Смерть Вани — Белой Скрипки было снято на камеру. Было видно её спокойные честные черты лица, искажённое от боли лицо, при нанесении удара в бок и обрывистых неточных порезов в область над грудной клеткой.
Она улыбалась на камеру, когда из её рта лились струйки крови.
Пятый стоял с ножом.
Интересно, сколько Пятому пришлось мыть пол?
Прошло около полугода, время шло медленно, тянулось неизменным шлейфом событий и Пятый уже не тот человек, уже давно не та хладнокровная сволочь, готовая рвать и метать лишь от одного неправильного действия союзника. — Так как на счёт поездки в Колумбию? Говорят там неплохо кормят, да и в целом сама ситуация, которая у нас сложилась в прошлом не играет нам обоим на руку, — Виктор поднимает пистолет с пола — захламлённое здание, полное ненужного мусора и валяющиеся на полу шприцы добавляли «величия» месту очередного идеального преступления. Пятый смотрит несколько склонив голову в бок, невольное цоканье оглашает коридор на полу которого валяется три трупа. — Думаю, что это неплохая идея, Виктор, но что на счёт твоего концерта в субботу? — Мужчина аккуратно приглаживает волосы, не вербально посылая напарнику сигнал завершать с бессмысленными и тупыми вопросами. — Так это, ну, мы же решили, что в субботу ты идёшь на мой концерт, а с понедельника оправданный отпуск, — юноша улыбается и эта эмоция кажется Пятому чересчур наигранной, особенно если учесть, где они и чем занимались пол часа назад. Но Виктор, кажется, не заметил на лице Пятого уж очень сильного недовольства, поэтому, взяв мужчину под локоток, чинно вывел его из здания. Садясь на пассажирское сидение, Пятый несколько мгновений смотрит в пустоту. Глупые воспоминания окутали его тело, а перед глазами на секунду пронеслось родное лицо девушки, которая осталась для него в прошлом. Виктор, садясь на водительское, несколько минут настраивал радио, смотря, конечно, совсем не на всплывающую панель. — Поехали, Виктор, — мягко сказал Пятый, невольно касаясь волос мужчины, который от этого прикосновения незаметно ухмыльнулся. Ночной Нью-Йорк красив, но Пятый не обращает внимания на пейзаж за окном — каждую осень он вспоминает то недолгое знакомство, ту далью и такую наивную любовь. Он вспоминает Ваню. Её лицо и шершавые длинные волосы, дивную музыку и красивые несбыточные мечты. Она стала его мечтой — мечтой прошлого и основой для его настоящего характера. Куратор была не в состоянии продолжить работу в Агентстве — на её место заступили два сумасброда, которые на корню прирезали всевозможные упоминания о бунте, который устроил Пятый. В то же время, как бы то ни было парадоксально — после «смерти» Вани, Бен получил компенсацию от независимой организации, покрывающей все расходы на его реабилитацию. Пятый переехал из дорогой гостиницы в тихий район, где проживали лишь пары, доживающие свой век держась за руки и смотря передачи о готовке и последние новости. Таким образом, они делали видимость своей просвещённости в сфере политики, но все прекрасно знали об их устаревших консервативных взглядах. Пятый привык к спокойным прогулкам по утрам и к формальным разговорам о погоде и о том, что у него было на ужин. Однако, он не остепенился — его работа до сих пор была загадкой для соседей, а личная излишняя чистоплотность часто смешила старушек, приходивших к нему, чтоб передать лазанью или же сласти, которые старики, как они сами говорили «не в силах были съесть». — Виктор, ты думал о том, кем был в прошлой жизни? — Пятый смотрел в окно машины невидящим взглядом, слова будто сами слетели с языка и казались призрачным фантомным эхом. — Конечно нет, что за вопросы Пятый? Неужто тебя задели? — Виктор озабоченно взглянул на Пятого, стараясь при свете фар рассмотреть выражение лица Пятого. Виктор, кажется, думал, что Пятый неудачно пошутил. — Конечно, нет, глупый, — отмахнулся от напарника мужчина, — просто стало интересно — возможно ли перерождение, — Пятый перевёл мутный взгляд на водителя и попытался изобразить улыбку. — Почти что получилось, — Виктор похлопал Пятого по плечу, но тот нет обратил на этот жест никакого внимания. — Следи за дорогой, — только и сказал он, вновь переводя взгляд на унылый серый пейзаж. Когда Виктор высаживает Пятого перед его домом, Пятый лишь благодарно кивает. Они не обмениваются любезностями или же не стараются делать вид, что они — команда и им свойственны тёплые дружеские отношения. Факт того, что они просто не собираются убивать друг друга — уже был успехом Агентства, так что мужчины не видели смысла заходить дальше обычных рукопожатий и равнодушных взглядов. Пятый открывает дверь, даже не думая о том, чтоб воспользоваться ключом — как бы то ни было, но такие районы как этот охраняла полиция. Жители знали друг друга в лицо, так что если б соседи увидели странного человека — тут же вызвали бы полицию, чтоб она осмотрела местность на наличие недоброжелателей. Не включая лампу, Пятый бесшумно проходит через узкий коридор в гостиную. Дневник на столе перед телевизором так и остался открытым. В графе «дата» значилось сегодняшнее число, а мелким разборчивым почерком чуть ниже была написана лишь одна фраза:«День 371, Виктор до сих пор не вспомнил себя»