C9H13N

Они припарковались у какого-то видавшего лучшие дни мотеля с незамысловатым названием «Мотель». Юнги сразу же направился к одной из дверей, выстроившихся в ряд и подсвечиваемых приглушённым жёлтым. Парень достал из кармана ключ. Не нужно было гадать, чтобы понять: он здесь, если и не жил, то бывал частенько. А вот Чимин в этом районе Сеула не был ни разу. Парень подметил это ещё сидя на мотоцикле, когда поворот за поворотом, фонарей и машин становилось всё меньше, а граффити на стенах зданий всё больше. Странным образом эта атмосфера сочеталась с образом Мин Юнги, напоминая, каким обычным и неинтересным Чимин на самом деле являлся. Чёрт, а он смотрел на этого Джихёна, как на абсолютную посредственность. — Заходишь? — спросил старший, когда ключ провернулся в замке, и дверь распахнулась прямо перед носом. Он смотрел на Пака выжидающе, будто сомневался, что Чимин действительно переступит порог. Брови Юнги лишь слегка вздёрнулись, когда парень сделал шаг вперёд и прошёл внутрь. Чимин услышал хлопок двери и характерный звук замка перед тем, как Мин щёлкнул выключателем и, наконец, представилась возможность понять, где же он находился. Комната была совершенно обычной и даже унылой: с серыми стенами и жалюзи на окнах. К удивлению младшего, ни одной личной вещи там не было. Лишь идеально заправленная постель и небольшой слой пыли на тумбочке. Он не успел развернуться к Юнги, как тот сам крутанул его за плечи и сразу впился в губы, будто от этого зависела чья-то жизнь. Ноги Чимина подкосились от уверенной хватки чужих рук на теле, и рот послушно приоткрылся. Ладонь Пака быстро зарылась в мятные волосы, притягивая ближе, будто парень мог резко передумать и сбежать. Язык Юнги по-хозяйски пробрался внутрь, а на коже ощущались тонкие растатуированные пальцы, резко повернувшие лицо парня под правильным, нужным старшему углом. Чимин резко вдохнул побольше воздуха через нос, тая под напором. Внутри вновь начал разгораться неконтролируемый огонь, опускаясь всё ниже и обжигая пах. Он быстро потянул Мина за собой, надеясь, что сможет без травм доставить их к кровати. Повезло, что сам Юнги понял, что ватные от поцелуев ноги Чимина далеко их не доведут и, обхватив его талию и принявшись выправлять рубашку из брюк, направился к горизонтальной поверхности. Как только оба тела рухнули на, к удивлению, мягкий матрас, Мин навис сверху. Старший оторвался от губ Пака, переместившись на шею. Он прикусил кожу под челюстью и приподнялся выше, проходясь мокрым языком по ушной раковине, перекрывая младшему кислород. — У меня есть кое-что, что поможет тебе расслабиться, — произнёс Юнги, опаляя разгорячённую кожу своим дыханием. — Я думал, ты поможешь мне расслабиться, — произнёс в ответ парень, смотря, как Мин приподнялся на локтях, нависая над ним и гипнотизируя глазами. Его рот принял форму уже знакомой усмешки, а само выражение лица не говорило ни о чём напоминающем веселье. Чимин уже чувствовал, как его толкают к пропасти одними лишь чёрными зрачками, сливающимися с радужкой. Рука старшего проскользнула куда-то в карман кожанки и появилась уже с маленьким пакетиком с каким-то порошком, зажатым между пальцев. Бровь Пака изогнулась, смотря пустым взглядом на… — Кокаин? — Амфетамин. Он чуть легче, — произнёс парень, будто это всё объясняло. — И зависимость развивается не так быстро. Но если ты испугался, принцесса, просто скажи. Он издевался, явно испытывал Чимина на прочность и тестировал, как какую-то обезьянку в зоопарке. Сам же Пак скользил взглядом от