Я — Драко Люциус Малфой

      9 февраля.       Было такое классное утро. Мы сидели в гостиной, собираясь пойти на завтрак. Не мог сдержать улыбки от того, как увлечённо Грег и Винс рассказывали о нашем вчерашнем приключении. В пятидесятый раз. Но девчонки снова и снова слушали с таким интересом, как будто впервые. Словно сами не видели это всё на стадионе. Стоило Гойлу взять слово, и глаза Паркинсон вспыхивали. Кажется, она вообще не замечала, что слушает с открытым ртом и взгляда от него не отводит. А Грег будто не видел. Неважно, что мы не достигли цели, главное, что было весело.       Винс до сих пор переживает, что не удержал равновесие. Уже раз десять у меня прощения просил. И хоть я его и дразню увальнем и растяпой, конечно, не держу на него обиду. Если бы не его оплошность, я не встретился бы с Грейнджер в Астрономической башне и не понял бы очень важную вещь. Хоть она и не сказала ничего такого, а я всё равно понимаю — я много, очень много для неё значу! Как бы я хотел, чтобы она любила меня. От этой мысли мурашки покрывают всё тело, в груди сжимается и возникает безумное желание обнять весь мир. Ужасно глупое чувство, смешное, но оно мне так нравится!       Правда всё веселье пропало, когда в гостиной появился наш декан. Он старался быть спокойным, но то ли тревога, то ли злость гневом выступали на его лице.       — Всем собраться, Слизерин! — скомандовал он. — Я сопровожу вас в Большой зал. Седьмой курс, глаз не сводить с первого, шестой со второго. Третий, четвёртый, пятый — будьте благоразумны.       — Что случилось профессор? — выпалил я. Вот вечно мне больше всех надо. Он так на меня взглянул — пожалел, что спросил.       — Блэк снова проник в замок, — сквозь зубы процедил Снейп. — Он напал на студента Гриффиндора.       Раздались одиночные возгласы ужаса. Паркинсон прикусила губу. Прям видел, как ей хочется съехидничать, но она сдержалась.       — На кого же напали? — осмелился спросить Маркус. Я бы не рискнул, хотя было безумно интересно.       — На Рональда Уизли. Блэк раздобыл пароль, а значит, кто-то в замке ему помогает, — Снейп был почти в ярости. Его ноздри вздрагивали, а глаза светились злостью. Ему стоило немалых усилий разговаривать с нами. — Поэтому! Слизерин! Будьте предельно внимательны. Охрана усилена. Дементоры Азкабана находятся на территории Хогвартса, буквально… за дверью замка. Воздержитесь от свободных перемещений ближайшие несколько дней.       Он выдохнул.       — А теперь — на завтрак.       Профессор резко развернулся и вышел из гостиной. Мы молча последовали за ним.       Когда вошли в Большой зал, тишина и идеальная дисциплина даже напугали. Когтевран и Пуффендуй уже были на своих местах, абсолютно все, так же, как и мы. Когда Слизерин занял свои места, явился Гриффиндор. Все они были напуганы. На Поттере вообще лица не было, аж синий был и плёлся один среди этой массы гриффиндорцев. Я не увидел Грейнджер и стало ужасно не по себе. Но потом она вошла в зал вместе с Уизли. Он что-то упорно ей доказывал, заглядывал в глаза, а она отворачивалась, закатывала глаза и старалась отвечать спокойно.       Только когда они подошли чуть ближе, я понял, что они ругаются.       — Как ты можешь! — довольно громко шипел Уизли. — Ты же видела доказательства! Кровь, шерсть! Твой мерзкий кот убил Коросту!       — Эта шерсть могла остаться там с Рождества! — утверждала она. — Рональд, успокойся! Я понимаю, ты переволновался…       — Переволновался?! — почти прокричал он, и Грейнджер, зажмурившись, плюхнулась на своё место за столом. — Блэк пытался меня убить! Я не переволновался! Я в ужасе!       — Рональд, пожалуйста! — она осторожно погладила его по плечу, а он отдёрнул руку.       — Не успокаивай меня! Мне нужен твой мерзкий кот-убийца! Короста жила в моей семье…       — Я знаю, Рон! Одиннадцать лет, ты говорил! Мне очень жаль! Но это не Живоглот, клянусь тебе!       — Ты не можешь знать!       — Мистер Уизли! — внезапно возникла откуда-то Макгонагалл, и я осознал, что как зачарованный не мог оторвать взгляда от этой ссоры, и на мгновение отвёл взгляд. Профессор чуть склонилась к столу. — Прошу вас, потише. Я понимаю ваше беспокойство, но прошу вас соблюдать порядок.       — Извините, профессор! — пробубнил Уизли и стал быстро наваливать в тарелку еду, а потом торопливо отвратительно лопать, аж мерзко стало.       Грейнджер выглядела растерянной, как и многие в Гриффиндоре. Она озиралась по сторонам, как будто искала помощи или защиты, потому что Уизли продолжал ворчать, только уже тише, невозможно было разобрать, что он лопочет. Поттер совершенно не обращал на них внимания. Грейнджер что-то шептала Уизли в ответ, и в отличие от этого проглота, ничего не ела, только пила кофе.       Передать не могу, как же мне хотелось оказаться с ней рядом. Просто сказать, что я с ней, что готов морду расквасить Уизли, если он посмеет перейти границы. И когда она вдруг посмотрела на меня, я не стал прятать взгляд. Просто смотрел на неё долго-долго. Так хотелось, чтобы она поняла, что я чувствую, о чём думаю. Сначала она смутилась. Щёки порозовели. Грейнджер опустила глаза, попыталась поковыряться в тарелке, но потом опустила вилку и взглянула на меня так устало, как будто говорила: «Знал бы ты, как меня всё достало…» А я думал: «Понимаю. Поверь, я тебя понимаю». И она вдруг улыбнулась, опустила глаза и больше не смотрела на меня. Но по крайней мере съела маленький сэндвич.       На уроках мы не виделись. Во двор нас не выпустили из-за поисков Блэка.       Но зато Паркинсон села рядом с Гойлом на трансфигурации. У него было такое удивлённое лицо, как будто он тут вообще не при чём.       На перемене он подлетел ко мне, как ужаленный.       — Пэнси села со мной, видел? — прошипел он, а глаза были, как у бешеного зуву.       — Зачем? — ухмыльнулся я.       — Сказала, хочет подтянуть меня по трансфигурации. Прикинь? Я ща сдохну! — вцепился он здоровенными пальцами в свои волосы.       — Я тебе сдохну! — рассмеялся я. — Нам загонщик нужен на следующий год. Ты смотри, особо не раскисай, мало ли, какая вспышка ей под хвост попала.       — Пойду ей предложу на зельеварение встать в пару.       — Ой, ну нет! — закатил я глаза. — Она не до такой степени хочет скатиться на оценку «удовлетворительно». Особенно у Снейпа.       — Я рискну! — выпалил он и растворился за спинами прогуливающихся по коридору студентов.       Я только вздохнул. Хотел бы я хоть шанс иметь сесть рядом с Грейнджер, пусть даже не на уроке. Я ведь и посмотреть в её сторону без подозрений не могу. Каждый раз приходится думать, не заметит ли кто-нибудь моего взгляда. Я рад за друга. Плевать, даже если она уже завтра пошлёт его куда подальше, хотя бы сегодня он был счастлив. Я знаю, как это много — маленький момент счастья может греть сердце очень-очень долго. Он питает надежду, которой иногда достаточно, чтобы верить в лучшее.       Странные мысли. Придёт же такое в голову.       Уже после ужина я медленно плёлся в сторону нашей гостиной. Моей единственной целью было хоть на секунду оказаться рядом с ней, потому что Гриффиндор уходил из Большого зала последним, сразу за нами. Задержался у входа в коридор подземелий, наблюдал, как мимо проходили гриффиндорцы. Грейнджер обсуждала что-то с близнецами Уизли. Они по очереди размахивали руками, изображая удары битой. Стало ясно, что речь шла о квиддиче. Она слушала их очень внимательно, что-то спрашивала, накручивая кудряшку на палец. В животе что-то сжалось, когда она весело засмеялась и пихнула одного из них в спину, а тот обнял её за плечи и сильно встряхнул, как будто забыв, что она, вообще-то не свой парень, а девушка.       