Я — Драко Люциус Малфой

      6 марта.       Самому было интересно, сколько же я продержусь? Это было принципиально! Грейнджер хотела, чтобы всё было правдоподобно? Да пожалуйста! Получите — распишитесь. Честное слово, я был уверен, что не справлюсь, не смогу. Просто не выдержу. Сделать вид, что её не существует оказалось непросто, особенно первые пару дней. Приходилось буквально силой воли заставлять себя смотреть куда угодно, только не на неё. Мимо неё, сквозь.       Я даже не могу сказать, получается ли у неё делать то же самое. Но я, кажется, начинаю забывать её взгляд. Он был мне так нужен первые два дня. Казалось, я умру от этой необходимости — видеть её взгляд, улыбку или грусть, всё равно, только бы видеть. Дни стали серыми и тусклыми. Происходящее вокруг, настолько неинтересно, что я даже тренировкам больше не радуюсь. Полёт на метле стал единственным мигом счастья, но таким коротким, что даже страшно.       Было так тяжело поначалу. Отворачиваться, переводить взгляд. А теперь стало просто, и от этого так хреново на душе. Пусто. Я стараюсь вспомнить её, и не могу. Осталось лишь ощущение потери. Как будто у меня было что-то чудесное, светлое, красивое, и вдруг оно куда-то исчезло. Осталась только пустота.       А сегодня я впервые заметил, что Гойл смотрит на меня подозрительно, слегка прищурившись, внимательно так.       — Что? — спокойно бросил я.       Он дёрнул плечом и сказал:       — Потом поговорим.       — Как хочешь, — ответил я и без аппетита доедал ужин, уставившись в тарелку.       Мне так хотелось хотя бы услышать её голос. Просто, чтобы удостовериться, что она существует, что не приснилась мне. Но так уж совпало, я не видел её ни перед тренировкой, ни после, хотя гриффиндорцы всё время маячат перед глазами.       Близнецы Уизли потеряли ко мне всякий интерес. Наверное, наш с Грейнджер план работает. Стоило нам прекратить переглядываться, они тут же сменили объект для шуток. Теперь всё время тиранят своего брата за то, что он не уберёг их «фамильное животное». Это они про крысу, что ли? Ну и мерзость!       По пути в подземелья краем глаза заметил каштановые кудри, промелькнувшие рядом. Стало так хреново, хоть плачь. Наверное, я нахмурился ещё сильнее, чем было, потому что Гойл не выдержал.       — Вы что, поссорились? — еле слышно прошептал он.       Я отрицательно мотнул головой.       — Слушай, ну ты так совсем…       — Грег, не сейчас, — прорычал я и прибавил шаг. Казалось, что меня просто разорвёт от злости.       Всё неправильно! Так не должно быть! Каникулы — два с лишним месяца, когда я не могу её видеть не по своей воле. Просто иначе нельзя. А сейчас? За что это наказание? Чем мы это заслужили? Тем, что Уизли что-то там себе нафантазировали? Грег в курсе, возможно, Паркинсон. И что теперь? Я не могу на неё взглянуть? Что будет, если я просто плюну на это тупое самоуничтожение? Эта пустота уже добивает. Мне хочется прибить кого-нибудь, и лучше всего, саму Грейнджер с её планами и идеями.       Её счастье, что она не попалась мне на пути прямо в тот момент, когда я, влетев в спальню, уничтожил ночник со своей тумбочки, собственными руками швырнув его в стену.       Гойл вбежал следом и тут же захлопнул за собой дверь, наложил запирающие чары.       — Малфой, да ты чего? — немного испуганно пробасил он. — Что случилось-то?       — Тоже хочешь по башке получить? — прохрипел я. — Зря ты пришёл, Грег.       