blue veins

— Как продвигается твой спор? — спросил Эдди, в очередной раз подсаживаясь к Ричи. Уже более нагло, развязно и близко. Тозиер, по какой-то причине не трогающий телефон последние полчаса, теперь был целиком и полностью увлечен остатками алкоголя и беседами с остальными ребятами, включая, к счастью, и Эдди. Та минутная борьба взглядами и внезапно накатившее возбуждение остались в прошлом, потому что Эдди мастерски сделал вид, что ничего не было, а Тозиер не то чтобы хотел акцентировать на этом внимание. — Спор? — переспросил Ричи, фокусируя поплывший взгляд на сидящем рядом Каспбраке и будто видя его впервые. — А, спор. Не знаю, я видел ту девчонку третий раз в жизни и вряд ли увижу снова. Экзамены кончились, прощай, шарага. — Но ведь ты выпускаешься только зимой, — Эдди проследил взглядом за бледными пальцами, сначала откручивающими крышку с бутылки, потом берущими щепотку соли, а затем обхватывающими рюмку. Под ложечкой засосало вновь, когда Ричи, выпив, зажмурился и опять дотронулся своими чертовыми руками до губ. — Предатель, — зашипел он себе под нос, ощутив, как в штанах напрягается член, и даже не думая о том, что Тозиер мог его услышать. — Я не общаюсь со всеми однокурсниками, и она даже не в моей группе, — он резко открыл слезящиеся глаза и закашлялся, явно не замечая странного шепота от собеседника. — Не знаю, кто она и где ее искать. Информация о том, что я гей, была правдивой, я не интересуюсь девочками, а друзей у меня и так хватает. — Ну, вот, — Эдди с театральным сожалением откинулся на диванчик. — А я так хотел двести баксов. — В любом случае я не смог бы доказать причину спора, — Ричи отодвинулся подальше, и его рука потянулась к лежащему на столике телефону, но потом он будто бы вспомнил что-то и остановился на середине движения. — А когда ты спорил, тебя это не смущало? — Я знал, что я прав. И я никому ничего не должен сейчас, так что моя совесть чиста. — Ты такой странный, Ричи, я тебя совсем не понимаю, — неожиданно произнес Каспбрак, смотря Ричи в глаза и ловя просто нереально огромные вертолеты от цветомузыки. — Что происходит? — В каком плане «что происходит», Эдс? — Тозиер непонимающе посмотрел на Эдди и сел ровно. — Это ты пытаешься разговаривать со мной на какие-то странные темы и ведешь себя максимально непринужденно. — Разве ты не этого хотел? — чувствуя, как от алкоголя его начинает мутить, Каспбрак тоже выпрямился и поискал глазами кувшин с водой. — Спешу напомнить, что ты мне так и не ответил, что ты там решил. И я не знаю, как мне вести себя с тобой. Если сегодняшний вечер был попыткой сказать, что ты меня простил, хорошо, тогда мои вопросы отпадают, — Ричи запустил ладонь в волосы и прочесал спутанные кудри. — Твои шутки остались такими же дурацкими, — Эдди облокотился на колени и прикрыл лицо ладонями. — Хотя еще более похабными. — Я должен воспринимать это как комплимент? При чем тут это вообще, — совсем растерявшись, Тозиер уставился на него. Непонятные логические цепочки в голове Каспбрака были для Ричи совершенно нелогическими. — Ты хочешь услышать, что я простил тебя? — как ни в чем не бывало продолжил Каспбрак, и Ричи хлопнул глазами, наблюдая, что его собеседник, кажется, не соображал, что с ним происходит. — Это сложно, понимаешь? Я вот знаю, что обижаться глупо, и совсем не хочу вести себя как подонок, но каждый раз смотрю на тебя и… Он говорил все тише и тише, а потом внезапно громко икнул. — Твою мать, Эдс, когда ты успел напиться? Ричи, словно боясь, что с Эдди может приключиться что-то плохое, если он дотронется до него, заметался на месте. На танцполе не было видно Беверли или Бена, лишь Стэн зажимал Билла где-то далеко в углу. — Эдди? — он все-таки протянул трясущуюся руку и несмело дотронулся до спины, обтянутой