Проклятый Девятью

      Адалвальд всегда был больше исследователем в душе, нежели солдатом. Ему нравилось копаться в пыльных хрониках, исследовать записи архивариусов их ордена – Дозорных Стендарра. Благодаря этому он и натолкнулся на нее. Ох! Она – настоящая мечта историка. Девушка жила еще тогда, когда Скайримом правили разрозненные корольки, боровшиеся за власть, еще тогда, когда не появился на свет кузнец, выковавший Зубчатую корону для первого верховного короля этих земель. Столько эпох, событий, кровопролитных войн. Сколько всего она могла поведать пытливому ученому. И вот, совершенно неожиданно он наткнулся на ее след. Сотнями лет никто не называл ее по настоящему имени, а уж о том, чтобы писать портреты неблагородной и ничем особо не выделявшейся личности (кроме того, что она была одним из древнейших кровососов во всех северных землях) было некому. Искомая Адалвальдом барышня не отличалась романтизмом (хотя не брезговала использовать сексуальное влечение смертных людей и меров) – за ней тянулся длиннющий кровавый след из убитых братьев дозорных и простых людей. Это могло показаться странным, но порой Адалвальд чувствовал, что как-то связан с ней, что очутись он с вампирессой лицом к лицу, она не бросилась бы на него, как на обычный кусок мяса, он нашел бы слова, которые смогли бы помочь ей совладать с вечным голодом. Нечто глубокое и личное, из ее далекого прошлого. Ведь он, как и она, был неблагородных кровей и всего в своей жизни добился мечом или ученостью. Это можно было назвать любовью на расстоянии. Глупость, правда же? Адалвальд и сам это осознавал, но ничего не мог поделать с эмоциями. Эта женщина казалась ему не то чтобы воплощением совершенства, нет, он терпеть не мог кровососов в любых проявлениях, как и все братья в Дозоре. Однако этот враг вызывал в нем некое признание, близкое к восхищению. Многие века быть в тени, наблюдать за вознесением и падением династий и империй, копить тайные знания и могущество, жестоко расправляться с врагами и почти не оставлять следов – достойно признания… Да, почти искреннего.       Одна небольшая зацепка привела сейчас сюда, в эту пещеру. Спасибо его знакомству с пройдохой Толфдиром из Коллегии магов Скайрима. Он поделился редким манускриптом, который описывал похождения некоей Кровавой Леди, что столетия назад обосновалась в этих краях и наводила ужас на крестьян, похищая детишек, кровь которых ей была больше всего по вкусу. Сопоставляя описания внешности, Адалвальд пришел к выводу, что это та самая «Газини Кровавая», упоминания о которой он встретил в самых древних хрониках магов. «Кровавая сука» – такое оскорбительно прозвище ей дали тогдашние стражи рассвета. Они устроили широкомасштабную облаву, выкурили ее и свиту из этой сети пещер. Дальше записи разнились. Капитан стражи утверждал, что ее сожгли, вытащив на солнце, в то время как другие братья говорили, что тварь так насосалась крови, что даже спустя четыре рассвета Солнце лишь слегка обжигало ее, не в силах убить. Мстительные стражи были не против затянуть ее пытку подольше. На самом интересном месте записи обрывались. И только из других источников Адалвальд смог узнать, что на самом деле «Кровавая сука» сбежала. А совсем недавно к Дозорным Стендарра обратились местные селяне, утверждая, что, как много столетий тому назад, когда прапрадеды их прадедов были еще в чреслах их отцов, вновь похищают детей, находят их окровавленную одежду тут и там…       И вот Адалвальд в этой пещере. Следы боя, горстки пепла, свежие трупы и множество костей. Нет, не так. Великое множество костей!! Стендарр-заступник, сколько же народу извели кровососы! Сейчас на дорогах опасно, люди мрут как мухи, то от рук разбойников, то попадая в стычки братьев бури и легионеров, а то и от лап обычных хищников. Никто бы не обратил внимания, так было всегда. Но Кровавая сука взялась за старое и стала похищать детей прямо из селянских хат, пока их родители спят. Против настолько древнего вампира обереги не помогут, а «проклятие порога», что лишает вампира многих (но не всех) его сил, лишь заставит почесаться, но тоже не остановит. Да и не все люди сейчас могут себе позволить захоронить часть праха предков под порогом, чтобы охраняли свой род. Ведь столько их полегло в безвестных могилах из-за войны… Некоторые из братьев были посвящены в жреческие тайны Аркея Справедливого и Стендарра-Заступника. Нужно позвать их сюда, а то ведь такое обилие незахороненных правильным образом тел способно породить мощные магические возмущения. Очевидно, тут уже что-то произошло, ибо чуть ли не все костяки были пропитаны той тьмой, что дозорных учат распознавать с младых ногтей. Кто с кем сражался неясно. Но очевидно, что тут применяли огненную магию против оживших скелетов. Самое лучшее средство, если не считать силы Аркея, ну, и возможно, Меридии, хотя такая мысль и попахивает ересью...       