07:09
В этот момент аппарат в ватных от озноба руках зазвенел, и Каспбрак моментально выронил его, заткнув уши ладонями — больная голова откликнулась на шум раскатистыми, пульсирующими мини-взрывами. Будильник, закатившийся под кровать, жалко крякнул и затих. — Вот же… Кое-как парнишка встал с кровати, ощутив ступнями такой же холодный пол, как и все остальное в помещении, и от смены положения его немного повело в сторону — в глазах потемнело, а воздуха в легких вдруг стало катастрофически мало. Опираясь на ближайшую стену, Эдди доковылял до ванной, где в зеркале его ждал просто отвратительный вид. Несмотря на то, что кожа у мальчика была смуглой и легко поддавалась загару, Соня Каспбрак часто заставляла сына пользоваться специальными кремами от воздействия солнечных лучей во избежание различных заболеваний, поэтому сейчас, в начале октября, когда обычно загар начал бы пропадать, Эдди стал совсем бледным. И теперь, когда, кажется, у него поднималась температура, синяки под его темными глазами почернели, а веки немного опухли. «Вот уж красавчик», — пронеслось в мыслях Каспбрака, но от холода парнишку передернуло, и он принялся быстро-быстро умываться, чувствуя, как вода обжигала кожу, как бы Эдди ее ни настраивал. Он надеялся выскользнуть из дома незамеченным, вернее сказать, максимально незаметным для своей всевидящей матери, и, как оказалось, сегодня судьба была к нему все же немного благосклонна — к тому моменту, как Эдди спустился на кухню, Сони Каспбрак там не наблюдалось. Юноша лишь обрадовался новости, что еще ночью мать вызвали на дежурство, и теперь, хоть настроение и состояние были паршивыми, он все же может пойти в школу и встретиться с друзьями. Отчего-то сегодня ему хотелось этого больше, чем никогда. Он болел слишком часто, но не так уж серьезно, поэтому в том, чтобы все же посетить учебное заведение, он не видел ничего плохого. Внутри словно бы загоралось что-то тёплое каждый раз, когда Эдди думал о Ричи, и, если честно, настольно сильно это ощущалось впервые. Как будто что-то тянуло из дома, и это что-то теперь начинало протестовать именно тогда, когда Каспбрак допускал мысли о отсидке дома. И если бы Эдди знал, чем обернётся эта странная тяга для него и его спокойствия, он бы точно уговорил себя не выходить из своей комнаты и выпить любимый зелёный чай. В дверь неожиданно постучали, и Каспбрак, все ещё находясь в пижаме, нервно оглядел себя, пытаясь придумать, как спрятать пятна от китайской лапши на штанах. — Миссис Кей, мы пришли вызволять нашу принцессу! — раздался на улице громкий хохот, что заставило Эдди немного расслабиться, но все же закатить глаза. Если бы его мать была дома, она точно бы оценила приветствие Ричи, и ее настроение было бы испорчено на весь оставшийся день. — М-миссис К-каспбрак? — за этим обращением Эдди услышал желание Билла извиниться за нахальство Тозиера и улыбнулся сам себе — Билла Денбро его мать не то чтобы любила, но хотя бы здоровалась с ним и поддерживала разговор, тогда как с ни с Ричи, ни с его родителями она не хотела иметь ничего общего, в том числе и дружбы сыновей. Эдди все же открыл входную дверь, впуская в тёплую прихожую чуть морозный воздух, который мгновенно окутал худые мальчишечьи щиколотки, вынудив Каспбрака поджать пальцы на ногах. — Вы как всегда быстры, — весело сказал Ричи, как только Каспбрак показался на пороге, но, взглянув на друга, тут же нахмурился. — Ты какой-то бледный, Эдди, — он стащил зубами перчатку с одной руки и положил ладонь на лоб друга. — Что, миссис Кей опять перекормила тебя таблетками? У тебя, кажется, температура. — Уснул с открытым