Я — Драко Люциус Малфой

      12 марта.       Отец был вчера в школе. Теперь, я думаю, он доволен как никогда.       Он пришёл в мою спальню уже перед отбоем и с гордостью сообщил, что злоумышленник найден и схвачен. Я так обрадовался. Но счастье было недолгим, секундным, можно сказать. Арестовали Хагрида. Сначала я был просто удивлён. Неужели этот гигантский мохнатый пень настолько идиот? Но уже через минуту, я думал — зачем? Зачем, даже такому тупому существу, охотиться на собственных друзей?       Возникает вопрос, грязнокровки ему вообще друзья или он просто притворяется хорошим и дружелюбным? И второе, на мой взгляд, самое важное! Лесничий — наследник Слизерина? Он открыл Тайную комнату? Это что за бредятина? Как может полукровка, да ещё не человеческий, а великанский полукровка, быть наследником самого Салазара Слизерина?! Это всё равно, что наследник Слизерина — кентавр или тролль! Представляю себе, каково несчастному Салазару в иных мирах, смотрит на всё это безумие и вопит от ужаса.       Хагрид! Я ничего более нелепого не могу представить. Но отец утверждал, что именно лесничего исключили из школы пятьдесят лет назад. Якобы именно он выпустил в Хогвартсе какую-то тварь, убившую грязнокровку. Поверить не могу!       Поттер и Уизли, похоже, в трауре. На завтрак не пришли и на уроки опоздали. Профессор Снейп снял с них по пять очков за болтовню во время урока. Что за болваны?       Видел, как они днём ходили в Больничное крыло. Им-то не надо скрываться. Они могут навещать своих друзей когда угодно, никто им ничего не скажет.       Я каждый раз чувствую себя вором, когда крадусь по ночному Хогвартсу. А что мне ещё делать? Ожидание длиной в день. Открыв глаза понимаю, что хочу наступления ночи больше всего в этой жизни. Целый день жду только этого момента, когда все заснут. Когда старосты закончат обход, и останется только Филч, без своей кошки он стал ещё злее и придирчивее, чем раньше. Представляю, что будет, если я попадусь ещё хоть раз.       Не знаю, зачем я хожу к Грейнджер. Она всё равно меня не видит, не слышит, не понимает. За эти два дня ничего не изменилось. Всё то же выражение ужаса на лице, окаменевшие руки и ноги. Грейнджер, как статуя. Знаю, ходить к ней бесполезно, но я всё равно прихожу. Хоть так могу побыть возле неё, пока никто не видит.       Я мог бы проводить у её кровати по полночи, но я не могу смотреть на неё долго. Просто больно видеть этот страх. Я недолго смотрю на её лицо, а потом в другую сторону, на её волосы или застывшую руку. Это ужасно глупо, но рассказываю ей, что случилось за прошедший день. Да! Знаю! Она не слышит меня, но мне всё равно. Не могу же я просто молча сидеть возле неё, как истукан.       А вдруг она слышит? Что если потом, когда Грейнджер очнётся, будет помнить всё, что я говорил? Нет, я не признавался ей ни в чём. Я читаю свои записи и боюсь их. А вдруг мне всё показалось? Просто показалось, что я… Может быть, я был просто расстроен? Просто очень переживал за неё. Только я ведь думаю о ней всё время. С утра до ночи! На уроках, в Большом зале, смотрю на пустое место за партой или столом, становится очень не по себе. Даже когда общаюсь с друзьями. Отвлекаюсь ненадолго, но стоит оказаться в тишине, все мысли только о ней. Вспоминаю прошлый год, как мы играли вместе, как подружились, разговаривали. Как мы прятались в Астрономической башне. Как я поцеловал её. Мне никогда ни с кем не было так интересно, как с ней.       Может, она меня приворожила? Я слышал ведьмы умеют это делать. Она, конечно, ещё маленькая ведьма, но вдруг? Она ведь умная, читает много книг. Взяла и приворожила, ради эксперимента, как с Оборотным зельем. Только бы не это. Говорят, приворот опасен.       