порошка к лицу Юнги. Он был серьезён, чёрт, он серьёзно предлагал нанюхаться наркоты в номере какого-то задрыпаного мотеля. Интересно, парень видел сбой в системе Чимина, когда тот монотонно произнёс: — В прошлый раз всё закончилось дерьмово, — брови Юнги в удивлении поползли наверх. — Я думал, что сдохну… Мне не понравилось. Старший приподнялся, и Пак как-то инстинктивно привстал на локтях. Мин скользил по нему взглядом, а на лицо вернулась всё та же ухмылочка, обещающая Чимину прогулку до самого ада. — Значит, наркота была низкокачественная. Не переживай, это лучшее, что ты мог бы найти во всем Сеуле. Младший проследил за тем, как парень совсем отстранился и присел у тумбочки, принимаясь высыпать порошок одной большой белой горкой. Он потянулся в карман, выуживая кошелёк, а затем и карточку, распределяя всё на несколько коротких дорожек. В голове Пака всё перемешалось и появилась тысяча вопросов: И часто он таким занимался? Где достал амфетамин? Был ли Юнги наркоманом? Чёрт, вот последнее волновало больше всего. — Думаю, это будет твой первый, не считая того раза, да? — резко спросил парень, вырывая из мыслей. Чимин замешкался, выдавливая приглушённое: — Да. — Окей, тогда быстрый инструктаж, — Юнги разделил одну пятисантиметровую дорожку пополам, делая её в два раза тоньше. — Вдыхаешь всё и сразу. Накроет где-то на час-полтора. Утром будет жуткое похмелье, но у меня есть кое-что, чтобы с этим справиться. После не принимай никакие тяжёлые наркотики, особенно кокаин и амфетамин, какое-то время. Они быстро вызывают эмоциональную зависимость. Всё понял, принцесса? — протараторил парень, пока Чимин пытался просто поспевать за инструкциями. Когда ответа не последовало, Юнги повернулся, смотря на него через плечо. Наверное, он заметил сомнения прорисованные на лице Пака и произнёс: — Ты не должен, если не хочешь. На этом парень нагнулся, втягивая одну из белых дорожек. Он вновь повернулся к Чимину, смотря выжидающе. И, возможно, младшего просто вывело из себя это снисходительное «принцесса», а может ощущение собственной скучности и заурядности затуманило рассудок, но он поднялся с кровати, фыркая: — Подвинься, — Пак отпихнул старшего куда-то в бок, — ещё посмотрим, кто из нас принцесса… На этом он схватил свёрнутую купюру и, не раздумывая, чтобы не передумать, вдохнул приготовленную специально для него дорожку. Ощущалось не очень, нос жгло и хотелось прокашляться, но, стоило Чимину отстраниться от тумбочки, проходясь рукой по носу и зажмуриваясь, как по мозгам ударило будто кувалдой. Он резко распахнул глаза и провёл рукой по волосам. Медленно, но верно мир заиграл новыми красками. Все былые тревоги ушли, разум затуманился, одновременно начиная работать в десять раз усиленней. Все стало странным и до ужаса интересным, Пак ощущал, как кровь бежит по сосудам, а клетки в теле делятся, и делятся, и делятся… — Ну как? — вырвал его из этого водоворота хриплый голос. Чимин повернулся, замечая, что чужие зрачки расширились и сверлили его, словно ковыряя отверткой. Странно, но он чувствовал, как чужой взгляд окутывал, будто мёдом или дёгтем, покалывая на коже и отдавая теплотой. Нет, жаром. Что-то забурлило внутри Чимина, наверное, это Юнги разжигал в нём огонь своими глазами. Паку захотелось вцепиться в парня как в кусок мяса, впиться в губы так, чтобы они начали изнывать от боли. Почему-то — и Чимин совсем не понимал почему — хотелось сделать Юнги больно до такой степени, что тот застонет в удовольствии. Хотелось встряхнуть его, разбить, сжечь и присвоить