***
Chicago, 11 p. m. Если бы США были человеком, то сердцем зарождения первых мафиозных группировок стал бы, несомненно, Чикаго. Здесь, в баре «The Green Mill», в такт треку Two Feet «I feel like…» накручивала на палец свои густые пряди элегантная леди. На ней было красное шелковое платье с разрезом на спине. А шею украшала тонкая золотая цепь, которая спускалась вдоль позвоночника, словно змея. Лицо её было пустым, с идеальной матовой кожей, прямым носом и губами, которые будто совсем недавно кто-то страстно целовал. Опустошая один бокал мартини за другим, одинокая леди смотрела на людей, будто бы разрешая им выпивать этой седой ночью. — Говорят, несчастье любит компанию, — послышался голос со спины. Девушка лишь на секунду оторвала бездушный взгляд от блуждающей в жидкости оливки. Голос был ей до боли знаком. — Иногда компания делает тебя несчастным, — сквозь зубы прошипела она. Обладатель знакомого голоса провёл пальцами по своим губам и, ехидно улыбнувшись, сел рядом с ней, расставляя ноги в стороны. — Тебе хватает совести говорить со мной? — тут же спросила девушка, всё еще не глядя на него. — Ты хотела, чтобы всё кончилось, как в сказке? — медленно проговорил темноволосый молодой мужчина, напрягая острые скулы. — В следующий раз возьми кино напрокат, — он схватил девушку за подбородок и притянул к себе, заставляя смотреть ему в глаза. Сморщив густые брови, она сразу же откинула его руку и спросила: — Что тебе надо, Люцифер? Можешь оставить меня в покое? — С радостью, — ответил ей демон и грубо убрал руки, отпуская её. — Но наш отец испытывает к тебе слабость. —Люцифер жестом позвал к себе бармена и, заказав себе бокал « Devils cut», продолжил: — Минус сказок в том, моя дорогая сестра, что в жизни людей принц в итоге уезжает с другой принцессой. — В сказках, где есть ты, всё умирает, — грубо ответила девушка. — Я всегда была на твоей стороне, Люцифер, а ты каждый раз делаешь ставку против меня, что бы я ни выбрала, кого бы я ни выбрала… — продолжала она. — Как ты мог так поступить со мной? — Прости, что разрушил твои попытки стать принцессой, Люцида. Но давай посмотрим правде в лицо: ты никогда не собиралась доводить это до конца, — серьезно ответил Люцифер и громко поставил свой бокал на стол. Подвернув рукава рубашки, он оголил предплечья. На руках его были всевозможные демонические татуировки, что делало его образ более законченным. — Поэтому ты убил его? — истерично спросила Люцида и замахнулась на него рукой, но демон тут же остановил её и поджал свои губы. — Никто не достоин моей сестры. Тем более человек! Мой раб! О чём ты думала, когда сбежала на Землю! — заявил Люцифер, и глаза его наполнились гневом, отчего вернули свой родной — ярко-красный — цвет. — Мне жаль тебя, Люци. Мой бедный несчастный брат. Ты не можешь страдать один, ты хочешь, чтобы все вокруг тебя страдали, — глаза Люциды наполнились слезами. — Только вот нельзя быть лидером, если за тобой никто не идёт. И я не стану больше идти за тобой, понял? Я любила его, Люцифер. Человек, демон — это неважно. Я. Любила. Его, — повысив голос, продолжала отчаянно говорить Люцида. — Любовь? Какие наркотики ты принимала? — успокаивая сам себя от ярости, ответил ей Люцифер. Он вдруг засмеялся и безумными глазами посмотрел на сестру. — Любовь — это предательство, месть и еще раз месть, — грубо схватив её за щёки, прокричал он. — Это героин в невозможных дозах. А у тебя есть семья и обязанности. И я убью каждого, кто заставит тебя, хотя бы на секунду, забыть об этом. — Ты ошибаешься, Люцифер, — уже спокойно сказала она и, поняв, что её теперь ничего здесь не держало, скинула его руки со своего лица. — Я вернусь в ад. Но не ради тебя или отца, — Люцида схватила свой кожаный клач и поспешила уходить. Она неожиданно остановилась и повернулась к брату, продолжающему как ни в чем не бывало допивать свой бурбон. — В аду нет большей ненависти, чем отныне в моём сердце. Ты слышишь меня, Люцифер? Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал с Лукасом. — Какую бы цену я ни заплатил за то, что сделал, я не буду жалеть, — хладнокровно ответил Люцифер и даже не обернулся. Люцида подошла как можно ближе к его лицу, и уголки её губ поднялись в совершенно дикой ликующей улыбке. — Я тебе расскажу, какую цену ты заплатишь, — начала говорить Люцида. — Однажды, когда ты полюбишь… А ты полюбишь, Люци. Когда ты будешь зависим лишь от одной её улыбки, когда будешь счастлив лишь потому, что она рядом. Когда наконец твоё сердце обретёт любовь, я приду, мой дорогой брат, и заберу у тебя это. Я приду и сожгу её тело до тла. А после...— Она нежно провела пальцами по его щетине и наклонилась к его уху, — я устрою вечеринку, где цепные псы будут жрать остатки её плоти. — Поцеловав его в висок, Люцида развернулась и, стягивая короткое платье вниз, уверенно пошла прочь. Люцифер допил остатки бурбона и направился за ней. «Кажется, кто-то хочет остыть в пламени жаркой мести…» — подумал демон и улыбнулся.***
Катерина очнулась от ощущения, будто её облили холодной водой. Но, открыв свои глаза, Кэтрин увидела только чей-то массивный подбородок. Окинув своё тело, взглядом она поняла, что её кто-то нёс на руках. Всё вокруг только плыло, и, казалось, её конечности не способны пошевелиться. Катерина чувствовала только капли от дождя на своих щеках и боль, разрывающую желудок. Закрыв глаза, она вновь потеряла сознание. Очнулась избитая Кэтрин уже в своей комнате. В ней она обнаружила Дино, который сидел в кресле рядом с её кроватью. Больше в комнате никого не было. — Доброе утро, Катерина, — спокойно проговорил Дино, как будто всю ночь сидел и ждал, когда она очнётся. Кэтрин попыталась подняться, но, резко схватившись за голову, повалилась обратно на подушку. — Не вставай. На, выпей это, — подав ей склянку с непонятной жидкостью, сказал ангел. — Регенерация будет проходить быстрее. — Что ты здесь делаешь? — игнорируя жидкость в руках Дино, спросила Катерина. — Я не представился. Меня зовут Дино, — игнорируя её вопрос, произнёс ангел. — Я знаю, — резко ответила она, заставив его сморщить брови от недоумения. — То есть, приятно познакомиться, — тут же исправилась она и подставила ладонь ко лбу, ругая себя за растерянность. — Я пришел навестить тебя. Хотел убедиться, что ты в порядке, — продолжил он и осмотрел тело Кэтрин. — В порядке ли я? Кэтрин впервые после своей смерти ощутила полную тишину, даже несмотря на то что Дино был тут. Она до этого момента будто просто спала и видела безумный сон. Сейчас же она резко почувствовала всё безумие происходящего. И в голове её была только одна мысль: «Я умерла. Я умерла. Я умерла». Она чувствовала своё тело, осознавала своё положение, видела людей, видела заносчивого Ади, видела своего живого брата, видела улыбку на его самодовольном лице, видела страстную Мими и даже успела почувствовать лёгкий трепет от лица Дино. Кэтрин вдруг осознала — ей это не приснилось. Юная девушка с ужасом перебирала мысли в своей голове, как будто листала какую-то книгу в поиске ответов, постепенно сходя с ума. Кэтрин молчала, а сидевший рядом Дино не нарушал эту тишину, отчего Катерина только больше начала терять рассудок. Голос в её голове выдавал