Проклятый Девятью

      Вот и он, большой день. Все слегка на нервах. Хотя «слегка» – не то слово. Но вот Айрилет старалась доказать, что нервы у нее из стали, не иначе, хотя накопленная внутри усталость тоже никуда не девалась. Гудрёд – тан, глашатай, устроитель празднеств и вообще незаменимая личность, когда нужно встретить важных персон, поулыбаться и покланяться, угостить, рассадить соответственно статусу и традициям – сбивался с ног. Шум голосов и блеск драгоценностей, запахи вина и пряностей. Мужчины и женщины, благородные, знатные и просто богатые… Хорошо, что риксдаг – мероприятие закрытого типа, а не как вече, где чернь орет, свистит и улюлюкает в ответ на каждую реплику горлопанов. И в то же время представители кланов, «дворяне», как их называли в Сиродиле, в Скайриме совсем недалеко ушли от простолюдинов. Та же мелочность и склочность, любовь бросать пыль в глаза, спесь, гордость и самое главное – непревзойденная черта, объединяющая даже горших врагов, – корыстолюбие. Стая волков. Вожак силён и мудр – все идут за ним. Вожак ослаб, и они готовы глотки друг другу грызть.       Херсир выслушала доклад Гудрёда. Девяносто из ста представителей кланов на месте. Самые важные – Серые Гривы и Сыны Битвы, – как всегда, задерживаются, демонстрируя всем остальным таким образом свое превосходство. Как же, самые древние и успешные кланы во всем холде! Причем если Сыны Битвы в последнее время разбогатели и обрюзгли, Серые Гривы наоборот делают ставку на сталь, а не золото… Немногочисленные таны тоже собрались. После того памятного случая с таном Джоссером Балгруф вообще редко кого удостаивал этого звания. По слухам, в Виндхельме их целая дюжина, а недавно стало еще больше – все прославленные в боях герои. А в Вайтране вот последним таном за десять лет сделали того самого Гудрёда, не воина, а… Ну, впрочем, его роль при дворе воистину невозможно переоценить, потому никто и не пикнул против такого действия ярла. Айрилет же думала, что они слишком сосредоточились на дипломатии и торгашестве, в то время как их враги все это время наращивали военную мощь. Эх, Балгруф-Балгруф…       Айрилет в свою очередь присматривалась к Викандерам, которых еще называли «победоносными». Этот клан был молодой, едва ли не самый молодой во всем холде, но его представители обладали большими амбициями. Почти все взрослые мужчины клана, если не управляли собственными поместьями или землями, становились Соратниками. И уж в их-то рядах стяжали большую славу. Были даже женщины, что рубились наравне с мужчинами. При том были не лишены женских приятных черт. Но самая лучшая их сторона – лояльность, понятия чести. На последних двух риксдагах именно они были теми, кто первыми поддерживал Балгруфа и осаждал зазнаек-торгашей, гасил склоки тех же Серых Грив и Сынов Битвы. Собственно, одна из доверенных лиц, которых Айрилет приблизила к себе и ярлу в последнее время, Арма, тоже была Викандер. Где там она, кстати? Ага, на посту, проверяет тамгу каждого новоприбывшего гостя. С бумагами она обращается куда лучше, чем с клинком, но именно амбиции и целеустремленность сделали девушку частью «команды» Айрилет. Хускарл, а ныне херсир никогда не гналась за четкой структурой, знаками отличия или униформой, но все, кто хоть чуточку разбирался в политике, знали, какой вес имеет негласная «команда» якобы просто телохранителя ярла. Они были чем-то иным, нежели гвардия, обычные хускарлы, нежели советники или прочие «дворяне». Внешние о команде, как правило, не знали, а «свои» – справедливо опасались. А то, что ее члены не носят униформу, а некоторые даже вообще не появляются в Драконьем Пределе, служило только на руку конспирации, распространению диких слухов об «этой ужасной данмерке, которая вот те хрест, из тех самых горлорезов Мораг Тонг, что в Морровинде. Они читают мысли и режут глотки несогласным во сне». Да уж, если бы Айрилет и сейчас следовала пути Мефалы, у этих слухов были бы основания… Без силы мистической покровительницы у нее были только собственный острый ум, необычайно развитая интуиция, опыт работы в тени и наработанные связи. Но этого было критически мало в тех условиях, в которых сейчас оказался Вайтран.       Айрилет в который раз играла в эдакие шахматы в своей голове, превращая в фигуры видных одиночек и представителей фракций. Имеем: Балгруфа и его политику безоговорочно поддерживают Викандеры, Красные Щиты, часть купцов под предводительством Гастора, ну, и Сыны Битвы вроде бы тоже с ними солидарны, хотя их стремление откровенно «подлизнуть» имперцам ее и Балгруфа напрягает. Доселе независимые Соратники теперь тоже полностью в их лагере из-за конфликта с юстициарами. Это немалая сила, казалось бы. Но кто же против или же в любую минуту готов переметнуться на другую сторону? Первыми на ум приходят Серые Гривы, хотя это скорее от тупоголового упрямства и фанатизма в вопросах религии, чем из-за желания самим править или что-то в таком духе. Большая часть купцов – что тот флюгер, колышутся, когда дует ветер. А сейчас «дунуло» весьма сильно: драконы разнесли треть города, все понесли большие убытки, ходят военные слухи об активности братьев бури, а Мавен из Рифтена льстивыми речами умасливает, чтобы они торговали с ней, а не с Вайтраном. Лояльность большинства остальных кланов, кроме названных, тоже под вопросом. Если грубо прикинуть проценты, то 40% твердо поддерживают политику Балгруфа, 25% против и 35% – неопределившиеся.       Вопросов, по которым мнения разделятся, тоже хватало. Что делать с топором Ульфрика – это самый главный. Из него вытекает вопрос, что делать с Балгруфом, пока он недееспособен? Терпеть Айрилет в качестве эдакой регентши никто не станет (хотя она фактически ею уже является – абсолютно все важные вопросы проходят через нее). Это разве что она бы захотела устроить полноценный переворот. По нордским законам и обычаям пришлая хускарл вообще не имеет никаких прав, ей такие полномочия никто не отдаст. Дети ярла еще малы, чтобы взойти на престол, остается лишь Хронгар, брат Балгруфа. Он своего старшего любит и делает все, что тот велит. Но как быть с тем, что он замешан в покушении на правителя? «Тупой берсерк» вовсе не так прост, оказывается. Тем не менее девяносто процентов вероятности, что вся знать будет солидарна, что он должен занять братов трон. Херсир не верила до конца словам Гайдара, но что если это все его план? Что, если Хронгар, создав себе ширму недалекого рубаки, стоит за всем и дергает за ниточки? Если он на самом деле хочет власти? Из-за суеты с приготовлениями Айрилет так и не выпало поговорить с ним. Она молилась всем светлым богам, чтобы воевода не преподнес им всем сюрприз… За Хронгаром, само собой, была установлена слежка, но она не давала исчерпывающих ответов, с кем тот контактирует и что замышляет.       