себе пепел. Он даже не заметил, как чуть ли не запрыгнул на Мина, оказываясь на чужих бедрах и припадая к губам. Чимин жёстко и не церемонясь пробирался в его рот, вытворяя там чёрт знает что. Переплетая языки, проходясь по нёбу и деснам, прикусывая и издавая неприличные стоны, пока руки обречённо сжимали чужие плечи. Он чувствовал, как ладони Юнги пробирались под рубашку, болезненно сжимая кожу. Чимин не мог контролировать собственное тело, когда начал двигать бёдрами, задевая чужое возбуждение и пытаясь создать хоть какое-то трение для собственного изнывающего члена. Стоило ему поступить так, как с уст старшего, прямо в поцелуй, слетел приглушённый гортанный стон. Это совсем снесло крышу. Именно этого Пак и хотел, чтобы Юнги было так хорошо, что даже плохо. Хотя плохо тут было только Чимину. Кожу жгло и казалось, что внутри скопилось слишком много энергии. Хотелось двигаться, пробежать марафон, начать тягать гантели или… Хорошенько потрахаться. Да так, чтобы тело начало сводить судорогой, а горло охрипло, болезненно садня. Чимину резко захотелось почувствовать тяжесть чужого стояка во рту. Ощутить его на языке, насадиться на него так, чтобы в горло упиралось. Он резко отстранился от Юнги, смотря на парня распахнутыми в новой идее глазами. Но вот то, что он увидел прямо перед собой, чуть не выбило почву из-под ног парня, заставляя забыть все неприличные картинки, появившиеся в одурманенной голове. Мин Юнги смотрел на него своими ужасно прекрасными чёрными, как сама ночь, как путь в ад, как бездна, глазами. В них чувствовалась власть, сила и превосходство, словно Чимин мог сколько угодно брать верх в поцелуе, диктовать темп развития событий, но делал это, только пока Юнги позволял ему. Будто парень, на котором сейчас сидел Пак, сам закладывал в его голову все эти идеи и давал призрачное чувство контроля. Господи. Чимин не знал, сколько длился этот зрительный контакт, пока с губ не сорвалось твёрдое, но приглушенное: — Вставай. Младший слез с него, и Юнги быстро и явно в таком же нетерпении поднялся, позволяя Паку пригвоздить себя к стене. Пульс шумел в ушах, когда Чимин оказался на уровне чужой ширинки, а кончики пальцев начало покалывать. Он принялся с завидной ловкостью расстёгивать джинсы, стоя на коленях прямо перед Юнги. Всё внутри горело, потому что он чувствовал, что старший смотрит. Наблюдает. Пак быстро спустил штаны парня вместе с нижним бельем, открывая вид на стоявший, изнывающий член, на котором можно было подсчитать все выпирающие венки. Чимин даже не понял, как язык прошёлся по губам от такой картины прямо перед носом, пока сверху не донеслось шипящие: — Чёрт… Парень ухмыльнулся, чувствуя, как в собственных брюках стало до боли тесно. Хотелось сейчас же просунуть руку в боксеры и обхватить изнывающие возбуждение. Но вместо этого он окольцевал стояк Юнги, произнося насмешливое: — Попробуй не кончить сразу. Чимин мог поклясться, что Мин собирался что-то ответить. Он, наверное, даже распахнул рот для какой-то колкости, но не смог. Губы Пака оказались аккурат на налившейся кровью головке, позволяя проникнуть внутрь и встретиться со своим языком. Он осторожно и дразняще обвёл её мокрой мышцей, перед тем, как продвинуться дальше, до самой середины. Юнги зашипел, впиваясь рукой в волосы Чимина. Последний втянул щёки, зная, как до ужаса горячо парню было находиться у него во рту. Он чуточку отстранился, после чего насадился ещё сильнее, ощущая приятную тяжесть на языке и позволяя головке упереться куда-то в стенку горла. Раньше