***
Айрилет имела, чем заняться, но все же в какой-то момент ее сердце ёкнуло. Балгруф? Нет, с ним все в порядке, если так можно сказать о человеке в коме. Кланфирова куча дел! И все безотложные! Некогда и продыхнуть. Торговцы, Маладет, наемники, Авениччи, письменные доклады… хускарл излишне раздраженно рыкнула на свою новую помощницу. Та лишь сделала большие удивленные глаза – за что, мол? Айрилет и сама не поняла, лишь махнула – работай дальше! В нескольких сотнях метров от нее в беспросветной темени подземных переходов тело Берелы Рален сползло по земляной стенке. Наемница уснула, даже не пикнув, лицо ее было умиротворенным, поза спокойной, обереги функционировали как надо. Подумаешь, устала после ночи бодрствования. При случае Айрилет и сама бы лучше предалась неге, а то и правда, за всю ночь лишь на полчасика сомкнула глаза, кхгм… После рутинных дел она хотела направиться по следу, который добыл для нее мастер Киг, пытая тех неудачников-наемников (кстати, они все не пережили ночи пыток, весьма прискорбно). Нужно все-таки дать понять, что самозваная новая «гильдия» не может безнаказанно заниматься шпионажем на ее территории. Такое она никому не могла поручить. Жалко, но Берелу надо оставить присматривать за Аракано, а остальные наемники и так заняты, нейтрализуя усилия юстициаров и прочих шпиков, которые наводнили Вайтран. С ней пойдет только Бодуен, наемник-маг. Он даже вполовину так не силен, как Берела, но все же хоть какое-то магическое прикрытие. Да и на той ночной операции он показал себя молодцом, не боится запачкаться, не задает много вопросов, отличный агент получился бы, если бы получилось его завербовать на постоянку. След – торговец, прибывший в Вайтран на ярмарку. Часто бывает в Виндхельме и Рифтене, очень удобный связной, на самом то деле. Звать Кристером вроде как. Он пока еще в городе, но собирается в путь. В силу того, что новая гильдия возглавлялась, очевидно, параноиками, что избегали имен, носили маски, ее члены не встречались в одной точке дважды, – в силу этого сдать всю сеть попавшиеся ей под горячую руку не смогли (а под пытками Кига все поют, как птички!). Так что хоть одна малейшая зацепка будет ей весьма полезна. Айрилет ни на минуту не выбрасывала из головы Аракано, но разорваться не могла. Все же она далеко не менталист. Выдвигаясь после обеда на дело, она проверила амулет Берелы – та вроде была расслаблена, все так же находилась где-то в туннелях. Ну, да, слежка – дело не пыльное. Хускарл лишь «мазнула» сознанием по ауре любовницы и подчиненной, даже не стала выходить на связь. Все в порядке, ну да и ладно. Пообщаются они вечером... А сейчас – охота на нового «языка»! Данмерка любила азарт, любила ощущение контроля, которое ей давали эти шпионские игры, и погрузилась в работу полностью.***
Если Мавен Черный Вереск и ценила что-то выше, чем деньги, то только свою репутацию. Ничто не приводило властную женщину в большую ярость, чем неисполнение приказов, что роняло ее авторитет в лицах партнеров и других подчиненных. Провинившимся, впрочем, она всегда была склонна дать второй шанс. Раскаявшиеся из кожи вон лезли, чтобы выполнить всё в точности, так как знали, что бывает с теми, кто лажает. Да… Второй шанс, но не третий. Вот и сейчас она поигрывала милым баснословно дорогим веерочком, добытым для нее где-то в Эльсвейре, разглядывая двоих низкорожденных, что удумали пытаться ее обыграть, думая, что бы такого с ними сделать для пущего устрашения. Или же не делать ничего, а понаблюдать, что за странный тандем образовался?.. Первым был никто иной как Хакон. Непризнанный герой-драконоборец. Идиот осмелился не выполнить условия контракта. Само по себе не страшно, но проявить неуважение, не доложив вовремя, вместо того умотнув в неподконтрольный Вайтран, когда за ним отправились ее люди, чтобы доставить на ковер для разговора? Вот это уже намного хуже! Хотя в этом случае и Мавен дала маху. Ходили слухи, что этот полукровка очень сильный маг, возможно, молодая замена нынешнему ректору Коллегии Винтерхолда. Но какова цена этим слухам она поняла, когда мальчишка не справился ни за три недели, ни за целый месяц с задачей, что перед ним поставили: избавиться от дракона, что ныне терроризировал все торговые пути к северу от Рифтена, просто уничтожая на корню любой товарообмен с соседями. А ведь Мавен очень редко ошибалась в людях… Просто магия – не ее стихия. Она предпочитала яды и клинки, не даром под ней нынче ходила вся Гильдия Воров Скайрима и косвенно – ассасины. А вот «наехать» на старых пердунов, засевших в Винтерхолде, которым в принципе ничего особо не было нужно от цивилизованного мира, и кто предоставлял настолько уникальные услуги, что пословица «незаменимых нет» теряла смысл, у нее не получалось вот уже добрых полвека. Тогда как услуги магов она оплачивала всегда сполна, зная, что еще не раз к ним обратится, и добро аукнется сторицей. Но вот незадача: на нее, втайне владеющую чуть ли не половиной теневой и явной торговли во всем Скайриме, свалилась новая опасность, с которой, выходило, могли справиться только могущественные маги. Драконы, чтоб им пусто было! Казалось бы, ты просто сидишь в тени, стрижешь купоны, не твои же лично караваны сжигают дотла, не твоих детей сжирают крылатые ящеры. Но когда паства страдает, страдает и пастух, увы. Она усвоила этот урок много лет тому назад, потому предпочитала быть той, кто правит жестко, но к кому можно обратиться за реальной помощью. Друзей, подопечных и партнеров не бросала никогда, если они, само собой, оставались лояльны и полезны. Конечно, иногда люди менялись, даже среди сто раз проверенных попадались крысы и изменники, но на то она и Мавен Черный Вереск, чтобы таковых находили с выпущенными кишками в канавах, задушенными в собственной постели и т.д. и т.