Адалвальд сжег четыре факела прежде, чем добрался до того, что рассчитывал найти с самого начала, – до книг и свитков. Их было не много, и чтобы добраться до бумаг, пришлось разворошить множество гнилых костей, если не задаться целью, никогда не разыщешь. В основном все они были безнадёжно испорчены, но среди десятка таких ему попался один-единственный палимпсест, содержание которого привело его в трепет. Нижний текст был обыкновенным гроссбухом какого-то торговца из Хьялмарка, жившего в конце третьей эры, но верхний… Карты! Рисунки, чертежи странной архитектуры, вид которых вызывал мурашки по телу. Что это? Это некая святыня вампиров, не иначе! Горгульи… мифические твари, которых не видели тысячи лет, разве что их изображения в самых древних инкунабулах. Странные символы и еще более странная геометрия центральной композиции. Он должен найти это место! Это просто сокровище для археологической науки и истории… Но зачем Кровавой суке это место? Она вроде бы никогда не была религиозной или что-то в таком духе, не больше, чем любой другой древний кровосос, ради своего выживания поднаторевший в мистических науках и магии. Очень-очень странно…       Когда Адалвальд покинул пещеру, то первым делом нашел гонца из знаменитой на весь Скайрим Рифтенской конторы, чтобы оповестить братьев о своей находке. Сам же направился пешим ходом на север, ведь именно туда указывали косвенные улики, найденные в палимпсесте. Дозорный не мог знать, что его сообщение было внимательно прочитано магическими средствами, не нарушая печати. Не мог знать о том, что с копией его письма еще один гонец устремился вслед за компанией наемников, что от имени ярла Лайлы вышли на охоту за драконами. И не мог подозревать о последствиях своего необдуманного решения воспользоваться услугами именно этой курьерской службы, пускай самой быстрой и удобной, неподкупной лишь тогда, когда речь шла о мелочных делах смертных.       Мавен сидела в сумрачной комнате и смотрела на пламя одинокой свечи. Порой она жалела о скоропостижной кончине своего дурака-супруга. Милый Хемминг-младший вошел в тот возраст, что его уж не отличить от отца, каким его Мавен запомнила, но инцест не входил в круг тех грешков, которые «теневая королева» Рифтена (а вскоре, хочется верить, и всего Скайрима) могла себе позволить. Толку в делах от обоих Хеммингов куда меньше, чем вреда, но зато было кому обнять в такие вот минуты… У Гильдии воров все валится из рук. Конкуренты поднимают голову, Лайла своевольничает, братья бури на пороге большого кровопролития. Денежки любят тишину, стабильность. С другой стороны, пока что от набегов штормовых плащей была одна лишь польза. Шкуры, оружие, доспехи, амуниция и, конечно же, мед, лучший мед во всем Скайриме – черновересковый – текли рекой с севера на юг, с юга на север. Но тут в дело вмешались драконы, поставки проверенными тайными тропками прекратились. Мавен всегда знала, что сверхприбыли – это слишком хорошо, чтобы длиться вечно. В мутной воде можно наловить рыбки, но потом должно пройти время, чтобы ставок вновь стал доходным. Нужно делать ставку на будущее. Нужно, наверное, принять предложение от этих высокомерных сволочей. Как они там себя называют? «Тени Саммерсета»? Нет, так было раньше, когда к ней только завился тот эльф Линви. Но вот они выросли, окрепли, набрали клиентуру, и теперь их знают как «Золотой лотос». Еще более пафосно и глупо. Но эти люди умеют заботиться о репутации и мотивировать своих рабочих. В то время как жадная душонка Мерсер терпел одно поражение за другим. И вот теперь его хваленая форточница Векс вернулась ни с чем из особняка Арингота. Проклятый полукровка альтмеров и лесных эльфов перестал делать поставки сырья для ее медоварни как раз в то время, когда ей как никогда нужно золото! Въехать в Вайтран на плечах братьев бури Мавен и не думала, но чем бы ни кончилась битва за столицу соседнего холда, ей нужны деньги и ресурсы, чтобы подмять под себя все еще сильные тамошние кланы, монополизировать торговлю. В Сиродиле говорят «лорд силен благодаря своим знаменоносцам». Переводя на язык нордов – «ярл опирается на глав кланов». Айрилет, ее заклятый тайный враг, всегда их недооценивала. Но вот сейчас и нужно сделать на них ставку. Сейчас, потом будет поздно. А как ей быть без своего основного актива – черноверескового мёда? Даэдровщина! Завтра же побеседует с Мерсером по поводу дальнейших планов. Нужно дождаться еще и вестей, что там примут на риксадаге в Вайтране, от этого может много чего зависеть.       Мавен поднесла миниатюрный сосуд с сургучом к свече. Горячая капля растеклась аккуратным круглым блином по заготовленном письму. Она опустила свой перстень на конверт. Физический и магический отпечаток наложены. Через несколько дней «Лотос» получит ее ответ. Без них Вайтран ей не взять, это точно. А Мерсер? Ему дадим второй (и последний) шанс исправить ситуацию.       Некоторое время Мавен просто наблюдала за танцем теней, порожденных дрожащим пламенем свечи. Сумерки… тени… И те, кто в них обитают. Вот уж никогда не думала, что именно эти люди… нет, нелюди… что они станут ее союзниками тоже. Вряд ли их можно так рассматривать. Но и сбрасывать со счетов такой ресурс (и такого врага, если они не договорятся) совершенно недопустимо. Той ночью Моди раскрыл ей свои карты. Он – самый настоящий вампир. Причем старый и могущественный. Спустя какое-то время благодаря его гонцам и прочим агентам удалось выяснить истину об Ингун, еще одной непутевой дочери. Ее поиски драгоценных алхимических ингредиентов завели девушку во владения «диких» сородичей Моди. Этот изворотливый торгаш готов ручаться, что девушка жива, скорей всего. По его словам, эти ублюдки превращают живых людей в ходячие бурдюки с кровью, делают настоящие «фермы» крови. Не убивают месяцами, кормят, как на убой (именно что «на убой») и сосут кровь. Молодая жертва может продержаться месяц, а то и два, если со здоровьем все хорошо. У них есть время, утешал Моди. Как их найти? Как вызволить родную кровинушку от настоящих упырей? Властная женщина скрипнула зубами. Мавен ненавидела чувствовать свое бессилие. Она пыталась все сделать сама, своими