бы это вызвало рвотные позывы, но Чимин достаточно тренировался, чтобы контролировать подобное. Мин прошипел, поддаваясь бёдрами вперед и толкаясь в рот Чимина. Это заставило последнего удовлетворённо промычать, обдавая приятной вибрацией и вызывая ещё один стон, но этот был до ужаса откровенным и ударял по барабанным перепонкам, словно симфония из десятка скрипок. Чимин заработал усерднее, поддаваясь то вперед, то назад, и ощущая, как рука сжимает его волосы прямо у корней. Он вёл языком по всей длине, обводил венки, дразня уздечку и позволяя чужому стояку врезаться и растягивать свои щёки. — Чёрт, Чимин, — зашипел Юнги, когда тот взял во всю длину, чуть ли не давясь. Пак почувствовал, что старший уже балансировал на грани, пока в собственных брюках разгорался настоящий пожар. Нет, Чимин бы эгоистом: он не мог позволить Юнги наслаждаться этим в одиночестве, хоть делать минет и доставляло странное удовольствие, а хриплые стоны сверху разбивались о него, как волны о скалы. Он поднял взгляд вверх, замечая зажмуренные глаза и откинутую голову. Эта картина ошпарила его, словно на голову вылили расплавленное железо. Словно в районе паха поставили клеймо раскалённой кочергой. Чёрт, уже знакомая энергия начинала бурлить вместо крови, вновь требуя выхода. В сознании Чимина заела эта картина, а фоном проигрывались гортанные хриплые стоны. Всё, что сейчас хотел парень — так это чтобы его втрахивали в матрас, словно завтра наступит апокалипсис. Словно леса загорятся, а океаны иссохнут, словно небо упадёт на них как театральный занавес. Словно у Юнги во всей жизни никого, кроме Чимина, не было. Он отстранился, произнося: — Я хочу, чтобы ты трахнул меня, будто это последнее, что ты делаешь в своей жизни. Глаза Юнги распахнулись. Наверное, в них и происходили все те пожары и концы света, обрушиваясь на Чимина. Старший одним лёгким движением поднял Пака на ноги, в этот раз пригвоздив его к серой стене. Лопатки ударились о поверхность, а следом и голова, отзываясь лёгкой болью. Но парень её не чувствовал, во рту вновь оказался чужой язык, но в этот раз вёл Юнги. Брал контроль в свои руки, быстро расстёгивая его ширинку и спуская брюки вниз. Чимину ничего не оставалось, кроме как скинуть их вместе с обувью, пока майка Мина летела куда-то в сторону. Старший вновь впился в него властным поцелуем, почти насилуя рот, а пальцами ловко выуживая пуговицы из петель рубашки. Кто там говорил о бабочках в животе? Что за чушь — о рёбра Чимина бились явно не безобидные насекомые. Там происходил настоящий шторм, крушение кораблей, водоворот и торнадо — всё одновременно. Пак и сам резко почувствовал себя всего лишь бесформенной жидкостью, столкнувшейся с адским пламенем по имени Мин Юнги. Он заставлял его закипать, изнывать и хотеть сгореть заживо, оставляя засосы на ключицах и раздвигая ноги коленом. Тонкие пальцы оттянули резинку трусов, пробираясь к болезненно стоявшему члену. Большой палец надавил на головку, заставляя Пака издать непонятный звук, похожий на всхлип. Кажется, стоило этому дойти до ушей Юнги, как того накрыла та же буря, что и Чимина. Он резко развернул парня, припечатывая лицом к стене и надавливая рукой на поясницу, заставляя прогнуться. Чимин просто позволял делать с собой всё, что тому угодно. Послышалось какое-то копошение, и через несколько до мучительного долгих моментов Чимин почувствовал два пальца, надавливающих на колечко мышц и дразнящих проход. Это заставило его проскулить в нетерпении. — Повтори это ещё раз, — послышался хриплый и