п… А еще лучше все обстряпать так, чтобы преступившие негласный закон гнили в самой настоящей тюрьме, покаранные рукой закона явного. И вот закавыка: поручаешь разобраться с драконом якобы талантливейшему, сильнейшему и вообще самому лучшему из лучших, доступных за деньги, а получаешь пшик. Хакон сам к ней пришел, однако не то что не сдюжил убить дракона, не смог его найти в горах! Конечно, Мавен всегда имела план «Б», а при необходимости и «В», и «Г». Были у нее и другие отдельные храбрецы и целые команды. К примеру, Кольб – лидер большой банды головорезов. Он честно пытался, но всю его братию крылатая тварь превратила в пепел, а сам душегуб обезображен до крайней степени, ибо вовремя не нашлось рядом мага-целителя. Драган – предводитель крепко сбитой банды профессиональных грабителей могил – тоже потерпел поражение. Его люди привыкли противостоять ордам фалмеров, хитромудрым ловушкам двемеров, знали все что можно знать о древних проклятиях и оберёгах от оных, могли двемерского центуриона на металлолом разобрать, а вот крылатому ужасу древности их навыки ни по чем оказались. Полотряда потеряли и расторгли контракт, вернули все до последней монетки. А вот Хакон, мелкий гадёныш, профукал все до последнего ярчика из ее щедрого аванса и осмелился явиться пред ее очи ни с чем. Среди магической братии он был единственным более-менее независимым мощным мастером, доступным сейчас (не считая оболтуса Маркурио, который на роль драконоборца никак не годился), к тому же местный, родом из Рифтена. Что ж за невезенье? Неужто от Бриньольфа подхватила заразу какую? Гильдия воров сейчас едва на плаву держится, не в последнюю очередь благодаря ее заказам, все же спецы по темным делишкам у них отменные. Другое дело – хроническая неудача… Мавен была далека от суеверий, но верила своему собственному чутью, которое подсказывало, какие дороги перед ней открыты, где придется очень сильно потрудиться ради результата, а куда лучше не соваться – временно или перманентно. Но вот в ситуации с драконами шестое чувство упорно молчало. Эта переменная была ей неподвластна. Но не отказываться же из-за них от своего бизнеса? А, к Мерунесу эти высокие материи! У нее свои планы на будущее, и ничто ей не должно помешать. Драконы осложняют ведение дел, но приспособиться можно решительно ко всему. Клан Черный Вереск послал гонца за спецами в Бруму, но от них вестей все еще нет. Обратились и к каджитским наёмникам, но знаменитый сорвиголова Кус-Кус, с которым она имела несчастье не поделить кусочек торгово-наёмничьего пирога, наложил эдакое «вето» на сделки с Мавен, мол, он не придет никогда на помощь тому, кто поможет ей. Проклятый кошара! Кем себя возомнил только! Удивительно, но другие, вполне независимые семьи каджитов его призыву вняли. Что ж ей теперь, к ведьмам-каргам за магической подмогой посылать, в самом-то деле? Официальная торговля терпит убытки, «крышевать» лавки уже совсем невыгодно, она теряет расположение ярлов (ну, о Рифтенской марионетке речи нет, ей она вертит как хочет через советницу Ануриэль, но партнеры из Виндхельма, Маркарта, Солитьюда и того же таки Вайтрана, который она неустанно разными способами пытается прибрать к рукам, присоединить к своей сфере влияния, – все они крайне недовольны состоянием дел). Однако сворачивать деятельность Мавен не намерена. Сейчас в Вайтранском холде наконец-то намечаются изменения. Ярла временно убрали из уравнения, его верный волкодав Айрилет разрывается на части, пытаясь сохранить статус кво, а вот ее партнеры из Доминиона приобрели необходимое влияние, чтобы начать нужные Черному Вереску трансформации. Это ж какое поле для деятельности! Золото на подкупы и плату наемникам ей сейчас нужно как воздух. А еще нужны спецы, надежные спецы. Где их брать? Чуть ли не впервые в жизни Мавен не знала, как ей поступить… И вот на тебе! За этого мерзкого мальчишку заступается никто иной как Моди, мать его так, из Рифтена! Сказать кому – не поверят. Этот проныра всегда был где-то на грани ее сферы интересов. Не самый крупный игрок, чтобы видеть в нем конкурента, никоим образом не претендует на власть или влияние среди богачей, но и не какой-то лопушок, чтобы быстренько подмять под себя его дело. Этот человек всегда знал, как оставаться в тени, но при том успешно вести бизнес. Он умел становиться не то чтобы незаменимым, но так втираться в доверие, что большинство караванщиков предпочтут переплатить пару септимов, чем обратиться к другому. Официально Моди торговал лошадьми, сбруей. Пять-семь больших сделок в год – сущий пустяк в глазах Мавен, – при том весьма дальновидно никогда особо не пытался расти и подминать конкурентов. Кроме того, имел широкую сеть наемных специалистов в сфере охраны караванов – это «белая» статья его доходов. По ней он часто даже уходил в минус – торговля дело рисковое. Но куда большую прибыль приносила его деятельность как надежного связного. Гонцы Моди из Рифтена уж давно стали притчей во языцех. Своего адресата безбашенные почтальоны находили практически везде по Скайриму! И когда говорят «везде», то это действительно везде. Мавен не раз слышала байки, что хлопцы Моди встречали отряд того же Драгана прямо на выходе из пещеры после очередной (тайной!) экспедиции, что находили получателя в самой глухомани, порой под носом у разбойников или в местах, где водятся жуткие монстры. Да что там, письма и посылки доставляли в кратчайшие сроки из Солитьюда в Рифтен и обратно для самой Мавен именно люди Моди, причем уже многие годы. Его сети по всему Скайриму можно было только позавидовать. Этот человек уж точно знал, как именно «дорога кормит». И уж конечно Моди был просто восхитительным шпионом, разносчиком тех самых «свежих слухов» и вполне достоверной информации – смотря сколько ты заплатишь. Но самое главное, он уважал право клиентов на конфиденциальность. Ни разу не было случая, чтобы его как посредника смогли бы обвинить в двойной игре, пропаже данных или чем-то подобном. «Моди из Рифтена» – это просто бренд среди знающих людей. Вот уже полвека многие, если не все крупные игроки в Скайриме пользуются именно его услугами. Поговаривают, в Сиродиле есть специальная почтовая служба, есть тайные гонцы Гильдии Торговцев и каналы императорской охранки Пенитус Окулатус. А вот Моди совмещал в себе лучшие качества всех названных и даже больше, потому что радел о чистоте и незапятнанности своего имени, что уж точно дороже золота... Наводку на Хакона Мавен получила, кстати, не от его людей, а от Гильдии воров... Какая глупость с ее стороны, надо было довериться более осведомленным пронырам… И вот теперь эти двое пришли в Рифтен через северные ворота, как ни в чем не бывало, так что ее молодчики даже не подумали их поначалу остановить. Как же, ведь Хакон с Моди, самолично! Что за даэдровщина тут творится? Конфликтовать с влиятельным (хоть и без капли дворянской крови) и полезным пройдохой Мавен не хотела, но тот открыто дал понять самим своим присутствием, что Хакон под его протекцией. А вот мальчишка, тупица, вел себя так, будто это он хозяин положения, будто он заказывает музыку, мол-де, его «кореш» (подумать только, так и сказанул!) Моди тут для того, чтобы быть гарантом его кредитоспособности (он вообще учился хотя бы арифметике, что такие слова невпопад использует?!). И что удивительно, сам бизнесмен хранил молчание, загадочно улыбался, пока Хакон изо всех сил пытался перед ней реабилитироваться, выливая ушат словесных помоев о том, какие вокруг него идиоты, как тяжело найти достойных помощников, и – вот уж невероятная наглость! – если Мавен даст ему еще денег, то уж он-то сколотит новый отряд, с которым одолеет хоть десяток драконов. Мавен снова взмахнула красивым веером. В помещении было хорошо натоплено, витали запахи меда и трав – встреча происходила в поместье Черный Вереск. Надо понять, с чего же Моди вдруг решил вписаться за этого молодого выскочку. Да и вообще присмотреться к пронырливому торговцу/осведомителю. У главы клана Черный Вереск будто пелена с глаз упала. Она внезапно поняла, что очень недооценивала эту фигуру. – Что ж… Моди, если я могу обращаться к вам по имени… – Конечно, госпожа Мавен, – торгаш был сама учтивость. С ним лично Мавен до этого виделась всего лишь раз на приеме у Лайлы, ярла Рифтена, лет восемь–десять назад, что при ее темпе жизни может показаться вечностью. Тогда он не произвел на нее решительно никакого впечатления. «Почтальон и почтальон», пусть и начальник над другими. Хм, странно, что внешность дельца практически не изменилась с тех пор… Однако с простыми сотрудниками «сети» Моди она имела дело ежедневно, просто потому что дешево и надежно, не надо своих людей туда-сюда тасовать. И вот сейчас думала – как же так? Неужто он была слепа до сего момента? Пропустила серого кардинала у себя под носом? Мавен даже захотелось ущипнуть себя. Этот Моди просто излучал властность и силу, свойственную только действительно большим игрокам на политической и бизнес арене. Но эта аура моментально исчезала, превращая его в мелкого торговца, как только взгляд в его сторону обращал Хакон. О-о-чень странно. А мальчишка пел перед ней соловьем, оглядываясь лишь на мордоворотов по углам. Да, он отлично знает, какая у нее магическая защита и обереги, наложенные его же учителями, да так качественно, что свои файерболы с молниями в случае чего он может себе в задницу направить – хоть не так смешно будет. – Да. Так вот, вы действительно готовы погасить долг, э-э-э, Хакона из Коллегии Винтерхолда вместе с неустойкой… Рассеянный кивок. – Да к тому же стать гарантом того, что мальчиш… кхгм, маг, воспитанник названной Коллегии, все же выполнит свою работу? – Да, – коротко и сухо, будто щелчок арбалета. Мавен отложила надоевший ей веер. Не перед придворными, чай, щеголяет. – А можно поинтересоваться, с чего такая щедрость? Неужто перевозки сейчас приносят такие прибыли? – Мавен специально апеллировала к «дневной» стороне оборудок собеседника. Моди оживился, изображая из себя торгаша, куда как помельче масштабом, нежели он был на самом деле. – О, дорогая Мавен, вы не поверите, после трагедии в Вайтране, жуткого нападения драконов, лошади сейчас подскочили в цене. Караванщики, конечно, боятся лишних рисков, но вот все остальные задумались о том, что бежать или путешествовать с грузом в период, когда появилась такая, э-э-э, необыкновенно мобильная опасность, все же лучше на лошади, чем на своих двоих. А в конюшнях моих партнеров как раз много молодняка на продажу… – Вот как? – Мавен приподняла бровь. «Дорогая Мавен»? Что этот Моди себе позволяет? Или после того, как их познакомила «лично» Лайла, и того, как, кроме обычной почты, его люди доставили несколько весьма щекотливых сообщений, думает, что «свой в доску»? – Да. Мой бизнес, как вы знаете, более чем скромный. Но сейчас я могу позволить себе неожиданные траты, – все так же максимально корректно выразился Моди. – Неожиданные? – Мавен решила уцепиться за словечко. – А что же связывает вас с, э-э-э, молодым мастером тайных наук? Ответил Хакон, который поглядел на Моди удивленно, мол, чего прерываешь, пока тут взрослые люди вопросы решают? Твое дело быть денежным мешком! Мавен эта немая сцена изрядно рассмешила. – О, да, мы закорешились совсем недавно, это правда, – скампов недоносок! Мавен дико бесили люди, принимающие ее за атаманшу шайки рэкетиров, использующие жаргонную речь. – Но оказывается, у нас куча общих знакомых, всякие интересы, понимаете… – под ее взглядом юноша как-то сник. – Гм, видите ли… – тоже неуверенно начал Моди. Но эта неуверенность была не от робости, а скорее из ряда «чтобы такого правдоподобного сморозить, чтобы не выглядеть дураком, хоть о настоящих причинах я вам ни за какие коврижки не поведаю», – Хакон недавно оказал мне одну услугу… Магического характера. Да, – Моди не стал далеко ходить и ляпнул самое очевидное. – И показал себя, кстати, действительно большим мастером, это вы верно подметили. Теперь уж Мавен кивнула, глядя собеседнику в глаза. Принимается. Она выяснит своими способами, а теперь будем отталкиваться от факта. – Что ж, я понимаю. Ничего не имею против такого решения нашей ситуации. Возможно, я даже буду снисходительна и разрешу Хакону после такого конфуза, э-э-э, и дальше участвовать в общей охоте на дракона… – В смысле? – мальчишка-маг встрепенулся. – Ах, да, конечно, вы не в курсе последних событий в Рифтене, раз прибыли с севера, – тут Мавен опять бросила быстрый взгляд на лицо Моди. Тот отыгрывал каменную маску. – Ярл Лайла Рука Закона объявила награду за голову этого дракона. Теперь поучаствовать может абсолютно любой герой, никаких «эксклюзивных прав» на звание «защитника дорог и перевалов». Ваши бизнес-планы, молодой человек, пошли прахом с тех самых пор, как нашей светлейшей особе с высоты ее трона стало очевидно, что появление драконов – большая проблема для всех ее подданных. Хакон, который на самом-то деле предвидел нечто подобное, кисло улыбнулся. Эх, надо было ковать железо пока горячо! Но тем не менее маг поинтересовался: – А что же маги из Коллегии? – О, придворная магесса Вайландрия, – тут не только Мавен, но и все присутствующие улыбнулись, – э-э-э, после долгой переписки с коллегами не добилась ровным счетом ничего. Официальные послы ярла вернулись с пустыми обещаниями. Магов Коллегии видели в окрестностях Айварстеда, они помогали разгребать последствия недавней большой снежной лавины, упокоевать драугров, но о драконах речи не шло. Несколько частных практиков отказали ярлу в силу «большой занятости». – Скамповы трусы… – буркнул юный маг. Мавен отпила остывшего чаю с медом, что стоял на ее столе. Она решила еще немножко поиграть с гостями, уж коль выпал шанс. Они, скорей всего, не смогут и не захотят поделиться действительно ценными сведениями, но уже сами интонации их ответов много ей поведают. – А что же за слухи принесли вы, путешественники? Как-никак, вы должны были слышать детали о событиях в Вайтране. – О, немного на самом деле, – Моди сохранял свое благодушно-простоватое выражение лица. – Ну, слыхал я, что напали дрог-лок, пожгли много людских домов и прочих зданий, у торговцев большие убытки. Лошади, опять же, теперь во много раз поднялись в