Слепота

Роше всегда считал, что бросить в воду — это лучший способ научить плавать. Ему было прекрасно известно, что Иорвет никогда вплотную не сталкивался с человеческой бюрократией. Уроженец Синих Гор, всю жизнь бывший свободным, он всегда находился как будто за границей мира людей, пересекая её только как хищник, чтобы нанести удар. Исключением было, разве что, только время, когда Иорвет был офицером Врихедд. Но едва ли Врихедд можно было назвать стандартным подразделением имперской армии. По сведениям Роше, от империи там было снабжение, шевроны с тремя молниями на чёрном фоне да приказы. Нильфы вроде бы не навязывали эльфам свои порядки, так что даже этот опыт взаимодействия с людским обществом вряд ли мог помочь Иорвету в нынешней ситуации. Тем не менее, Роше не сомневался, что Иорвет со всем справится. Да, на это наверняка потребуется время, но что тут страшного? Видимо, сам Иорвет был другого мнения. Утром он поджидал Роше в малой гостиной, решив, очевидно, составить ему компанию за завтраком. Вид у эльфа был невыспавшийся и взволнованный. Появившиеся вскоре на столе яичница и ломти поджаренной ветчины его мало интересовали, а вот кое-что другое — очень даже. — Что такое общественные работы? — спросил эльф после приветствия. — Какие они вообще бывают? Дальше было ещё лучше. Иорвет задавал один за другим довольно нелепые вопросы, но, пожалуй, нелепыми они были только для Роше, человека, с рождения жившего в Вызиме. Какой-нибудь кмет из захолустья тоже наверняка бы путался и ничего не понимал в хитросплетениях жизнеустройства столичного города. Так что Роше со стоическим терпением отвечал на все вопросы, хоть ему и пришлось из-за этого доедать яичницу совсем холодной. — Я правильно понял, казна выделяет средства на организацию и оплату всяческих работ на благо города, и задача ипата, как градоправителя, нанимать на эти работы беженцев, чтобы обеспечить их… Работой? — устало спросил эльф, растирая кожу на переносице, которую, видимо, натирала повязка, скрывающая пустые глазницы. — Обеспечить их трудоустройство, да. И не только беженцев, а вообще всяческих бродяг. Это всё профилактика нищенствования, роста преступности и пьянства. Ну, в обычное время. Сейчас это, в первую очередь, способ пристроить к делу беженцев. Летом они наспех отстраивали предместья, сожжённые нильфами при штурме Вызимы. Сейчас тоже чем-то заняты. Это всё в ведении ипата, и я в это не лезу, пока нет жалоб. — Ясно, — отстранённо отозвался Иорвет. К еде он так и не притронулся. *** Перед уходом в королевскую канцелярию Роше вручил Иорвету кошель оренов. Отстранённость с эльфа тотчас будто ветром сдуло. — Что это и зачем? — с недоумением и возмущением спросил он, держа кошель в вытянутой руке так, словно Роше только что посадил ему на ладонь жабу. — Иорвет, это деньги, — не удержался от подколки Роше. — Ты можешь их обменивать на вещи и услуги. Понимаю, в лесу ты с ними сталкивался нечасто… — Роше! — взвился эльф. — Зачем ты даёшь мне деньги?! Это что, плата… Ах, вот оно что. — Ещё чего. Это — ресурс, топливо для твоей работы как уполномоченного представителя протектора. Много ли толку от того, что ты просто ходишь по улицам? Тебе нужно заходить в лавки, прицениваться к товарам на уличных лотках, заводить знакомства. Без денег этого не сделаешь. Без денег ты даже не можешь кинуть монетку музыканту. — Те, кому я должен помочь, не торгуют в лавках, — с сомнением ответил Иорвет. — А те, кто может помочь тебе информацией, — торгуют. Так что не выпендривайся, бери, что дают. Не сомневаюсь, ты найдёшь применение каждому орену. Подумать только, он что, только что втолковывал Иорвету премудрости шпионской полевой работы?! Усмехнувшись самому себе, Роше наконец ушёл во дворец. *** В последний месяц дни Роше Иорветом начинались и Иорветом заканчивались, но хотя бы в течение дня его мысли были заняты совсем другими делами. Однако сегодня этот порядок был нарушен весьма неожиданным образом. Как оказалось, свою работу на благо беженцев Иорвет начал громко и красиво. За какой-то час довести ипата Велерада до истерики — о, это была серьёзная заявка на долгое и продуктивное сотрудничество с городскими властями Вызимы. Что смешнее всего, Роше узнал об этом из первых уст, прямо от самого