Неизбежное

Когда Уилла выписали из больницы, Молли с Уолтером устроили для него настоящий пир со всеми его любимыми вкусностями, от жареного сома до «Поп-тартс»* с тростниковым сахаром. На следующий день Уилл поехал в Балтимор. Алана удивилась, услышав его просьбу. — Ты думаешь, это сделал Ганнибал? — поинтересовалась она, глядя на Уилла гораздо более расчётливыми глазами, чем ему помнилось. Ей больше не нужна была трость во время ходьбы и она выглядела иначе. Хорошо, но иначе. — Я не знаю, что я думаю. — Ганнибал консультирует ФБР по делу серийного маньяка, убивающего семьи. И сразу после этого происходит нападение на семью мужчины, которым Ганнибал одержим. Звучит подозрительно. Уилл стиснул зубы, но внешне не подал виду. — Тебе не кажется, что я бы выдвинул официальные обвинения, если бы считал, что за это ответственен Ганнибал? Алана изучала его лицо, так что Уилл следил за тем, чтобы сохранять нейтральное выражение. Наконец он прошёл её проверку. — Зачем ты хочешь его увидеть, Уилл? — Я хочу узнать больше о человеке, пытавшемся убить меня и мою семью. На данный момент Ганнибал, наверное, единственный, кто по-настоящему его знает, — Уилл надеялся, что для Аланы его ложь звучала не так отрепетированно, как для него. Поверила она ему или нет, но она медленно кивнула. — Хорошо. Но будь осторожен, Уилл. Писать письма это не то же самое, что увидеть его вживую. Уилл хотел спросить, откуда она знала — но Алана ведь была Ганнибаловым сторожевым псом. Разумеется, она знала. Она, наверное, читала все их письма. От этой мысли ему стало неуютно, так что вместо ответа он просто кивнул. Камера Ганнибала выглядела иначе, чем Уилл ожидал. Дальняя стена была заставлена книжными полками, полными книг. Рядом примостился столик, усеянный листами бумаги. В углу стояли кровать и унитаз. Всё это выглядело стильно, чёрт побери, и Уилл без труда мог представить, как Ганнибал здесь рыщет. Уилл понятия не имел, почему наивно ожидал, что у Ганнибала окажется камера наподобие той, в которой сидел он сам. Вместо прутьев тут была прозрачная стена, позволяющая беспрепятственно видеть обитателя камеры. Ганнибала Лектера. Когда дверь открылась, Ганнибал стоял у одной из книжных полок, спиной к Уиллу. Уилл знал, что тот не ожидал его визита. И тем не менее, когда он приблизился, Ганнибал слегка напрягся, но тут же расслабился. Уилл мог слышать, как он втянул носом воздух. — Вижу, ты до сих пор пользуешься тем самым лосьоном после бритья. — Мне продолжают дарить его на Рождество, — Уилл ненавидел себя за то, что был впечатлён. Ганнибал повернулся. У него на губах играла лёгкая улыбка. Он ужасно напоминал себя-прежнего — и в то же время был другим. Его волосы стали короче. На щеках виднелась щетина. Как Уилл себе и представлял, он носил свою тюремную форму так, словно это был шикарный костюм-тройка: с полным достоинством и без намёка на стыд. Уиллу казалось, что он вдруг начал дышать после того, как годами сдерживал дыхание. — Здравствуй, Уилл, — Ганнибал шагнул вперёд, к разделяющему их барьеру, и Уилл инстинктивно тоже подошёл ближе. Пока не осознал этот факт, после чего остановился в нескольких футах. — Рад видеть, что у тебя всё хорошо. — Я всего лишь до чертиков устал от всех вас, сумасшедших сукиных сынов. Лицо Ганнибала приобрело довольное выражение — такое знакомое. Если у Уилла и оставались какие-то сомнения, сейчас они испарились. — Самая чёрная суть человеческой натуры прячется не в сумасшедших сукиных сынах. Уродство живёт в лицах толпы. Уилл. Тебе понравился мой подарок? Я сделал что смог, учитывая мои нынешние обстоятельства. Уилл чуть не задохнулся. — Подарок? — Скажи, Уилл, — Уилла злило то, как Ганнибал продолжал повторять его имя. — Ты убил его, чтобы защитить свою семью? Или потому что знал, что можешь это