Мадам Стебль сказала на уроке, что скоро созреет Мандрагора, и мадам Помфри приготовит целебный отвар — Тонизирующий глоток мандрагоры — для всех пострадавших.       Что будет, когда она проснётся? Да всё так же и будет. Она снова отдалится.       14 марта.       Как же глупо я попался! Не пойду больше в это Больничное крыло. Поттер, шпион недоделанный, какого Годрика он шляется ночью по Хогвартсу?       Мы столкнулись, когда я возвращался из Больничного крыла. Видно, мы оба крались так тихо, что не слышали друг друга. Он внезапно вышел из-за поворота, я остолбенел.       — Малфой? — как обычно, с этим дурацким выражением лица, выпалил он. — Что ты тут делаешь?       — У меня к тебе тот же вопрос, — ухмыльнулся я. — Решил навестить свою застывшую подружку? Странное время выбрал.       — Не твоё дело, Малфой! А вот, что ты забыл в Больничном крыле… — проворчал Поттер, уставившись на меня. Он хотел пойти дальше. Но нет! Я не мог так просто его отпустить. Нечасто выпадает шанс с ним «пообщаться».       — Похоже, потери не дают тебе спать по ночам, — издевательски заговорил я. — Сначала грязнокровка, теперь твой названый папаша-леший. Наконец-то все получили по заслугам! — Поттер буравил меня взглядом полным ненависти. Только я знаю, насколько это приятно, когда твоему врагу больно. — Наверное ужасное ощущение, когда твой лучший друг пытается убить твоего второго лучшего друга. Какая драма!       — Заткнись, Малфой! — прорычал Поттер, но я-то видел его бессилие — это такое наслаждение. — Хагрид никого не убивал. Никогда!       — Серьёзно? — наигранно удивлённо приподнял я брови. — Значит он просто неудачник! Даже убить нормально не может, как ни старается. Только натравить чудовище…       Поттер бросился ко мне, но я отскочил. Он выхватил свою палочку.       — Что ты сделаешь, Поттер? Парализуешь меня? Может, это ты открыл тайную комнату?       — Или ты? Но нет, ты слабак, Малфой! Тебе такое не по силам.       — Да! Такое по силам только тупице, вроде Хагрида!       — Не смей так о нём говорить! — он ткнул палочкой мне в грудь, тогда я выхватил свою и приставил к его лбу. Прямо к шраму.       — Великий Гарри Поттер! Защитник грязнокровок и идиотов. Твой безразмерный друг убил человека пятьдесят лет назад! Хорошо, что наказание его всё-таки настигло.       — Малфой! Это ты идиот! — воскликнул Поттер, опуская палочку. — Хагрид никого не убивал! Его подставили! Да, он держал в Хогвартсе… существо… но это было совсем другое! Убийца не он! Ничего не закончилось! Хогвартс в опасности, а ты мелишь какую-то чушь! Твой отец — лжец!       — Не смей так говорить о моём отце! — процедил я сквозь зубы.       — А ты не смей оскорблять Хагрида и Гермиону!       — Иначе, что? Что ты сделаешь, Поттер? — ухмыляясь прохрипел я. — Ты такой же лузер, как твой дружок Уизли. Тоже хочешь лопать слизней?       — Кто здесь? — раздался мерзкий скрежещущий голос Филча, и мы бросились наутёк. Понеслись, как ненормальные. Хорошо, что старик давно не в состоянии бегать.       — Ты ещё поплатишься за свои слова, Поттер! — на бегу прохрипел я.       — Ты за свои ответишь, Малфой! Благодари Филча… — бросил Поттер.       — Поттер здесь! — изо всех сил крикнул я и заскочил в коридор, ведущий в подземелья.       — Ах, ты гад! — шокировано отозвался Поттер, а потом закричал на весь коридор. — Ты ещё получишь, Малфой!       Влетев в гостиную, я моментально переоделся и нырнул под одеяло. Мягкие шаги и тяжёлое дыхание рядом заставили сердце прыгать во все стороны, как бешеное. Свет фонаря осветил комнату. Я сделал вид, что сплю. Фонарь приблизился.       Я прищурился, словно спросонья.       — Какого… — отвернулся я.       — Вы спите? — недовольно прохрипел Филч.       — Конечно, я сплю, старый идиот! — проворчал я переворачиваясь на другой бок. — Я пожалуюсь отцу, что ты будишь меня среди ночи.       — Твой отец узнает, что ты, щенок, шляешься по Хогвартсу среди ночи. Посмотрим, какое наказание тебя постигнет.       — Докажи сначала, — ухмыльнулся я.       — Ничего! Поттер сдаст тебя с потрохами… — проскрежетал Филч и вышел из комнаты.       Я невольно беззвучно рассмеялся. Представил, как старый завхоз будет тащиться в башню Гриффиндора. Дня через три доберётся.       Только теперь мне, конечно, не дают покоя слова Поттера. Я с ним согласен в одном — лесничий не тянет на Наследника Слизерина. Никак! Не знаю, насколько он способен убить кого-то, но открыть Тайную комнату он точно не мог. И тогда, Поттер прав, увы, Хогвартс всё ещё опасен. Существо, напавшее на Грейнджер, здесь и тот, кто открыл комнату, тоже. Кто же это может быть?       15 марта.       Когда утром меня вызвали в учительскую, я решил, всё — мне конец. Теперь отец узнает и будут очень серьёзные проблемы.       Возле кабинета уже ждал Поттер. Мы «поприветствовали» друг друга уничтожающим взглядом.       Нам велели войти. Профессора Снейп и Макгонагалл смотрели на нас, как на предателей каких-то.       — У вас есть, что сказать, мистер Поттер? — осведомилась его декан.       — Нет, профессор, — уверенно ответил он.       — Мистер Малфой? — выжидательно приподнял бровь Снейп.       — Нет, сэр, — без раздумий ответил я. — Хотя…       Я увидел краем глаза, как Поттер резко обернулся в мою сторону, это было так весело. Но суровый взгляд Снейпа немного напряг.       — Да, мистер Малфой? — чуть склонил он голову, но при этом был такой заинтересованный и внимательный, как будто ждал, что я расскажу ему, кто Тайную комнату открыл.       — Среди ночи произошла возмутительная вещь! — совершенно серьёзно заговорил я. — Старый завхоз Филч меня разбудил, светил фонарём в глаза, устроил допрос. Это просто недопустимо!       Лицо профессора Снейпа вытянулось, как будто на него ведро холодной воды вылили. Я не мог сдержать ухмылку.       — Мой отец узнает об этом, — добил я.       Профессор прищурился.       — Полагаю, вы примите наши извинения, мистер Малфой, — недовольно скривился Снейп. — Мистер Филч исполняет свой долг, он печётся о безопасности студентов.       — Если злоумышленник схвачен, о чём тут печься? — возмутился я.       Поттер-тупица весь покраснел и выпалил:       — Хагрид никого не убивал и не открывал Тайную комнату!       Профессора уставились на него.       — Я понимаю ваши чувства, мистер Поттер, — проговорила Макгонагалл. — Но до конца расследования мы не можем делать выводы. Прошу вас быть максимально внимательными и осторожными. Вы знаете правила: покидать гостиную без сопровождения учителя строго воспрещено. Я провожу вас в Большой зал, джентльмены.       Мы молча шли по коридору. У Большого зала Макгонагалл остановилась, а мы вошли внутрь.       — Почему ты меня не сдал? — прошептал Поттер.       — Я не идиот, сдавать самого себя, — ухмыльнулся я. — Что ты знаешь, Поттер? Знаешь, кто нападает на грязнокровок?       — Не твоё дело, что я знаю, Малфой. Все в опасности. Нужно найти Тайную комнату. И я это сделаю, только без тебя.       — Герой в ободранных доспехах, — усмехнулся я и отправился к своему столу.       Почему Поттер бродил по Хогвартсу ночью? Зачем шёл в Больничное крыло? Что он знает? Вопросов тьма, но ответов нет.       18 марта.       Я уже несколько дней не ходил в Больничное крыло. Так хочу увидеть Грейнджер, хоть на секунду, но не могу. Днём меня заметят, а ночью…       Я оправдывал себя тем, что чуть не попался в прошлый раз, и это риск. Но теперь должен признать, что мне страшно. Если лесничий ни при чём, и в школе всё ещё опасно, неважно, что я чистокровный. Я ни за что не хочу встретиться с тем, кто нападал на грязнокровок. Да, я говорил друзьям, что сам готов помогать тому, кто это делал. Все так говорили, но сейчас и Паркинсон помалкивает. Странные вещи.       