Я — Драко Люциус Малфой

      15 октября.       Мы обнаружили, что все девчонки исчезли уже с самого утра. Они раньше ушли на завтрак, а потом мы увидели их только в зале, где был установлен Кубок Огня. Пэнси, Дафна и Милисента только и делали, что шушукались. Винс и Грег были ужасно раздражены. Ещё бы! Ведь девчонки не сводили глаз с парней из Дурмстранга. Каждый из них подходил к чаше и бросал туда своё имя на клочках пергамента.       Наши парни — Маркус и Люциан — тоже бросили свои имена под ликование Слизерина. Приходили несколько старшекурсников с Пуффендуя, в том числе их ловец Диггори. Несколько человек с Когтеврана и Гриффиндора.       В зале оказалось много зевак — такое событие! И это было очень на руку, ведь Грейнджер тоже пришла вместе со своими дружками. Да только, кажется, её не интересовало происходящее. Она не отрывала глаз от книги, разложив её на коленях и подперев голову руками. Лишь один раз я поймал её взгляд. Грейнджер с трудом сдержала улыбку, снова уткнулась в свою книгу и сидела так до тех пор, пока близнецы Уизли с победными криками не влетели в зал. Один из них шагнул за возрастную черту, которую провёл Дамблдор. Близнецам, как я понял, ещё нет семнадцати, и Грейнджер тут же начала читать им лекцию, что их уловки не помогут обмануть директора и Кубок Огня. Но тот, что оказался в круге всё-таки бросил клочок пергамента в огонь. Воцарилась тишина.       — Получилось! — выкрикнул Уизли, и его брат тоже сделал шаг в круг, бросая своё. Тут раздался шум, Кубок вспыхнул, и близнецов мощной волной отбросило назад, при этом на их физиономиях отросли здоровенные бороды. Вот потеха была! Тут же примчался Дамблдор, а за ним Макгонагалл. Директор велел им отправляться в Больничное крыло.       Но тут в зал вошёл Крам, в сопровождении Каркарова и десятка, а то и полутора, девчонок с разных факультетов, они хоть и держались на расстоянии, но выглядело это ужасно нелепо. Виктор, похоже, не обращает на них никакого внимания. Он с серьёзным видом направился к Кубку и, помедлив секунду, бросил своё имя в чашу. Мне показалось, что он заинтересованно взглянул в сторону гриффиндорцев, которые замерев с открытыми ртами, смотрели только на него. Но не она. Гермиона сидела на скамейке, уткнувшись в книгу, сдвинув брови. Всегда поражаюсь её умению сосредотачиваться в любой ситуации.       Наши девчонки хихикали. Только и было слышно: «Виктор такой мужественный! Такой загадочный! Должен же он кого-то выбрать!» До того забавно. Грег в итоге не выдержал, и стоило Виктору покинуть зал, как он отправился за ним следом.       — Грегори, ты куда? — с усмешкой спросила Пэнси. Он даже не оглянулся. Блин! Как я его понимаю!       Я снова взглянул на Грейнджер. В этот момент в зал элегантной стайкой вошли шармбатонские красотки вместе со своей огромной директоршей. Вот тут-то Грейнджер отвлеклась от книги, бросив на них немного раздражённый взгляд, а Грег — будучи уже в дверях — обернулся, чтобы посмотреть им вслед.       — Что он на них так пялится? — злобно проворчала Пэнси, а я подумал: «Так тебе и надо».       Грег ушёл, а девицы по очереди подходили к Кубку, бросая свои имена. Они и правда красивы, что ещё сказать? Я вдруг поймал на себе взгляд прищуренных глаз Грейнджер. Внутри всё оборвалось. Блин! Заметила, что я смотрел на этих мамзелей. Хрен знает, как в таких случаях себя вести. Просто смотрел на неё, пока Грейнджер не опустила глаза, резко поднялась и направилась на выход. По идее, представление уже закончилось, но гриффиндорцы продолжали пялиться на француженок, в том числи и Поттер с Уизли.       