сделать? Потому что ждал этой возможности? До Уилла дошло, что Ганнибал этого ожидал. Он знал, что Уилл к нему придет. Не точную дату, конечно, но он знал. Он этого ждал. Уилл сплясал под его дудку. Снова. Его рука сама собой сжалась в кулак, и он порадовался, что этого не было видно из-под сложенной куртки, которую он снял, прежде чем сюда войти. Он не хотел, чтобы Ганнибал порадовался, заметив его досаду. — Я убил его потому, что должен был, — не самый лучший ответ. По выражению лица Ганнибала Уилл понял, что ему стоило тщательнее подбирать слова. Он со свистом втянул воздух, напоминая себе о цели своего визита. — Что ты ему сказал? — Спасись сам. Убей их всех, — Ганнибал даже не стал утруждаться отрицанием. Уилл точно не знал, его это огорчило сильнее, чем если бы тот начал отпираться, или нет. — После этого я дал ему твой домашний адрес. Как жена? Уилл скривился. — Как моя жена? Ей повезло, — он уже раскрыл рот, чтобы продолжить, чтобы возмутиться и заорать, но Ганнибал его опередил. — До того, как стать Красным Драконом, этот застенчивый мальчик никогда не осмелился бы на что-то подобное. Великий Красный Дракон был для него свободой, возможностью сбросить свою кожу, свой голос и своё собственное отражение, — быстро заговорил Ганнибал, делая ещё шаг к стеклу. Так не должно было произойти, но от его слов у Уилла пропал весь запал. Он знал, что Ганнибал говорил о Зубной Фее, но не понял часть насчёт Дракона. Он хотел понять — и это не давало ему злиться. В словах Ганнибала сквозили обрывки образов, обрушивавшихся на Уилла, когда он случайно натыкался на новости в газетах; теории, кружащие вокруг его головы, словно назойливые мошки, от которых никак не удавалось избавиться. Ему нужно было услышать продолжение. — Создание нового тела и отчуждение себя, расщепление собственной личности, всё это было сознательным и целенаправленным. Он жаждал преображения. — Он не убивал эти семьи, — медленно дошло до Уилла, и он знал, что кому угодно, кроме них с Ганнибалом, эта формулировка показалась бы неверной. — Он их преображал? У Ганнибала во взгляде появилось что-то вроде гордости. — А ты не жаждешь преображения, Уилл? Уилл терпеть не мог, когда Ганнибал задавал вопросы, на которые уже знал ответ. Он хотел сказать, чтобы Ганнибал перестал слать ему письма. Сказать, что он больше не станет на них отвечать. Но ему мешал бушующий ураган эмоций. Злость, любопытство, глубоко спрятанная тоска. Уилл так давно не видел хотя бы фотографии Ганнибала. Смотреть на него живьём было тяжело, но Уилл не хотел и отворачиваться. Это было словно смотреть на солнце. — Твоя жена, — Ганнибал сделал паузу, но Уилл видел, что он не закончил мысль. Вид не знающего что сказать Ганнибала застал его врасплох. Или, может, Ганнибал подрастерял свои навыки, проведя здесь столько времени? Его острый ум наконец начал притупляться? Эта мысль ранила сильнее, чем должна была. А потом Ганнибал продолжил: — Я так понимаю, у неё душа нараспашку и сердце у всех на виду, словно медаль за отвагу. Очаровательно простая. Она пыталась уговорить тебя поехать с Джеком, Уилл? — Что ты пытаешься сказать? — Уилл прикусил язык, чтобы не назвать его по имени. — Возможно, тебе было бы легче от меня сбежать, женись ты на ком-то, кто не был бы моей полной противоположностью. От шока Уилл чуть не начал заикаться. — Я не… Молли не такая. — Значит, ты выбрал женщину, которая напоминала бы тебе обо мне? — Я окажусь в проигрыше, как бы ни ответил? Она не имеет никакого отношения к тебе. Не все решения в моей жизни принимаются после тщательного высчитывания, как они повлияют на тебя. Ганнибал уставился на него. Между ними отчётливо повисло непроизнесённое «Теперь». На короткое мгновение их глаза встретились, и Уиллу пришлось отвернуться, пока он не успел в них утонуть. — Ты