Проклятый Девятью

      Засада была организована по всем правилам военного дела. Узкое, неудобное место дороги в предгорье, неподалеку от Ноголомного прохода, скалы и деревья, плохой обзор. У нападающих, напротив, чудесный вид на низину, позиция гарантирует внезапность атаки.       Высокие эльфы шли организованной группой: в центре отряда юстициар Сэтроим и проводник Эребор, по бокам солдаты, впереди Релеквен, замыкают еще несколько солдат с самым тяжелым грузом – зачарованными колодками для пленников, буде таковые появятся в процессе, если облава станет успешной. Как минимум Карлотту Сэтроим чуть ли не клятвенно пообещал уберечь.       Глава отряда время от времени уточнял у Эребора, как лучше проложить маршрут. Это место его немного напрягло, но с другой стороны, позади обычная вайтранская равнина с редкими складками местности, человеческих или лошадиных следов на снегу не видать, впереди – скалы, на которых нормальный человек ноги запросто поломает. Да и кто в своем уме нападет на вооруженный отряд талморцев, в котором как минимум парочка не последних по силе волшебников? Он и Релеквен были неплохи в магии разрушения, носили отлично зачарованные доспехи. Да и солдаты их привычны к подавлению мятежей и внезапным атакам, имеют лучшее эльфийское снаряжение.       В долгих паузах между их скудными диалогами Сэтроим позволял себе порефлексировать. Норды в понимании эльфа были не более чем дальние родственники собак, склонных к бешенству. Только и того, что на двоих ногах ходят. Что и говорить, он любил свою работу. Порабощать, усмирять, доминировать и подавлять – вот его тайный грешок, личный кайф, о котором никто и не догадывается, судя лишь по благородной внешности. Вместе с Релеквеном они часто разыгрывали карту «хороший полицейский – плохой полицейский». Он был хорошим (уж больно ловко лицедействовать умеет), но с каким же наслаждением, когда добивались своего, он присоединялся к пыткам и забавам с нордскими девахами в подземельях талморского посольства. Не все факты даже были известны Маладету, который и сам пыточную навещал куда чаще, чем положено ажно четвертому эмиссару Талмора. М-м-м, приятные воспоминания будоражили кровь. Он, конечно, пообещал этому идиоту Эребору помиловать его возлюбленную имперку, но кто сказал, что перед этим её не допросят, как полагается? Вот только он еще не решил – оставить его наблюдать, испытывая унижение куколда, или нет. Да, если для политики Доминиона так нужно, эльфы были склонны торговаться, даже отпускать лютых еретиков еще побегать – чтобы потом взять побольше ренегатов, когда они по своему обыкновению собьются в кучку. Но если все провернуть втихаря, как они и любили это делать с напарником, Маладет снова ничего не узнает. А чтобы не повредить имиджу «доброго» талмора, который только за улучшение жизни населения и борется, ликвидируя лишь мракобесов, а не мирных людей, дубину-норда можно опоить магическими эликсирами, от которых теряют память. Дорогое это все удовольствие, конечно, но что еще делать в стране варваров, где из развлечений одна мерзкая на вкус медовуха?..       Остроухие были молчаливы и сосредоточены большую часть пути. Но вот в самой серединке, когда до якобы лагеря ренегатов еще далеко, как и от деспота Маладета с его вечной муштрой и "шпионскими" заданиями, они чуть ослабили внимание. Поэтому дальнейшие события разворачивались так стремительно.       Коротко пропели свою песнь три тетивы. Первая же стрела попала Реленквену прямо в горло – это верная смерть, если рядом нет целителя уровня Ниванаэль. Солдаты по бокам, вооруженные тяжелыми арбалетами, тоже упали с лошадей, что с ними, не так очевидно, так как доселе спокойные кони вдруг мигом взбесились, стали гарцевать на месте, подниматься на дыбы и истошно ржать. Сэтроим успел подумать: «что такое? Магия иллюзии, что ли?» Но причина стала ясна уже через несколько секунд: на дорогу перед ним выскочил огромный… медведь? Нет! Прямоходящий волк, легендарный Скайримский оборотень! Как лошади его не учуяли ранее? Его рык заставил животных окончательно взбелениться.       Действуя на инстинктах, Сэтроим отправил огненную стрелу в оскаленную морду чудовища. Каков эффект, тоже не увидел. В следующий миг его конь, бешено брыкаясь и сопротивляясь командам хозяина, сбросил его, как это делают необузданные мустанги на родео. Талморец перекатом ушел из-под копыт лошадей других членов отряда. Остальные всадники тоже посыпались на землю – коней было не удержать никакой силой. Одуревшие от страха копытные стали злейшим врагом эльфов в этой ситуации, не давая ничего предпринять. Лишь лошадь Эребора каким-то чудом оставалась боле-менее контролируемой, она просто понесла своего наездника прочь с большой скоростью, обуянная ужасом от соседства с вервольфами. Ах да! И правда, оборотень был не один. Двое, чьи размеры были еще больше, чем у первого, атаковали с тыла. Один в невероятном прыжке свалил солдата наземь и одним-единым движением челюстей откусил тому голову. Вот же порождение Хирцина! Второй атаковал успевшего обнажить меч воина. Ему эльфийский клинок был что зубочистка. Два молниеносных удара когтями – и еще один труп.       – Бельтейм! Амулеты! Зови на помощь! – успел скомандовать рядовому подчиненному, который тоже убрался из-под копыт подальше.       Далее у Сэтроима появилась иная забота: тот первый оборотень в два прыжка оказался рядом с ним. Что делают остальные солдаты неясно. Но первая паника прошла, почти все лошади уже убежали, затоптав лишь парочку неудачливых солдат (кстати, зажав эльфов в клещи, якобы едва ли разумные твари проявили тактический гений: лошади почти полминуты метались между двумя источниками ауры ужаса, внося максимум хаоса и неразберихи). Что ж, сыны Альдмериса примут бой. Хотя, очевидно, они уже проиграли. Эльф был высокомерен, да и вообще по всем меркам – мерзкий тип. Но сражаться он умел и намеревался дорого отдать свою жизнь. Уворот, отскок, блок на магический щит. Силища у зверя такая, что дознаватель аж застонал. Настоящий металлический щит таким ударом чудище точно вырвало бы из рук, но магический справился. А вот на тебе файербол в рыло! Не нравится огонь? Ревешь, зверина? А еще один? Запас маны не сильно-то опытного воина-мага позволял вот так без подготовки и раскачки магического канала послать три-четыре мощных заряда. А что делать дальше? Секунда передышки. Сбить язычки пламени со своей одежды – шары огня не рекомендуют использовать так близко, сам тоже обжигаешься. Что там остальные?       Мечи, топоры, булавы – крайне неэффективное оружие против такого противника. Тут нужны копья да молоты. На весь отряд только у одного силача-эльфа был молот. Но он не мог его нормально использовать в таком месте, чем и воспользовался вервольф, избрав тяжеловооруженного альтмерца следующей приоритетной целью. Чудище просто вырвало оружие из крепких рук. Преимущество в силе несопоставимое. В то же время второй ликантроп раздавал размашистые удары, тоже полагаясь на свою силу. Цвет нации доминиона, лучше солдаты трусливо прятались за щитами, усиливая их магией, даже не думая атаковать. Удары монструозных черных когтей высекали искры, заставляли стойких вояк проседать и горбиться. Но тем не менее шестеро живых солдат против трех вервольфов – не такой уж отчаянный расклад. Нет, пока что семеро, вон Бельтейн на земле с распоротым животом все тискает амулет, пытаясь докричаться до начальства. Парень тоже не жилец. Даэдра! До Вайтрана слишком далеко… нужно было брать цацки помощнее.       Сэтроим понимал, что это весьма отчаянный шаг, ведь, кажется, оборотням плевать на стальные мечи, они их не берут. Однако эльф был действительно неплохим магом. Временное зачарование – усиление клинка огнем, всего на пару ударов, зато в разы мощнее обычного постоянного зачарования. Нечто подобное умеют проворачивать данмеры, но там все завязано на расовые таланты, не доступные высоким эльфам. Спасение талморца в специфическом рунном заклятии, которое он нанес на личное оружие. Оно ускоряет процесс наложения «баффа» в разы. Он отвел руку вниз и назад, позволяя колдовской энергии стечь по рунной вязи, с характерным шипением воспламеняя оружие. В полном эльфийском доспехе, с таким мечом в другой вселенной и при других обстоятельствах он мог бы сойти за ангела, несущего правосудие своим огненным клинком.       