***
— Эдди, милый, — Беверли повернула его голову за подбородок и взглянула в глаза. — Напомни, чтобы я похвалила нашего визажиста, тебя прекрасно загримировали, — она придирчиво осмотрела сначала одну сторону лица, потом другую. — Хотя, может, это и не в стилисте дело, — девушка подмигнула. — Больше ты не отвертишься, мистер, зря, что ли, ты мой лучший друг? — Ты же знаешь, я просто не хотел ссорить тебя с ребятами. Но теперь, раз уж они в курсе, и мы вроде как подружились, — Эдди как-то глупо и по-девчачьи хохотнул, — буду выделять тебе несколько часов в своем расписании. — Вот значит как? — Марш насупилась. — Скажу стилистке, чтобы выбрила тебе макушку, а потом буду уверять всех, что так и надо было. — Хорошо, Бевви, — Каспбрак показал язык подруге. — Ну что, я, как всегда, неотразим? — он встал с табурета и посмотрелся в зеркало в полный рост. Полы удлиненного пиджака расходились, оголяя загорелый пресс и добавляя образу сексуальности; нижнее веко было подведено контрастным лазурным цветом, что делало взгляд еще более томным. — Могу я потом забрать пиджак себе? Редко перепадает что-то по истине прекрасное, — он подмигнул Беверли, чтобы немного задобрить, и с удовольствием увидел, как девичьи щеки заалели. — Для тебя все что угодно, — и, сразу же переменившись в лице, она обратилась ко всем присутствующим — модельерам, моделям, стилистам и прочему персоналу: — Начинаем через пять минут! Эдди отошел в угол и заглянул за портьеру, обегая взором просторный зал, полный гостей. Круглые фуршетные столики, стоящие по периметру, ломились от фужеров с шампанским, ведерок с мороженым и блюд с канапе; то тут, то там сновали официанты в белых фраках и разносили напитки. Все это было привычным делом для Эдди, и даже присутствие друзей, которых он быстро приметил совсем рядом с подиумом, не добавило волнения. Вместе с Биллом и Стэном еще был Бен, и его Каспбрак тоже видел не очень-то часто — Беверли предпочитала работать в одиночку, погружаясь в процесс с головой, к тому же Бенджамин Хэнском был всего лишь соучредителем ее пока еще маленького бизнеса и организатором мероприятий, что позволяло Эдди и Беверли видеться без всяких проблем. Он был высок и статен, и, пожалуй, он изменился больше всех за прошедшие шесть лет. Пухлое брюшко давно кануло в лету, на его место пришли кубики пресса и мужественность. Челюсть была скрыта шедшей ему щетиной и добавляла Бену лишних лет пять, но он выглядел очень гармонично в дизайнерских дорогих костюмах и с запонками. Все ребята стояли там, внизу, и весело разговаривали, и Эдди мгновенно ощутил грусть. Сколько важных моментов он пропустил из-за юношеской гордости? — Эдди, спрячься, — скомандовала Беверли, прогоняя с Каспбрака секундную вялость. — Ты третий, начинаем. В зале потух свет, и на подиум вышел ведущий, объявляющий показ открытым. Сдержанные овации тут же раздались и за кулисами, и Эдди тоже хлопнул в ладоши пару раз, выражая уважение модельерам и дизайнерам. Почти сразу же на сцену скользнула первая модель — шлейф ее тяжелого платья еще несколько секунд оставался рядом со швеей, расправляющей его до последнего. Каспбрак встал следом за второй девушкой и почувствовал прилив адреналина, когда в глаза ему ударили софиты. В груди зажглось что-то теплое, возбуждающее, острое, оно подстегнуло сознание Эдди, вводя мужчину в мандраж. Когда девушка ушла, а Каспбрак сделал шаг вперед, мимолетно что-то изменилось. Это было еле заметным, и, наверное, Эдди мог бы даже не заметить этого, но он столько раз покорял подиум, что различить в накатившей эйфории нечто чуждое труда не составило. Глаза слепило, а внутри разрастался жар, и Каспбрак вспомнил это чувство. Его легкие словно сжались до размеров двух сморщенных от солнца абрикосов, на место воодушевления от родной стихии заявилась паника, сдавливающая горло. Эдди испуганно заозирался по сторонам, понимая, что значило его состояние. Ричи где-то рядом. Будто действуя на автомате, Каспбрак зашагал по прямой линии, замечая вдруг лица друзей совсем рядом и их искрящиеся радостью глаза. Вероятно, физиономия Эдди совсем не изменилась, раз уж Билл смотрел на него благоговейно, а не в истерике, ища помощи. Неуместно рассеянный взор неожиданно выхватил из спокойной толпы одинокую фигуру в черном, рассекающую гущу людей и направляющуюся к ребятам. Эдди бы точно оступился, если бы был новичком, когда Ричи замер, увидев его, и выронил фужер с шампанским.***