ипата. Уже немолодой и грузный, Велерад не поленился чуть ли не бегом через всю королевскую канцелярию примчаться к Роше, чтобы потребовать — да, именно потребовать — объяснений. Хотя, казалось бы, Роше послал ему записку, сообщающую о назначении Иорвета на должность своего уполномоченного представителя и предупреждающую о предстоящем визите. Но нет, дело было не просто в том, что Иорвет заявился к ипату в кабинет. Велерад брызгал слюной, возмущался и обвинял эльфа в хамстве. Картину ипат живописал весьма странную. Иорвет задавал вопросы, Велерад вроде бы отвечал, но как-то не так, и в итоге Иорвет спросил господина градоначальника, что тому причиной: его некомпетентность или то, что он попросту ещё не отошёл от вчерашних возлияний? Разило от Велерада и правда неслабо. То, что ипат вечерами прикладывается к бутылке, ни для кого в Вызиме не было секретом, но говорить ему такое в лицо? Конечно, тактичность и Иорвет — не самые совместимые понятия, но всё же странно. — И где сейчас ваш обидчик, Велерад? Ждёт вас в вашем кабинете? — Я отправил его в ратушу. Пусть там чиновниц пытает своими вопросами! У них все отчёты по выполненным работам и выплаченным вознаграждениям. Заклинаю вас, не посылайте больше ко мне этого эльфа! — Ничего не могу обещать, — вздохнул Роше. *** Дома Роше сразу же вызвал к себе в кабинет и Иорвета, и Лео. Оба выглядели как ни в чём не бывало. Иорвет имел вид надменный и безразличный, Лео был совершенно спокоен. — Ну, — велел Роше, — докладывайте, что сегодня случилось у Велерада. Сначала я хочу услышать тебя, Лео. Лео удивлённо стрельнул глазами сперва на Иорвета, потом на Роше, и замялся: — Так это… Ну… — Не мычи и говори, как есть, Лео! — рявкнул на него Роше, и мальчик тут же затараторил: — Мы пришли к господину ипату перед обедом, как вы и велели. Милсдарь Иорвет стал расспрашивать господина ипата об общественных работах и почему на них не берут нелюдей, ну и… — И?.. — Видимо, господин ипат очень рассердился от того, как с ним милсдарь Иорвет разговаривал. Так что он не стал ничего толком объяснять. Тогда милсдарь Иорвет… — Подожди. И как же милсдарь Иорвет разговаривал с ипатом? — Ну… Как с вами, — смутившись, ответил мальчик. Роше удивлённо посмотрел на постепенно закипающего Иорвета. Либо он ничего не понимал, либо… — Как со мной? Лео, объяснись точнее, — велел Роше. — Милсдарь Иорвет говорил с господином ипатом на «ты». И называл его просто «ипат» и «Велерад», а не «ваше превосходительство» или хотя бы «господин». Роше не удержался от того, чтобы ударить себя рукой по лицу. Это была какая-то дурная комедия. Ну не мог же эльф настолько… — Иорвет, это правда? — Да, и я не понимаю, почему ты… — Лео, — прервал Роше Иорвета, добавив строгости в голос, хотя, казалось бы, куда уж больше, — а теперь объясни как, нет, серьёзно, почему ты позволил твориться этому безобразию? Твоя работа — помогать Иорвету! Ты же не в лесу вырос, ты всё сразу понял! Так почему ты Иорвету ничего не объяснил? Ни тогда, ни после? — Милсдарь Роше, — испуганно захлопал ресницами Лео, — так я… Так это… Я думал, милсдарь Иорвет специально так делает, чтобы господина ипата разозлить! — Два остроухих идиота! — вскипел Роше. — Ну какого хера, а? Один не знает, как полагается со знатными господами изъясняться, а другой думает, что всё так и надо! Что доводить ипата до припадка — это план такой! Иорвет молча развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Очевидно, служба во Врихедд не привила ему ценный навык смиренно потупив голову переносить разносы начальства. А жаль. *** На ужин Иорвет не спустился. И после него тоже. Проклиная эльфскую гордость, Роше отправился его искать. Разумеется, эльф обнаружился в своей комнате. Роше постучал в дверь, дождался ответа и, войдя, увидел Иорвета, сидящего на полу у тёплого, выложенного изразцами участка стены. Спальня Иорвета, как и спальня Роше, отапливалась камином, расположенным за такой стеной в соседней комнате. Подойдя ближе, Роше, чуть кашлянул и постарался взять примирительный тон: — Кажется, мне следует извиниться. Я был резок. Ты всё-таки не мой подчинённый. — Да, не помешало бы, — кивнул Иорвет. Было очевидно, что помогать Роше в таком непростом деле он не намерен. — Прости, я зря вспылил, — взяв