***
Я ничего не видел, кроме расплывающихся очертаний белого чего-то, которое, кажется, сидело на чём-то розовом. Всё вокруг было розовым. Взгляд не сосредотачивался. Потолок, пол, стены… Почему стены розовые?.. Какого… Через мгновение зрение сфокусировалось на розовом пуфике, на котором сидел Генри и вывалив свой красный язык из приоткрытой пасти, пытался отдышаться. Я стоял над ним и делал тоже самое, согнувшись и уперев лапы в колени. «Надо… Д-дышать...» — единственное, что было в голове. — Г-где… — я пытался начать говорить, но хрен там плавал. Я натурально подыхал. Генри тоже подыхал. Через пару десятков тяжёлых вздохов в ушах стала слышаться приглушённая музыка. Я медленно и сосредоточенно разогнулся, плавно повернув голову за спину. Мой взгляд уткнулся в ресепшн. За ним стояла изящная утончённая гепарда в синем обтягивающем костюме и ловко печатала что-то на клавиатуре своего рабочего компьютера. Или, это гепардиха?.. Или… Хрен знает, как мне назвать гепарда женского рода. Вся такая плавная, с идеальным изгибом спины и ровной осанкой. Костюм идеально подчёркивал её грудь. Кошка Мурка на максималках. Я перевёл взгляд выше её головы. На стене, позади, переливаясь сине-красным неоном, висела вывеска:Под Хвостом
«Вот и приехали…» — Он… — начал было Генри, еле отдышавшись. Напрягся и посмотрел на меня. — Вот он, гад! Сволочь! Будь я один, я бы ему всёк! Я бы его… — Да?.. — Да! — заявил Генри и попытался встать. Но нет, сил на драку с огромной злой пантерой у него явно нет. Два шага в перевалочку по направлению к выходу и, он снова был на пуфике рядом со мной. — Ты так здорово улепётывал, герой… — Ой… — послышался его голос, разбавляемый плавной расслабляющей музыкой. Он хотел что-то возразить, но просто махнул лапой. — Ну, ладно, слушай, тут такое место, ща всё увидишь сам, тут прям очень классно. Ну, вообще, я в другом месте обычно, но, блинский… там нашего волчьего племени много бывает, а с тобой… Да… Тебя там… Ой, да, кстати, — Генри показал лапой в проход, что был справа от ресепшена и вёл в основной зал. — Вон там… там можно выбрать, с кем и как расслабиться… Я злобно промолчал. Сел на пуфик. Откинул голову, прислонившись затылком к стене и закрыл глаза. Единственное, чего я сейчас хочу, это вовсе не безудержный безумный секс с похотливой собакой, вовсе нет. Я хочу задушить Генри! Вот сейчас приду в себя и приступлю к удушению. Вот же собака сутулая… Фуф… Он что, не в курсах, что у кошек хороший слух?!.. Или что? Хорошо, что этого ненормального любителя валерьянки охрана на проходной завернула, а то бы он из нас форшмак сделал. Время шло. Оно растягивалось в блаженном и расслабляющем ритме успокаивающей плавной музыки. Мне было очень мягенько и хорошо сидеть на пуфике с закрытыми глазами откинув голову и представлять, как душу Генри своими собственными руками. Сквозь эти удивительные грёзы, вдруг уловил дуновение ветерка, колыхнувшего мою шерсть. — Хи-хи, — нежно хихикнул кто-то, — Линда, смотри какие самцы! И одного ты даже знаешь… Голосок был почти детский. Я не стал открывать глаза. — Ох, — томно произнёс приближающийся женский голос, — Генри, мальчик мой, ты нашёл себе нового друга?.. Рядом послышалось неразборчивое приглушенное шебуршание и сладкий стон. Тут я не выдержал и от чистого любопытства всё же открыл глаза. Над Генри склонилась волчица с шерстью цвета пепла, а её стройное тело было прикрыто лишь полупрозрачной набедренной повязкой. Она прильнула к нему вплотную и нежно покусывала ему нос, сразу же зализывая следы от своих клыков. — Ни-на-да… — пискляво протянул белый волк и неуклюже попытался спасти свой бедный носик от заигрывающих с ним зубов волчицы. — Я только поздоровалась, — сладко проворковала волчица. Перестала покусывать Генри за носопырку и перевела взгляд на меня, оставив его в покое. Наши взгляды встретились. Я утонул в её карих глазах. Сердце замерло. Я с непонятным разрастающимся чувством в груди стал смотреть на неё, а она на меня и не могли мы отвести взгляда друг от друга, пока я не ощутил невесомое прикосновение к щеке. По ней скользнула ладонь, и я отвлёкся. Передо мной стояла собака. По виду похожа она была на колли или что-то вроде того. С очень длинной шерстью шоколадного цвета и вытянутой узкой мордочкой. — Здравствуй, — собачка улыбчиво легонько наклонила голову набок, с интересом изучая мои глаза. — Как зовут хорошего мальчика? — Мия, — хихикнула игриво волчица, — оставь. Крупному красавцу нужна красавица по размеру… Собачка вызывающе шмыгнула носом, склонилась, потянулась лапками ко мне и взяла меня за пушистую шерсть по бокам моей морды, и медленно притянула к себе своими лапками, приложившись своим холодным носиком к моему. — У меня сегодня что не самец, то сплошное разочарование! — с наигранной досадой в голосе ласково проговорила она, а её тёплый слюнявый язычок с медлительной нежностью прошёлся вверх по моему носу и заскользил по переносице. — Этот волк — мой. Да, волк?.. — я нервно сглотнул. — Ты такой хороший чёрный мальчик... Такой большой и глазки твои прям горят страстью! Они у тебя такие хорошие... Пойдём, я для тебя всё сделаю… — Мм-м… — я скосил неловкий взгляд на Генри, чтобы посмотреть, что он там делает. Собачка отстранилась. Раздался лёгкий смех со стороны волчицы. Она прикрыла ротик ладошкой: — Вы так мило вместе смотритесь, а жаль, очень жаль, я бы с удовольствием приласкала этого голубоглазого красавца. Генри, ты такой паршивый негодник, отхватить себе такого самца! — Ой, ну нет… — Генри