Еще один вопрос, который вызовет бурные дискуссии, – какого даэдра ярл не посоветовался со знатью и сам принял решение впустить юстициаров в Вайтран? Может, все и согласятся, что без магов доминиона им была бы крышка (хотя «истинные норды» скорее себе бороду с корнем вырвут, чем признают такое), мол, было не до созыва риксдага и тем более вече, но сам факт! Это настоящий камень преткновения – Серые Гривы будут рвать и метать, а купленные торговцы и прочие недалекие представители знати наоборот будут ратовать, чтобы Вайтран еще больше прогнулся перед эльфами.       И снова все возвращается к гражданской войне, тому, какую позицию стоит занять. Без нее дальше нельзя. Или эльфы, или Ульфрик, или Туллий, но кто-то вынудит их принять решение, на чьей они стороне. Появление драконов внесло свои коррективы – военные действия по всему Скайриму встали на паузу, но это лишь затишье перед бурей, когда каждая сторона обдумывала, как бы им половчее ударить противника, используя новую вводную. Вот только как использовать драконов? Они никому не подчиняются и не вступают в переговоры. То, что Талмор так быстро откликнулся и прислал в Вайтран Аракано и его звезду (подумать только, действительно чуть ли не самых сильных магов в обозримой части ойкумены!), – только лишнее доказательство того, что даже могучие волшебники эльфы обделали штаны, когда поняли, какую угрозу несут дрог-лок, какую мощь они имеют. Чтобы узнать силу врага, с ним нужно сразиться, вот как. Но того, что произошло дальше между самой Айрилет и Аракано, предугадать не мог никто. Теперь лидер звезды смерти хочет голову хускарла на блюде с синей каемкой, а еще лучше – страшных мук ей и всем, кого она любит... И виноват в этом никто иной как Довакин – еще одна потенциально очень мощная фигура на этой игровой доске. Ну, с ним разговор отдельный. Сейчас вопрос только в том, сможет ли командование Талмора взять под контроль свою… нет, не пешку, скорее уж туру или даже слона..? Айрилет чуть мозги себе не вскипятила, пытаясь придумать, как так представить все перед Эленвен, чтобы она отозвала Аракано и при том не выдвинула новых требований, не затянула всю верхушку Вайтрана в судебные тяжбы и расследование, парализовав таким образом любую полезную деятельность. В конце концов письмо в посольство талмора она отправила этой ночью. Она всеми возможными способами пыталась перекинуть вину за смерть четырех лучей звезды Аракано то ли на диких скайримских оборотней (ха! Да что вообще эльфы могут знать о проблеме оборотней в Скайриме?), то ли еще на какую даэдрову тварь (благо, предпосылки были). Но что ей поверят, само собой, не рассчитывала. Эленвен так или иначе пришлет новую группу магов, новых юстициаров и нового торгового представителя в замен почившему Маладету, они захотят все расследовать самостоятельно. Ну, все это будет лучше, нежели слетевший с катушек невероятно сильный маг, который в одиночку может устроить в Вайтране кровавую баню почище, чем смог бы один дракон. Тогда на город напало аж трое, а с одним звезда Аракано точно справилась бы, что дает понять, какая магическая сила в руках эльфийского ублюдка. М-да-а-а…       От размышлений Айрилет отвлекла хускарл Лагерта с докладом по безопасности. Все под контролем, ни в магическом плане, ни в физическом никто к ним не подберется. А что разведка? Где Аракано? Глава шпиков Оддманд рапортовал, что тот покинул Вайтран, вроде бы отправился на запад. Весьма странно, и до сих пор ни следа? Он ничего не предпринял по поводу смерти всех членов своей звезды? Если и предпринял, то это что-то жутко магическое, далеко за границами компетентности обычных соглядатаев… Даэдра! И Берелу теперь не спросишь…       Ага, вот и Серые Гривы с Сынами Битвы пожаловали, отлично. А с ними и Хронгар, при чем посредине, тем и тем улыбается, говорит что-то… Хм… Гудрёду даже знак давать не понадобилось, глашатаи протрубили начинать собрание.       Все время, пока обговаривали, что выносить на повестку дня, рассаживали опоздавших и занимались прочими мелочами, Айрилет не сводила глаз с Хронгара. Удивительно, но Балгруфов брат ничем и никак не выдал себя. Он не смотрел особо на других представителей знати, никаких тайных жестов или чего-то вроде того. Язык его тела тоже был расслаблен, выражая лишь скуку и глухое раздражение, что ему вообще приходится здесь находиться. Выбрали председателя. Честь выпала некоему Гунмару, представителю Сынов Битвы. Серые Гривы попытались оспорить, но на них с удивительным единодушием все зашикали, мол, времени нет пипками меряться.       …Как и предвидела Айрилет, решать вопрос с топором Ульфрика не могли начать, не разобравшись с внутренними проблемами – кто имеет такие полномочия?.. Прежде чем начать речи о престолонаследии или регентстве, саму херсира призвали к ответу, как это, мол, так, что допустили, чтобы такое произошло с ярлом и что делается для его спасения, возможно ли оно вообще?       Айрилет вышла на середину большого зала с колоннами, где проходило собрание, и начала повествование. Казалось, прошло одно лишь мгновение с того злополучного пира, с той секунды, как мир для Айрилет замер, превратился в вялотекущую патоку, когда она наблюдала, как на пол падает Балгруф с арбалетным болтом в груди, но чем больше хускарл говорила, тем больше понимала сама для себя, насколько неумолимо время и как много она не успела сделать или сделала неправильно. Но вернуться вспять по реке времени под силу лишь Акатошу, да и то не факт. Когда она закончила, стали задавать вопросы. Главный – можно ли разбудить Балгруфа, чтобы разрубить гордиев узел с топором. Можно, честно призналась Айрилет. Да и попробуй она покривить душой – здесь же присутствовали Фаренгар и многие свидетели ее действий. Но это укоротит ему жизнь. Начались споры и ломания копий – к счастью, на словах. Опять же, как и предвидела херсир, тех, кто хотел разбудить Балгруфа, оказалось больше. Тогда выступил Фаренгар, рассказал, чем это чревато для здоровья ярла. Не утаил и того, что эльфы предлагали свою помощь (а вот это было лишне – Айрилет скривилась, как от горькой скайримской редьки). Представители торговой палаты, как обоснованно подозревала Айрилет, в большинстве своем с потрохами купленные эльфами, вели себя довольно-таки потерянно все время заседания. Но тут они оживились, стали выдвигать требование сделать это немедля, а еще и к эльфам обратиться, раз уж те сами предлагали. Да вот беда, «посетовала» Айрилет, все мертвы, кроме адъютанта Маладета, некоего Лембиэнна, пары рядовых стражников и самого Аракано, который сейчас неизвестно где.       