окном, — Эдди отошел в сторону, впуская друзей в дом, и закрыл дверь. — Сейчас оденусь, и пойдем. — М-мис-сис Кей тебя отпускает? — шепотом спросил Билл, вглядываясь вглубь коридора и с опаской ожидая тяжелых шагов. — Ее нет дома, так что она не знает. — И ты не останешься дома? — Ричи снял шапку и взъерошил кудри. — Больной ублюдок. — Кто бы говорил, — Эдди улыбнулся и показал головой на старенький шарф, обернутый вокруг тощей шеи Тозиера, — ужасно застиранный и непривлекательный, и рисунок каких-то персонажей из мультфильма уже давно истерся, именно поэтому Ричи все еще продолжал носить каспбраковский подарок. — Давно пора его выкинуть, — буркнул он, хотя в душе ему было, безусловно, приятно. — Как только подаришь мне новый, лапуля. Усмехнувшись себе под нос, довольный Эдди взбежал по лестнице, наверху же ощущая жар в груди и задыхаясь. Ему казалось, что воздух из легких выходил горячий, хотя сам мальчишка чувствовал, что его знобило от холода. Он скинул это на присутствие Ричи и принялся надевать привычную школьную одежду, но когда, натянув любимый голубой свитер, Каспбрак заметил там непонятные желтоватые пятна, его охватила небольшая паника. Эдди не любил, когда рутина резко обрывалась, и приходилось в спешке искать какое-то решение. Сейчас ему было необходимо найти свежий свитер, без въевшихся загрязнений и не мятый. На вешалке оказался один-единственный подходящий, нежно-лиловый, мягкой вязки и с плетеными косами спереди. Каспбрак любил его, хотя и считал зимним, но в данную минуту выбирать не приходилось, поэтому, аккуратно продев голову в горловину, юноша с удовольствием вдохнул запах чистой вещи и надел до конца. Заправил один край в пояс джинсов-варенок и затянул черным ремнем. Недавно мама купила ему белые кроссовки в сэконд-хэнде, крутые, кожаные, и Эдди, как педантичный ценитель красивых вещей, был в восторге намывать их каждый вечер, чтобы в школе их кто-нибудь обязательно затоптал. Тем не менее парнишка был готов выглядеть соответствующе под свою новую обувь и терпеть некоторые нападки со стороны хулигана Генри Бауэрса. — О, — Ричи, завидев Каспбрака еще наверху лестницы, присвистнул. — Да ты будто самая элитная шлюха на районе, Спагетти. Эдди ощутил, как лицо начало гореть от стыда, и красноречивый взгляд Билла показывал все, что он думал о Ричи в этот самый момент, на что Тозиер лишь посмеялся. Нельзя сказать, что Каспбраку было приятно слышать про себя такое, но и сказать, что было неприятно — тоже нельзя. Подобная оценка от Ричи, хоть и грубыми словами, Эдди льстила и заставляла собой гордиться. — Спасибо, Ричи, ты как всегда умеешь делать комплименты, — пронесясь мимо друзей, Каспбрак схватил с вешалки цветастую куртку и вытащил шапку из рукава. — Я в этом мастер, разве твоя мама не говорила тебе? Она это обожает. «Определенно». — Чаще всего я слышу, какой ты надоедливый раздолбай, но, если хочешь, можешь считать это ответным комплиментом от нее, я бы мог назвать тебя как-нибудь похуже, — завязав кроссовки и проверив их на наличие грязи, конечно, не обнаружив ее, Эдди выпрямился, тут же ощущая, как кровь отливает от лица. — Брось, Спагетти, ты любишь меня, и твой милый язычок не повернется меня обозвать, — со всей серьезностью, на которую только был способен, Ричи поиграл бровями, совсем не замечая, какая вдруг паника появилась на лице младшего мальчишки. — Да и что ты можешь предложить? Кретин? Кусок идиота? Увидев, что Тозиер совершенно не придавал должного значения своим словам, Эдди облегченно шмыгнул носом и задумался. — Ты жопная дырка, Рич, — ответил другу Каспбрак, тут же слыша смех Билла за спиной. — Жопная дырка? Нет, ты это серьезно? — Ричи разочарованно застонал и прикрыл глаза. — У тебя была такая потрясающая возможность, и ты выбрал жопную дырку? Билли, не зови больше Эдса сидеть с Джорджи, он учит его плохим словам. Все трое рассмеялись, выходя из дома Каспбрака, и в этот самый момент Эдди ни разу не пожалел, что все-таки пошел в школу.***
