***
Вэй Усянь знал, что этого следовало ожидать от клана Ланьлин Цзинь, но украшения, которые были развешаны вокруг башни, а также исключительно красная дорожка, устланная для приветствия жениха и невесты, были слишком… чрезмерными. Толпа собралась посмотреть, когда Цзинь Цзысюань сопровождал Цзян Яньли в банкетный зал. В другой вселенной Вэй Усянь не мог быть свидетелем этой свадьбы, и поэтому он чувствовал себя ещё более счастливым, находясь здесь лично. Его шицзе выглядела более сияющей, чем когда-либо, вся в красном и золотом, её щеки сияли, как будто на них вот-вот расцветут розы, а улыбка могла затмить солнце. Вэй Усянь чуть не заплакал. Лишь тот факт, что Лань Ванцзи все это время держал его за руку, удерживал его от слез. – Лань Чжань? – Мгм? – взглянул на него Лань Ванцзи. – Ты хочешь сыграть свадьбу? – мягко спросил Вэй Усянь. – …А чего бы ты хотел? – Разве это не очевидно? – сказал Вэй Усянь и сжал руку Лань Ванцзи. – Мне хорошо, если я просто буду с тобой. Но я думаю, что было бы обидно, если бы мы не использовали слово «муж». Из-за меня ты будешь запятнан на всю жизнь, если кто-нибудь узнает, что мы закрепили* эти отношения. Опять же… официальная свадьба может быть не очень хорошим решением с политической точки зрения. Посмотри, как долго ждала шицзе. Неожиданно следующими словами из уст Лань Ванцзи были: – Тогда как насчёт тайного побега? Вэй Усянь почти потерял дар речи услышав такое. С личностью Лань Ванцзи это не могло быть шуткой. Он покраснел. – Побег? Да... звучит не так уж и плохо. Если мы хотим, мы можем сделать свадебную церемонию позже. Почему бы нет? – сказал Вэй Усянь. – Но удивительно, что именно ты предложил это. Ханьгуан-цзюнь, я впечатлён! Вэй Усянь уже собирался подразнить Лань Ванцзи, но его внимание привлекло движение, которое он уловил краем глаза. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Не Хуайсан ходил по комнате, переходя от человека к человеку, спрашивая каждого о чем-то. Теперь было легко догадаться, что он, вероятно, спрашивал, видел ли кто-нибудь из них, куда ушёл Мэн Яо, и это само по себе не было проблемой. Проблема заключалась в том, что каждый раз, когда он переходил к новому человеку, они продолжали настаивать на том, чтобы выпить с ним. На подобных светских мероприятиях людям было трудно отказаться от выпивки с другими заклинателями, поэтому Не Хуайсан выпивал одну чашку за другой. – О, он опозорится. Посмотри, сколько он пьёт – какой ужасный пример старшего брата он подаёт! – хихикнул Вэй Усянь, которого вся эта ситуация весьма позабавила. – В порядке зрелости я считаю, что Цзян Чэн должен быть старшим братом. – Не ты ли? – заинтересовался этим заявлением Лань Ванцзи. – Лань Чжань, тебе ещё предстоит узнать обо мне это. Как бы я ни любил быть лучшим, мне также нравится, когда меня балуют. И кого балуют больше всего, если не самого младшего брата или сестру? – …Мгм. – Кстати, говоря о… – Вэй Усянь огляделся, – ты не видел Цзян Чэна? Я видел его во время церемонии, но он просто исчез! Лань Ванцзи на мгновение задумался: – …Брат тоже пропал. – Странно, с чего бы им обоим… ох, – брови Вэй Усяня поднялись, когда он наконец пришёл к какому-то выводу. Он медленно ухмыльнулся. – Понятно. Ну, хорошо для них, я думаю. Теперь эр-гэ… Он подошёл ближе к Лань Ванцзи и обвил его талию руками: – Раз я моложе тебя, как насчёт того, чтобы побаловать меня? – …Сейчас? – выражение лица Лань Ванцзи осталось прежним, но его уши начали краснеть. Вэй Усянь ухмыльнулся. В данный момент эти двое находились посреди многолюдного торжества, и хотя никто не обращал на них внимания, люди вокруг них определённо не могли удержаться от взглядов в их сторону. Однако, Вэй Усянь действительно был довольно бесстыдным. Он просто прижался ближе к Лань Ванцзи и продолжил тихим соблазнительным голосом: – Этот младший нуждается в особом внимании. Может быть, мы могли бы проскользнуть через сады и найти какое-нибудь милое укромное местечко… Лань Ванцзи не стал дожидаться, пока Вэй Усянь скажет что-то ещё, и немедленно вывел его из Зала Несравненной Изящности.***
