Неизбежное

Ганнибал, небрежно скрестив ноги и закатав рукава, демонстрируя крепкие руки, сидел на стуле у кровати Уилла. Уилл, слегка дезориентированный, лежал на кровати. Ему было тепло. Нет, жарко. Возможно, именно поэтому на нём не было никакой одежды. — Возьми себя в руку, — сказал Ганнибал, и от тёплого тембра его голоса, прозвучавшего совсем рядом, а не из телефонной трубки, у Уилла по позвоночнику побежали мурашки. Он послушался, даже не успев осознать смысл Ганнибаловых слов: его пальцы скользнули вниз по груди, мимо гиперчувствительного шрама, чтобы сомкнуться вокруг члена. Уилл был так сильно возбуждён. Застонав, он начал двигать ладонью по члену. — Нет, пока что рано. Уилл остановился. И заставил себя открыть глаза, взглянув на Ганнибала. Если бы не еле заметная улыбка, тот выглядел бы абсолютно безмятежным. В комнате было слишком темно, чтобы Уилл мог рассмотреть, был ли он тоже возбуждён, или нет. От этой мысли его рот заполнился слюной и Уилл, сглотнув, снова закрывал глаза. — Насладись этим моментом. Прочувствуй, какой ты великолепный. Уилл фыркнул, но всё равно задрожал, проводя пальцами по стволу своего члена, изучая его толщину, текстуру, маленькую каплю жидкости, вытекшую из щёлочки. — Потри себя по головке. Да, вот так. Почувствуй сдерживаемое желание, витающее прямо у поверхности. Прелюдию к тому, что наступит. Стиснув зубы, Уилл беспорядочно заёрзал ступнями по простыням. Этого было недостаточно. — Ганнибал… Ганнибал на него шикнул. — Вот теперь можешь начать себя ласкать. Медленно. Ещё медленнее. Хорошо. Втянув воздух, Уилл снова распахнул дрожащие веки, ведя рукой вниз, а затем снова вверх. — Ещё раз. Уилл послушался, и на этот раз его рука задержалась возле головки, а ноги задрожали, ожидая дальнейших указаний. — Прекрасный послушный мальчик. — Ганнибал, — выдохнул Уилл. — Продолжай себя гладить, Уилл. Вильни над головкой запястьем. Сожми ствол. Мягко. Уилл смутно осознавал, что получает от звуков ровного и уверенного Ганнибалового голоса не меньшее (а может даже большее) удовольствие, чем от движений собственной руки. Руки, которую Ганнибал направлял и сдерживал, превращая каждое движение в искусство так, как умел только он. — Подвинь руку ближе к основанию и оставь там. Представь, что я у тебя между колен. — О боже! — Ты чувствуешь на себе моё дыхание, Уилл? Уилл чувствовал. Ему ужасно хотелось снова начать себя гладить. Его пальцы нервно подрагивали вокруг основания члена. — Представь, что я пробую тебя на вкус. У Уилла перехватило дыхание, когда он представил себе, как этот фантастический рот накрывает его возбуждённый член, вбирая так глубоко… — Нет, всего лишь легко пробую. Я бы хотел попробовать тебя на вкус, Уилл. Я бы с радостью поглотил каждую часть тебя. Может, когда-нибудь, я так и сделаю. Уилл выгнулся, а его бёдра дёрнулись вверх. — Ганнибал, пожалуйста! — Чего ты хочешь, Уилл? Я не смогу помочь, не зная, чего ты хочешь. Уилл сглотнул и сорвался, больше не в силах сдерживаться. Громко застонав, он снова начал себя ласкать. — Т-твой рот. Ганнибал, пожалуйста, мне нужен твой… Его запястье вдруг оказалось прижатым к простыням, и Уилл, ахнув, открыл глаза, чтобы обнаружить нависшего над ним Ганнибала. Тепло его пальцев у Уилла на запястье казалось почти неприличным. Уилл толкнулся вверх бёдрами, приоткрыв