шелковой тканью рубашки. Подушечки пальцев ответили каким-то необъяснимым, ласковым теплом, и Ричи положил ладонь целиком. Лопатка оказалась неожиданно острой, хотя Тозиеру подкаченное тело Эдди представлялось несколько по-другому, а потому он все-таки убрал руку через мгновение. — Эдди? Каспбрак не реагировал и продолжал сидеть в одном положении, словно он сильно чем-то расстроен и скрывает слезы от посторонних. Ричи, помедлив секунду, решился подвинуться ближе, чуть наклоняясь вперед. — Эдди? — спросил он в третий раз, и ответом на это ему послужил очень громкий, резкий храп. Тозиер облегченно чертыхнулся и толкнул Каспбрака на диванчик, отчего Эдди сразу же повалился на сиденье, и его лицо открылось Ричи — расслабленное и умиротворенное. Губы приоткрылись, и еще какой-то миг Ричи пялился, как Каспбрак облизывал их, будто бы что-то жуя. — Это первый раз, когда мы пьем вместе, и такая подстава. Как будто ничего и не потерял из подростковой жизни, — причитал он себе под нос, как старый дед. — Кто-то тихо свалил, кто-то трахается в соседней комнате, кто-то блюет, а кто-то остается трезвым и ответственным за всех остальных. Безусловно, Ричи не мог бы назвать себя трезвым, потому что как минимум поддержал все тосты и еще пытался отвлечься от нагло разглядывающего его Эдди, но произошедшая только что ситуация немного вставила опьяневший мозг на место. — Ты что с ним сделал? — взъерошенный, словно побитый воробей, Билл возник из неоткуда и вперился взглядом в сжавшегося Ричи. — Это я с ним сделал? Это текила с ним сделала. Где Бев? Надо отвезти его домой, — уже не так опасаясь за свою реакцию, Тозиер взял руку Эдди, приподнял ее над диванчиком и отпустил, давая ей безвольно шмякнуться. — Вроде бы, они уже давно уехали, — Денбро почесал затылок. — Сейчас позвоним ей, узнаем, — он похлопал себя по бокам и, нащупав телефон, выудил его из кармана. — Черт, сел. — Мой уже час как, — Ричи помахал своим смартфоном в воздухе и бросил на сиденье. — Где Стэн? — Ну, э-э-э, — замялся Билл, краснея и потирая засос на шее. — Был где-то здесь. — Где-то здесь, — съязвил Тозиер. — Вы сюда трахаться пришли или на день рождения к другу? — Кто бы говорил, — Денбро фыркнул. — Просидел весь вечер в телефоне. — Да вы просто бросили меня на произвол судьбы. Скажем спасибо Эдди, что он сам начал разговаривать со мной, эти неловкие паузы были ужасны! — Но вы же поговорили? — Билл сел и положил голову Эдди себе на колени. Тот со свистом вдохнул и продолжил спать. — Да, он с таким интересом обсуждал нас, что уснул, — сарказм в тоне Ричи был очевиден. — Вас, — громко вставил Стэнли, затягивая ремень на ходу и подходя ближе. На его лице гуляла абсолютно развязная, счастливая улыбка. — Герой-любовник, не меньше, — демонстративно приложив ладонь к левой половине груди, воскликнул Тозиер. — Позвони Беверли, надо этого домой, — он кинул на спящего Эдди взгляд и сморщил нос. — Ладно еще, что плохо не стало. — Как будто ты всегда был паинькой. Сам столько выпил сегодня, удивительно, как ты вообще сидишь ровно, — бубнил Стэн, уже разглядывая экран телефона. — У меня стресс. — Автоответчик, — сказал Урис через мгновение. — Да вы издеваетесь, — он набрал номер Марш еще раз, но безрезультатно. — Она была очень занята последнюю неделю, — Билл, сам того не замечая, водил рукой по голове Эдди, и только сейчас Ричи заметил, что на самом деле его волосы закручивались в маленькие, упругие кудряшки у основания шеи. Видимо, он пользовался укладочными средствами, потому что сейчас, после того, как Денбро раз за разом трогал локоны, они пушились и превращались в полнейший хаос. — Ну, что мы, не друзья, что ли, — Стэн, бросивший попытки дозвониться до Бена и Беверли, посмотрел на развалившегося Каспбрака. — Поехали к нам.