В тихом коридоре, где располагались комнаты для гостей, одна из комнат была занята, пока все гости веселились на пиру. И Цзян Чэн только надеялся, что они надолго останутся одни, когда Лань Сичэнь прижал его к стене и яростно поцеловал. – Цзян Чэн… – выдохнул он, отстраняясь. Цзян Чэн протянул руку к лобной ленте Лань Сичэня и сорвал её, прежде чем снова погрузиться в поцелуй. Он прикусил губу Лань Сичэня, заставив того открыть рот со вздохом, и ловко вторгся в его рот своим языком. Лань Сичэнь медленно подтолкнул его к кровати, чужие губы все ещё целовали и с энтузиазмом посасывали его собственные. Когда они упали на кровать, он поднял голову и взглянул на Цзян Чэна, его зрение было слегка затуманено: – Я… чувствую лёгкое головокружение. Возможно, это потому, что я так счастлив видеть тебя спустя столько времени. Цзян Чэн моргнул и прочистил горло: – На самом деле, я немного выпил, прежде чем пришёл к тебе, – он сделал это, потому что знал, что в противном случае чувствовал бы себя слишком застенчивым, чтобы быть с Лань Сичэнем, и он скорее умрёт, чем признает это. – Ты действительно пьянеешь лишь от оставшегося аромата? – Я не знаю, – улыбнулся Лань Сичэнь. – Я также чувствовал это, когда в последний раз целовал тебя. Может быть, я просто пьян от тебя. – Отвратительно. Никогда не говори так в присутствии других. – Хорошо, – сказал Лань Сичэнь, а затем наклонился, чтобы поцеловать шею Цзян Чэна. – Я скажу это только тебе. Дрожь пробежала по спине Цзян Чэна, и он схватил одежду Лань Сичэня, дёргая её со словами: – Одежда. Сними. Сейчас! Сказав это, Цзян Чэн помог ему снять одежды, одну за другой. Его дыхание почти остановилось при виде этого зрелища. Тело Лань Сичэня выглядело невероятно стройным, когда он был одет в мантию, но его обнажённое тело было довольно мускулистым, с нежной белой кожей. Его обычно тёплые карие глаза остекленели, когда он посмотрел на Цзян Чэна. Лань Сичэнь наклонился, чтобы ещё раз поцеловать Цзян Чэна, раздвигая полы его мантии и стягивая её с плеч. Прежде чем он успел снять последний слой, Цзян Чэн схватил Лань Сичэня за запястье. Его возлюбленный посмотрел на него вопросительно, заставив глубоко вздохнуть. – Я сделаю это, – сказал наследник клана Цзян и медленно снял часть одеяния, скрывавшую его протез руки. Он посмотрел на Лань Сичэня. – Я собираюсь снять его. – Хорошо? – сказал Лань Сичэнь с некоторым смятением. Но когда он увидел нервное выражение лица Цзян Чэна, он нахмурился, думая, что у его возлюбленного, вероятно, были какие-то ненужные мысли. – Я бы хотел, чтобы ты снял его. Мне… мне бы не понравилось, если ты будешь со мной настороже. Это, видимо, были правильные слова. Цзян Чэн беззвучно рассмеялся: – Хорошо. Для снятия протеза требовались специальные иглы как у Вэнь Цин. Он вынул иглы из мешочка, который носил с собой, и воткнул их в сустав руки, слегка повернув её, прежде чем успешно снять. После всего этого Цзян Чэн испугался, что Лань Сичэнь может быть уже не в настроении. Однако, встретившись глазами с мужчиной, он заметил, что Лань Сичэнь не только не потерял настроение, но и казался даже более возбуждённым, чем был изначально. Его глаза были особенно странными. – …Почему ты так смотришь на меня? В мгновение ока Лань Сичэнь толкнул Цзян Чэна на кровать и начал целовать его с новой силой. Его поцелуи шли ото рта Цзян Чэна к его подбородку, а затем к изгибу шеи, где он так сильно укусил его, что Цзян Чэн чуть не вскрикнул. – Лань Сичэнь, ты что собака?! Осторожно! – он использовал свою руку, чтобы оттолкнуть голову Лань Сичэня, но когда он увидел обжигающий взгляд, в животе Цзян Чэна возникло ощущение, заставившее все его тело ослабеть. Он не мог больше ничего сказать, прежде чем рот Лань Сичэня опустился на его левый сосок, слегка сжимая пальцами другой. Цзян Чэн никогда бы не подумал, что его соски являются эрогенной зоной, и он уже собирался высказать это, но тут Лань Сичэнь прикоснулся к ним языком и пальцами одновременно, и от кончиков пальцев ног до паха пробежала дрожь. Он почувствовал, как сквозь штаны эта область начинает твердеть, а его лицо покраснело. Даже если это не было эрогенной зоной, тот факт, что Лань Сичэнь так непристойно прикасался к нему, был уже слишком для него! Он не выпил достаточно! Он был все ещё достаточно трезв, чтобы чувствовать смущение, в то время как Лань Сичэнь был достаточно пьян, чтобы чувствовать себя ещё более возбуждённым! Цзян Чэн снова проклял его плохую переносимость алкоголя. – Сичэнь… – Цзян Чэн собирался сказать ему, что им лучше остановиться, так как он казался слишком взволнованным из-за вина, но Лань Сичэнь просто снова поцеловал его. – Никаких официальных имён, – вздохнул Лань Сичэнь. – Нет, когда я увидел тебя после такого долгого времени. Я мог бы умереть, просто думая обо всем этом времени. Слегка ошеломлённый, Цзян