***
Два года назад Страх имеет миллион воплощений, питает мысли, сеет тревогу. Внезапная потеря близкого человека — худший кошмар Тэхёна становился явью. — Доктор, как она? — омега от волнения не находил себе места. — У нее диагностирован геморрагический инсульт. Состояние плачевное. Сколько точно времени прошло, с тех пор как ей стало плохо? — спросил галантный мужчина, известный на всю столицу, как доктор Чон. — Утром она упала прямо на копчик и не могла прийти в себя. Я подумал, что такое состояние вызвано переломом и повез её в травмпункт. Если бы я сразу понял, что что-то не так… — Тэхён ужасно корил себя за такую ошибку — потерю драгоценного времени. — Трещина определённо имеет место быть. Вы же знаете, что такое инсульт. После него человек не будет прежним. Мы поместим её в реанимацию. — Делайте, что считаете нужным, главное — спасите её, пожалуйста, — отчаянно произнёс парень. — Мы сделаем все возможное, — холодно ответил доктор Чон, видевший такие лица каждый день. За весь тридцатилетний стаж работы его сердце давно окаменело.***
В один из непримечательных вечеров дежурства Чонгук устало шёл по коридору. Только десять вечера, а ему ещё торчать в семейной клинике до самого утра. Он сильно хотел спать, но нельзя, долг — превыше всего. И когда желание пойти домой полностью поглотило его, вдруг откуда ни возьмись загадочный запах ударил нос. Молодой врач закрыл глаза и раздул ноздри, чтобы лучше уловить эту благоухающую нить. Аромат был так нежен и так тонок, что снова и снова ускользал от восприятия, перекрывался разными запахами: антисептиками, лекарствами, больничной едой, пациентами. Чонгук любопытно ускорил шаг и буквально погнался за неизведанным. Чуткое обоняние стало его навигатором. Несмотря на то, что запах был слишком далёк и летуч, альфу это ничуть не останавливало. И вот, перебежав пол-больницы, он остановился у входа в реанимационное отделение. Чонгук удивился тому, как этот райский аромат оказался здесь? Для него реанимация — смесь запаха смерти, тревоги и отчаяния. Но ошибки быть не могло, благовоние исходило именно оттуда. Чонгук замедлил шаг: ноты благоухания стали громче, сильнее, силуэт наконец очертился. Альфа сделал глубокий вдох и блаженно закрыл глаза. Белый шоколад, мягкий, сладкий, в котором утопили щепотку жасмина, туберозы, а сверху слегка подлили красного вина, придававшего яркость, насыщенность, сексуальность. Такой необычайно редкий, неземной аромат запал в его душу. Чонгук даже не понял, как ноги привели его к двери самой дальней палаты. Любопытство забилось в нём сильнее, и альфа осторожно заглянул внутрь. Разочарование облило его холодной водой, когда парень обнаружил, что в эпицентре манящего благоухания лежала больная женщина преклонного возраста. Чон, грустно вздохнув, подошёл к старушке и начал принюхиваться. — Она только что уснула, — сзади раздался бархатный голос. Чонгук подпрыгнул от неожиданности. Он не успел обернуться, как обладатель голоса подошел к койке. — Я Вас впервые вижу, Вы наш новый лечащий врач? — спросил омега, встретившись с альфой взглядом. Чонгук замер и выглядел как истукан, пялясь на незнакомца. «Господи, какой запах…» — мысленно сказал альфа, наконец открыв для себя источник блаженного аромата, — «никогда не видел настолько красивого человека!» Пульс участился. Внутри Чонгука произошла удивительная химическая реакция, пустившая ростки в сердце. Он узнал его с первого взгляда, ДНК в его крови зашептало, что это тот, кого он искал всю жизнь. «Так вот, что значит