***

Солнце, такое необходимое всю неделю, но скрывавшееся за тучами, нещадно било прямо в глаза сейчас, и Эдди пожалел, что разлепил веки, сразу же ощущая, как ослепляюще боль отдавалась в затылок. Голова казалась свинцовой, а руки и ноги ватными. От дыхания через рот горло совсем иссохло, язык показался наждачной бумагой, когда Каспбрак провел им по таким же ужасно сухим губам. Он огляделся. Полностью незнакомый лофт с кирпичными стенами и огромными окнами, не прикрытыми даже тюлью, и широкая двуспальная кровать, на которой и спал сам Эдди. По обе стороны от него лежали смятые подушки и простыни, что сразу натолкнуло на мысль, что с ним кто-то спал, и минутное замешательство быстро сменилось ошеломляющим предположением. Последним, что помнил Каспбрак, был разговор с Ричи и чересчур навязчивые мысли о его губах. Эдди резко сел, громко простонав от боли в спине и голове, его сердце забилось где-то в глотке, лишь добавляя излишнюю силу к пульсации в висках. Он же не у Ричи, правда? Комната была очень уютной, хотя и пустоватой, и внимание Каспбрака тут же привлекли разбросанные вокруг кровати вещи — он узнал и свою рубашку, и свои брюки, и еще различные элементы одежды, которые он не припомнил. Темно-зеленая клетчатая рубашка на пуфе около двери показалась Эдди смутно знакомой. К жуткому похмелью прибавилась паника по поводу прошедшей ночи: откинув одеяло, Каспбрак нашел себя в трусах и носках, что не могло его не обрадовать. «Никто не трахается в носках» Брезгливо поморщившись от вида собственной рубашки, смятой и валяющейся кулем, Эдди наклонился с кровати и подцепил пальцем брюки. Они вроде бы были чистыми и без всяких компрометирующих пятен и почти разгладились на подтянутых бедрах. Надевать грязную одежду на голое тело не хотелось, а рубашка, лежащая изнанкой на полу всю ночь, только ухудшала положение Эдди. Он в чужой квартире, предположительно у чертового Ричи Тозиера, без чистой одежды и зубной щетки. Если бы его агент увидела Каспбрака в этом состоянии, он бы огреб, как школьник. И чем они занимались ночью? Эдди молился, что ничем. Отшивать Ричи и держать его на дистанции оказалось провальным делом уже на второй встрече, ведь вышло то, чего Каспбрак боялся. Сердце помнило и отпускать никого не хотело. И весь план Эдди по возвышению ледяных стен вокруг себя пошел наперекосяк уже на первом этапе — говорить Ричи Тозиеру «нет» так долго, как это будет возможно. — Где мой телефон? — Каспбрак встал с кровати, пошатываясь и трясясь, и обернулся вокруг своей оси, однако смартфона в поле видимости не нашлось. Почувствовав в кармане что-то тяжелое, Эдди обрадовался, но как только пальцы дотронулись до холодного металла, он вспомнил, что это старый ингалятор. Странный подарок от Ричи тут же пустил мысли Каспбрака в другом направлении, и мужчина бы определенно завис, если бы не услышал голоса из соседней комнаты. Кто-то громко смеялся, заставляя Эдди замереть. Очевидно, человек было несколько, и уже через секунду в недовольном вопле Каспбрак узнал хриплый голос Ричи. — Твою мать, — Эдди подошел к двери и схватил чужую рубашку с пуфа, натягивая ее на себя так быстро, как позволяли ему дрожащие руки. Рукава были длинными и собирались в складки, а полы доходили до середины бедра, и почему-то это удостоверило Каспбрака в том, что вещь принадлежала именно Тозиеру. Чуть замявшись и раздумывая, не снять ли непринадлежащую ему вещь с себя, Эдди все же застегнул последнюю пуговичку и огляделся в поисках зеркала. Его в комнате тоже не оказалось, поэтому мужчина открыл дверь и вышел из комнаты на свой страх и риск. — А потом Джейк такой говорит: «Вы же знаете, что он гей, да?» — писклявый голос Ричи отзывался набатом в голове, но Эдди шел на него, ощущая только холод паркета ступнями