цене… – Угу-угу, – покивала Мавен задумчиво. – Да забудьте вы про ваших лошадей! Вы меня совсем не слушали! – возопил Хакон. – Я же говорил, что принимал участие в битве с драконами! – Да? И при поддержке всего Вайтрана не добились успехов? – улыбка Мавен была уничтожающей. Юноша зарделся – хоть лампу поджигай. – Все потому, что мои… мой… компаньон оказался слишком… неопытным в боевых, э-э-э, операциях. Тяжело найти хороших, сведущих и деятельных помощников, знаете ли. – Да, уж поверьте, хорошо знаю, – фраза Мавен была очень двузначной. – Но драконов было трое! Сражаться с ними в черте города, когда нужно думать о безопасности окружающих, очень сложно, – нашелся волшебник. Врал и не сплевывал, меньше всего он думал про бедных жителей Вайтрана. – Да, попасть хоть в одну из трех мишеней наверняка было весьма затруднительно, – тихо издеваясь опять покивала головой Мавен. – Магия ведь не арбалет. Последняя фраза вообще была жирным намеком, ведь амбалы у дверей были вооружены именно новомодными игрушками. Но в голосе главы клана Черный Вереск не было угрозы, только лучики лукавства в уголках глаз. Хакон намек понял и решил покладисто «смазать» остаток разговора. – Как бы то ни было, я от своего намерения не отказываюсь. Я убью дракона! Не для вас, так для Лайлы. – И всего народа Рифтена и, чего уж там, Скайрима, – опять в меру издевательская улыбка и дозированный пафос – пойди пойми, что этой фразой имела в виду властная женщина. Хакон будто и не заметил подколки. – Да, меня еще запомнят как великого мага и воина, победившего многих дрог-лок! «Ох и дурень!» – только и подумала про себя Мавен. Где были её глаза раньше? Но вот его непонятная дружба с этим далеко не простым фруктом Моди достойна усилий всех ее свободных соглядатаев. Глаз с них теперь не спустят ни в Рифтене, ни за его границами. – Удачи. Что ж, мои помощники отдадут вам копию отныне недействительного контракта, все остальные бумаги по долгу и неустойке, – Мавен перешла на сухой деловой тон, сворачивая беседу. Раскрутить на откровенность Моди явно не получится, а судачить с опростоволосившимся магом ей не о чем. Не дорос он до уровня своих учителей, даже не рядом еще. Хакон поклонился и встал, Моди повторил за ним, сохраняя свою невозмутимость и напускное простецкое выражение лица. – Спасибо за визит, надеюсь, мы с вами еще увидимся лично, побеседуем в спокойной обстановке, – будто соблюдая этикет, но все же с живым интересом обратилась Мавен к Моди из Рифтена, наблюдая за его мимикой. – При скорой оказии – несомненно, – еще один поклон. – Мои же люди всегда к вашим услугам. На том и попрощались. Приказы о слежке и остальном необходимом в такой ситуации глава мира организованной преступности Рифтена отдала глазами. «Мордовороты», которые таковыми лишь казались, сигнал уловили и по опыту правильно интерпретировали; тот, что слева, незаметно кивнул – всё передадут, всё исполнят в лучшем виде. Хакон уходил, высоко держа голову. Он думал, что с Мавен держался молодцом, а новый трэлл, оказавшийся небедным предпринимателем, который ничего не должен Черному Вереску (что само по себе чудо!), не ходит под главенствующим кланом – просто подарок небес.***
Юный волшебник решил пошататься по знаменитому Рифенскому базару перед тем, как идти к Лайле. Он рефлексировал и анализировал произошедшее. Мавен вела себя с ним очень странно. Казалось, его рассказ, где он в красках живописал, как боролся с драконами в Вайтране, какой ценный опыт у него теперь есть, какие вокруг него идиоты были, из-за чего – и это единственная причина! – он и не смог завалить ни одного, – этот рассказ женщина вообще пропустила мимо ушей. Она акцентировала лишь, что в сроки нанятый кудесник не уложился, и что тот дрог-лок, который под боком к северу от Рифтена окопался, все еще жив-здоров, крадет у крестьян скот, ради забавы уничтожает караваны и всячески вредит окрестным селам. Тут нужно понимать, что на его место тут же прилетит другой, это-де закон природы, – поучал маг в ответ. Самое важное – накопить нужный опыт борьбы с ними и позже поставить уничтожение драконов на поток. Также приоритетная задача – выяснить, как они размножаются, откуда столько взрослых особей. Тут нужно сказать, что глубоко внутри Хакон был убежден, что драконы – не больше чем просто очень странные «зверушки», коих на просторах Тамриэля и так пруд пруди. Конечно, он читал множество книг, где так или иначе упоминались драконы, делался акцент на их мистической природе, родством с самим Акатошем. Чародей же был в душе прежде всего естествоиспытателем, предпочитал верить фактам, оперировать осязаемыми, измеряемыми вещами, математическими понятиями. Обучаясь в Коллегии, он не копировал бездумно древние формулы из старых фолиантов, а анализировал и переделывал под себя, улучшая, делая проверенные заклятия мощнее, разнообразнее в смысле эффектов. Эти умения сильно помогли ему одолеть вампира в недавней стычке. Подобный склад мышления и сделал его самым успешным студиозусом на потоке. Что же касается действительно высоких материй, так называемой «метамагии» и связанной с ними мистики, то в богов как высшие сущности Хакон верил, но в точный расчет – куда больше. Небожители очень редко отвечали на молитвы, благословения свои направо и налево не разбазаривали, а вот магия для Хакона была скорее инструментом, чем мистической силой. Он мечтал однажды опубликовать свою книгу, в которой размышлял о природе магики и доказывал, что это всего лишь вселенская энергия, которую можно преобразовывать с помощью тех или иных приёмов, которые благодаря своей неуникальности, повторяемости и определенным внутренним закономерностям построения можно свести к формулам и законам, к математике. Драконов сотнями лет никто не видел, – продолжал он свой монолог перед Мавен, – достоверных сведений о них никто не имел, потому и родилась у него теория, которая за месяц бесчинств, что творили крылатые ящеры, переросла в стойкое убеждение, что где-то пробудилась самка. Этим и объясняется, что раньше видели одиноких особей-долгожителей, а теперь такой вот наплыв. Более-менее систематическими познаниями о драконах владели в Скайриме разве что седобородые и весьма немногочисленные специалисты вроде того же Фаренгара, потому никто не возбранял молодому магу строить свои теории. Глава же клана Черный Вереск, такое впечатление, все это слушала вполуха и внимательно изучала его спутника, которого, как оказалось, представлять нужды не было. Кланфирова паучиха (а Мавен именно с восьмилапой жутью у Хакона всегда ассоциировалась, как-никак она негласно заправляет всей паутиной преступного мира Рифтена) лишь рассеянно поддакивала и