Его противник очухался от шока после файерболов и снова атаковал. Морда твари обуглилась, но нечеловеческая регенерация уже восстановила самое важное – глаза. Время для Сэтроима замедлилось. Это не магия, это адреналин и желание выжить во что бы то ни стало. Когти монстра прошли в сантиметрах от его головы. Нелепый широкий удар. Ставка только на скорость и силу, коих у нелюдей и правда не занимать. Получай же огненным мечом снизу-вверх! Вот так, в подмышку, теперь прокрутить. Как же взревело это чудище! Отскочило, покатилось по земле. Это его не убьет, но даст эльфам время.       Тем временем двое ликантропов разделились. Покончив с ушастым, что имел молот, второй пробежался по почти отвесной скальной поверхности, на всех парах устремляясь к нему, Сэтроиму! Эльф встретил монстра еще одним файерболом, уже на донышке своих сил, придавая максимальное усиление стандартному заклинанию. Жахнуло знатно. Человековолк упал и тоже стал кататься по земле, сбивая пламя. Талморец хотел развить успех и нанести хороший удар сверху вниз, целя в загривок. Но тут, к своему удивлению, получил увесистым камнем прямо в грудь, что почти сбило с ног, заставив сделать два шага назад. Раненный в подмышку монстр? Даэдра! Да они разумные! – окончательно убедился в своей догадке Сэтроим. Действуют, как люди. Не дотянулся когтями – бросил каменюку. Это наверняка не просто охота на двуногую дичь, это – спланированная атака! Да и кто из луков стрелял? Это они же! Иначе бы отряд продолжали засыпать стрелами. Как же быстро в таком случае они умеют «перекидываться»? За секунды? Отступая, эльф чуть не споткнулся о своего собрата. Бельтейм. Уже мертв. Но вот его амулет, все еще зажатый в окровавленной руке, начал пульсировать, а затем знакомый голос оттуда холодно произнес:       – Братья, держитесь! «Кавалерия» уже в пути!       Это… Карнистир. Надменный сукин сын! Это они-то кавалерия? Сэтроим приятельствовал с ним в лучшие времена, когда тот еще не попал в звезду Аракано и не зазнался. До Великой войны и всего этого безумия. Почти сто лет назад… Даэдра! Продержаться бы хоть несколько минут или найти убежище. Маги уровня Карнистира способны и в одиночку раскидать всех этих чудовищ, как волкодав бездомных шавок, в этом дознаватель был уверен. А если Карнистир не один, то и подавно. Но как продержаться-то? Мана, считай, на нуле. Товарищи уже едва сдерживают самого тупого из зверей, который продолжал долбиться об их щиты. Эти двое очухиваются. И огонек в глазах монстров не дает ему надежды на легкую смерть. Бежать? Бросить товарищей? Хотя, какие, к даэдра, они ему товарищи? Всего лишь подчиненные. Они не в регулярных войсках, чтобы козырять, отдавать честь, блюсти военные кодексы. Они, по сути, – каратели. Военным языком – многозадачные особые силы для подавления сопротивления в тылу, способные также заниматься разведкой и диверсиями. Им часто приходится делать мерзкие вещи. Однако одно дело с врагами, а другое – повернуться спиной к своим же. Но Сэтроим решил подумать о высоких материях позже. Всю оставшуюся магию до капельки он вложил в магическую вспышку – ослепить преследователей. Сам же недрогнувшей рукой достал из сумки на бедре НЗ – долгоиграющее зелье невидимости. Целых пять минут безопасности. Пылающий меч он бросил. И уже убегая, подумал: а насколько хороши у вервольфов обоняние и слух?..       Дальнейшее сражение было еще более скоротечным: видя, что собратьям досталось, огромный вервольф рассвирепел пуще обычного и поразбивал щиты один за другим. Другие ликаны тоже быстро очухались. Им было, собственно, достаточно слуха, чтобы атаковать, благо, эльфы лязгали своими бесполезными доспехами и орали что-то в панике. Хрясь! – башка одного отлетела в сторону. Гр-р-р! Фаркас (а тупо бросался на щиты именно он) добрался, наконец, до мякотки и перекусил шею второму. «А-а-а!» – панический крик третьего оборвался на высокой ноте – мощным ударом его впечатало в скалу, превратило грудную клетку в кашу из костей и плоти. Длинным прыжком с разбега Вилкас достал сразу двоих. Монструозный удар также смял их дорогие, очень прочные эльфийские доспехи, как обычную жесть. Уже никогда не встанут. Вот и все, противников не осталось. Далее двое подраненных магией огня принялись за весьма нелицеприятную трапезу – вервольфам нужно восстановить здоровье, а то ведь даже их регенерация имеет пределы. Они обменялись взглядом с Фаркасом. Своего близнеца-Вилкаса тот понимал без слов даже в ином обличье. Огромный человековолк унесся по следу. Аромат страха, который испускал Сэтроим, давал безошибочный ориентир. Свидетелей быть не должно.       Путь до места сражения на лошадях, пущенных в галоп, занял бы минут тринадцать-пятнадцать. Эол решил не мелочиться и проявить свой талант к магии стихии воздуха на полную. Своих скакунов эльфы оставили. Могучий ветер поднял троих колдунов в воздух. Морровиндские волшебники давно использовали левитацию, так что никакого чуда в этом сторонние наблюдатели не увидели бы. Однако метод Эола был куда быстрее. Контролируемый торнадо – вот что первым делом приходило на ум, когда кто-то наблюдал магов со стороны (а парочка селян, занятых во дворе своих ферм, так и застыли с открытыми ртами, наблюдая эту картину). Ну, или не торнадо, а скорей уж сфера бешено крутящихся на высоте три с лишним метра потоков воздуха, которая сверху как раз порождала расширяющуюся воронку торнадо. Маны такая волшба жрала даэдрову прорву, но так путь занял всего лишь три-четыре минуты. К тому же это заклинание можно было использовать как боевое – хоботом торнадо засасывать людей в вихрь, подбрасывать на высоту, упав с которой никто не выживает. Эол подумал, что лучше всего будет действительно организовать «кавалерийский наскок», моментально подавив любое сопротивление. Для наведения чар эльфийские волшебники использовали «истинное виденье», ведь их сфера-торнадо поднимала тучу всякого сора и снега. Вместо целого войска, которое могло бы осмелиться атаковать отряд юстициаров, они разглядели под собой лишь двоих живых, судя по ауре, нордов. У каждого из эльфов-магов внутри зажегся огонек гнева. Если они причастны к нападению, не сносить им головы, но убивать на месте не стоило, нужно допросить. Живых эльфов в магическом спектре они не узрели. «Эх, не продержались», – грустно констатировал Карнистир, который первым засек попытки связаться через амулет. Увы, солдат, который это сделал, почти сразу умер, но амулет был все еще активирован, служа их группе маячком. Используя магическое усиление голоса, Эол гаркнул тем, кто внизу:       – Оставайтесь на месте! Мы посланцы Альдмерского Доминиона, законных правителей Талмора. Сейчас мы спустимся.       Неизвестные, чьи ауры светились оранжевым, будто у тех, кто только что сражался, но теперь восстанавливает силы, никуда и не собирались уходить, стояли смирно, закрывая лица локтем от летающего мусора.       Развеять магический вихрь, что уж набрал силу, непросто. Но Эол не зря о себе думал, что Аракано его сильно недооценивает. Полминуты – и от торнадо никаких следов, кроме клубов оседающей пыли, мусора и снега. Оглядевшись для начала, эльфы-колдуны поняли, что безнадёжно опоздали. Трупы уже начали остывать и коченеть на морозном воздухе.       Эол, хоть его и пошатывало слегка после трудного волшебства, взял на себя лидерство в этой ситуации. Подошел к двоим потрепанным воинам и без предисловий спросил:       – Вы кто такие?       Тот, который выглядел чуть постарше и поопытней, поддерживал левую руку, висевшую плетью. Он и ответил:       – Мы Соратники! Что, не признали?       – Что здесь произошло? – поддержал напор лидера Карнистир.       Он оглядывал побоище и не мог понять: кому под силу подобное? У одного голова оторвана (причем именно оторвана, а не срублена мечом или секирой), у многих доспехи покорежены самым жутким образом, глаза навыкате – их сородичи умерли не самой лёгкой смертью.       – На отряд ваших, э-эм-м… – норд словно искал слово поцензурней, – ваших, в общем, напали, – констатировал старшой.       – Без тебя видим, балбес! – Румил, как всегда, пылкая натура, не сдерживал себя в выражениях. – Кто напал? Как? Вы каким образом здесь?       Подал голос второй. Шкафоподобный громила опирался на мощный металлический двемерский лук, хотя такому уж под стать скорее молот был бы. Хм, по-хорошему, надо было им сразу скомандовать бросить оружие, как-никак перед ними уполномоченные представители Талмора, а они не то что шапки не ломят при их виде, так еще и при оружии стоят... Румил, кажется, догадался, кто пред ними. Он читал бумаги по Соратникам после той заварушки у Йоррваскра. Думал, пригодится, если придётся встретиться в битве лицом к лицу. Этот дылда – или Фаркас, или Вилкас, один из близнецов, знаменитых на все это даэдрово захолустье героев. Но пока что ситуация неясна, так что нужно «держать лицо», Маладет вроде как говорил действовать осторожно.       – Зверье напало, вашбродие, – включил дурачка норд. – Мы тут как раз патрулировали, ибо поступил нам заказ от селян, что развелись тута хищники, скот тягают нещадно… Э-э-э, вот.       – Зверьйо-о? – на повышенных тонах взвыл Карнистир. – Ты что заливаешь нам, норд?! Нет таких зверей, что способны уделать отряд элитных воинов Альдмерского Доминиона за несколько минут!       Собеседник не стушевался.       – Дык, я ж и не говорю ничего такого. Это мы думали, что зверье, потому что заказ у нас такой был, понимаете? А оно оказалось совсем не так…       – Толком говори, балясина! – непонятно то ли ругнулся, то ли еще что Карнистир.       Высокий эльф опознал парочку знакомых лиц. Подчиненные Сэтроима. Самого же давнишнего приятеля не видать.       – Да дайте ж ему слово молвить, – будто подыгрывая, вмешался детина. – Он же как раз до сути и добрался.       – Ага. Спасибо, – старшой кивнул соратнику. – Так вот, беда, гм, товарищи эльфы. Было это не зверье, а самые настоящие оборотни – вот вам крест!*       – Оборотни? – тупо повторил Румил.       – Оборотни, – со всей серьезностью подтвердил громила.       Эол быстро собрался с мыслями и продолжил допрос:       – Ясно. Сколько их было?       – По меньшей мере двое, – задумчиво ответил старший из соратников. – Ну, точнее, мы видели только двоих.       – Видели? Вблизи и остались в живых? – удивился Карнистир. – Я наслышан про их необоримую мощь.       – Так и есть, ваши благородия, так и есть, – покивал головой бородатый норд. – Мы двое как вышли на дорогу из-за поворота – во-он тама, – указал он на предполагаемое место, Эол невольно проследовал взглядом за указанием, – то и увидели, что эти зверюги живцом, значится, жрут этих ваших бедолаг, без соли и перца.       – Жрут? – Карнистира просто мутило от зрелища. Действительно, такое впечатление, что зверолюдей или как там классифицировать вервольфов, «спугнули» во время трапезы. Кровища, разбросанные кишки, перекушенные шеи, оторванные конечности – яркая иллюстрация такого предположения.       – Так и есть, вашбродия, жруть прямо целиком, – окончательно перешел на сельской говор этот соратник.       – Ну, а вы что? – Румила эта их показная искренность и готовность «помочь расследованию» почему-то выводила из себя.       – А мы ж, значится, не аршином деланные… – непонятно выразился норд, – достали луки и давай шмалять по ним.       – Ага… – протянул Карнистир.       Стрел в округе было не много, как минимум одна из них торчала из горла мертвого юстициара Релеквена. Даэдра! Хороший был офицер, исполнительный, дисциплинированный, лояльный.       – Да только они верткие такие, вы не поверите! – вновь вступил в полилог уж точно не «аршином», а косой саженью деланный бугай. – Так и не попали ни в одного.       – А попали прямо по нашим солдатам, так? – опасно сощурился Румил, тоже заметивший ту стрелу. Он-то как раз и не верил.       – Дык, эта, говорю же, ловкие оне, – хлопнул себя по бедрам верзила, выражая крайнюю досаду.       – А дальше что? – спросил Карнистир, прохаживаясь и осматривая положения тел. Обычно оно многое может сказать о причинах смерти. Хотя здесь случай точно неординарный.       – Дальше они убежали, – виноватым тоном ответил здоровила.       – Так а почему вы вроде как раненные? Чего за руку держишься? – обвинительно ткнул пальцем в первого собеседника Эол.       – Ага, как припустили они, то один прямо через нас и побежал, можно сказать.       – Как так «через вас»? – удивился Карнистир, разглядывая следы, пока двое коллег наседали на свидетелей побоища, как теперь, кажется, стало проясняться.       Даэдра побери! Их маленький ураган все тут перепутал, ничего не разобрать. Тут нужен очень опытный следопыт. Карнистир, любивший охотиться, в этом деле был получше остальных в ихней звезде, кроме, разве что, Ниванаэль, но ее-то теперь с ними нет…       Тут верзила удивил наглядной демонстрацией:       – Дык, вона, видите, прямо по стенке бёг, мерзавец. Друг мой Скьор хотел его остановить, значится, вдарить чем-то, да только он ему чуть руку-то и не оторвал. Дальше я путь ему заступил. Оно хорошо хоть в доспехах, а то так хватанул энтот зверь по грудине, что сажени четыре кубарем летел, – иллюстрируя сказанное, дылда показал вмятину на своих доспехах.       Карнистир присмотрелся: и правда, на камне следы дебелых когтей. А вмятина выглядела более чем реалистично, как только норд дышал, если оно в грудину впивается? Или не может просто теперь самостоятельно помятые доспехи снять?       – Руку покажи! – безапелляционно потребовал Румил у старшего.       Норд нахмурился, но показал. Очевидных повреждений нет, если не считать того, что вся рука – сплошной синяк. А вот в магическом плане видно, что в плечевой сустав вогнали нечто… То ли длинный коготь зверя, то ли клинок. Да только остаточные эманации огня откуда?       – Жжет руку? – спросил Румил.       – Еще как! Будто железом каленым! – подтвердил норд, гримасничая от боли. Двигать рукой ему было тяжело.       Эффект от когтей этих проклятых порождений Хирцина даже Маладета в постельку надолго уложил, так что все возможно. Но вот у Эола, да и Румила с Карнистиром было почему-то стойкое впечатление, что им либо чего-то не договаривают, либо попросту водят за нос. Нужен ритуал, погружение в астральное измерение. Причем побыстрее, пока и метафизические следы не разметало так же, как они неосмотрительно это сделали своим торнадо с физическими. Маги переглянулись между собой. Все пришли к такому выводу почти одновременно.       – И почему же, по-вашему, проклятые вас не тронули? – спросил Эол.       При слове «проклятые» бородатый норд почему-то поморщился.       – Кто ж их, окаянных, разберет. Только верую я крепко в Мару! Думаю, она за нас и заступилась, – и снова осенил себя знаком Мары, сиречь крестом и кругом.       Его напарник лишь покивал головой, соглашаясь.       Эльфы даже опешили. Они редко сталкивались с по-настоящему верующими людьми. Еще реже слышали, чтобы аэдра отвечали на молитвы безотлагательно и кого-то спасали в сложной ситуации. Каждый уроженец Саммерсета свято чтил «своих предков», как и переводится слово «аэдра», ведь по эльфийскому мировоззрению все альтмерцы – прямые потомки богов. А алаксон всей их нации – обрести бессмертие и воссоединиться с обожествленными в этериуме… Но вот чтобы так по-простецки человек веровал и ждал настоящей помощи от богов?! Талмор вообще и юстициары в частности якобы ратовали за поклонение «правильным» богам, общим для пантеона как нордов, так и высоких эльфов. Если он скажет, что это сомнительно и вообще норду он не верит, то может прямо-таки оскорбить в лучших чувствах. Всем известно, что Кин и ее «наперсницу» Мару норды очень сильно почитают. Но закавыка в том, что и для эльфов Мара – «всеобщая» богиня, которая своей любовью и теплом не обделяет никого, даже низкорожденных варваров, ибо милость Ее безгранична. В отличии от того же верховного бога пантеона Аури-Эля она была близка и понятна каждому. Оскорбить богиню ни у одного альтмера язык не повернется.       – Э-э-эм… И как же вас… спасла… Э-э-э, богиня? – «подвисая» на каждом слоге, спросил Румил. – В чем это проявлялось?       – Ну, я перед тем, как зверь этот приблизился, по привычке, знаком Мары себя осенил…       – И? – искренне не понял связи Румил.              – А что «и»? Я же все сказал. Заступилась Она за меня, не довела лапу чудища, так что цел остался.       – А-а-а, – протянул высокий эльф.       Ну точно, фанатично верующий. Видит вмешательство аэдра там, где его скорей всего и в помине не было… А может, вообще врут они оба. А что в таком случае? Вдвоем с двух луков вынесли целый отряд? Бред… Да и следы эти…       Эол задумался. Смысла разбираться с этими нордами сейчас нет, скорей всего, хотя и понятно, что они темнят, чего-то не договаривают. Незаметно наколдованное им заклинание школы иллюзии (хотя уж лучше было бы назвать его просто ментальным) давало магу видеть, врут ли собеседники. Оно работало, будто видимый лишь ему светлячок, что меняет цвет с зеленого на красный при лжи и желтый при попытке что-то утаить. Очевидно, что старший, названный его товарищем Скьором, тот еще мастер навешать лапши на уши – заклинание путалось, огонек пульсировал, не меняя цвет кардинально, переливался всеми тремя. Это значило, что ложь и правду норд перемешивал так искусно, что даже сам верил в то, что говорил. Позже нужно провести глубокое дознание. Жаль, что Релеквен мертв, он был в этом деле хорош, как никто другой.       