явно прокуренный голос у уха. Чимин чувствовал, что парень стоял непростительно близко, но этого казалась недостаточно. Хотелось ближе, больше, и что важнее всего — внутри. — Я хочу тебя, — слетело с губ неразборчивым шепотом. — Трахни меня. Этого хватило, Юнги мягко прикусил его мочку, и Чимин почувствовал, как сразу два пальца погружались в него. Это заставило подавиться воздухом, а глаза заслезиться. Фаланга за фалангой, они проходили всё глубже и глубже, а Пак до сих пор не вспомнил, как дышать. Только когда они оказались внутри по самые костяшки, у парня получилось сделать нервный вдох. — Чёрт, принцесса, — прошипел Юнги, — ты такой узкий… — Не называй меня так, — выдавил из себя Чимин, стараясь не дать слёзам садистского наслаждения болью спуститься на щёки. На этом Мин прокрутил пальцы, заставляя парня вскрикнуть от неожиданного ощущения. — Почему? — он явно наслаждался дрожащим от нетерпения Паком. — На тебе прямо написано «требует бережного обращения», а я планирую трахать твое хрупкое тело щекой к стене, пока моё имя будет срываться в неприличных стонах. Глаза Чимина зажмурились от услышанного, а член резко дёрнулся. Чёрт, мог ли он кончить от двух пальцев и грязных словечек? Возможно. Парень поддался назад, самостоятельно насаживаясь. Ему хотелось глубже и быстрее. Юнги, заметив готовность Чимина к большему, добавил третий. — Блять… — прошипел он, явно уже сам не выдерживая. Пак вспомнил, как близко Юнги был к разрядке, когда он сам стоял на коленях с членом во рту. Эта картинка заставила внутренний огонь разгореться с новой силой, словно в него плеснули бензином. — Давай уже… — взмолился Чимин, и пальцы сразу покинули его тело. Пак как-то резко пожалел о сказанном. Ненадолго. Руки накрыли кожу в районе тазовых косточек, а после парень почувствовал, как чужой стояк медленно проходит внутрь. — Чёрт… — зашипел старший, явно ощущая узость прохода. Пак не спал ни с кем и сам не развлекался с их прошлой встречи. Когда Юнги оказался уже полностью внутри, Чимин ощутил, как капли пота текут по собственной спине. Следом, вдоль позвоночника, проскользила и рука Мина, поднимаясь всё выше, пока внутри чувствовались осторожные толчки. Юнги был без презерватива. Пак как-то слишком резко понял это, ощущая только больший прилив возбуждения и понимая, насколько грязно и неправильно это было. Наркотик всё ещё крыл, а малознакомый байкер трахал его без всякой защиты в дерьмовом мотеле на задворках Сеула. С губ сорвался приглушенный стон, когда чужая рука обвила шею, немного перекрывая ход кислороду. Глаза закрылись, а парень сзади принялся вколачиваться в него с завидной скоростью. Пальцы сжимались на коже, пока лоб и щека Чимина тёрлись о серую стену номера. Внутри всё горело от сбитых толчков. Юнги сильнее прижал парня к поверхности (теперь он всем телом вжался в нее), пока рука на горле то сильнее, то слабее сжималась, оставляя синяки. Резко в памяти всплыл Джихён и его почти прямое «шлюха». Всегда с разными парнями… Чёрт. — Жёстче, — простонал Чимин, пытаясь избавиться от назойливых воспоминаний. На это Юнги отстранил его от стены и вышел, заставляя простонать от недовольства. Парень чувствовал, как проход пульсировал, из-за чего хотелось завыть. Пак даже не понял, как оказался корпусом на столе, пока ноги всё ещё стояли на грязном полу. Парень нагнул его, хватаясь за волосы и резко входя внутрь. Чимину пришлось закусить нижнюю губу до проступающих капель крови и впиться пальцами в край горизонтальной поверхности. Из-за более удобного положения