Проклятый Девятью

      Дженасса вскочила чуть заря, оставила Гайдару с Хагеном записку: «Не отсвечивайте сильно с расспросами в городе. Постарайтесь не напороться на неприятности и не сдохнуть. Я буду к трём. К пяти нас ждут во дворце, так что советую закончить ваши дела пораньше». Гайдар прочитал содержимое Хагену. Сермяжник признался, что витиеватый почерк данмерки разобрать не может. Хорошо, что вообще читать умеет, а то в условном средневековье не все могли таким умением похвалиться. А почерк у Дженассы и правда сильно отличался от обычного, избыточествовал завитушками. Это в Морровинде так принято, наверное.       – А какие у нас дела? – поинтересовался простоватый друг.       – Попробуем найти серийного убийцу, – без обиняков сказал Гайдар, принимаясь за умывание и утренний туалет.       Эх, не потренируются они сегодня… А он даже как-то привык уже получать звиздюлей с утра пораньше. Дженасса была суровой учительницей, но метод ее давал плоды, это правда.       – Убийцу? – озадаченно почесал бороду селянин. – Серийного? А это как?       – Это который убил несколько человек подряд, имеет почерк.       – Почерк? – удивился пастух.       – Ну да. Вот как у Дженассы почерк на бумаге. Он обладает отличительными чертами. Так вот убийцы тоже его имеют. Они отличаются друг от друга способом совершения своего черного дела, повадками и психологией. Это и называется «почерк», – Гайдар решил подстричь отросшую бородищу. Что ж делать, так и прёт, видать, от переизбытка тестостерона в молодом теле. – Понял?       В Скайриме не было «процесуальных» сериалов, но Хаген, к его удивлению, метафору уловил.       – Это как зверя выслеживать, выходит. Раз знаешь его повадки, то легко найти по следам.       – Молодец, шаришь!       – Шарю? – опять удивился хлебороб.       – Схватываешь на лету, быстро понимаешь.       – Ох, и откуда слова такие мудреные вы с госп… с Дженассой знаете?       – Это как раз не мудреное, это – сленг.       – Чего??       – Ай, брось, не обращай внимания, – Гайдар чуть не порезался и сосредоточился на деле.       Позавтракали опять чем-то вкусным морровиндским. Это что-то шевелилось в миске и имело куда больше, чем четыре ноги. Но Гайдару, который жил с африканцами и тайцами в одной общаге в Штатах, которые могли селедку на сковороде жарить, было не впервой пробовать экзотику. Хаген же крутил носом и ел, кажется, только из уважения к Гайдару, который сделал заказ не глядя. Еще и первая стража не подошла к концу, а приключенец с Хагеном уложили все по сумкам к походу и двинули во дворец.       Их пропустили – стража запомнила барда. Но вот управителя Йорлейфа так просто найти не получилось. Дядька был занятой, а по дворцу шныряли солдаты в полном обмундировании. Ну да, поход отложили, но все в полной готовности.       Усатый мужик в зимней шапке коршуном летал по дворцу (ну да, тепла его каменные стены не давали, не удивительно, что в шапке ходит), отдавая какие-то указания. Оказалось, это и есть Йорлейф. На вопрос Гайдара что-то промугыкал, а потом выдал:       – Помочь хочешь? Это хорошо. Это даже здорово. Рук у меня не хватает. Хотя лучше бы ты помог мне управиться с солониной для солдат, а то повара будто все грамоту позабыли и счет правильный… Но да, убийства эти поважнее будут, чем солонина. На вот, тамга эта даст тебе нужные полномочия (на время), стража, если что, поможет и будет слушать указания. Но лучше бы тебе разбираться в солонине, право слово! Ты бы мне прямо жизнь спас!       Гайдар, не долго думая, ляпнул:       – Дык, вот у меня товарищ отличный куховар, в солонине разбирается, счету и грамоте обучен и смекалкой не обижен. Хаген, пособишь управителю?       – А как же серифные убивства? – коверкая слова, спросил сермяжник.       Ему нравились приключения, нравилось быть частью их с Дженассой похождений. Вот как! Из «заложника» в сообщники – стокгольмский синдром во всей красе.       – Тут твои умения лучше пригодятся. Спасешь Йорлейфа от головной боли с распределением припасов, он нам еще не раз поможет потом.       – Да, Марой клянусь! – Йорлейф просиял.       Хаген лишь понуро кивнул.       – До пяти будь в нашей таверне, не дай себя тут припахать по полной, лады? – Гайдар хлопнул мужика по плечу, покрутил в пальцах тамгу и подался на рынок.       Тут вертелась вся жизнь в основном. Хотя Дженни и сказала не отсвечивать, но именно тут следовало сначала расспросить жителей по поводу маньяка, а то ведь приключенец совсем не в контексте. Когда начались убийства, какие слухи ходят по поводу личности убийцы? Это куда интересней, чем плестись хвостом за вечно хмурой Дженассой, которая, к тому же, никогда не посвящает его в детали своих планов.       Покрутившись средь людей, Гайдар вычленил следующие детали: убийца жестоко уродует тела, вырезая из них органы, за что его уже прозвали «Мясником». Первой такую кличку ему дала, кто бы мог подумать, та самая гиперактивная бабка, всюду сующая свой нос – Виола Джордано. Убитая этой ночью девушка – Сусанна. Женщины называли ее «порочной», потому что та спала с чужими мужьями и особо даже не шифровалась. Нет, не была проституткой в привычном понимании этого слова. Скорей просто «блядь». Ну, или «женщина с низкой социальной ответственностью». Работала она в таверне «Очаг и свеча», где и находила «клиентов». Деваху часто тягали за косы рогатые супруги, желать ей смерти было кому. Но вот способ убийства говорил, что скорей всего это тот самый маньяк. Надо осмотреть тело, вот что… Это уже третья жертва. Две предыдущие были обычными горожанками. Одна из бедняков, другая – из знаменитого на весь северный край клана Разбитый Щит. Объединяло их одно – обе были весьма молоды и симпатичны. Народ охотно делился информацией разного качества и достоверности, охал да ахал. Да уж, серийных убийц в этих краях еще не видели. Самого понятия такого не существовало. Гайдар не то чтобы любил детективы, но вечерком мог повтыкать по телику во что-то вроде переживший несчетное количество итераций и перезапусков «CSI Miami». Вот только без современных технологий как расследовать? И без магии, которой он не владеет… Тут уж подход Шерлока или Эркюля Пуаро нужен. А ведь сам Гайдар – далеко не гений, прямо скажем. Та, кого обучали на лучшем «ниндзя-факультете» Морровинда иль даже всего Нирна, разобралась бы куда лучше.       Оказалось, что были вчера ночью найдены и опрошены некие свидетели. «Надо же, а этот Райк – не просто балабол!» – удивился про себя Гайдар. Среди них жрица Аркея Хелгирд, некая уличная попрошайка и богатый имперец Каллисто или как-то так. Что ж, отличный улов! За пару часов болтовни Гайдар узнал довольно много интересного как по делу, так и вообще про «общественную жизнь» Виндхельма, так сказать. Потом направился в казармы городской стражи. Это было отдельное большое здание недалеко от ворот, в то время как местные гвардейцы квартировались в самом дворце. Спросил там капитана Райка, тот нашелся дрыхнущим после тяжелой хлопотной ночи. Оказалось, капитан – просто чин, а главный начальник у стражи другой. Вот даже как. Так или иначе, а разбуженный Райк Гайдару обрадовался, даже дал ему того самого «идиота Олли» в сопровождение, чтобы придать деяниям приключенца вид легитимности. Гайдар в который раз удивился, как же тут все легко происходит, никакого тебе процедурала. Незнакомец с улицы говорит, что хочет помочь с расследованием, ему без проблем дают полномочия, не спрашивая даже о его умениях и способностях. А когда приходишь к городской страже, то ему запросто дают сопровождение! Жесть. Капитан все норовил расспросить, а где же «распрекрасная благородная дама», может ли он ей помочь. Ага, может, причина в этом? Дядька запал на данмерку?.. Что? Нет? Дама занята другим делом? Каким же? Ах, разнарядка на некоего Кристера? Да, есть такая, пришла буквально этой же ночью. Что приказано? Не выпускать из города под любым предлогом, сообщить начальству по инстанции о месте нахождения. Если будет артачиться – задержать. Вот и чудесно, вот и славно, выполняя все в точности, он как раз поможет «чудесной даме», которая такого как он запросто об колено переломает. Ну, этого он вслух, само собой, не сказал. Зато показал тамгу от Йорлейфа, чтобы снять все возможные вопросы и шероховатости.       