Друг
21 сентября 2020 г. в 07:21
Бен. Бен никогда не рисковал, у него не было определённой цели или предпочтений, единственное, чем он увлекался – это была его работа.
Он любил помогать людям, понимать, что нужен кому-то, знать, что он может заставить людей улыбаться, пусть и немного другим способом.
Его будни были серыми, нет, скорее, просто ничего не менялось. Да, были интересные пациенты, сложные операции, но это всё была скучная рутина. Он много работал и учился, чтобы добиться такой "обыденности", но, похоже, этого было мало. Медицина давалась ему без особых усилий, все говорили, что он прирождённый врач, но он лишь качал головой и смущённо отводил взгляд. Нет, ему было не просто, но он любил своё дело. За всё время работы в больнице, он лишь четыре раза видел смерть своих пациентов.
«У тебя самое маленькое кладбище врача», - говорили ему. Но для Бена, эти четыре надгробия были целым миром. Он приходит на кладбище больше, чем нужно. Смотрит на надгробия своих провалов, закрывает глаза и представляет, что смог, что они остались живы и счастливы вместе со своими семьями. Но нет, он убил их, он виновен в их смертях, он никчёмный доктор, ведь допустил их смерти. Иногда ему хочется отдать свою жизнь в обмен на их, но в тоже мгновение он понимает – больше он не сможет никому помочь, ему нужно жить, чтобы спасать жизни.
Бен всегда пытается смотреть на мир с лучшей его стороны. Он видел, как ужасно ворчливые старики улыбаются своим внукам, видел, как бесхребетные подростки приходят навестить своих друзей, видел, как люди менялись, видел и это давало ему надежду на лучший мир. Он, наверное, бывает слишком доверчив, у него слишком большое сердце, он хочет любить весь мир и верить в добрые слова. Ему уже скоро тридцать четыре, у него нет возлюбленной, но он не один. Он женат на своей работе, на людях, которые благодарны ему за труды. Он женат на вере в лучшее. Он привык к такому распорядку вещей, но судьба странная штука. Чрезмерно странная.
Вечер. Он писал медицинские карты пациентов, которые уже выписались, а также вводил их данные в архив, подписывал различные справки и документы, в общем, занимался своими обыденными делами. Была суббота, на часах, аккуратно повешенных на стену, стрелка пересекла отметку в 22:45 и направилась к рекордной отметке в 23:00. Бен устало потёр глаза. Домой он не спешил, не к кому было спешить.
— Можно задержаться, всё равно завтра выходной, тогда и отосплюсь, — казалось, в больнице не было ни единой души: так громко прозвучал голос Бена в тот момент, но наверняка ему просто показалось. Вдруг. В коридоре, будто бы как из туннеля метро послышались размеренные шаги.
Тихо, медленно, уверенно шаги были почти беззвучными, такие бывают только у привидений. В кабинет постучали.
— Да, кто там? Вы по записи или… — Бен ещё раз смотрит на часы, удостоверившись, что сейчас почти двенадцать часов ночи, он с интересом и небольшим осадком испуга, идёт открывать дверь, пациенту ли?
— Здравствуйте, сэр, чем могу вам помочь? — На пороге стоял долговязый парень, лет 20-ти, в аккуратном пиджаке и с красным расползающимся пятном на рубашке.
«Похоже на отверстие от пулевого ранения», — в этот момент промелькнула мысль в голове Бена.
— Здравствуйте, можно войти, у меня в груди саднит, — хрипящий звук его голоса, в уголках рта сгустки уже свернувшийся крови, но глаза, глаза холодны и ясны, как вода в Атлантическом океане. Длинные пальцы держат в окровавленных руках телефон, губы изогнуты, волосы аккуратно приглажены.
— О Боже, проходите-проходите, — у Бена трясутся руки, он и до этого видел пулевые ранения, даже работал с ними пару раз, но это было днём и пациентов всегда привозили на каталках. Этот парень, похоже, пришёл сам, под покровом ночи, с пулевым ранением в груди, — как вы... вы сами дошли, с такой-то раной, — Бен указывает путь, через его кабинет можно сразу попасть в операционную, положив на каталку шприцы, пинцеты для зажимания сосудов и разные необходимые колбы с химическими веществами, он положил пациента на операционный стол.
— Сейчас я вколю вам обезболивающее внутривенно, есть ли у вас аллергия на какие-либо препараты? — Бен взял шприц, с тонкой иглой на конце, открыв одну из прозрачных ампул, он стал наполнять цилиндр.
— У меня нет аллергии, ни на какие-либо препараты, можете не торопиться, кровотечение чуть остановилось, я ждал, когда людей в больнице станет меньше. — Он смотрел, не отводя глаз, не поморщился, даже когда Бен вводил шприц в рану, не дёргался, когда Бен вытаскивал пулю из его груди и не шипел от боли, когда хирург зашивал рану, всё это время на его лице не было ни одного явного проявления эмоций. Холодный взгляд, будто бы считывал все движения врача, запоминал, делал выводы. Под пристальным взглядом пациента, Бен чуть не пропустил пару стежков, но быстро заметив свою ошибку, незаметно, как он сам для себя решил, всё исправил.
