клана Цзинь объявил, что его жена сбежала со служанкой, и обвинил в этом меня? Вэнь Нин с любопытством посмотрел на него, а Сюэ Ян расхохотался. – Какого хрена! Как это могло произойти? Подожди, а его жена на самом деле??? ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! – Сяо Ян, – мягко предупредил Вэнь Нин и оглянулся на Вэй Усяня. – Молодой господин Вэй, Сы-Сы-цзе загнали в угол из-за её намерений в отношении господина Лань Цижэня. Она… – Она была крута. Не говори ей, что я это сказал, – Сюэ Ян скрестил руки на груди и ухмыльнулся. – Она отругала этих ублюдков, сказала заносчивому козлу, что без ума от него, но не хочет выходить за него замуж, и ушла из комнаты. Это было лучше всего. Вэй Усянь достаточно понял из того, что сказал Сюэ Ян, чтобы сделать вывод, что Сы-Сы, по-видимому, утверждала, что испытывает чувства к Лань Цижэню, и каким-то образом это стало чем-то, о чем все узнали в Зале Несравненного Изящества, чтобы сделать это проблемой. Вэнь Нин был более точен. По его словам, после того, как Сы-Сы все это проделала, Цзинь Гуаншань вошёл в зал и ему обо всем рассказали. В этот момент он, казалось, повернул ситуацию в свою пользу. Он манипулировал слухами о нем и Сы-Сы и сказал, что он был её первоначальной целью, но теперь она переключилась на Лань Цижэня. Слова Лань Цижэня в защиту были восприняты как снисхождение к отвергнутой женщине; даже слова Лань Цицю, у которого не было никаких реальных доказательств, кроме его привязанности к ней, не были восприняты всерьёз. Затем Цзинь Гуаншань казал примерно следующее: – Клан Юнмэн Цзян стал жертвой того, что им воспользовались многие люди. Остатки Вэнь, проститутка, тёмные заклинатели… Это действительно хорошо, что теперь мы связаны браком моего сына, так что я могу им помочь. Лицо Юй Цзыюань помрачнело: – Наш клан? Жертва? – Кажется, он не такой идиот, как я думал, – произнёс Мэн Яо. – В таком случае, – сказал Вэй Усянь, – даже если я уйду с Лань Чжанем, это может ничего не изменить. – Вэй Ин… – сказал Цзян Чэн с нотками нерешительности в голосе, – есть кое-что, что может нам помочь. – Хм? Что? Прежде чем Цзян Чэн мог передумать, он сунул руку в мешочек цянькунь и вытащил что-то, чего половина людей никогда раньше не видела, а другая половина не видела уже давно. Ярко-золотой объект свисал с верёвки, обвязанной вокруг него. Вэй Усянь, Сюэ Ян и Цзян Фэнмянь смотрели на него с равной долей удивления и страха. Не Хуайсан поднял голову от стола, чтобы прищуриться, и глаза Мэн Яо сузились. Вэй Усянь вскочил со своего места, его лицо изменилось: – Цзян Чэн… ты… ты не можешь быть серьёзным. Брови Лань Сичэня опустились, когда он увидел что-то похожее на входной жетон их клана Лань. Когда он посмотрел на Лань Ванцзи, то понял, что его брат, похоже, уже кое-что об этом знает. Единственными людьми, которые, казалось, совершенно не представляли, что это такое, были Юй Цзыюань, Вэнь Нин, Цзинь Цзысюнь и он сам. Двое детей в комнате продолжали играть, их не беспокоило разлившееся в воздухе напряжение. Он посмотрел на Цзян Чэна, который на мгновение зажмурил глаза и глубоко вздохнул. Когда он говорил, его голос был тихим, но решительным: – Я думаю, пришло время рассказать всем о жетоне.