театрально махнул лапой, ехидно улыбаясь. — Любишь больших мальчиков?.. — кротко улыбнувшись, спросила меня волчица, не дав Генри продолжить. — А как насчёт самому поиграть с кем-то узеньким? Любишь, когда узенько?.. У нас есть один лис… — Нет! — раздалось в ухе резко. — Миленький мой, Генри, любимый, он не твоя собственность! Скажи, как у твоего тёмного мальчика с размером?.. Хорошо, неплохо, наверное... Моя едва появившееся воля игнорировать происходящие сейчас лопнет. Я специально поперхнулся, обращая на себя таким образом внимание и сказал шёпотом: — Мы просто посмотреть. В ответ волчица промолчала, расплылась в своей лёгкой улыбке и позвала за собой собачку, поманив её за собой пальчиком. Они ушли в общий зал. А я просто залип во все глаза на ресепшн. А что я? Что мне ещё делать? Я в зверином борделе под названием «Мечта зоофила», вашу мать! — Генри, мы уходим, — я встал. Он откинулся затылком в стенку с глухим «бум» и с прикрытыми глазами с умирающим видом простонал: — У меня голова болит… — Тебе срочно нужно на свежий воздух! — решительно сказал я и потянулся к нему, чтобы его за локоть схватить. Он одёрнул. — М-м-м… — отодвинулся он. — Давай-ка мы лучше с тобой в бар тут сходим, а?.. Мне и тебе станет легче… «Ну почему?! Почему я встретил волка-гея-извращенца? Почему я не упал тогда перед кем-то нормальным? Чёрт… Ещё не хватало напиться, меня тут точно тогда под хвост оттрахают, поимеют, изнасилуют, оприходуют и много чего ещё неприятного сделают… Не хочу.» От подобных мыслей мне стало неуютно. Я с досадой повернулся к стенающему Генри спиной, став снова пялиться на ресепшн, напрягая этим гепардессу. — Я не пью, — отстранённо сказал я и сел обратно на свой пуфик. Нет, вообще, я пью, но я понятия не имею совершенно, как на меня теперь действует алкоголь! Вдруг я начну после половины стакана лебединое озеро танцевать?.. Или стриптиз устрою?.. Не хочу радовать местную публику. Да и потом, я точно знаю, что животным нельзя принимать алкоголь. Странно, что у них есть алкоголь. — Ой, ну тогда пить не будем, а минералочки возьмём, или ты рядом со мной посидишь, а? Пойдём, там фрешик апельсиновый?.. Любишь апельсинчики?.. Пойдём, Ян. Ну же… — Генри, — сказал я шёпотом, дабы никто не услышал, — я на таблетках, помнишь? У меня самое важное не работает. Он медленно приподнял голову от стены, повернулся на своём пуфике целиком в мою сторону, открыл один глаз: — Ой, ну Янчик, ну фрешика ты точно можешь выпить и без этого, а потом… Ой, мы придумаем… «Ой, Генри…» Генри подождал. Обиженно вздохнул. Понял, что настаивать бесполезно и бессмысленно. — Ну ладно, как хочешь, я потопал, — белый встал с пуфика и вальяжной походкой направился в зал. Я проследил, как его пышный белый хвостецкий растворился во тьме прохода. Тяжко выдохнул, стал осматривать всё вокруг. Что ж, ресепшн с гепардой и её саму, я уже рассмотрел. На стене сзади меня в золотых рамках висели изображения разных животных в позах, явно оспаривающих наличие костей в организме. С причиндалами во всей красе. Всё такое розовое, зеркальный потолок. Красивые, однако, причиндалы… Зеркальный потолок привлёк меня конкретно. В помещении был приглушённый свет, и в отражении зеркал я поймал свечение своих волчьих глаз. Это было очень необычно и завораживающе. Сразу вспомнились документалки про диких животных, вот только это были мои глаза. Понимая это, я впал в странное состояние. Стал играться со свечением: смотрю прямо в одну точку, потом, чуть поверну голову правее — пропадает. Чуть левее — появляется отблеск. Я стал периодично двигать задранной к потолку головой. Это было похоже на игру с солнечным зайчиком. Интересно, а как это вообще работает? Почему у зверей глаза в темноте светятся?.. Через минут десять у меня затекла шея и я заскучал. Генри видать там всем хвосты наматывает на пушистые задницы, или, возможно, вылизывает что-то интересное. Зараза, да какая мне разница, чем этот волк-извращенец там заниматься?.. Ладно, так и быть! Встал со своего места, медленно приблизился к входу в зал и замер, утопая во внутренней противоречивости. Никак не смог заставить себя переступить порог. Заглянул нерешительно через, окинув взглядом звериную толпу. Нет, ноги сами сделали шаг назад. Я развернулся. Подумал немного, снова развернулся, заглянул опять. Так раза четыре туда-сюда и метался, то решаясь, а затем отказываясь от своего же решения. — Ты такой не решительный... — сказал мне кто-то прямо за стеной, а через секунду прямо перед носом в центре прохода возник доберман, с оголённым мускулистым торсом и в одних лишь жёлтых трусах. Он протянул ко мне лапу, хватил за жилетку и затянул через порог в клоаку разврата, притягивая к себе. — Хочешь меня?.. — заявил он прямо и властно, без тени стеснения, неприлично близко приблизив свою морду к моей. — Я не гей, отстань! — я перехватил и резким движением сбросил его руку со своей жилетки, отталкивая его самого подальше. — Ты им станешь, только если в тебя войдёт узел... На мой согласен?.. Ответа не последовало. Я с силой ломанулся вперёд, став протискиваться сквозь присутствующих в сторону бара, что виднелся впереди. Бесцеремонно растолкав народ у стойки, облокотился, припал к ней спиной, и стал рыскать взглядом по головам, в попытке выследить похотливого урода где-то позади, от того места, где он меня сцапал, но того уже и свет простыл, он растворился в толпе. И пока осматривался, было трудно не осознать вожделенные пожирающие взгляды некоторых самцов и самок в мою сторону, ожидавших