Чэн сухо сглотнул: – Ты… Лань Хуань, не прошло даже года. – Прошёл почти год. Как так получилось, что не было даже официальных встреч, чтобы хоть мельком тебя увидеть? – сказал Лань Сичэнь и поцеловал Цзян Чэна. – Возможно, сегодняшняя ночь – это все, что у нас есть на следующий год. Это меня пугает. Конечно, пугает. Поскольку Вэй Усянь и Лань Ванцзи были в бегах, Лань Сичэню не разрешили посетить Пристань Лотоса, и наоборот Цзян Чэн не мог приехать в Облачные Глубины. Ситуация может никогда не стать лучше для них. Когда-нибудь… Лань Сичэнь может даже устать от этих недо-отношений, которые у них есть. С этой мыслью Цзян Чэн бросился на Лань Сичэня и поцеловал его так страстно, как никогда раньше. Это было так неуклюже, что их зубы сталкивались несколько раз, но это не имело значения ни для одного из них. Они жаждали быть ещё ближе. Цзян Чэн покраснел, добравшись до талии и штанов, и как можно быстрее скинул их, прежде чем успел передумать, игнорируя взгляд Лань Сичэня на его полностью обнажённое и возбуждённое тело, насколько это было возможно. Судя по тому, что он мог разглядеть сквозь очертания на штанах Лань Сичэня, он был довольно большой, и Цзян Чэн задавался вопросом, все ли будет в порядке. В какой-то момент, пока он внутренне спорил с собой, Лань Сичэнь уже взял инициативу в свои руки и перелез через Цзян Чэна. Волнующее, навязчивое ощущение тонкого пальца, входящего в него, заставило Цзян Чэна резко вдохнуть. – Т-ты! Ты только что… – Расслабься, – успокаивающе сказал ему Лань Сичэнь, добавляя ещё один палец, но затем нахмурился. – Хм? Это уже совсем… Цзян Чэн, ты…? Вся смелость, которую прежде вызывало у него вино, теперь совершенно испарилась, и он так остро ощущал каждый укол смущения, что хотел умереть. В следующий раз он выпьет целых два кувшина вина! Цзян Чэн опустил голову, избегая недоверчивого взгляда Лань Сичэня. С щёками, горячими, как кипящий котёл, он пробормотал: – Я… не хотел терять время, поэтому я… Его глаза переместились к шее Лань Сичэня, где он заметил как шевельнулся кадык, когда тот сглотнул. Он добавил третий палец, медленно вводя его внутрь и наружу, и Цзян Чэн прикрыл рот рукой, чтобы его голос не превратился в то, что, как он знал, будет стоном. Голос Лань Сичэня был низким и хриплым, когда он сказал: – Цзян Чэн… я больше не могу сдерживаться. Прежде чем он успел спросить, что это значит, Цзян Чэн почувствовал, как что-то гораздо большее упирается в его вход. Он задохнулся, когда оно вонзилось в него, раскрывая его так, как это казалось невозможным. Несмотря на то, что Лань Сичэнь был очень осторожен и двигался медленно, все же было довольно трудно приспособиться к чему-то такому большому. Когда он полностью вошёл, он продолжал мягко напоминать Цзян Чэну расслабиться, на что Цзян Чэн, в свою очередь, старался изо всех сил. – Ты в порядке? – спросил Лань Сичэнь, тяжело дыша. Пот выступил у него на лбу, но лицо его выглядело пленительно. – Ах… – грудь Цзян Чэна вздымалась, он был не в состоянии подобрать слова. Румянец с его лица разлился по шее и груди. В его глазах были слабые следы слез, а его волосы были беспорядочно разбросаны по подушкам. Он выглядел совершенно развратным. Его голос был хриплым и невыразимо эротичным. – Он… большой. Как только эти слова слетели с его губ, то, что было внутри его, казалось, стало ещё больше. Он хотел бы что-то сказать, но брови Лань Сичэня были нахмурены, а лицо покраснело. Было видно, что ему невероятно неудобно. Цзян Чэн вдруг понял, что они были в том же положении уже довольно давно, и что Лань Сичэнь, несмотря на все недостатки Цзян Чэна, хочет, чтобы он выглядел так. Его сердце смягчилось, и он сказал задушенным голосом: – Ну, чего ты ждёшь? Двига… ах! Лань Сичэню нужно было лишь одобрение Цзян Чэна, прежде чем он начал двигаться. И темп, который он задал, был безжалостным с самого начала, когда он вырывался и безжалостно входил в Цзян Чэна. Ощущение и звук ударов бёдер Лань Сичэня о плоть его бёдер были столь отчётливы в сознании Цзян Чэна, а звук его собственного дыхания становился все более прерывистым. И все же чувство внутри него было гораздо более навязчивым. Он пошевелился, и Лань Сичэнь почувствовал его дискомфорт. Он остановился только для того, чтобы закинуть правую ногу Цзян Чэна выше за спину. Это небольшое изменение положения вызвало у Цзян Чэна совершенно новое чувство. Внезапно тупая боль внизу превратилась в пульсирующую волну удовольствия, и он, к