ведь не сказал Джеку, не так ли, Уилл? — Ганнибал вздёрнул подбородок. — Зачем приходить сюда и лично требовать от меня ответа, если ты хотел всего лишь снова попрощаться? О. Ганнибал думал, что он пришёл попрощаться. Снова. Уилл не был полностью уверен, что это не так. Ганнибал пытался его убить. Снова. И на этот раз оказались вовлечены его жена и ребёнок. Уилл проигнорировал голосок, сказавший, что Молли с Уолтером выбрались из дома прежде, чем успели и впрямь оказаться в опасности. Они могли умереть. Если бы Уилл не проснулся, они все могли бы умереть. И в этом был бы виноват Ганнибал. Уилл не сомневался, что, если бы он каким-то чудом выжил, Ганнибал с радостью сообщил бы ему, что они снова одиноки друг без друга. Ему стоило попрощаться. — Всё уже не будет как прежде. — Мы с Молли хотим, чтобы всё было как прежде, — почти отвлечённо возразил Уилл. Он пытался расшифровать выражение лица Ганнибала. — У меня теперь новая семья. Впервые за всё время Ганнибал выглядел по-настоящему задетым. Уилл видел, как у него дёрнулась губа. Ему самому почему-то захотелось улыбнуться. Покачав головой, он развернулся к выходу. Голос Ганнибала остановил его уже в дверях. — Уилл. Ты был рад меня увидеть? Уилл задумался над этим вопросом. — Рад? Нет, — существовали намного более подходящие слова, чтобы описать его чувства. Он решил предоставить Ганнибалу угадать их самому. * * * Алана его уже ждала. — Ты выяснил то, что хотел? Уилл кивнул, натягивая куртку обратно. Алана внимательно за ним наблюдала, но ему даже не нужно было изображать пустое выражение лица. Он чувствовал себя пустым. — По-прежнему думаешь, что он непричастен? — Ганнибал не дурак, Алана. Послав мне Дракона, он мог подвергнуть риску своё сотрудничество с ФБР, — Уилл мысленно чертыхнулся из-за своей формулировки и понадеялся, что Алана не придаст ей значения. Алана задала ещё несколько вопросов, но Уилл не рассказал ничего стоящего. А когда он снова моргнул, то обнаружил себя сидящим в машине, с пристёгнутым ремнем безопасности. Уилл крепко вцепился в руль, а затем разжал пальцы. У него вырвался лёгкий вздох, потом ещё один, а потом смешок. Вскоре он уже хватал ртом воздух, тесно прижимаясь спиной к сидению, а по его щекам текли слёзы. Ганнибал Лектер прислал ему на день рождения убийство. Это был самый лучший подарок из всех, что Уилл когда-либо получал. * * * На следующий день под его мотельным номером объявился Джек. Уилл не стал спрашивать, откуда тот узнал его номер. Он сделал им обоим две чашки отвратительного растворимого кофе и уселся на кровать. — Чем могу тебе помочь, Джек? — У кого-то хорошее настроение, — задумчиво сообщил тот. Глядя, как Джек с лёгкой улыбкой усаживается на стул напротив, Уилл припомнил более простые времена. — Всё потихоньку успокаивается. Надеюсь, ты здесь не для того, чтобы снова всё встряхнуть. — Ну, это зависит от твоего определения. Уилл вздохнул. — Я не видел в газетах ничего такого. Не может быть, чтобы уже успел объявиться новый киллер. — Нет, это по поводу старых друзей, — Джек достал из кармана листок бумаги и аккуратно развернул. Затем протянул ему. Уилл уставился на фото себя самого, истерически хохочущего на парковке БГБДДП**. Газетная статья. Заголовок гласил: «У Уилла Грэма наконец-то поехала крыша?» Он фыркнул. — Ты ходил к Ганнибалу, — заметил Джек. Уилл поймал себя на раздражении из-за понимания, что он и чихнуть не мог как-то не так без того, чтобы папочка Джек не пришёл погрозить ему пальцем. Но он не стал поддаваться на провокацию, вместо этого отпив своего кофе и приподняв бровь. — Ты об этом уже знал. Ещё до того, как узнал, что я в Балтиморе, — проглотив кофе и ошпарив язык, ответил он. — Алана тебе наверняка рассказала. Джек выдохнул через нос. — Рассказала. Но я бы предпочёл, чтобы это