Принимать решения без Аракано было непривычно, но сейчас самое мудрое – отпустить их, разве что повесив метку, а самим как можно быстрее возвращаться в Вайтран, чтобы провести ритуал, найти улики в мире духов. Тут им делать нечего, физических следов не разобрать. Но один вопрос его волновал сильней всей остальной крайне странной ситуации. Карнистир посчитал тела, перевернул вверх лицом, опознал тех, у кого оно еще было (парочку трупов мерзкие чудовища начали обгладывать именно с лица – кошмарное зрелище!). Так вот, Сэтроима среди жертв вервольфов нет. Его нужно найти! Маг-огневик из них самый лучший следопыт, если речь идет не об использовании духов воздуха, как в случае с Эолом…       – Значит так! – привлекая к себе внимание, громко сказал Эол. – Нам нет резона вас задерживать прямо сейчас, но всех вас ожидает допрос офицеров Талмора!       Лица нордов возмущенно скривились, перекачанный гигант даже хотел было что-то возразить, но товарищ жестом его одернул.       – Видели ли вы, что кто-то из наших товарищей смог убежать? – Эолу было неприятно задавать такой вопрос. Чтобы сын Альдмериса спасовал перед какими-то животными, пусть и ужасными порождениями Принца даэдра Хирцина? Хотя может быть, что у Сэтроима были причины показать врагу спину? Вдруг он узнал, увидел что-то такое, что нельзя забирать в могилу, погибая глупой геройской смертью?       Соратники переглянулись, пожали плечами, будто дети, повторяя пантомиму. Нарочно дурачков из себя корчат! Эола это бесило, а Румил едва сдерживался – лидер чувствовал его эмоции по ментальной сети, которая оставалась с ними, даже когда Аракано с его заклятиями не было рядом.       – Что ж, так или иначе, а у нас есть основания полагать, что кое-кому удалось уцелеть. Поступим так: наш товарищ Карнистир отправится на поиски по окрестностям, в вы двое будете за проводников. Вам, нордам, лучше знать, что и как в этих горах. Вы же сами сказали, что часто тут патрулируете?       – Дык, это, милсдарь, я все понимаю, но с какого ляда вы нам приказы отдаете? – наконец-то высказал возмущение Скьор.       – Что-о? – от такого хамства в их адрес Румил вскипел окончательно. – Вы – грязные нордс-…       Дылда при этом слове нахмурился, стал осматривать свои доспехи, вдруг, и правда грязные? Но нет, кроме вмятины на нагруднике и немного пожёванного вида, такого ни к нему, ни к Скьору предъявить нельзя, по идее. От этого бугай нахмурился еще сильнее.       – Придержи язык, Румил! – одернул его Эол. – Они сейчас – представители ярла!       Товарищ не внял резону.       – Вот именно! Разве не должны они всячески содействовать Талмору? Ведь здесь вопрос безопасности юстициаров, которые контролируют выполнение Конкордата Белого Золота – единственной гарантии мирных отношений Империи и Доминиона!       Карнистир, что удивительно при его-то огненном нраве, сдержанно заметил:       – Кажется, сейчас не время толковать о юрисдикции. Мы только потеряем время. Ясно, что нордам неохота нам помогать, а заставлять их – глупая затея... – альтмерец был попросту уверен, что даже если норды пойдут с ним, то только саботируют поиски (чего еще ожидать от этих шелудивых псов?), без них он справится быстрее. Но Эолу с Румилом горело показать, кто тут главный, надавить авторитетом.       – Мы табель о рангах сечем, эльф, – рыкнул качок. – Ваш главнюк все правильно сказал. Мы теперьча – представители ярла, разумеешь? И слушаться вас не обязаны!       – Да как ты смеешь вообще!? – Румил, который и сам подспудно понимал, что препираться глупо, от такой нахальной реакции тут же взбеленился окончательно, да так, что на его пальцах заплясали огоньки опасной молнии. Лучше бы норд молчал…       – Именем Императора! Прекратить немедля! – именно сейчас, к «шапочному разбору» подоспели конные хускарлы.       Трое молодых, совсем зеленых парней при мечах, булавах – лучшие из тех, кто мог оперативно выехать из Вайтрана по первому зову.       Херсир Айрилет была еще в двух верстах от места событий. Маг-наемник Бодуен старался не отставать. Она загоняла клячу, что ей дали, но трагически не успевала. Проезжая мимо оставленных эльфами скакунов, она лишь скрипнула зубами – магия такого уровня ей не по зубам. Да и Берела не той специализации, даже будь она рядом. Думать о подруге она себе запретила. Весь мир сузился перед ней до прямой дороги – успеть, пока кретины-соратники не натворили бед.       Этот возглас произвел необходимое впечатление: участники загоравшейся перепалки остановились, как вкопанные. Все развернулись к хускарлам. Старший из них, некий Вагни, спешился с коня и подошел, приводя дыхание в порядок.       – Оставьте споры. Сейчас сюда приедет херсир Айрилет. Она во всем разберется.       – А ваша херсир знает, с чем вообще разбираться? – Румил не мог просто так сбавить обороты, душа требовала скандала, как минимум, а лучше – сжечь всех этих нордских ублюдков дотла.       Хускарл лишь бровями пошевелил, оглядывая следы кровавого побоища.       – Здесь произошло вопиющее преступление!! – подхватил тему Эол.       – Это я вижу… – начал было хускрал.       – Куда смотрит херсир, что ее подчиненные оказываются замешаны в убийстве представителей Талмора?! – взвизгнул, иначе и не скажешь, Румил.       – Эй-эй, вы не кидайтесь такими словами, господин хороший! – Скьор был не намерен такое терпеть.       – Откуда вам знать? Тут расследование нужно… – успокаивающе поднял руки Вагни.       – Если бы я знал наверняка, от этих двоих уже остался бы лишь пепел, – зловеще протянул с понижением тона Карнистир.       Маг огня почуял, что сейчас вот начнется бюрократическая свистопляска, а значит, поиски его товарища Сэтроима отложат, что уменьшает его шансы на выживание.       Видя, что собеседники, мягко говоря, неуравновешенные, флегматичный обычно хускарл Вагни повысил голос и рявкнул:       – Именем Императора и властью ярла Балгруфа! Это место объявляется местом преступления! Оно будет расследовано в кратчайшие сроки! Соратники Фаркас и Скьор задержаны для дачи свидетельских показаний!       «Имя Императора» опять грохнуло по ушам, эльфы скривились, будто незрелого крыжовника в рот набрали, но, кажется стали успокаиваться. Лишь бугай неслышно в сторону проворчал: «Я Вилкас, а не Фаркас»…       ...И почему он не взял амулет связи? Его собственный куда-то подевался в самом начале, когда он упал с лошади и катился по земле, чтобы не попасть под копыта. Сэтроим, сбивая дыхание, мчался, куда глаза глядят. Его магическое чутье вопило об опасности. Эльф не оглядывался и не видел своего преследователя, но каждой клеточкой тела чувствовал, что он рядом, вот-вот настигнет.       – Проклятая тварь! – хрипел он, спотыкаясь. – Я тебе не дамся!       У каждого высокого эльфа, прошедшего основательное обучение в магических школах Саммерсета, подобно валенвудцам, было некое последнее «крайнее средство». Если босмеры налагали смертельное неснимаемое проклятие, то высокие эльфы часто использовали эдакую магическую бомбу в своем теле, концентрируя ману. Вот только маны у Сэтроима было меньше, чем с гулькин нос. Ничего у него не выйдет. А вот артефактов, которые имели свою собственную подпитку и которые, как правило, и использовали в таких случаях, он с собой не прихватил. Юстициары ведь были уверены, что едут карать кучку жалких ренегатов, а не бороться с мерзкими порождениями даэдра. Дознавателя колотила нервная дрожь. Еще никогда не смотрел он так глубоко в глаза ужасу, никогда его жизнь не висела на волоске. А самое горькое – ощущение обреченности, неспособность как-то повлиять на ситуацию.       В момент, когда с альтмера спала невидимость, он услышал за спиной торжествующий рык. Его преследователь, который полагался до этого только на нюх, теперь видел свою жертву.       Сэтроим отчаянно вскрикнул. Вместе с тем его осенило: в сердце каждого альтмера живет так называемый «цветок этериума»**. Некоторые называют его «расовым талантом» высоких эльфов. Он поможет раз в сутки восстановить ману так быстро, как даже с помощью зелий сделать невозможно. Кроме того, несколько минут канал мага держится в особом «сверхпроводимом» состоянии, заполняясь чуть ли не моментально, позволяя ему таким образом использовать очень мощные заклинания и не думать об «откате» после исчерпания своего источника. То есть, это эдакий «Режим магического берсерка», только без очевидных негативных последствий после использования. Раскрывая «цветок», эльф, по поверьям и до конца не доказанным теориям, жертвует несколькими годами своей долгой жизни, но в сложных обстоятельствах маги охотно прибегали к этому средству. В частности, поэтому бывает у них такая огромная разница в возрасте: иные альтмеры очень бережны в обхождении с цветком и живут по тысяче лет и больше, а другие «сгорают» за какие-то сотни. Сэтроим этого не делал со времен магической академии на Саммерсете. Но «не получиться» не может. Раз пробудив его, эльф навеки имеет эту способность.       