своему полному огорчению, заскулил. – Что такое? – тут-же спросил Лань Сичэнь. – Где-то болит? – Н-нет, это не то, ах… Когда тот же звук снова вырвался из его горла, Лань Сичэнь понял, что это был не крик боли, а наслаждения. Осознание этого вызвало у него эйфорию, и он начал нацеливаться на ту область, к которой уже прикасался. С этого момента слова Цзян Чэна звучали беспорядочно: – Хуань… не-не могу… слишком… Это было слишком! Все перед его глазами начало расплываться, и не помогло то, что Лань Сичэнь делал несколько дел одновременно. Все время толкаясь в Цзян Чэна, он несколько раз целовал его, посасывая шею, мочку уха и соски. И когда он не использовал свой рот, чтобы целовать или лизать какую-то часть его тела, он использовал его, чтобы шептать сладкие глупости на ухо Цзян Чэну. То, как он обращался с Цзян Чэном, было чем-то средним между смесью ненасытного голода и беззастенчивого поклонения. И, как изголодавшийся человек, Лань Сичэнь не мог перестать жадничать. Истекающий член Цзян Чэна был прямо перед ним с тех пор, как они начали, и зрелище становилось все более и более непристойным по мере того, как его тело извивалось под ним. Недолго думая, Лань Сичэнь потянулся к нему и провёл рукой вверх-вниз короткими быстрыми движениями, заставив мужчину испытать сенсорную перегрузку. Серия стонов, вырвавшихся из его горла, стала громче, чем раньше, и вскоре Цзян Чэн кончил, выгибая шею и выплёскиваясь на живот. Увидев его в такой агонии страсти, Лань Сичэнь тоже не продержался долго, и не менее чем через три толчка он тоже достиг оргазма. Он вцепился ртом в шею Цзян Чэна и снова прикусил его, не замечая возмущённого крика возлюбленного.***
Мэн Яо не было нужды лгать себе: всю ночь он усердно пытался избегать Не Хуайсана. В конце концов, он уже ожидал, что этот человек будет искать его повсюду. Чего он не ожидал, так это того, что этот идиот будет выпивать каждую чашу вина, которую все предлагали ему каждый раз, когда он ходил расспрашивать о местонахождении Мэн Яо. Он знает, что это именно то, что произошло, потому что он по ошибке заметил, что тот тоже наткнулся на группу молодых девушек поблизости, спрашивая их о нем невнятно. – Ляньфан-цзунь? – переспросила девушка в зелёном. Она посмотрела на своих подружек, которые весело шептались между собой и подталкивали её. Она улыбнулась и повернулась к Не Хуайсану. – Конечно. Кажется, я видела, как он шёл к павильону в саду. Мэн Яо собирался снова скрыться, но когда он услышал это, его глаза сузились. Тем не менее, это был первый положительный ответ, который Не Хуайсан получил за всю ночь, и его глаза расширились, несмотря на то, что он покачивался: – Т-ты видела?? Большое спас-спасибо… Он оперся одной рукой в стену и попытался пойти в указанном направлении. Девушки захихикали, и ещё одна, одетая в синее, схватила его за руку со словами: – Молодой господин Не, позвольте нам проводить вас туда. Третья девушка, одетая в бледно-жёлтое, поймала его за другую руку: – Да, позвольте нам. – Ах… – кивнул Не Хуайсан, чувствуя лёгкое головокружение, – Благодарю… Девушки засмеялись и повели его в садовый павильон. С подозрением Мэн Яо незаметно последовал за ними. Конечно, волноваться из-за нескольких молодых девушек казалось смешным, но ему все равно было беспокойно. Когда они достигли садового павильона и Мэн Яо, очевидно, нигде не было видно, Не Хуайсан поджал губы: – Его… нет здесь. Возможно, эти девушки думали, что посмеяться над Не Хуайсаном будет веселее, и он в лучшем случае игриво отругал бы их, но они сильно ошибались, когда вместо этого молодой человек начал плакать. Крупные слезы покатились по его щёкам, и он всхлипнул. – Его здесь нет… – он сел на сиденье павильона и подтянул ноги, практически свернувшись в клубочек. Он начал плакать ещё больше. Потрясённые девушки бросились к нему. Та, кто была одета в зелёное, сказала: – Молодой господин Не, пожалуйста, не плачьте. Возьмите платок! Одетая в бледно-жёлтое девушка немедленно вытащила носовой платок и начала вытирать его лицо: – Может быть, он вернётся, молодой господин Не! Не грустите. Девушка в синем, с энтузиазмом кивнула: – Да, да! Или мы могли бы помочь осмотреть тут всё! – Нет нужды, – мягко сказал Хуайсан. – Он избегает меня. Если он не хочет, чтобы я его нашёл, то у меня уже не было шансов. Произнесение этих слов вслух, казалось, сделало его ещё более грустным, и он заплакал снова: – Он даже не позволяет мне видеть его. Что я должен