губы, и увидел, как у Ганнибала потемнели глаза. Он хотел прикоснуться к Ганнибалу снова и снова, хотел, чтобы их тела прижались друг к другу, хотел ощутить жар, бурлящий — Уилл это знал — под аккуратной одеждой. — Ты не слушаешься, Уилл, — голос Ганнибала звучал так хрипло, как Уилл его никогда раньше не слышал, и член Уилла просто изнывал от желания, чтобы он хотя бы снова сжал основание. — Моего голоса тебе недостаточно? — Н-нет, недостаточно. Мне нужно… мне… * * * Уилл ахнул, выныривая из сна. И заморгал, в шоке от того, насколько окружающая обстановка напоминала его сон — единственным отличием был яркий дневной свет. И отсутствие Ганнибала. Ганнибал... Уилл задрожал, просыпаясь основательнее и начиная более ясно соображать. Он потёр лицо ладонью, пытаясь понять свой сон, полузабытые обрывки которого уже начали угасать. Ганнибал, непринуждённо сидевший у его кровати со скрещенными ногами. Ганнибал, искренне его хвалящий. Ганнибал, нависший над Уиллом так, что единственной точкой их соприкосновения была его ладонь у Уилла на запястье. Уилл до сих пор оставался возбуждён. Поднявшись, он побрёл в ванную, твёрдо намереваясь проигнорировать свою эрекцию и принять душ. Он пока не был готов думать, что означала бы мастурбация под воспоминания из недавнего сна. Уилл сделал глубокий вдох. Он не думал о Ганнибале в этом смысле со времён Телефонного-Звонка-Который-Нельзя-Было-Называть. По крайней мере, искренне старался не думать. И уж точно не припоминал, чтобы ему снились об этом сны. О Ганнибале. Зазвонил телефон, и Уилл бросил полный ужаса взгляд на прикроватную тумбочку. Ему понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что звонил его обычный телефон, и немного расслабиться (но лишь немного). Игнорируя звонок, Уилл побрёл дальше в ванную, споткнувшись по дороге об Энцефалит и чуть не упав. * * * Над этим вопросом Уилл думать не хотел. Если Ганнибал... когда Ганнибал за ним придёт, какие у них будут отношения? Ганнибал продолжал называть их друзьями, но они оба знали, что являлись чем-то большим. Продолжениями друг друга. Но это ещё не означало, что они были… как выразилась бы Фредди Лаундс, «мужьями-убийцами». Раньше Ганнибал часто инициировал между ними физический контакт. Рука на плече, непринуждённое поправляние воротника. Уилл вспомнил прикосновение Ганнибаловой ладони к своей щеке: нежная ласка, прощание. Вспомнил, как Ганнибал его держал, гладя по волосам, когда боль от пули Чийо была слишком сильной. Как Ганнибал бережно укладывал его в постель, подоткнув одеяло, после событий в особняке Вёрджеров. Даже в БГБДДП, Уилл ведь по сути не инициировал тот их крошечный контакт. Он просто дал ему произойти. Ганнибал был в него влюблён и, по правде говоря, Уилла злило, что ему потребовался разговор с Беделией, чтобы это понять — оглядываясь назад, это ведь было вполне очевидным. Ганнибал был в него влюблён, но означало ли это, что он испытывал к Уиллу и физическое влечение? Телефонный-Звонок-Который-Нельзя-Было-Называть служил аргументом в пользу «Да». Старательно избегая смотреть на своё отражение, Уилл наклонился над умывальником. Ганнибал и впрямь не собирался останавливаться до тех пор, пока не заполучит его до последнего кусочка, душой и телом. Впрочем, Уилл не мог не признать, что Ганнибал предлагал редкий дар взамен. * * * — Алло? О