силами и не нашла ни малейшего следа или зацепки. Тут нужна или сильная магия (мерзкие старые пердуны из Коллегии почему-то изволят ее игнорировать, а из Брумы нет вестей), или же… помощь таких же ночных тварей. Моди уверил, что у него есть сородичи, которые найдут дочь Мавен по запаху. Прошли уже четыре недели напряженных поисков. Неделю от этого срока ей помогает Моди. …И вот сегодня после полуночи к ней заявился гонец, сказал, что люди торговца лошадьми напали на след. Мавен собрала полдюжины лучших отчаянных головорезов под предводительством Кувалды. Человек Моди, некий Урнах, поведет их. Кого еще послать с ними? Доверить все наемникам она не могла, пусть Кувалда и кормится с ее рук уже полжизни. Сибби в тюрьме, пусть там и остается. Хемминг не воин, но сама Мавен тоже не могла покинуть Рифтен надолго. Походы и спасательные миссии – это точно не про нее. Так и вышло, что сестру выручать снарядила старшего отпрыска. Хемминг-младший не будет махать мечом, но проконтролировать наемников и временных союзников сможет. С ними пойдет еще и Маркурио. Он хоть и балабол и за свои услуги просит баснословно дорого (пятьдесят талеров в день, слыханное ли дело!), но в магии огня, что ненавистна кровососам, весьма поднаторел. Мавен не верила в богов в общепринятом смысле слова. Но как отправлялись перекрестила на дорожку оболтусов-членоносцев. Такое дело мужикам поручать… Пусть вернут ей дочь, она их озолотит. А если нет, то все еще узнают, чем же так опасно иметь дело с люто злой матерью, за которой не просто имя «Черный Вереск», но и самая большая сила этого мира – золото и власть.       Хакон нервничал и был зол. Настало время действовать, а Моди, даэдров сын, ублюдок хренов, где-то запропастился. Зря он не стал сопровождать упыря. Очередная «рядовая охота»? И где можно носиться, мать его растак уже второй день?! Кусал бы уж во сне этих немытых бандюков. Неужто брезгует?.. Вот те пещеры, куда чародей хотел заманить дракона. Люди уже ставят ловушки, сам Хакон накачивает магией руны, все почти готово. Но как без Моди, ключевого лица, когда речь об организации проклятых непослушных головорезов? А вот нет Моди! Зато есть Альдгейн, бывший легионер. Он умело строил весь этот сброд, командовал, но в отличие от зэков и пары «случайных» людей, пришлые с Рэйбой все еще поглядывали на «нанимателя» волком и часто вслух сомневались в его авторитете. Получить удар в спину магу очень не хотелось. Без Моди спина у него голая.       Дело осложнялось тем, что дракон сюда, похоже, перестал наведываться. С одной стороны, пусть его, подождём, Хакон помедитирует, больше маны соберет. Но долго так продолжаться не может, проклятый Рэйба взбунтуется, всколотит народ, это как пить дать. Хакону нужно было больше времени посвящать Иллюзии и в частности контролю разума… Страхом расправы ему их долго не сдержать. Проклятие!       Что ж, усевшись спиной к скале и держа Рэйбу в поле зрения, Хаген стал медитировать. Проникая сознанием в тонкие миры, он стал искать – сначала дракона. Да, крылатый ужас поблизости. Лиги три отсюда. Нашел себе сочную козочку на обед. Что ж, чудесно. Приманить не составит особо труда. Крылатые змеи весьма прожорливы. Эта коза ему едва до вечера, дальше опять жрать захочет. Дальше сознание мага встало на след своего трэлла. Куда ж его понесло? Эта его непонятная «врожденная» вампирская магия иллюзии не давала сосредоточиться. Вот там он был вчера, а сейчас где? След терялся, будто упырь намеренно его заметал… или же… прошел трансформацию. Он что, тоже способен становиться «вампиром-лордом»? Почему же в бою не продемонстрировал, а наоборот удивлялся, откуда такая мощь у того второго упыря… как его там? Локила? Нет, если трансформация и была, то не в вампира-лорда. Хм… Тупик. Нахрапом его не выследить. Нужен подготовленный ритуал и личная вещь трэлла. Даэдра! Хакон об этом не позаботился.       Есть еще вариант: дернуть за ниточку, собственно, связывающую хозяина и трэлла. Это будет больно для подчиненного. С другой стороны, нефиг мотаться где-то, если ты нужен хозяину. Надо время от времени напоминать кровососу, кто тут главный, а то после той вылазки в пещеру с сородичами Моди, небось, подумал, что они теперь кореша и можно своевольничать. Хакон решил не ждать до вечера и, сжав до хруста в костяшках руку, которой он «братался» с вампиром, вытянул ее перед собой, начертил пару рун, прошептал, что нужно, и давно заживший порез сам собой закровил, от темной венозной крови пошел дымок, будто солнце могло достать уязвимую точку вампира дистанционно. Упырь сейчас наверняка завыл от боли. Поделом! Вряд ли Вирго услышит его голос физически благодаря этой связи, но Хакон вслух проговорил:       – Возвращайся к хозяину, трэлл. Ты мне нужен!       Люди Рэйбы смотрели на мини-обряд с суеверным ужасом. Магов норды пытались презирать, но за этим презрением крылся все же страх, панический ужас перед сверхъестественным могуществом. Особенно темным могуществом. Эти земли помнили не только катастрофу у Винтерхолда, которой северяне чуть что на каждом шагу пеняли нынешним заправилам Коллегии, но и деяния Королевы-Волчицы, которая едва не обратила в погост весь Скайрим с прицелом утопить весь Тамриэль в крови ради безграничной власти. И у нее чуть не получилось… То-то же, быдло, бойтесь! Магия Хакона больше с уклоном в разрушение, но чем больше он узнавал от Моди о «Темных дарах», тем больше он уверялся в том, что Колдовство очень и очень недооценивают. Маг почувствовал отклик. Его раб услышал. Он идёт к хозяину. То-то же! Хакон победоносно улыбнулся.       – Лагерь разбивайте, как только закончите с главными приготовлениями. Дракон неподалеку. Я нащупал к нему подход. Приманку организую ближе к вечеру, когда он будет голоден и полетит охотиться. Вы тоже будьте готовы. К тому времени Моди тоже должен вернуться. Все ясно?       Альдгейн лишь молча поклонился, тайком крестясь от злой магии, Рэйба, сохраняя нейтральное выражение лица, сплюнул и кивнул. Остальные тоже вернулись к делам, прогоняя мрачные мысли, которые навевало на них созерцание магии. Один лишь Вайн как всегда что-то проворчал про «рукожопых магов и их сиськосраные заклинания» и в каком гробу он их видал, но куда ж деваться ему, бедному, он же достойный человек и слово держать умеет. Ну-да, ну-да. Настоящая заноза в заднице этот Вайн.       Линви молча смотрел на останки своего магического питомца. Орлом он дорожил. Вырастил из птенца. Если б не проявилась его родовая болезнь и не выслали бы его с Саммерсета с презрением, то был бы он кигарром. Так называли тех, кто ухаживает за грифонами, приручает их. Очень почетная профессия. Всадники грифонов – основная боевая единица гвардии Саммерсета, они заменяют собой тяжелую конницу, цвет рыцарства, как это назвали бы в других странах. В Скайриме грифоны не водились, само собой. Приобретенные еще в отрочестве умения Линви использовал, дрессируя этого орла, напитывая его особой магией, так что он мог летать куда быстрее обычного крылатого хищника. Да и другие умения у него присутствовали, но вот не помогло. Как так? Как эта пернатая тварь Айрилет уделала его Ярра? Даэдровщина какая-то. И обидно до слез.       Тот, кого в организации называли «Барсук», стоял рядом, он заметил гримасу товарища.       – Что, Линви, жалко птичку?       – Завали хлебало, Квен! – рыкнул высокий эльф.       Он собрал перья, кое-какие кости, клюв – использует потом в алхимическом тигле. Останки же безжалостно сжег потоком огня с ладони.       – Поберег бы свой колдовской пламень для встречи с данмеркой. Они огонь любят, – хихикнул товарищ.       – Тебе ли не знать… Ты с этой наемницей ведь хорошо знаком, не так ли? – парировал эльф. Его глаза уже были сухими.       – О, дружочек, поверь, она – горячая штучка!       – Тогда ей будет в самый раз в том пекле, что мы для них устроим, – пробормотал вор в законе.       – Это если Лиса не решит с ними в загадки поиграть, – в полголоса урезонил товарища собеседник.       Тот лишь молча кивнул.       Линви был сокольничим ярла, был вхож во дворец, а когда Ульфрик изволил выбираться из логова на охоту, из первых уст слышал много интересного как про самого ярла, так и его приближенных. Мог даже и сам нашептать правителю кое-что. Его при дворе ценили, доверяли, болтали в его присутствии без оглядки. Линви мечтал и сам стать главой Организации, но его быстро потеснил Кот еще в самом начале. Проклятый ублюдок откуда-то все знал наперед, знал столько вещей, которые смертный, не продавший душу даэдра, знать просто не мог. Он всегда выходил сухим из воды, всегда побеждал, за ним пошли все, все до единого. Пятеро соратников, с которым он побратался, провернул несколько успешных дел, с которыми душегубствовал и трахал девок, отвернулись от него. Среди них даже Лиса, с которой он думал, что замутит все по-серьезному. Мечта создать настоящую Гильдию, во всем повторяющую Гильдию воров Рифтена, вот только независящую от нее, потерпела крах. Вместо «Саммерсетских теней» они взяли себе это дурацкое название «Золотой лотос». А их занятия были куда более разнообразными, чем обычные кражи, взломы, налеты и подставы. Они брались за похищения, поставляли каким-то безумным магам живых людей для экспериментов, не брезговали мокрухой, отравлениями и прочими штуками в духе Темного Братства. И что удивительно, прокатывало. Ассасины не заявились к ним с меткой «мы знаем», как то за ними водилось раньше. Знать, и правда нет у них сейчас «Слышащего»…       Чем им «Тени» не угодили? Звучит зловеще, многообещающе. Но нет, теперь они шифруются почище Темного Братства, носят маски и принимают идиотские клички. Линви, может быть, и не сходил бы с ума, если бы Кот не преминал его «попустить» при всех, используя каждый удобный случай. Даже кличку ему не дал выбрать самому. Вручил маску ласки и сказал, что так его отныне будут звать. Ласки! Не орла, не грифона, не пантеры какой-то на худой конец. Дерьмо! Линви не сдавался. Он искал себе новых союзников среди молодняка. Он должен однажды вытеснить этого проклятого выскочку Кота! Пришел на все готовое и давай свои правила городить! Ублюдок! А ведь такой же халкинд, как и он сам! Презренный выблядок на Саммерсете, вынужденный искать счастья в варварских землях. Однако, у этого парня так много связей и союзников. Откуда? Он на короткой ноге с Анкано, нынешним «советником» по делам магии при Коллегии, то и дело поставляет для Лотоса всякие магические цацки. Он знается с восточной имперской Компанией, так что у них лучшее снаряжение для тайных операций, которое можно купить за деньги, – не приходится мастерить самим. Он даже к оркам подход нашел, хотя те альтмеров ненавидят пуще всех прочих, кто не орк. Им он сбагривает человеческих детишек для утех, выполняет всякие странные заказы. Клыкастые зеленомордые в свою очередь дали новосозданной гильдии немало талантливых вышибал, воинов и просто рубак для самых разных целей. Опять же, кузнечка у жопорылых хорошая.       