сделать? Я так хочу с ним поговорить. Почему я не сказал ему правду с самого начала? Ах, я больше не знаю. Дайте мне умереть уже… Мэн Яо стиснул зубы, чувствуя необъяснимое раздражение, услышав эти слова. Он посмотрел из-за колонны на молодого человека, и теперь, когда у него была хорошая возможность посмотреть на него, он понял, что Не Хуайсан похудел. Его лицо тоже было довольно бледным, и казалось, что он уже какое-то время не может нормально выспаться. В этот момент он забыл все свои обиды и забеспокоился. Затем голова Не Хуайсана качнулась и упала на плечо девушки в жёлтой одежде. – Он… заснул? – спросила девушка в зелёном, и помахала рукой перед его лицом. Двое других посмотрели друг на друга и кивнули, подтвердив этот факт. Некоторое время они рассматривали его лицо. – Молодой господин Не очень хорошо выглядит внешне. Хотя немного тщедушный… – сказала девушка в синем, когда она ткнула его в щеку, – посмотрите, какая у него гладкая кожа. – Его волосы тоже! Такие мягкие! – сказала девушка в жёлтом, погладив его по голове. Одетая в зелёное наклонилась ближе: – А его талия! Она выглядит такой стройной! Она уже собиралась потянуться, чтобы прикоснуться к нему, но прежде чем успела, услышала, как кто-то громко откашлялся позади. Покраснев, она убрала руки и повернулась, столкнувшись лицом к лицу с Мэн Яо. – Юные госпожи, что вы трое делаете так далеко от места празднования? Ваши родители будут волноваться, – сказал Мэн Яо, дружелюбно улыбаясь. Затем он притворился, что только что заметил, что с ними был Не Хуайсан. – Ах, молодой господин Не тоже здесь. Очень хорошо, хотите, я помогу сопроводить его в комнату для гостей? Несмотря на то, что он спросил об этом, он уже подошёл к ним и опустился на колени, перекинув руки Не Хуайсана на плечи. Затем он схватил его за колени и встал. Он пытался не обращать внимания на то, как дыхание Не Хуайсана обдувало его над ухом. Прежде чем он успел уйти, девушка в зелёном сказала: – Ляньфан-цзунь, я также хотела бы спросить, почему вы так далеко от места празднования? Разве это не было устроено вами? Будет очень плохо, если вас там не увидят. Две другие девушки тоже с подозрением смотрели на него. Мэн Яо не удивило их поведение, но он дружелюбно улыбнулся: – Разве это не вы сказали ему, что видели меня здесь? Почему вы удивлены, что я действительно здесь? Теперь девушки знали, что он действительно видел их с самого начала и знал об их лжи, и смущённо опустили головы. И поскольку он был раздражён, то добавил: – Кроме того, он не кукла, с которой можно играть. Лица девушек покраснели от унижения и гнева. Когда он ушёл, неся на спине Не Хуайсана, три девушки закричали на него. – Мэн Яо, ты подонок! Ты заставил его плакать! Ты это сделал, а не мы! – Не ругайте нас, как будто вы такой взрослый! Из- за чего бы вы двое ни поссорились, вы ошибаетесь! Я знаю это! – Ты не заслуживаешь прикосновения к его гладкой коже и мягким волосам! Та, что выкрикнула последнюю фразу, должно быть, была довольно странной, судя по взглядам подруг. Она на мгновение замолчала, а затем спросила: – Что? Я сказала что-то не то?***
Лань Цижэнь и Лань Цицю присутствовали на свадьбе незаметно, как и ожидалось от них. Оба они заметили Лань Ванцзи, но ни один из них не нашёл возможности поговорить с ним. – Молодой господин Вэй быстро похитил А-Чжаня, – сказал с улыбкой Лань Цицю. – Полагаю, нам не о чем беспокоиться. – Не о чем! – фыркнул Лань Цижэнь. – Да не о чем! Этим двоим может сойти с рук что угодно. Их единственная стратегия – избегать проблем. – Нет необходимости сталкиваться с такими проблемами, как наш клан. У них своя жизнь. – Брат, ты слишком мягок. Если Ванцзи никогда не вернётся в Облачные Глубины, куда он может пойти? – С любовью всей его жизни, куда угодно, – ответил Цицю с грустной улыбкой. – Если бы у меня была хотя бы половина той же решимости, что и у него, тогда, возможно, сегодня что-то было бы иначе. Лань Цижэнь при этом замолчал, не желая даже по ошибке затрагивать тему своей невестки. В конце концов, когда молчание стало напряжённым, чтобы его игнорировать, его брат весело покачал головой: – Цижэнь, извини меня. Кажется, глава клана Цзян и его жена теперь свободны, поэтому я хотел бы поговорить с ними. Неудивительно, что чета Цзян была окружена поздравлениями, поэтому было логично, что Лань Цицю, как нынешний глава клана Лань, тоже должен был поздравить их. Однако, как только Лань Цижэнь остался один, он понял, что это идеальный