истинность…» — подметил альфа, никогда не веривший в любовь с первого взгляда. — Хей, Вы здесь? — если бы Тэхён не щелкнул несколько раз пальцем перед Чонгуком, он бы совсем утонул в его янтарных глазах. — Этот сладкий запах заманил меня сюда, — не задумываясь, альфа выдал всё, что было на уме. Затем слегка наклонился к омеге и блаженно вздохнул. Тэхён разозлился. «Этого мне ещё не хватало», — подумал омега, не спавший трое суток. — Медсестра, к нам в палату проник извращенец, — Ким, не задумываясь, совершил звонок. — Подождите, Вы не так поняли, никакой я не извращенец! Я здесь работаю! — отрезвев, Чонгук спешно начал оправдываться. — Ага, я так и поверил. Просто отвратительно, унюхал, что у меня скоро течка! Я вижу насквозь все твои гадкие намерения, грязный альфа! — яростно воскликнул Тэхён. — Успокойтесь, я не причиню Вам вреда! — Где посторонний? — наконец в палату вбежала медсестра, — доктор Чон? — Доктор? Вы уверены? Этот мужчина просто напялил на себе халат, чтобы сюда проникнуть! Выпроводите его, он собирался напасть на меня! — Это просто недоразумение. — Да, доктор Чон один из лучших специалистов нашей клиники, — объяснив Тэхёну, медсестра обратилась к самому Чонгуку, — Вам необязательно здесь дежурить. У нас всё под контролем. Состояние пациентов стабильное. — А что у этой пациентки? Дайте мне историю болезни, — попросил альфа, посмотрев на старушку в койке. Омега, нахмурив брови, молча наблюдал за диалогом. — Инсульт, — медсестра незамедлительно вручила нужные бумаги. — Благодарю. Хавон, можете идти, — Чонгук надел очки, лежавшие в кармане и принялся изучать информацию. — С Вашего позволения, — девушка вышла из палаты. — Вы всё-таки врач. Извините, — Тэхёну стало немного по себе, — но Вы сами ввели меня в заблуждение своим странным поведением. — Прошу прощения, моя оплошность. Главное, Вы поняли, что я Вам ничего плохого не сделаю, — Чонгук нежно улыбнулся, — геморрагический инсульт, плохи дела, — прочитав, альфа сразу изменился в лице. — Вы можете что-то сделать? Наши врачи разводят руками и ничего конкретного не предпринимают, — Тэхён присел на диван и выглядел очень подавленным, уставшим и сонным. — А что Чон Чонхён Вам сказал? — Ничего конкретного, только «будем следить за состоянием». — Ясно, — Чонгук вздохнул, прекрасно зная своего отца и то, что это на самом деле значит: «мы ничего не можем сделать». — Но все нужные препараты назначены, не расстраивайтесь, мы сделаем всё возможное, я завтра же поговорю с ним. — Хорошо, — обречённо ответил Тэхён. — Но я не могу больше смотреть на то, как она умирает, — парень закрыл лицо руками и начал тихо всхлипывать. Чонгук осторожно присел рядом, и не знал куда себя деть, как утешать, что вообще надо делать? Уйти, оставив человека одного? Не мешать и просто дать выплакаться? — Я устал казаться сильным… — Тэхён всхлипнул, — устал сдерживаться, устал делать вид, что всё будет хорошо, — очередной всхлип, — когда она немного приходит в сознание, я всегда улыбаюсь, показываю всем видом, что всё будет прекрасно, но это всего лишь маска, на самом деле я умираю вместе с ней… У Чонгука появилось необъяснимое желание — утешить, защитить, успокоить этого красивого юношу с чарующим запахом, хотя они даже не познакомились! Внутренний импульс — Тэхён плакал в крепких объятиях того, кого он недавно обвинял в домогательстве. Горькие слёзы обжигали грудь альфы как снаружи, так и изнутри. Парень наконец дал волю чувствам, переживания слишком накопились, ему просто некому было выплакаться, он держался, был