Почему она не общается с девчонками? Что за наказание? Издевается надо мной?       — Ты чего уставился, Малфой? — вдруг раздался весёлый смешок почти возле уха. Я вздрогнул и наконец отвёл от неё взгляд. Это же надо было так задуматься! Даже не заметил, как один из близнецов ко мне подкрался.       — Нравится наша Гермиона? — с улыбкой на всю рожу усмехнулся второй.       Надо было видеть этот ужас в её глазах. Она бросила на них по взгляду и снова уставилась на меня.       — Себе оставьте, — спокойно ухмыльнулся я. — Нам такое не сдалось.       — Чего же ты тогда нашу девочку взглядом пожираешь? Нехорошо, Малфой! — ехидничал один.       — Ты её не достоин. Даже её мизинчика. Не надейся! — кривлялся второй.       — Мальчики, ну хватит! — выпалила она, хватая их обоих за воротники и заворачивая за угол.       — Нет, он явно что-то нехорошее задумал!       — Похоже на то! Мы за тобой следим! Ты это учти! — ткнул в мою сторону пальцем рыжий.       — Следите, чтобы её кот вашего братца не сожрал, — усмехнулся я.       — Мой Живоглот никого не жрал! — совершенно искренне возмутилась она. Но я уже быстро шёл по коридору к гостиной.       Это надо же было так глупо попасться! Чувствовал себя просто ужасно. Ещё не хватало, чтобы гриффиндорцы что-нибудь заподозрили! А особенно эти двое. Не хотел бы я стать объектом их шуточек.       Глазам своим не поверил, когда в нише недалеко от гостиной увидел толстую рыжую морду Живоглота.       — Лёгок на помине, — усмехнулся я, проходя мимо него.       Кот громко мяукнул, как будто узнал меня.       — И тебе здорова! — ответил я. — Опять сбежал? Признайся, сожрал крысу Уизли, да?       Кот снова мяукнул.       — Ну и правильно. Так ему и надо. Нечего обижать нашу девчонку. Иди домой, если не боишься, похоже, у тебя теперь есть враг, — ухмыльнулся я и присел возле кота, почесал его за ухом.       — С кошаком разговариваешь, Малфой? Да ты только прикидываешься чистокровным, на самом деле — сквиб, как Филч!       Я медленно поднялся. Передо мной разъярённая рыжая веснушчатая рожа Уизли. Он так глянул на этого кота, что мне показалось, он его придушит прямо на моих глазах.       — Вали отсюда, — спокойно произнёс я. — Это наша территория.       — Это нейтральная территория, — раздражённо ответил он. — До твоей гостиной ещё идти и идти. Отойди, я заберу кота.       — Это не твой кот, — так же спокойно ответил я. — Ты владелец гадкой облезлой крысы.       — Это кот Гермионы, Малфой. Какое тебе дело? — скривился Уизли. — Я отнесу его ей.       — Неужели? — ухмыльнулся я. — Кто-то сегодня назвал его убийцей. Просто отнесёшь его ей?       — Не твоё дело. Отойди, сказал.       Уизли тут же бросился к коту. Блин! Вот не хватало ещё защищать её кота! Уизли схватил его за шкирку и поднял над полом, кот издал сдавленный хрип.       — Попался, убийца? — прошипел Уизли.       У меня внутри как будто лопнула струна.       — А ну, брось кота! — приказал я.       Он посмотрел на меня удивлённо, и даже как будто испуганно.       — Какого хрена ты лезешь, Малфой? Хочешь сам отнести его ей? Я бы на это посмотрел! — усмехнулся он. Кот начал дёргаться, растопырив все четыре лапы. Его пасть растянулась в какой-то замученной уродливой гримасе.       — Пусти кота, сказал! — сквозь зубы прорычал я.       Уизли весь побагровел.       — Клювокрыла казнят из-за тебя, Малфой! Ни за что! Просто по твоей прихоти! И тебе абсолютно наплевать! — рычал он. — А этот кот — настоящий убийца! Но я, в отличие от тебя, ничего ему не сделаю! Пусть Гермиона решает, как с ним поступить. Он должен быть наказан! Пошёл вон с дороги!       