боже. У Уилла пересохло во рту и он убрал трубку от лица, чтобы на неё уставиться. Что Ганнибал сказал бы, если бы знал? — Алло? — Здравствуй, — поспешил ответить он, пока Ганнибал не повесил трубку. — Здравствуй. — Уилл. Как ты этим вечером? — Я… нормально, — мозг Уилла, похоже, отказывался работать. Он лишь надеялся, что это не было возвращением энцефалита. Уилл с гремучей смесью из веселья и неловкости покосился на Энцефалит. Возможно, ему стоило подождать со звонком Ганнибалу до завтра, когда сон успел бы выветриться у него из головы. Скрестив лодыжки, Уилл рассеянно потянулся к лежащей рядом пачке чипсов. Но что, если бы ему приснился ещё один сон в том же духе? А то и ещё хуже? Правда, Уилл не совсем представлял, как выглядело бы это «ещё хуже». Может, если бы Ганнибал прислушался к его мольбам и сомкнул рот вокруг… — Чушь. — Э-э? — моргнул Уилл, и тут же внутренне скорчился. Ему явно не терпелось перед Ганнибалом сегодня опозориться. — Ты всегда великолепен. Уилл фыркнул. — Это было ужасно слащаво. — В следующий раз я положу поменьше сахара. Похоже, Ганнибал был в хорошем настроении. — Ты наконец переехал в своё «другое жильё»? — Да. И готовлю специальное блюдо, чтобы это отпраздновать. Уилл полушутливо застонал. — Это значит, что когда ты закончишь готовку, то снова повесишь трубку, чтобы поесть в одиночестве? — Уилл, мы же с тобой разговариваем почти каждый день, — явно позабавленный, ответил Ганнибал. — Или тебе этого недостаточно? Его тон был другим, но Уилл вдруг почувствовал обжигающее тепло у себя на запястье, и у него перехватило дыхание. Да, ему определённо стоило подождать. — Э-э, нет. Просто абсурдно ведь, что ты не можешь разговаривать по телефону и есть одновременно, — вспомнив о собственной скромной трапезе, Уилл забросил в рот несколько чипсин. — Уилл. — М-м? — Уилл. Судя по звуку, ты ешь «Doritos Cool Ranch»*. Уилл не знал почему, но слова «Doritos Cool Ranch» в исполнении Ганнибала что-то в нём задели, и он чуть не подавился, расхохотавшись. Успокоившись и проглотив свои чипсы, он откашлялся. — Только не говори, что можешь унюхать их по телефону. — Убойности их запаха для этого уж точно хватило бы. Но нет, я просто припоминаю, что видел как-то их упаковку у тебя в шкафу. Уилл. Это что, твой ужин? — Немного раньше я съел бургер. — Бургер? — Из «МакДональдса». — Уилл, — голос Ганнибала звучал настолько шокированно, что Уилл снова расхохотался. — Завтра ты приготовишь себе нормальную еду. Уилл приподнял бровь. — Это что, приказ? — Да. Уилл возненавидел себя за то, как у него всё потеплело внутри. — Ты же и сам понимаешь, что заботиться о своём теле — в твоих собственных интересах, Уилл. Никогда не знаешь, когда может потребоваться серьёзная физическая нагрузка. И что ты будешь делать, если такой момент наступит, а твоё тело окажется не готовым справиться с нужной задачей? — Один чизбургер меня не убьёт, Ганнибал. — Всё начинается с одного. Прошу, скажи мне, что ты не брал ещё и картошку фри. — Эм-м. — Уилл. У Ганнибала на линии вдруг послышался какой-то звук. Чей-то голос, но не Ганнибалов. Уилл нахмурился. — Кто это был? — Секундочку, — довольно долго раздавались лишь смутные звуки, которые Уилл не мог опознать. — Ты меня слышишь? — Я что, на громкой связи? — Да. Мне нужны обе руки. — Кто это был? — Ужин. Уилл