Не знаю, какой соплохвост меня ужалил, но я тут же поднялся и пошёл за Грейнджер.       — Драко, ты куда? — окликнул Винс.       — Тут не на что смотреть! — усмехнулся я, продолжая путь.       — Так уж и не на что? — неожиданно пропел чей-то голос с явным французским акцентом. Я обернулся. Одна из девушек тут же вложила записку в мою ладонь. Меня будто молнией шибануло. Она красивая, тоненькая, но с большой грудью, голубоглазая брюнетка с прямыми длинными волосами. Она так кокетливо на меня посмотрела, как никто раньше не смотрел, даже Грейнджер. Это было странно и… волнительно. Она тут же отвернулась, а я пошёл дальше.       Меня затрясло, если честно. Забыл даже на несколько секунд, куда шёл и зачем. Этой девице как минимум семнадцать. Зачем я ей сдался? Или непонятно, сколько мне лет? Я шёл оборачиваясь. Кудри Грейнджер маячили уже в конце коридора, а я всё оглядывался, не выйдут ли те девицы из зала. Странное, очень странное ощущение. Неужели я ей понравился? Блин, она же старше! Сердце бешено колотилось. Ускорил шаг, спрятал записку в карман брюк и догнал Грейнджер уже через несколько секунд. Поравнявшись с ней, шепнул:       — Привет.       — Привет, — также шепнула она. — В библиотеке перед обедом. Всё. Отойди…       За спиной послышался шум, и я остановился, чтобы нас не заметили вместе. Ком сдавил горло, грудь разрывало от какого-то дикого трепета. Я развернул записку. Офигенно красивый почерк.       «Ты такой милый, Драко. Я Мариетт.       Давай встретимся?       Башня Когтевран 15.00»       Даже имя моё знает! Я с трудом начал дышать, только-только поняв, что сделал глубокий вдох. Снова оглянулся на выход из зала. Француженки вышли, но я не заметил ту девчонку. Мне, конечно, и раньше писали записки, Валентинки например, но чтобы так, средь бела дня! Это так… круто! Всегда знал, что нравлюсь девчонкам, но старшим? Наверное, я и правда классно выгляжу, вряд ли она хоть какое-то представление имеет о том, какой я человек. Да и пофиг! Я вдруг поймал себя на мысли, что Грейнджер как будто отошла на дальний план. Стало не по себе. Даже страшно. Маленькая кудрявая гриффиндорка ни в какое сравнение не идёт с этой… женщиной, если говорить откровенно. Но ведь… я люблю её. Её — мою крошку.       Как же стало хреново! Ведь смогла же эта грудастая девица вклиниться в мой мозг, затмить мою девчонку. Я так психанул, что просто разорвал эту дурацкую записку и смыл в унитаз. Зол был на самого себя от того, что охрененно приятно чувствовать себя королём, когда рядом звезда квиддича, а девчонка обратила внимание на меня, а не на него.       С таким трудом дождался времени, когда должен был встретиться с Гермионой. Я пришёл раньше на полчаса, чтобы мадам Пинс ничего не заподозрила, специально спросил, где найти дополнительную информацию по соплохвостам, у нас как раз через пару дней урок. Она удивлённо так приподняла бровь и подсказала к какому стеллажу идти. Только тогда до меня дошло, что и первокурсник знает, где находится литература о магических существах — надо же было так протупить!       Грейнджер пришла почти в час, когда мадам Пинс уже должна была отправиться на обед, как и мы, собственно. Она пролетела мимо стеллажей, где я завис, погружённый в бурю размышлений о сегодняшнем происшествии. Та голубоглазая девчонка из головы не выходила. В три я должен был быть в башне Когтевран, и мозги просто кипели в полной уверенности, что этого делать не нужно, но что-то, наверное, любопытство, заставляло думать иначе.       