момент для какого-то безымянного клана, чтобы завести с ним праздную беседу – он ненавидел пустые разговоры. Тем не менее, если бы он встал со своего места и ушёл в более тихое место, это выглядело бы не очень хорошо, поэтому он сел на место, готовясь к тому, что кто-то подойдёт и начнёт хвастаться своими способными учениками или лидерством, и тем, насколько они идеальны в качестве кандидатов в ученики клана Лань. Как и ожидалось, кто-то подошёл к нему, но он не смотрел на них, чтобы их это больше не воодушевило. – Хотите ещё чаю, господин Лань? Служанка? Лань Цижэнь хотел было кивнуть, но моргнул, когда увидел знакомое улыбающееся лицо, смотрящее на него. – Хорошо? – спросила Сы-Сы, держа чайник. Она была одета в бледно-алую мантию, а её фирменный тёмный макияж идеально подходил к её губам, что были словно лепестки розы. Весьма элегантное зрелище, если бы не зубастая ухмылка, растянувшаяся на лице. – Чая? Я думала, вам нравятся Серебряные иглы**. – Сы-Сы. Да, пожалуйста, наполните чашку, – сказал Лань Цижэнь, чувствуя облегчение от того, что появилась именно она. – Мы давно не виделись. Вы прочли книгу, которую я послал? Сы-Сы опустилась на колени и начала наливать чай в чашку Лань Цижэня: – Вы прислали одну книгу. К настоящему времени я перечитала её как минимум пятнадцать раз. Хотя она звучала небрежно, внутренне сердце Сы-Сы было готово выпрыгнуть из груди. Она так нервничала, что боялась, что случайно прольёт чай. Поэтому она почувствовала облегчение, когда этого не произошло. – В самом деле? – спросил Лань Цижэнь и взял чашку, чтобы сделать глоток чая. – Вам понравилось? – Я прочитала книгу пятнадцать раз, – повторила Сы-Сы, подняв бровь – Конечно, мне понравилось. Лань И действительно романтична в душе. Особенно мне понравились её стихи о снегопаде. «Зима посещает нас раз в году, принося в дар ледяную пудру, чтобы напомнить нам, что следующей посетит нас весна с самыми сладкими ароматами…» С такими красивыми словами можно было бы прославиться. – Это противоречит нашему учению – делать легкомысленные вещи, например, публиковать личные работы ради славы, – сказал Лань Цижэнь, но был рад услышать дословную цитату из её уст. – Не легкомысленно дарить людям приятные вещи, – ответила Сы-Сы, убирая волосы с лица и заправляя их за голову. – Особенно когда это делает их счастливыми. Когда её рука двинулась, внимание Лань Цижэня привлекло украшение, которое закололо её волосы в аккуратный полу-пучок. Он задавался вопросом, как он не заметил этого раньше, поскольку именно он подарил ей этот аксессуар. – Вы носите шпильку для волос. Она надеялась, что он это заметит, и специально привлекла к ней внимание. В приподнятом настроении она сказала: – Д-да. Это моя любимая вещь! Редкая улыбка скользнула по губам Лань Цижэня: – Понятно. Я знал, что она вам подойдёт. Сы-Сы моментально покраснела до корней волос и нервно засмеялась, заправив несуществующие волосы за уши: – Спасибо, что подарили мне её… Прежде чем они могли продолжить разговор, их прервал низкий голос: – Господин Лань, вот вы где. Вы совсем не общались. Эти мероприятия предназначены для того, чтобы знать, что происходит в других кланах, поэтому вы должны принять в них участие. Лань Цижэнь склонил голову: – Глава клана Чэнь. Приветствую. – Да, да, приветствую, – сказал глава клана Чень, его взгляд остановился на Сы-Сы. На мгновение он не знал, как к ней обратиться, пока не увидел поднос в её руках. – Ты служанка? Что ты здесь делаешь так долго? Другим гостям нужна добавка. Сы-Сы вдруг снова поняла, что находится в общественном месте. Она была так счастлива, что совершенно забыла, что для большинства людей она не должна даже разговаривать с Лань Цижэнем, не склонив головы. – Да, глава клана Чень. Сейчас я пойду. Однако, как только она встала, глава клана Чень сказал: – Подожди, мою чашку тоже нужно наполнить. Глава клана Чэнь сел рядом с Лань Цижэнем и поднял чашу, которую держал в руке. Сы-Сы кивнула и наполнила его чашку. Как только глава клана Чен выпил из чашки, его брови нахмурились. Он чуть не выплюнул то, что успел проглотить: – Это чай! Где вино? – Мне было поручено только помогать разносить чай, – любезно ответила Сы-Сы. – Если вы хотите вина, я могу позвать кого-нибудь ещё. – Ах, ах! Хорошо, сделай это! Ты должна радоваться, что я к тебе снисходителен. Любой другой гость и вовсе швырнул бы в тебя свою чашку за это! Сы-Сы молча поклонилась перед уходом. Глава клана Чень щёлкнул