Яблоки, корица и сенбернары

Весна в Альпах очень красива. Снег сияет на пиках извечной, никогда не тускнеющей короной, ослепляя восхищенных зрителей своей красотой и маня туристов и поклонников лыжного спорта со всего света. Чуть ниже, там, где кончается граница вечных снегов, лежат темно-синие, кажущиеся обманчиво-близкими отроги гор, а еще ниже простираются изумрудно-зеленые, воспетые поэтами альпийские луга. Альпы – страна лыжных курортов, туристических маршрутов и лучших в Европе отелей. Сейчас, когда в Швейцарии начинается туристический сезон, горы кажутся шумным и многолюдным местом. Смех, вспышки фотокамер, вопли детей и раздраженные окрики родителей, пытающихся призвать своих чад к порядку. Но поднимись чуть выше… Снег. Скалы. Холодные, припорошенные изморозью камни. Покой. Тишина. Людям может казаться, что они покорили эту извечную гордую стихию, сковали ее цепями мостов и железных дорог – но эта уверенность так же хрупка, как нависающий над тропой снежный торос, кажущийся монолитом... До поры до времени. Горы не любят суеты и беспечности. На узком каменном карнизе, нависающем над самой пропастью, сидят двое людей. Просто сидят, прижавшись друг к другу в поисках укрытия от ветра, и горы удивленно прислушиваются к странному, неуместно-легкомысленному в этих краях разговору. - Черт, Шерлок, это самый отвратительный отпуск в моей жизни. - Еще Афганистан… - Афганистан? Не смеши меня. По сравнению с жизнью на Бейкер-стрит там было тихо и скучно… - О-о-о да… Ироничное хмыканье. Ветер относит звук в сторону, но кому нужно было – тот услышал. Несколько минут молчания – и новый разговор, еще более бредовый, чем первый. - Если мы выберемся отсюда живыми, ты будешь мне должен. - У тебя есть сомнения? Хм… Хорошо, и что ты хочешь в откуп за испорченный отпуск? - Эмм… - мужчина со светлыми волосами бросает на друга короткий взгляд и хитро прищуривает глаза. - Пирог. С яблоками. Темноволосый в ответ брезгливо морщится, демонстрируя свое пренебрежение к таким плебейским удовольствиям, но наконец все-таки неохотно соглашается. - Согласен. А ты вернешь мой пистолет и перестанешь ворчать. Светловолосый крепыш хмыкает, игнорируя "условия", и довольно жмурится. - Отлично, Шерлок. Да, еще одно - ты испечешь его сам. - Что?! Я не занимаюсь выпечкой! - Научишься. Я куплю тебе кулинарную книгу. - Джон, Я НЕ… Его невысокий собеседник качает головой, улыбаясь уголками губ, в синих глазах пляшут невеселые смешинки. И кудрявый красавец раздраженно дергает головой, признавая поражение. - Хорошо, но ты договоришься с миссис Хадсон, чтобы вернула мой череп. Пирог с корицей, ингредиенты покупаешь ты. - С яблоками. Я не люблю корицу. - С корицей. Зато ее люблю я. Тишину разрывает усталый, невеселый смех на два голоса. Горы удивленно прислушиваются к этим странным, столь редко тревожащим их звукам. Горы молчат. Горы ждут. *** Холодный ветер резанул лицо мелкой ледяной крошкой, и Джон чуть замедлил шаг, прикрывая глаза и со все увеличивающейся тревогой глядя на стремительно темнеющее небо. Прошло, наверное, минут десять с того момента, как Джон оставил совершенно измученного Шерлока сидеть на тропе, а сам отправился на поиски более-менее надежного укрытия от надвигающейся бури. Как назло, тропа была относительно ровной, без пещер, площадок и углов. Он уже почти был готов повернуть назад, к Шерлоку – но решил все-таки завернуть за уже совсем близкий скальный выступ. До него и оставалось-то не более полусотни футов. И он не пожалел. Прямо за выступом тропа резко виляла, уходя, казалось, прямо вглубь скалы – и там, под образовавшимся карнизом, была площадка. Небольшая – футов восьми в поперечнике, однако в дальнем конце карниз нависал над нею, создавая некое подобие укрытия. Всего полтора фута камня – но… Это был шанс. Даже если этот «козырек» не защитит от ветра и снега – то, по крайней мере, здесь им не будет грозить опасность сорваться вниз при первом же неосторожном движении. Резко