сильным ради бабушки. — Выплачьтесь, Вам полегчает, — внутри альфы разливалось приятное чувство: оно пустило корни и крепко-накрепко засело в его сердце, — я понимаю, насколько Вам тяжело, но Вы абсолютно правильно поступаете. Ваша бабушка должна бороться, Ваш настрой придает ей сил. Главное — моральное состояние больного, если он отпустит себя, сдастся, то наступит конец. Продолжайте улыбаться, не теряйте надежды, — успокаивающе шептал Чонгук, пока его тело приятно вздрагивало от ощущения тепла тела и аромата Тэхёна. Так они просидели пятнадцать минут, пока омега не пришел в себя. — Простите, Ваша рубашка вся в соплях, — неловко улыбнулся Тэхён, вытирая слезы. — Ничего страшного, не беспокойтесь, это всё мелочи, главное — Вам полегчало? — Очень, — обычно Тэхён никогда не показывал свои эмоции чужим людям, но с Чонгуком всё было по-другому: они едва знакомы, но присутствие альфы уже успокаивало его мысли. — Может, Вы ещё выспитесь, — яркие круги под глазами парня всем видом твердили о том, что он не спал минимум трое суток, — я прослежу за ней. — Нет, в этом нет нужды. Эм, доктор Чон? Правильно? Я не могу отрывать Вас от работы, — Тэхён не понимал, почему с ним так хорошо. — Чон Чонгук, — добавил альфа, — а к Вам как обращаться? — Ким Тэхён, — ответил омега, краснея от необъяснимого смущения, от неловкости, за то, что плакался в жилетку совсем незнакомого парня. — Тэхён-ши, моё дежурство как раз и заключается в наблюдении за пациентами. Просто спокойно выспитесь. — Я не знаю, как выразить свою благодарность, — омега не стал упрямиться, у него на это не было сил. — Отблагодарите меня утром чашечкой кофе и своей компанией, — Чонгук ловко уложил Тэхёна на диван и накрыл своим халатом, — спокойной ночи. — Спасибо. И, доктор, у Вас тоже восхитительный запах, — пробубнил Тэхён, уже падая в сновидение. Он уткнулся в халат и с невероятным наслаждением вдыхал аромат Чонгука: какао с ярким привкусом мускатного ореха и легкой примесью сладкой клубники. Ким уснул, а Чон всю ночь не спускал с него глаз, упивался им. Он чуял всем нутром, что этот красивый омега, мило сопящий на диване, заманил его запахом по велению судьбы: их знакомство стало для Чонгука знамением рождения нового мира. Если Богу понадобилось шесть дней для сотворения мира, то Чонгуку хватило всего три для рождения в нем новой вселенной, центром которой стал Тэхён. Альфа бесповоротно влюбился, ненавязчиво крутился возле омеги с самыми искренними намерениями вылечить его бабушку. Каждый час забегал к ней в палату, хотя у самого в очереди выстроилась гора пациентов, угощал обедом, дежурил по ночам, давая возможность внуку высыпаться. Киму было совсем не до внимания Чона. Единственное, что занимало его мысли — состояние родного человека. Безысходность перекрывала ему кислород: невыносимо смотреть на угасание любимой бабушки, невыносимо от своей беспомощности. Тэхён отдал бы всё, чтобы крепко схватить болезнь и вырвать из тела госпожи Ким. Но это невозможно. И, к великому сожалению, омеге оставалось только быть рядом и умолять Господа не забирать её. Но присутствие Чонгука становилось ощутимым с каждым днем больше и больше: его поддержка, забота, общение отвлекали парня от тяжелых мыслей, давали надежду на лучшее. Иногда омега засматривался и ловил себя на мысли, что врач обладает магнетической харизмой. Он напоминал темный мёд, густой и сладкий, необычайно вязкий, который одним взглядом овладевал пространством, не сознавая силы притяжения, привлекающей Тэхёна.***