Начал нервно срывать с себя форменный жилет, галстук, швырнул ботинки со всей дури в разные стороны. Но этого было мало. Я с треском оторвал все пуговицы на рубашке, застрял в хреновых манжетах и чуть не выдернул себе руки, пока стаскивал рукава.       Гойл был в ужасе. Он молча наблюдал, как я ношусь по комнате, напяливаю футболку.       — Слышь, Драко…       — Я сказал, ты зря пришёл. Иди в гостиную.       — Да как же я тебя оставлю в таком настроении? — выдохнул он.       — Хочешь оказаться на месте этого светильника? — злобно кивнул я в сторону осколков.       Грег невесело ухмыльнулся.       — Я не фарфоровый светильник, Малфой. Я тебе наваляю и мало не покажется.       Я сел на кровать, облокотившись на колени, и уставился в пол. Хотелось выть от одиночества и безысходности.       — Просто выговорись, Драко. Полегчает, — сочувственно произнёс Грег.       Я почувствовал, как ком перекрывает горло, дыхание перехватило. Я с трудом порывисто вздохнул — как-то помимо своей воли. Прижал ладони к глазам, чтобы эти мерзкие слёзы не полезли наружу.       — Да что ж ты такой упёртый, — вздохнул Гойл. Сел рядом со мной. — Давай так, я спрошу, ты только кивай. Она тебя послала?       Я отрицательно мотнул головой и почему-то стало легче. Она меня не посылала. Могло ведь быть и такое.       — Вы поссорились?       — Нет.       — Не общаетесь?       — Да.       — Почему?       — Решили, что так лучше. Безопаснее, — проворчал я.       — Ага, — скептически хмыкнул он. — Оно и видно, что лучше.       — Чего ты хочешь? — психанул я.       — Да хочу, чтобы вы не ходили с похоронными лицами.       Внутри что-то дрогнуло.       — В смысле, «вы»? — выдохнул я.       — Ты что, правда на неё не смотришь? — выпучил он глаза. — Вообще? Никогда?       Я молчал.       — Ну, ты… мощь. Я бы так не смог, — протянул Грег.       — Да пошёл ты… — я встал и начал ходить по комнате.       — Что за странное поведение? — размышлял Гойл. — Допустим, вы не переглядываетесь больше ни в зале, ни на уроках. Нет, это хорошо. Но зачем совсем не общаться?       — Нас могут увидеть.       — И что, вы и раньше не общались?       — Она боится.       — Ей-то чего бояться? Ну, побухтят её дружки…       — За меня.       Грег смотрел на меня удивлённо, как будто и правда не понимал, что такое возможно. Я закатил глаза.       — Она боится, что мои родители узнают. Что меня переведут в другую школу. А если узнает наш факультет, сам знаешь, чем это грозит.       Гойл опустил глаза. Молчал. Потом вздохнул:       — Вот бы Пэнси меня так любила.       Я вдруг, как будто ощутил прикосновение её пальцев к своим, лёгкое давление на спину, как тогда, когда она прижалась ко мне, ища защиты. Как же мне её не хватает! До слёз. До боли. Я так хочу защищать её, быть рядом. Но что-то не так. Всё в этой жизни не так.       Я запрокинул голову, зарываясь пальцами в волосы.       — У вас всё проще. Вы хотя бы не должны быть врагами, — выдохнул я.       В дверь настойчиво постучали.       — Парни, я не понял, — раздался голос Крэбба. — Вы чего заперлись-то? Это и моя комната.       — Как вовремя, — вздохнул Гойл и взглянул на меня.       — Да открывай уже! — с досадой бросил я. — Разговор окончен.       — Тебе хоть легче? — с надеждой спросил он.       — Так. Не особо.       — Надо что-то другое придумать. Не можете же вы совсем не общаться. Это же просто… ужас. Я не смог бы так. Пэнси ругалась со мной, какое никакое, а общение, хоть и хреновое.       — Она хотела, чтобы мы поругались на людях. Для правдоподобности. Но в этом вообще нет никакой необходимости. Никому нет до нас дела.       — У вас есть необходимость. Ты просто, блин, не видел себя и её со стороны. Хрен знает, может, если бы эти придурошные дружки её не бросили…       — Нахрен их! — злобно рыкнул я. — Уж лучше ни с кем пусть не общается!       — Да? Ты думаешь? — ухмыльнулся Грег. — Ты хоть со мной общаешься…       — У неё есть… эти двое умалишённых Уизли.       — Да что-то они слились последние два дня. Грейнджер… совсем скисла. Только вид делает, что занята. Книжку перед собой разложит, а не читает нифига.       Крэбб начал дубасить в дверь ногой.       — Ну вы чо, охренели совсем?!       И тут послышался усталый голос Паркинсон.       — Винсент, не будь идиотом, у них важный разговор. Вот соберёшься в команду…       — Чего запираться-то? — возмущался Крэбб.       Я тут же открыл дверь. Винс ввалился в комнату, Пэнси заглянула через порог и тут же увидела разбитый светильник.       — Странный у тебя бладжер, Грегори, — ухмыльнулась она и тут же перевела многозначительный взгляд на меня. — Вам помочь прибрать?       — Не надо, Пэнси, — спокойно ответил я. — Сами справимся.       — Ну-ну, — улыбнулась она и ушла.       Крэбб тут же начал пытать нас, о чём мы говорили. Гойл моментально наврал, что мы обсуждали его намерение попасть в команду в следующем году. Винс, конечно очень сильно сомневался, по взгляду было видно. Но потом начал рассуждать, что, наверное, ему тоже нужно попытаться, ведь и у него удар должен быть неплохой.       Мне ужасно тревожно. Ну вот, зачем ей эта дурацкая молчанка? Лучше бы и правда ругались и обзывали друг друга, чем так. Гойл сказал, что ей плохо. Сама всё это затеяла — теперь плохо! Чего же она ожидала? Думала, это будет просто?       Неужели Грейнджер меня любит? Я так хочу её увидеть! Хочу, чтобы она была счастлива, чтобы её глаза сияли, чтобы она улыбалась.       Как пережить эту ночь и не спятить?       7 марта.       За всю ночь ни разу не сомкнул глаз. Лежать в кровати — было худшим наказанием. Тихонько встал, оделся и ушёл в гостиную к камину. Чем мне не нравится наша гостиная — там сыро и холодно. Подбросил побольше поленьев и сел поближе к огню, прямо на ковёр. Зад замёрз уже через минуту, пришлось взять подушку. Даже как-то уютно стало, когда огонь в камине разбушевался, разгорелся в полную силу. Профессор Снейп частенько намекает на экономию. Но это, простите, уже на свинство похоже — экономить на тепле. С какого перепуга лорд Малфой должен мёрзнуть?       Скоро меня даже стало клонить в сон, но глядя на огонь, я всё время видел её. Почему-то Грейнджер напоминает мне огонь. Она яркая, дерзкая, к ней хочется прикоснуться, но страшно обжечься. Я понял, что для меня всегда было важно, что она подумает обо мне, что скажет, как расценит мои поступки. Почему именно она? Наверное, потому что она — огонь, который так меня влечёт, греет, восхищает. Я просто люблю огонь.       Когда в гостиной стали появляться соседи, поспешил уйти. Услышал пару фраз, вроде: «Как тут хорошо», «Как тепло», «А почему не воняет плесенью?» Было забавно.       Сумка была готова ещё с вечера. Надев школьную мантию, уже собирался идти в Большой зал, когда Гойл тоскливо прохрипел:       — Слышь, Драко. Скажи Люпину, что я приболел и не приду.       — Чего вдруг? — ухмыльнулся я.       — Да… сегодня опять боггарт, — Грег глубоко вздохнул.       Что-то щёлкнуло внутри. Какое-то беспокойство, странное и неопределённое. Я подошёл к его кровати, сел рядом и просто смотрел ему в глаза, пока он растерянно садился.       — Ты чего? — шепнул он.       — Что это за боггарт у тебя? — встревоженно спросил я. — Женщина. Кто она?       Он с досадой вздохнул, закрыл глаза.       — Блин, Драко. Тебе лучше не знать, — с тоской прошептал он.       — Гойл, тебе тоже лучше было не знать мои секреты. Но, если бы не ты, я бы не понял, что у меня есть настоящий друг, — ответил я.       Он молчал и был даже расстроен. Не то чтобы мне было очень интересно узнать правду, возможно, я бы никогда не спросил, но то, что Грег из-за этого решил прогулять ЗОТИ, было более чем странно. Видимо, это какой-то очень важный момент в его жизни.       — Может… — снова начал я. — Если ты… выговоришься, станет легче, и этот страх рассеется.       Грег думал, видно было, что он решается, но в итоге выпалил:       — Ты уже собрался, иди на фиг!       Я скинул сумку с плеча и положил ногу на ногу, в ожидании.       — Не буду я ничего говорить! — тут же воскликнул он и резко поднялся с постели. — Хочешь, чтобы я пошёл на ЗОТИ? Хрен с тобой! Я буду собираться. Вали на завтрак, а то там твоя Грейнджер от одиночества помрёт.       — Не помрёт, — закатил я глаза. — Ещё весь день впереди. А ты — мой друг, и тебя что-то пугает. Непонятно что.       — Меня это… не пугает. Я просто не хочу ещё раз… Блин, Малфой! — застонал он. — Иди уже, а! Я очень ценю, что ты хочешь меня поддержать, честно.       Что я мог сделать? Он был сам не свой. Просто ушёл в гардеробную, да так и не выходил, видимо, дожидаясь, чтобы я свалил. Я ждал его минут десять, но понял, что Гойл не намерен делиться своими проблемами.       В Большом зале было как-то пустовато. Завтрак подходил к завершению, большинство студентов уже ушло на занятия. Была вероятность, что и Грейнджер уже не появится. Я неторопясь поглощал омлет, когда по каменному полу раздались гулкие, уверенные шаги. Мне кажется, этот чеканный шаг я отличу от любого другого. Даже забавно стало. Осторожно взглянул в сторону двери.       Грейнджер, в гордом одиночестве, вышагивала по проходу, высоко держа голову, губы строго сомкнуты, а глаза опущены. Она крепко прижимала к груди учебник по ЗОТИ, видимо, собиралась прямо сейчас за него спрятаться. Ни разу не взглянула, села на своё любимое место и уставилась в книгу. Упрямая! Сверлил её лицо взглядом, пока она не поднялась со своего места. И только теперь наши взгляды встретились, первый раз за эти ужасные девять дней.       Но я не отвернулся, не отвёл глаза. Мне нужно было понять, что она чувствует. Так нужно!       Она моментально покраснела, но смотрела на меня, не отрываясь. Я невольно ухмыльнулся, и Грейнджер очнулась, вздрогнула, плотно стиснула губы. Мне показалось, что в её глазах сверкнули слёзы. Она схватила свой учебник со стола и почти побежала к выходу. Я огляделся, резко вскочил и понёсся за ней. Не знаю даже, каким местом я в это время думал. Скорее, не думал вообще. Я смотрел на её приближающиеся кудри, временами озираясь. Наши факультеты уже ушли на ЗОТИ. Остальные разбрелись кто куда. Я схватил её за локоть и затащил в нишу у входа, где нас скрывала широкая колонна.       — Ты что делаешь? — прошипела она. Слёзы и ужас в глазах.       — Тебя всё устраивает? — зашептал я, крепко сжимая её плечи ладонями. — Всё получается, не так ли? Теперь Уизли тебя не достают?       Она опустила глаза, дышала прерывисто.       — Не достают.       — Может, хватит?       — Нет. Не хватит. Малфой, я должна тебе сказать… — она глубоко вдохнула. — Так будет лучше. Я уже почти привыкла… одна.       — С тобой что, вообще никто не общается? — возмущённо зашипел я.       — Почему никто? Есть Невилл… — вздохнула она.       — Лонгботтом? Этот жалкий ботаник?! — возмутился я.       И слезинки сорвались с её ресниц. Блин! Как же это было больно, как будто нож вонзился в сердце. Как же хотелось её обнять! Я и не думал, что мне когда-нибудь будет её так жалко. Сильная, уверенная, а на самом деле такая одинокая и ранимая. Моя девочка, что же ты с нами делаешь?!       — Так будет лучше, — затараторила она. — Для всех. Ты будешь в безопасности, и я…       — Одна! — с нажимом ответил я. — Неужели одной лучше? У меня есть друзья. Гойл, Крэбб, Паркинсон. А у тебя? Даже эти жалкие неудачники тебя бросили!       — Это моя вина…       — Неправда! — возмутился я. — Это их тупость! Они вообще не понимают, что теряют!       Она так посмотрела на меня! Не знал, что Грейнджер может быть такой.       — Спасибо тебе! — шепнула она. Я немного ослабил хватку. Сердце стучало, как бешеное и в груди было так тепло. — Только ничего у нас не выйдет, Драко, — жалобно пропищала она, и тепло стало медленно растворяться. — Мы не можем…       — Гермиона! — вдруг раздалось где-то в коридоре.       Поттер! Я злобно прищурился, уставился на неё. Она была в шоке — не ожидала, что он станет её искать.       — Наверное, Гарри видел, что я вышла из зала, а на урок не пришла… — испуганно шептала она.       — Эй, Малфой! — вдруг выкрикнул Поттер.       Я шагнул назад.       — Что делать? — в ужасе прошептала Грейнджер.       — Только посмей ещё встать у меня на пути, дура тупая! — злобно проревел я. Она растерянно моргала, а потом сузила глаза и прокричала:       — Отойди, Малфой! Думаешь, тебе всё позволено?!       — Эй! — снова крикнул Поттер и оказался у меня за спиной. — Что тебе надо?       Он вдруг оттолкнул меня в сторону, пряча Грейнджер за своей спиной. Она в ужасе зажала рот рукой.       — Пошёл вон, Малфой! — глянул на меня исподлобья Поттер. — Только попробуй к ней ещё подойти!       — А с чего ты взял, Поттер, что это я к ней подхожу? — ехидно ухмыльнулся я, скрещивая руки на груди.       — А ну, повтори! — зарычал он.       — Да кто ты такой, чтобы я с тобой разговаривал! — усмехнулся я. — Явился, защитничек! Да твоя подружка предпочтёт моё общество! Жаль, что мне она нахрен не сдалась! Впрочем… Нет! Не жаль!       — Малфой! Ты что несёшь?! — возмущённо выпалила она, широко распахнув глаза. — Ты больной?       Она изо всех сил мотала головой, намекая, чтобы я замолчал.       — Не смей к ней лезть, Малфой! Морду расквашу! — хрипел сквозь зубы Поттер.       Я разразился смехом. Грейнджер спрятала лицо в ладонях.       — Руки коротки, Поттер! — смеялся я. — Иди, сражайся с дементорами, слабак!       Поттер бросился в мою сторону. Грейнджер схватила его за плечи.       — Гарри, не надо! Пожалуйста! — простонала она. — Это я…       — Что ты? — выпалил Поттер.       — Я первая его обозвала.       — Неважно! — рычал он. — Ты — девушка! Он не имеет права на тебя нападать!       — Вот, значит, как? — язвительно выдавил я. — Выходит, она может делать что вздумается, а я должен улыбаться!       Поттер снова дёрнулся.       — Гарри-Гарри, не надо! — с мольбой просила она. — Идём на урок. Мы опаздываем. Скорее! Не надо никаких драк, нас накажут!       — Да! Было бы неплохо отнять пару десятков очков у Гриффиндора. Давай, Поттер! Нападай! — и я шагнул к нему.       — Студенты! — вдруг раздался недовольный голос Макгонагалл. — Что у вас тут происходит?       — Всё в порядке, профессор! — выпалила Грейнджер. — Мы уже идём на Защиту от Тёмных Искусств.       — Вы опаздываете на Защиту от Тёмных Искусств, леди и джентльмены. Поторопитесь! — настойчиво заметила Макгонагалл, подозрительно глядя на нас поверх очков.       Поттер быстро рванул по коридору, Грейнджер следом. Я шёл за ними, а Макгонагалл свернула в Большой зал. Перед лестницей Грейнджер оглянулась и кивнула, видимо, намекая на то, что всё прошло хорошо. Всё в порядке. Только почему-то я совсем не испытывал радости, понимая, что теперь она и Поттер, наверняка, помирятся.       Было ужасно досадно и погано на душе. Знаю, мы договорились устроить скандал, наверное, получилось даже лучше, чем хотелось. Я в этом убедился на уроке.       Мы, всё-таки, опоздали. Когда вошли в класс, профессор Люпин приветствовал нас усталой улыбкой.       — Рад вас видеть, леди и джентльмены. Спасибо, что заглянули.       — Простите, профессор! — выпалила Грейнджер. — Непредвиденные обстоятельства.       — О, разумеется! — сдержанно усмехнулся он. — Прошу, занимайте свои места.       Профессор сел за письменный стол, и мы прошли к своим партам. Заметил, что Гойл так и не явился на урок.       Люпин потёр переносицу, вздохнул. Какой-то он был совсем больной и вымотанный.       — Я знаю, вы ожидали сегодня работу с боггартом, — спокойно заговорил он. — Но профессор Макгонагалл попросила научить вас нескольким заклинаниям, которые помогут вам защититься от нападения. Мы знаем, что… Сириус Блэк несколько раз пробирался в замок, и его теперешнее местоположение неизвестно. Так же профессора предполагают, что Сириус Блэк может быть… анимагом.       Класс заохал, загудел.       — Спокойно, спокойно! — вздохнул он. — Вас вряд ли коснётся общение с этим человеком. Я лишь предложу вам несколько простых заклинаний, которые помогут защититься. Это не боевые заклинания, сразу предупреждаю, с их помощью вы можете временно обездвижить противника, не нанося ему урон.       — Но почему вы не обучите нас боевым заклинаниям, профессор? — выпалил Поттер. — Это надёжнее.       — Я понимаю ваше рвение, Гарри. Но, поверьте, в этом нет необходимости. Итак… продолжим.       Поттер разочарованно поник, а я взглянул на Грейнджер. Она еле заметно повернулась в мою сторону, мы переглянулись. Утешало, что она не злится, не обижена, только немного взволнована.       — Заклинание Соппоро — предназначено для усыпления. Оно одинаково эффективно как при воздействии на человека, так и на любое животное. Анимаг — не исключение.       — И сколько продлится сон? — подняла руку Грейнджер.       — Зависит от того, сколько времени не спал заколдованный. Например, если человек спал буквально полчаса назад, то его сон может резко прерваться через пять минут от незначительного шума. А если позади была бессонная ночь, то разбудить его будет не так просто. Придётся его хорошенько встряхнуть или применить контр-заклинание — Финита Инкантатем. Но, я думаю, нам это не понадобится, — лукаво ухмыльнулся Люпин.       — Допустим, на нас нападёт Сириус Блэк, — снова заговорил Поттер. — Допустим, мы его усыпим. Что же дальше? Не бросать же…       — Ваша задача сообщить взрослым, Гарри. Не стоит вступать в схватку с Сириусом Блэком. Он… опасен.       — Но он же проснётся и уйдёт! — возмутился Поттер.       — А вот в этом случае мы применим второе заклинание — Фульгари. Это связывающее заклинание, не причиняющее вреда. Оно образует крепкие светящиеся верёвки на руках и ногах, в зависимости от указанного волшебником места.       Профессор поднялся со своего места.       — Сегодня мы попробуем только Соппоро. Выберете себе напарника. Попробуем усыпить друг друга, — хитро улыбнулся Люпин.       Жаль, что Гойл не пришёл. Я, кажется, готов доверить свою жизнь только ему. Хотя… он уже чуть не ослепил меня однажды. Безнадёжно взглянул на Крэбба. Хреновая перспектива. Тут передо мной приземлился бумажный голубь. Я развернул записку.       «Встанешь со мной в пару?       Не доверяю Булстроуд.                         Пэнси».       Я тут же обернулся, поймал её взгляд и согласно кивнул. Это по-любому лучше, чем Винс. Грейнджер уже пересела к Поттеру, а к её соседке другая девчонка. Так я и знал. Эта наша потасовка их помирила. Было так досадно, хоть вой. А когда к ним ещё и Уизли подгрёб и завёл разговор, тут уж у меня всё спокойствие улетучилось. Он опёрся на их парту ладонями, и Поттер ему быстро что-то говорил. Уизли бросил на меня полный ненависти взгляд. Теперь и он в курсе того, что случилось возле зала.       Похоже, новость тут же распространилась, и уже минут через пять все гриффиндорцы волками на меня смотрели. Грейнджер добилась своего. Что мне оставалось? Да ничего. Наверное, только порадоваться, что план маленькой кудрявой гриффиндорки был идеальным.       Рядом со мной уселась Паркинсон. Шумно взволнованно выдохнула.       — Ты первый. Я что-то как-то мандражирую, — заявила она.       — Не боишься не проснуться? — ухмыльнулся я.       — Ну ты напугай меня ещё! — возмущённо воскликнула она.       И вдруг раздался грохот за спиной. Мы оглянулись. Финниган валялся на полу, а Томас, как дебил, стоял, разинув рот.       — Зачем же вы поднялись на ноги, мистер Томас? — всплеснул руками профессор. — Нужно было сесть за парту — это же не дуэль!       Все засмеялись. Люпин присел на корточки перед Финниганом, потряс его за плечо. Тот открыл глаза.       — Блин! — выругался Финниган и потёр ушибленный затылок. — Башка-а-а.       — Неплохо, Дин, — улыбнулся профессор. — Но я бы, на месте Симуса, тоже вас не пощадил.       Класс снова смеялся.       Пэнси почти с ужасом смотрела мне в глаза. Потом сложила руки перед собой и легла на них лицом.       — Усыпляй, — пробубнила она.       Я направил на неё палочку, не чувствуя совершенно никакого волнения.       — Соппоро! — произнёс я и наблюдал, как её плечи обмякли, ноги, согнутые в коленях, выпрямились и сползли под парту. Стало жутковато, она, действительно, спала! Посидев так минуту и понаблюдав за остальными, решил, что пора её будить. Тут, прямо на моих глазах, Уизли усыпил Поттера, и он буквально плюхнулся на колени к Грейнджер. Она тихо засмеялась, а я был готов придушить и её, и Поттера, и Уизли, и всех в этом классе.       Я немного не рассчитал и с психу, довольно сильно, толкнул Паркинсон в плечо. Она резко вскочила и замахнулась на меня. Я отпрянул.       — Охренел, так будить?! — выкрикнула она. Все, кто не спал, опять засмеялись. Только Грейнджер посмотрела очень серьёзно, а потом даже глаза смущённо опустила. Поняла, предательница, из-за кого Пэнси получила.       — Извини, — ухмыльнулся я. — Не рассчитал.       — Сейчас тебе отомщу, — зловредно улыбнулась Паркинсон.       — Ой, боюсь-боюсь! — вытаращился я на неё.       — Лучше подстрахуйся, — велела она и надавила ладонью на мой затылок, чтобы я лёг лицом на свои руки, сложенные на парте.       — Соппоро… — услышал я. Перед глазами всё расплылось, и я вдруг увидел перед собой камин в нашей гостиной. В нём ярко горел огонь, и я чувствовал, что сижу на подушке. Было так хорошо, тепло, не хотелось уходить, но я был уверен, что пора собираться на ЗОТИ.       Где-то рядом слышал голос Пэнси. Она звала меня: «Драко, Драко!»       — Что? — отвечал я.       «Проснись!» — говорила она.       — Я не сплю… — лениво протянул я, и продолжал смотреть на огонь.       Снова думал о том, что Грейнджер — огонь. Грейнджер — пламя. Гермиона — горящий факел, и маленькие искорки от него летят вверх. В этом сиянии возникло её лицо. Она улыбалась. Эту красоту прервало упорное восклицание. Её голос.       — Финита Инкантатем!       Камин вдруг взорвался. Разлетелся на куски в разные стороны. Я вскочил.       Передо мной две пары глаз — Грейнджер и Паркинсон. Обе были напуганы. На меня даже гриффиндорцы смотрели с удивлением и ужасом.       — Как вы себя чувствуете, Драко? — участливо спросил Люпин.       — Нормально, — ответил я.       — Прости меня! — выпалила Паркинсон. — Я не думала, что так получится…       — О, вы совершенно не виноваты, Пэнси! — успокаивал её профессор. А потом обратился ко мне. — Вы не спали этой ночью, не так ли.       — Не спал, — совершенно не думая, ответил я. Потом только засомневался, надо ли было говорить правду?       — Вот и причина, — успокоенно вздохнул он. — Ребята, пожалуйста, садитесь. По местам.       Все уселись, я тоже. Странное было ощущение. Как будто меня разбудили среди ночи и я совершенно не выспался.       Я то и дело бросал взгляд на Пэнси, а она глаз с меня не сводила.       — Да чего ты? — ухмыльнулся я. — Нормально всё.       — Ладно, — выдохнула она. — Я просто жутко испугалась.       — Что ж, я думаю, — снова заговорил профессор. — Что на следующем уроке мы потренируемся применять заклинание Финита Инкантатем. Спасибо вам за отличную демонстрацию, Гермиона.       — Она меня разбудила? — чувствуя, что лицо заполыхало, прошипел я.       Пэнси закатила глаза.       — Ты же знаешь эту выскочку! Везде лезет со своими знаниями и сверхспособностями! — язвила Пэнси. — Профессор собирался сам тебя разбудить, и тут она: «Профессор, можно мне? Я тренировалась!» — пропищала Паркинсон, передразнивая Грейнджер. — А он: «Конечно, Гермиона!» Вот и всё.       Я уставился в парту и больше вообще ничего не замечал, пока профессор не положил ладонь на моё плечо. Половина класса, а то и больше, уже ушли.       — Драко, я могу дать вам освобождение на сегодня, если вы неважно себя чувствуете. Профессора поймут…       — Нет. Не надо, — ответил я, собрался и ушёл вместе с Пэнси и Винсом, который тоже ужасно переживал, что я так долго не просыпался.       — Ты полчаса продрых, Малфой! Я уж думал ты в спиритический сон впал.       — В летаргический, Винсент! — закатила глаза Пэнси.       — Ну да, в диетический, — серьёзно подтвердил он. — Блин, вот была жуть. Гойл не поверит.       Пэнси молча давилась со смеху, а мне было как-то невесело. Такое ощущение, что я сплю до сих пор. И даже записка, которую я нашёл после уроков в учебнике по ЗОТИ, просто привела меня в тупое непонимание.       «Встретимся в АБ       в 6 утра. Г.»       Я узнал её почерк. Грейнджер решила нарушить наш уговор? Хочет встретиться в Астрономической башне? Что придумала на этот раз? Чувствую себя ужасно уставшим. Сил нет больше царапать эти буквы. Какой-то отстойный день. Пустота.