Юнги начал вколачиваться глубже и жёстче, приходясь по чувствительному комку нервов и выбивая из Пака первый гортанный, обречённый стон. Он даже не пытался сдержаться, ощущая, как проход сжимается вокруг члена Мина, рукой оттягивающего его голову за волосы. Их бёдра ударяются друг от друга с пошлым звуком, хлюпая из-за смазки. Доски под ногами плыли, превращаясь в лаву, пока головка Юнги проходится по нужной точке из раза в раз. Он явно видел, как младшего пробирало до дрожи и болезненно прогнувшейся поясницы, вновь и вновь ударяя по простате. — Громче, принцесса… На это раздался ещё один пронзительный стон, отдалённо напоминающий «Юнги». — Чёрт, — прошипел старший, вколачиваясь с бешенной скоростью. Ноги сводила судорога, тело горело, а сознание плыло. Буквально через пару секунд на губах застыл беззвучный стон, и по Чимину прошла волна оргазма, вкупе с наркотиком ощущаясь как чёртово благословление. Будто он умер и попал сразу в рай, где тело расслабилось, а мозг накрыло забвение. Он чувствовал, как Юнги изливался прямо внутрь, и комнату заполнило сбившееся дыхание. Ноги были ватными, а голова не работала, пока перед глазами взрывались сверхновые, рассыпаясь фейерверками. Пульс бил по ушам, но он даже этого не слышал. Чимина просто накрыл тот самый занавес. Наступил его личный конец света, а океан загорелся, и внутри всё лопнуло с беззвучным «Юнги». Он даже не понял, как чужие руки оторвали его от пыльной поверхности стола и опустили на мягкий матрас, быстро прогибающийся под тяжестью тела. Наверное, именно для такого умопомрачительного секса он здесь и находился. Кровать опять прогнулась под Мином, пока сердце в груди Пака билось о ребра с бешеной скоростью. Дымка разрядки медленно покидала его, но вот тело всё ещё было непослушным. — Господи, — сорвалось с губ. — Не то слово, — отозвалось хриплое, и Чимин услышал щелчок зажигалки, а по носу ударил запах никотина. — Прости, я кончил в тебя. — Люблю, когда в меня кончают, — пролепетал развязавшийся от оргазма и амфетамина язык. — Парень, с которым я был на свидании, хотел просто переспать со мной. — А ты таким не занимаешься, да, Чимин-и? В этом слышалась явная насмешка. В такой-то ситуации. — Ты удивишься, но я не трахаюсь на первом свидании, — короткая пауза, позволяющая Паку прикрыть глаза. — Он назвал меня шлюхой, не прямо, конечно, но… — он не успел договорить, как Мин перебил его. — Скажи имя, и уже завтра у этого мудака будут разбиты коленные чашечки. Чимин повернул голову, разлепляя веки и смотря на парня рядом. Тусклый жёлтый свет играл на скулах Юнги, пока тот затягивался сигаретой и выпускал дым из лёгких. На правой руке были изображены клавиши пианино и пара надписей на незнакомом Паку языке. Ещё несколько рисунков, ведущих к плечу. Мин повернулся, смотря на него со всей серьёзностью. Зрачки всё ещё расширены, вынуждая Чимина задуматься, так же выглядели ли его собственные глаза. Вряд ли. Во взгляде Юнги были сталь, власть, что-то похожее на тяжкую ношу и бесконечная опасность. — Ты серьёзно? — усмехнулся Чимин, смотря на изогнутую бровь парня. Он реагировал так, будто кто-то сомневался в его способностях. Мин был серьёзен, и парень с ужасом осознавал это. — Чёрт возьми, что же ты такое, Мин Юнги? Он усмехнулся, делая последнюю затяжку и туша сигарету о пепельницу на тумбочке с его стороны. Наверное, на стороне Чимина всё ещё красовались белые ровные полоски наркотика. — Ты под кайфом, принцесса, ложись спать, — ухмылка так и не сошла с его лица. Чимин проснулся от