***
Том страдал от ужасной головной боли, и отсутствие какой-либо выпивки только усугубляло её. Он попытался найти себе какое-нибудь занятие, но в конце концов принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, пытаясь снять напряжение. Он снова вспомнил о молодом человеке, которого встретил на кладбище. Том пожалел, что не знает, где найти этого странного парня, похоже, ему не помешает помощь. Но это была не единственная причина, по которой Том хотел его видеть. Этот человек был так красив, он выглядел таким безобидным. Чудный. Впервые после того, как он потерял Ариадну, он счёл другого человека не просто привлекательным, а красивым. Не надумав ничего хорошего по поводу того, как бы снова встретиться с ним, Том подумал, что он мог бы попытаться нарисовать что-нибудь, маленький набросок или что-нибудь такое, что заставило бы его снова заняться живописью. Тому пришлось порыться в своих вещах, чтобы найти карандаши и лист бумаги. Он сел за свой старый письменный стол. Размышлять о том, что можно нарисовать, оказалось труднее, чем было на самом деле. Его рука оставалась неподвижной на столе, разум не желал идти навстречу. Он был в отчаянии. Ариадна оставила его, а теперь и искусство покинуло. Обе любви его жизни больше не существовали. Он провёл рукой по своему лицу, и слёзы покатились градом из глаз. — Я больше этого не вынесу, — воскликнул он и отшвырнул карандаши. Том попытался сделать глубокий вдох, но не смог сделать это физически. Ему нужно было подышать свежим воздухом.***
Тем временем Билл подошёл к дому Тома. Он знал дорогу как свои пять пальцев, но как только добрался до места назначения, понял, что попасть сюда было самой лёгкой частью задуманного. Его мужество начало исчезать, когда он остановился перед входной дверью. Что он скажет этому мужчине? Что он вдруг передумал и больше не считает его сумасшедшим? Том наверняка посчитает, что это Билл сошёл с ума, а не он. Молодой человек пытался решить, что делать дальше. Его изящные длинные пальцы покоились на дверном молотке в форме льва, но он не мог этого сделать. Если он постучит в эту дверь, при условии, конечно, что Том откроет, ему там не будут рады, и даже есть вероятность, что Том не станет слушать то, что он скажет. Если он уйдёт, то будет жалеть себя. Билл не мог смириться с мыслью, что Том вышвырнет его вон. Он повернулся и сделал несколько небольших шагов прочь от деревянной двери, когда услышал, что она открылась. Билл, несмотря на весь свой спутанный поток мыслей, не рассматривал такую возможность, и теперь, когда его снова поймали за попыткой бегства, это действительно показалось ему лучшим вариантом. Том думал, что же ему стоит сказать. Время на размышления было ограничено, так как молодой человек сделал ещё несколько неторопливых шагов в противоположную сторону. — Эй, ты, постой! Билл медленно обернулся к нему. Он не знал, что сказать. Всё, что он думал до того, как прийти к Тому, больше не имело смысла, когда он уже стоял перед этим человеком, который так жестоко пострадал. Глядя в глаза старшего мужчины, Билл вздрогнул. Что-то в этих глазах говорило о человеке, отдавшем всю свою любовь и потерявшем её. И что ещё больше беспокоило юношу, так это то, что он чувствовал больше желания остаться здесь и смотреть в эти тёмно-карие глаза, чем делать что-либо ещё. Тому тоже было трудно подобрать слова. Это был удар по его уверенности — теперь ещё более сомнительной, чем когда-либо, — что этот красивый мужчина считает его безумцем. Однако Билл выглядел таким добрым, и уже одно то, что он нашёл его, смягчило сердце Тома. Художник не хотел бы снова спугнуть его, он был единственным человеком спустя долгое время, кроме лучшего друга, который действительно пытался помочь. И каким милым, чутким человеком он казался со стороны. Том собрался с мыслями. — Ты все ещё боишься меня? — Он, наконец, сумел произнести это, стараясь говорить естественно и не давая повода подумать, что он был обижен после их последней встречи. — Как никогда раньше, — это был самый искренний ответ, который мог дать Билл.