себя в руки, выговорил Роше, чувствуя себя донельзя глупо. Эльф ещё раз кивнул. Вздохнув, Роше уселся с ним рядом на пол, спиной к той же тёплой стенке. Иорвета это похоже удивило, но вставать и уходить он не стал. — Завтра тебе следует сходить и извиниться перед ипатом, — сообщил Роше спустя минуту. — Надеюсь, твоя эльфская гордость это переживёт. Но вначале пообщайся с Бартоломеем. Он расскажет тебе про титулование и светский этикет. Увлекательнейшая штука. Уверен, тебе понравится. — Куда катится мир! Dh'oine будет учить эльфа вежливости! — театрально всплеснул руками Иорвет. — А кто должен тебя учить вежливости, принятой среди dh'oine? Краснолюды? Иорвет тихо рассмеялся. Кажется, мир был восстановлен. *** Стоило отдать Иорвету должное — он умел учиться новому, что бы там Талер ни говорил о старых эльфах. Для начала, он выпытал из дворецкого все нюансы титулования и этикета общения с чиновниками. Запомнить всё это за раз было нереально, так что Лео пришлось взять на себя функции секретаря. Иорвет отрывисто диктовал ему заметки, а после требовал снова и снова перечитывать их вслух. Конечно, это был вполне очевидный выход для слепого, но Роше не мог не поймать себя на умилении, рассматривая импровизированный кабинет, который Иорвет устроил себе в библиотеке Гедройцев. На столе в строгом порядке были сложены папки со странными царапинами на титульной стороне. Одна вертикальная засечка ногтем, две, три. Вертикальная и горизонтальная засечка друг над другом. А рядом — подписи, сделанные рукой Лео: «Титулы», «Ратуша», «Ипат», «Заметки». Применить полученные знания эльф тоже сумел вполне сносно. Принёс извинения Велераду по всей форме, попросил простить его невежество. Со слов Лео, ипат хоть и со скрипом, но извинения принял, и со второй попытки им таки удалось продуктивно пообщаться. Роше в подробности не вникал, благо, своих дел хватало, справедливо полагая, что Иорвет сам к нему придёт, как будет результат. Но прошло три дня, четыре, а эльф всё продолжал мучить вызимских чиновников, Лео, а вечерами — новую флейту. И всё в библиотеке. Вернону очень быстро стало не хватать их привычных спокойных вечеров у камина в малой гостиной. Иорвет совсем забросил свою привычку курить у огня, есть стал когда попало, а мелодии, которые доносились из библиотеки вечерами, после того как Иорвет отпускал перепачканного чернилами Лео, были, на удивление, однообразными и закольцованными. Будто эльф снова и снова играл одно и тоже. Это пройдёт, говорил себе Роше. Нужно просто набраться терпения и подождать. Пусть Иорвет разберётся с этими чёртовыми общественными работами, а после всё станет более-менее по-прежнему. По крайней мере, Роше на это искренне надеялся. Он скучал по Иорвету, скучал отчаянно, хоть признаваться себе в этом было даже тяжелее, чем в своём извращённом влечении. *** Вечером пятого дня своих изысканий Иорвет, с несколько странной серьезностью, вызвал Роше на официальный разговор. — Ну… Рассказывай, — сказал Вернон, как только Иорвет пришёл к нему в кабинет и устроился на своём уже привычном месте в кресле напротив. «Докладывай», которое чуть не сорвалось с языка, Роше успел вовремя проглотить. На это Иорвет точно бы окрысился. Эльф начал издалека. Как оказалось, конкретно эльфов нынче не нанимали на общественные работы не совсем из-за расизма, а, скорее, из-за расовых предрассудков. Хотя не то чтобы это были совсем уж предрассудки: Иорвет был уверен, что его собратья на такую работу, действительно, в большинстве своём, ни за что бы не пошли. — Нелюдям нужна работа, разумеется, нужна. Но работа достойная. Летом и эльфы, и краснолюды работали на стройках в предместьях. Я проверил по выплатам — там много нелюдских имён. По словам Велерада, весной опять будет подобная работа, но уже в Вызиме. Ремонт фасадов, мощение улиц. Это нормальная, достойная работа, мои братья за неё с радостью возьмутся. Но сейчас, на позднюю осень и зиму, нет ничего подходящего. Уборка улиц, чистка канализаций? Прогрев сточных труб? Сбор, вывоз и разбор отходов? Этим эльфы точно заниматься не будут. И уж точно не в людском городе. Это ещё хуже, чем играть музыку на улицах. Ну, конечно, эльфы ведь гордый возвышенный народ. Высшая раса. Вполне возможно, что копаться в человеческом