Вот оно! Магия заструилась по его жилам. Секунда, другая, зверь бьет лапой, прыжок, уворот – когти хлестнули по пустому месту. Будто танцуя на льду, Сэтроим развернулся в воздухе, сделал эдакий «фляк», одновременно простирая руки с магией молнии вперед. Бить огнем было опасно из-за близости врага, но он почти в равной степени владеет и этой стихией.       «Вж-бум!» – с мерзким зловещим звуком послушная его воле электрическая дуга шваркнула оборотня прямо по широко раскрытой пасти. Полетели искры и ошметки горелой плоти. Шерсть на голове воспламенилась, но тут же погасла.       – А-а-агр-р-рх-ха!!! – грозный и торжествующий вопль быстро сменился каким-то поскуливанием, как у побитого пса.       Проблема магов Тамриэля, однако, была в том, что подавляющее большинство слыхом не слыхали о переменном токе и его преимуществах. А вот поймать одиночный разряд, если в нем меньше пары ампер, такие существа, как оборотни, вполне могли себе позволить. Шок пройдет через какие-то секунды, а боль лишь добавит ярости.       Сэтроим смог быстро это осознать. Но вот план «Б» придумать он не успевал, поэтому лишь запулил еще одной дугой, когда оборотень спустя мгновения стал неуклюже подниматься на лапы. Возможно, со стороны это выглядело даже полноценной молнией, но силы в ней было, опять же, маловато.       «Что делать? Что же делать? Молнии его не берут!» – отчаянию дознавателя не было предела. Он не то чтобы был кабинетной крысой. Во время Великой Войны он даже участвовал в компании по разгрому Имперского города (хотя и там речь шла о подавлении остатков легиона и допросе разведчиков). Однако сейчас он один в лесу, ему некому помочь.       – Даэдра! Думай, идиот! – прикрикнул он сам на себя, отправляя в дело еще один мощный разряд.       Вервольф опять повалился на заснеженный грунт. Человековолк, кажется, даже стал привыкать к ним, каждый раз восстановление у твари занимает все меньше времени. Через минуту действие таланта окончится, тогда у юстициара в запасе будет вновь всего три-пять мощных атакующих заклятий, и как быть?       Связь! Амулета нет, на ритуалы нет времени… Какие еще средства есть? Призвать духа? Одного – задержать монстра, второго отправить «гонцом». Со школой колдовства у него так себе, но призванный точно может дать ему больше времени, чем эти молнии. Используя талант, можно осмелиться призвать кого-то очень мощного… возможно, даже грозового атронаха? Наука о тварях Обливиона на островах Саммерсета была не то чтобы безоговорочно запрещена, но и далеко не в почете. К даэдра все! Сэтроим бахнул еще одним разрядом и принялся торопливо читать заклинание Призыва. Он чуть не сбился в произнесении магической формулы и сложных пассах, когда почувствовал, как с той стороны кто-то напирает. Кто-то хочет очутиться в этом мире, и это не грозовой атронах! Отступать было поздно: вервольф, рыча, мотал головой из стороны в сторону – вот-вот придет в себя!       – И-и-инвокацио! – завершил Сэтроим формулу и оторопело уставился на результат.       Таких даэдра они никогда не видел, даже на картинках в учебниках. Да и во время кризиса Обливиона он был уже почти тридцатилетним юношей (для эльфов это именно юный возраст), навидался, думал, всякого, что из порталов полезло на земли Саммерсета. Но это… Волосатые козлиные ноги, туловище, покрытое чем-то похожим и на чешую, и на перья, длинный и толстый хвост, как у некоторых видов морровиндских гуаров, а голова… Это слишком сложно описать, и слишком она ужасная. Взгляд просто не хочет сосредотачиваться на этом кошмаре. В самых общих чертах похоже на цветок с акульими зубами внутри. Притом фигура вполне антропоморфная, прямоходящая. Но куда больший шок почему-то вызывало то, что даэдрот имел одновременно и пышную женскую грудь, и мужское хозяйство. Причем в этот момент оно было вздыблено, так что из шерсти выглядывал как будто толстый красный язык.       – Во имя Магнуса, что за…? – призвавший чудище Сэтроим попятился, споткнулся и упал в снег, нервно перебирая ногами. Никогда он не слышал доселе, что призыв может выйти из-под контроля (он ведь взывал к стихийному плану молнии!!), открыв дверь между мирами для такого…       Поразительно, что и вервольф отступил и не стал нападать – даже этого монстра шокировал внешний вид твари. Та тем временем внимательно осмотрелась. Из кошмарной пасти высунулся длинный раздвоенный язык, который попробовал холодную скайримскую атмосферу. Чудище довольно заурчало. Первым взгляд монстра упал на человековолка, и слава всем богам! В противном случае Сэтроим бы точно обделался, ибо от невероятного создания исходила аура угрозы и… голод. Куда более сильный, чем голод вервольфа, который хотел крови, мяса и убийства. Этот голод… был другим. И эльф точно не хотел бы оказаться его объектом.       Через несколько секунд напряженного приглядывания, тварь вдруг завиляла хвостом. Но это был не признак дружелюбия, как стало понятно через мгновение. Порождение Обливиона вдруг резко подскочило, совершило дикий кульбит в воздухе и очутилось за спиной ликантропа, захватив шею в удушающий захват. Хваленая скорость оборотня не помогла ему увернуться. А силы у них, кажется, были на равных, оборотень даже проигрывал чуть-чуть. Человековолк взвыл. Сэтроим глазам своим не поверил: тварь пристроилась к оборотню сзади и начала его бесцеремонно насиловать! У эльфа волосы встали дыбом от того воя, который издал ликан, совершая мощные рывки и загребая снег и землю в попытках вырваться из захвата.       Что, ради всех богов, происходит?? У Сэтроима пропало малейшее желание выяснять. Он сорвался с места в спринт, как будто и не было только что долгих минут изматывающего марафона и схватки не на жизнь, а на смерть. Его магический источник все еще звенел силой, стихийно порождая некую магию, что придала ему скорости, которая обычно недоступна прямоходящим гуманоидам. Так сильно сыну Альдмериса не терпелось скрыться подальше от неведомой твари.       Эльфы и люди продолжали в горячке что-то друг-другу доказывать, когда услышали душераздирающий нечеловеческий вой. Что удивительно, норды пришли в себя быстрее. Они молча сорвались с места, побежав в сторону небольшого ущелья, в стороне от тропы к Ноголомному проходу.       – Что это? – пораженно спросил хускарл.       – Даэдра! – то ли ответил на вопрос, то ли выругался Румил.       – За нами! Быстро! – закричал Эол.       Он вновь активировал заклинание. Только это была совершенно другая модификация. Она создавала под ногами у волшебников некий светящийся диск из непонятного материала. Это была не летающая платформа, какие тоже часто применяли волшебники Морровинда, скорее, гигантский сноуборд сразу на троих. Чародеи сначала медленно, а затем все быстрее поскользили за двоими нордами. Хускарлам ничего не оставалось другого, кроме как последовать за ними.       Айрилет, которая оказалась на месте минутой позже, страшно выругалась при виде трупов высоких эльфов и, тщательно разбирая следы, отправилась вслед за всей толпой. Вой они с Бодуеном тоже слышали, да и магический фон от заклинания альмтерцев был виден практически невооруженным взглядом.              