И всё же… мне нужно пробраться в Больничное крыло, но только не ночью. Я обязательно что-нибудь придумаю.       24 марта.       Это было рискованно. Ну и плевать! Главное, что мой план сработал.       «Дуэльный клуб» продолжает свою деятельность. По-моему, это единственное более менее хорошее занятие придуманное Локонсом. Конечно, каждый раз, когда профессор Снейп его оглушает — это главное зрелище мероприятия, и каждый раз этот самодовольный жмыр находит оправдание своей тупости. Уму не постижимо.       — Итак, студенты второго курса! — со своей прилепленной улыбкой произнёс профессор Локонс. — Сегодня мы потренируемся защищаться от поражающих заклинаний. «Протего» — самое простое и доступное заклинание из всех щитовых заклинаний.       Тут он с опаской взглянул на профессора Снейпа, спокойно стоящего напротив со скрещенными на груди руками. Не пойму, почему Локонс не пригласит для тренировок кого-нибудь попроще. Не знаю, студента с четвёртого курса, например.       — Выберите себе противника. Один будет нападать, второй — выставлять защиту.       Нам даже дали время подумать. Мне вдруг в голову пришла гениальная идея — это мой шанс попасть в Больничное крыло. Вроде как и объяснимо, и не будет выглядеть подозрительно.       Для этого я выбрал, конечно же, Гойла. Знаю, он больше всех в этом мире боится мне навредить, уж не знаю, по дружбе это или из страха перед моим отцом, неважно. Если он и сделает мне что-то плохое, то случайно. Значит, я могу контролировать процесс.       Грег испугался, знает, что я его не пощажу. Мне только осталось закатить глаза.       — Готовы? Тогда, прошу! — поклонился Локонс профессору Снейпу. — Смотрите внимательно, студенты, как это делает профессионал!       Коронная улыбочка вызвала тошноту.       Снейп поклонился в ответ и принял исходную позицию.       — Депульсо! — громко произнёс профессор. Локонс успел только рот открыть и тут же отлетел назад. Снейп ухмыльнулся.       Професор ЗОТИ ошарашенно огляделся, с трудом поднялся и снова прилепил свой оскал.       — Вот, что бывает, второкурсники, если не применить заклинание Протего! Я нарочно вам это продемонстрировал! Ха-ха-ха!       Рвотный рефлекс не заставил себя ждать. Я решил, что больше не взгляну на это жалкое зрелище и уставился на профессора Снейпа.       — Теперь я нападаю! — с азартом воскликнул Локонс и чуть помедлил. — Орхидеус!       — Протего! — воскликнул Снейп. Перед ним тут же возник широкий ярко-жёлтый сияющий щит и уже через мгновение, когда заклинание Локонса отскочило, исчез.       Мы зааплодировали. Это было очень эффектно! Я даже подумал, что не хотел бы пропустить такое увлекательное занятие. Но решил придерживаться плана.       Первыми на подиум вышли, естественно!!! Поттер и Уизли. Жаль, что всё у них получилось с первой попытки. Потом вышли Пэнси и Миллисента. За ними Финниган и Томас.       Мне надоело ждать и я пихнул Грега перед собой. Он вздрогнул, оглянулся, явно не хотел идти, но моего взгляда хватило, чтобы он вздохнул и поднялся на подиум.       — Бей первым, без предупреждения, понял?! — злобно прорычал я. У Гойла отвисла челюсть.       — Зачем? — шепнул он.       — Делай, что говорят! Будет круто! — ухмыльнулся я.       Мы разошлись и встали напротив друг друга. Приветственный поклон, позиция. Гойл размахнулся.       — Коньюктивитус!       Я и правда не успел отреагировать. Перед глазами белая вспышка, и я ослеп.       — Придурок! — заорал я, закрывая лицо руками, было так страшно, хоть реви. — Ничего другого не мог придумать?!       — Прости, Драко, ты же сказал… — растерянно залепетал Гойл.       — Заткнись! — снова прокричал я. Ещё не хватало, чтобы кто-то узнал, что это был мой план.       