— Могу я узнать ваше имя, мне нужно заполнить вашу карту и вписать эту операцию в ваше медицинское дело, надеюсь, у вас есть страховая именно в этой больницы, не то… — Бен не успел договорить, незнакомец, молча надел рубашку с кровавым пятном во всю грудь и молча кивнув, вышел из операционной.
— Эй, мистер, вам ещё рано вставать, вы ещё под обезболивающими, может кружиться голова и трястись руки, вам лучше прилечь, я могу постелить вам в моём кабинете. — Бен чуть ли не бежал за пациентом, но шаг незнакомца не замедлился ни на секунду, похоже, его целью было скрыться как можно скорее. Вдруг, он остановился. Порывшись в карманах, он вынул несколько стодолларовых купюр и протянул их ошарашенному Бену.
— Я благодарен вам за проделанную работу, надеюсь, этого хватит, простите, но я не могу здесь больше оставаться, у меня ещё есть дела. Советую вам отправляться домой, сегодня, недалеко отсюда произошло убийство, вам лучше обезопасить себя, – кивнув на прощание, парень скрылся в дверном проёме и растворился в темноте коридора.
Бен был, мягко говоря, в ступоре. Почему этот парень не захотел говорить своего имени? Почему рассказал про убийство? Почему он сказал, что «ждал, когда людей в больнице станет меньше»?
«Чертовски странный тип» — вот какое было первое впечатление у Бена, возможно о его самом лучшем и близком друге на всю жизнь.
Собрался он всё-таки быстро, разумеется, не из-за того, что какой-то парень пришёл с пулевым ранением и предупредил его, нет, конечно же, нет. Но всё же...
Несколько дней спустя
— Да, я понимаю, что вы хотите сделать операцию сейчас, но поймите меня правильно, я лишь хочу уберечь вашего ребёнка от заражения крови. Сейчас вам нужно сдать ещё несколько анализов и пройти повторное обследование, всё это можно сделать на втором этаже, в кабинете 260. — Бен устало потирает виски, работа врачом здорово выматывает, особенно если родители, начитавшиеся кучу «научных» статей из интернета, хотят принимать активное участие в лечении их ребёнка. Вдруг, он слышит шаги. Это похоже на дежавю. Стук в дверь.
— Да, кто там? Вы по записи или что-то срочное, — он сказал те же слова, что и тем вечером. По правде сказать, он всегда так говорит, но сейчас именно эти слова приобрели чуть иной смысл.
Дверь отворилась, и на пороге стоял тот самый долговязый парень, в руках у него снова был телефон, но на этот раз ещё и два стаканчика кофе из Starbucks. На лице красовалась кровоточащая рана и огромный синяк на скуле. Дорогой пиджак на этот раз был идеально чист, без единой капли крови.
— А.. эм… как вы себя чувствуете? — неловкая пауза, глупо было спрашивать о его самочувствии, Бен ведь даже имени его не знал.
— Можно? Я принёс вам кофе, надеюсь, вы мне не откажете. Я просмотрел ваш график, после 16:40, у вас начинается свободное время, которое вы, чаще всего, используете в качестве обеденного перерыва или просто подписываете медицинские карты. — парень уже зашёл в кабинет и сел напротив врача, незаметно придвинув ему картонный стакан с кофе. Второй он всё также держал в своей руке.
— О, я сейчас, — Бен нервно встал из-за стола и направился к шкафу. Энергосберегающие лампы резали глаза, кафель сиял белизной, врач пригладил волосы и поправил халат. Взяв с верхней полки маленькую аптечку, он направился в сторону своего неофициального пациента. Сев напротив него, он капнул несколько капель спирта на вату и приложил к кровоточащей ране.
Парень, похоже, ее до этого даже не заметил, — так зачем ты пришёл? — Бен уже закончил с обработкой раны и принялся заклевать синяк пластырем.
— Мне нужен доктор, которому я смогу доверять, вы прекрасно подходите, — парень отпивает из стакана и теперь в упор смотрит на Бена. Тот в свою очередь в полном недоумении.
— Прости, но что вы под этим подразумеваете? — он держит в руках липкий пластырь, так и не удосужившись от шока прилепить его на незнакомца, — я ведь даже имени твоего не знаю, как ты предлагаешь мне…
— Зовите меня номер Пять или Пятый, они говорят, что лучше использовать псевдоним, похоже именно здесь вся соль моей карьеры, — Пятый отпивает ещё чуть-чуть и смотрит на Бена.
— О чём вы вообще, что за глупое имя, почему именно «Пятый»? — в голове нет ни одной нормально сформированной мысли. Всё смешалось в однородную массу и никак не хочет приходить в норму.