Когда всех выслушали, стали голосовать. Первое же голосование много чего поведало Айрилет. С торгашами все ясно, их точно купили эльфы, они их явное лобби. Но вот несколько кланов удивили, им какой резон укорачивать жизнь Балгруфу? Какой у них мотив, в союзе ли они с остальными или… Когда стало ясно, что простым большинством такой вопрос не решается – Гудрёд подсуетился, поднял документы и летописи, как норды поступают в таких случаях, заседание превратилось в балаган. Да, демократия – это не про нордов, в который раз убедилась Айрилет.       Тогда в центр зала вышел Хронгар.       Все затихли.       – Досточтимые таны, главы кланов, сыны и дочери Скайрима! Мне такое говорить нелегко… Мне тут донесли, что в Виндхельме прошел военный совет и там решили идти на Вайтран войной даже без ответа Балгруфа…       Что-о-о?? Откуда такие сведения у Хронгара? Айрилет и сама только из письма, что было у ястреба, узнала об этом. В зале поднялся страшный галдеж. Кто-то из крыла торгашей завопил, откуда, мол, информация и зачем сеять панику. Хронгар поднял руку, что будет говорить дальше, и надо же, орево утихло. Никогда еще Айрилет не видела, чтобы к простачку Хронгару проявляли такое уважение. Неужто?.. Интуиция херсира внезапно стала сигнализировать, что что-то не так, что-то сейчас произойдет… Опасность? Откуда? Взгляд на Лагерту – та отрицательно качает головой. Арма пожимает плечами. Фаренгар сводит брови, концентрируясь на магических потоках – нет, тишина и спокойствие. Кто? Кто предатель? Неужто сам Хронгар?       Хронгар же дорого заплатил Гильдии Воров за только что озвученную информацию. Впрочем, мастера плаща и кинжала из Рифтена просто перехватили чей-то доклад и не знали деталей, всего того, что последовало за военным советом на пиру. Хронгар еще пожалеет, что сделал ставку, опираясь на непроверенную информацию.       – Поэтому я говорю так: тому, кто поступает бесчестно, нет чести. Я, Хронгар, воевода Вайтрана и брат Балгруфа Великого, готов взять всю ответственность на себя и возглавить оборону холда. Не нужно будить брата, да живет он долго. Пусть люди Айрилет и наш маг делают все, что в их силах, нам же нужно действовать прямо сейчас и спасать город и весь наш холд!       – Да! – представители Сынов Битвы повскакивали на ноги и заулюлюкали.       Оголтелое поведение поддержали и большинство «флюгелей». Айрилет перестала что-либо понимать. Так Хронгар – талосопоклонник, но против братьев бури, как всегда и заявлял? Что происходит?       – Что ты имеешь в виду? Как именно мы должны «спасать город»!? – применив магию, Айрилет смогла перекричать гвалт, что творился в зале.       Народ позакрывал варешки. Все уставились на «данмерскую выскочку», как тут же пошли шепотки по рядам.       – И откуда у тебя информация из Виндхельма?       «Уж не в сговоре ли ты с братьями бури?» Айрилет мудро не стала добавлять. А если не с братьями бури (которых он якобы всем сердцем ненавидит), то с кем? Кто его поддерживает, или это просто игра в слепую, хапнуть себе власть просто так, нахрапом? Мысли Айрилет перескакивали с одной версии на другую быстрее, чем глаза с одного лица на другое. Кто? Кто? Кто же? Фаренгар подошел к Айрилет, положил руку на плечо. Данмерка вздрогнула. Тайный Огонь? Он с ним?       – Кажется, у Вас паническая атака, херсир Айрилет, дышите. Просто дышите…       «Что? Какая еще атака? Если даже маг с ними, то кто же остался верен мне? Кто верен Балгруфу и Вайтрану на самом деле?» – такие мысли мелькали в голове, пока Хронгар что-то говорил. Вопросы Айрилет были для него лишь поводом высказаться, привлечь внимание тех, кто сомневался, кто, как и сама хускарл, не понимали, а что тут, собственно, происходит.       Фаренгар же в этот миг был потрясен открытием: кто-то смог обойти его защиту, да как филигранно! Магическое влияние было укоренено в душе Айрилет через страх; он почувствовал зловредную магию, постепенно сводящую темную эльфийку с ума, только когда прикоснулся к ней (если бы ей не было очевидно плохо, он бы никогда не нарушил субординацию и правил приличия, особенно зная ее бешенный нрав по отношению к мужчинам). Она сама открыла двери некоему проклятию из-за того, что боялась. В первую очередь за жизнь и душу своей новой любовницы Берелы Рален, а также за здоровье Балгруфа, за его детей и потом уже за весь Вайтран. Познания Фаренгара в мистицизме на секунду открыли перед ним душу Айрилет, как на ладони. Ох, а вот это любопытно, эта шлюшка Берела наложила на нее немало защит именно ментального плана, но как раз эти заклинания послужили мостиком для проклятия. Тот, кто его наложил, наверняка завладел даже не телом, а именно что душой автора заклинаний. Тайный Огонь растерялся. Его обязанность как придворного мага остановить это, с другой же стороны он сам предвидел эту цепочку событий, и Айрилет – лишь звено в этой последовательности. Не разрушит ли он тем самым свой собственный замысел… Было ли правильно с его стороны так поступать? В конце концов Айрилет ведь не виновата… В чем? В том, что она параноидальная сучка, которая ни во что не ставит окружающих ее людей, а только манипулирует ими? Она бы и без проклятия однажды докатилась бы до чего-нибудь подобного. Служение даэдра, снедающее изнутри чувство вины и путь, устланный трупами, не приводят к душевному здоровью и крепкому сну спустя десятилетия, так что поделом ей. Ее паранойя ее же и погубит… Хотя и жаль…       И вместо того, чтобы наложить какое-то контр-заклинание, Фаренгар лишь продолжил успокаивающе шептать «дышите, госпожа херсир, сейчас я позову врача, вам надо бы настойку употребить от нервов, у вас чудовищный стресс». Он сделал жест, и Арма, помощница Айрилет, побежала за Каисой, протеже Фаренгара. Эта девица успела прославиться как весьма умелая алхимик, сейчас ее зелья должны воистину хорошо выручить Айрилет, ведь ей совсем плохо, это видно даже невооруженным взглядом, совсем себя загнала с этой работой. Так и получилось, что на глазах у всех Фаренгар совершил предательство, но его никто не заметил, наоборот, все подумали, что маг помогает хускарлу, когда той нездоровится.       В свою очередь Арийлет, само собой, не хотела «просто дышать», она уже окончательно уверовала, что вокруг все враги, предатели и нужно вырываться, сражаться, бороться за свою жизнь. Ее рука судорожно сжимала меч, что не знал ковки человеческого кузнеца. Поэтому Фаренгар все же наложил заклинание успокоения и мягко прислонил «госпожу херсира» к колонне. Защиту Берелы, и без того скомпрометированную неведомым магом (хотя отчего же, очень даже ведомым, такая работа под силу разве что Аракано, кому ж еще в нынешнее время?) он обошел играючи. Успокоение – заклинание «мирное», его многие защиты вообще «не видят», да и версия Фаренгара – вообще без спецэффектов и магических вспышек. Гвардейцы, сохраняя невозмутимое выражение лица, подошли поинтересоваться, что это он делает. «Ну, да, как же, безмозглые солдатики Айрилет, которых она муштрует так же, как, по слухам, Меридия своих аврорианцев, иль как их там», – подумал маг, но его лицо никоим образом не выдало и тени раздражения.       – Херсиру плохо. У нее стресс и головокружение, я ей помогаю, – тихонько объяснился колдун.       Не доверять ему у гвардии вроде бы нет причин. Так что ответом был лишь молчаливый кивок.       – Я позвал алхимика. Она даст ей отвар, чтобы прийти в себя, а вы побудьте с госпожой херсиром. Мне же нужно контролировать магические контуры.       Гвардейцы опять хмуро кивнули. Признаков крамолы они, зараженные пожизненной паранойей своей госпожи, не уловили, тем более, им без каких-либо препирательств вручают осоловевшую от магии командиршу на попечение. Зельям солдаты доверяли намного больше, чем магии, тем более, что отвары Каисы за прошедшие недели пробовал каждый второй, и каждому первому они сильно помогали – кому геморрой побороть, кому хроническую усталость от ночных дежурств, а кому и стояком каменным любовницу потешить; Каиса девка мировая, все понимает и заказы выполняет точно, вовремя, варит с лихвой, чтобы хватило надолго, да и не задорого, как такую не уважать?       Фаренгар знал наперед, что делать что-то сверх уже совершенного и не понадобится. Бездействие, уход Айрилет со сцены всего на минутку, решит очень многое на этом риксдаге и вообще в будущем.       Тем временем события развивались. Хронгар толкал пылкую речь о патриотизме, о том, что бунтовщикам ни пяди земли никто не отдаст и так далее. Рассказал про своих ополченцев, собранных за этот месяц, вспомнил и за наемников, которых удалось заполучить на свою сторону и прочих тонкостях. Да уж, то была всем речам речь. Хронгар максимально использовал свой имидж пусть немножко туповатого, но очень целеустремленного воина, разыграл карту нордских традиций и устоев. Но все чуть не посыпалось из-за одного ублюдка из рода Серых Грив (кажется, это был старик Вигнар), который просто в лоб спросил:       – А что же талморцы, Хронгар? Твой брат впустил их в город, плюнув в лицо всем, кто чтит те самые традиции нордов, которые ты так пылко восхваляешь.       Лобби эльфов, купцы, подобрались, готовые тут же выступить с разными инвективами и утянуть солдафона в дебаты. Брат ярла, однако, повел себя разумно.       – Юстициарам у нас не рады, это правда. Как бы я ни любил брата, но этот шаг был чудовищной глупостью с его стороны. Но договор свят! Эльфийские маги помогли нам с драконами…       – А разве не Авениччи младшая со своим муженьком изготовила ловушки, что и дали прикончить дракона?! – еще один голосок оппонентов.       – Все так, братья норды! Но дайте ж мне сказать! – внутренне закипая, стал повышать голос Хронгар. – Договор с талмором нужно…       – «Договор с талмором»? Ты сам себя слышишь? Ты, называющий себя чистокровным нордом!? И как ты можешь вообще нам говорить что-то, если «договор с талмором», с нашими врагами, что-то для тебя значит?! – это Ловар Серая Грива, родственник Йорлунда, самого знаменитого из кузнецов Скайрима, что работал в Небесной Кузнице.       – Что за речи, Хронгар! Мы думали, ты за Талоса горой стоишь! А ты… – все новые голоса поднимались против брата Балгруфа.       – …Пересмотреть! – закончил фразу Хронгар, переходя уже на свой знаменитый рык. – Мы сможем диктовать им свои условия, если…       – Да ты спятил!       – Ты такой же, как Балгруф! Двоедушный трус! Зачем тогда вообще конфликтовать с братьями бури, если все, что ты предлагаешь сделать, – и дальше лясы точить с эльфами на «переговорах»! – визгливый старческий голос Вигнара проникал, казалось, до самых мозгов, минуя перепонки.       – Ты кого трусом назвал?! – тут уж на очи Хронгара пелена упала, знакомый каждому берсеркеру блеск безумия появился в уголках глаз.       Брат Балгруфа имел один большой недостаток, еще с детства. Любой, кто называл его трусом, или не досчитывался зубов, или вообще головы, если не успевали разнять. Эдакий скайримский Марти МакФлай. А если кто брата его оскорблял, то это было даже хуже, ибо не по понятиям это, за глаза обзываться. Вигнар, мразота, знал об этом и провоцировал намеренно. Когда рядом был Баран, то он умел унять резкий нрав брата по оружию. Но где он сейчас? От него – лишь письмо с последними данными разведки, сам же друг «не успеваю в Вайтран к началу риксдага» пишет.       Хорошо, что, кроме церемониальных ножичков, ни у кого не было оружия. Хронгар похватал воздух в районе пояса, когда ничего не нашел там, это его отрезвило. Сдерживая рык, он продолжил речь:       – Мне также стало известно, что большинство юстициаров перебили оборотни, когда эльфы за каким-то спригганом поперлись в горы неподалеку. А еще объявилась тварь из Обливиона, прикончившая парочку магов. Это можно использовать, чтобы…       – Так ты лучше будешь уповать на помощь порождений даэдра, чем на верную сталь, силу и честь нордов? – жреца Аркея Андруса тоже кто-то зачем-то пригласил на риксдаг, хотя вопросы религии вроде бы никто и не хотел детально рассматривать.       – Да слушайте же! У меня есть план! – Хронгар прилагал все усилия, чтобы сохранять самообладание, но это с его взрывным нравом было очень непросто.       Внутренне воин уже молился Талосу, чтобы все это дурацкое заседание поскорее закончилось, чтобы он не пришиб кого-то. И как только Балгруф постоянно терпел эту самую, как ее там называют… оппозицию?       И тут все полетело к кланфирам. В зал вбежал гвардеец с выпученными глазами и крикнул:       – Там в городе побоище! Ставку Серых Грив подожгли, всех режут какие-то наемники, так что стража не справляется. Господин Вигнар, вам бы срочно…       Вигнар и до это был весь красный от распалившейся дискуссии, но тут вообще пошел пятнами.       – Ах ты змий подколодный! Аспид! Да как ты посмел! – его скрюченный палец указывал на Хронгара.       – Да ты в маразме, дед! Хронгар же не знал ни сном, ни духом, что ты тут будешь задвигать на риксдаге… – это Войт, один из Сынов Битвы, тут же встал на сторону брата ярла, почуяв, к чему все идет, раньше остальных.       «Спасибо тебе, парень!» – подумал Хронгар. Однако озверевших от новостей Серых Грив уже было не остановить.       – Так ты давишь оппозицию на корню?! Еще не успел на трон брата сесть, как решил расправы устраивать?       – Ах ты сучий!.. – Вигнар полез на воеводу с кулаками и получил тычок в нос.       – А ну нож спрячь! – рявкнул кому-то гвардеец, приближаясь и оголяя меч.       И понеслось… Будто этот окрик стал сигналом остальным.       – А-а!! Тысячу кланфиров! – заорал брат ярла, получив перо под ребро, причем сзади.       Зазвенели клинки, тут и там раздавались крики. Странно, сколько на самом деле сторонников у Серых Грив? Айрилет смотрела на резню остекленевшими глазами. Она все осознавала, но «успокоил» ее Фаренгар так надежно, еще три-четыре минуты она неспособна будет действовать. Из края ее дивных эльфийских очей потекла слеза. То, чего всегда боялся Балгруф больше, чем внешней агрессии, произошло. Подумать только, резня на священном риксдаге! Из-за нее, Айрилет, ее глупости и бездействия, вновь кто-то умирает. Сильное де жа вю и ощущение горечи во рту поглотили всю Айрилет. А это юргеново спокойствие на сердце из-за заклинания делало все только хуже. В эту минуту хускарл захотела умереть, просто умереть и перестать видеть то, что она сейчас наблюдает… Гвардейцы, стоявшие рядом с ней, переглянулись и бросились в кучу-малу, что устроили благородные заседатели.       – Кровь! У него кровь! – заверещали какие-то женские голоса.       Нож держал совсем юный Болли, сын Ольфины из Серых Грив. При том, что ему было семнадцать зим и он имел право тут находиться, у мальчика был вид настоящего ребенка. Хронгар, дико вращая зенками, наотмашь врезал юнцу по щам. Тонкая шея этого рахитичного мальца хрустнула. Как только у Ольфины, такой мощной бабищи, родилось такое дитя…       Норды, привыкшие пускать кровь, когда надо и когда не надо, замерли и уставились на эту картину. Что такое короткий нож в почку, если только что на глазах у всех «тупорылый берсеркер» Хронгар убил, по сути своей, еще ребенка? Одно дело затянуть магией рану, а другое – поднять из мертвых того, кому только что шею сломали. Гипотетически возможно, но… Лучше бы на риксдаг позвали Данику, а не Андруса.       – Фаренгар, сделай что-нибудь! – заорала на мага Лагерта, отвешивая люлей плоской стороной меча в ножнах самым рьяным из Серых Грив, что ревели белугой и рвались в бой – прикончить брата ярла, «супостата проклятого».       – Моя защита от внешних врагов, а не тех, кто собрался тут! – недовольно рычал маг, принявшись, тем не менее, действовать.       Он широко развел руки. Секунда – и «Массовое успокоение» жахнуло по всем в зале. Такому быстрому касту высокоуровневого заклинания даже Аракано позавидовал бы. Кто был без магической защиты (все, кроме гвардейцев), резко опустили руки, а многие и присели даже без сил. Этот вариант заклинания был без паралича (да и Айрилет, собственно, не была парализована. Ей просто временно все было фиолетово, все воспринималось, как нечто абстрактное, далекое, и будто не с ней). Просто подавление агрессии. Гвардейцы для надежности отвешивали оплеухи и отбирали даже те церемониальные кинжалы, которые были у присутствующих. Нельзя нордам без оружия, даже на мирных переговорах или заседаниях при дворе у ярла. Вот и плата за следование традициям…       Вигнар откровенно ревел и размазывал сопли по морде.       – Мой ты мальчик! Внучок… Что ж такое?.. За что? Болли-и-и!!!       От этого крика всем стало неловко и стыдно. Почему заклинания Фаренгара подавляют агрессию, но не подавляют чувство горя?..       – Вы же видели, он сам полез! – Хронгар смотрел на свои руки в крови и неловко пятился от неживого тела самого младшего из Серых Грив.       Кровь была его собственной, он рану хотел зажать, но казалось, что она принадлежит Болли.       – Берсеркер! Проклятый берсеркер! – это какая-то женщина вопит, очевидно, близкая родственница.       Фаренгар улыбнулся в бороду – надо же, настоящая ведьма проявила себя под влиянием стресса – его успокоение перестает действовать на нее. Звать ее, кажется, Ольга. Айрилет ее на службу привлечь хотела. Пока бед не наделала, надо шандарахнуть параличем, что сей же момент и сделал, вложив побольше маны для верности.       Айрилет тоже, игнорируя чары, стала тихонько смеяться. Она узнала почерк настоящей «змеи», настоящего «аспида». Аспиды у таких, как он, внутри живут. Жирные, черные, как их вонючие души… Смех и слезы одновременно распирали ее. «Может, это и есть безумие? Так оно начинается?» – подумала она.       В двери горящего здания ворвался Баран, у него из груди торчал арбалетный болт. Хлюпая кровью, пузырящейся на губах, помощник Хронгара заорал: «Есть кто живой?!» Воин перешагнул через пару мертвых стражников. Кто-то звал на помощь. Женщина. Он отбросил тяжелую балку. Несмотря на свои внушительные физические параметры, до оборотничества он разве что под грибами, отвар из которых пьют берсеркеры, смог бы такую сдвинуть. Вот и женщина, у нее грудное дитё. Баран схватил их в охапку и нетвердым шагом двинулся на выход. Он таки действительно опоздал. В городе то ли переворот, то ли нападение, даэдра знает что. Он хотел сразу во дворец, к Хронгару, но мимо горящего здания пройти не мог. Особенно, когда увидел, что там бесчинствует наемничий сброд. Он пытался этих ублюдков нанять для сводных отрядов воеводы, но вот надо ж как судьба распорядилась – он встретил их во время грабежа и бесчинств в городе, который поклялся защищать. Но откуда ж у них столько арбалетов? Пару болтов мастер-мечник отразил, а один вот прямо в легкое… не помереть бы. Кашлять так хочется, даэдров пожар… Фрей, подчиненный Йорга, главы городской стражи, встретил его на пороге.       – Давай мне женщину и ребенка, они дыма наглотались! – заорал ему на ухо.       Слышал Баран сейчас и вправду неважно. Во время скоротечного боя ему врезали дубинкой прямо в ухо. Он кивнул, передавая свою ношу.       Вот же сучьи выблядки! Трое зачинщиков резни смогли уйти. Отряд стражи отправился в погоню. До чего слаженно действовали, твари! Хорошие наемники, на самом деле. Жаль, очень жадные до денег. Хронгар им столько заплатить не мог, как и Айрилет до того. Результат – восемь убитых стражников, шестеро ихних трупов – на счету оборонявшихся Серых Грив и стражи, а еще троих пришил лично Баран, когда появился на сцене. Но он вам не Кус-Кус какой-нибудь. Так что часть убежала.       Тут к нему подошел аколит Йенссен.       – Дай выну болт и кровь остановлю!       Баран молча подчинился. Целительская магия пошла в ход, отчего у воина появилось то самое противное чувство, что он не раз уж переживал за свою карьеру – будто маленькие котята изнутри тебя скребут. Он закашлялся, харкая кровью. Интересно, а без своевременной помощи выжил бы он при такой ране? Как далеко распространяется регенерация тех… того, кем он теперь стал? Или нужно сожрать кого-то в волчьей форме, чтобы запустить механизм? Он забыл уточнить. В человеческом образе его воротило от мысли, чтобы кого-то вот так просто начать жрать, еще теплого врага. Про берсеркеров всякое говорят, они вроде и кровь врагов пить не брезгуют, будто твои вампиры или дикие босмеры. Баран был берсеркером, причем с богатым опытом боев, но вот такой херни за ним не водилось. Видать, дело тут все в том, что за человек ты внутри. Даже без поклонения Хирцину у некоторых внутри зверюга живет. Ну, а меры, ясен хрен, – не люди, у них там все по-другому. Но теперь он человек лишь наполовину, и тень странной, даже страшной мысли, а не призвать ли на помощь Зверя, не сожрать ли ему всех этих ублюдков и не кинуться ли волком в погоню, чтобы никто не ушел, – да, такая мысль появилась, и не была лишена приятного душе оттенка. Ох-охонюшки…       А вот и Йорг подошел.       – Эй, Йорг, что это за херня? – спросил у него Баран.       – Наемники. На резиденцию Серых Грив напали.       – Ну, спасибо, блин, капитан очевидность! – Баран аж хрюкнул от неловкого истерического смешка. И что его рассмешило в этой несмешной шутке?       Опять прокашлялся. Йенссен свое дело знает. Вояка прямо чувствовал, как возвращаются силы. Он будет жить. Он еще всем сукиным детям этого мира покажет, что зря они с ним связываются!       – Ну, ты спросил, я ответил.       – Как ты прозевал такое?       – Ну, это не ко мне вопрос. Хускарл Айрилет сама в город весь наемничий сброд со всей округи постягивала посулами наживы и славы. Страже приказано пропускать таких, мы и пропускаем. Откуда ж мне знать, что у них в башке? – Йорг был печален. Ребятами своими он дорожил, а теперь еще восемь отправятся во гробы переполненного нынче зала мертвых…       – А как они смогли так организованно и быстро напасть? Как и чем подожгли поместье Серых Грив? Его же обработали от драконов. Сколько, кстати, погибло с их стороны, в курсе?       – Многие на риксдаге, многие на заданиях. Всего дюжина с женщинами и детьми малыми, так думаю… – еще более опечаленно отвечал Йорг Крепкая Рука.       – Все равно это очень болезненно для всего клана. Они же озвереют и захотят мести! – Баран отстранил эмоции вбок, пытался мыслить стратегически, как и Хронгара всегда учил.       – Это да… – Йорг пнул тело мертвого наемника. – Но зачем они напали, теперь уж не спросишь.       – Давай-ка я обыщу их, вдруг есть какие-то улики, кто мог быть нанимателем, – предложил Баран.       – Давай. У тебя всяко опыта будет побольше, – Йорг скрытые таланты Барана признавал.       – Сиди, я не закончил! – осадил воина всегда строгий Йенссен. – Кровь во рту еще чувствуешь?       Баран отрицательно покачал головой. Хилерство в купе с более мощной регенерацией было намного быстрее и эффективней.       – Ладно. Вот сейчас мазь вотру и побежишь, воин. Радуйся, что я был рядом, – проворчал служитель Кин.       Спустя считанные минуты после боя Баран принялся за расследование. «Кто же вас послал, голубчики?» – бормотал он себе под нос. – «И так невовремя?»       Аракано сидел в заклинательных покоях, что организовал в глубокой пещере его тайный коллега по Конторе. Он устало отстранился от хрустального шара. В нем он видел душу данмерки, которая страшно мучилась. А теперь мучаются уже две души… Какая удачная находка с тем костлявым нордским ребенком! Ух, как сладко! Ради этого ее чувства вины и де жа вю из прошлого он готов хоть сотне детишек шею сломать. Это было так восхитительно – как лучшее из вин. Да что там, разве вкус вина может сравниться со вкусом мести? Вместо грубых пыток и боли тела – восхитительная душевная боль! Да, месть – холодное блюдо. И когда Аракано подостыл внутри и стал действовать сдержанно, то понял, насколько же права пословица. Пришлось экспериментировать, импровизировать с магией колдовства и иллюзии, но результат того стоил. Записи его предка – это просто нечто! Связать душу заклинателя и его защитные вязи на другом, еще живом человеке, – это же просто гениально! Даэдр-р-ра! Он говорил себе, что не будет читать всё, лишь тот раздел про воскрешение… Но соблазн оказался слишком велик. Тем более, что эти знания весьма пригодились для его плана мести. Благодаря новым усвоенным практикам он не только смог наложить проклятие на Айрилет, но и сделать ее своим порталом, чтобы распространять зловредное колдовство дальше, на ближних людей. Таким образом он и вложил в неокрепшие мозги того мальца норда идею пырнуть Хронгара ножом… Очень странно, что Фаренгар, кажется, заметил его проклятие, но ничего с ним не сделал. Он его или переоценил, или у старика какие-то свои мотивы... А как здорово получилось с наемниками. Лембиэнн действительно нашел стоящих. Настоящие моральные уроды! Резали детишек и женщин и похохатывали. Теперь надо бы их самих в расход пустить… Или приберечь? А Лембиэнна? Этот мужеложец на него так смотрел, боготворя будто… Это всегда у такого типа людей? Фу, противно! Но сможет ли юнец сохранить лояльность, когда за него возьмется Айрилет, когда очнется от дурмана, что он наслал? Если ему приказать бежать из города, всем станет очевидно, что эльф причастен. А если убить? Хм… Не так много у Аракано союзников, чтобы просто так ими разбрасываться. Эти в Рорикстеде – не в счет. Да и не расположил он их к себе, а даже скорее наоборот. За какие, интересно, грехи, чистокровному эльфу такая миссия? Жить среди вонючих нордов и во всем им уподобиться – бр-р! Да еще в личине данмера – просто чудовищно!       Теперь, пока Айрилет будет приходить в себя и разбираться с последствиями, Аракано наконец-то сможет заняться этой жуткой магией воскрешения. Да уж, для нее понадобится много сил и много редких ингредиентов. Причем не всегда речь шла об обычных ногтях, чешуйках, хвостах, грибах и растениях. Кое-то можно получить только с живого человека или мера… Придется проконсультироваться со знающими людьми… или мерами? Нурелион – ажно в Виндхельме. Туда пилять и пилять, к тому же везде враждебные братья бури… Кто еще может с ним сравниться? Говорят, младшая дочь Мавен Черный Вереск, Ингун – большая талантище, даром что не альтмерка. Ради чистой науки девушка не стесняется проводить жесткие опыты, чтобы установить самые мощные рецепты и эффекты зелий. Для чар Маннимарко ее опыт тоже будет полезным. Тогда в Рифтен? Да, пока что это будет приоритетная цель. Да и «Золотому лотосу» нужно оказать встречную услугу, решив их небольшую проблемку с тамошней Гильдией воров. Аракано не сложно, и всем выгодно. Да, это будет чудненькая поездочка…       – Айрилет! – махает перед глазами, щелкает пальцами. – Айрилет!       Данмерка моргает, но взгляд ее не фокусируется.       – Да что ж за напасть! А-ну, дайте ей еще той вашей настойки!       – Может быть передоз, – шепчет Каисия. Девушка всегда говорит очень тихо, из-за чего все к ней вынуждены прислушиваться.       – Ну, капельку можно?       