сделал ты. — Есть какая-то разница? — Есть. Уилл подавил желание закатить глаза, когда Джек так неодобрительно на него покосился, что он и впрямь почувствовал себя ребёнком. — Джек, выкладывай уже. — Не думаю, что должен задавать тебе этот вопрос, но всё-таки задам. Лектер как-то связан с нападением на тебя Зубной Феи? Уилл ждал этого вопроса, так что ему удалось изобразить подобающее выражение лица. Удивление. Раздражение. Злость, которую ему даже не пришлось подделывать. — Этот человек пришёл по мою семью, Джек. Ты действительно думаешь, что я спустил бы Ганнибалу с рук нечто подобное? После всего? — Уиллу захотелось скорчиться от собственных слов, но он сдержался. Он должен был хотеть, чтобы Ганнибал заплатил за содеянное. Он должен был обо всём доложить, он ведь сразу понял, кто за этим стоит. От всего этого происшествия за версту несло Ганнибалом. И тем не менее, он ничего не сказал. До сих пор ничего не говорил. И знал, что, наверное, так и не скажет. Хотя не знал почему. Он почти слышал у себя в голове голос Ганнибала. «Мы всё равно помогаем своим семьям, когда можем». «Ганнибал мне не семья», — мысленно возразил он, но это прозвучало скорее обиженно, чем как-то ещё. — Ну, я должен был спросить, — ответил Джек, по-прежнему с подозрением. Уиллу было на это плевать. Он отвернулся и, когда Джек допил кофе, любезно его выпроводил. * * * — Я проснулась в пахнущей свежестью полутьме и каким-то животным инстинктом поняла, что нахожусь возле моря. Уилл точно не знал, что побудило его прийти на одну из лекций Беделии. Это означало ещё один день в Балтиморе. Ему не нужно было лгать Молли. Визит к старым друзьям, вызванный неожиданным возвращением в его жизнь Джека. Сверля Беделию взглядом, Уилл сел в первых рядах лекционного зала. Как получилось, что именно она, из всех людей-то, выбралась из всего этого невредимой? Она подобралась к Ганнибалу ближе, чем кто-либо посмел. После чего вернулась обратно и снова предстала перед миром, победоносная. Как ей это удалось? — Мой путь к вечным мукам начался тогда, когда меня проглотил Зверь. Спасибо. Зал заполнили аплодисменты. Уилл подождал, пока слушатели подойдут задать ей какие-то вопросы, пожать ей руку. Затем дождался, пока все выйдут, прежде чем подойти самому. Беделия знала, что он здесь, он специально вошёл с опозданием, чтобы она увидела, как он пройдёт к своему месту. В качестве приветствия Беделия фамильярно положила ладонь ему на плечо, отчего Уилла прошили волны необъяснимой ярости. — Бедная доктор Дю Морье, проглоченная заживо. Мучения в кишечнике Ганнибала Лектера наверняка показались вам целой вечностью. Беделия лишь устремила на него терпеливый взгляд, словно ожидая, пока разошедшийся ребёнок закончит свою истерику. Уилл не сдавался. — Вы не потеряли себя, Беделия, вы просто заползли к нему в зад настолько глубоко, что вам стало всё равно. — Здравствуйте, Уилл. Уилл надавил сильнее. — Вы поймали свою счастливую звезду за хвост, прицепившись к человеку, которого принято считать чудовищем. Вы теперь невеста Франкенштейна. От этих слов её глаза вспыхнули, а выражение лица напряглось. — Мы оба были его невестами. Уилл попытался её проигнорировать. — Как вам удалось выйти из этого невредимой? — не мог не спросить он. — Я покрыт шрамами. — Я не была собой. Вы были. Даже когда не были, вы были. — Я не надел достаточно крепкую броню. — Нет. Вы были обнажены. Вы ходили его увидеть? Уилл почувствовал себя грязным, когда, сглотнув, ответил: — Да. Беделия ничуть не казалась удивлённой, и он вдруг пожалел, что не соврал. — Так и не выучили свой урок? Или вы просто так сильно по нему скучали? Уилл не стал тратить время и объяснять обстоятельства, зная, что она всё равно увидит в этом лишь отговорку. Это и было отговоркой. — А вы ходили его увидеть? — поинтересовался