быстро потеряла интерес и к потерянным деньгам, и к расписываемым возможностям, даже репутационный урон для нее, казалось, был не так уж важен. После этого разговора им быстро отдали бумаги, Моди расплатился за него векселем Восточной имперской компании, и на том всё, Хакон свободен! Казалось бы, радуйся, что сдыхался дамоклова меча, что холодил затылок ощущением надвигающейся неминуемой расплаты, но Хакон был подавлен. Болтаясь по рынку, он то и дело поглядывал на Моди, но тот сохранял непроницаемое благожелательное выражение лица. Откуда-то возникло впечатление, что это не он, Хакон, использовал в своих целях трэлла, а трэлл использовал его. Он это так не оставит. Надо будет найти время и магическими способами выпотрошить сознание вампира, докопаться до правды. Пойми еще, какой именно правды. Не зная, какие задавать вопросы, не получишь правильных ответов. – Что у вас с Мавен за дела на самом деле? – спросил он тогда так, на всякий случай. – Я же сказал, господин, всего лишь пара доставок, то да сё, всякая мелочь… – трэлл был сама искренность. – Ты ведь не можешь мне соврать… – скорее для себя вслух проговорил Хакон. – Конечно, господин, я говорю чистую правду! В этот момент они остановились возле лотка с яблоками. Моди жестом попросил подождать и купил несколько, подмигнув заодно продавщице. – Что это? Зачем? Ты ведь не ешь обычную человеческую пищу? – Не совсем так, господин, есть я могу, хоть от некоторых блюд нашего брата дико подташнивает, тут вы правы. Особенно от варенной, жаренной, в общем приготовленной пищи. Но вот сырые яблоки я в детстве, в бытность человеком, просто обожал. Люблю и сейчас иногда поностальгировать… Хакон лишь головой покачал. Чего, нафиг, стоят древние книги, все эти пыльные фолианты из глубины веков, если пишут в них чушь? Про вампиров – одни небылицы. За пару дней его трэлл поведал ему больше, чем написано во всех книгах Урага в библиотеке Коллегии Винтерхолда. С драконами, небось, та же ситуация. Есть ли хоть один человек, который вблизи мог исследовать «древний ужас небес»? По легендам один из них был заточен в Вайтранской крепости, которую теперь и называют «Драконий Предел». Но заточили его там полнейшие варвары. А уж эти небылицы про то, что драконы умнее, мудрее людей и меров – вообще полные враки, скорей всего. Однако тот же Фаренгар, с которым он так и не встретился, но о котором наслышан от его ученика, в этом убежден. Старик из ума выжил и чуть ли не боготворит этих крылатых ящеров! А уж басни про довакина, как по мнению Хакона, вообще не выдерживали никакой критики. Само собой, общепризнанный в исторических хрониках факт: «драконорожденные» имеют некую врожденную, имманентную магию. Династии сиродильских правителей столетиями возжигали легендарные драконьи огни – небывалой силы артефакты, которые защищали Нирн от разных интерференций с миром духов, с Обливионом. Это юный кудесник был склонен считать истиной, ибо и сам исследовал природу Обливиона, Этериуса, возможности призыва и прочая. Но какое отношение это имеет к самим драконам? Это не более чем метафора, никто не был рожден от дракона. А что и людские маги способны кричать, как дрог-лок, еще ни о чем не говорит. Хакон пару раз видел издалека, как люди применяют ту’ум. Очень странная магия, не вписывается в его стройную систему из будущей книги. Но никто не может знать всего и объяснить досконально природу вещей. Просто нечто новое и малоизученное «традиционными» чародеями. А то, что полуразумные, по мнению Хакона, твари способны применять свою магию, так это тоже не новость. Сколько по Тамриэлю ходит, ползает, плавает и даже летает еще гадостных тварей, способных в локальных масштабах повелевать стихиями, даже применять проклятия и прочую некромантию. Ведь в конце концов магическая сила определяется именно наличием разума, силы воли. Взгляд человека делает ткань реальности пластичной. Вера человека способна поколебать горы. Например, по легендам, мастера странной йокудской магии «шехай» (называемой еще «путь духовного меча») смогли потопить весь их материк, родину редгардов. Именно в силу таких соображений Хакон и помешался на чудодействе, мнил, что, постигая магику, он сможет творить в буквальном смысле все, что захочет, и даже боги ему будут не указ. Да, магия – это всё! Сила – это всё! А драконы, опять же, твари хоть и могучие, но по мнению Хакона, слишком прямолинейные, до разума человеков и меров им ой как далеко. Вот чего они добились, якобы «правя» Скайримом и большей частью Тамриэля в древние времена, в Эпоху Рассвета? Что осталось после них? Курганы? Забытые крипты и храмы людей, им поклонявшихся? Ключевое слово – забытые. Драконы были побеждены хитроумными предками-нордами и растворились в веках. А их нынешнее возвращение, если Хакон постигнет секреты их якобы «неуязвимости», станет последним. Его подход к магии как к науке должен гарантировать ему успех. Он найдет заветный ключик, способ, могущий сокрушить их чешую. Для этого нужно хотя бы одного завалить и в спокойной обстановке исследовать. И тогда драконам конец. На этот раз навсегда. Вот уж куда как достойное применение его магическому гению. Хакон был благодарен судьбе и звездам, что родился именно в это время, что может сразиться с сильнейшим противником. Он так и видел свою статую на том месте, где ныне красуется Шалидорова. Хакон, истребитель драконов! Путь к мечте начинается с первого шага. Можно позволить себе споткнуться, пока не зашел слишком высоко. Маг свои неудачи до сего момента рассматривал именно так. Не с того краю подступился, бывает. Добираясь до Рифтена (здорово, что они миновали все опасности благодаря осведомленности Моди, не пришлось тратить ману на пустяки), Хакон разрабатывал новый план. Как ни печально это признавать, но в одиночку или даже с немногочисленными напарниками-магами ему дракона не достать. Молодой колдун считал себя выше людской серой массы, но не был идиотом и не мог отрицать, что тактика, которую применили правители Вайтрана, была очень действенной. Такого огромного и могучего противника нельзя свалить ударом в лоб, только хитростью. Нужны ловушки, нужна дополнительная мощь. Вон, эльфийская «звезда смерти», действуя впятером, как слаженный механизм, смогла заставить дракона драпать, поджав хвост. Хакон, проанализировав постфактум магические возмущения в Вайтране, пришел к выводу, что, натренировавшись, смог бы повторить подобное заклинание, что меры использовали против дрог-лок. Дай только срок! А что если совместить то и другое? Сделать мощные ловушки – магические и механические – и заручиться помощью нескольких профессионалов, создать свою собственную «звезду смерти»? Конечно, за