— Стэн, если Бев заметит меня, тебе несдобровать, — Ричи взял бокал с подноса ближайшего официанта и опрокинул половину в себя. — Еще и Билла подставил. Стэнли молча отмахнулся, переходя на разговор с Беном, и Тозиер глубоко вздохнул. Он, безусловно, ценил своего лучшего друга и все, что он делал для Ричи, но иногда Стэнли Урис переходил все границы. Сегодня, например, он вынудил Билла позвонить Беверли и попросить пригласительное на этот показ, не говоря, что оно нужно Тозиеру. Мол, Денбро начинающий фотограф, ему нужен ассистент и все такое, и, конечно, Беверли Марш без лишних вопросов дала заветный билетик. Только вот она и ассистента не получила, так еще и Ричи Тозиер затесался на ее показ, а она, следуя своему обещанию, Ричи не простила и с ним не общалась. В чем была необходимость таких хитрых уловок, Тозиер не знал. По словам Стэна ему следовало начинать искать связи с высшим обществом, чтобы быстро найти себя в профессии, и, в принципе, Ричи не был против, имея большое желание развеяться после непростого экзамена. Он был расстроен и даже немного разочарован, когда, прийдя с утра в Школу, обнаружил там совершенно другую модель, ведь он готовился к наверняка сложному разговору. Ричи был уверен, что сможет выцепить Эдди еще в пятницу, чтобы хотя бы обмолвиться парой слов и взглянуть на него спокойно, а не взглядом скульптора, но, как следовало ожидать, после экзамена их задержали, а Каспбрак, не зная, что за его спиной собственный соулмейт, быстро ретировался домой. К тому моменту, как Тозиер вышел из аудитории, на ходу закидывая инструменты в портфель, опустела и комната, выделенная Эдди, и холл Школы. Он совершенно не представлял, что бы сказал Каспбраку после стольких лет разлуки, хотя и не одню сотню раз представлял их беседу перед сном. Это было несбыточным желанием — извиниться по-взрослому и решить их проблему несколько по-другому, но оно всегда было слишком далеким. Невообразимым. А когда Эдди вдруг очутился так рядом, все мысли касательно родственных душ услужливо испарились из головы. Ричи бы сказал, что сожалеет, что он был глупым, напуганным ребенком с невероятно завышенным ожиданием от жизни, и он определенно бы обнял Эдди так крепко, что сломал бы ему парочку ребер. Теперь все это было невообразимо далеко, ведь где теперь искать Каспбрака, знала, возможно, только Беверли, которая не хотела иметь с Ричи абсолютно никаких дел. Тозиер вновь грузно вздохнул и допил вторую половину шампанского, тут же ставя фужер на поднос и хватая новый. Расслабиться ему не помешает — на следующей неделе его ждал еще один рубеж, и на нем уж точно не будет такого приятного бонуса, как раздетая секс-модель, являющаяся его родственной душой. Ричи отошел от ребят, пытаясь найти уголок потише, потому что от всех этих мыслей ему опять поплохело. Видимо, чувство совести, которое с каждым годом разрасталось в нем все шире и шире, хотело доконать его и заставить найти Эдди каким-нибудь другим способом. Как бы Тозиер искупил вину за содеянное, он не знал. Но, возможно, у самого Эдди были свои планы на этот счет? «Какие планы, Тозиер, не неси чушь, — ответил ему внутренний голос, и Ричи поморщился от неожиданно кислого вкуса шампанского во рту. — На что ты вообще смеешь надеяться?» Жидкость захотелось сплюнуть, но так как ради этого мужчине надо было выйти из зала, помешав начавшемуся показу, он быстро сглотнул, сдерживая рвотные позывы. С каждым мигом ему становилось все хуже, но Тозиер все же двинулся обратно к друзьям. В глазах потемнело. Свет софитов, который бил на подиум и на который Ричи по собственной глупости смотрел некоторое время назад, теперь мельтешил под веками желтыми кругами, и то, каким зудом он отзывался в подкорке, внезапно осенило Тозиера, зачем Стэн настоял на его приходе. Очевидно, Эдди был здесь. Возможно, как приглашенная модель или… Что «или», Ричи додумать не успел. Подиум, оказавшийся вдруг рядом, стал четким и ровным. Словно старый телевизор перестал фонить на мгновение, но его хватило, чтобы Ричи увидел. Серьезный, горячий и безусловно возмужавший Эдди Каспбрак шагал по сцене уверенно и твердо. К удивлению Ричи в нем не осталось и капли того Эдди, который получился на экзаменационном бюсте, его лицо было еще более острым, чем представлялось Тозиеру. Когда-то мягкие черты сделались жесткими, будто высеченными из векового камня, и такими неожиданно привлекательными. Как человек с художественным образованием Ричи сразу провел невидимые параллели, выделяя разрез глаз, крохотную горбинку на носу и ярко выраженную арку Купидона. Легкая ассиметрия была почти незаметна, особенно за ярким макияжем, и в тот самый миг, когда Ричи заметил синие тени под нижним веком, Эдди посмотрел на него. Его правая щека дернулась еле заметно, когда он отвернулся и направился назад за сцену, не выходя из образа. Тозиер тут же шагнул вперед, ощущая ботинком хруст стекла и понимая, что разбил фужер с остатками шампанского, но почему-то сейчас ему было абсолютно плевать. Эдди был слишком близко, чтобы упускать его. Что-то позади него говорил Стэн, но Ричи упрямо шел за кулисы, лавируя между гостями и слегка отталкивая их в стороны. Перед мужчиной возник охранник, пробубнивший что-то себе под нос, и он только разозлил Тозиера, осознававшего, что момент истины необратим и скор. — Мне нужно внутрь, — Ричи попытался пройти дальше, но здоровый секьюрити преградил ему дорогу вновь. — Там мой друг. — Ага, у всех, — охранник отпихнул Тозиера и сложил руки на груди. — Проваливай, пока я тебя совсем не выпер. Ричи предпринял еще одну попытку протиснуться мимо огромного мужчины, когда из-за его спины вышел Эдди. Вблизи еще более красивый, чем со сцены, и еще более мужественный. Взрослый. — Привет?