— Всё что я сейчас скажу, может прозвучать чрезвычайно абсурдно, странно и в каких-то местах аморально. Если вы захотите распространиться об этом разговоре, я об этом узнаю, и вы вряд ли сможете, хоть когда-то после этого говорить, а я этого не хочу. Вы выделяетесь, уверен, вы меня поймёте и не будете перебивать. — Пятый дождался короткого кивка со стороны Бена и отпив ещё немного, начал, — Я киллер, работаю на секретную организацию, я могу получать много ранений, увечий, в нашем деле это не редкость. Мне нужна полная конфиденциальность на всех операциях и оказание медицинской помощи. В тот день, когда я пришёл к вам, я убил человека, он был насильником и маньяком. Я сделал хорошее дело, но он смог ранить меня, как видите не смертельно, однако, без вашей помощи я был бы, наверное, уже в морге. — Пятый говорил монотонно, без каких-либо эмоций, словно научнная статья, записанная на плёнку 70-х годов. Бен подумал, что, скорее всего, он был в его списке не первым и наверняка не последним. Он опустил глаза. Прямо перед ним сидит убийца – Бен, который спасает жизни и перед ним сидит тот, кто эти жизни отнимает. Холодный пот выступил у него на висках, он поправил причёску и посмотрел на номера Пять.
— Вы убиваете лишь тех, кто этого заслуживает или всех подряд? — вопрос, единственный который только Бен мог задать в такой непростой ситуации.
— Я убиваю тех, кого мне заказали, такая у меня работа, некоторые спасают жизни, другие их отнимают, это равновесие – без смертей, не будет и жизни. — Почему-то Бену показалось, что Пятый сейчас достанет из кармана сигарету и закурит прямо в помещении. Чем дольше врач смотрел на парня, тем больше ему казалось, что он намного старше своих лет, он бы дал ему около 58-ми если бы его спросили.
— Вы ведь понимаете, что это сложный вопрос, я не смогу так быстро и просто на него ответить? — Бен сжал подол халата и в упор смотрел на белые кафельные плиты. В голове было на редкость пусто. Но вот что странно, он практически ничего не чувствовал по поводу того, что перед ним сидит убийца. Почему-то во всей этой абсурдной ситуации его смущало только имя незнакомца.
— Думаю, вы уже решили, просто не можете сказать этого вслух. Я понимаю то, что вы сейчас чувствуете: «Боже мой, я ведь сейчас могу заключить сделку с серийным убийцей, что же мне делать!?» или что-то на подобии. В любом случае, ваши мысли очень похожи на то, что написано у вас на лице. Вы хороший человек, радуетесь мелочам и такой сложный выбор для вас хуже пытки. Мы с вами похожи Бен, просто вы пока этого не поняли, я тоже в какой-то степени помогаю людям – избавляю их от ненужных знакомых, как бы ужасно это не звучало. Мы любим свою работу и полностью преданы ей, это и многое другое, о чём вы ещё даже не догадываетесь, нас и объединяет, — Пятый говорил чётко, без запинок, глаза были всё так же холодны, но почему-то только именно сейчас Бен заметил, насколько они были похожи на изумруды.
— Это... вы, вы, наверное, правы, но всё же, я – доктор, я спасаю жизни, а вы – убийца, вы лишаете людей жизни, вряд ли мы сможем с вами сработаться... — он потирает виски, чтобы привести свои мысли в порядок, но тщетно. Пазл в его голове рассыпался на тысячи деталей, мысли путаются, картинка не собирается.
— Похоже, вы согласны, — Пятый протягивает худощавую руку Бену, уголки его губ чуть сокращаются, когда Бен медленно касается его руки, отвечая на рукопожатие, – все необходимые документы я принесу, когда меня в следующий раз подобьют, до свидания и приятного вам вечера, сэр. — Пятый кивает на прощание и выходит из кабинета беззвучно. Так, как могут ходить лишь приведения.
— Какой же ты всё-таки странный, — Бен смотрит вслед номеру Пять, понимая, что его высказывание, описывает его самого. Мысли были всё также спутаны, однако пазл был сложен. Но всё-таки - имя его взволновало чуть больше. Бену нужно выпить.
Бен сидит за своим столом, слёзы катятся по его лицу, огибая шею и пробираясь под рубашку. Руки дрожат, а в мыслях их первая встреча, шесть лет назад, это было так давно, но, кажется, будто бы это было вчера. Они оба со странностями, но это не важно. Он – одинокий врач, которому легко давалась медицина, а Пятый – опытный киллер, который любит своё дело. Их связало понимание и любовь к своему делу. Их совместные походы по музеям, когда Пятому удавалось найти время на двухдневный отпуск, кофе в окровавленных руках, ушибы, порезы, ранения, всё это, сделало их одним организмом. Иногда Пятый рассказывал ему о себе, совсем чуть-чуть, но этого уже хватало. Бен не умел шутить, так чтобы все понимали, что он имел в виду. Пятый же очень редко улыбался. Они были друзьями, семьёй друг для друга, да, сначала было не просто, но позже, они нашли друг к другу особый подход. Бен старался не слишком переживать за Пятого, Пятый старался, как можно реже язвить на счёт нервозности Бена. Есть масса вещей, о которых они привыкли молчать, есть те темы, которые для них одинаково интересны.
Бен дрожит, ему чертовски холодно, но он не хочет закрывать окно.