безумные мысли и мешал ей прийти в себя, она не обращала внимания на свои раны, не обращала внимания на комнату вокруг нее. До этого она будто бы была пьяна и тут резко протрезвела. Катерина думала, что это сон и, когда она проснётся, все будет как раньше. Она поговорила бы со своим соседом Фрэнком и отправилась бы на экзамен. Но это был не сон. — Как ты? — опять спросил Дино. — Мертва, — с ужасом в голосе резко сказала Катерина, и из глаз её полились слезы. — Осознание потери приходит не сразу, — ответил ангел. — Тебе нужно принять свою смерть. — Принять? Я не умерла от старости, не умерла, потому что меня сбила машина, я…. — Кэтрин вдруг замолкла. — Скажи это, — спокойным голосом произнёс Дино. — Ты должна сказать это вслух. Кэтрин подняла на него свои глаза и едва слышно сказала: — Я плохо помню, но знаю одно, меня… Дино понимающе кивнул ей и стал ждать, пока она наберётся смелости для того, чтобы продолжить. — Меня убили, — наконец сказала Кэтрин. Она больше не смогла сдерживать себя и начала плакать. — Как и мою семью. Лишили меня сначала моей семьи, а потом и права на жизнь, — не переводя дыхание, продолжала Кэтрин. Она резко замолчала, чтобы осознать свои слова, буквально на секунду, но это было лишь затишье перед бурей. Посмотрев на Дино безумным взглядом, она разрыдалась, закрывая лицо руками. Дино сел на кровать и начал гладить её по спине. Катерина почувствовала тепло от его прикосновений и, наверное, поэтому не стала их убирать. Ангел дал ей время, спокойно ожидая, пока она успокоится. Дино не проронил ни слова, он просто сидел рядом с ней и с каждым новым движением своей руки отчаянно пытался забрать её боль. Спустя время Кэтрин попыталась успокоиться и, повернувшись к нему с красным от слёз лицом, посмотрела в глаза. Ангел в ответ сделал то же самое. — Дино, я не могу принять это. Это не для меня. Почему я здесь? Где мои родители? Почему я попала сюда? — Кэтрин, я бы очень хотел, тебе всё объяснить. Но никто не знает божьих замыслов. Мне очень жаль, что ты потеряла жизнь, ты слишком молода и чиста… для этого. Я сожалею и о твоей семье. Обещаю, всё будет хорошо, — искренне сказал Дино. Катерина лишь смотрела на него растерянными глазами. Ангел не выдержал и обнял её. Кэтрин тяжело вытолкнула воздух из своих лёгких и только сейчас окончательно пришла в себя. Она была маленьким ребенком в его больших руках. Аккуратно обняв его в ответ, Кэтрин тихо произнесла: — Извини. — За что? — удивлённо и искренне улыбаясь, спросил Дино. — За эти слезы и…— Кэтрин отодвинулась от него, его лицо было близко. Почувствовав, что ей неловко, Дино немного отсел, и девушка продолжила: — За вчерашнюю выходку. Не надо было лезть на рожон. Ты пытался остановить меня, но я не послушала, — Кэтрин взяла склянку с жидкостью из его рук и выпила всё содержимое до дна. Она сморщилась от мерзкого вкуса. — Спасибо. — Тебе не за что извиняться, — Дино мягко улыбнулся. — Это было храбро, Катерина. Ты вступилась за незнакомую девушку, подвергая себя опасности. Это восхищает, а не обижает меня, но… — Но? — увидев, что Дино задумался, спросила Кэтрин и тоже слегка улыбнулась ему. — Но ты же знаешь, лучше входить в воду постепенно, а не прыгать туда с головой, чтобы не наткнуться на скалы или акул, — закончил свою мысль Дино. — Но почему? Я умею плавать, — сказала Кэтрин и немного оживилась от их беседы. Она посмотрела на его лицо и задержалась на губах. Осознав, что пялилась на него, она резко отвернулась. Ангел заметил этот жест и, аккуратно схватив её за подбородок, развернул обратно. — Быть храбрым, не значит лезть в