от меня того же в свою. Группа представительниц псовых в составе из трёх миниатюрных самочек, очень даже милых, за столиком в углу особенно в этом преуспела, нужно перестать на них смотреть. Приглушенная музыка, располагающая к романтической атмосфере. И это мелодичное позвякивание льда в бокалах... Мда... Закрыв глаза, я погрузился в эти звуки. Чужая ладонь мягко легла на плечо, и я вернулся в окружение занятых друг другом зверей. Пальцы ощутили приятный холод барной стойки, в нос ударил резковатый аромат мяты. — Специально толкаешься?.. — ещё один обнажённый по пояс представитель животного мира — леопард, красивый, высокий, с изумрудными глазами и обильно смазанной гелем пятнистой шкурой, присел на табурет слева от меня. Его взгляд скользнул по барной стойке и завис на мне, когда я повернул голову на него. — Симпатичный... — поднял брови он. — Хочешь выпить?.. — Нет, спасибо, — я постарался быть вежливым. — Прости, ты не видел тут белого волка?.. Пушистого такого, вот с такими вот ушами, — я довольно неуклюже показал на себе. Услышав меня, белый тигр-бармен в красной рубашке без рукавов и черной бабочке, как стриптизер на полставки, усмехнулся: — Жаль тебя расстраивать, но он уже развлекается с Маком. — Серьезно?! — я переключился на бармена. — Ладно, — рассудил леопард, оставляя своё место. — У тебя тут драммма намечается, не расстраивайся, волчок, бывает, — леопард встал и лёгкой походкой ушёл в толпу, растворившись в глубине зала. — Да, так бывает. Ты?.. Тебе плеснуть?.. — откликнулся бармен, растрясая в лапах шейкер. Нет. Я просто уйду отсюда. — Для псовых последняя страница, — гепарда, как только я приблизился, нырнула под стойку и через секунду протянула мне флаер, на обложке которого была весёлая надпись «Не грусти — просто хвостик задери». — Когда определитесь с выбором, скажите. «Ага. Любопытно. Генри, предатель...» «Интересно…» «Ого…» Я уткнулся в страницу флаера. Ценник начинался от пятисот чего-то. Это были базовые полчаса, а дальше шли наценки. Тут я понял, что до сих пор не удосужился узнать про то, какая тут в этом мире ходит валюта, а то тут было написано просто — пятьсот. Пятьсот чего? Фантиков об барбариса? За каждые полчаса, плюс пятьсот. По сути, как понял, остальное зависит от того, с кем ты спар… Тьфу… Тут везде написано «спаривание»! В общем, всё зависит от того, с кем ты трахался. Какие у этого зверя расценки. Интересная система. Дальше шли цены за аренду всяких очень интересных и привлекательных многофункциональных игрушек, от вида которых зачесался язык. От смущения. Дальше шли комнаты, инвентарь, назначение которого я не мог определить. «Зачем я это изучаю?.. Что такое «кольцо страсти» и какого такого хрена оно стоит пять с половиной тысяч? Куда его суют?» Я каждые пять секунд задавал себе эти вопросы и продолжал дальше. Из интересного, кроме «кольца страсти»: для представителей псовых, ошейники с поводками в розовом цвете были со скидкой, а ещё шли бесплатные двадцать минут дополнительного времени по окончании основного, независимо, сколько всего этого времени было. Хоть три часа трахайся, а после, ещё двадцать бесплатных минут. Вопрос «зачем», мучал меня примерно минуту, а потом до меня дошло. Из-за этого самого… Ну… Не важно. Опустим этот момент. Тут и штрафы были на этот счёт, если кто-то кому-то своей анатомией внезапно жопу на британский флаг разорвёт. «А Британия в этом мире есть?..» Не важно. Я решил изучить анкетку целиком. «Почему раздел БДСМ только у кошек?.. Они что, особые извращенцы?.. Эмм… Кошки… Так, э-э-э… «Незащищённое спаривание для самца крупной кошки с партнёром»… Так, оно дополнительно стоит аж четыре тысячи?! С самцом пять?! Они что, все сумасшедшие?!» Да тут, если посмотреть, все сумасшедшие и поголовно извращуги ещё те. Была отдельная страничка для гиен. Я чуть не блеванул. Закрыл анкетку на этом моменте. Рядом с рукой была ваза с маленькими конфетками-леденцами, я взял одну и стал сосать. «Мм-м… Мятная…» Прососал, взял горсть, засунул в карман. Захотелось ещё сосать. Стал сосать три одновременно. Гепарда улыбнулась, смотря на то, как я сосу и сунула ещё один листочек. Я с интересом посмотрел и охренел от содержимого, это был прейскурант на животных. Блин, я был не прав. На каждом развороте было представлено фото морды-лица, хвостатой пушистой задницы и причиндалов с указанием их размерности во всех проекциях. «Ну, типа… Да… Ага… у животных всё явно толще, длиннее и больше, чем у людей… Намного… Да у них тут прямо полный порядок с этим! Нихуя себе ху…» — Кха-х!.. «Тридцать один и шесть десятых!..» «Боже, какие они огромные… Специально гигантов отбирают или тут у всех такие?.. Интересно. Нет, всё, хватит! Хватит! Я не извращенец!.. Всё, хорош!..» Проскользнув стыдливым, но всё же любопытным взглядом по нескольким страничкам, я ясно и чётко для себя определил, что с тигром по имени Малик, в красных стрингах, весом за 200кг и ростом в два двадцать, встречаться я явно не хочу. С его причиндалом особенно. Да, вот ещё что... На страничке с кошками произошла страшная катастрофа. К ужасу моего неокрепшего сознания, я узнал ещё и то, что у кошаков член шипастый. Вряд ли кошек предупреждали об этом. Я старался найти у себя в голове кнопку «удалить» минут десять, правда! Но её нет. — Ой! Смотрю, кого ты присматриваешь и поверить не могу! Да у тебя хвост отвалиться! — А?! — над правым плечом висела лыбящиеся белая волчья башка и пялилась в каталог разврата и содомии. Затем я медленно и постепенно осознаю, что