развернувшись, Джон двинулся в обратный путь. По мере приближения к месту встречи беспокойство усиливалось – он понимал, что Шерлок вряд ли пойдет за ним, и тем более вряд ли будет делать какие-нибудь глупости – не до того ему сейчас. Однако все равно было не по себе. К счастью, все было нормально… Относительно нормально. Шерлок сидел там, где Джон его оставил, неловко вытянув вперед раненую ногу и ссутулившись, словно пытаясь укрыться таким образом от пронизывающего ветра. Услышав шаги, он вскинул голову – и Джон скрипнул зубами, увидев его бледное, почти белое лицо с нездоровыми яркими пятнами лихорадочного румянца. Воспаление все-таки началось. Проклятье… Нескольких часов, на которые рассчитывал доктор, им не досталось. - Шерлок, ты сможешь встать? – тихо спросил он, проглотив неуместный вопрос о самочувствии, - Здесь недалеко место, где мы сможем переждать метель. Давай попробуем туда добраться. А там уже я посмотрю, что у тебя с ногой. Ну же, вставай, я помогу тебе. Не дожидаясь ответа, он обхватил друга за пояс, помогая ему подняться на ноги, и закинул его руку себе на плечо. Шерлок двигался вяло, с трудом переставляя ноги и даже не задавая вопросов. Джон прекрасно видел, что он двигается уже даже не на последних силах – на гордости. Детектив с каждым шагом хромал все сильнее, все тяжелее наваливаясь на плечо спутника. Джон с ужасом думал, что они будут делать, когда придется обходить тот чертов уступ… Шерлоку было плохо. Шерлоку было очень плохо. Он старался не стонать, опираясь на больную ногу, но Джон все равно слышал в его прерывистом дыхании тщательно скрываемый стон. Четыре сотни шагов. Три минуты ходьбы для здорового человека. Почти непреодолимый путь для Шерлока. Почти. Только – почти. Они все-таки дошли. Когда с трудом удерживающийся в сознании Шерлок наконец завернул за уступ, цепляясь за него обеими руками, Джон позволил себе громкий выдох – и поспешил вслед за другом. Шерлок, добравшись до намеченной Джоном площадки, просто рухнул на нее, полностью выдохшись. Джон почти на себе оттащил его подальше от края, к самой стене – Шерлок практически висел на нем, с трудом сохраняя сознание. Стащив с друга пальто – тот практически не помогал ему, вяло шевеля руками - он принялся за сооружение какого-никакого укрытия. Метель могла начаться в любой момент, Джон не был полностью уверен, что они ее переживут. Шерлок, поджав колени к груди и обхватив себя руками, сидел на земле, и его колотила дрожь. Джону показалось, что он толком не понял, для чего его друг отнял у него одежду – впрочем, возможно, именно показалось. Вполне возможно, что даже в таком состоянии он был способен сделать анализ происходящего и вычислить причину поступков друга. Джон не собирался это сейчас выяснять. Из его куртки получилась вполне сносная подстилка на землю, на которую Джон уже из последних сил перетащил почти уснувшего детектива. Пальто должно было выполнять роль одеяла и одновременно защиты от снега. Если не промокнет в первые же минуты, конечно… Ноги, конечно, останутся «снаружи» - но тут уж ничего не поделаешь. Он едва успел подоткнуть полы пальто под Шерлока и скользнуть под импровизированное одеяло самому, как начался снегопад. Впрочем, начался – слово не слишком подходящее. Снегопад просто обрушился на них, упал сплошной стеной, сразу скрыв все, что находилось дальше полуфута от глаз. Джон вздохнул, слегка повернулся, чтобы обнять заметно дрожащего Шерлока одной рукой – даже сквозь свитер он чувствовал лихорадочный жар, идущий от его тела – и замер, стараясь сохранить тепло. Он ненавидел ждать. Тем более – он ненавидел ждать вот так, рядом с раненым другом, которому нужна помощь и которому он не может ее оказать. Но ждать придется. Они должны переждать снегопад. Они должны добраться до людей. Или дождаться спасателей. Или… Неважно. Каким бы то ни было образом – но они выживут. А статистику и расчеты Шерлока – к черту. Джон закрыл глаза. *** Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем трясущийся от холода Джон почувствовал, как тональность ветра начинает меняться. Хотя, может, и не часов, а минут – бывший военврач, умеющий просыпаться без будильника в точно назначенный час, сейчас совершенно потерял счет времени. Он приподнял голову, стараясь не повернуться и не допустить под нагретое пальто снег и ветер. По прежнему ничего не было видно за белесой пеленой, но ему показалось, что снег был уже не таким густым, как раньше. Он прижал пальцы к шее Шерлока, проверяя пульс. Замедленное, вялое, но вполне уверенное биение. Можно пока что не волноваться и не будить его – во сне организм расходует меньше энергии, и чем дольше Шерлоку удастся проспать, тем лучше для него. Снегопад прекратился внезапно – вот только что крупные белые хлопья валили сплошной стеной – а в следующую минуту о снегопаде напоминают только наметенные сугробы в человеческий рост. Джон впервые был так высоко в горах, и столь резкая смена погоды его поразила. Он недоверчиво поднял голову, разглядывая видный из расселины кусок горной тропы и пейзаж вдалеке. Солнце садилось, но до полной темноты, похоже, еще было далеко. Похоже, что прошло максимум полчаса-час… А Джон был готов поклясться, что как минимум часов пять. Он резко поднялся, скидывая с себя и с Шерлока наметенный сугроб, и встал на ноги. Естественно, его сразу же заколотило – мороз, казавшийся вполне терпимым под нагретым двумя телами пальто, сразу напомнил о себе. Джон поспешно, пока не промокла одежда, стряхнул с так и не проснувшегося Шерлока остатки снега, подоткнул пальто под его плечи и бока, сохраняя остатки тепла, и поспешно открыл аптечку. Первым делом, не дожидаясь, пока детектив придет в себя, вколол ему обезболивающее, и лишь потом, облегченно вздохнув, стал рыться в своих запасах в поисках антибиотиков. Редкий, но какой-то надсадный кашель Шерлока Джону очень не нравился, а сильный, не спадающий жар нравился еще меньше. Конвалюта с нужным лекарством оказалась, как и следовало ожидать, на самом дне. Джон задумчиво покатал на ладони довольно крупную капсулу, раздумывая, как ввести необходимый медикамент в Шерлока. Стандартный способ отпадал сразу – без кофе он наверняка подавится, а использовать для этой цели снег… Ну уж нет, еще ангины ко всем радостям Шерлоку не хватает. Вполне достаточно воспаления и начинающегося бронхита. Доктор осторожно размотал импровизированную повязку – и невольно поморщился. Рана выглядела ужасно: воспаление не уменьшилось, скорее наоборот – увеличилось, дойдя уже почти до колена. Кожа вокруг пулевого отверстия была очень горячей – несмотря на холод вокруг и повязку, сделанную Джоном. Пулю нужно вытащить… Как можно скорее, пока не началось заражение крови – но в таких условиях даже бывший полевой врач на это не мог решиться. В Афганистане у него, по крайней мере, были инструменты. Перочинный нож, в виде изощренной издевки вложенный в туристическую аптечку, на это звание явно не тянул… Джон стиснул зубы и начал бинтовать ногу заново. Потом вскрыл капсулу и высыпал ее содержимое на ладонь. Это не слишком полезно – но проблемы с желудком все-таки лучше, чем смерть от воспаления легких или заражения крови. - Шерлок? Шерлок, давай, открывай глаза. Ладно, хотя бы рот. Ше-е-ерлок?.. Шерлок даже не пошевелился. Джону потребовалось довольно сильно потрясти его за плечи, чтобы заставить повернуть голову и открыть глаза. Всыпав в безвольно приоткрытые губы порошок из капсулы, Джон поспешно зажал ему рот, не позволяя рефлекторно выплюнуть горькое лекарство. Детектив дернулся и попытался высвободить голову, даже приподнялся немного на локтях. - Тише, тише… Давай, Шерлок, рассасывай. Ты же не хочешь умереть от пневмонии за десяток километров от цивилизации? - Горькое… - просипел тот в ответ. - Извини, что есть. Я бы дал тебе капсулу, но ты не сможешь ее проглотить – термос пуст, а поить тебя талой водой… - Опасно… - закончил за него детектив. Он вновь закрыл глаза и затих, постепенно задремывая. Время