застыл. — Ганнибал. Что ты делаешь? — А ты как думаешь? До Уилла донёсся тихий стон, сменившийся булькающим хрипом. Конвульсивно сглотнув, Уилл подался вперёд. — Кто это? — Алеха Рэйэс. Предыдущая владелица моего нового жилья. Она убила своего супруга ради его состояния, а теперь, когда полицейские начали всё разнюхивать, продала свою недвижимость и сбежала из страны. Уилл мог слышать, как Ганнибал работал. Он представлял себе, как тот держит в руке скальпель. Гадал, собирается ли Ганнибал её выставить, как любил это делать. Хотя нет, Ганнибал ведь до сих пор залегал на дне, он бы не стал так рисковать. Боги, почему первым делом Уиллу приходило в голову именно это? Риски для Ганнибаловой безопасности, а не то, что тот лишал кого-то жизни. Убивал кого-то, пока Уилл тут сидел. — Она правда убила своего мужа? — Да. Я так понимаю, он был довольно живучим стариком, а ей не терпелось получить наследство. — Что ты у неё возьмёшь? — Лёгкие. Может, ещё сердце. Скорее всего, я нескоро снова смогу поохотиться, — раздался резкий хруст. У Уилла подскочил пульс. Вместо того, чтобы перезвонить ему попозже, Ганнибал взял трубку, пока удалял у кого-то органы. Они разговаривали о чизбургерах, пока какая-то женщина умирала у Ганнибала на операционном столе. — Оставайся со мной, Уилл. Уилл издал дрожащий выдох. — Я тут. Куда ещё он мог деться? Уилл откинулся обратно на диван и медленно, сознательно, позволил своим глазам закрыться. Ганнибал нависал над быстро теряющей сознание женщиной. Ловко ломал ей рёбра, чтобы добраться до скрывающегося под ними мяса. Отделял лёгкие от тела. Аккуратно их вытаскивал. Уилл заставил себя на всё это смотреть. — О, какие блюда я бы тебе приготовил, если бы ты был здесь, — в голосе Ганнибала звучала тоска. — Ты бы забыл, что такое фаст-фуд. Вид Ганнибала опьянял. Уилл всего несколько раз видел его в подобных ситуациях: когда его сильная рука пережимала поток крови из шеи Эбигейл Хоббс, когда его уверенные движения спасли жизнь жертве Дэйвона Сильвестри. Но Уилл вполне мог его себе представить. Ну очень отчётливо. Он резко моргнул, зная, что дрожит. — Я… я никогда раньше не пробовал лёгкие. Звучит не слишком-то аппетитно. — Я знаю твои вкусовые предпочтения, Уилл. Получилось бы великолепно, — пообещал Ганнибал. — Мне немного сложно переварить тот факт, что ты со мной беседовал, пока был… занят. — И тем не менее, ты продолжаешь вести эту самую беседу, — Ганнибал вдруг поднял голову, и Уилл застыл от пристальности его взгляда. У него ёкнуло в животе. — Расс-скажи мне, что ты делаешь. — Я вынимаю её лёгкие из грудной полости. Гм-м. Я насчёт этого беспокоился. — Что? — Её муж курил, — Ганнибал издал разочарованный звук. — Эти лёгкие в кошмарном состоянии. Уилл глухо хохотнул. — А что насчёт её сердца? Ганнибал нащупал вышеуказанный орган, высвобождая его из его темницы и рассматривая так, как ювелир мог бы изучать бриллиант. — Да, оно сгодится, — Ганнибал задумчиво хмыкнул. — Мне нужно идти, Уилл, — раздался хлопок, с которым он стянул медицинскую перчатку. — Жаль, что ты не можешь присоединиться ко мне за ужином. У Уилла слегка закружилась голова. Встав, он провёл ладонью по лицу и, шатаясь, побрёл к кровати. Ганнибал повесил трубку прежде, чем он успел ответить. Позволив телефону упасть на пол, Уилл задрожал, сворачиваясь в клубок.