— Отец! Ты серьёзно попросил семью Ким освободить палату?!— яростно воскликнул Чонгук. — Держать её в больнице нет смысла. Ей осталось совсем немного. Пусть лучше проведёт последние дни с семьёй. — Ты шутишь? Её можно вылечить! Ты ставишь крест на людях, не давая им шанса! Меня это бесит! — альфа ужасно разозлился решением отца. — Успокойся. Нет никаких шансов, она одной ногой уже в могиле. Чонгук, поверь, пациентов, у которых шансы на выживание высоки, куда больше. У нас острая нехватка мест. Надо правильно расставлять приоритеты. — Она выживет, мы проведём операцию, — Чонгук был непоколебим. — Ты совсем рассудок потерял? Какая операция? Она скончается на операционном столе прежде, чем подействует наркоз! Её сердце не выдержит. — Допустим, ты прав. Но я не позволю вот так выгнать её. Ким Чжон Сук продолжит получать необходимое лечение вплоть до своего полнейшего выздоровления, — грозно заявил альфа. — Сынок, да что с тобой? — Я всё сказал, — Чонгук кинул на отца убийственный взгляд, повернулся и побежал в палату. Чонхён лишь обречённо выдохнул вслед. Кроме того, как согласиться, ему больше ничего не оставалось делать. Чонгук застал Тэхёна, в слезах сообщавшего новость родителям по телефону. — Да, так и сказали, пап, бабушку прямо сейчас надо забрать, — всхлип, — сказали готовиться, — ещё один всхлип. — Алло, господин Ким, это доктор Чон. Нет необходимости никого забирать, Ваша мать останется в клинике до своего выздоровления, не беспокойтесь, — Чонгук вырвал телефон из рук слегка ошарашенного Тэхёна. — Это правда? Но ведь всего пять минут назад Чонхён-ши выписал бабулю, — удивился омега. — Не волнуйся, решение отменено, — Чонгук вплотную приблизился к Тэхёну и вытер слёзы, — я обещаю, она будет жить. Чуда так и не произошло. Два дня спустя, в палате появилось еле ощутимое зловоние. А к обеду даже вода перестала лезть в горло женщины. Ким Чжон Сук так и не пришла в себя. Тэхён пребывал в отчаянии, еле сдерживая слезы. Не отпускал вялую руку женщины, которая с каждым часом становилась холоднее. Омега отказывался верить в то, что дух смерти стоял над её душой. Он нежно целовал её по лбу, бесконечно повторяя: «Бабуль, я здесь, я с тобой». Но ответа так и не было. Женщина лишь продолжала смотреть в потолок с потухшими глазами, словно там открывались невидимые другим врата и снисходили ангелы. И с каждым тяжёлым, хриплым вздохом на Тэхёна накатывало нереальное облегчение. Чонгук был рядом, несмотря на выходной день. Сердце разрывалось при виде этой картины, и если бы он мог что-то сделать… В полночь госпожи Ким не стало. Громкая хрипота неожиданно прекратилась: женщина издала последний вздох и с ним её душа покинула тело. Наступила мёртвая тишина. Тэхён с тревогой ожидавший вздоха, не мог поверить. — Бабуля, пожалуйста, дыши…Бабуля… — завыл Тэхён, припав к женщине. У Чонгука навернулись слёзы, он подошёл к ней, закрыл глаза и оттащил парня от бледнеющего и коченеющего тела. — Нет, не оставляй меня! Нет, — неистово стонал Тэхён, вырываясь к бабушке и пытаясь обнять, пока медсёстры подвязывали челюсть, а затем руки и ноги усопшей. — Тише, Тэхён-и, тише, не зови её, иначе душа не попадёт в небеса… хочешь, чтобы она застряла между мирами? — Чонгук прижал к себе омегу, разливающегося громкими душераздирающими стонами. — Рано или поздно мы все отправимся туда, — шептал Чонгук, тихо всхлипывая и утешая рыдающего в его объятиях омегу.***