Дядюшка Квен, Линви и парочка подручных отправились к основной группе. Искусственное подземелье почти полностью зачистили от следов. Теперь нужны таланты Ласки-Линви в алхимии, чтобы завалить там все, не вызвав магического всплеска, по которому их можно вычислить, и при том не вызвав проседания грунта в самом городе. Необходимые зелья и реактивы у него были при себе. Обидно быть мальчиком на побегушках, но с другой стороны, он вновь увидится с «Лисой», может, перекинутся парой слов. Эта девушка, не смотря на обстоятельства, кружила ему голову. Четверо теней растворились в ночи, направляясь в Каменный квартал Виндхельма.       Фритджоф повел их группу какими-то узкими переулками, Гайдар бы точно тут ноги поломал, да и Дженасса слишком давно была в Виндхельме, чтобы хорошо тут ориентироваться. Тан был мастером-скрытником, буквально сливался с тенями и пропадал из виду на время. Как по мнению тестера, это напоминало глупую игру в казаков-разбойников, зачем нагнетать секретность? Почему было не вломиться с отрядом стражи? Политика и политесы… хрен бы с ними, главное – результат. Что его особенно смешило, так это то, что он так гремел ножнами меча, что сводил на нет всю маскировку группы. Доспехи он не стал надевать, ибо некогда – раз; шуму было бы еще больше (хотя куда уж больше – шипела Дженасса) – два. Кончилось тем, что перед самым местом тан дал ему некое зелье, после которого в голове резко прояснилось от всего выпитого за сегодня, а чувства обострились в несколько раз. «Зелье ловкости», – едва слышно прокомментировал местный шпик. Позже Гайдар понял, что оно и с координацией очень помогало – шуметь он почти перестал, насколько это было в его власти и понимании.       Дальше Фритджоф с Дженассой занялись остатками магической защиты. Именно остатками. Кто-то снял все основные чары, оставив лишь несложную сигнализацию. Значит, права была данмерка, что тут поработала «группа зачистки».       Проникли внутрь купален. Запах мыла и пота, ароматы экзотических трав стали приглушенными, будто место это уже неделю как никто не посещал. Тайный проход в закулисье на месте. Если тут кто-то есть, то он точно охраняется, так что скрытник молча пошел вперед, дав сигнал оставаться до сигнала. Вжух – Фритджоф стал невидим. Зелья он не пил, значит, магия. Ого! Заклятие Невидимости вроде бы относится к уровню мастера или даже гранд-мастера, если тут еще конают канонические понятия. Несколько минут ничего не происходило. Ни звука, ни шороха, никакого движения. Только на улице бездомные собаки воют от холодрыги. Гайдара, кстати, такая реалистичная деталь весьма позабавила. В понимании двадцать второго века «бездомных» собак тут не было. Скорее, четверолапые были общественным достоянием, не принадлежа никому лично, но охраняя покой всей улицы, ведь их подкармливают все. Зачем? Это уже надо у местных спрашивать. Воры их и сами задобрить могут, буде возникнет необходимость. Может, от вампиров их держат? Или опять же дурацкая нордская традиция какая-то на такой случай имеется.       Через пять минут, когда Гайдар уж стал терять терпение, а Дженасса – сверлить темноту взглядом еще напряженней, тан-лазутчик возник, как черт из табакерки, прямо за спиной данмерки. Та отреагировала, как мангуст на кобру – мгновенно. Фритджоф лишь с улыбкой отвел кинжал подальше от собственной глотки.       – Чего такие серьезные? Я вас тут проверял.       – Еще бы мгновение, и допроверялся бы… – прошипела сердитая Дженасса.       – На предмет чего проверял? – не понял Гайдар, но его вопрос проигнорировали.       – Раз ты не смогла раскусить мою невидимость, как ты надеялась своими силами решить нашу проблему?       – У меня тоже кое-какие навыки есть… – неопределенно буркнула наемница.       – Так-то да, но даже если бы ты незамеченной попала бы в нижние пещеры, то ничего бы там не увидела. А если бы произошло чудо и увидела, то там бы и полегла, слюни пуская, себя не помня.       – Чего это? – недоверчиво прошептала данмерка.       – Там работают маги невиданной мне ранее силы. Причем они спецы именно что в иллюзии. Они там такое сотворили, что в пору самому Шалидору было бы.       – Да ну?       – Заклятие Забвения. «Воды Обливиона». Ну, или как-то так. Любой, кто туда случайно попадет, тут же забудет, зачем туда пришел. Причем эффект постоянный. Если бы я не принял меры, то вышел бы ничего не понимающим дурачком оттудова, – мрачно проговорил полукровка.       – Ого! Так его вроде бы только Шалидор и пара наилучших мастеров Телванни и применяли за всю историю! Ты не спутал ничего?! – Дженасса была крайне заинтригована.       – То-то же! – тан еще больше помрачнел.       – Как же тебя не заметили эти «ужасно сильные маги»? – недоверчиво вопросила наемница.       – Это мои личные секреты. Родовая магия, если хочешь.       – Ты же полукровка! Откуда тебе знать родовые секреты?       – Оттуда, – многозначительно парировал тан-маг. – Давайте лучше кумекать, как прямо сейчас мозги не растерять и убраться отсюда хотя бы при своих.       – Нет, ты погоди, – уцепилась Дженасса. – Ты вообще из какого дома? Точнее, из какого дома твой отец-данмер? Телванни?       – А кто сказал, что это был отец? – поднял бровь собеседник.       – Вот даже как?.. – в свою очередь удивленно протянула Дженасса.       – Стоп, а я-то думал, вы друг друга сто лет знаете… – Гайдару тоже нашлось чему удивиться.       – Мы профессионалы. А профессионалы не общаются на личные темы, – поставила его на место данмерка.       – Хм. Я считал, такое в чужом краю земляки, или как вас назвать, выведывают в первую очередь.       – Обсчитался, значит, – парировала подруга Айрилет.       – Ладно, хрен со всеми этими секретами и недомолвками прошлых лет. Сейчас что делать? – Гайдар решил вывести полилог в конструктивное русло.       – Приведи мы сюда весь отряд, что ждет нашего сигнала – толку не будет. Дженасса, небось, в курсе, как работают «Воды Обливиона».       – Да… – наемница стала еще мрачнее, чем была. – Забвение, как моровое поветрие или другая зараза, распространяется от одного человека к другому, контактируя, они лишь ширят круг его влияния. В результате о существовании предмета интереса забудут и те, кто послал кого-то на разведку, ведь, когда посланные явятся на ковер, то Ульфрик и остальные тоже забудут, а за чем их, собственно, посылали.       – Ого! – Гайдар аж рот раскрыл. – Звучит очень мощно. Откуда бы каким-то магам в Скайриме владеть такой мощью?! Это прям на божественный уровень вмешательства тянет.       Вунферт, который к Гайдаровому удивлению, держался в арьергарде и помалкивал все это время, наконец, подал голос.       – Очень странно это. Я, как ни стараюсь, не могу почуять никакой волшбы там.       – А ты в курсе про это заклинание? – насмешливо вопросил Фритджоф.       – Не особо. Но при таком уровне мощи, по-любому должны оставаться следы.       – А они и есть, просто ты, обнаружив их, сию же секунду забываешь про их существование, как только осознаешь, что это. Именно в том и сила «Вод Обливиона». Это многоуровневое заклинание. А если ты полезешь активными поисковыми заклятиями туда, то сразу же попадешь под влияние главной арканы и все забудешь, так что не стоит даже рисковать и пытаться.       Вунферт только похмыкал.       – Сложно и запутанно. Не верится, что кто-то на такое способен в наше-то время, да еще в Скайриме, где никакого почтения к Играм Разума и наследию Шалидора.       Гайдар покрутил имя на языке. Шалидор… Какой-то дядька, что жил в первой эре, могучий маг. Выходит, норд, родом из Скайрима. По лору ничего про него не знает. Книг игровых тестер никогда не читал (оффлайн, а здесь все руки не дойдут), а в самой игре лишь скудные намеки и квест за Коллегию магов, прохождение за которую на альфа-тубе он так и не досмотрел.       Хм, какой странный эффект... Воспоминание о реальном мире в эту минуту показались такими далекими и нереальными, будто было это давно, в другой жизни, не с ним. Что за хрень? Иммерсивность за гранью фантастики! У Гайдара на ровном месте случилась самая настоящая паническая атака. Пока остальные о чем-то шепотом спорили, он с ужасом спрашивал себя «а кто я такой?», «что я тут делаю?», «зачем все это?!». Он стал вспоминать – работа, задание протестировать переиздание «Скайрима», невозможность выйти из капсулы… Погоди, какой, собственно, капсулы? О чем это он? Ах да, капсулы! А как он… Так, надо что-то более личное, а то будто муха в мед попал, мысли такие тягучие… Бляха, это влияние того самого заклинания или что? Так, стоп, погоди. Вспомни, с тобой уже что-то такое было. Только в другую сторону. Ты забыл, что ты в игре, а потом вспомнил. Ты думал, что ты расстался с Линдой и поехал в Калифорнию… Линда! Будто током шарахнуло. Перед глазами живо встал ее образ. Шебутная бестия, вечно зубы скалит, смеется, подкалывает, веселая, ветреная, неповторимая. Его Линда… Бляха… Больше ведь не его… они действительно расстались. Причем уже несколько лет назад. Так или иначе, а образ некогда любимой девушки помог воскресить в сознании и все остальное.       – Воу-воу-воу, ребятки! – вклинился Гайдар в спор. – Не знаю, что там за заклинание, но оно по ходу реально сильно бьет по мозгам. Я уже стал забывать, кто я и что тут делаю. Давайте отсюда сваливать.       – Видите! – апеллировал к чему-то тан, как его там… Фритджоф.       А вот пальцем тыкать в людей невежливо!       – И что? К ярлу с пустыми руками? – Дженасса уперлась.       – Что ж ты за упрямица такая! – тан даже повысил голос, наплевав на конспирацию. – Мы ничего не можем сделать, пойми ты! Лучше давай действовать на нейтральной территории. Ты говорила, есть некий купец, связной тех людей, которых ты ищешь. Давай его раскручивать. А тут – дохлый номер.       – Да ну блять! – Дженасса выругалась типично по-русски, с оттяжечкой.       Гайдар от такого аж крякнул. Вот так русифицировать Скайрим – это просто сказка какая-то! Теперь он чувствовался по-настоящему взрослой игрой. А то, подумаешь, людоедство, расчленёнка, эка невидаль, в каждом втором современном проекте. Зато в ванилле все говорят выспренно и напыщенно, будто с листка читают. Да, вот так, держи в голове, что это все – игра, что это не по-настоящему… Хотя ему все не-НПС как раз говорят обратное. Что это все реальность… Нахер эти мысли и нахер это проклятое место.       – Я сваливаю! Гори оно все в пекле! – и Гайдар стал задковать к форточке, через которую они сюда проникли.       – Стой, долдон! Не шуми так! – шикнула на него Дженасса.       Данмерка обновила на себе какое-то заклятие, Вунферт тоже что-то прошептал, лишь тан-полукровка пренебрёг внешними эффектами. Потом придворный маг зачем-то коснулся посохом ступней Гайдара.       – А теперь валим! – показывая чудеса ловкости, старый маг юркнул в узкую форточку.       Как выбрались наружу, Гайдара вроде бы попустило. Даже свежий морозный воздух уже не раздражал, а казался спасительным нектаром. Бесславная вылазка лучше, чем стать идиотом или забыть обо всем. Сидя под окнами той самой купальни, они почувствовали вибрацию земли, будто метро под ними. Приключенец тревожно заозирался – вдруг их заметили могучие враги? Да нет, тишина опять.       – Что дальше? – зло спросила Дженасса. Ее хваленые навыки подвели, пришлось отряхиваться от снега после неловкого приземления.       – Я пойду в таверну, дам отбой ребятам, – проворчал Вунферт. – И выпью хорошенько. Не для моих старых костей такие передряги и ночные вылазки. Завтра подумаю, как бы нам по косвенным признакам вычислить этих магов. А сейчас даже голова болит об этом думать.       – Я со слепком ауры, что ты мне дала, навещу гарнизон, пусть выглядывают этого Кристера, – Фритджоф неловко мялся и прятал глаза. Его тотальное фиаско группы тоже расстраивало.       – Только без фанатизма, чтобы не переусердствовать, а то спугнут лишь, – Дженасса только зубом цыкнула. Ее просто колотило от ярости.       – Да уж не совсем дураки там работают…       – Ага, гнездо бандитской гильдии у себя под носом не разглядели.       – Я лично проконтролирую…       – Да шуруй уже, контролируй, – Дженни только плечом дернула.       – А вы?..       – Мы тоже в таверну… свою, что в квартале серых, – баиньки. Нам завтра в поход за этим самым рогом... И кое-чем еще, – Дженасса обвинительно глянула на Гайдара.       Он своим длинным языком взвалил на них «более приоритетную» миссию. Да, не одна Дженни со своими тараканами и секретиками в их группе. У Гайдара вон «дыхание Кин», саэльвэ какое-то и, кажется, еще биполярочка с приступами неконтролируемого гнева. Самое то наборчик, чтобы искать приключения на свою задницу.       Пока шли до таверны, Гайдар все думал – а что это все значит в более глобальном плане? Что доложат Ульфрику? Что ничего не нашли? Или правду, про все эти магические приколы? И что тогда? Ярл все спустит на тормозах, или этот муторный Фритджоф и дальше будет расследовать своими силами? Что эти новые вводные про чудовищно сильных магов Иллюзии дают им с Дженассой? Что это значит для Айрилет и Вайтрана? Она-то думала, что имеет дело просто с зарвавшимися выскочками, которые разевают рот на чужой каравай, желая основать новую теневую Гильдию, лишь подозревая, что тут руку приложил Талмор… А с чем они имеют дело на самом деле, раз тут такие чары в ходу? Описание действия «Вод Обливиона» все никак не шло из головы. Это похоже на… на что? Что-то в лорных исторических событиях Нирна уже было такое, когда правда ускользала, а реальность в восприятии людей плавилась… Похоже на Прорыв Дракона. Но то реально боги и даэдра чудили (кажется), а тут – маги какие-то. Или же события ТЕСО… что-то там было связано с Верминой… Или с Мефалой? М-да, в который раз Гайдар пожалел, что оставил изучение лора за скобками.       Шли они шли, каждый погруженный в свои мысли, но тут их внезапно остановил патрульный.       – Эй, вы двое, а ну стоять!       Гайдар и Дженасса только переглянулись. Чего надо?       – Стоим, милсдарь, – покладисто сказала Дженасса, поднимая руки вверх.       Гайдару в этот момент припомнилась юмористическая сценка «как быть черным на районе и не огрести от полиции».       – Ты, серая, держи руки, чтобы я их видел. А ты… – стражник на миг замешкался, беря алебарду боевым перехватом. – Ты тоже!       Гайдар последовал примеру Дженассы. Максимально миролюбиво вопросил:       – Что стряслось-то, уважаемый?       – Убийство! – коротко и ёмко ответил служивый.       Оп-па! Кто кого? На все дальнейшие попытки заговорить дылда лишь угрожающе махал опасным древковым оружием. Лишь раз коротко буркнул: «Щас капитан придет». И начальство действительно появилось очень быстро.       – Так, что тут у нас? – новое действующее лицо точно было офицером.       Усатый норд, будто только что из качалки – руки голые из-под кольчуги выглядывают. Покрой доспеха особый, явно офицерский. В одной руке хороший светильник, с мягким равномерно падающим на окружение светом желтого оттенка, в другой – прямой меч, имеющий непонятное утолщение, что делало его похожим на ятаган (прямой ятаган, ага), ну, или кинжал «боуи».       – Подозрительные личности шатаются посреди ночи. Одна из них – данмерка! – прорапортовал первый с алебардой.       – Эва как. Прям смертный грех, Олли, данмерку в ночи увидал и сразу оружие на них наставил, каков молодец!       – Капитан, но ведь…       – Что? Все серые – преступники, так что ли?       – Нет, но вы ведь понимаете…       – Они пытались скрыться? У них оружие наголо было? На одежде – следы крови?       – Нет, никак нет… – стражник потупился.       – Ладно. Учить вас, юнцов… Так, вы кто такие? Откуда и куда? – это уже обращение к ним.       Дженассу обнадежило нормальное поведение норда-офицера, но все же она глазами попросила Гайдара отыграть роль птицы-говорун. На всякий, как говорится. Пришлось отличаться умом и сообразительностью.       – Я – Гайдар, бард. Моя спутница Дженасса – моя телохранительница. Идем из дворца, припозднились с пира. Направляемся на ночлег в таверну.       – Бард? Я всех местных знаю… Приезжие, значит? – задумчиво протянул офицер.       – Именно так, – Гайдар решил не суетиться и не блистать красноречием, пока ситуация не угрожающая.       – Кто может подтвердить ваши слова?       Тут до приключенца дошло, что он засунул подаренный инструмент в чехол и спокойно тарабанит его за плечами. Так вот за что цеплялись ножны меча!       – Ну, если имя тана Фриса для вас что-то значит, то да.       – Тана Фриса? Знаю. И каким образом он подтвердит? Где мне его ночью искать?       – Позвольте? – и Гайдар под пристальным присмотром алебардщика достал лютню.       