день это не делается, но в первый визит в Рифтен вместе с Рэндалфром Хакон закинул множество удочек и теперь рассчитывал на неплохой улов. Но сначала – во дворец, в крепость Миствейл. Хакон не раз имел честь общаться с ярлом Лайлой. Женщина довольно разумная, хотя и идеалистически смотрит на мир. Неудивительно, что когда шила в мешке, сиречь дракона над торговыми трактами стало тяжело скрыть (упаси Стендарр с Зенитаром от самодурства правителей, которые плохо понимают, что делают, а еще от излишней паники торговых партнеров), она тут же дала указ созвать «героев» всех мастей на борьбу с чудом-юдом. И как ни странно, но все же золото хороший мотиватор. Это Хакон понял, увидав целую очередь непонятных личностей в доспехах и без оных, которые чуть ли не локтями толкались, чтобы добиться внимание советника Гоннара. Этот могучий норд при дворце заведовал вопросами безопасности, был скорее военным советником, чем полноценным херсиром. Ходили слухи, что это именно он склонил Лайлу на сторону Братьев Бури. Ярл официально выполняла все или почти все, чего от нее хотел Легион (в основном речь шла об охране караванов из Брумы и поставках продовольствия), так сказать «правой рукой». А левой всячески поощряла отряды повстанцев, помогала не только укрытием, но и оружием, и всяческими припасами. Из-за отдаленности от Солитьюда и особого положения на юге (появившиеся еще за год до первых атак драконов целые толпы драугров, с которыми с великим трудом могли справиться лишь дозорные Стендарра в купе с регулярными войсками) в своих докладах Лайла могла писать все, что угодно, – ей были вынуждены верить. В отличие от земель Вайтрана в рифтенском холде братья бури чувствовали себя вольготно, перемещались по дорогам целыми отрядами, ни от кого не таясь. Власти ярла от них была сплошная польза, потому что они выдавливали с территорий обычных разбойников, вербовали, кого могли, а кто не велся на посулы Ульфрика, казнили на месте без суда и следствия. С появлением драконов пропажи груза на трактах можно было списать уже не на «злокозненных» братьев бури (которые на самом деле внаглую обдирали караваны под имперскими штандартами, что шли не из Брумы, и не трогали местные, под знаком скрещенных кинжалов), а на крылатую напасть. Но вот беда – дрог-лок не различали штандартов и причиняли убытки всем подряд. Сейчас Рифтен, как никогда до этого отчаянно нуждался в магической помощи. Винтерхолдские мастера откликнулись на призыв Айварстеда, где тоже бесчинствовали мертвяки. А вот южнее соваться не спешили, с драконами после первых неудачных схваток тоже не связывались. Однако простых головорезов и авантюристов, которые ищут поживы если не от грабежей, то из руки самого ярла (почему, собственно, нет?), всегда хватало. Вот они-то и поперли в Миствейл, услышав клич и посулы роскошной награды. Гоннар громогласно командовал: – В очередь, сукины дети! Кто писать-читать не умеет, крестики ставим, берем бумаги. С ними вы – не просто отребье, которым родились, а «драконоборческие отряды» ярла Лайлы Руки Закона! А значит, освобождены от дорожной пошлины и налога на лошадей… Тут надо отметить, что бюрократические порядки в Рифтене, который всегда славился как оплот коррупции и произвола чиновников, были воистину «драконовскими». Кто не имел таких-сяких бумаг, платил кучу пошлин, в том числе и названные – на лошадей, на право использовать дороги, чуть ли не на воздух. Услыхав такие речи, сопровождающий его Моди изменился в лице и раболепно залепетал: – Мастер! Это беда! Мне нужно срочно увидеться со своими подчиненными, уладить много дел. Эта политика Лайлы может погубить мой бизнес! А вам ведь не помешают деньги для ваших планов, что бы вы не замышляли… Аргумент железный. Тем более, что планы долгосрочные, и золота понадобится много. Хакон нехотя отпустил своего трэлла. Но напоследок ему сказал: – Вечером увидимся в «Пчеле и жало». И скажи своим людям, что нам понадобятся умелые лучники. Нужно сформировать большой отряд, человек двадцать. Я рассчитываю найти с десяток, а вот достать еще десяток да плюс лошадей – это будет твоим заданием. Перед тем, как войти в Рифтен, Хакон посвятил Вирго-Моди в некоторые детали своего нового плана: собрать большой отряд из спецов самого разного профиля. Забраться с ними высоко в горы – на территорию драконов – и устроить там добротную засаду. Моди отнюдь не пришел в восторг от такой идеи, но клятва на крови превратила его в послушного раба. Вампир долго сокрушался, что плакал теперь его скромный бизнес. Однако единственное, что он мог в сложившейся ситуации, это посоветовать, как лучше (с его точки зрения) исполнить приказ. Моди кивнул и растворился в толпе. Хакон же, используя локти, протолкался поближе и крикнул Гоннару: – Эй, дружище Гоннар, пропусти-ка меня во дворец, хочу лично засвидетельствовать почтение ярлу Лайле и мадам Ануриэль. Норд не любил такой фамильярности, однако Хакона узнал и махнул своим стражникам. Сброд вокруг заворчал, как, мол, так, но Гоннар рявкнул (излишне громко): – Он маг! Есть среди вас умельцы файерболами бросаться? Нет? Вот и не вякайте, имеет право… Хакон расплылся в улыбке. Приятно чувствовать, что хоть где-то его таланты ценят. Ну, на фоне идиотки Вайландрии, что была тут за придворную чародейку, он просто сам Шалидор во плоти… Лайлы не было в тронном зале. Она вроде как встречалась с какими-то важными торговцами. Зато босмерка-советница вышла навстречу, кивнула, как равному. Хакон показал ей бумагу от Мавен. – С твоей хозяйкой у меня все ровно… – начал было он. – Цыц, идиот! Моя хозяйка – ярл Лайла Рука Закона! Ты соображай, где находишься! – Упс, простите пожа-алуйста, – саркастическим тоном, протягивая «а», ответил маг. – Я уж было подумал, что все в этом дворце устали от маскарада. В общем, что мне нужно: дай мне эту вашу бумажку, лицензию или как вы, бюрократы, ее тут называете. Я хочу собрать настоящую команду, человек на двадцать. – Неужто сиятельный маг спустился с небес и понял, что в одиночку дракон ему не по зубам? – парировала Ануриэль не менее сардонично. – Не твоего это ума дело, босмер, – холодно промолвил волшебник. – Нешто теперь ты даже готов делить награду на двадцать частей? – продолжала гнуть свое советница, суша зубы в кривой ухмылке. Хакон молча протянул ладонь, мол, меньше слов, больше дела. Эльфийка фыркнула, но подошла к своему столику, порылась в готовых формулярах и размашисто начеркала, что податель сего Хакон – полноправный «маг-охотник на драконов» с правом вольного найма еще двадцати человек. Маг-полукровка в такие моменты всегда чувствовал колоссальный диссонанс, будто и не в Скайриме вовсе находишься, а в цивилизованном (и порой донельзя бюрократичном) Сиродиле. На каждое дело найдется своя бумажка с кучей штампов и подписей. Его была цветастой и разительно отличалась от тех, что выдавал простакам у ворот Гоннар. Ну да, магов в Рифтене по пальцам двух рук можно пересчитать, им особая честь и особый учет. Обменявшись любезностями и пожеланиями здоровья для ярла и общих знакомых, помощница и маг на том раскланялись. Стража молча проводила взглядами нахального юнца.***