от времени его сотрясали короткие судороги озноба, и тогда он плотнее обхватывал себя руками – хотя даже Джон понимал, что толку от этого немного. Слабая надежда на то, что Шерлок, отдохнув, снова сможет идти, скончалась, дернув напоследок лапками. В таком состоянии он не то что идти – стоять без посторонней помощи не сможет. И Джон понимал, что дальше будет только хуже. - Ты на меня злишься, - Шерлок заговорил вновь. Джону потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это не вопрос, а утверждение. И еще несколько, чтобы прислушаться к себе. Он удивленно качнул головой: - Нет, не злюсь. Странно, вообще-то, ты это заслужил. - Из-за меня мы застряли здесь… Джон, я не должен был звать тебя с собой. Это мое дело, и я должен был все сделать сам… - он замолчал, подбирая слова, и наконец, почти через силу, выдавил, - Прости меня. - Да? Поверь, если бы я совсем уж не хотел с тобой ехать, ты бы меня никакими силами сюда не затащил. Так что – перестань. Это ерунда, ни в чем ты не виноват. - Мы можем здесь замерзнуть. - Я знаю. Хватит уже озвучивать очевидное! – Джон, не сдержавшись, повысил голос. И почти тут же виновато замолчал, покосившись на расстроенного и измученного детектива. Шерлок выглядел совсем плохо – бледный, как какой-нибудь не слишком свежий покойник, с потрескавшимися губами и обложенным носом. Он часто моргал, пытаясь не закрывать глаза, но Джон прекрасно видел, что глаза у него слипаются, и не заснуть пока что помогает лишь его гордость. Джон знал эти симптомы - Шерлок замерзал. Медленно, пока еще незаметно – но неотвратимо. Сердце опять болезненно сжалось. Шерлоку нужна помощь… Больница, операция, возможно – переливание крови. Он мог бы пойти за помощью – если Шерлок не ошибся, до Розенлау всего десяток километров. Там можно вызвать спасателей – или хотя бы добыть хирургический набор. Джон был почти готов действительно поступить так – полтора часа быстрым бегом до деревни, столько же – обратно. За три-четыре часа можно обернуться – если бы только он был уверен, что за это время Шерлок не замерзнет насмерть или не свалится в бреду в пропасть. А бред, при такой эскалации температуры, вполне возможен. Джон вышел из-под карниза. Достал телефон и, не надеясь на успех, набрал номер. Сети, естественно, не было. Он, впрочем, и не ожидал. Что же делать?! Что делать?.. Сейчас вся надежда на то, что занятый на переговорах по Сирийскому вопросу Майкрофт хоть немного следит за младшим братцем. И что он обратит внимание на то, что ни Шерлок, ни его хм… телохранители вот уже несколько часов не выходят на связь. Старший Холмс, конечно, сможет сделать правильные выводы. Если повезет, он сможет даже определить район, где пропал его брат со своим блогером… Ага, и понять, куда именно рванул Шерлок, если на туристическом маршруте они не появлялись... Впрочем, Джон понимал, что надежда на это не слишком велика. Судя по обрывочным объяснениям Шерлока, возможность отвлечься от переговоров у Майкрофта будет редко… И нескоро. И к тому времени их с Шерлоком, возможно, уже не будет в живых. Если бы он только смог поймать сеть… Всего один звонок в службу спасения, нескольких секунд ему хватило бы. Но судьба сегодня явно была не на их стороне. Индикатор сети по-прежнему стоял на нуле, и даже экстренные вызовы были совершенно недоступны. Что за невезение! Голос Шерлока отвлек его от грустных размышлений. - Джон? – не оклик, а скорее сиплый шепот. Джон поспешно сунул телефон обратно в карман и вернулся к другу. - Я здесь. Постарайся пока заснуть. Я присмотрю, чтобы ты не замерз, не волнуйся. - Нет, Джон, подожди… - тот беспокойно заворочался, пытаясь выпутаться из импровизированного кокона, и Джон, мысленно выругавшись, поспешил на выручку. - Слушай, Шерлок, не крутись! Нам нужно просто немного подождать – нас ищут… Или будут искать – так что лежи и не дергайся. Не тревожь ногу, у меня осталась всего одна ампула обезболивающего. - Нет, Джон, - Шерлок перестал дергаться – и