Сэтроим несся, не разбирая пути, лишь бы тварь о нем даже не вспомнила. Пусть ей больше по вкусу будут булки оборотня, чем нежная кожа альтмера. Юстициар все пытался осознать, что же произошло. Что это за создание? В магическом плане он сразу же почувствовал, что пришелец из Обливиона – не обычный даэдрот. Эта тварь наверняка могла оставаться подолгу в плане Нирна, хоть и была ему абсолютна чужда. Обычные же призванные способны оставаться в этом слое многомерной реальности только минуту, редко до трех минут. Исключение – неразумные маунты, ездовые животные. Вмешательство Акатоша-Ауриэля в историю выдавливает разумных неземных тварей обратно, как бы ни была сильна их магия и чары призвавшего. Этому их учили в магической академии. Но из правил бывают исключения…       Также эльфы верили, что все виды разумных произошли от общих предков – эльнофей. На заре времен, в меретическую эру, все были способны на метаморфозы, «шейпшифтинг». Сменить образ, отрастить крылья, хвост или новые конечности, даже поменять пол было минутным делом для эльнофей. Но потом Джеффре, ставший позже главнейшим божеством лесных эльфов, положил начало единой форме. Легенды босмеров тесно переплетались с альтмерскими, как там было дело, никто не знает, но факт остается фактом: с началом первой эры расы разделились и обособились в том виде, в котором пребывают и сейчас, а талант к метаморфозам, если и проявлялся у кого, то не без помощи магии или вмешательства даэдра. Но это создание… оно напоминало первозданных эльнофей-странников своей дикостью, необычностью, невообразимым сочетанием форм и животных признаков. А еще уникальным признаком – двуполостью. Из всех известных сущих разве что Принц Даэдра Боэтия сохранял/а его...       Что значит появление сей твари? Неужто истончилась ткань мироздания и перемешался песок времен? Оно появилось из далекого прошлого? Или же тысячи лет бродило по пространствам Обливиона, пока он, Сэтроим, случайно своим призывом не указал ему путь в костную реальность? Оба варианта – это очень плохо. Ведь дикие, не оседлые эльнофей стали причиной самой первой полномасштабной войны, которую только видел лик Нирна. А еще, по преданиям, они чудовищно сильны в магическом плане, возможно, сильнее лучших из архимагов за всю историю Тамриэля. Их мощь породила моря и океаны, расколола единый некогда континент на несколько помельче, – так говорят легенды. Если это и правда эльнофей, то неудивительно, что он смог переподчинить себе нити заклятия Сэтроима… «Аури-Эль! Спаси нас всех!» – стал возносить молитву дознаватель, не прекращая бега, откуда только силы и дыхание брались. По идее, действие таланта должно было уже прекратиться, но очевидно, наложенное в панике бессознательное стихийное заклинание действовало до сих пор.       «Все побежали, и я побежал» – так это могло выглядеть со стороны. Однако мотив у каждого был свой. Норды, вероятно, хотели все же прикончить ту тварь, что их ранила, и теперь выдала свое место расположения рёвом. К тому же им заплатят за башку чудовища местные крестьяне, так они сказали. Эол хотел разобраться в ситуации. Ну, и прикончить вервольфа, который порешил его собратьев, тоже. А еще лучше – пленить его. Если удастся его продержать достаточно долго, он обернется в человека обратно. Тогда можно выяснить, не имеет ли он отношения к той бойне, что учинили на празднике Урожая, где ранили Маладета. Румил же просто хотел драки, да побыстрее. Эти норды вывели его из себя. Карнистир думал о том, что, возможно, это Сэтроим, как самый сильный и опытный, сражается с оборотнем из последних сил и нужно его выручать. А вот хускарлы действительно не имели другого выбора – все участники разборок скрываются с места, что еще прикажете делать?       Норды-наемники взяли хороший старт, но куда им тягаться с магией! Вперед вырвались трое из звезды смерти. Они действовали, как одно целое, из-за чего, ловко маневрируя, катились прямо по склону, тогда как люди держались тропы.       На самом деле Вилкас чуть ли не физически ощутил боль и негодование своего близнеца. С ним происходило что-то невообразимое. Невообразимо плохое, если уж точно. Это не крик отчаяния или боли. Хотя боль там была… Что же тогда? Неужто проклятый эльф имел какой-то сильный магический козырь в рукаве? Надо было его первым валить, а не того, как его там, Реленквана? Скьор же понял взгляд брата-гиганта тоже без слов – Фаркаса надо выручать… Только как, если свое превращение они на сегодня растратили? Из оружия только луки да кинжалы… Эх, на месте разберутся! И тут вой повторился! Да только на этот раз он звучал обреченно, хоть до «предсмертного» ему далеко. Вилкас не знал никого из людей сильнее своего младшего брата. Эта его привычка в обычном теле махать неподъёмной кувалдой или боевым молотом в облике зверя делали его вообще умопомрачительно сильным. Вилкас и сам был очень силен, но он не так упорно тренировался с тяжелым оружием. Ему по нраву отсекать бошки двуручником. Дурень он, надо было с эльфов прихватить трофейчик. Правда на глазах у магов это выглядело бы крайне неприемлемо. Кто же мог такого силача озадачить? Ничего, все вместе они справятся. Этот двемерский лук с двух сотен шагов тяжелый доспех пробивает. Адрианна что-то там с ним похимичила, смазала маслом эти его шестеренки, теперь натяжение такое, что даже эльфийские мастера пасуют против него. Кто бы там не закусился с братцем, он ему хорошенько всыплет!       Когда вервольф снова взвыл, маги чуть скорректировали курс, затормозили с помощью «воздушной подушки» – еще одной прикладной магической разработки Эола. В небольшой роще в низине им открылось очень дикое зрелище: двое жутких зверей… совокуплялись! Причем «нижнему» это очень не нравилось, отчего он так тоскливо завывал, ведь был не в силах вырваться. Тот, что сверху, вообще-то даже не был, кажется, вервольфом. Вся его фигура выглядела очень странно и чужеродно, было в ней что-то омерзительное, нездешнее, как у сколопендры или некоторых экзотических морских обитателей, которых, по слухам, обожали приручать маомеры.       Эльфы решили сначала жахнуть мощными чарами, потом уж разбираться, что тут происходит. Но убивать, опять же, не стоило, потому применили нечто вроде классического «Бурана», но Румил по наитию подмешал в плетение волшебства нечто, что помогало изгонять тварей Обливиона обратно. В поднявшемся снеговом вихре мелькали фиолетовые сполохи. Тут вторая тварь яростно заревела. Звук этот был похож скорее на то низкое рычание, которым общаются слоны, когда не трубят громко, чем на то, что может породить глотка гуманоида. Звук этот заставил волосы на загривке встать сторчком, причем не только у тщедушных магов, но и нордов, что только-только выбежали на дистанцию стрельбы. Вилкас хотел сразу же и отправить стрелу, хоть за бураном было плохо видно, кто есть кто. Скьору, что пытался одернуть, он просто сказал: «что я, брата своего, думаешь, не различу?»       Но неведомая тварь их опередила: за несколько секунд преодолев огромное расстояние, она тараном ворвалась в ряды магов. Всю ее окутало фиолетовое свечение, которое, очевидно, причиняло немалую боль. И та, вместо того, чтобы бежать, хотела уничтожить виновников этой боли. Ослабленному Эолу досталась первая оплеуха, разметавшая защитные чары, будто и не было их. Маг, типичный хлюпик, нелепо кувыркнувшись через голову, отлетел на три метра. Из всей троицы лишь Карнистир обладал приличной (как для эльфа) мускулатурой. Он призвал меч, насыщенный энергией пламени, и совершил пару быстрых взмахов. Все мимо. Недостаточно скорости реакции, чтобы поразить цель. Хотя приятная новость в том, что огня тварь боялась. Румил же использовал Паралич. Два зеленоватых заряда высокоуровневой магии полетели в цель, но он тоже промахнулся. Левая рука Аракано разглядел во время этих «танцев» монстра в деталях, понял, что это не вервольф, а нечто пострашнее, и завопил:       – К Молаг Балу церемонии! Жгите насмерть!       Карнистир тут же призвал Огненную Плеть. Это одно из самых мощных орудий мага огня для ближнего боя. Собственно, нечто подобное использовали сами элементалы огня. Гибкий и длинный пламенный язык умудрился коснуться монстра, когда тот перегруппировывался, чтобы нанести решающий удар. Это заставило его задергаться, сделать шаг назад, тогда как мощная молния Румила была им проигнорирована, безвредными искорками стекла по перьям и шерсти вниз. Эол, не вставая с земли (все еще в шоке от боли, к тому же дезориентирован) использовал некую защитную печать, что окружила всех троих вытянутыми эллипсоидами непонятной энергии.       Мерзкий гермафродит затряс всем туловищем, так что заколыхалась грудь, но целью его было не примитивное соблазнение. Его перья (или все же чешуя?), будто конфети из пушки, стрельнули в сторону магов. Наверняка это имело бы плачевные последствия для них, если бы не защита Эола. Все же звезда есть звезда, даже в полуобморочном состоянии чародеи прикрывали друг друга, делили сектора обстрела для магических снарядов и вообще действовали, как сработанное подразделение, а не новички магической коллегии. На секунду образовалась патовая ситуация: сверхподвижный огненный бич держал чудище на расстоянии, а его собственная дистанционная атака не имела эффекта.       