драку, Кэтрин. Иногда нужно признать силу противника, — не отводя от смущенной девушки взгляд, также спокойно продолжал говорить блондин. — Это тебя Геральд научил? — спросила Катерина, выгнув бровь. — Не злись на него. Я не всегда одобряю его действий и иногда не понимаю их, но поверь, он точно знает, что делает. — Ты что, его адвокат? — вытирая опухшее от слёз лицо, спросила Катерина и, как маленькая лисичка, хитро прищурилась. — Типа того, — ответил Дино. — Ты случайно не видел здесь моего брата — Лиама, — спросила Кэтрин и от растерянности посмотрела по сторонам. — Брата? — Дино удивлённо вскинул брови вверх. — Он твой брат? — Да, — Кэтрин понимающе посмотрела на его удивленное лицо. — Значит, ты не видел его здесь, — она окончательно расстроилась и опустила вниз глаза. — Он сейчас занимается делами на Земле. — На Земле? — удивлённо спросила Кэтрин. — Ангелы и демоны часто выполняют поручения в мире людей, Кэтрин. Тебе только предстоит узнать об этом, — спокойно продолжал говорить ангел. — И какое же поручение он выполняет? — Мне это неизвестно, — сказал Дино и увёл взгляд в сторону, Кэтрин внимательно посмотрела на него и произнесла: — Я думала, ложь — это оружие демонов. Дино вновь повернулся к ней и проницательно посмотрел на неё своими голубыми чистыми глазами. Он был ужасно красив, и, когда смотрел на неё так, она не могла думать ни о чем, кроме этого. Дино был более реальным, чем все те, кого она здесь видела. Ангел словно держал её хрупкое тело на плаву лишь только своим присутствием. Он был благороден в каждом своём жесте и аккуратен в каждом слове. Кэтрин понимала, что провоцировала его рассказать ей больше, но, на самом деле, она чувствовала, что ему можно доверять. — Я бы не стал врать тебе, Катерина. Я действительно не знаю, какое поручение выполняет твой брат. Знаю только то, что он сейчас с сыном Сатаны в Чикаго, — честно ответил Дино. Кэтрин стало немного стыдно за свою наглость, и она виновато помяла одеяло, но извиняться не стала. — С сыном Сатаны? Звучит не очень, — будто исправляя своё положение, произнесла Кэтрин. — Они неплохо ладят, — Дино прошёлся по своей щетине ладонью и поправил одеяло Кэтрин, прикрывая её ледяные ступни. — Ты не знаешь, когда они вернутся? Извини, что допрашиваю тебя, мне просто очень надо увидеться с ним, — с отчаяньем в голосе говорила Катерина. — Он не может не выполнять приказов, Кэтрин. Придёт время, и вы увидитесь, — сказал Дино и встал с кровати. — Тебе стало лучше? — Да, как будто ничего и не было, — произнесла Катерина и осмотрела свои руки. — Преимущества регенерации. Привыкай. — Дино улыбнулся и начал уходить, Кэтрин встала с кровати и догнала его. — Дино. — Ангел обернулся. — Да? — Уже уходишь? — вдруг спросила она. — Тебе нужно на занятия, как и мне. — Что ж, спасибо, что зашёл, — сказала Катерина и поправила грязное от крови платье. Обнаружив себя такой, она смутилась от своего внешнего вида. — Я буду помогать тебе, Катерина. — сказал ангел и вышел. «Когда он здесь, всё внутри так спокойно», — думала Кэтрин. Казалось, что его уход мог забрать весь свет из её жизни. Так и произошло. Как только Дино вышел из её квартиры, Катерина почувствовала пустоту внутри себя. Если нет семьи, то, где бы ты ни был, ты не обретёшь дома. Родители для Катерины были платформой, на которой она стояла. Но что произошло, когда эту платформу просто убрали из-под её ног? Правильно. Она упала. Упала, разбившись на миллионы осколков и атомов. Её просто не стало. И, сколько бы лет ни прошло, эта боль навсегда с ней. Боль стала для нее обычным состоянием. Ко всему можно