посмотрел на подошедшего доктора неожиданно осмысленным, тревожным взглядом. - Ты не понимаешь. Мы не можем ждать. Буря еще не закончилась, посмотри на эти облака, неужели ты не видишь?! Сейчас не более, чем окно. Оно будет длиться около полутора часов – тебе хватит времени, чтобы добраться до Розенлау. - Что?! Джон задохнулся от возмущения. Все мысли о том, что он сам только что всерьез раздумывал над этой возможностью, вылетели у него из головы. - Шер… Ты во-о-о-обще думаешь, что говоришь? Ты за эти полтора часа замерзнешь насмерть! - Не обязательно… Я… Джон, я постараюсь не спать. И буду рассасывать твои антибиотики через положенное время, обещаю. Тебе нужно добраться до города, там есть спасательная бригада, вы вернетесь за мной, я не успею замерзнуть. Он смотрел на друга, не отводя взгляда. Совершенно честный взгляд – слишком уж честный. Джон почувствовал, как сводит от злости челюсти. Чертов герой! - Не морочь мне голову, Шерлок, - процедил он сквозь зубы. – Ты не хуже меня знаешь, что в метель ни одна спасательная бригада в горы не пойдет. А потом будет уже поздно. - Я не… - начал было Шерлок – и замолчал. Не нашел слов для внятного ответа. Джон, вздохнув, сел рядом с ним. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит… Шерлок пытается спасти его. А он ведь действительно успеет дойти до города… Даже если начнется метель – в паре километров, если верить рекламному буклету, начинается выстланная досками тропинка для туристов, к водопаду и дальше к городу, там даже слепой не заблудится… Оставить Шерлоку медикаменты, поставить телефон на повтор будильника – минут на десять, чтобы не давал заснуть… Обезболивающее, антибиотики, укутать его поплотнее… Джон вздохнул. Он понимал, что все это мечты. Точнее, оправдания – будут оправданиями, если он уйдет. «Я сделал все, что мог, я не знал, что…» Очень даже знал. Шерлок не доживет до его возвращения. Даже если случится чудо, и спасательная команда выйдет сразу после его прихода в Розенлау. Пока светит холодное весеннее солнце - Шерлоку еще удается сохранять остатки тепла. Но когда начнется метель, пальто и куртка уже не спасут. Он заснет – как бы не боролся, как бы часто ни звонил будильник - заснет и больше уже не проснется. Никогда. - Джон… - тихий, беспомощный голос Шерлока заставил его поднять голову. Он взглянул на него – и прикусил губу от резанувшей где-то в животе боли. Шерлок смотрел на него, не отводя взгляд, широко раскрытыми глазами – и Джон внезапно понял, что он прощается. – Нет нужды замерзать обоим. Тебе придется уйти. - Заткнись. - Помолчи и слушай. Если ты останешься здесь со мной, то мы оба умрем. Это глупо. Это не… не целесообразно. Джон, это я притащил тебя в горы – и я не хочу знать, что ты умер из-за моей ошибки. Нет, пожалуйста, не перебивай. Ты заберешь свою куртку и пойдешь к Розенлау – так быстро, как только сможешь. Там сообщишь в службу спасения – тебе в любом доме подскажут, куда идти. Джон, не спорь! Детектив замолчал, закрыв глаза и обессиленно откинув голову. Ему все труднее было оставаться в сознании. Джон молчал, не зная, что ответить. Шерлок… Почему-то от его слов было по-настоящему жутко. Эта усталая обреченность, сквозившая в его голосе – и уверенность в своей правоте… Джон хорошо помнил такие интонации – там, в Афганистане, фраза «оставь меня и уходи» означала смертный приговор для одного и жизнь для другого. Нет смысла погибать обоим, если одного уже не спасти, а другой может выжить, если оставит друга… Арифметика. Обычная, проклятая арифметика. Джон плевать хотел на нее. Он назвал это «не целесообразным». Чертов… компьютер! Проклятый идиот, высчитывающий проценты и ищущий целесообразность в дружбе. - Отлично, - врач рывком встал и трясущимися от бешенства руками стал разматывать кокон из пальто и куртки, в который закутал Шерлока. На миг в глазах детектива мелькнуло что-то, больше всего похожее на панику – что, Шерлок, страшно умирать в одиночестве? А ты думал, все будет