И тут Вилкас наконец выстрелил из своего чудовищного лука. Тяжелая двемерская стрела вонзилась мрази в середину спины. Насквозь! Вышла спереди там, где у гуманоидов солнечное сплетение. Снова это низкочастотное рычание и клекот. И тут порождение чьих-то кошмаров, заговорило: - Välhat-kayarw’t-jahtkuhm! Juulmun-habaß Dogfioic simatriax, nehh?       Из тарабарщины никто не понял ни слова, но интонация – явление общее для всех языков. Оно возмущалось и вопрошало.       Двуполое чудище одним движением выдернуло стрелу, прижало лапу к ране, секунда – и ее как не бывало. Жуть! По ходу, только огонь ее и берет, ничто другое.       Вместо ответа Румил шандарахнул файерболом. Даэдрот «намек» понял. В невероятном прыжке на шесть метров он расправил крылья (они у него, оказывается, есть! Где только прятал доселе?), похожие на крылья мотылька, быстро замахал ими. Но, как и драконам, внешние придатки монстру были, видать, нужны только для красоты, по крайней мере, скорость его была несопоставима с частотой взмахов – порождение Обливиона свечой уходило в небо.       – Эол, мать твою, уйдет ведь!       Но временный лидер партии лишь устало отмахнулся:       – Я поставил метку, найдем… Сил не осталось почти. На нас троих саммерсетская «Абсолютная защита», как Финнеас учил…       Румил с Карнистиром только переглянулись. Самая лучшая индивидуальная магическая защита из возможных. Против тварей Обливиона разработали во времена Вторжения. Надо же, где пригодилась.       Вилкас тем временем выпустил еще одну стрелу и даже задел монстра по касательной, тогда как Скьор со своим деревянным луком непонятной конструкции даже не пытался открыть огонь. Хускарлы, подоспевшие только сейчас, лишь рты поразевали. Такого они даже на службе с Айрилет еще не видали.       – Это что сейчас было, задери его Хирцин? – за всех высказался потрясенный Скьор.       За считанные секунды тварь растворилась в облаках. Имя даэдрического принца будто вывело Румила из ступора.       – Стоп, а где вервольф??       Все развернулись к той полянке, на которой боролись двое чудовищ. Деревья в роще были покоцаны как магией, так и когтями да тяжеленными тушами монстров. Но самого ликантропа нигде не видать.       – Да чтоб ему в Хладной Гавани пропасть! – выругался Карнистир.       Норды, изображая горных козлов, стали спускаться к роще, скача по камням. Хускралы воспользовались тропой, кони ведь не для такого бездорожья предназначены.       Тут послышался легкий треск. Румил тут же направил в ту сторону руки с готовым файерболом в них.       – Чур вас, ребята! – голос, похожий на того норда-громилу раздался из зарослей уже лысого кустарника. Роняя целые лопаты снега, на полянку неуклюже с поднятыми вверх руками вылез близнец соратника. – Не стреляйте.       – Ты здесь откуда? – заранее недоверчиво спросил Румил.       – Из лесу, вестимо! – юморно ответил норд.       – Братишка, ты как? – взволнованно спросил Вилкас.       – Нормально. Жить буду… Хотя страху натерпелся. Только что мимо меня – не поверите! – настоящий вервольф пробежал! Я даже пульнуть в него не успел! – повинился норд, указывая на такой же, как у брата, здоровенный лук в руках.       Даэдра! Румил даже застонал от фрустрации. Их отряд мертв, вервольфы стадами тут скачут, да еще какая-то запредельная новая тварь им чуть по шапке не настучала. Непонятно даже, почему отступила.       – Так, стой, выходит, вы втроем тут на зверей охотились..? – уточнил Эол, поднимаясь, наконец, на ноги. – А эльфа ты тут не видел?       – Высокого такого, с длинными волосами? – уточнил верзила.       – Да! – обрадованно воскликнул Карнистир.       – Не, не видел… – бугай даже руками развел.       – Т-т… то есть как не видел? А откуда знаешь, что высокий, что волосы длинные?       – Дык у вас каждый второй как швабру проглотил да высрать не могет и патлы длинные, – грубо ответил норд.       – Ах ты ж! Даэдра, зачем спрашивал тогда?! – вспылил огневик.       – Ну, мало ли… так-то следов тут много, натоптано изрядно. Может, и эльф там тоже был. Только я его не видел.       У Эола не было сил на заклинание-детектор лжи, но вот простецкое поведение норда ему не понравилось. Это у них с братцем на пару такая защитная реакция?       – Эй, хускарлы! Задержите их всех троих и отправьте в поместье Назима!       Воины ярла как раз подъехали.       – Что значит «задержите»? – удивился Фаркас.       – На отряд юстициаров напали. Херсир Айрилет будет расследовать, – сформулировал Вагни краткую версию событий.       – Вот беда-беда, огорчение… – притворно расстроился норд-каланча.       – Слушай меня сюда, ты, червь! – тут уж Румила понесло. – Если кто-то из вас причастен к нападению, то мы вас всех на гной пустим!       Норд, демонстративно поднимая руки, отстранился от напиравшего эльфа, который был не сильно ниже его, но тщедушный, как щепка.       – Эва как рожу перекосило вам, сударь. Вы бы того, травички какой выпили от невров. Не при делах я…       – Вы бы определились, задержать, аль может, помощи от нас хотите, – вмешался Скьор.       Все (даже другие Соратники) удивленно на него воззрились.       – Я вижу, тут дело серьезное. Оборотни шастают по лесам. Это как раз по нашей части. Мы часто беремся за заказы от местных, когда волков или ведмедей нужно повывести. Так что, думаю, поможем вам, раз нам каким-то боком по пути…       – Что ж ты так резко переобулся, норд? – насмешливо спросил Карнистир. – То табелем о рангах нам в лицо тычешь, а то блажь напала помогать? В каталажке сидеть не охота?       – Да чушь это все про то, что мы замешаны. Уж херсир Айрилет быстро разберется. А пока след не остыл, то, может, путное что узнаем, – задумчиво молвил Скьор.       – По договору с ярлом, мы имеем право присутствовать при допросе, так что не обольщайся, дело легким не будет! – посулил Эол. – И на херсира сильно не уповай, уж Маладет добьется детального беспристрастного расследования.       – Маладет? А что это за хрен? – будто бы шепотом, но так, что слышали все, спросил простак Фаркас у брата, который пришел с эльфами и должен бы знать побольше.       – Да шишка какая-то у эльфов… Видал его рожу часто на приемах для торговцев.       – Коль шишка, то можно смазать… – выдал этот дурачок.       – Так, хватит паясничать! Как там тебя… Вагни, в кандалы их и в…       – Погоди, брат, – внезапно вступился Карнистир. – Может, вернемся к начальному плану… Вы в Вайтран на доклад, а я поищу Сэтроима? А норд поможет, коль сам теперь вызывается?       – С чего ты вдруг? Что, близкий друг тебе Сэтроим этот? – спросил Эол. В устах того, кто не чурался мужеложства, это прозвучало тонкой издевкой.       – Просто друг… – Карнистир был само спокойствие.       – В любом случае, сам видел, какое тут чудище, кроме вервольфов, на свободе. Ну его к Шеогорату. Пойдем все вместе. Тогда уж с Аракано и решим совместно, что делать.       И тут послышался стук копыт. Вслед за тем появилась Айрилет на взмыленной лошади, за ней - подотставший Бодуен.       – Именем Императора! Всем оставаться на своих местах!       Почему-то после скоротечного сражения с кошмарной тварью появление Айрилет, которая, очевидно, была не в курсе событий, всех рассмешило, даже хускарлов; самый зеленый из них даже прыснул в кулачок, отвернувшись.       – Так, спокойно! Оружие не доставать! – сказала та, сама держа свой клинок оголенным. – Что тут произошло?       Эол даже руками всплеснул. Явилась, не запылилась!       – Плохо работаете, госпожа херсир, вот что!       – В смысле?       – В ваших землях уже бешенные звери на офицеров талмора бросаются!       – Так, толком отвечайте, пожалуйста, – Айрилет переводила дыхание и с удивлением смотрела на стоящих рядом магов и соратников.       «Заговорщики» не показывали никаких признаков агрессии, хотя эльфы их и раньше доводили до белого каления, а с появлением офицеров талмора в Вайтране так и подавно.       Хускарлы быстро ввели ее в курс дела.       – Вервольфы, значит? – Айрилет была не дурой. Она и раньше, когда только вступила на свою должность, догадывалась о настоящей сути ядра Соратников. Просто ее интересы никогда не пересекались с интересами этой группировки. А вот теперь секрет Полишинеля может стать очевидным и для эльфов. Это приведет к катастрофе. И не только дипломатической. В случае настоящей войны человековолки могли бы стать мощными союзниками; если сейчас пустить все на самотек и подставить эту фракцию, то горб верблюда может треснуть. Хускарлы, стража и наемники не вывезут все то дерьмо, что падает ей и всему Вайтрану на голову. Им нужны Соратники. Есть еще таны ярла, другие кланы, но они и сами по себе представляют проблему в смысле благонадежности и неуемных амбиций, какая уж там опора власти!       