того, что кто-то бил молотком по его барабанным перепонкам. Ему понадобилась минута, чтобы понять, что били на самом деле по двери, причём по ту сторону. Когда Пак открыл глаза, по ним сразу ударил ужасно яркий свет, а голову, как и всё тело, пронзила острая боль. Парень даже не понял, где находится, пока не увидел растатуированное тело, лежащее слева. — Блять, Шуга… — человек вновь принялся бить дверь (скорее всего ногой) — Я знаю, что ты там! Мозг Чимина не работал, да и уши отказались подавать ему информацию. Юнги рядом зашевелился, хватаясь за голову и приглушённо мыча. — Там какой-то придурок пытается вломиться, — пробормотал Пак, отказываясь разбираться с этим говном или даже шевелиться. Не тогда, когда всё тело готово отказать, а желудок планировал вывернуться наружу. От Мина послышалось только приглушённое «блять», и младший почувствовал, как кровать прогнулась, и место рядом стало совершенно пустым. — Тебе лучше сидеть тише воды, ниже травы, принцесса… Чимин не хотел реагировать на это, не хотел отвечать и тем более высовываться. Всё вокруг вертелось в одном огромном водовороте, и ему пришлось по кусочку собирать эту ночь, чтобы вспомнить и о мотеле «Мотель», и о наркотиках. Он повернул голову, жалея, что вообще решился на такую глупость как движение, и увидел доказательство своим воспоминаниям — три оставшиеся дорожки амфетамина, напоминающие, какую же глупость он успел натворить. — Ты не думал телефон проверять? — послышался громкий и незнакомый Паку голос. — Был занят. — И чем же? — А по мне не видно? Дрочил всю ночь, блять, хули вообще сюда припёрся? — Проблемы с товаром, нужна твоя помощь. Поспеши. — Буду, когда приду, а теперь еби в закат и больше никогда здесь не появляйся, — на этом послышался слишком громкий хлопок двери и шаги, предположительно, в его сторону. Чимин почувствовал, как над ним нависла фигура Юнги, и приоткрыл один глаз, надеясь, что так свет не будет норовить выжечь его сетчатку к херам. — Всё так херово? — парень тоже выглядел разбито, но, кажется, отходняк не настиг его так же жёстко, как самого Чимина. — Ещё хуже, — выдохнул он, пытаясь приподняться и хотя бы сесть. — По шкале «от одного до десяти» примерно на тридцать шесть. Юнги усмехнулся, зашагав куда-то в сторону. Пак, уже облокачиваясь о изголовье кровати и морщась, следил за его движениями. Он открыл ящик стола — того самого стола, где Чимина трахали, как в последний раз — достал пластинку таблеток и что-то ещё, похожее на порошок от простуды. Затем Юнги прошёл в ванную комнату, послышался напор шумящей воды, и Мин вышел с двумя полными стаканами. Он открыл «порошок от простуды» и высыпал в каждый стакан, выдавил две таблетки, закинул в рот и запил всей жидкостью в сосуде. И только смотря на то, как кадык Юнги двигался, пока тот глотал, Чимин понял, насколько же сильно он хотел пить. И, возможно, пройтись языком по этой шее. Парень проследил глазами ниже, по груди, подтянутому прессу и прямо к пряжке джинсов. Чёрт, когда он успел нацепить их, пока Чимин сидел с голой задницей, прикрываясь одним лёгким одеялом? Когда Юнги опустил свой стакан и послышался глухой стук стекла о дерево, он перевел взгляд на Пака. Парень выдавил ещё пару таблеток и, схватив воду, направился к нему. — Это поможет, — только и пояснил он. Чимин решил не задавать вопросов, ведь старший явно успел отточить все эти действия и точно знал, что сможет побороть похмелье. В памяти сразу всплыл его вчерашний «инструктаж». Пак закинул пару таблеток и запил предложенной жидкостью, морщась