чья-то ладонь уверенно скользит по моей заднице и начинает мять мой засунутый в мешок хвост сквозь брюки. Настойчиво так мнёт, наминает прям. Мнёт, играет, наслаждаясь каждым своим движением и игриво покалывает булочку коготочками. Мгновение — я развернулся спиной к стойке. Генри чуть не упал. Лис! На меня заигрывающими изумрудными глазами смотрел огненно-рыжий лис с тёмными кисточками на ушах. Шерсть горит огнём, взгляд с прищуром. Хвост просто космос! Пышное огненное нечто с такой-же как и на ушах тёмной кисточкой на кончике. Это рыжие чудо чудное стоит и бочок мне наглаживает. А ростом он мне до груди. «Какой красивый…» Мой взгляд с головы этого реально потрясного лисика опустился ниже и мне в башку даже не стукнуло, что он стоит совершенно голый. Возбуждение лиса встретило в полном виде и смотрелось весьма прилично. Очень прилично. Я ничего не мог сказать. — В следующий раз, — молвил лис, — бери этого милого мальчика с собой. Я хочу... — реакция. Моя реакция была молниеносной. Лапа лиса не успела схватить меня за член. Я перехватил. Хватит! Это не дверная, мать её, ручка, чтобы её тут все хватали, кому не попадя! — Какой быстрый… — медленно проговорил лис, растянув губы с томной улыбкой на морде. Поднял голову. Он стал смотреть на меня взглядом полным желания. Его хвост обвился вокруг моей ноги. — А под хвостиком ты орудуешь так же быстро, как и лапки мои схватил, ум?.. Ты большой… Хочешь поиграть со мной? Моим хвостиком?.. И попкой... Язык присох к нёбу. — Вот всегда резко, а потом пауза, бесит! Лис, медленно огладив моё предплечье легко вытянул свою лапку из моего невольно ослабевающего захвата и, сместившись влево от меня, обратился к гепарде: — Шани, у сладенького беляша, всё как обычно, — взгляд лиса плавно скользнул по Генри. — За то, что скрыл от меня этого милого тёмного паренька, я тебе в следующий раз твой белый хвостик узелочком завяжу. Всё, пора мне, меня ждут, я пошёл, — лисик, задрав свой пышный хвост зашагал мимо, виляя выставленной на показ всем ветрам рыжей задницей. Когда уже почти переступил порог в зал, остановился и, не оборачиваясь, простонал: — Меня Макс зовут, тёмненький. Буду ждать тебя, волчоночек… — и скрылся. — Как будете платить? Генри, совершенно молча с кривой мордой, еле шевеля губами, выговорил: — Вот… — у гепарды в лапах оказалась золотая карта. Она ловко провела её по считывалке, отметила что-то в компе и вернула. Генри решительным маршем прошагал мимо меня к выходу. Я услышал хлопок тяжёлой стальной двери. «Охуеть…» Я поспешил за ним. За мной хлопнула дверь, я вышел на крыльцо. Генри стоял внизу, облокотившись о перильце и ковырял когтем ржавчину. — Как фрешик? — ехидно начал я. — Ну... Не дав начать, я выдал шутку-минутку: — Сначала пирожок мой сожрал, а теперь изменяешь мне с лисом?.. — не знаю зачем, но после знакомства со всеми этими разнообразными причиндалами и прочими чудесами звериной сексуальной жизни, мне просто захотелось пошутить. Просто свести всю эту ситуацию в юмор из-за того, что мне самому перед собой было стыдно, а истерить в десятый раз на улице перед всеми из-за борделя, я не хочу. Да, согласен, это тупо, глупо и по-дурацки, но захотелось. Генри после моей фразы весь скуксился, уши вперёд выставил, хвост трубой, топнул с раздражением и.. ничего не сказал. Просто стал смотреть на меня снизу вверх и злобно дышать. Ну и что мне ему сказать? — Генри, я стою выше тебя, — выдал я фразу своего любимого персонажа. — Чё?.. — с раздражением выдал он. — Ничего. Пошли, любитель маленьких лисов, — я спустился с крыльца и слегка засмеялся над собой-же. — То, что случается в борделе, остаётся в борделе, — пробубнил белый предатель. — Подожди, — у меня чуть морда не порвалась в попытке удержать улыбу, — а если бы я с тобой пошёл?.. — Ой, ну… «Так во ты чего хотел…» Из меня стал вырываться хриплый смех, сквозь постепенно выступающие трудно сдерживаемые слёзы. — Чего смешного?.. — недоумевал мой хитрый белый друг. — Ничего. — Ой, да ну ладно! Ну, он… Да не знал я, что он за мной к тебе выйдет! Я… Да ладно тебе! Я же не специально, я правда водички хотел! Он подсел, мы поздоровались, вот… а потом, ну… Эта.. Прости, Ян, прости! Я больше не буду, клянусь! — Генри разразился целой тирадой на всю улицу. Пара зверей остановились и недоумённо на нас посмотрели. Ещё бы, два волка возле борделя стоят и один перед другим оправдывается. «Пофигу! Какая мне разница?.. Разумные антропоморфные животные из параллельной реальности дерут друг друга в жопы в борделе, что в этом такого? Вот — ничего. Ничего не обычного. Всё хорошо. Главное, чтобы это не касалось меня. Меня это касаться не должно и всё. Это великолепно, если честно, теперь этот домогатор не будет приставать ко мне. Надеюсь!..» «А так-то ваще, можно хоть целую порностудию открыть и ни о чём не думать. Тут нет моих родственников. Людей нет. Никто меня не знает, все на трахе помешанные…» — Пойдём домой, Генри, — я спокойно повернулся и пошёл в сторону нашего дома. Тряхнув ушами, белый побежал ко мне. — Смотри! — воскликнул он. Я покосился краем глаза и увидел, как он достал из своей сумки мой конверт. Протянул мне. — Вот, держи. — Так ты его взял?! — выпалил я, еле сдержав желание стукнуть Генри по башке. Впился в него злобным взглядом. — Генри, ты обманул меня! — Ян, пожалуйста, прости… — голос был грустный. — Пожалуйста, я не хотел тебя обижать… — Ладно, пошли… — вздохнул я. — Конверт пока себе оставь. Вот же гадство! Ничего не сказал мне, конверт забрал, в борделе обманул. Я