В результате Гайдар поперся с Олли в зал мёртвых к Хелгирд. Мрачное местечко. Пауки, пыль и гулкое эхо добавляли +100 очков к атмосферности. А уж освещение… просто отвратительное! Они вдвоем побродили по коридорам, шугаясь собственных теней, пока не наткнулись, наконец, на немного сумасшедшую бабку, которая разговаривала сама с собой и что-то напевала, натирая мертвое тело бальзамирующими маслами.       На этом моменте Гайдар вновь столкнулся с проблемой, про которую уж, кажется, счастливо забыл в последние дни. У него встал на покойницу! Ебанный стыд! Тут он порадовался, что освещение было таким плохим, и никто не видит его позора. Пипец! Тело и вправду было изуродовано, но женщину натерли маслом, а соски у нее отчего-то стояли колом… А как тени от факелов танцевали на промежности с аккуратным кустиком волос. Ну, да, опытная куртизанка знала, как ухаживать за своим телом!..       Хелгирд даже не стала смотреть на тамгу. Увидав Олли, она растаяла. А служака держал глаза на выкате и все чеканил:       – Приказано оказывать содействие! Следствие ведет этот чужак, именем Гайдар. Пожалуйста, отвечайте на его вопросы.       Бабка пошла за чаем, хотя оба отчаянно отказывались. Пить что-либо в окружении могил и мертвых тел (а тут были еще и другие мертвецы, уже обработанные. Они не воняли, бальзамы делали свое дело, но все равно в воздухе висел достаточно заметный сладкий запах разложения) – фу! Тут-то Гайдар и решил опереться о край гранитной плиты, на которой лежала Сусанна. Черт, эти изгибы, это чувственное лицо и губы… при жизни она могла бы стать супер-моделью… Она напомнила Гайдару одну актрису, которая запала в память благодаря сериалу про людей с суперспособностями. Интересно, а каково это – присунуть мертвой? Она ведь холодная… Бля-а-а-а! О чем он только думает… Сука-сука-сука! Да что ж такое!? Откуда эти приступы? Как успокоить зверский стояк? Хвала всем богам, что подобного с ним не произошло тогда, в подземелье, после бани. Тогда в пору было бы точно на меч прыгать со стыда. Но в тот момент все застил собой гнев, так что «планка упала» и хотелось убивать всех тех мерзких эльфов.       Тем временем бабка вернулась.       – О, вы хотите поближе рассмотреть покойницу? Так бы и сказали, у меня есть дополнительные светильники! – невинный одуванчик врубила магические светильники прежде, чем Гайдар успел возразить.       Тестер, сохраняя покерфейс, просто приморозился к плите, стараясь быть пониже ростом. Проклятый стояк упирался в самый край гранитного постамента! Свет и правда был ярким, хоть и не как от хирургических светильников, но точно позволял рассмотреть детали. Женщине было лет тридцать, не больше. Вид молодого упругого тела, пусть и изуродованного чудовищными ранами (а может в извращенном смысле и благодаря им?) заводил почище, чем «девственницы Фирдауса».       – Вот, возьмите чай, – бабка вручила глиняную чашку.       Сделала это профессионально, не отмахнешься, иначе горячий напиток прольешь, а Гайдар не мог себе этого позволить, ведь тогда придется отпрянуть и… М-да, будет «шкандаль».       – Видите, какие странные раны? Они выглядят так, будто бы их нанесли… ну, такими изогнутыми клинками, которыми пользовались древние норды, когда бальзамировали мертвых. Особенно на ногах, видите? – она провела рукой по бедрам жертвы.       Они маслянисто блестели. От прикосновения иссушенной старческой руки, покрытой вздутыми синими венами, ноги на какой-то сантиметр, но все же разъехались шире, нежели были до того. О, нет! Чтобы отлепить глаза от зрелища голого тела, Гайдар посмотрел по сторонам.       – Хм, а ведь у вас, я вижу, такие тоже тут имеются? Может вы и есть наша убийца?       При этих словах Олли напрягся и потянулся за мечом. Слава богам, уродскую алебарду, с которой он ходил в паруль, норд с собой не брал. Гайдар натянуто рассмеялся, показывая, что это была шутка, а то с этого увальня станется пришибить божьего одуванчика. Вот только жрица не засмеялась, она, казалось, была оскорблена до глубины души. – Типун вам на язык, молодой человек! Я уж много лет управляюсь с мертвыми. Это тяжелый труд, скажу я вам! И неблагодарный. Зачем же мне добавлять себе грязной работы? Помимо прочего, я хорошо знала Сусанну и совсем не знала других жертв. Ну, точнее, никак с ними не пересекалась. Что за вздор вам только в голову приходит! Омерзительные мысли у вас в голове! – женщина фыркнула и принялась нервно хлебать свою порцию чая.       О, да! Ты даже не можешь себе представить, насколько омерзительные. Особенно прямо сейчас! Гайдар изо всех сил старался думать о расследовании и смерти, но жизненные позывы парадоксальным образом от контраста ощущений (холод в склепе, мерзкий сладкий запах разложения, тьма и свет, контрастные тени на бледном обескровленном теле) ставали только более яростными и необузданными. У-у-у, как же хочется присунуть! А если бабка будет смотреть и ласкать себя при этом… Ой, фу, блядь! Ну, это вообще ни в какие ворота не лезет! Курва!! Чтобы отвлечься, Гайдар тоже стал лакать горячее пойло, хотя и не лезло в глотку вообще.       – Кроме меня, таких инструментов вам во всем Виндхельме не сыскать нигде, кроме разве что музея, это правда. Но делать подобное мне резона нет, совсем, вы и сами должны сообразить, – уже спокойней резюмировала местная патологоанатом.       Гайдар судорожно пытался занять голову иными мыслями. Так, что имеем? Убийство произошло неподалеку от зала мертвых, места работы Хелгирд. Эту женщину характеризуют как «немного сумасшедшую». Они сами только что видели и слышали, как она бормочет что-то себе под нос и напевает. Экзотические орудия убийства у нее под рукой. Но делает ли эта цепочка совпадений из нее убийцу? Где мотив? Где связь между жертвам и нею?       Бабка странно на него смотрела, пока он мялся с кружкой возле тела. Что? Она заметила неестественность его позы? При ярком свете магических светильников Гайдар четко увидел, как пожилая женщина облизнулась и закатила глаза. Какого хера?!? Она что, тоже возбудилась? Не-не-не-не-не! Надо отсюда валить! Гайдар заметался в нерешительности – наплевать на все или остаться у плиты, до последнего скрывая свой позор. Что делать?! Пусть только свет этот погасит, и тогда от контраста освещения никто не заметит его «проблемки» ниже пояса. В следующий миг Гайдар понял, что неправильно истолковал увиденное. Облизнулась Хелгирд потому, что пролила чай, потекло по подбородку – так беднягу трясло от его ненарочной инвективы. А глаза закатила в жесте раздражения, а не надуманного возбуждения, но его больной фантазии этого хватило. Стояк, упиравшийся в холодный гранит, которым он совершил пару похожих на фрикции движений из-за своих метаний, уже нельзя было контролировать. Ку-у-ур-р-рва-а-а! Гайдар поставил чашку на край постамента, в беспомощных тихих конвульсиях оперся на плиту.       – Что это вы делаете, а? Вы же на покойницу прольёте! – возмущенно завопила бабка.       Она, конечно же, имела в виду чай, но Гайдар вспыхнул, как фейерверк, его щеки горели, а тело продолжали сотрясать судороги, пока его штаны стремительно мокрели в районе промежности. Да ёбанный стыд! В буквальном смысле этих слов!! Гайдар закусил губу и застонал в голос – сдерживаться было невозможно. Рука, которой он оперся о плиту, была в опасной близости от великолепных титечек усопшей.       – Ну-ка, отойдите! – бабка махнула на него культяпками, будто стаю гусей прогоняла.       – Не могу… Мне надо… Надо осмотреть ее… сзади, понимаете? – сдавленно пробормотал Гайдар.       – Я еще не закончила с передом, видите, масло не высохло? – ворчливо ответила Хелгирд, приближаясь с тряпкой и плошкой в руках. – Вы мне всю работу испортите!       – Сказано «оказывать содействие»! Приказ капитана Райка! – пробасил дылда Олли.       К счастью, ни он, ни бабушка не поняли, что сейчас произошло.       – Ах, чтоб вам всем… – Хелгирд отложила инструменты. – Ну, хотите сзади, будет вам, как хотите.       Гадство, лучше б она этого не говорила! И зачем Гайдар ляпнул? Она стала ее переворачивать! Вид этой попки, эти аппетитные ягодицы… Нет! Это пытка какая-то! Он снова готов в бой, хоть прошло всего десять-двадцать секунд после… Ой, едрена вошь! А это что? Раны на спине притягивали внимание даже лучше, чем анус мертвой жертвы. Реально почки вырезаны! Пока миниатюрная бабка ворочала атлетично сложенную покойницу, ее тити и попка колыхались, изводя Гайдара. И тут произошло нечто, что происходит со свежими трупами постоянно – они, блядь, пердят! Громкое «пу-у-у!» разнеслось по залу мертвых, а Гайдар кончил во второй раз. Он был готов провалиться в глубины Обливиона прямо сейчас, но это дерьмо он не контролировал от слова совсем! Чем извращённей и страньше ситуация, тем сильнее его возбуждение, тем ярче оргазм. Пердящий труп с откряченной жопой, что, блядь, во всей вселенной может быть эротичней?! В панике он решил опрокинуть на себя чуток подостывший чай – хоть какое-то оправдание.       – Вот растяпа! – выдала бабка традиционную реплику. – Тряпку принести?       – Да, пожалуйста… И свет уж погасите, я увидел все, что хотел.       – А сами что? Не знаете ключа для «магической свечи»? – удивилась Хелгирд.       – Не силен в магии, – сухо процедил Гайдар.       – Ну, ладно, обождите минутку, – и жрица ушла, потушив светильники витиеватым жестом.       Олли подался навстречу:       – Что, больно?       – Ты не представляешь, как! – Гайдар говорил скорее о чувстве стыда и душевной боли, но очень выразительно.       – Сочувствую. Помню, было у меня такое. Я как получал наряд на кухню, то был там как мамонт… в этой… как ее… фрафорной лавке, вот! Так это, наш ротный заклинание прочитал и – фьють! Через минуту уже и не болело.       – Ты знаешь это заклинание? – спросил Гайдар для поддержания разговора и отвлечения от самобичевания. На него все равно не подействует из-за Камня Атронаха.       – Не, куда мне… Я из магии и «свечу» только в прошлом году освоил… думал, я один такой долдон, как меня Райк называет. А у вас, значит, тоже проблемы с магией. Надо же как…       Хелгирд вернулась, дала ветошь, Гайдар старательно обтерся, моля богов, чтобы не было запаха. С собой тряпку заберет, так, чтобы наверняка. Вот же стыдоба!       – Спасибо, вы нам очень помогли! – сгорая от позора, он искал пути ретироваться как можно скорее.       – Что за времена пошли, что страже некогда убийствами в городе заняться, поручают все странным чужакам! – проворчала бабка. – Ну уж надеюсь, у вас хватит мозгов найти настоящего убийцу. А мне надо заняться телом несчастной. Так что всего вам наилучшего! – сухо и подчеркнуто вежливо прокаркала она своим старческим голосом. – А ты, Олли, если что, заходи проведать старуху, а то мне порой бывает весьма одиноко среди всех этих мертвецов…       Гайдар кивнул и дал дёру. Пятно липло к телу и было холодным. А на улице около нуля. Едрена вошь! Олли следовал за ним попятам, бормоча то ли заговор от злых сил, то ли моля богов, чтобы не совсем вменяемая бабка позабыла про его существование. Значит, Гайдару не показалось, что Хелгирд по отношению к этому крупному в теле воину неровно дышит? Что за жесть! Кругом извращуги какие-то! Сказал некрофил… Бляха... Ну, хорошо, с другой стороны, что он в этом плане не одинок, ага…       – Можно у вас в казарме нормально обсохнуть? – спросил у Олли.       – Вообще не положено гражданским. Но тебе приказано содействовать, так что можно.       Вернулись в казармы. Гайдар обсох у камина, послушали байки служивых полчасика, потом выдвинулись дальше. Следующий пункт – заведение некоего Каллисто. Он тоже был свидетелем убийства.       Имперец, которого, кстати, звали совсем не так, как запомнил Гайдар (а именно: Каликсто Корриум), имел вид зажиточного человека. Странно, неужели музей редкостей (сомнительных, кстати) может приносить нормальный доход в условиях войны, когда не каждый имеет еду на столе? Так или иначе, а Гайдар с Олли оказались единственными посетителями, время ведь близилось к обеду, народ искал, чем набить брюхо, а не смотреть на черепки и металлолом. Дядька «за символическую плату всего в пару талеров» решил впарить им свою экскурсию, иначе на вопросы отвечать отказывался. Даэдра с ним, стали слушать, что ж за экспонаты у него тут.       – О, тут у каждого своя история. Дело в том, что мы с покойной сестрой долго путешествовали по свету в поисках предметов для нашей коллекции. С детства у нас такая вот страсть – собирать диковинки и редкости. Ах, какие у нас только были приключения!       – Ваша сестра умерла? – вычленил Гайдар необычную информацию. – Давно?       Музейщик опечаленно покивал головой.       – В начале этого года… Время летит быстро… Но для меня – будто вчера. Эх, не сбивайте с настроя, милейший, а то начну вспоминать лишнее, растрогаюсь… Да, так вот, о чем это я? Ага! О приключениях… Мы с сестрой получили знатное наследство. Вместо того, чтобы транжирить его или там в дело вложить, стали путешествовать, встревать в разные истории. Ну, не всегда они были веселыми или хотя бы безопасными, но зато уж точно есть, что вспомнить, грех жаловаться. М-да… Во время наших странствий мы услышали много историй о необычных, удивительных артефактах. Решили отыскать, сколько получится. Понимаете, наш отец был торговцем, хотел втемяшить в наши головы счетную науку и любовь к делу негоциантов, но все попусту.       Ну, жилка торгаша у чувака все же присутствовала – Гайдар и сам не понял, как расстался с двумя серебряными монетами, да еще и за Олли заплатить пришлось, тот без денег на дежурстве, чтобы не было соблазна на рынке лишние пироги покупать.       – Скольких мы героев повстречали, сколько всего услышали! Я, признаться, больше всего горжусь тем, что однажды повстречал самого Кус-Куса! Этот каджит – живая легенда! Слыхали про него?       – Кто ж не слыхал! – с видом знатока покивал Олли. – У нас любят травить байки, как кошак ловко проворачивает свои дела, наказывает разбойников, помогает беднякам, да про себя не забывает, пирушки знатные устраивает для наемничьего люду… Гайдару наконец-то стало интересно. Такого в ваниле точно не было. Что за каджит Кус-Кус? По описанию Робин Гуд местный?       – А я вот, признаться, ни разу и не слыхал…       – Как? Ты же бард вроде как! И не слышал про Кус-Куса? – глаза у Олли были квадратные.       – Э-эм-м… Ну, я только начинающий… И в коллегии не учился, так что многого не знаю.       – Во чудеса! Не в пещере же ты жил все это время? – всплеснул руками Каликсто. – Вот погляди, у меня есть один экспонат… Где он тут…       Расторопный пожилой имперец подвел их к стенду, на котором был распят самый обычный краб, даже мелкий по меркам Скайрима, насколько мог судить Гайдар. Они тут порой с большую собаку размером могут вымахать.       – Вот этого краба Кус-Кус со своими соратниками мне подарил спустя пару дней после того, как он спас деревню Каменный Холм от вторжения огромного грязекраба-людоеда!       – Да ну! – глаза Олли засияли от восторга. – То самое "вторжение" лет восемь назад?       – Оно самое, – с важным видом подтвердил хозяин. – Мы с сестрой тогда только прибыли в Скайрим, никого тут не знали, думали, караван каджиский идет, можно у них ночлега попросить. То и был караван, только у них так сказать «гостили» знаменитые наёмники, точно так же, как и мы, искавшие временного укрытия. Хвостатые нас приняли без обиняков, накормили, все чин-чином. А потом сам Кус-Кус (хоть я не знал тогда, кто он) взял да и бросил нам его со словами: «Нате вот, зацените, какой трофей! Может, в суп кинете». И засмеялся так заразительно, – престарелый имперец закатил глаза, будто в самом деле смакуя воспоминание. – Он уж ушел куда-то с самыми близкими соратниками, как я додумался спросить, а кто это был. Мне и поведали, что сам Кус-Кус, собственной персоной. А краб этот – детеныш того монстра, которого они намедни уложили, значится. Сказывают, что такие могут вырасти до размера с большой дом, чуть ли не императорский дворец. Бают, подумали мы, само собой, но потом увидели хитин побежденного краба, когда отправились в Каменные Холмы. Такая громадина! Как три мамонта в высь и вширь как двое городских ворот здесь в Виндхельме.       – Да ладно? – Олли себя аж по ляжкам хлопнул, не веря.       – Ну… Может, и не три, но два мамонта точно в нем было! – почесал бороду с озадаченным видом жилистый имперец.       Гайдар прикинул размер и тихонько присвистнул. Даже если поделить на трое басенные размеры краба, все равно чудище получается побольше многих динозавров. Ворота Виндхельма были воистину монструозными, будто не людьми построенные.       – Вот такая вот история… Варить его мы, само собой не стали, а засушили и сделали чучело. Хорошее вышло, не находите? Будто вот сейчас схватится на эти свои лапки, да и побежит по стене… – немного зловеще и нагнетающе сказал Каликсто, глядя почему-то на Олли.       – Тьфу, господин Каликсто, не надо таким страшным голосом говорить, а то ведь и поверить можно.       – Ха! Неужто доблестный стражник Виндхельма боится грязекрабов? – добродушно рассмеялся «дедок».       – Нет, само собой… – у Олли появился румянец, он подбоченился и сказал: – Да я как малой был, столько этих крабов деревянным мечом или дубинкой загасил!       – То-то же, Олли, вот духи этих самых тобой убиенных крабиков цкак вселились бы в этого принца-краба, да как прокрались бы ночью в твою спальню!       – Да ну вас, господин Корриум, шуточки у вас! – Олли отмахнулся от прикалывающегося деда.       – А вы мастак истории рассказывать, – вставил пять ярчиков Гайдар. Его эта сцена удивляла. Кажется, эти двое были хорошо знакомы.       – Ох, дык тем и живу сейчас… Это вы еще сестру мою не слышали, она так завернуть могла… – музейщик на секунду вновь будто погрузился в прошлое где-то у себя в голове, но быстро справился с наплывом эмоций. – Вы думаете, много народу у меня в музей ходит на экспонаты поглядеть? Не… приходят по второму и третьему разу как раз за историями, которые я рассказываю, когда их демонстрирую.       – Ну, а штуки у вас тут все же занятные, – будто защищая краснобая, сказал Олли. – Одна суповая ложка Исграмора чего стоит!       Гайдар посмотрел, на что тыкнул пальцем норд. Очень странно, ему-то казалось, что это кто-то вилку случайно забыл на полке рядом с другими экспонатами. Может, дед, который и живет в этом помещении, просто оставил после обеда? И это «суповая ложка Исграмора»? Что за прикол?       – Знаю, о чем вы сейчас подумали – это же вилка, а не ложка! Никто не может есть суп вилкой! Ха! Говорящие так просто не знают, на что был способен Исграмор!       «Он что, местный Чак Норрис – настолько крут?» – подумал Гайдар.       В общем, дальше предприимчивый дедок оседлал свою любимую лошадку и стал втирать им какую-то дичь, одна невероятней другой. «Свирель Танцора» якобы помогала выигрывать войны и менять ход всей истории, ибо всякий, кто ее слышал, забывал обо всем и пускался в пляс. Вот только оказывается, никто не может на ней сейчас играть, ибо нужен специальный заговор, чтобы подействовало.       – А какой? – спросил Олли.       – О, очень простой. Нужно всего лишь сказать… Ой! – тут музейщик остановил сам себя. – А ведь мы сейчас могли бы попасть в весьма неприятную ситуацию, ха-ха-ха!       Простоватый Олли купился на очередную уловку, у Гайдара же ужимки эти вызывали не зевоту (нет, он не настолько циничен), но прямо какое-то умиление – вот так в Средневековье и разводили лохов без критического мышления, которые и трех книг за жизнь не прочитали. Власть сказки, убедительно рассказанной истории воистину велика. Особенно в мире без Интернета. С другой стороны, история самого Скайрима, вселенной Древних Свитков – это тоже сказка. Прошло сто лет со времени первого издания одноименной игры, но в нее почему-то все еще хотят верить… За глубину и многогранность. Другое дело, что в этом вот переиздании явно переборщили с реализмом и кровавостью, взрослым контентом. За размышлениями он пропустил историю про какую-то там Книгу Судьбы (он механично ее открыл, потрепал страницы – пусто. Что странно, кто бы стал держать книгу без пользы, ведь бумага – дорогое удовольствие) и непонятные инструменты зловещего вида. Уловил только что-то про погребальные традиции нордов. Что-то похожее он видел на Ветреном Пике в тамошних катакомбах.       – Что ж, наша экскурсия подошла к концу. Спасибо за внимание, надеюсь увидеть вас снова!       – Не торопитесь! – интеллигентно поднял Гайдар руку. – Вы обещали ответить на наши вопросы.       – Ох, надо же! У вас остались вопросы? Отчего, конечно, все, чем могу, – музейщик был сама любезность.       Гайдаров взгляд вновь упал на те самые нордские инструменты. Он уж забыл, как хотел построить диалог первоначально, но вид этих острых, несмотря на почтенный возраст, железяк заставил вспомнить слова жрицы про странные раны.       – А откуда, собственно, у вас эти инструменты?       – Вы, очевидно, плохо слушали, – уважаемый имперец пригладил бороду. – Я рассказывал, что нашел их в типичной нордской усыпальнице.       – Нашли… и что? – Гайдар сделал жест рукой, типа, «а в чем смысл?».       – Как что? Это ведь редкость! Ей самое место в музее! – недоумевал собеседник.       – Редкость? Я бы не сказал. Мне довелось побывать в парочке нордских гробниц. Такие там на каждом шагу… – чистая правда, пусть гробницу Гайдар пока зачистил всего одну.       – Что ж, интересно… чудесно, что барды в наше время все еще уделяют внимание истории, а не только развлечениям, – поджав губы, молвил Каликсто. Его взгляд отчего-то похолодел, когда Гайдар завел речь об инструментах. – Но далеко не все жители нашего Виндхельма имеют достаточно свободного времени, чтобы шататься про древним нордским склепам.       – Удобно ими работать? – сохраняя покерфейс, Гайдар решил немного попровоцировать уважаемого горожанина. Еще один малоправдоподобный метод из малоправдоподобных сериалов.       – Что вы имеете в виду? – не понял тот.       – Ну, резать плоть человека.       – Почем мне зна… – имперец прервал сам себя. – Хотя, впрочем, наверняка да, как-то же древние норды создали всех этих мумий, зомби, или как их тут на севере называют, «драугров», что за сотни и тысячи лет не истлели в гробницах. Их технологии бальзамирования во много раз превосходили современные. А инструменты, хоть и кажутся грубыми, но были весьма эффективными.       – Вы сами пробовали?       – Что? – недоумевал Каликсто.       – Применять эти инструменты, – Гайдар все еще сохранял покерфейс, но у него отчего-то засосало под ложечкой.       – Что за смешной вопрос?       Тут уж даже Олли смог бы заметить, что музейщик почему-то вдруг «поплыл», занервничал. Нормальный следак вцепится в такую жертву и не отпустит, пока та сама повинную не подпишет. Но Гайдар таковым не был. Детективные игры, где надо ловить убийц, он терпеть не мог, ему бы экшн да «пиу-пиу», на крайняк приключения или что-то «фэнтезёвое» про магию. С музейщиком что-то однозначно не так, но что? Реакция на завуалированные обвинения у него была совершенно другой, чем у работницы зала мертвых.       – Ну, вы так много и подробно рассказывали. Наверняка же брали в руки, проверяли остроту лезвий, раз говорите про эффективность, – стал гнуть дальше.       – Ну, да, своего рода. Только испытывал остроту я на чучелах, в лучшем случае, – глазки музейщика забегали.       Гайдар же прикинул, это что же, он пальцем в небо сейчас попал? Все вот так очевидно?       – Олли, ты говоришь, что когда убили первую жертву, нашего уважаемого музейщика схватили якобы праздношатающимся возле места преступления? – Гайдар выразительно подвигал бровями.       – А, было дело. Когда самую первую жертву зарезали. У нее правда всего-то и вынули из тела, что желудок и еще какую-то требуху… – Олли, святая простота, отвечал на вопрос прямо, не понимая, что Гайдар тут сыщика включил.       – И что же? Как это произошло? – Гайдар спрашивал Олли, но сам ловил выражение лица Каликсто.       – В смысле как? Да как с вами той ночью. Окликнули, стой, мол, кто идет. Вот только он будто не слышал, хамиль-хамиль вдоль стенки в переулок. Ну, я с напарником – за ним, – Олли принялся живо описывать те события.       Лицо Каликсто прекратило дергаться, музейщик, кажется, взял себя в руки и теперь полностью контролировал свою мимику.       – Я действительно не слышал. Я тогда выпил лишнего, засидевшись в «Очаге и свече».       – Да, это мы потом выяснили, когда уж нагнали… – Олли в неловком жесте, закинул руку, чтобы почесать затылок. – Да вот только я тогда перестарался, тут уж господин Каликсто простите еще раз… меня в стражу как взяли, то все всегда тихо было, хоть вой от скуки смертной, мы с напарником разве что аргониан шугали, чтобы детей не пугали своими мордами, когда те на берегу купаются летом, а тут – убийство. Я, в общем, выслужиться очень хотел, потому погнался за гражданином, будто точно знал, что он – злодей-преступник. Хэ-хэ… – стражник снова неловко засмеялся.       – И что же дальше? – поинтересовался Гайдар.       – Ну, я нагнал, руку ему на плечо, а он скинул, думал, алкаш какой пристает, милостыни хочет или же грабитель даже, так, господин Каликсто?       – Ну, да, Олли. Вот только по лицу ты мне древком алебарды тогда очень зря врезал, – с недовольным видом проскрипел имперец.       – Это да… Кто ж знал, что это вы, а не сброд какой-то или не убийца, не приведи Мара…       – И как же вы поняли, что это не ваш убийца? – уточнил Гайдар.       – Как «как»? – на лице Олли было написано удивление в купе с возмущением. – Это ж господин Каликсто! Его же вся ребятня в городе знает! Добрейший человек! Сколько всем помогает, на храм Талосу всегда много подает, даже с серыми общий язык находит, хотя всяк знает, что более противного народа нет, чем эти даэдропоклонники!       – Но-но, Олли! – тут даже Каликсто руку поднял, мол, парень, тебя заносит.       – Что? Говорю, что думаю! – юный стражник недовольно подбоченился.       Гайдар мысленно шваркнул себя по лицу фейспалмом. Молодой парень, добряк, что сразу видно, но «политруки» в Виндхельма работают на славу, мозги промыты капитально, так, что верит в то, что говорит. Этот его расизм в купе с накачанной фигурой делал Олли похожим на «Писмейкера», героя комиксов, который за мир «перережет и женщин, и стариков, и детей».       – Да, и к тому же, напарник его все же обыскал, на всякий случай. Но ни крови на руках, ни кишок в карманах мы не обнаружили, само собой.       – А жертву быстро нашли? – дальше прояснял картину произошедшего Гайдар.       – Ну, не знаю, теплая еще была, парни говорили.       – Вот как, – Гайдар задумчиво поскуб укороченную с утра бороду.       – К чему, собственно, вся эта болтология? Вы меня подозреваете, что ли? – тут уж Каликсто решил от защиты перейти к нападению. – Вы у нас, уважаемый, собственно, кто? – невежливый тычок в грудь Гайдара. Хм, а ведь только что души не чаял в посетителях музея.       – Следователь. Санкционированный, – Гайдар ткнул тамгу под нос имперца.       Музейщик посмотрел на нее недоверчиво. Видать, не разбирался в том, как это все должно работать, но контраргументов не было, ведь с Гайдаром знакомый ему стражник Олли.       – Раз вы были на месте преступления в первый раз, а теперь, как нам стало известно, опять замечены неподалеку, проходите как свидетель, наша задача – опросить вас.       – Вот именно, что свидетель! – вычленил Каликсто из речи Гайдара только важное для себя. – А ведете себя так, будто подозреваете меня!       – Наша обязанность – подозревать всех, пока не найдем настоящего убийцу, – ляпнул Гайдар фразу, которую услышал в каком-то детективном шоу. Чувствовал себя при этом донельзя глупо.       – Вот я выскажу Йорлейфу в следующий раз, как соберется вече, что это он за дерзких чужаков привлекает к делу, которым должна заниматься городская стража и только! – имперец был сама оскорбленная невинность.       – Кстати, а кто был твоим напарником в тот вечер? – спросил Гайдар у Олли, игнорируя недовольные пассажи.       – Сержант Тиль. Его у нас прозвали «усы смерти» за пышные…       – Дай угадаю, усы?       – Ну да.       – С ним бы тоже поболтать.       – А не получится, – Олли вздохнул.       – Отчего же?       – Помер он. Упился, с девкой какой-то ночевал, свечу не потушил, да и погорели они. Точнее, пожар маг потушил, что рядом оказался, в ночлежке-то, за стенкою. Но вот «угнаный газ» или как там говорит капитан Райк… в общем, неживой уж наш сержант.       – Жалость какая. Говоришь, именно он дерзнул осмотреть уважаемого горожанина на предмет улик?       Каликсто в этот момент поглядел на Гайдара откровенно враждебно. Дернул щекой, встал в позу, которая явно говорила, что гости его утомили.       – Так что же, господин Каликсто, вчера вечером вы тоже совершенно случайно оказались ночью неподалеку от места убийства?       – Да, совершенно случайно, так и есть.       – Что же вы там делали?       – Шел по своим делам.       – А какие дела у вас ночью?       – Возвращался после дружеских посиделок с одним другом.       – Как звать друга, не секрет? – не унимался Гайдар, наращивая темп вопросов. Где-то он прочитал, что, если заваливать человека вопросами, не давая подумать, тот может сболтнуть что-то лишнее.       – Да какой уж секрет, его тоже весь город уже знает. Писатель Адонато, что уж несколько месяцев как в Виндхельме осел, книгу новую творит.       – Адонато? – Гайдар повернулся к Олли.       – Ах, да, есть такой. Адонато Леотелли. Поселился в «Свече». Исправно платит за постой, никогда не упивается до непотребного состояния, стражей не привлекался; очень приятный человек и истории разные любит рассказывать, а то и записывать с чужих уст, – выдал Олли характеристику.       Еще один пункт добавился в список «клиентов», которых надо допросить.       – Собеседник он и вправду замечательный, историй у него много, что полезно в моем деле, сами понимаете.       – Ясно. Вы кого-то видели на месте преступления? Или же само преступление? – спросил Гайдар официальным тоном.       – Девушку я не видел, честно сказать. Да и потом посмотреть не подходил. Не люблю, знаете ли, вида крови, – недовольно процедил Каликсто. – Но вот какую-то крупную фигуру, что быстро шла от района кладбища, закутавшись в плащ, видел.       – Крупную фигуру? А поточнее можете описать? Какого роста? Какой плащ?       – Да что я вам, аргонианин, чтобы в темноте видеть? – возмутился настойчивому допросу музейщик. – Роста… ну, вот как вы, только пошире в плечах, вроде бы. А плащ самый обычный, как сотни и тысячи народ в округе носит. Темного цвета, какого уж не знаю, простите.       – Это был, значится, мужчина?       – Мужчина, наверняка.       – Вооруженный?       – Наверное. Ножны я не разглядел, но наверняка что-то было сбоку у него.       – Видите, а вы говорите, ничего не разглядели в темноте… – укоризненно протянул Гайдар.       – Хм, да только ведь под такое описание половина жителей Виндхельма подходит, – внезапно включился в диалог Олли.       Парень, когда Гайдар стал задавать свои вопросы, посмотрел на него новыми глазами, будто бы даже с уважением.       – А какой расы? – неведомо зачем ляпнул Гайдар. Он уже про себя решил, что этот музейщик муторный, потому заслуживает звания «подозреваемого номер один», но просмотренные фоном сериалы внезапно взыграли в нем так, будто он и вправду профи-сыщик, должен пытаться выяснить все-все факты, что только возможно.       – Почем мне знать? Если ушастый, то за капюшоном было не видать, а хвост мог бы скрыть плащ.       – Но походка-то у нелюдей другая? – не унимался тестер.       – Хм… И правда, не думал об этом, – лицо имперца выражало озабоченность. Он будто включился в правила игры и теперь тоже был заинтересован вспомнить детали. Ну, или он вообще хороший актер. – Нет… Не уверен, но кажется, это был все же человек. Ну, или на крайняк какой-то мер, но не каджит или ящер.       – И в каком направлении он двигался?       – В сторону квартала серых вроде как… хотя в ту сторону почти все, кроме рынка, дворца и мастеровых, расположено. Да и ворота городские, – Каликсто опять задумчиво почесал бороду.       