Я почувствовал огромные ладони на плечах. А потом настойчивый голос декана:       — Финита.       Зрение стало восстанавливаться, но в глазах сильно защипало.       — Профессор Локонс, я должен сопроводить мистера Малфоя в Больничное крыло. Я приглашу профессора Макгонагалл, чтобы помочь вам со студентами.       — О, разумеется! — почему-то очень обрадовался Локонс. — Поправляйтесь, мистер Малфой.       Я скривился. Глаза резало, не мог их до конца открыть. Слышал смешки гриффиндорцев, но был так собой доволен, что на них абсолютно наплевать.       Выйдя за двери, профессор произнёс то же непонятное заклинание, что я однажды слышал от профессора Макгонагалл. С трудом разглядел, как что-то голубовато-серебристое возникло посреди коридора.       — Минерва, прошу вас явиться в класс ЗОТИ. Я должен отлучиться. Благодарю.       Потом он довольно жёстко ухватил меня за предплечье, и мы пошли в Больничное крыло.       — Вы слишком часто попадаете в неприятности в последнее время, мистер Малфой, вам не кажется? — недовольно спросил Снейп.       Я промолчал.       — Я буду вынужден сообщить о травме вашему отцу.       — Конечно, профессор, — с досадой бросил я.       Мадам Помфри некоторое время осматривала мои глаза.       — Ничего страшного, — заявила она. — На восстановление уйдёт не более часа. Я понаблюдаю за мистером Малфоем, профессор.       Снейп кивнул и молча ушёл. Целительница усадила меня на стул, велела запрокинуть голову и закапала какое-то зелье.       — Вам лучше прилечь, сэр, — строго сказала она и подвела меня к кровати. Жаль, что она была далеко от кровати Грейнджер, но главное, что я всё-таки оказался там, где хотел.       Мадам Помфри суетилась у серванта со снадобьями, а я повернул голову и смотрел на Грейнджер. Сердце билось, как сумасшедшее. Я даже не осознавал, насколько соскучился. Не мог взгляда от неё отвести.       — Закройте глаза, мистер Малфой, — строго произнесла мадам Помфри. — Так излечение произойдёт быстрее.       Я вздохнул и закрыл глаза. Слушал, как целительница ходила по палате, двигала мебель. А потом вдруг наступила полная тишина. Я приоткрыл глаза и огляделся. Силуэт мадам Помфри растворился за мозаичной дверью подсобной комнаты. Я тут же вскочил и быстро подошёл к кровати Грейнджер.       Ничего не изменилось. Стало так плохо на душе. Не верится, что когда-нибудь она очнётся.       — Привет, Грейнджер, — быстро зашептал я. — Не обижайся, что я не приходил, просто… не мог, — я вздохнул. — После того, как арестовали Хагрида, никто больше не пострадал. Но, наверное, он не виноват. Скоро созреет мандрагора, и ты исцелишься.       Я осторожно коснулся её ледяной руки.       — Знаю, ты не слышишь. А если бы слышала, я бы не сказал. Я скучаю…       За дверью раздались быстрые шаги, и я бросился к своей кровати. Не успел плюхнуться и закрыть глаза, как вошла мадам Помфри.       — Мистер Малфой, — строго, но как будто с издёвкой, произнесла она. — Все кровати одинаковые, не обязательно испытывать на комфортность все. Вернитесь на свою, пожалуйста.       Я почувствовал, как вспыхнуло внутри, оказалось, я перепутал кровать, моя была аж через две дальше. Ужасно глупо! Мне почему-то кажется, что мадам Помфри догадалась, что я нарочно всё сделал. Повезло, что Гойл не знает убивающих или калечащих проклятий.       Он весь вечер потом за мной ходил с глазами, как у виноватого пса. Я для порядка поворчал на него, не жать же ему руку в благодарность.       Но зато на душе полегчало. Просто увидеть Грейнджер оказалось так важно, даже не ожидал. Спокойнее, когда знаешь, что она здесь, что ничего не изменилось. Ей не лучше, но и не хуже. Десять дней её не видел. Десять! Как же будет мучительно не видеть её все каникулы! Не хочу об этом даже думать.