языком, глядя, как она уходит: – Что делает эта служанка? Милое лицо, но слишком рассеянная. Какой смысл просто пить чай? – Здесь не все пьют алкоголь, – сказал Лань Цижэнь, хмуро посмотрев на мужчину. – Возможно, это верно для Облачных Глубин, господин Лань. Зачем выносить эти правила за пределы вашего клана? Давайте, вы должны выпить со мной. – Я должен отказаться. Правила моего клана абсолютны, и я буду следовать им, куда бы я ни пошёл. Это, казалось, позабавило главу клана Чень: – Если это так, то, возможно, вам не следует так фамильярно разговаривать со служанками. Разве в вашем клане нет правила, запрещающего разговаривать с простолюдинами? – Такого правила нет, – в ярости сказал Лань Цижэнь. – А Сы-Сы – личная служанка молодой госпожи Цзян. Во время кампании «Аннигиляции Солнца» она помогала в лечении и поддерживала многих заклинателей. – Вы были одним из них? Поэтому господин Лань так снисходителен к ней? Тем не менее, если она действительно служанка девы Цзян, разве это не означает, что она знаменитая куртизанка? Господин Лань, вы обязательно должны держаться от неё подальше. Из-за вашей безупречной репутации никто ничего не скажет, но если вы будете разговаривать с ней слишком часто, то можете запятнать репутацию клана Лань. Она слишком ниже нашего достоинства. – На самом деле, – глава клана Чень взглянул туда, где стояла Сы-Сы, – учитывая все, что происходит с вашим младшим племянником, вероятно, будет лучше, если вы вообще прекратите с ней дружеские отношения, чтобы предотвратить дальнейшие скандалы относительно клана Лань. Ясно, что у неё есть планы на вас. Лань Цижэнь был ошеломлён этим: – Планы? Какие планы?? Теперь глава клана Чень был удивлён: – Вы не заметили? Хотя это было так ясно, судя по тому, как она смотрела на вас. Скорее всего, она видит в вас мужчину. – Я и есть мужчина. – Господин Лань, я не это имел в виду! – рассмеялся глава клана Чень. – Я имею в виду, что она смотрит на вас романтично. Как бывает, когда хотят выйти за кого-то замуж. Он продолжал смеяться, как будто это было очень смешно, и для эффекта хлопнул себя по бедру. Он продолжал говорить о «безнадёжных стремлениях» Сы-Сы и о том, что «можно мечтать», но Лань Цижэнь почти ничего не слышал. На долгое время он забыл, как дышать. Медленно он посмотрел на Сы-Сы, думая, что глава клана Чэнь безусловно, безусловно, был неправ. Она не могла чувствовать такие вещи к нему. Но как только его глаза остановились на ней, она тут же повернула голову, как будто знала, что он смотрит. Или – надеялась – на это. Когда она подтвердила, что он действительно смотрит на неё, она нервно отвела взгляд. Затем она медленно оглянулась на него и застенчиво улыбнулась, её лицо покрылось очаровательным румянцем. Когда она отвела взгляд, румянец на её щёках стал ещё гуще. Этого не может быть. Лань Цижэнь задумался. Но потом он снова и снова ловил на себе взгляды Сы-Сы с тем же обезоруживающим выражением лица, от которого у любого могло слабеть сердце. Он больше не мог сомневаться в словах главы клана Чень. Она снова посмотрела на него своими яркими глазами и протянула руку, чтобы коснуться шпильки, словно боясь, что её больше нет. Глядя на эту элегантную белую заколку, кровь отхлынула от лица Лань Цижэня.***
Рука, ударившая Линь Лицинь по лицу, была такой же сильной, как и рука её матери. Благодаря своему крепкому телу и огромной гордости она не упала на пол. Однако она споткнулась. Мо Фан, стоявшая позади, поддержала её: – А-Цинь! Линь Лицинь не хотела слышать такой её голос. Как будто она могла начать плакать. – Отвратительно. После того, как я подумала, что ты наконец-то пригодилась нашей семье, ты оказалась с другой женщиной?? Это отвратительно! Ты знаешь, кто ещё состоит в однополых отношениях? Этот бесполезный демонический заклинатель из Юньмэна! Ты смеешь опускаться до его уровня?! Другие твои сестры были так смущены письмом, которое мы получили от Цзинь Гуаншаня, что даже не пришли на свадьбу! Линь Лин, старшая сестра Линь Лицинь, была непримиримой, осуждающей женщиной, высоко ценившей традиции и высшее общество. Линь Лицинь презирала её. – Мне нечего объяснять таким, как ты, – сказала она, почувствовав кровь на языке. – Ты и остальные наши сестры – куча пропитанного навозом мусора. Кто из детей моих родителей женился на ком-то, кто ей не нравился? Я. Только я. Потому что вы все знали, какой кусок дерьма этот Цзинь Гуаншань, и в жертву принесли маленькую Линь Лицинь, чтобы у вас