Офицер присвистнул. Лютня не то чтобы прям была какая-то особенная по дизайну, но вот золоченые струны говорили сами за себя.       – Меня сто человек, наверное, на пиру видело… и не просто видело, а аплодировало выступлению. А тан Фрис даже подарил мне свою лютню! – похвастался Гайдар.       – Ха! – капитан пришел в веселое расположение духа. – Если только ты не самый наглый вор во всем Скайриме и не стырил эту весьма приметную лютню у нашего музыкального гения на глазах у той самой сотни человек, ха-ха, – рассмеялся собственной шутке офицер, – то я тебе верю.       Гайдар тоже засмеялся – ровно в той мере, в которой это было позволительно в такой ситуации. Даже алебардщик туповато заулыбался. Как спустя секунду понял Гайдар, по совсем другой причине.       – Так что, берем его, капитан?       – В смысле? – не понял тот.       – Ну, за кражу инструмента его сиятельства и по подозрению в убийстве! – ничтоже сумняшесь выдал солдафон.       В пору было бить себя по лицу фейспалмом.       Капитан попросту заржал на такое заявление.       – Олли! Ну даёшь! – стал стучать себя по бедрам.       Дженасса опустила руки, как и Гайдар. Стражник по имени Олли лишь глупо хлопал глазами.       – А-а-а… – разинул было рот для новой тирады, но шеф перебил.       – Ой, все, молчи, а то я лопну со смеху вообще… Фух! Повеселили… – офицер вложил меч в ножны. – Ладушки, идите с миром, да будьте осторожны       – А что случилось-то? – спросил Гайдар, пока прятал инструмент в чехол.       – Да опять девушку убили… – грустно протянул капитан.       – Опять?       – А, вы, приезжие, не в курсе ведь. У нас тут мерзкий душегубец какой-то повадился молодых девиц убивать. Да еще органы вырезать – жуть какая-то! Все свободные люди мои по ночам теперь патрулируют. Некоторые вот излишним рвением даже страдают, кто бы мог подумать. Да только ловят все не тех… То давеча музейщика нашего уважаемого сцапали, отмудохали… Слава богам, Каликсто человек смирный, сопротивления не оказывал и даже заявления на произвол стражи не подал ярлу. Надо ж додуматься, у него у самого сестра умерла, а ему убийство женщины «шьют»... А то, значится, серых прессуют, совсем уж житья им не дают. Хорошо, хвостатые из доков носа не кажут, а то и им бы прилетело.       Гайдар задумался. Вроде бы есть в Виндхельме какой-то длиннющий несуразный квест на поиск загадочного убийцы. Кто там в итоге виноватый? Он не вникал.       – Вот как. Ну, слава Кин, мы не пополним ряды «отмудоханых»? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Гайдар.       Капитан опять заржал. Экий жизнерадостный. У него тут убийца серийный, а он ржет. С чего бы? Да и вообще Гайдар такого персонажа не помнил в ванилле. Зато помнил, что можно вписаться, помочь расследованию. Ничего, что времени у них особо и нету, Дженасса ведь еще хочет до вечера потусить в городе, повыслеживать Кристера. Так почему бы и не взяться за это дело, раз уж Гайдар «только мешает» наемнице шпионажем заниматься?       – Ха! Уж вы не волнуйтесь, пока я на смене, никакого произвола! Никаких «превентивных мер» против данмеров так точно! Вы, дамочка, извините за Олли. Он оболтус каких мало, у нас достаточно адекватных стражей порядка, – обратился кэп к Дженассе. – Как вас, кстати, величать, еще раз?       – Дженасса, – потупила глаза та, сбрасывая маску суровости и включая женственность.       – А я, значится, капитан Райк, эк… Ну, обращайтесь, коли что… – крепкий норд пытался быть галантным, но не знал, как это делается, да и вообще, рукам места не находил.       Любитель экзотики? Западает на данмерок?       – Обязательно. Вот, собственно, хотим обратиться, – решительно начал Гайдар.       – Да? – радостно встрепенулся капитан. – И что же? Если за Олли речь, то я ему подзатыльников выпишу, будьте покойны!       Дженасса тоже сделала большие глаза – только ведь откараскались, зачем в бутылку лезешь?       – Нет. Я помощь предложить хочу. Ваши люди, небось, из-за войны совсем с ног сбились, расследовать дело особо некому?       Капитан замялся.       – Ну, тут правды негде спрятать. В смысле, деть некуда… Тьфу, ну вы поняли, как там говорят высокородные. Я манерам, признаться, не особо обучен.       За кого он принял Дженассу? Чего так расшаркивается?       – Так вот я могу помочь, если мне позволят, – продолжил гнуть своё Гайдар.       Дженасса поначалу зыркнула негодующе, а потом сложила два плюс два и заулыбалась – пусть «довесок», как она его давеча обозвала, ей не мешает шпионить, а тоже делом займется.       – О… Вот, значится, как… Тогда тебе надо бы побеседовать с управителем Йорлейфом. Я такие решения сам не принимаю. Коль ты не тан и в страже не состоишь, особые полномочия нужны. Думаю, раз тан Фрис за тебя готов поручиться, то проблем не возникнет.       – Ясно. Заскочу тогда с утречка во дворец. А вас где можно найти?       – Нас, стражу, сиречь? Эк невидаль, каждого на улице спроси, где казармы городской стражи, тебя и направят, – выдал простоватый капитан.       За тем и попрощались. За их спиной капитан Райк стал распекать стражника Олли за расизм и вообще, что олухом родился. Гайдар и Дженасса быстро прошли мимо района городского кладбища – там то и дело мелькали огни факелов. Стража имитировала резвую деятельность, ясное дело. Пришли в таверну и завалились спать. Бедняга Хаген вместо рассказа о подвигах двух героев получил лишь кислые мины: «Это фиаско, братан. Завтра все расскажем. Спим, Хаген. Все – завтра». Дрыхли без задних ног. День вышел треволнительным, чего и говорить.