просто?! Одно дело – сказать с героическим видом «оставь меня и спасайся», а совсем другое – по-настоящему остаться одному в ледяной пустыне на медленное умирание. А потом Шерлок медленно, с усилием выдохнул, снова закрыл глаза, откидываясь на камни, и лицо стало очень спокойным. Все. Решился. С-скотина… Герой чертов! Это выражение Джон тоже знал. Руки так и чесались вмазать по этой героической физиономии – просто так, для профилактики. - А теперь слушай меня, - врач сам поразился злости, прозвучавшей в его голосе, а Шерлок и вовсе дернулся, как от удара, покосившись на него с тревогой и недоумением. Джон заговорил – сначала медленно, потом все более повышая придушенный, опасно-негромкий голос. - Ты хочешь, чтобы я тебя еще раз хоронил? Ты, чертов эгоист! Ты знаешь, что я чувствовал, когда ты разыграл свое гребаное падение башкой об асфальт? Когда я думал, что ты умер, потому что я был идиотом и уехал к миссис Хадсон? Хочешь, расскажу? Как я шлялся на твою чертову могилу и разговаривал с ней? Как я даже у психолога сказать не мог, что тебя больше нет? Как я напился как свинья, пытаясь забыть твои мертвые глаза, ты, сволочь консультирующая, и очнулся на чертовом парапете чертова Бартса, собираясь прыгнуть вниз? Шерлок вздрогнул, наконец повернувшись к нему и впиваясь взглядом в лицо друга – словно пытался прочитать его мысли, понять причину этой неожиданной, совершенно непредсказуемой вспышки. Джон не отреагировал на это. Он продолжал говорить. Задыхаясь от злости и так и не вытравленной до конца боли, от обиды за недоверие, выплескивая все то, что так и не решился высказать после возвращения Шерлока. - Я не собираюсь снова тебя хоронить. Ясно? С меня хватит. Если даже мы здесь замерзнем оба – это лучше, чем возвращаться в Лондон без тебя и объяснять, почему… А, черт бы тебя побрал… Он наконец замолчал, не в силах больше подобрать слов, и сел рядом с Шерлоком, прислонившись спиной к скале. Шерлок тоже хранил ошарашенное молчание, и лицо его было очень выразительным. Наконец, неловко прокашлявшись, он тихо проговорил: - Джон?.. - Заткнись. - Джон, то, что ты сказал… Джон обреченно закрыл лицо ладонью. Ему уже было стыдно за эту вспышку. Проклятый Холмс! Он и святого до нервного срыва доведет – а себя он святым никогда не считал. - Забудь. Все, Шерлок, забудь. Ты напуган, я напуган, мы оба на нервах… Мало ли, что я сказал. Я не уйду – с тебя этого хватит. - Джон, я… - Шерлок покосился на друга, вздохнул и устало пробормотал, - Я не хочу стать виновником твоей смерти, Джон. - Точно, - он улыбнулся в ответ – хотя на душе было совсем не весело. – Я полностью согласен. Я тоже не хочу стать виновником твоей смерти. Мы выживем, Шерлок. Нам просто нужно дождаться спасателей. Мы снова ляжем рядом, укутаемся вместе в твое пальто. Так тепло сохраняется дольше. Будильник я поставил на десять минут, он не даст нам заснуть. - Проклятье, Джон… Ты знаешь, каковы шансы, что нас найдут до того, как мы умрем от обморожения?! - Не уверен, что я хочу это знать… - пробормотал доктор. И, уже громче, уточнил, - Ладно, давай, все равно ты не отстанешь. Сколько? - Меньше четырех процентов. Джон Уотсон неуютно поежился от этих обреченно-спокойных слов, чувствуя, как по спине скользнул нехороший холодок страха. И с усилием улыбнулся: - Что ж, если нам не повезет, ты избежишь необходимости осваивать кухню. Пирог с яблоками, помнишь? Шерлок ничего не ответил на вымученную шутку, и больше не произнес ни слова – ни пока Джон тщательно укутывал его, стараясь заткнуть полами пальто как можно больше щелей между телом Холмса и камнями, ни когда вернувшийся снегопад рухнул сплошной стеной, отсекая их укрытие от остального мира. Снежная буря – возможно, последняя в этом году – заметала белым холодным крошевом узкий карниз, на котором, прижавшись друг к другу, ожидали спасения две крошечные живые пылинки. Горы ждали. Они знали точно – намного точнее гениального детектива и его наивного друга – чудес не бывает.