Кот резко дёрнулся, махнув лапами, его язык полез из пасти наружу.       — Ты его душишь, идиот! — прошипел я. — Поставь эту скотину на пол!       — Да пошёл ты, Малфой! Это всего лишь кот, ничего с ним не будет! — психанул Уизли и рванул вперёд, пытаясь меня обойти.       Кот начал бешено вырываться и выкручиваться. Уизли вытащил палочку.       — Придётся тебя обездвижить, тупица, — прошептал он.       Я тут же выхватил свою палочку и почти воткнул в его руку.       — Брахиам Эмендо! — выпалил я, и кот, тут же плюхнувшись на пол, рванул по коридору к лестнице.       Рука Уизли, как тряпичная, повисла вдоль тела.       — Ах ты, сволочь! — завопил он. — Остолбеней!       — Протего! — тут же выкрикнул я.       — Экспеллиармус! — снова напал он.       — Протего!       — Стойте! — её голос яркими красками взорвал сознание. Я на мгновение замер и тут же получил столп белых искр в грудь.       — Рональд, остановись сейчас же! — в ужасе прокричала Грейнджер.       — Посмотри, что этот гад сделал? — завыл Уизли. — Мало того, что на меня напал Блэк, теперь ещё и этот! Я всего лишь нёс тебе твоего кота!       — Малфой, ты с ума сошёл? Так нельзя! — возмутилась она, взглянув мне в глаза.       — Да он его чуть не придушил! — откашливаясь, с трудом прохрипел я.       Она уставилась на Уизли не веря своим ушам.       — Рон?! — воскликнула она.       — Просто взял его за шкирку! — воскликнул он.       — Нельзя так обращаться с Живоглотом! Он же не простой кот. Рон! Как ты мог?!       — У меня рука без костей! Ты не видишь?! — выл он. — Будешь ругать меня за кота? Мне нужно к мадам Помфри!       Она раздражённо закатила глаза, а потом бросила на меня внимательный, наверное, даже сочувственный взгляд.       — Малфой, ты в порядке?       Я кивнул.       — Идём, Рональд! — сердито произнесла она, подхватила его под руку и поволокла по коридору, приговаривая: — Я ведь просила тебя, не трогай моего кота! Он тут ни при чём… А с вами, мистер, я потом разберусь! — сурово добавила Грейнджер. Это она кому?       Я прошёл к лестнице, где только что исчезли гриффиндорцы. Живоглот лежал на самом верху, совершенно невозмутимо вылизывая свой меховой зад. Меня разобрал смех.       — Бессовестная скотина, — смеялся я. — Из-за тебя тут драки происходят, а ты вылизываешься?       Он отвлёкся на секунду, безразлично глянул на меня и продолжил заниматься своим делом.       — Правильно, — ухмылялся я. — Вонищу от Уизли нужно срочно вывести!       Я отправился в гостиную, радуясь, что нас не поймал никто из учителей.       Но слова Уизли всё-таки возродили гадкое чувство в моей душе. Как бы мне ни хотелось забыть о казни гиппогрифа — это невозможно. Это то неотвратимое зло, которое мучает тихо и тягостно. Не проходит и дня, чтобы я не подумал об этом. Я написал письмо матери, может быть она всё-таки предпримет ещё попытку переубедить отца. В конце концов, может… имеет смысл самому написать, министру например. Блин. Это настолько глупо и смешно звучит. Представляю, как будет зол и разочарован отец, если я пойду против его решения. Это просто невыносимо тяжело. Я прекрасно понимаю, что не готов. Совершенно не готов. Как бы я ни хотел что-то изменить, я всего лишь тринадцатилетний мальчишка, пусть и Малфой. Я — не мой отец. Это у него власть, влияние. Кто я в сравнении с ним?       Нет, нет! Я не оставлю мысли попытаться что-то исправить. Если мама ничего не сможет сделать, я напишу отцу. Буду упрашивать, чтобы он всё отменил. Если я сейчас не могу спокойно жить с этой тяжестью на душе, что же будет, когда этой твари не станет?