привыкнуть, да, но не к этому. Тебе оставалось думать лишь о том, что, если бы вернуть время обратно, ты бы чаще заходил к маме на кухню, чаще бы разговаривал с отцом, чаще бы просил у них совета; был бы лучшим ребенком. Люди говорили, что испытания, посланные нам, делают нас сильнее. Катерина не была с ними согласна, это не могло сделать никого сильнее. Это жалкое утешение тех, кто не знает, какого это. Семья — вот, что делало её сильнее. Она умерла не вчера. Она умерла ни от ножа у себя в груди. Она умерла гораздо раньше. Умерла в ту секунду, когда увидела два бездыханных тела в своём доме на махровом ковре. Умерла в ту секунду, когда кричала, умоляя свою мать открыть глаза. Она умирала каждый день, заставляя себя жить дальше. Кэтрин не чувствовала, что болело только сердце. Она чувствовала, что у нее болело всё тело. Катерина заполнила ванную водой и, не снимая одежды, легла туда. Погрузившись с головой, Кэтрин не стала задерживать дыхание, у неё не было никаких сил на это. Ей было плевать. И, почувствовав, что воздух заканчивался, Катерина не стала подниматься, она лишь еще больше спустилась на дно ванной. «Лиам, — вдруг вспомнила Кэтрин. — Моя душа. Мой Лиам». Она резко поднялась, пытаясь поймать воздух. Это действие немного привело её в чувства, как нужная ей в этот момент пощечина. Кэтрин откашлялась и вылезла из ванной. Немного отдышавшись, она подошла к зеркалу, скинула тяжелое от воды платье и посмотрела на себя в зеркало. «Кто ты?» — пронеслось в её голове. Перед ней стояла совершенно незнакомая девушка. Она была жалкой, глаза были красные, а лицо осунулось. Острые скулы стали сильно выделяться на её лице, делая её вид болезненным. Выглядела Кэтрин просто ужасно. Аппетита не было, не было ничего. Было только бесконечно больно. Подняв голову вверх, она выдохнула и сама для себя решила: «Неважно, что я чувствую. Я здесь. А значит, всё реально. Я должна быть сильной. Ради брата. Все будет хорошо». Прервав подступающую слезу ладонью, она стиснула зубы. После Кэтрин накинула на себя полотенце и, включив фен, принялась сушить волосы, перебирая непослушные пряди волнистых волос. В дверь постучали. Недолго думая, Катерина выключила фен. — Войдите! — безразлично сказала она кому-то. Это была Мими. Она вошла в квартиру, оглянулась и, заметив на кровати кровь Кэтрин, вдруг спросила: — Ты где? Ты жива вообще? — Привет, — выйдя из ванной, сказала Кэтрин. — Мы, вроде, все здесь не очень живые. — Выглядишь просто кошмарно, — заметила Мими и полезла в шкаф. — Слушай, я не хотела этого говорить, но… Хотя, нет, я вру, хотела. Ты идиотка, — сказала Мими, сняла с вешалки красный брючный костюм и, подойдя к Катерине, приложила его к её телу. Кэтрин устало посмотрела ей в глаза. — Ты плакала, — сказала Мими, не глядя на её лицо. — Боль не прошла? «Я задыхаюсь от боли», — подумала про себя Кэтрин и, наигранно улыбнувшись, ответила: — Прошла. Как будто ничего и не было! Дино дал мне какую-то жидкость, которая заживляет раны. Я вспомнила о тех трёх годах, что потратила на изучение медицины, и ужаснулась. — Да. Есть и свои плюсы, когда умираешь, — ответила ей Мими, подозрительно скривив лицо. Кэтрин взяла из её рук пиджак с брюками и начала одеваться. — Как ты умерла? — спросила Кэтрин, снимая с себя полотенце. Мими посмотрела на её спину и задержалась на шраме, который недавно обжигал Ости. Она задумалась. — Мими? — повернувшись к ней, вновь произнесла Кэтрин. — Ах, Кэтрин, я не умирала. Я родилась на небесах, — оживлённо ответила Мими и плюхнулась на кровать. — Это возможно? Кто твои родители? — Свою мать я никогда