обиделся на него. Генри это почувствовал и ему стало очень грустно. Он запихал конверт обратно себе в сумку, закрыл молнию, мы крутанулись в обратку и пошли незнамо куда. Оставив «дом расслабления» позади и пройдя ещё немного вперёд по улице до угла следующего дома, мы дошли до перекрёстка. Свернули направо, перейдя на другую сторону. Как только мы завернули, сразу оказались словно в другом городе. Я чуть челюсть не уронил. Относительно тихая улица, по которой мы шли всё это время и на которой жил Генри, превратилась в оживлённый проспект. Лавки, всевозможные магазины, витрины, обвешанные разными вывесками и объявлениями, перетяжки сверху через всю улицу. Обилие цветов и красок со всех сторон. Зверей же было не счесть. Возле каждого магазина или вывески толпились целые кучи зверей и каждый делал что-то своё. Выбирали, покупали, что-то обсуждали или ругались. Кто-то ожесточённо спорил или кричал в попытке сбить цену на товар. Кто-то сидел или стоял возле редких стоячих столиков, такие я приметил только у пары лавок, хищные звери возле них с удовольствием рвали зубами куски мяса. Возле одного из прилавков с таким столиком, стоял и сильно возмущался довольно крупного вида лис. Он настолько бурно жестикулировал и кричал на гиену продавца, что, наверное, мог бы вырубить его одним движением лапы, несмотря на оставшеюся разницу в комплекции. И всё это действо сопровождалось диким шумом и гвалом, настолько сильным, что разобрать крики лиса на гиену было невозможно, хотя он был всего в паре метров. — Держись ближе слушай, а то снесут ещё! Тут совсем немного пройти! — молчавший до этого всё время Генри рявкнул довольно громко, но я его еле расслышал. Да и ближе уже было некуда, и так рука об руку. Лапа об лапу. Мы стали протискиваться сквозь толпу, это было довольно сложно, но я старался не отставать. Не хватало ещё потеряться в этом аду. — Ты нормально?! — вдруг резко спросил он меня. Повернул морду и прижимал лапу к своему носу. — Да, вполне!!! — проорал я ему в ответ. — Не ори так! Ты прижми, а то вдруг… — фраза утонула в окружающем шуме. На этом проспекте были кучи торговых рядов с сырым мясом с залитыми кровью прилавками. Да, запах был не шибко приятным. Но вполне терпимым. Прижимать нос я не стал, лапы нужны были мне для того, чтобы расталкивать прущих во все стороны прохожих и не отстать. Хотя, потерять из виду белоснежную пушистую тушку было не просто. Делая очередное движение в этой бурлящей пушистой массе, я попал на крупную тушу, кажись, медведя, которая бульдозером сдвинула меня хрен пойми куда и пошла дальше. — Генри!!! — заорал я во всю глотку. Нет ответа. Я хотел уже испугаться, но увидел знакомые скруглённые белоснежные ушки, маячащие возле маленького проулка впереди. Протолкнувшись через зверьё, я оказался рядом. — Фух, ты шо?! Я думал всё уже — нет тебя! — Я тоже… — пробормотал я переводя дыхание, уперевшись лапой об стену. — Ой, ну вот… мы почти пришли, нам тут срезать надо… — Генри указал на этот самый узкий проулок меж двух домов. — Слушай, а как ты себя чувствуешь, а? Я то ладно, а ты… — А что я? — перебил я его непонимающе. Он подвис. — Тебе что, реально нюх отшибло? — Нет. — Ладно… — протянул он словно про себя и завернул в проулок. После оживлённого проспекта, который Генри назвал «главной торговой улицей», нам пришлось идти по узким переулкам, заваленным мусорными баками, коробками, и различным дерьмом разной степени всратости и вони. Пока мы шли по Чёрному рынку, было трудно не заметить, что он не является образцом чистоты и урбанистики, но это… То и дело встречались ушатанные в говнище звери, бросающие на нас косые мутные взгляды. Заблёванные полуподвальные двери и обоссанные углы на каждом повороте. В одном из переулков из двери какого-то подвального бара с матом и грохотом прямо чуть ли не под ноги вывалился еле полу живой леопард и, перегнувшись через ржавые перила, начал отважно и со знанием дела блевать. Я отвернулся, а взгляд упал на курящего однолапого снежного барса в рванине вместо одежды, сидящего на обоссанной им-же самим картонке. Поганое место. Пару раз мельком «посчастливилось», блять, увидеть, ещё и несколько смачных таких глубоких отсоса с полным заглотом в глухих тупиках. Блядство… После, я в основном на говно под ногами смотрел. Короче, нам пришлось пройти приличное количество времени по этим ужасным местам. К моменту, как у меня начали слезиться глаза от вони продуктов жизнедеятельности всего ёбаного зверья на свете, мы с Генри вывалились на нормальную улицу. «Бл-я-я-я! Еба пздц... Как там Генри?!..» Это были мои единственные мысли прежде, чем я привалился плечом о фасад дома и посмотрел на волка. У него нос был его майкой завязан. Я забеспокоился. — Ты как? — спросил я. Он ловко развязал майку и отбежал от проулка, из которого мы только что вышли. Начал часто фыркать носом. — Н-нармально… Ой… жуть какая… — А нахера мы там шли?.. — спросил я и тоже начал фыркать, мне было намного легче, чем Генри с его настоящим нюхом, но болела у меня голова не слабо так. Вроде, продышался и хотел сделать шаг, а ноги мои почему-то не пошли. Налились тяжестью. Внезапно подступила ватность и чувство тошноты. Чё-то куда-то всё резко полезло в разные стороны в глазах. — Генри, улица едет… Нет, тут… ого, да оно всё едет!.. И крыша едет… Генри, почему она едет?.. — Чего едет?.. — горизонт вместе с крышей начал искривляться в пространстве. Тело кренилось в противоположную ему сторону и явно уже не стояло, а стремительно куда-то падало. — Ян! Ян, что с тобой?!.. — растянутая словесная белиберда коснулась слуха и затихла. Мне хорошо: я вижу, как медленно плывущие по голубому небу белое облачко нежно подхватило меня на ручки. «Мягенькое…» Это была моя последняя мысль.***