была родословная в крупном клане. Это все, что я и мой сын значим для тебя. Это была суровая правда, которую Линь Лин никогда не хотела слушать. Линь Лицинь всегда говорила это, и каждый раз это приносило ей один и тот же результат. Ещё одна пощёчина. Сила пощёчины каждый раз была настолько мощной, что Мо Фан не могла смотреть на это: – Пожалуйста, остановитесь! А-Цин ничего не сделала! Это была я! Я влюбилась в неё первой, вот почему это произошло… Линь Лин свирепо посмотрела на Мо Фан: – Ты думаешь, я идиотка?! Она никогда не сдерживала себя ни в чем, и единственной уступкой был этот брак. Если бы она хотела драться, она бы это сделала. Если бы она хотела убить, она бы это сделала. Единственное, что она когда-либо делала для нашей семьи, это вышла замуж за Цзинь Гуаншаня, и она не могла сделать даже этого хорошо! Я думала, она начала себя вести прилично, но ты пришла… – Может быть, тот, кто должен умереть, – это ты. Сердце Мо Фан чуть не остановилось, когда Линь Лин выхватила меч. Глаза Линь Лицинь расширились, и она тут же притянула Мо Фан, прижав к себе. Её маленькое тело дрожало в руках Линь Лицинь, и это чувство почти уничтожило её. Она обняла Мо Фан и зарычала на сестру: – Если ты хочешь убить её, то тебе придётся убить и меня. Линь Лин замерла, её лицо покраснело: – Ты… идиотка! Как ты могла сделать что-то подобное! Как раз в тот момент, когда она действительно собиралась проткнуть их, раздался громкий голос. – Тётя! Так вот где вы были! – к ним подбежал Цзинь Цзысюнь. На его лице была широкая нервная улыбка, а его взгляд порхал в сторону Линь Лицинь и Мо Фан. – Все на празднике спрашивали о вас. Разве дяди здесь нет? – Цысюнь! – с отвращением нахмурилась Линь Лин. – У меня нет на тебя времени! Уходи, если не хочешь меня рассердить! Сначала Линь Лицинь подумала, что Цзинь Цзысюнь, как обычно, ведёт себя как идиот, но в ту же секунду она заметила, что рука мужчины как бы делала круговое движение за его спиной, вне поля зрения Линь Лин и прямо перед ними. Она сразу поняла, что делает Цзинь Цзысюнь, и чуть не рассмеялась, думая, что этот ребёнок все-таки не глуп. Она наклонила голову и прошептала возлюбленной: – А-Фан… идём. Мо Фан, все ещё удивлённая появлением Цзинь Цзысюня, успела сказать «Что?» прежде чем Линь Лицинь подхватила её и прыгнула во двор, убегая так быстро, как только могла. Линь Лин опоздала на секунду, чтобы понять, что происходит, и когда она это поняла, она закричала им вдогонку: – Подожди! Остановись сейчас-же! Когда она уже собиралась бежать, Цзинь Цзысюнь снова встал у неё на пути: – Подождите, тётушка! Почему бы вам не пойти со мной? Я обещаю, что наш праздник на этот раз будет очень хорошим… – Уйди с дороги, идиот! – сказала она и толкнула Цзинь Цзысюня к стене. Она последовала за сестрой, но Цзинь Цзысюнь остался на месте, его улыбка исчезла, а на лбу выступили капельки пота. Он хорошо знал, что выиграл достаточно времени, чтобы Линь Лицинь перепрыгнула через стену двора. Оттуда она знала, как ориентироваться в лесу и покинуть Башню Золотого Карпа, чтобы спрятаться. Облегчение пришло внезапно, и слезы навернулись на его глаза. Однако он знал, что не может здесь отдыхать. Ему нужно было предупредить других – столько людей, сколько он знал, которые действительно могли бы чем-то помочь. Ведь теперь Мо Сюаньюй был один. И Цзинь Цзысюнь слишком хорошо знал, каково это. В тот момент Цзинь Цзысюнь совершенно не осознавал, что простое желание помочь Мо Фан и Мо Сюаньюю вызовет цепочку событий, в которую будет вовлечено гораздо больше людей, чем он мог себе представить.Примечания переводчика:
*Ребят, это Древний Китай, и там сначала должна быть свадьба, а потом постельные дела. Но тут наши кролики уже «подтвердили» брак, а самой свадьбы у них так и не было. **Байха́о Иньчжэ́нь (báiháo yínzhēn) – буквально: «серебряные иглы с белым ворсом» – чай, произведенный в китайской провинции Фуцзянь. По степени окисления относится к белым чаям, среди которых является самым дорогим, элитным сортом и наиболее ценным, поскольку для его производства используется только лучшее сырьё – нераскрытые листовые почки чайного куста. Настоящие серебряные иглы изготавливаются из сорта Да Бай (кит.: Большой Белый) семейства чайных кустов. Байхао Иньчжэнь входит в число Знаменитых чаёв Китая. Взято из Википедии по ссылке https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%B9%D1%85%D0%B0%D0%BE_%D0%98%D0%BD%D1%8C%D1%87%D0%B6%D1%8D%D0%BD%D1%8C