дерьме для них дело настолько унизительное, что они скорее предпочтут гордо грызть лепёшку из казённой муки, замешанную на одной воде с золой вместо соли, чем опустятся до такой грязной работы. Но кое-что в логике Иорвета показалось Роше немного странным. — Подожди, — прервал он эльфа. — А чем плохо играть музыку на улицах? Эльфы как раз-таки это делают и не жалуются. — Далеко не все, — отмахнулся Иорвет, — не у всех есть инструменты, да даже если они есть… Не все готовы на это пойти. Развлекать dh'oine — унижение, через которое может переступить далеко не каждый. — Унижение? — Мы играем для себя, Роше. Вместе друг с другом, или поодиночке. Это общение душ, это близость. Играем в радости, на праздниках, свадьбах, и наоборот, играем в печали, на похоронах и поминках, в трагические годовщины. Это делается искренне, не за монеты. Dh'oine же всё равно, что на сердце у музыканта, они хотят, чтобы он сыграл им мотивчик их любимой песни, пока они будут её горланить! Я сам это слышал, и это мерзко. Те, кто играют на улице, должны играть то, что понравится dh'oine, иначе они просто не заработают. Это отвратительно, но им приходится на это идти. Играть для dh'oine нашу музыку… Aen Seidhe могли пойти на это только переступив через себя. Иорвет говорил это нравоучительным и высокомерным тоном, он был просто убийственно серьёзен. Сцепив пальцы в замок, он выговаривал одну обличительную фразу за другой. Отчего-то в груди Роше, в самом её центре, стало вполне ощутимо физически больно. Смысл услышанного поразил сердце раньше, чем голову. — Надо же, как у вас всё… — растерянно выдохнул Вернон, отчаянно пытаясь унять внутренний переполох. — Сложно? — зло спросил Иорвет. — По-моему, у нас всё просто. Жить так, как живут dh'oine, — вот что для нас было бы сложно. Печальная картина наконец начала складываться. — Значит, сыграть для кого-то для вас — это… — Это открыть сердце, доверить свои чувства и переживания другому. Это не делают перед dh'oine, тем более за деньги. Так что очень нужна возможность достойной работы, многим не… — Прости, я… Подожди, — попросил Роше. Огонь из груди, казалось, разошёлся по всему телу. На миг перехватило дыхание. Открыть сердце, доверить свои чувства другому. Этого не делают перед dh'oine. Вот значит как. Когда это успело стать для Роше настолько важным? Это ведь была просто глупая фантазия. Просто вернуть эти тихие вечера у камина, с трубкой и ничего не значащими разговорами. И да, хотелось, чтобы Иорвет иногда бы играл ему на флейте. Роше бы просто смотрел на него, слушал его музыку и всё. Эта фантазия, оказывается, крепко проросла прямо в Роше, окутала корнями сердце. Вырывать её было больно. Очень больно. Иорвет не видел Роше, так что можно было позволить себе не держать лицо, не следить за руками, то шарившим по груди, то хватающим какие-то бумаги на столе. Постаравшись, можно было взять себя в руки и продолжить обсуждать дела. А, впрочем, какого чёрта… Несколько раз стукнув себя в грудь, глубоко вдохнув и выдохнув, Роше констатировал, что легче не стало. Даже наоборот. Этого не делают перед dh'oine. Нахрен. Нахрен всё это. — Прости, просто я только сейчас понял, почему ты так и не показал мне свою новую флейту. Я так понимаю, слышать я её всегда буду только случайно, через стену, — стараясь держать голос как можно более ровным, сказал Роше. Иорвет порывисто вздохнул и, чуть склонив голову, ответил: — Роше, я не в том положении, чтобы отказывать тебе в такой просьбе. Да блядь! Ярость в мгновение вскипела внутри, плеснула наружу. Вернона сорвало с места, он прошёл по комнате, и кованый каминный набор с грохотом разлетелся по полу. Роше даже не осознал до конца момент, когда он его пнул со всей дури. И вот от этого стало немного легче. Посмотрев на замеревшего от неожиданности эльфа, Роше уже спокойнее ответил на его охренительное предложение: — Нет. Не нужно ничего из себя вымучивать. Продолжим завтра, хорошо? Я понял, что нужно расширить перечень общественных работ, добавить туда что-нибудь подходящее для эльфов. — Да, и у меня есть ряд предложений… — Отлично, поделишься ими завтра утром. Утро вечера мудренее и всё такое. Выйдя из комнаты, он хлопнул дверью. Нет, одного пинка по случайному предмету ему было всё-таки мало.