В ответ алхимик-целительница вливает в рот хускарла еще глоток своего варева. Данмерка глотает, мотает головой и… начинает плакать. Все вокруг остолбенело глядят на эту картину. Железная леди Вайтрана – и вдруг плачет?       Воодушевленная каким-никаким успехом Лагерта садится перед ней на корточки (а хускарл так и сползла вдоль той колонны спиной и сидела в неудобной позе, широко разбросив ноги).       – Эй, госпожа херсир, не унывайте, вы нам нужны. Надо понять, что делать дальше.       – Дальше? – меланхолично спросила Айрилет, подавив рыдания и лишь смахивая текущие слезы.       – Да, дальше! Совет просто взорвался. Будь Хронгар хоть тысячу раз братом ярла, но убить ребенка прямо на риксдаге – это вне всяких границ! Его хотят судить судом танов, – Лагерта тараторила, стараясь емко изложить события последнего получаса, пока херсир была в отключке.       Заклинание Фаренгара, как и положено, спало через несколько минут, но Айрилет была так подавлена эмоционально, что впала в состояние кататонии. Тогда ее стали отпаивать зельями. Помогли они далеко не сразу. А все это время совет бушевал. Брата ярла гвардейцы сначала хотели вообще увести, пока знать не утроила ему суд Линча, но потом таны взяли дело в свои руки, предложили немедля устроить так называемый «суд танов».       – Еще одна безумная традиция нордов… – Айрилет говорила утвердительно, а не вопросительно, но тем не менее Арма, что стояла тут же, сочла нужным уточнить:       – Да, суд танов применяется тогда, когда правитель поступает против чести или же нарушает клятвы вассалитета.       – И кто из танов на месте? – глухим равнодушным голосом спросила херсир.       – Да все, практически: Аксель будет главенствовать, Колль, Йоран, Джерард и, разумеется, Гудрёд тоже тут. Один лишь тан Ван, как всегда, где-то колесит в поисках наёмников, – отрапортовала Арма. – Вы же сами видели все списки перед началом риксдага.       – Ну, все верно. Пусть так и будет. Какое право «данмерка-выскочка» имеет вмешиваться в дела чести нордов? – Айрилет неэстетично утерла сопли рукавом. – Помогите встать.       Лагерта тут же подала начальнице руку, удивившись про себя, что впервые гордячка Айрилет вот так демонстративно открыто попросила о помощи хоть в мелочи.       – Но разве мы ничего с этим не сделаем? Разве Хронгар как брат ярла, да к тому ж воевода, не является сейчас единственным полноправным правителем? Кто тогда… ну, вы понимаете… – Лагерта запнулась, не в силах высказать в слух мысль, которая всех беспокоила.       Арма подхватила ее речь:       – Если они что-то там придумают в качестве наказания для Хронгара, а это может быть что угодно, кроме позорной смертной казни, ведь он брат ярла… но смертельно опасное – почему бы и нет… например, какой-то глупый или невыполнимый гейс... Так вот, тогда Вайтран окажется обезглавлен… А ты сама слышала, что сказал Хронгар – братья бури пойдут на нас войском уже завтра-послезавтра.       – Все, бабы, ша! – Айрилет отряхнулась, потянулась, оглянулась по сторонам. – Про остальную повестку они забыли? Куда все вообще разошлись?       – Серые Гривы двинулись осмотреть пожарище, ведь их поместье сгорело. Посчитать жертв и выдвинуть соответствующее обвинение.       – А виноватых у нас уже назначают, без расследования? – ехидно сказала Айрилет.       У Лагерты аж от сердца отлегло, когда она это услышала. Ну, что ж, с кем не бывает, нервный срыв случился даже у «железной» Айрилет, но она, кажется, приходит в норму.       – И где остальные?       – Остальные стали решать, что до суда делать с Хронгаром… Пока что отвели его в темную. Тут еще такое дело, его помощник, Баран, был замечен сражающимся с наемниками, что устроили пожар. Он даже троих убил… Это всех смутило. Серые Гривы стали орать, мол, это все отвлекающий маневр, но всем все и так понятно…       – Понятно им, как же… – проворчала Айрилет, потом внезапно переключилась на несчастную Каису, которая не знала, уходить ей или нет, а то тут дела государственной важности обсужают. – Эй, что за дрянь ты мне в рот залила? Вкус, как у дерьма мамонта…       – Настойка на ногте великана и мандрагоре… – прошептала та.       – Яс-сно, авось, не помру, – мрачно пошутила хускарл.       – Г-госпожа херсир, это ведь лекарство…       – Да знаю я… Вот только Фаренгар мне тоже помочь хотел, да так помог, что я в ступоре полчаса провалялась.       Лагерта нахмурилась, она поймала взгляд начальницы, параллельно касаясь рукояти меча. Айрилет, однако, дала понять, что ничего делать не нужно, лишь обычная слежка.       – Ладно, это все шутки, а надо спасать ситуацию, как всегда, даэдра бы все это побрал!       Лембиэнну пришел очень странный приказ. Он полдня и без того кутил в таверне, оплакивая Маладета, но через магический кристалл Аракано передал следующее: «Напейся в стельку, ужрись, как свинья, так чтобы аж до беспамятства. И возьми в моем кабинете настойку №113. В таком состоянии тебя должны найти, чтобы никто не заподозрил тебя в причастности к тем событиям, что ты инициировал». По запаху эльф установил, что настойка №113 содержит маковое молочко и сок редкого в северных широтах алималинна, что вызывает краткосрочную амнезию. Его шеф просто даэдрически умен. Стыдно и мерзко напиваться, как эти вонючие норды, но этот приказ он выполнит с радостью. Он не должен вывести эту проклятую Айрилет на своего господина. Да будет так! Вздрог-гнем!       Трое наемников вечером того дня сидели у костра. Они двинулись на северо-запад; до гор далеко еще, но от вероятной погони они ушли. Баран, проклятый мужлан, положил троих их побратимов. Однако золотишко теперь не нужно делить на дюжину рыл, а всего на троих, только это и согревало их ледяные сердца.       – Чу! Что это? – сказал один из них, услышав странный звук.       Все прислушались.       – Не приведи Стендарр на ледяных призраков наткнуться… – пробормотал самый старший и опытный из них.       – Будто крылья хлопали.       – Может, сова или филин? В Скайриме этих тварей полно.       – Ага, может, им по нраву запах нашего зажаренного злокрыса, – со смешком сказал покрытый шрамами.       – Я пойду гляну.       – Да не глупи! От погони мы оторвались, а ночные хищники нам не помеха, не зря же наш Шрам в магии тренировался.       – А я проверю. Бдительность никогда не помешает, – тем не менее ответил первый.       Он взял факел, пошарился вокруг, а когда вернулся в круг света от костра, то в руках его был свиток.       – Это что? – спросил старший.       – Свиток… Он был как птица, белая с черными полосками… а потом раз – и обернулся этим свитком.       – Хэх, Эрик, ты ведь вроде и не пил сегодня…       – Эй, а что написано-то на нем? – подозрительно спросил тот, кого называли Шрамом.       – Читай сам. Тут эти завитушки эльфийские, я по-ихнему не понимаю.       