Уже по пути кое-что все же омрачило приподнятое настроение паренька — он вспомнил, что сегодня был урок биологии, которую Эдди терпеть не мог — вскрытие мышей и лягушек никогда не доставляло ему удовольствие, и особенно с тех пор, как от вида внутренностей мальчишку начинало тошнить, а иногда из носа и вовсе шла кровь. Каспбрак успешно избегал нелюбимого предмета, а потом сдавал устно, и в это время как назло проходили именно какие-то внутренние системы. — Что, Эдс, ссышь? Слышал, сегодня у нас моче-половая, обещали принести кролика, — Ричи, сидевший сейчас с ним в паре, предвкушающе потер ладони, в то время как Эдди замутило от одного только представления бедного кролика на разделочном столе. — Ты еще можешь уйти. Каспбрак уставился на него во все глаза и увидел в этом явный вызов самому себе — во-первых, нужно было провести целый час рядом с Ричи и постараться не отрезать себе палец скальпелем, вдруг засмотревшись на него, а во-вторых, нужно было все-таки брать себя в руки и что-то делать со своим страхом. Поэтому он наклонился и вытащил из портфеля салфетки и бутылку воды на случай, если ему станет плохо. — Не боись, Спагетти, прорвемся, — Тозиер положил руку ему на плечо и мягко сжал. — Подумаешь, кролик. — Спасибо, — Эдди улыбнулся. «Это провал», — мелькнуло в мыслях подсознание, и в чем-то, конечно, мальчишка был прав. Кролика, на его счастье, не было, были самые обыкновенные лабораторные белые мыши, и, слава всем известным и неизвестным богам, они уже были мертвы к тому моменту, как их принесли в класс. И это помогло всего лишь на некоторое время, потому что когда Ричи взял скальпель и сделал надрез, причитая, что он хотел большого и жирного кролика, голова Эдди закружилась. Ему стало дурно от запаха какого-то специального вещества и от вида бедного животного, и он так сильно приложился головой о столешницу, что в ушах словно бы раздался звон. Паника начала разрастаться, когда он почувствовал в носу теплую и густую кровь, он сразу же потянулся за салфетками, но дрожащие пальцы его не слушались и скользили по гладкой упаковке. Эдди испуганно повернулся к Ричи, отвлекшегося в этот момент на друга, и заметил, как расширились его зрачки. — Э-эдс, у тебя кровь, — и по какому-то странному толчку изнутри Каспбрак поднес пальцы к губам и мазнул липкую жидкость, желая посмотреть хоть на секунду, прежде чем свалиться в обморок. Тозиер резко схватил его за руку, перехватывая неуверенное движение, и приблизился. — Я помогу, — смотря прямо в глаза другу, Ричи открыл салфетки и приложил одну к лицу Эдди, а другой вытер грязную ладонь. — Не хватало тебя еще по этажам таскать, — он намочил свой носовой платок водой из бутылки и начал тщательно вытирать чужое лицо. Пальцами он держал Каспбрака за щеку, прикосновение было холодным и чуть трясущимся. Что-то неприятное кольнуло Эдди изнутри, в самое сердце, потому что он вдруг понял — Ричи теперь знал, какого цвета его кровь, и, самое главное, мог ответить — соулмейты ли они. И то, как он отреагировал, явно показывало Каспбраку, что его опасения были верными. — Какая она? — тихо спросил Эдди, ощущая, что в уголках глаз начали скапливаться слезы. Тозиер, увидев перемену в лице друга, покраснел. — Красивая, Спагетти. Оранжевая.