от ужасного вкуса и ощущения плохо растворившегося порошка на языке. — Не знал, что порошок от простуды помогает при отходнике от тяжёлых наркотиков, — съязвил он, ставя стакан рядом с оставшимися дорожками амфетамина. — Это витамин С, вообще-то, — хмыкнул старший, забираясь на постель рядом. Он выудил откуда-то косяк, сразу прикуривая. Хорошенько затянувшись, Юнги протянул свёрток Чимину. — Ты издеваешься, мне и так дерьмово, — прошептал парень. — Это помогает, поверь мне, — ответил Мин. Младший перевёл на него недоверчивый взгляд. — Первый раз хуже всего, — добавил он, когда Чимин всё же принял косяк и наполнил лёгкие дымом. Он просто попытался успокоить себя тем, что во многих странах марихуану используют в лекарственных целях. — Скоро отпустит, но ты же знаешь, что лучше не принимать ничего в ближайшее время, да? Пак выдохнул, прищуриваясь. — Я не совсем дебил, — Юнги в ответ лишь пожал плечами, парень не мог сказать точно, что тот на самом деле о нём думает. — Тебе нужно спешить? — сорвалось с языка почти против воли. По сути, ему не стоило подслушивать или спрашивать о подобном. По сути, ему и на ночь оставаться не стоило, закидываясь запрещёнными веществами. — Ничего, подождут. Тебе ещё в душ нужно, да и в общежитие кто-то подкинуть должен. Чимин хотел спросить, куда же Юнги нужно ехать, что за чувак приходил, или почему у него в кармане завалялся амфетамин. Но он этого не сделал. Ни сидя на кровати в номере мотеля, ни когда они приехали к общаге Пака. На самом деле, они вообще особо не переговаривались и делали всё, скорее, на автопилоте. Чимин был слишком погружён в прошедшую ночь, вспоминая, как звезды взрывались перед глазами, а Юнги… Пак не знал, что там думает Юнги. Он даже думал, что они также молча разойдутся, когда сам спрыгнул с байка и, помахав через плечо, двинулся к входу в здание. Всё произошедшее за последние часов восемнадцать казалось одной огромной ошибкой, но, все же, что-то внутри неприятно сжималось. — Чимин, — окликнул парень, когда Пак кинул на него лишь один поспешный взгляд. Он остановился, поворачиваясь и смотря на Юнги, статно сидящего на своём чёрном мотоцикле. Старший каким-то невообразимым образом выглядел одновременно и ужасно, и до смерти привлекательно. Наверное, ему шло даже самое сильное похмелье, отходняк от наркотиков и кто знает, что ещё. — Да? — выдавил младший, когда Юнги слишком долго ничего не говорил, лишь сверля его взглядом. Вот Чимин, должно быть, выглядел просто отвратительно. Даже двадцать минут в душе не могли смыть с него сегодняшнюю ночь. Он ещё даже не понял, жалеет ли о произошедшем, или наоборот… — Ты же не планировал появляться в «Тузе», — звучало как утверждение, а не вопрос. Юнги был прав, и молчание давало ему слишком красноречивый ответ. Он понимающе хмыкнул, вновь нацепив свою фирменную ухмылку. — Что скажешь, если я спрошу твой номер телефона? Чимина аж парализовало от столь неожиданного вопроса. У них же всё не серьёзно, это не отношения, так, одноразовый секс с небольшим, не менее одноразовым, продолжением. — Ты же не собираешься позвать меня на свидание или что-то в этом роде? — Чёрт, нет, — фыркнул парень. — Я уже в курсе, что после свиданий ты не трахаешься. Пак был не в силах подавить смешок. Да, ничего серьёзного, просто бизнес, если это можно было так назвать. Юнги выудил свой мобильник, пару раз помахав им из стороны в сторону, а затем протягивая Чимину. Последнему ничего не оставалось, кроме как быстро набрать свой номер, стуча большими пальцами по экрану.