Странно. Я пришёл в сознание от ощущения холода на лбу. На нём лежало мокрое полотенце, а я сам лежал, точнее, полусидел в кресле. Оно стояло в углу торгового зала магазина слева от входа. То, что это магазин, было понятно сразу. Перед глазами были стеллажи с полками, а их содержимое определялось вывеской с названием. Она висела над стойкой продавца и гласила: «гигиена для псовых» Генри был в середине зала возле стеллажа с обилием каких-то щёток и валиков и с интересом их рассматривал. — Эта сколько?.. — прозвучал он. Через секунду из-за соседней стойки с синими коробками появился доберман. — Полторы, для густой шерсти средней длинны. Там ваш товарищ очнулся. Генри отпал от созерцания щёток и живенько оказался возле меня. — Дебил, — сказал он шёпотом, но у добера дёрнулись уши, и я понял, что он услышал. Он подозрительно покосился на нас и поспешил уйти в подсобку. — Насосался, чудила?.. От такого прямого заявления в свой адрес поморщился и спросил с целью уточнить, где и чего я сосал: — Чего?.. — Ой… — вдохнул Генри тяжко и полез в свою сумку. Достал мятную конфетку из борделя. — Насосался?.. — повторил вопрос, кинув мне её в морду. — Ну, допустим… — медленно протянул я. — Да. Я сосал. — Чудик, блин, — белый демонстративно закатил глаза, — сначала таблеток напился от гона, а потом возбуждалок насосался, ну ты и чудила, Ян… «Вешать надо предупреждение! Суки!» Я стыдливо отвёл взгляд от Генри, а его морда приобрела серьёзный и нравоучительный вид: — Ты себе так весь свой бедный организм поломаешь, — начал он строго, — так нельзя. Совсем за себя не переживаешь, творишь такое! — Откуда я мог знать?.. — сказал с недовольством. — Ой, да на них нарисовано! Глаза разуй! Я взял с груди конфетку, кинутую в меня минуту назад. Да. Генри прав. На ажурном жёлтом фантике, я увидел нарисованный возбуждённый член неизвестной конфигурации. Но, я на фантики-то не смотрел! Вообще! Гадство!.. Генри убедился, что я вижу и спросил: — Видишь?.. — Да. Вижу, — пихнул конфетку в карман брюк. — А сколько я был без сознания? — я медленно повёл головой, осматривая магазин. — И почему мы в магазине?.. Генри развёл лапами: — Потому, что кому-то пришлось тебя на себе тащить… — Ам-м… — Ой, да ну ладно уж теперь. Ты тут минут десять провалялся. Как голова? Я напрягся, ощущая своё внутреннее состояние. Вроде, всё было в полном порядке. Я уверенно сказал: — Всё хорошо. — Допустим, я тебе поверил, — с этими словами Генри покинул меня и вернулся к своему стеллажу с щётками. В полной словесной тишине я скинул со лба полотенце и встав, решил пройтись по магазину и осмотреться. На первом же стеллаже, я просто нещадно начал пялиться. Там было сто пятьсот расчёсок для короткой, и ещё двести расчёсок для средней, а ещё триста расчёсок для длинной шерсти. И это только расчёсок! Прочих щёток и всего-всего с различной степенью жёсткости и вариативности было — бесконечность. И всё это разнообразие ещё и подразделялось на предметы для ухода за: шерстью хвоста, лап, спины, для зимы, для лета и так далее. Не имея совершенно никакого понятия зачем так много, я обошёл кругом весь этот стеллаж и плавно переместился на другой, возле которого Генри вертел в лапах круглый валик-щёку с массажными пипками. — Да-да-да… — Генри бормотал себе под нос и даже не обратил внимания на то, как я подошёл. — Классная чесалка, — проговорил я. Генри хвост поднял. Уши прижались к задумчивой голове, и он спросил: — Как думаешь, подойдёт?.. — А чё ты меня спрашиваешь? — Я тебе выбираю. Я смутился: — Мне?.. — Я своей тебя повычёсывал, теперь вся в твоей шерсти. Ой, ну, — Генри заулыбался, — я хочу извиниться за своё поведение… Ну… сделать тебе подарок, вот. Тебе своя щёточка нужна. — Спасибо, не надо. — Ян, — Генри злобно замахнулся на меня щёткой, — не мешай мне выбирать тебе подарок, а то я тебя стукну. — Не надо стукать! — я отошёл на шаг. — Не мешай. Белый стукальщик продолжил сосредоточенно выбирать щётки. Я опять рассматривал ассортимент. Ходил по рядам и внимательно рассматривал всякие скребки, щипцы, пинцеты, когтерезки, зубные наборы с зубными щётками странной формы, наверно, предназначенных, для чистки каждого зуба в отдельности. Лосьоны, наборы шампуней. Целый рай чокнутого парикмахера, а не магазин. Кошмар. К отделу по уходу за ушами, я решил даже не приближаться. «Ничего себе… Так-то пенку для бритья хрен сколько по времени выбираешь, а тут такое. Точно не хотел бы я жить в таком мире. Определённо! Очень тяжко и дорого быть пёсиком в фурри-мире! Да это пиздец, как дорого! И не удобно!» Сейчас бедный пёсик дошёл до кассы и в стеклянной витрине рассматривал напильник для клыков. — Здравствуйте, — за прилавком появился доберман в прямоугольных очках и отвлёк меня от моего занятия. — Вам помочь? — Нет, я… Эмм… — я потерялся немного. — Время не подскажите?.. Доб склонил голову вниз, собрав рукав рубашки и оголил часы на своём запястье: — Без десяти шесть. — Генри, — я обернулся через плечо, — пошли, времени много. — Подожди! Я уставился на добермана. Проговорил досадным голосом: — Мой друг никак не может выбрать мне расчёску… — Простите, — доб важно поправил свои очки, — это не расчёска, а щётка-валик для вычёсывания шерсти вне периода линьки. У вас какой тип шерсти?.. У меня вместо ответа глаза