Тэхён потерял бабушку, но взамен обрёл Чонгука. Альфа не позволил омеге впасть в глубокую депрессию. Подаренное Тэхёну собственное сердце стало спасательным кругом в океане души, когда омега захлёбывался в бесконечном горе. Он приложил немало усилий, чтобы бездонная пустота в его истинном заполнилась. И ему это прекрасно удалось. Чонгук стал смыслом его жизни: всё заиграло новыми, свежими красками, бросилось к омеге, говорило его языком. И вместо того, чтобы обрести только вторую половину, Тэхён обрел весь мир, и каждая звезда на небе горела в нём и сверкала радостью в его душе. Парень считал, что в прошлой жизни он спас Вселенную, раз судьба даровала ему Чонгука. Ему казалось, что он просто идеал всех идеалов: сильный, красивый, умный, добрый, трудолюбивый, искренний, надёжный — в целом, букет его качеств и способностей стоил целое состояние. Но, к сожалению, никаких идеальных людей не существует… А для Чонгука Тэхён стал ярким солнцем, источником всего его существования. Его взгляд был исполнением желаний, близость — счастьем: альфа жадно пил бархатный голос, дышал сладким ароматом. Чем больше он узнавал Тэхёна, тем больше становился зависимым. Год назад. — Вау, какой красивый вид! — воодушевленно воскликнул Тэхён. — Я давно хотел показать тебе это место, — отметил Чонгук, наблюдая за реакцией парня. Парочка влюблённых стояла на крыше многоэтажного здания, восхищаясь вечерней атмосферой: загорались огни высоток, а небо переливалось палитрой сиренево-золотых оттенков, рисуя умопомрачнительный пейзаж. — Чонгук-и, сфотографируй меня, — парень протянул свою камеру. Альфа, не жалея одежду, какие только позы не успел принять, чтобы запечатлеть два солнышка в кадре. Чуть ли не прилёг. А Тэхён непринуждённо позировал, прекрасно гармонируя с фоном. Десять минут спустя фотосессия подошла к концу. — Поразительно! — воскликнул омега, рассматривая фотографии. — Медвежонок, посмотришь потом, давай насладимся моментом. — А ты точно не хочешь сфотографироваться? — Точно, — Чонгук прижал к себе Тэхёна, нежно обхватив одной рукой за талию. В следующее мгновение оба одухотворённо восхищались красотой природы, приятный ветерок щекотал лицо. — Тэхён-и, я так счастлив, — Чон разбил тишину. — Да, видеть эту красоту — поистине счастье, — с восхищением добавил омега. — Нет, я счастлив, потому что ты находишься рядом со мной, — смущённо заявил альфа. — Что? Повтори, я не услышал, — парень и вправду не расслышал. — Тэхён-и, — Чонгук повернул к себе истинного, положив руки на его плечи. Он заглянул ему прямо в глаза и чуть не утонул в этой бездне. Волнение приступило к горлу, а сердце готовилось совершить кульбит. — Ты для меня стал самым важным человеком в этом мире. Кажется, я осознал, что не могу прожить без тебя ни секунды, — Чонгук от трепета еле выговаривал слова, — чего бы мне это не стоило, я обещаю сделать тебя счастливым. Ты даже не представляешь, как сильно люблю тебя! Я готов перевернуть горы, пересечь океаны, бросить весь мир к твоим ногам, — взволнованно продолжил парень, пытаясь выразить весь космос своих чувств. — Только скажи, согласен ли ты принять моё сердце? — Дурачок, ты спрашиваешь? Конечно я согласен, — у Тэхёна в уголках глаз выступили слёзы, — только не надо ничего переворачивать, пересекать и тем более бросать. Просто будь рядом, от рассвета до заката, — омега, что есть мочи, обнял своего истинного. — Спасибо! — из глаз Чонгука брызнули слёзы счастья. — Обещаю любить тебя… от рассвета до заката. Сердцебиение обоих сильно забилось, взывая к друг другу. Чонгук блаженно накрыл желанные губы своими, позволяя двум душам соприкоснуться через чувственный поцелуй.