Кто же зачинщик? Ясен перец, не Скьор. Этот парень наемник до мозга костей, у него своей позиции в Вайтране нет. Эйла, сто процентов.       – А вы тут, значит, на них охотились?       – Мы не знали, что это оборотни. Думали, обычное зверье, – глядя на нее честными глазами, отвечал Скьор.       У Айрилет щелкнуло в голове. Точно, они же парочка! Он делает все, что ему Эйла скажет. В огонь и в воду ради нее. Но каков же хитрец! Самое главное, что их трюк провел эльфов. Обычно все думают, что превращение оборотней очень болезненный и небыстрый процесс. Очевидно, это не так. Стереотип должен был порвать тот ублюдок, что за пятнадцать секунд иль того меньше обернулся на том проклятом балу, где пострадал Балгруф. Но, к счастью, магов там не было, а Маладет, скорей всего, не сильно распространялся, как ему надрали задницу. Что ж, и славно. В свете новой информации выходило, что те, кто как-то связан с Хирцином напрямую, могут оборачиваться абсолютно произвольно и достаточно быстро. Маги не смогли связать Соратников с произошедшим. Хотя когда Аракано включит свои знаменитые мозги, то сложить два и два… точнее три норда и три вервольфа на месте событий… Даже без своих магических способностей менталист выведет горе-заговорщиков на чистую воду. Даэдра! Нельзя их пускать в Вайтран. Нужно развести их порознь и что-то придумать. Какой-то маневр… Эх, блин, а ведь она так заморачивалась с дипломатией… Так, а что если?..       – Значит, так… – Айрилет пожевала губами, собираясь с мыслями. – Летающее магическое даэдра пойми что под боком – это новая угроза. Вы пока еще связаны договором, обязаны служить нашему ярлу…       Эол молча медленно кивнул на это заявление.       – Тогда вот как поступим: отправляйтесь в Вайтран. Берите только Скьора.       – Но… – начал было Румил.       Однако Айрилет не слушала возражений.       – Он ранен, окажете ему помощь, а потом и допрос устроите. Я не против.       А еще он среди них троих самый опытный и изворотливый лжец. Без Аракано его не расколют. Эльфы напряглись, но вроде прямо не противоречат.       Скьор молча наблюдал за лицом Айрилет, считывая что-то свое. Кажется, он понял логику, по крайней мере, возражений тоже не изъявил.       – Я же с этими оболтусами, – кивок на юных близнецов, – отправлюсь на поиски этого вашего Сэтроима. Ну, и Карнистир, который лично знает юстициара, тоже нам пригодится. Ты ведь и сам хотел на поиски отправиться?       Карнистир утвердительно кивнул. Кажется, они мысленно переговаривались между собой. Для Эола и Румила такое разделение, судя по всему, тоже приемлемо.       – А теперь организуйте-ка мне связь с Аракано! – набрав воздуха в грудь, попросила-приказала Айрилет.       Немыслимая наглость – общаться с врагом напрямую, зная, что его самое горячее желание – зажарить тебя на медленном огне, и просить его об услуге.       Аракано экстренный запрос связи от Эола застал, когда он отследил уж ночного диверсанта до каких-то туннелей. Конечно же, не тех, что помогала рыть для жителей столицы холда его команда. Злоумышленник преодолел большой путь, кажется, всячески уводя внимание потенциальных преследователей от Йоррваскра, что еще больше укрепило Аракано в его подозрениях.       – Что, Эол?       – С тобой хочет говорить херсир Айрилет! Напрямую… – Эол тоже не верил в происходящее, но делал то, что от него требовали.       Аракано думал, что тут же задохнется, просто подавится распирающей его горло ненавистью. Сучка! Мразь! И как только смеет!.. В общий «канал», однако, выдал следующее:       – Да? Что ж, очень любезно с твоей стороны стать нашим посредником. Подключай ее.       – Аракано, я сразу к делу.       Маг даже не успел выдумать для нее вычурное и колкое в свете той информации, что они оба знают, приветствие.       – На юстициаров напали. Я расследую ситуацию. Один из подозреваемых, норд Скьор, сейчас отправится к тебе вместе с моими хускарлами. Будь человеком, сначала полечи, потом допросы.       Тут уж Аракано не сдержался и судорожно кашлянул – у него и правда на психоэмоциональной почве прихватило спазмом горло. «Будь человеком!.. Будь, сука, человеком?!? А ты кем была, когда кромсала на куски Ниванаэль!?»       – Будь здоров, – мимоходом, на той же ноте пожелала Айрилет.       Аракано же почувствовал, что сейчас или заплачет, или у него апоплексический удар случится. Ведьма! Не дождешься! Здоровья ему желаешь! Но нет, взял себя в руки.       – С ним будут и мои хускарлы. Они, сам знаешь, по договору имеют приоритетное право допрашивать и везде присутствовать, даже если пострадали ваши… м-м-м, сотрудники. Так что следи за своими методами и вообще, веди себя хорошо!       Нет, ну, это просто невозможно! Непостижимая наглость! «Веди себя хорошо!» Говорит ему убийца его женщины!       – Не волнуйся… Кхгм, наша звезда… м-м-м, всегда следовала букве закона и субординации… Так что да, все будет в лучшем виде.       У Эола был просто отличный амулет связи, можно было хоть всей толпой устроить полилог, но вместо того маг-воздушник быстро обрисовал ситуацию со своей колокольни по ментальному каналу, подтвердил, что Карнистир хочет с Айрилет отправиться на поиски последнего уцелевшего юстициара. По идее, тот главный после Маладета, так что спасаельная миссия имеет смысл. Высшее руководство одобрило бы такой шаг.       – И самое главное, что от тебя хочу…       Аракано приложил все усилия, чтобы сдержать горловой рык. Пока он играет в игру Маладета, он номинально у этой мрази в подчинении.       – Приоритетная задача пока что – выследить ту тварь, что нас тут атаковала. Сам слышал, Эол сказал, она крайне опасна! Возможно, именно она и есть главная виновница побоища с отрядом юстициаров.       Ну, это она заливает, пользуясь ситуацией. Однако же магический слепок ауры, что кинул ему верный Румил, пока остальные болтали, вводит в ступор. Таких даэдра Аракано и вправду никогда не видел. Интересный случай. И как не вовремя, такая куча дел! И все от него хотят, чтобы он за кем-то проследил: Маладет – за тем лазутчиком, Айрилет – за тварью, тогда как он сам хочет найти того ублюдка, что помог убить Ниванаэль… Ладно, придется это отложить, а то ведь без троих других участников звезды поиск будет малопродуктивен, к тому же Маладет ждать не станет, шкуру спустит, если что не так. Четвертый эмиссар, надо же! Ублюдочный садист и мужеложец! Но он служит Талмору, как и сам лидер звезды. Значит, будем до конца отыгрывать свою роль.       Аракано заставил себя улыбнуться, почти искренне. Он и не на такую улыбку способен, зная, что его возмездие уже скоро настигнет эту суку. Но упустить такую возможность уколоть, как сейчас, – просто выше его сил. Уже согласившись на поручение, сказал:       – А что же ваши собственные… «сотрудники», госпожа херсир? Неужто у вас кончились маги, способные отследить даэдра? Как же эта ваша… м-м-м, как там ее, Брунда? Борла? Бирка? Брела? – стал перебирать обидные прозвища маг.       Теперь уж Айрилет изо всех сил старалась не скрипеть зубами, когда отвечала:       – Берела. Да, есть и в моем лагере сильные маги, господин Аракано. Но она сейчас… занята другим очень важным делом. Знаете ли, вопреки тому, что в небе появились драконы, враги Вайтрана не дремлют.       "Занята мучениями в персональном аду, ага. И скоро ты сама об этом узнаешь!"       – Да-да, госпожа херсир, и не говорите. Враги, интриги, неотложные дела. Некогда дать себе отпуск и отдохнуть. Пусть бы даже выпить мацта в кабинете добрым другом, не так ли?       Айрилет разорвала связь и закричала, кусая себя за предплечье и отворачиваясь от эльфов. Ублюдок! Достал ее таки! Вывел из себя! Эту боль сложно было выразить словами. Она более чем однозначно поняла: что бы не было там с телванни-наемницей, это сделал Аракано. Блядь! До крови прокусила сквозь перчатку… Прав был чужеземец Гайдар, она озверела после покушения на Балгруфа. Надо с этим что-то делать. Так до беды недалеко.       Все наблюдавшие эту сцену удивленно подняли брови. Такой выходки от холоднокровной херсира не ожидали.       Аракано же, невидимый для собеседников, просто пританцовывал на месте и упивался этой меленькой прелюдией. Пусть все не так, как он себе представлял, но шпилька попала в самое сердце проклятой данмерки! Даже не шпилька, а целый острый стилет, и он умело провернул его в ране. То ли еще будет, сука! Когда связь была окончательно прекращена, и его не слышал Эол с остальными, Аракано позволил себе смех. Зловещий смех психопата.