Шрам прочитал вслух:       «Хорошая работа, ублюдки. Вы достаточно удачливые, чтобы уйти от погони, и достаточно мерзкие беспринципные типы, чтобы нам вновь могли бы понадобиться ваши услуги. Если хотите еще золота, как сегодня, а то и больше, двигайте на восток, в Рифтен. Там вас ожидает новая работенка. Не уложитесь в пять дней, пеняйте на себя. С презрением, ваш наниматель и отныне господин З.Л.».       – Нихренасе! – малопонятно резюмировал старший. – У этого педика Лембиэнна и правда крутой шеф.       – Тьфу ты! С эльфами связываться – сплошной геморрой. Но платят они здорово, почище этих скряг нордов.       Тут нужно сказать, что все наемники были то ли ричменами, то ли редгардами, то ли уроженцами Морровинда.       – Интересно, что значит «З.Л.»?..       – Молись, чтобы нам этого не узнать, – старшой был само воплощение пессимизма.       – Тут еще постскриптум есть.       – Да ну?       – Вот: «Если попадетесь, я вас прикончу раньше, чем до вас доберется палач, чтобы развязать ваши языки».       – Верно говоришь, «геморрой»…       – А как он нас выследил? – Шрам озабоченно покрутил головой.       – Да деньги, небось, магией мечены, – с видом знатока сказал старший.       – Так что же, бросать их?! – перепугался первый, обладавший крысиными чертами лица.       – Дурак, что ли?       – Хочешь согласиться? – спросил Шрам у старшего.       – Думаю, эльфийский маг этот реально силен. Он нам выбора не оставляет…       – Дерьмо! – ругнулся крысомордый.       – Ну, а чего, сможем хоть в кои-то веки пожить, как короли, вы же сами того хотели?       – Ага, было бы время только и возможность деньги эти потратить… – Шрам зло сплюнул в костер, сворачивая дискуссию.       Хрофт оставил вызволенных им несчастных в часовне Милосердной Мары, что на границе территории Вайтрана и Предела. Тут много путников останавливаются и хорошо относятся к тем, кто хочет остаться анонимным. Особенно, если сделать «пожертвования» храму. Свою задачу он выполнил и перевыполнил. Человековолк сразу понял, что за ним следят, и что если следовать изначальному плану Эйлы, то все пойдет наперекосяк. Идя лунными путями Хирцина, он сбросил магические глаза со следа. Об этом искусстве далеко не каждый оборотень знает. Тут еще и магия нужна особая, сакральная. Пути не только укрывают идущего по ним, но и позволяют в разы срезать расстояние, так что до Предела он добрался быстро. Таким чарам только Гленморильские ведьмы и могут обучить. И вот же оказия, Хрофт был женат (!) на одной из них долгое-долгое время, пока та из-за силы не сошла с ума, как и все остальные, и не потеряла человеческий облик. Это их личная маленькая трагедия, которой он не делился ни с кем. Хотя, почему трагедия? Они и сейчас виделись. Вот только он всегда приходил к ней в обличье волка, чтобы не смущать и не вызывать агрессию. Возлюбленная, которую звали Луной, приветствовала его диким воем и чьей-нибудь отрубленной головой. М-да, про такие отношения не расскажешь на пирушке или у костра с товарищами. Но именно магия ведьмы сотни раз уж спасала ему жизнь. Вот и сейчас могучий эльфийский колдун остался с носом. А потом, видать, и вовсе не до старика Хрофта ему стало, бросил он попытки выследить вервольфа.       Как настала ночь, Хрофт вновь перекинулся в волка и помчал по одному ему ведомым приметам туда, где ныне должна находиться Эйла. У них есть незаконченные дела.       – Вернулся, ублюдок?! Какого хрена это было? Только не ври, что "обычная охота"!       – И ты здравствуй, женушка.       – Ты мне тут еще посмейся! Отвечай, где был!       Брутальные мужики, стоящие вокруг, откровенно похохатывали в кулачок с этой сцены, но «капюшонник» (так его прозвали за глаза, конечно) никак не унимался.       – Охотился.       – Моди, твою мать! Мне тебе клятву напомнить?!       – Ты уже напомнил, – упырь показал почерневшую руку. – Копьё теперь держать не могу.       – Когда твой хозяин зовет, нужно незамедлительно явиться, а чего ты еще ожидал… – на этот раз в тоне мага, устроившего допрос с пристрастием, появились примирительные нотки. – Ладно. Допустим. И что же ты там добыл?       – Ты охоту мне испортил. Жертва от моих диких воплей проснулась и сумела сбежать. И вообще-то, господин, давай поговорим наедине, охота и то, как мужчина управляется со своим копьем, – это штука деликатная, знаешь ли.       Снова в толпе наемников хохот, на этот раз уже несдерживаемый.       – Давай, времени мало. Солнце уже коснулось горизонта. Дракон вышел на свою охоту, – и Хакон отправился к своему уголку в пещере, параллельно шепча заговор от подслушивания.       Какой-то зек посвистел паре мужчин вслед, продолжая шутку про «женушку», что распекает мужика, вернувшегося с охоты. Другой же весело крикнул:       – Вы помиритесь там, а то негоже на дело идти, если один на другого дуется.       И опять все заржали. Моди, поддерживая шутку, весело улыбнулся, изображая жестом, что длинные волосы мага точно делают его похожим на бабу. Хорошо, что маг этого не видел. Хакон стал весь пунцовый, твердя себе: «Как уложим дракона, сразу испепелю всех самых языкастых шутников… из тех, что выживут… а потом трупы их подниму черными скелетами. То-то смешно будет…» Эта мысль его успокаивала.       – Ну и? – выдал маг, как скрылись за пологом палатки.       – Я действительно охотился, когда узнал, что дозорным Стендарра известно о наших делах.       – Вот как? И что это значит для нас?       – Для нас, дорогой мой друг, ровным счетом ничего, – слово «друг» Вирго произнес игриво и с придыханием, дурачась. Но потом резко посерьезнел лицом, показывая, что шутки кончились. – Я здесь и к бою готов.       – Это ладно. Но вообще что?       – Вообще мне, наверное, придется пойти на конфликт с братчиками-дозорными.       – Конфликт? – Хакон выгнул бровь.       – Не боись, я лезть в пасть льву не собираюсь, дозорные – ребята сильные и обладающие божественным покровительством. Я же твой верный слуга. У меня есть кому делегировать свои проблемы.       Хакон еще попытался что-то выдавить из вампира, но тот отвечал очень лаконично и неинформативно. Доложили, кто-то знает про поиски Древнего Свитка, про некую Крипту. Он пошел по следу этого человека. То оказался дозорный. Хотел его подловить, колупал защиту магическую, когда его застал призыв хозяина, пришлось отступить, а человека спугнул.       – Ладно. Ловушки готовы. Ты свою роль помнишь?       – Еще бы.       – И парней приструни, они мне совсем не нравятся, один разброд и шатание.       – Само собой, сейчас речь толкну и будут, как шелковые, ты же меня уже знаешь.       И отряд драконоборцев ее сиятельства ярла Рифтена Лайлы Руки Закона приступил к выполнению авантюрного плана по поимке и/или убийству дракона.