Ближе к вечеру того же дня, когда Мавен спокойно отдыхала от трудов неправедных в таверне, потягивая густой пахучий эль, случилось непредвиденное. С полдюжины соглядатаев, которые присматривали за Хаконом и Моди, потеряли второго из виду. Не успела серая кардиналша отпустить пешку, что прибыла к ней с докладом об этом прискорбном событии, как к ее столику самовольно присел некий хмырь, которого неведомо как прошляпила охрана. Прежде чем женщина открыла рот, оный шепнул: – Спокойно, госпожа, я вам не угроза. Моди хочет с вами поговорить с глазу на глаз. Мавен быстро совладала с эмоциями, махнула «отбой» дернувшимся мордоворотам, но тем не менее задала вопрос, который ее не на шутку взволновал: – Как ты ко мне подобрался? Собеседник, который прятал лицо под капюшоном, так что виден был лишь подбородок и частично губы с густыми усами над ними, загадочно улыбнулся. – О, поверьте, магия здесь ни при чем, а ваши люди неподкупны и взгляд их остер, как и всегда. Есть другие способы. Однако это совершенно не важно. Примите ли вы приглашение? – Он хочет встретиться? С утра не мог все выложить? Ладно… Где? – голос всполошившейся на секунду дамы снова был тверд, а на лице блуждала обычная невыразительная улыбка, что была бы в пору Моне Лизе. – Здесь же, в подвале этой славной таверны. Но Моди просит о беспрецедентной конфиденциальности, оставьте своих мальчиков здесь, наверху. Поверьте, вам ничто не угрожает. – Для чего же тогда такая секретность? Кем себя возомнил этот торгаш? – Вы справедливо подметили, что господин Моди всего лишь негоциант. Иногда он предлагает своим клиентам славного скакуна, а иногда – весьма ценную информацию. В этом Мавен не сомневалась, но все же приподняла бровь и надменно произнесла: – Что же такого он может предложить на сей раз? Ради чего стоит нагонять все эти эмоции, создавать атмосферу излишней таинственности? Посыльный Моди задумался, стоит ли раскрывать карты прежде времени. Но наконец выдал: – Госпожа знает, где в данный момент находятся ее дети? Тут лицо Мавен побелело, приобретя неприятный мертвенный оттенок. От былого самоконтроля вновь не осталось и следа. – Что? Ты что-то знаешь о моей Ингун? Выкладывай, сволочь, иначе сам знаешь, что с тобой будет! – Я не знаю ровным счетом ничего. Даже кто такая эта Ингун. А вот мой господин – знает, – тише прежнего прошептал гонец. Охрана Мавен опять незаметненько приблизилась к ее столику. И снова хозяйка глыбоподобных мускулистых воинов дала отбой. Отпив из кубка, поправив на шее семейный медальон, глава Черного Вереска смогла оправиться от неожиданного укола в самое сердце. Не то, чтобы она была без ума от собственных чад, которые доставляли ей уйму проблем. Тот же Сибби, сынок ненаглядный, наследник всего ее достояния сейчас коротал срок в тюрьме за весьма неприглядный поступок. Мавен решила, что там он быстрее наберется ума-разума, чем творя всякую хрень у нее за спиной и пользуясь всеми плюшками своего положения в обществе. Упомянутая же Ингун – вообще «отрезанный ломоть». Ее совершенно не интересует власть, только эта ее алхимия и всякие опыты (в том числе и на живых людях – такое могла безнаказанно обеспечить только заботливая мамочка). Но при том именно в ней Мавен души не чаяла, позволяя ей все, даже такое, что заносчивому и жестокому Сибби в голову бы никогда не пришло. Недавно дурёха отправилась самолично за какими-то редкими ингредиентами и пропала. Приставленные люди (обычные телохранители и тайные сопровождающие) исчезли вместе с ней. Шестерки Мавен землю носом рыли, но не могли найти и следа, куда же та запропастилась. Этот скампов Моди объявился в самый нужный момент, когда глава Черного Вереска уж подумывала о том, чтобы нанять узких специалистов. Да уж, если темой их разговора будет дочь, то она готова хоть Молаг Балу в пасть прыгнуть. И даже демон Обливиона пожалеет, если не выложит ей все, что ему известно о местонахождении Ингун. Мавен поджала губы и коротко молвила: – Веди. Телохранителям она дала однозначную команду не рыпаться. На их лицах было написано безграничное удивление, но приказов они слушались неукоснительно. В любом случае каждый из них стоил двадцать обычных профессионалов, реагировали они на все молниеносно, так что глава Черного Вереска не боялась за свою жизнь. Она и сама может неплохо за себя постоять, хоть по фигуре и не скажешь. В подвале на каком-то ящике чинно восседал Моди. Он чистил большое яблоко кроваво-красного цвета, что выглядело каким-то… больным, неправильным. Мякоть его тоже была красной, будто сочилась кровью. Гонец исчез за дверьми наверх. Шум таверны доносился сюда как нечто очень далекое, едва различимое. Крик снизу тоже вряд ли будет слышен дальше, чем в трех ярдах от двери. Мавен никогда не была именно за этой дверью, даже не подозревала, как тут все оборудовано. Очень интересно. Сегодня прямо-таки день сюрпризов. Женщина молча встала перед Моди, выставив ногу, приняв надменную позу. – Ну и? Моди ловко бросил длинную ленту яблочной шкурки в предназначенную для мусора бадью. Мужчина смачно впился в мякоть плода. Лишь откусив кусок, соизволил, наконец, ответить. – Хм… Вкуснотища какая! Давно таких не ел. Такие, знаете ли, далеко не в каждом саду растут. Простите, вам не предлагаю, у меня всего одно оставалось. Да и не уверен, что будет по вкусу такой даме… – Что… – начало было женщина, начиная нервничать от того, что ее всеми признанный авторитет на этого непонятного дельца не оказывает вообще никакого влияния. – Тс! Стоп! Не продолжайте. Я знаю, что вы скажете... Что я себе позволяю, безродная шавка, зачем лезу в ваши игры и все в таком духе. Потом – «что тебе известно о моей дочери!?» и бла-бла-бла, – негоциант смешно показал свободной рукой говорящий рот. – Потом, в зависимости от того, какое я имею отношение к пропаже доченьки, угрозы или посулы, возможно, логичные аргументы, настойчивое и безальтернативное предложение сотрудничать – все это в произвольных пропорциях, но умения даже оставаясь милой женщиной все равно нести угрозу в каждом слове вам не отнимать... Верно? Женщина открыла было рот, чтобы ответить, но этот хам снова не дал и слова сказать: – Вопрос, собственно, риторичный, отвечать