не видела. А мой отец высший демон — Мамон, — спокойно ответила дьяволица. — Хорошо, когда рядом есть близкие, — грустно произнесла Катерина и, посмотрев на себя в зеркало, сморщилась. — Мими! Пиджак слишком откровенный, ты не думаешь? — Кэтрин развернулась к ней и провела рукой по небольшому промежутку около своей груди. Пиджак застегивался на незаметную пуговицу на пупке и имел V-образный вырез. Он идеально подчёркивал небольшую упругую грудь Кэтрин. — Это сексуально, — осмотрев её с ног до головы, произнесла Мими. — Нужны лодочки. Черные. Срочно, — Мими заглянула в шкаф и вытащила оттуда изящные черные лодочки на среднем каблуке. — Ну, хорошо, — сказала Кэтрин и натянула на себя туфли. — Тебе надо освежить лицо! — завопила Мими и, не спрашивая разрешения, усадила Кэтрин на кровать, принимаясь делать ей макияж. — Дино не дал нам навестить тебя, — неожиданно начала говорить Мими, проходясь мягкой кистью по лицу Кэтрин. — Он унёс меня домой? — удивлённо спросила Кэтрин, невольно вспомнив свою истерику. — Да. Ади даже поругался с ним из-за тебя. Он, вроде как, запал на тебя, — непринуждённо продолжала Мими. — Дино — благородный мужчина, — задумчиво произнесла Катерина, — Я думаю, он проявил заботу по этой причине. Мими широко улыбнулась и оторвалась от её лица: — Я говорила про Ади, глупая! — весело произнесла дьяволица. — Черт, — сказала Кэтрин, поджав губы. — Так черт или ангел? Определись, шалунья! — продолжала смеяться над Кэтрин Мими. — Мими, прекрати. Мне сейчас не до парней уж точно, — раздраженно говорила Катерина. Ей было всё равно, Кэтрин хотела только одного — не сойти с ума. — Ты можешь не притворятся, что тебя не разрывает изнутри. Только не со мной. У тебя, кстати, плохо выходит. Ты мне нравишься, а такое редко случается, поэтому, если захочешь поделиться, я всегда рядом, — проговорила Мими, глядя в зелёные глаза Кэтрин. — Что у вас с Ади? — спросила Кэтрин, не желая ничем делиться. Мими сморщила брови, отгоняя какие-то мысли, и взяла из своей косметички тушь. — Это обычный секс, пропитанный афродизиаками и взаимной ненавистью, — ответила Мими и пожала плечами. — Вы друзья? — безразлично спросила Кэтрин. — Друзья с привилегиями. — Мими закончила макияж и улыбнулась, довольная своим творением. — И это всё? Мими тяжело вздохнула и, отбросив косметику, резко ответила: — Я влюблена в него. Но ему плевать. А каждый раз, когда мы вместе, я хочу, чтобы он держал меня за руку. Кэтрин наконец оживилась и в легком шоке посмотрела на новую подругу. — Ты так просто об этом говоришь? — удивлённо произнесла Катерина. — Это называться — быть честным. Я поделилась с тобой чем-то важным. Надеюсь, когда-нибудь ты сделаешь то же самое, — произнесла Мими и поправила свои крылья. — Тебе больно. И тебе больно давно. Я почувствовала это, как только тебя увидела. Люди не чувствуют боль от того, что они умерли, они чувствуют боль, когда умирают те, кого они любили, — продолжала говорить дьяволица, проницательно глядя в глаза Катерины. — Но знаешь, в чем сильнейшая боль? Ты чувствуешь её, когда никто в тебе не нуждается. Ади всё равно, что я чувствую. Он говорит, что у демонов нет души, а я каждый раз себя спрашиваю, что у меня болит тогда? Ты пока еще человек. Поэтому я поделилась с тобой, Кэтрин. — Ты меня едва знаешь и уже рассказываешь о своих переживаниях, — тихо выдавила из себя Кэтрин. — А что здесь такого? Хочешь выдать кому-то мои секреты? — весело ответила Мими и встала в дверном проеме. Та лишь молча покачала головой. — Вот и я так думаю. Об этом знаешь только ты, я и Шепфа. А Шепфа не сплетничает.