он вместо этого. Её губы сложились в еле заметную улыбку. — Я повидала достаточно много него. Я была с ним за вуалью. А вы всегда находились под ней, — и она развернулась к выходу. Уилл насупился, зная, что не успел высказать всё, что хотел. — Нам стоит это обсудить. Она не остановилась. — Запишитесь на приём. * * * Уилл так и сделал. Позже, когда он сидел в домашнем офисе Беделии Дю Морье, ему казалось, будто он шагнул обратно в прошлое, несмотря на то, что у него никогда не было сеансов с Беделией. Она выжидающе на него посмотрела. Уилл вдруг совершенно не знал что сказать. — Вы с ним хоть как-то контактировали? — ляпнул он, скорее случайно. Беделия сделала медленный вдох, глядя в никуда. — Он присылает мне открытки на христианские праздники и мой день рождения. Всегда добавляя к ним рецепт. Вспышка эмоции, скрутившей Уиллу внутренности, почти напоминала ревность. Первым контактом, который он получил от Ганнибала за три года, было письмо о Драконе. — Если в итоге он вас всё-таки съест, Беделия, вы сами будете в этом виноваты. — Я не могу винить его за поступки, которые ему предназначила совершать эволюция. — Если мы все начнём делать то, что нам предназначила эволюция, убийство и каннибализм станут морально приемлемыми. — Они и так приемлемы. Уилл хмуро уставился на неё. Улыбнувшись, Беделия продолжила: — Для убийц и каннибалов. Уилл скривился. — И для вас, — заметил он. Она не стала отрицать. — И для вас. Уилл чувствовал, что снова соскальзывает в себя-прошлого — человека, каким он был до встречи с Молли, которой он позволил обтесать свои острые углы. Словесная дуэль бодрила и окрыляла. И ни капли вины, которую он испытывал от бесед с Ганнибалом. Ну, почти. — Почему один убийца достоин сочувствия, а другой нет? За всё то время, что вы провели с Ганнибалом за вуалью, вы ведь уже убили одного пациента. Вам никогда не приходило в голову убить ещё одного? — насколько всё стало бы проще, если бы Беделия просто положила всему конец? Сколько жизней можно было бы этим спасти? Уилл не знал. Зато знал, что его никогда не устроил бы такой финал. Ганнибалу до сих пор предстояло обеспечить финал для них обоих. Беделия поджала губы и заговорила. Медленно и выверенно. — Мои отношения с Ганнибалом не столь страстные, как ваши. Это вы приехали сюда навестить былую любовь. Ваша жена в курсе, насколько интимно вы с Ганнибалом знаете друг друга? Уиллу не понравилась её формулировка и он знал, что Беделия специально сказала именно так. — Она знает достаточно, — ответил он, пытаясь не дать её словам себя задеть. — Ганнибал дал вам три года на то, чтобы создать семью — уверенный, что сможет их у вас отнять. Уилл озвучил не дававший ему покоя вопрос: — А что он отнимет у вас? — Вам так важно, чтобы он что-то у меня отнял? — У Ганнибала есть план для всего. — Ганнибал не хочет увидеть меня мёртвой от чьей-либо ещё руки, кроме его собственной, да и то лишь в том случае, если он сможет меня съесть. Сейчас у него нет возможности меня съесть. — Играешь — плати. — Вы заплатили дорогую цену. Он в восторге от знания, что вы помечены именно так. — Почему? — А вы как думаете? — Жена Синей Бороды. Тайны, которые вы не знаете, но которые поклялись хранить. Беделия казалась почти оскорблённой. — Если уж мне выпало быть женой Синей Бороды, я бы предпочла оказаться последней. Её слова огорошили Уилла настолько, что, если бы он стоял, то, наверное, упал бы. Ему потребовалось мгновение, прежде чем он смог подобрать слова. Да и то, они не казались полностью правильными. — Ганнибал что… в меня влюблён? Беделия выглядела им почти разочарованной. Уилл был слишком смущён, чтобы гадать, что это могло значить. — Может ли он каждый день испытывать по вам приступы голода и утолять их одним вашим видом? Да. Но тоскуете ли и вы по нему?