не нужно. Мавен хотела воскликнуть что-то в духе «прекрати паясничать, ублюдок!», но потом опомнилась. В конце концов, она знает себе цену, нужно проявить терпение и дать собеседнику налюбоваться на собственную крутость (ох уж эти мужчины!) и позже самому раскрыть карты. Видя, что властная леди вновь невозмутима и ожидает его действий, Моди вновь заговорил: – Ах, какая разумная женщина! Правду о вас говорят: «госпожа Мавен – образец хладнокровия и рассудительности». Будь вы мужчиной, наверное, набросились бы на меня с кинжалом или еще чем, – мужчина довольно улыбнулся, вновь откусывая от яблока. Его сок поразительно напоминал густую кровь… Негоциант просто сиял от удовольствия, что твой кот, наевшийся сметаны. – Хорошо, что вы принимаете правила игры, хоть еще не совсем понимаете, что именно она из себя представляет. Мавен лишь молча кивнула. – Отлично! Прежде, чем мы перейдем на понятную для вас площадь людских и нелюдских интересов… – при слове «нелюдских» что-то у Мавен внутри неприятно так ёкнуло, – ответьте все же на вопрос, который вам поставил мой э-э-э, хм, агент. – Какой? – Запамятовали? Ничего страшного, я повторю. Известно ли вам, где находятся ваши дети? Мавен ожидала другого тона и другой подачи. Ожидала шантажа или заискивающей позиции мелкого пронырливого торговца. Вместо этого Моди вел себя одновременно и вызывающе, будто заигравшийся юнец, и в то же время учтиво, даже участливо, будто заботливый друг семьи на поминках. О-о-очень странное сочетание. Это выражалось в тоне голоса, в позе тела, в вежливых формулировках, которые она поначалу приняла за часть фарса. Кто же он такой, этот Моди? Чего хочет и что имеет предложить? Нужно быть покладистой и не нервничать по пустякам. – Не вполне. Сибби, как мне докладывали сутра, все так же сидит в Рифтенской тюрьме. Ингун же пропала где-то в болотах к северу от города. – Что ж, верно. Мне тоже кое-что известно о ваших детях. Сибби у вас всегда под боком, так что вы, вероятно, уже в курсе, что его отсидка вам сейчас как никогда на руку, ведь птенчик возмужал и замыслил против вас небольшой переворот. А я мог бы поведать некоторые интересные детали… На это Мавен лишь раздраженно дернула щекой. Какое разочарование. Конечно, она знает! Неужто речь не об Ингун? Этот торговец информацией хочет ей впарить устаревшие данные? Детские потуги сынка копать под нее, приближая преждевременную кончину, вполне закономерны. Сопляк думает, что вырос достаточно, чтобы играть во взрослые игры. Но все его планы шиты белыми нитками – не найдется во всем Рифтене такого идиота, который бы действительно пошел против нее, а если и найдется, то она всегда будет знать об этом фатальном для такого кретина решении прежде, чем он его открыто выскажет и/или попытается найти себе сторонников. – По вашему выражению лица делаю вывод, что в курсе… Это так, пробный камешек. Тем не менее вы здесь сейчас не ради того, что знаете, а ради того, о чем не имеете представления, – Моди доел странное яблоко и швырнул огрызок в ту же бадью, куда до этого отправилась кожура. – Я готов поспорить на свою шляпу, вы не в курсе, за каким именно ингредиентом ваша дочь подалась на болота? Шляпу? Мавен улыбнулась. Этот негоциант умел отвлекать внимание и сбивать с толку. В переговорах сильно помогает. – Не совсем, – Мавен покачала головой. – Нечто экзотическое, что растет только там и что нужно собирать исключительно ночью, желательно, без лишних глаз и ушей. – Хорошие у вас осведомители, однако недалекие в плане магии и алхимии, не так ли? Терпение Мавен начало сдавать, и она позволила себе реплику, хоть и без лишней желчи, но достаточно прямолинейную: – К чему ты ведешь, Моди из Рифтена? Как ты в этом замешан? Вместо конкретики изворотливый торгаш и собиратель слухов начал издалека: – Ингун всегда увлекалась смертельными ядами. Они ее восхищают. Равно как и зелья, вызывающие странные изменения в теле выпившего их. Ради своих экспериментов она не раз доводила своих подопытных, которых вы ей услужливо поставляли, до крайне уродливых трансформаций, даже несовместимых с жизнью. Не так ли? Мавен была удивлена, но не поражена. Такая осведомленность очень опасна, однако она знала, как убирать концы в воду. Даже явись этот Моди на порог обители Дозорных Стендарра с точной наводкой, никто ничего доказать не сможет. Этот вопрос тоже был риторическим, очевидно, так как собеседник после театральной паузы продолжил: – Больше же всего ее привлекали создания, которых ни живыми, ни мертвыми с полной уверенностью назвать нельзя. Не тупоголовые зомби или драугры, а так называемая «высшая нежить», слышали о такой? У холоднокровной обычно Мавен вновь засосало под ложечкой. – Как не слыхать, если некоторые мои партнёры божились мне, что не так давно видели в наших краях самых настоящих… упырей, – вытолкнула из себя это слово Мавен. Ей показалось на секунду, что в комнате стало гораздо холодней, чем должно быть, даже в погребе. – Упырей… – казалось, торговец смакует это слово, как давнишнее яблоко. – Кровососущих ночных тварей, не ведающих ни жалости, ни сострадания, ни других человеческих чувств. Только жажду крови! У главы клана Черный Вереск возникло стойкое ощущение, что негоциант говорит с полным пониманием этой темы. – Балок-сизан-шул... Известные так же как «Яблоки Кровавой Матроны», – ее бледный собеседник даже приплямкнул в этом месте, – вот что ваша дочь пошла искать на болота ночью. Они действительно появляются на мелких скорченных болотной болезнью деревьях только ночью, только в тех местах, где умерло множество людей или меров... Вы хорошо знаете историю родного края? – Стараюсь жить настоящим, – сухо ответила Мавен, сама в голове лихорадочно перебирая все, что ей известно о местах больших сражений к северу от Рифтена. – Ну, наверняка для таких оказий в вашем распоряжении все книжные черви, которых только можно найти в славном городе скрещенных кинжалов… – Хватит ходить вокруг да около! Что тебе нужно, Моди? Ты знаешь точно, где моя дочь? Что ты хочешь за эту информацию? Вот тут неприятный тип наконец перестал паясничать и посерьезнел. – К сожалению, не знаю. Но моя осведомлённость, как госпоже Мавен уже стало ясно, намного шире и полнее, чем ее собственная. Сдержанная обычно леди была готова зарычать от раздражения. Веер с отравленными лезвиями внутри она оставила наверху, за своим столиком, поэтому ее рука поползла к изящному якобы декоративному кинжалу на поясе. Видя это, негоциант поспешил продолжить: – И я готов поделиться всем, что мне ведомо на настоящий момент, взамен на ряд небольших услуг, кои досточтимой главе клана Черный Вереск, бесспорно, будут вовсе не в тягость…