забегали. В голове было только три варианта: «мягенькая», «пушистая», «чёрненькая». Можно ещё объединить в один. Чёрт. — Вы же канадский подвид волка, верно? — доб задал ещё вопрос, не дождавшись ответа от меня. — Позвольте вашу лапу? Я покосился, но лапу ему вытянул. Доб очень деликатно двумя пальцами оттянул шерсть на моём предплечье. Помассировал. Затем утопил свой коготь в подшёрсток. Отпустил: — Благодарю. Должен сказать, у вас немного нетипичная для вашего подвида шерсть. Крайне плотный и густой слой остевых волос с удивительно плотным подшёрстком. Ваш подшёрсток, почти как у вашего полярного друга. Вам подойдёт щётка пятнадцатой жёсткости со средним, равномерным расположением зубьев. Идёмте, я покажу… Мы переместились к Генри за спину. — О, ваш друг, — доб приметил щётку в лапах Генри, — как раз её смотрит. — Ой! А… я… да, — Генри выпал из нирваны и посмотрел на доба. — Мы эту возьмём. — Хорошо. Могу посоветовать такую-же, только с антистатическим покрытием. Она немного дороже, но… — Генри посмотрел на меня. Доб почему-то резко перестал говорить. Генри довольный заявил, что мы берём эту. Доб кивнул и мы пошли на кассу. «Странно…» Я наблюдал у кассы за процессом оплаты: — Ценник в иенах? — спросил Генри, залезая в сумку. — Да. Три восемьсот. — У меня доллары. — Тогда, — доб пододвинул рядом стоящий калькулятор и посчитал. — Пятьдесят долларов. — Чего?!.. — у Генри аж челюсть свело. — Курс был сто десять! — А теперь восемьдесят. Что-то мне кажется, что Генри хотят поиметь и вовсе не в том смысле, в котором ему это может понравиться. Я тихо кашлянул: — Точно восемьдесят? — продавец занервничал. Чего это вдруг?.. Ну да, ну да… — Хорошо… — вдруг без особого скандала согласился он. — Разойдёмся на старом курсе… — Генри обрадовался и отсчитав деньги, расплатился. Мы начали выходить и нам в спину прилетело сдержанное «прошу прощения». Мы вышли на улицу. — Хорошо твоя форма им мозги на место ставит, — проговорил бодро шагающий счастливый и довольный Генри, втягивая носом похолодевший воздух. Солнце спряталось за облаками. Блин, до меня как-то до самого не дошло, что я всё это время расхаживаю в форме волчьей мафии. Это осознание начало меня напрягать. — Спасибо за щётку, — сказал я и поравнялся с Генри, чтобы не идти за ним следом. Он не ответил, мы тихо продолжали идти и вскоре окружающие нас дома стали приобретать зеленоватый цвет. Он пестрил всеми возможными оттенками зелёного, какие только можно было себе представить. От нежно-салатового или еле заметного травяного, до лазурно-изумрудного и едко-кислотного. А фасады самих домов, постепенно начала украшать целая россыпь зелёных фонариков, легонько покачивающихся на ветру и сверкающих в редких солнечных лучах, которые иногда пробивались сквозь облака. «Зелёный… Много. Очень. Как же это красиво!» — взгляд затерялся в этом скоплении прекрасного цветового «разнообразия», которое, однако, вскоре начало сливаться в единое зелёное пятно. Когда от него начала болеть голова, я ощутил равномерные тычки в больное плечо и услышал недовольное бормотание. — Ян, Ян, Ян, — тычок, тычок, тычок. — Что?!.. — вырвалось с раздражением. — Дай конверт, я адрес забыл, — опомнившись, я резким движением лапы ударил Генри по уху. Он рыкнул злобно, но осознал, что кое-что забыл. Ловко скользнул в свою сумку, быстро нащупал там упругий свёрток, и вытащив его, протянул мне. — Генри, ты в порядке?.. — Ой, да… — развернув конверт бочком и что-то пробормотав себе под нос, он моментально вернул его мне и сосредоточенно зашагал вперёд. Сунув конверт в свой карман, я последовал за ним по этому красивому… Не знаю… «изумрудный город»?.. Да, так буду его называть. Это первая ассоциация, которая взбрела мне в голову. И она подходила, если честно. Генри обмолвился, что весь чёрный рынок он знал как свои пять пальцев, но, как оказалось, тут он был всего два раза. Мы начали блуждать. Этот «Зелёный проспект», оказался не проспектом, а лабиринтом минотавра, из поворотов, поворотов, и ещё раз поворотов, переулков и проходов, примыкающих к коротким участкам прямых улиц. А вот волшебного клубочка или чего-то такого у нас не было. Генри на роль спасительного клубка подходил, конечно, но с трудом, и то, только из-за того, что пушист и похож на белоснежный шар с ушками. — Должно быть ту… ам… Нет… Эту фразу я слышал уже, наверное, раз пятнадцатый и не обратил не неё никакого внимания, став от скуки вертеть головой по сторонам и разглядывать всё подряд. Сразу приметив пару удивительных особенностей этого района. Ну, первое, что стоило бы упомянуть, это то, что типичных улиц «чёрного рынка», грязных, пыльных, заляпанных нечистотами и с обилием неприличных граффити на стенах домов, тут не было. Я прямо счастье испытывал, после тех зассаных проулков. Б-рр-р… Тут, напротив, всё было очень даже чистым и ухоженным. Фасады домов опрятные и на них можно смотреть и получать эстетическое удовольствие, особенно, если оттенок зелёного был приятным. Господи, да тут даже иногда горшки с цветами возле входных дверей попадались! Под ногами чисто, пыли нет, как подмели. Ещё тут зверей нет. Вообще. Пока мы тут шагаем, я только одного гепарда видел, который сразу в подъезд зашмыгнул — и всё. Но самым удивительным, что поражало, было то, что в этом месте не было ни одной торговой точки. Никто не торговал мясом или чем-то таким. Не было душного запаха от всего этого, это больше походило на элитный жилой квартал. «Нужно спросить у Генри, почему тут всё так выглядит, как в элитном