и першение в горле. — Это такой приятный бонус, — продолжал он измененным тоном. — Ну, что ты хочешь, Рич, Эдди привлекателен, и ты не можешь это отрицать, — ответил бесплотный голос Стэна. Раздался звон стекла, а в нос неожиданно ударил запах яичницы с беконом. — Насколько я знаю, он нигде не афишировал свои отношения, откуда у них информация, что он гей? — Боже, Ричи, это же желтая газета. Нет девушки больше двух лет — ты гей еще на пятнадцать. Я не понимаю смысл твоей претензии, — Стэнли, кажется, был раздражен, и только сейчас Эдди понял, что речь шла про него самого. Он замер за углом, опираясь на прохладную стену лбом и чувствуя облегчение. — Это не претензия. Просто меня поражает, насколько далеко люди могут зайти, мешая другим и пуская всякие слухи. Когда тебя снимают на каждом шагу. Как он живет с этим? — тозиеровский голос стал приглушеннее, и уже через какой-то миг раздались чавкающие звуки, будто кто-то начал есть. В животе у Эдди недовольно заурчал голодный желудок. — Еще скажи, что тебе его жаль, — вдруг сказал третий голос, принадлежащий Биллу. — Вы так говорите, будто меня это не волнует совсем. — А тебя это волнует? Ответ Эдди слышать не хотел. Какая-то необъяснимая паника охватила его, будто от этой информации зависела как минимум чья-то жизнь. Он не знал, что двигало им в данный момент, но он зашагал дальше по коридору, на этот раз шаркая по полу во всеуслышание. Разговор живо стих, и когда Эдди буквально через два метра оказался на небольшой кухонке, он задумался, а не услышали ли его еще раньше. — Гляньте, кто это у нас тут, — ухмыляясь, проговорил Стэн и смерил Каспбрака любопытным взглядом. — Доброе утро, принцесса. Его взор скользнул намного выше головы Эдди, и, обернувшись, мужчина увидел большие часы. Медные стрелки показывали полдень. — Как спалось? — будничным тоном поинтересовался Ричи, продолжая уплетать яичницу за обе щеки. Каспбрак посмотрел на него, тут же отмечая ярко-оранжевый свитер, искрящийся нитками люрекса, тогда как Стэн, сидящий неподалеку, и Билл были одеты в пижамные штаны и футболки. Стало быть, квартира принадлежала им, и Эдди даже не стал сдерживать выдох облегчения. — Что, уже успел испугаться? — Тозиер приподнял брови в насмешке. — Почему я не дома? — собственный голос казался чужеродным. — Потому что мы не знаем, где ты живешь. До Бев мы не дозвонились, — Стэнли подошел к плите и выложил остатки завтрака на еще одну тарелку, ставя ее на свободное место между собой и Ричи. — Садись. Эдди молча взгромоздился на табурет, сразу же чувствуя бедром тепло Тозиера, и чуть сдвинулся в сторону. — Заляпаешь мою рубашку, пойдешь стирать, — вставил Урис и принялся за тост с арахисовой пастой. Каспбрак посмотрел вниз, на свое тело, окидывая вещь взором и не понимая, почему она показалась ему знакомой. — Что вчера было? — он взял в руки вилку и покрутил ее. Кушать уже не хотелось, потому что вместе с головной болью в организме бушевала и тошнота. — Жаль, что ты не помнишь, — Ричи щелкнул языком. — Мы прекрасно провели время. Вилка с оглушительным лязгом упала на паркет, а внутри у Эдди все похолодело. Наверное, на его лице отразился ужас, может, он побледнел, но Тозиер перестал довольно улыбаться и поправил очки на носу. — Такое забыть, Эдди, — он покачал головой из стороны в сторону. — Как грубо. — Я не… — голос внезапно осип. — Мы же не… э-э-э? — Мы же не провели увлекательную беседу и многое узнали друг о друге? Именно. Очень увлекательное путешествие, — кажется, несмотря на отсутствие улыбки, Ричи наслаждался своим маленьким спектаклем, но у Эдди не было сил даже сказать что-то колкое в ответ. — Хватит издеваться над ним, — встрял Билл и кинул в Тозиера кусочком огурца. — Ничего не было, Эд, не слушай его. — Он же почти