Гайдар не был спецом, но где-то слышал, что когда люди привирают или фантазируют, то бросают взгляд вверх, а когда вспоминают, то опускают глаза. Глаза этого Каликсто часто бегали где-то по потолку. Не паутину же он у себя в доме рассматривал? Муторный все же тип. Хотя Олли вот его уважает. Надо бы пообщаться еще с Адонато, чтобы подтвердить историю подозреваемого. Сейчас же вопросы вроде бы кончились.       – Хм, что ж, на этом пока все. Вспомните что-то еще – расскажите страже, – и Гайдар максимально вежливо и учтиво попрощался.       До рандеву в таверне еще оставалось время, потому пошли не в их «Мутный глаз», а в «Очаг и свечу», встретиться с Адонато. Хозяйка указала, где обретается имперец. Тот сидел за столиком и писал что-то в солидного вида книге с кожаной палитуркой.       Дядька визиту обрадовался, думал, что бывалые воины (ну, или стражники) хотят поведать ему пару историй. Он, как заправский этнограф, записывал любые басни нордов, чтобы потом издать от своего имени. Этим, собственно, и прославился. Самыми знаменитыми его книжками были «Олаф и дракон» и «Призраки в буране». Гайдар их не читал, но слышал про их существование, а возможно, даже видал корешки с названиями в посещенном книжном или еще где. В общем, выпили эля, пояснили писаке, что, как и зачем. Тот поведал следующее:       – Да, так все и было. Каликсто частенько мне рассказывал всякие басни, а я ему – все, что услышал за время своих путешествий. Жители Скайрима, увы, не очень много читают, так что другой ученый имперец в этом городе – настоящая находка для такого писателя, как я… Такой вот, знаете ли, обмен опытом и слухами. К тому же мы своего рода земляки, так что нам всегда есть, о чем поговорить, понимаете?       Звучало весьма логично. Дядька по виду вроде не врал и не скрывал ничего. Вот только, что по времени, все ли совпадает? Как же плохо, что в Скайриме, по сути, не знают, что такое часы. Хотя, в цивилизованном Сиродиле, наоборот… а что если?       – Уважаемый, так а в котором часу господин Каликсто вас покинул?       Писака очень удивился.       – О, вы в курсе про имперский счет часов? Надо же! В Скайриме никто не озабочен точным временем… Я постоянно удивляюсь, как тут торговцы ведут дела, ведь должно же время поставок как-то регламентироваться… Но всем плевать! Вы представляете, спрашиваю на рынке, когда прийти за своим заказом, а мне «да во вторую стражу приходите, там определимся». Ну вот как так?!       – Да-да, это все печально, но вы можете вспомнить, когда точно ушел ваш товарищ?       – Хм, знаете, сидя в таверне за добрым бембелем выпивки не особо наблюдаешь за хронометром… я и не наблюдал… Но в целом, вряд ли позже одиннадцати часов, – сознался имперец.       Гайдар это себе зафиксировал. Выпили еще чуток, просто из интереса, Гайдар порасспросил писателя про его путешествия. Слово за слово – нарвался на квест. Все потому, что ляпнул, что бард. «А в Коллегии не учился?» – спросил имперец. Узнав, что нет, но как-нибудь Гайдар обязательно хочет ее посетить, дядька попросил, коль заведет судьба в ближайшее время, передать книгу его другу Жиро Жиману. Эх, старая школа тупых бессмысленных «принеси-подай квестов». Гайдар согласился. Книга карман не тянет, так ведь? Вот только они тут весят килограмма по четыре минимум, громоздкие, с большущим шрифтом, так что это спорное утверждение.       Книга Адонато была пока что без названия. Гайдар глянул краем глаза, речь в ней шла о каких-то двух героях, что встретились ему прямо в этой таверне «Очаг и свеча». Один вроде бы – богатырь невиданной силы, что влегкую медведя валит голыми руками, а второй мечник волею самой Кинарет, владеющий некоей легендарной техникой «ледяного клинка» или что-то вроде того. Хм, читать фэнтези, находясь внутри фэнтези-игры, ему еще не доводилось. Жиро вроде бы давно просит у друга что-то новое, что можно издать, про героизм и доблесть, как и любят норды, вот писатель и накидал что-то на скорую руку, пока занят своими документально-этнографическими изысканиями.       Ну, вот и сказочке конец. Точнее, пора поставить расследование на паузу, переться поболтать с Дженассой, а там и во дворец опять, выдвигаться на миссию по поиску рога Юргена. Олли вызвался проводить до таверны в квартале серых, Гайдар не стал отказывать. Вообще, добряк этот глуповатый стражник, каких мало, даром, что расист с промытыми мозгами.       – …Как так не сработало? А ты куда смотрел?       – Да эта их Дженасса очень хорошо защищена оказалась.       Две фигуры, закутанные в темные плащи, стояли во мгле подземелья. На их лицах были маски, а голоса искажала магия. Одна была лисой, а мужской голос принадлежал зверьку навроде ехидны, кажется, такие водились на востоке, в Морровинде и Чернотопье.       – Следов больше нет?       – Нет, наша Ласка обо всем позаботился. Хоть какая-то польза от него.       – Ну, и на том спасибо. А что наш клиент по второму делу?       – Пока вне подозрений.        – Даэдра! И откуда только на нашу голову эта ублюдочная мастерица из Мораг-Тонг?       – Мораг-Тонг? Вы уверены?       – Ну уж их школу трудно не узнать, если ушел живым после встречи с носителем их тайных знаний.       – Ого! Что данмерские ассасины забыли в Виндхельме? Не думаете, что…       – Цыц! Не тебе про такое спрашивать. Нет, она – какая-то отщепенка, ренегатка. В ней нет настоящей Тьмы. Вряд ли она служит Владычице.       – Как так? Я думал, у них из ордена уходят только вперед ногами, так?       – Тьфу, ты что, у нордов набрался? «Такать» стал!       – Простите. Привык к слежке и недоверию, приходится во всем перенимать…       – Да я шучу, балбес! Так держать, хорошо работаешь. Продолжай в том же духе.       – Спасибо, госпожа.       – Ульфрик, значит, решил в последний момент дать заднюю?       – Да.       – И всему виной все тот же бард?       – Именно.       – Интересный выскочка. Только в город попал и уже такие круги по воде пустил.       – Наемники его прикончить хотели, но теперь в большинстве своем зауважали.       – Да? Удивительно. Уж я думала, более беспринципных ублюдков только поискать. Неужто из-за песенок?       – Парень неплох вроде бы и на мечах… Ну, точнее, везучий и тактика боя необычная, но вам с Вороном или даже такому как Ласка, конечно же, не ровня. Но уважение вызывает другим – умением оказаться в нужном месте в нужное время и извлечь из того выгоду.       – А как звать-то его?       – Гайдар, если ничего не путаю.       – Присмотрите за ним.       – Да вроде бы как есть желающие его прикопать в тех гробницах, куда он направится, так что толку?       – Ну, если и вправду везучий, то выживет. А присмотреть кадры всегда полезно. Да и имечко это мне что-то напоминает… Странное чувство прям… Ладно, что в Вайтране, тебе докладывали?       – Да, но без деталей. Кристер недавно прибыл.       – Где его даэдра носили так долго?       – Ну, он же негоциант, должен же он время от времени заниматься настоящей торговлей?       – Ладно. Вечером надо будет встретиться, а пока что – свободен.       Ехидна коротко поклонилась Лисе, и фигуры тихо-мирно разошлись, пропав во мраке подземелий.       – В курсе, что за вами с тем увальнем следили?       – Да-а-а? – Гайдар округлил глаза. Он вообще ничего не почуял. – Кто?       – Знать бы, кто… Но пасли очень профессионально. Без моей выучки такое трудно уловить, – Дженасса была мрачной и сосредоточенной. – Скорей всего как раз те, кому мы дорогу перешли изничтожением подземного борделя. Но это не точно.       – Надо же как. Хм… А что у тебя с уловом?       Вся их троица сидела и обедала самыми отменными яствами, что мог предложить «Мутный глаз» в этот час. Хаген был уставший и от него воняло рыбой, Дженасса (уже традиционно) – что твоя туча, только Гайдар веселый, улыбается, как дурачок, на все тридцать два. Ему все – приключение.       – Не густо. Ни я сама, ни стража негоцианта не засекли, в то время как его подчиненные прибыли в город с товарами.       – Вот как? А он, значит, целый магнат, раз у него есть подчиненные?       – Да, не обычный купец. У него, как я поняла, целая империя тут торговая. Все – от шелков до мечей, от еды и припасов первой необходимости, до алхимических зелий и всяких редкостей, – все доставляют его караваны.       – Ого! Экий шейх.       – Чего?       – Ну, слово такое, не обращай внимания.       – Мне кажется, Айрилет серьезно просчиталась, приняв его за мелкую сошку, связного. Он исполняет весьма значительную роль. В том числе на теневом рынке, а не только на обычном.       – Что-то конкретное нарыла?       – Три страницы отчета для нашего общего знакомого хускарла накатала. Но это все тонкости наших дел, тебе не должно быть интересно.       – Ну, надеюсь, теперь-то наша общая знакомая будет счастлива, и мы можем смело отправиться мочить драугров по подземельям?       – С чего ты взял, что их нужно «мочить»? Огонь намного эффективнее против нежити…       – Тьфу, Дженни, ты просто…       – Ш-ш-ш! – внезапно зашипела на него данмерка. Но это было не ее обычное негодование на сокращение ее имени.       – О, вот где наш выскочка-бард выискался! – раздалось за спиной.       Гайдар обернулся посмотреть, кто это ему так бесцеремонно положил руку на плечо.       – Лиам! Ты чего? Решил драку устроить? Ты это брось! Забыл, как тебя стража отмудохала в прошлый раз? – это одна из девок-разносчиц вмешалась.       Что за хмырь Лиам? Некая оборванная пьянь, держащая тем не менее в руках барабан, всем видом изображающая интеллигентное выражение лица, но вот актерская игра – на двоечку.       – Нет, ну ты подумай, по городу только и слухов про нового барда, что самого Фриса уделал! Сказывают, что всех музыкантов безработными сделает. Я пришел разобраться! Я… ик, это… Хочу, как ее там… Сатифакции!       – Потом, мужик, не стоит залупаться. Пойди проспись лучше… – тон данмерки вроде был такой же миролюбивый, как и у девки, но Гайдар уже изучил ее повадки. Блин, дело может кончиться резней…       – Муж-жик?! Да! Ик! Я – муж-жик! А этот ваш… как там имярёк заморский? Он – мужик? Примешь честный вызов? – в мутных зенках читалась ядреная смесь из отваги и пьяного угара.       Гайдар очень медленно и аккуратно убрал руку. Дышать ровно и спокойно не получалось – от хулигана несло перегаром так, что слезы наворачивались.       – На это нет времени, мне скоро идти.       – Так я тебе ускорение придам своим пенделем! – рявкнул кретин и попробовал выбить из-под Гайдара стул.       Даэдра! У него получилось! Пока Гайдар летел затылком в пол, изящная ножка Дженассы уже стремительно пошла на сближение с харей грубияна.       – Дженни, не мочи его! – крикнул приключенец, брякаясь на пол.       – Да что ты с мочиловом своим? – наемница остановилась и не довела удар до проломленной черепушки.       Тем не менее поставленный кик отправил забияку на несколько секунд в нокдаун. Его барабан, грохоча, покатился по полу.       Гайдар справился со стулом и гравитацией ровно тогда, когда и противник вскочил на ноги. Надо же, какая крепкая башка! К его удивлению кто-то в зале закричал «Лиам! Лиам!»       – За юбку прячешься? И ты называешь себя мужчиной? – бросил обидные слова этот непонятно откуда взявшийся удод.       – Чего надо? Какая нахрен сатисфакция?? Я тебя вообще не знаю и знать не хочу! – отвечал Гайдар, потирая затылок и принимая стойку каратэки.       – Щас узнаешь! – и дебил ринулся в атаку.       Драки в барах… капец как опасны. Гайдар в реале всеми силами старался их избегать, ибо кто его знает, кто против тебя и сколько у него дружков. Да и разборки с полицией потом – то еще удовольствие. Даже если ты победишь, все закончится плохо при любом раскладе. Но это Скайрим. Тут не принять вызов – стать опущенным лохом, а страховка от жести, что может начаться, – Дженасса. Вон, руки на эфесе меча. Пободаемся!       Гайдар пробил прямой в корпус, уклонился от хука, сделал болезненный лоукик. Такого противник не ожидал и открылся. Троечка – джеб, хук, коленом в солнышко. Защита вражины на ноль, он, как рыба на льду; финишировать локтем в переносицу, чтобы наверняка не встал слишком уж быстро. Хм, с пьяным удодом получилось все легко и плавно, как по учебнику.             Лиам растянулся на полу, с воем зажимая нос, хлюпая кровищей. Попыток встать не делал.       Гайдар обвел взглядом присутствующих. Дружков, готовых вписаться за забулдыгу, к счастью, не нашлось. Что это, нафиг, было сейчас такое?       – Вопросы у кого-то еще? – сказал «бард», обращаясь к бармену, что наблюдал за побоищем с уже заготовленным «миротворцем» в руках – большой шипастой дубинкой.       – Вопрос только один: у стула ножка цела?       Гайдар глянул.       – Цела.       – Тогда нет вопросов. Лиам – знаменитый местный дурачок, вечно в драку лезет и огребает в основном. Простите его. Народ его песни и частушки любит, вот и терпим, – угрюмый данмер говорил дружелюбно и примирительно, дубинку спрятал под стойку.       Что любопытно, Хаген вообще ухом не повел. Для него драки в кабаке – вообще фон, что ли?       – Спасибо за гостеприимство, серджо, – Дженасса быстренько подхватила их вещички, навьючила их стокгольмского терпилу и порулила к дверям.       – Всегда рад, сэра, – ответил вялым поклоном бармен.       Когда они вышли, Дженасса, будто вслух размышляя, произнесла:       – Знаешь, Гайдар, я тут поняла, что быть незаметным и быть бардом – вообще несовместимые понятия. Надо бы поработать над твоим цивильным имиджем, раз скрытность тебе не идет. Вот только это не ко мне, это больше к Айрилет. Будем живы, подам ей эту идею. Единственное, что могу для тебя сделать, – научить махать клинком, чтобы не умереть от рук первого же нормального мечника.       – Вот как? Ну, спасибочки на добром слове, – нейтральным тоном ответил Гайдар. Он еще не понял, как относиться к такому заявлению.       – Пожалуйста. А вот что ты бард не просто потому, что «душа поет» время от времени, а талант у тебя есть, дар светлой Дибеллы, это для меня, признаться, откровение. Вчера на пиру я просто выпала с твоего выступления. Такого я сто лет не видела.       «Сто лет? Интересно, сколько же ей на самом деле? Вдруг это не фигура речи?» – подумал Гайдар. – «Дар светлой Дибеллы? Может, это и есть причина, по которой богиня меня простила, а не просто потому, что я в магической коме провалялся около месяца, как кусок… камня? Увидела это во мне?»       – Ну, я и сам не знаю, что на меня нашло, что всем так понравилось… Просто… вдохновение, наверное? – сказал приключенец, неловко почесывая затылок, задрав локоть вверх. Прижился у него этот жест из аниме.       – Вот и я об этом, – кивнула наемница каким-то своим мыслям.       Прошли полпути молча, когда Гайдар внезапно почувствовал на себе чужой взгляд.       – Слушай, а что насчет слежки? Ты констатировала и забыла? Может, нам следует тоже как-то проследить за этими непонятными шпиками?       – Это не так работает, Гайдар. Да и вообще, по тактической работе у нас Айрилет спец, я же – просто рубака, – стала прибедняться Дженасса.       – Что-то ты темнишь. Я вот прямо сейчас чувствую, что на меня кто-то пялится.       – А, это… Неудивительно, деваха даже не прячется особо, – наемница отмахнулась.       Гайдар проследил за ее взглядом. Некая рослая нордка тут же втупилась в вывеску ювелира, будто никогда не видела. Хм, кажется, она была на пиру, одна из тех, кто побежал его чмокнуть после песни. Э-э-э, чего? Поклонница, что ли?       – То есть она не с теми загадочными личностями?       – Нет. Их бы ты никак не заметил, пока тебе не всадили бы кинжал в печень, буде у них такое желание.       Гайдар еще раз оглянулся на сталкершу. На лицо – эдакая Бриенна Тарт из памятной «Игры престолов», только с патлами до плеч и каким-никаким макияжем. Но при том в тяжелых пластинчатых доспехах и с двуручником. Жесть, в реальности Гайдар бы ей до подбородка был, игра подкорректировала все немножко, но все равно с такой ему не совладать, наверное.       Дженасса, кажется, прочитала его выражение лица и, не сдержавшись, прыснула в кулачок.       – Не дели шкуру неубитого медведя, о былинный герой!       «Знала бы ты мои проблемы со стояком, ты бы еще не так смеялась», – мрачно подумал Гайдар.       – А что, если наблюдатели – ассасины или кто они там – последуют за нами на миссии? Что, если нападут? – перевел он стрелки на другую тему.       – Ну, пока я рядом, эффекта неожиданности у них не будет, и они это понимают. Да и за городом, посреди сугробов, им будет намного сложнее маскироваться. Кто бы они не были на самом деле, скорей всего, они просто наблюдатели, доносчики.       – «Кто бы они не были»? Так, а у кого, по-твоему, есть мотив, кроме этой самой «теневой гильдии»?       – Прямые агенты Талмора, обычные бандиты и контрабандисты, которым мы испортили малину, Тёмное Братство, люди Фритджофа и, таким образом, Ульфрика, еще кто-то неизвестный. Ты привлекаешь внимание, как я и сказала… – тон Дженассы был невозмутимым, но вот глаза выдавали тревогу. –       Блин, слишком много опций. Умеешь подбодрить, Дженасса, нечего сказать.       – Ну, я, в конце концов, тебе не мамка. Ты сам встряешь в неприятности, притягиваешь их, как небесное железо. Я говорила держаться тихо, а ты устроил концерт у ярла во дворце. Я говорила не отсвечивать при сборе информации, а ты…       – Эй, стоп, почему это я опять во всем виноват? Ты разве не одобрила этот план? – возмутился Гайдар.       – План «Кровавая баня» я точно не одобряла, – Дженасса уставилась на Гайдара испытующе.       – Не, ну там да, там у меня просто планка упала… – Гайдар примирительно поднял руки. – А вот…       – А вот с концертом я уже просто поняла, что тебя не удержать и не спрятать, как шило в мешке, так что нужно менять правила игры, пытаться извлечь выгоду из имеющейся ситуации.       – Так ты на меня злишься все это время? – в свою очередь насупился Гайдар.       – Злюсь? Нет, нисколько, – лицо Дженни выражало предельную искренность. – Я уже перегорела. Подумала, «а, катись оно все к Молагу Балу!», веселюсь вот, получаю удовольствие от поездки в горячо любимый Виндхельм и от общения с его радушными гостеприимными жителями.       Даже Хаген уловил едкую иронию, оглянулся на товарищей, как ребенок, который не хочет, чтобы родители ссорились. А Гайдар подумал, что нужно больше времени уделять тимбилдингу и проработке эмоций в их небольшой команде. Хм, въелось в него американское мышление. Какая, нахер, «проработка эмоций»? Он просто портит все, как слон в посудной лавке, в этом самом Скайриме. Тут интрига на интриге, заговор на заговоре, туева хуча группировок и их интересов. А он, понимаешь, пришел, герой из другого мира, и думает, что щас всех тут спасет и наведет порядок. Дебил, да и только. Тут вам не здесь, и эта итерация Скайрима кардинально и принципиально отличается от древней игры с ужасной графикой и механиками. Быть «тупым довакином», который умеет только кричать на ящеров и рубить бошки бандитам, здесь нельзя, нужно вникать в происходящее. С одной стороны, это жутко увлекательно, но с другой, разве он не мечтает отсюдова побыстрее убраться? Тогда зачем все эти сложности? Да по все той же причине – один он просто ноль без палочки, не вывезет без союзников и помощников. Подумать только, за него до сих пор основную работу делают спутники. Да, немножко прокачался, немножко понабрался фехтования у Дженассы, подучил крики у Седобородых, чудом замочил ажно трех драконов… и что? Стал героем? Да хер там плавал! Он – слабак и уязвимая мишень. М-да, депресуха. А еще эти «мета-проблемы» с Пророком, богами, даэдра, своей непонятной смертностью и природой то ли лича, то ли зомби, невозможностью разлогиниться, увидеть свои статы и как-то на них влиять, обдуманно прокачивать, собственно, с Древним Свитком и прочая, прочая… Впрочем, дорогу осилит идущий, в который раз утешим себя таким образом и будем, наконец, что-то делать, а не рефлексировать.       Когда дворец уж был в паре кварталов, Дженасса первая нарушила молчание:       – Кстати, все хотела тебя спросить, что это было тогда, в том подземелье. Тот призванный даэдра тебя… узнал? Это как вообще?       Хаген, который узнал лишь очень купированную версию событий, аж с шага сбился.       – Гайдар якшается с даэдра?? – здорово, что он додумался сказать это шепотом.       Да, им действительно нужно многое проговорить. Но «дорога приключений», по которой они мчатся, не дает даже нормально дух перевести.       – Я хрен знает. У-знал или обо-знался. Лучше было бы, если бы он меня зарубил своим даэдрическим мечом, так что ли?       – Я не о том. Просто довакин-даэдропоклонник – это совсем другое дело, нежели его спутница-данмерка, чтущая заветы предков. Нордам такое не по вкусу. Скайрим, знаешь ли, второй мощнейший оплот Дозорных Стендарра после Сиродила. К ним все прислушиваются здесь.       – Это орден борцов с даэдра и их проклятыми проявлениями? – на всякий случай уточнил Гайдар. Плохо не знать лор на должном уровне, все-таки.       – Именно.       Блин, мало ему проблем. Ну, боги от него не отвернулись, Кинарет помогает, даже Дибелла, вроде как, так что проблем не должно быть, на самом-то деле. Об этом сказал и вслух.       Дженасса же стала вспоминать о своих попытках отречься от Мефалы, о всенощных в храме Мары и Кинарет и о том, чем это кончилось…       – Ты не понимаешь. Связь с Принцами Обливиона – это не то, чем можно пренебречь. Это как маленькое пятнышко проказы, можно не обратить внимание, мало ли какую вавку ветром надуло, но оно может быстро покрыть все тело, так что сгниешь заживо. Тебе нужно быть максимально осторожным с любым влиянием даэдра. Иначе сам не заметишь, как станешь их слепым орудием.       – Да? А ты с Айрилет? Разве вы чьи-то слепые орудия? – Гайдар уж был не рад, что они начали этот разговор, но закончить его нужно, уж больно важным ему это казалось, чем больше он узнавал про мироустройство Нирна.       Дженасса грустно улыбнулась одними глазами.       – Я… и сама не знаю, честно говоря. Порой такое впечатление, что все, что я делаю, в смысле, хорошие поступки, они имеют свойство оборачиваться полной задницей в конечном итоге… Кажется, что… ах, сети Мефалы! Не обо мне речь!       Гайдар удивился той душевной боли, что стояла за этими словами. И опять столько горечи в этом выражении – «сети Мефалы». Да что у нее там в прошлом произошло, что она такая пришибленная какая-то? Прячет это глубоко внутри, но порой душевная бронь дает трещину, в такие вот моменты, как сейчас, это вылазит наружу. Захотелось прямо-таки приобнять и сказать «все будет хорошо», дать наемнице выплакаться ему в жилетку, ведь каждой женщине это порой нужно. Но по глазам понял – лучше не стоит, если не хочет лишиться рук.       – Твоя суперсила, что ты проявил тогда, она от даэдра? – в лоб спросила.       – Нет, – уверенно сказал Гайдар, глядя данмерке в ее янтарные при свете дня глаза. – Это сила драконорожденного, ту’ум, обращенный внутрь.       Дженасса выдержала паузу, вглядываясь в глаза Гайдара. Потом хмыкнула и сказала:       – Ну, чудесно. Одной проблемой меньше. Но запомни мои слова: никогда не принимай помощь от даэдра, даже если кажется, что другого выхода нет. Иначе и себя погубишь, и весь Скайрим в придачу…       Тем временем подошли ко дворцу и копаться в прошлом и своих проблемах стало опять некогда.       Здесь их уже ждали: тан Фрис, улыбающийся во все тридцать два, маг по имени Один забавлялся, творя пассы и пырясь в хрустальный шар (экий стереотип!), что-то показывал рыжей стерве Вигдис, в то время как смуглявчик Бригс кормил коршуна, что сидел на специальном насесте на его левом плече. Сам глава наемничьего отряда Ормарр стоял у стойла, охаживая лошадей (дареного коня для Хагена тоже тут привязали). Таким образом, их компашка будет состоять аж из восьми мечей: пятеро из Виндхельма, сам Гайдар, Дженни и Хаген.       – Ну что, поехали? – сказал Фрис после радушных объятий. Удивительно, с чего это Гайдар завоевал аж такое расположение у него.       Наемники новоприбывшим лишь сдержано кивнули.       – Поехали! Рог Юргена сам себя не откопает! – сказал Ормарр и пришпорил лошадь.       И восьмеро конных вскоре покинули Виндхельм через главные ворота.