посёлке… На чёрном рынке такое может быть?..» — Я потерялся, — это заявление заставило потерять мысль и обернуться в сторону, откуда то, только что прозвучало. — Ян, мы потерялись. Я не понимаю, где искать этот дурацкий адрес, — Генри отошёл чуть в сторонку, и, облокотившись о фасад дома, разочарованно смотрел на меня. — То есть?.. — полностью переключив внимание на него, я подошёл и встал рядом под козырьком. Генри протёр глаза кулаком и начал читать мне лекцию: — Ну смотри, тут такая система, адрес твой 14.04.4… — И? — Не перебивай меня! Вот… О чём это я… Да… На чёрном рынке большинство крупных улиц делятся на «сектора» с отходящими от них улицами и переулками поменьше, а они… Я был отнюдь не против послушать лекцию по городскому ориентированию, но я настолько утомился, что мне уже было всё равно. — Генри, короче… — Ой, ну ты не терпеливый такой, что не интересно даже, — набрал побольше воздуха в грудь и размялся у стены. — Никаких секторов на «Зелёном проспекте» нет. Его какие-то чокнутые дебилушки строили. Была тут главная улица, но её перестроили два года назад. Я тут второй раз за всё время, что прожил на чёрном рынке. Ну, а адрес то, конечно, просто прочитать, это не сложна: четырнадцатый сектор, четвёртый переулок, дом номер четыре. Просто тут… Эм… ну ваще ничего не ясно с этими дибильными поворотами и закоулками. Переулки, запутанные очень, и номера домов не по порядку… А тут ещё проулки есть и всякие там эти самые… — Генри так увлёкся, не заметив, что я его уже не слушал, впав в подобие транса и медленно сползал по стеночке на крылечко. Я устал. Я хочу домой. «Парам-парам-пам… Пуф! Походу, эти ёбаные документы мне не получить никогда. Единственный альтернативный вариант в случае чего, накрылся. Что теперь делать?! Гоухин, блять. Зачем было давать его мне, этот сраный конверт? Нахуя ты это сделал?.. Отнеси говорит конверт с бумажками и тайными символами, по хрен пойми какому адресу. Охуенно просто. Тут даже Генри мой заблудился. Ещё помню, нарочитая фраза такая: «не вздумай его открывать», сказанная так, словно просил «открой, ну открой, посмотри. Обязательно открой»» — я полностью сполз на крылечко и со злобой взглянув на Генри, выхватил из кармана жилетки пачку сигарет. Быстро и громко ощупав себя на наличие внезапных спичек, я Генри заставил ойкнуть от неожиданности. Ведь, он до этого расслабленно облокотившись о стену спиной, закрыл глаза и расслабился. — Ой, ты шо куришь?!! — его янтарные глаза чуть не побелели, когда он на меня уставился. — Я устал… — пробормотал я еле-еле и стрельнул сигарету из пачки, саму убрал, — нервы у меня перенервничали… У тебя зажигалка есть?.. — Да ты шо?! Ты волк! Какие сигареты! Ты шо! — Кого там принесло?!! — раздалось хриплым, но громким голосом на всё округу, а через секунд десять, дверь парадной, на крылечке которой я восседал, открылась с противным скрипом. Из неё вылезло… Когда оно вылезло, я сигаретку свою уронил. Рептилий я ещё не видел. Вот увидел. Вылезла крокодилья башка. Я долго пялился, пока крокодил Гена не начал говорить: — Какого такого тут орут два блохастых дебила? — Мы не блохастые! — громко возмутился Генри, — И не дебилы! Мы заблудились! — Да мне фиолетово… Валите отсудава. Ты чё тут, собака шерстяная, расселся?.. Я встал. Его лучше не злить. — Курево подбери. Я подобрал и послушно выбросил в стоящую рядом мусорку. — Простите, — я обратился к крокодилу, — можно узнать у вас адрес, мы правда заблудились. Крок был очень недоволен нашим присутствием и постоянно стрелял жутковатыми глазами, то на меня, то на Генри. У того хвост от этого между ног поджался и начал труситься. Генри боится, это я понял. — Я вам говорю адрес, и вы валите отсудова быстро и навсегда. Уговор такой. Ну? — Четвёртый квартал, четвёртый переулок, дом четырнадцать, — отозвался я. — Нет тут такого. Валите. Ладно, была не была. Я махнул Генри лапой, указывая на его сумку: — Конверт дай, — он бочком огибая крокодила по широкой дуге подошёл ко мне. Прильнул к моему уху. — Он у тебя, Ян… — прошептал он. «Точно…» Я ловко скользнул в карман и вытянул из него упругий свёрток. Протянул крокодилу. Взял он его брезгливо, повертел. Сказал, что нужно идти так-то и так-то, и, что адрес в старом стиле указания. Вернул. А потом, как рявкнул, Генри и я чуть не обосрались. Хлопнул дверью. Секунда. Мы оба сорвались с места как перепуганные кролики. Еле успевая перебирать лапами и держать дыхание. Только хвосты и мелькали. Спустя пару минут хождения по закоулкам и огибания цветочных горшков, мы оказались перед двухэтажным домом с цокольным этажом и фасадом, выкрашенным в ярко-зелёный, кислотный цвет. Не успели мы отдышаться, как взгляд мой сразу уцепился за весьма фешенебельную витрину маленького магазинчика на цокольном этаже, застеклённую чуть затемнённым стеклом, на котором красовалась вычурная надпись, нанесённая шрифтом с засечками.«OKAMASIRA REDSON»
— Ничего себе… — Генри аж присвистнул. — Можно мне пойти с тобой, а? «НЕТ! Определённо нет, не хватало ещё чтобы он документы увидел…» Я чуть помедлил с ответом, ведь внутри меня всё ещё было сомнение, а туда ли мы, вообще, пришли. Был вариант того, что это окажется не тот адрес, а может, булочная или салон обуви, например… Но, раз уж мы стоим перед входом: — Подожди меня тут, пожалуйста. Я не знаю, что и как там будет, если что… Хорошо? — Генри утвердительно кивнул и остался стоять снаружи возле двери, а я, пощупав для самоуспокоения карман с конвертом, взялся за ручку и толкнул дверь от себя.