поверил! — Ричи замахнулся и бросил огурец обратно. Эдди ощутил, как в нем одновременно просыпались облегчение и злость. Он, не сдерживая волнения, сильно пихнул Ричи в бок, отчего тот покачнулся на высоком табурете и даже мог бы свалиться с него, если бы вовремя не выставил ногу в сторону. — Твои шутки остались такими же дурацкими, — буркнул Каспбрак, и у него возникло чувство дежавю, словно что-то такое он уже недавно говорил. — Не думаю, что в школе ты думал так же, — Ричи отодвинулся подальше и продолжил доедать яичницу, иногда поглядывая на Эдди. — Не уверен, что ты вообще способен думать, — вяло ковырнув листья салата пальцем, Каспбрак все же взял один и сунул в рот. От соуса, кисловатого и пряного, сразу же выделилась слюна и вновь заурчал живот. — Конечно, как без этого, — Тозиер кивнул. — Если посмотришь в мое ухо, увидишь дырку насквозь, — пожевав, он добавил: — ты так испугался, будто я — что-то ужасное. — Ну пока в моей жизни ты действительно самое ужасное. И мне не хотелось бы наделать еще ошибок. Скрип металлического прибора о стекло затихло, и Эдди повернулся к Ричи — вилка немного дрожала, занесенная над тарелкой, как и держащая ее рука. Каспбрак хотел бы посмотреть ему в лицо, но оно было скрыто волосами. Чуть погодя, Ричи откинул их назад и слабо улыбнулся, и Эдди заметил в карих глазах странный блеск. — Ага. Как скажешь, Эдди. Имя прозвучало как-то нарочито громко, будто бы с вызовом, на короткий миг Каспбрак даже пристыдился своего резкого ответа. — Тогда в следующий раз, когда будешь планировать напиться до беспамятства, выбирай себе компанию получше, — язвительно ответил Ричи, видимо, даже не пытаясь противиться обиде. — Твоя великолепная подруга Беверли уехала вместе с Беном, даже никого не предупредив, а эти двое, — словно вспомнив, что, вообще-то, на кухне, помимо Ричи и Эдди, были и другие люди, Тозиер махнул на них рукой, — весь вечер обжимались по углам. Не припомню, чтобы вчера мое общество тебя как-то не устраивало. Стэн и Билл продолжали сидеть молча и наблюдать перепалку, предпочитая не влезать, хотя у Стэнли и нашлась бы парочка слов для них. Денбро нервно кусал губы, смотря, как отливала краска от лица Эдди, и как выражение его лица менялось с раздраженного на смущенное. — Или, может, тебе напомнить одну маленькую деталь? Кровь отхлынула к ногам, обостряя слух и осязание до боли. Они смотрели друг на друга и не отводили взора, накаляя воздух на маленькой кухонке до искр. Конечно, Эдди вспомнил и неловкость вчерашней ситуации, и секундное влечение к Ричи, и то, что Ричи знал об этом. Удивительно, что именно за свое возбуждение Каспбраку стыдно не было, но вот за то, что это произошло просто с невероятной скоростью после разлуки — еще как. Строить из себя Снежную Королеву, а потом возбуждаться от одного взгляда на чужие губы, что ж, Эдди, ты отлично справляешься. И, наверное, на самом деле Ричи не был так уж ужасен, как сказал про него Каспбрак, просто недавнее недовольство по поводу его небольшого представления заставило Эдди сначала сделать, а потом думать. — Тебе стоило пойти в театральный, — выдавил из себя Каспбрак, не желая принимать свою неправоту напрямую. — Так любишь устраивать спектакли из простых вещей. Я был пьян, — он нахмурился, глядя, что улыбка Ричи стала шире и уже намного естественней.  — Просто признай это, Эдди, — глаза за очками словно вспыхнули, а для Каспбрака померкло все вокруг. Он неожиданно ощутил то же самое, что и вчера в клубе, оно захватывало с головой и тащило в темную, мутную пучину, и Эдди мог бы снова заверить всех присутствующих, что чувства ему не принадлежали. Гордость колыхнулась где-то на подкорке, будоража воспоминания. — Признаю, если ты признаешь, что тоже чувствовал это в нашу первую встречу. На показе у Беверли, когда я снял пиджак, — принимая негласные правила их поединка, ответил Эдди. Даже если в голове у Ричи возникли какие-то протесты, он не показал виду. Возможно, Каспбрак надеялся, что Тозиер не согласится на его условие, определенно разрушевшее явные границы между ними, но нет, Ричи ухмыльнулся и кивнул. — Туше. Комната замерла в ожидании. Лишь тиканье больших, медных стрелок вдалеке напоминало всем, что время все еще идет. Стэн и Билл, боящиеся даже нормально вдохнуть, чтобы не спугнуть откровения двух людей, собственноручно когда-то все испортивших, держались за руки и совсем забыли про завтрак. Безусловно, они понимали, о чем говорили Эдди и Ричи, потому что сами когда-то прошли через подобное — в минуты конфликта чувства обострялись, вынуждая забывать про разногласия и увлечься друг другом снова. После бурных перемирий причины спора всегда становились какими-то глупыми и несуразными, но ребята не знали, что бывает, когда стороны не заинтересованы друг в друге. Очевидно, притяжение работало исправно, а вот отрицающий ощущения мозг превращал все во внутренние терзания. И на какой-то крошечный момент ребятам показалось, будто бой с собственным разумом Эдди проиграл — эмоции так яро рисовались на его лице, что друзьям стало не по себе. Они наблюдали за тем, что никогда не должно было им открыться, навсегда оставаясь личным. Но уже через минуту стало понятно, что сердце одержало победу, нарисовав на каспбраковских губах абсолютно наглую, торжественную улыбку. — Хорошо, я признаю. Признаю, что ты не так уж плох, Ричи Тозиер. Что-то горячее разлилось внутри Эдди, когда он увидел реакцию Ричи на свои слова — он посмотрел на Каспбрака таким взглядом, словно ответ Эдди был чем-то элементарным и обязательным. Билл и Стэн одновременно выдохнули, привлекая к себе внимание Эдди, и он повернулся к ним с явной претензией во взгляде. — А вы, чертовы голубки, могли бы и дома развлечься. — Могли бы да не смогли, — Стэн пожал плечами. — Я уже привык, что вы постоянно сваливаете, — Ричи опять принялся за тост с пастой. — Самое тупое, когда это происходит у меня же дома. — Хорошо, ладно, — неожиданно Стэнли вскинул руки. — Давайте соберемся у кого-нибудь, закажем пиццу, и мы обещаем не уединяться, — он протянул руку к Эдди, и тот уже с готовностью дотронулся до теплых пальцев, когда Тозиер перехватил его локоть за ткань рубашки. — Тут есть какой-то подвох? — карие глаза сощурились. — Ты, Урис, слишком подозрителен. — Честное бойскаутское, — друг выставил ладони вперед, показывая правдивость намерений. — У нас есть новые настолки, поиграем. — Я не знаю расписание больше, чем на неделю. Скоро праздники, график очень плотный. Если только опять на выходных, — Эдди наконец-то прикоснулся к нормальной пище, хотя яичница была уже ледяной. — Попрошу Чарли выделять день для вас. — Какой еще Чарли? — поняв, что вопрос был слишком резким, Ричи пожал плечами и сконцентрировался на кофе. — Моя помощница, — Эдди, не видя очевидных эмоций Тозиера, окончательно увлекся едой. — Но потом не обещаю, от Дня Благодарения до Рождества вообще порой на работе живу. — В это время мы все заняты, — согласился Билл. — Кроме меня, я пока отдыхаю, — пробубнил Ричи с полным ртом. — Может, конечно, подвернется что-нибудь интересное, но особых надежд я не питаю. — Ну, раз ты такой свободный, соберемся у тебя, — Стэнли переглянулся с Денбро, и они дали друг другу пять. — С нас настолки, с Эдди пиво. — Окей, хотя звучит не очень-то равноценно. — Эй, ты вообще знаешь, с-сколько стоят настольные игры? — Только не говори мне, что я должен искать какое-то особенное пиво по сто пятьдесят баксов за бутылку, — отмахнулся Эдди. — Столько ваши настолки не стоят. — Стоило попробовать, Эдди, стоило попробовать.