Гермиона заметила меня и, оглядевшись, подошла ближе. У меня сердце забилось быстрее, так был счастлив, что мы наконец оказались рядом. Она сразу же сунула мне в руки тот кошелёк, что передал ей через Добби. Я растерялся.       — Ты чего? — шепнул я.       — Я поняла, что мне это не нужно… — зашептала она, а потом с досадой вздохнула: — Не волнуйся, я ничего не потратила. Как бы я ни старалась, эльфы не хотят… ни в какую не хотят брать плату за свою работу.       Почувствовал, как вытягивается моё лицо.       — Ты что, собиралась платить им за работу? Этим? — я тряхнул кошельком, и монеты зазвенели внутри.       — Да, собиралась! — закатила она глаза. — Но выяснила, что им совершенно не нужны деньги! Они говорят, что хозяева заботятся о них, и они не нуждаются ни в еде, ни в одежде. Неужели им не хочется… не знаю, чего-то большего?       — Чего, Грейнджер? — усмехнулся я. — Они — эльфы! И если бы хотели, могли бы делать, что вздумается! Знаешь, какие у них возможности?! Но нет! Они подчиняются хозяевам, обожают их…       — Всё! Достаточно! — выдохнула она. — Я тебя поняла. И, раз мне не нужны больше эти деньги — возвращаю.       — Уверена? — с сомнением спросил я.       — Абсолютно. Но это не значит, что… у меня нет плана.       — Надеюсь, ты не думаешь, что я отдам тебе те ужасные значки? — усмехнулся я.       — Делай с ними что хочешь.       Я демонстративно с облегчением выдохнул, а она опять закатила глаза. Пока я прятал кошелёк в карман, Грейнджер повернулась к стеллажу и сделала вид, что рассматривает книги.       — Как тебе наши гости? — стараясь сохранять непринуждённость, спросила она.       — Нормально, — усмехнулся я. — Когда Виктор Крам постоянно находится в твоей гостиной — это довольно весело.       — Вот как? — она заинтересованно посмотрела на меня. — Он уже поделился с тобой своими секретами? Уверена, у такого хорошего… что я говорю, у лучшего ловца они наверняка есть!       Мне так нравится её азарт, когда она говорит о квиддиче. В этом мы с ней очень похожи.       — Пока нет, но он обещал посмотреть нашу тренировку и посоветовать…       — Как здорово! — её глаза просто сияли. — Уверена, Гарри всё бы отдал за такой шанс.       — Но! Это мой шанс! — усмехнулся я. — Поттеру не светит!       — Не будь таким самоуверенным! — подходя ближе, с улыбкой зашептала она. — Виктор Крам — не твоя собственность. Уверена, он найдёт время пообщаться со всеми командами. Думаешь, мало желающих, кроме тебя?       — Я буду первым! — я шагнул к ней, приближаясь к её лицу. — Вряд ли кто-то ещё сможет урвать пальму первенства.       Она прищурилась, гордо приподняла свой носик и приблизилась ещё.       — Ты такой… такой…       — Какой? — я склонился к ней ближе.       Озорные искры в её глазах вдруг стали такими обжигающими, что у меня дыхание остановилось. Её глаза необыкновенно красивы. И я вдруг понял, что не может быть никаких сомнений. Моя девчонка — самая красивая на свете, никакие грудастые девицы с ней не сравнятся. А она вдруг смутилась, её щёки порозовели. Грейнджер бросила взгляд на мои губы, и меня, как магнитом, потянуло к ней.       — Ты невыносимый… — выдохнула она и сделала последний шаг. Я ощутил аромат её духов — лёгкий, еле заметный, раньше она не пользовалась духами. Не думал, что мне это понравится. Эти кудри на плечах и даже смешные кроличьи зубки, когда она улыбается — всё в ней так, как я хочу.       — Всё для вас… — прошептал я. Она улыбнулась, и больше это нельзя было вынести. Резко наклонился, коснулся её губ, так и не успев вынуть руки из карманов.       Её губы приоткрылись, меня накрыло волной блаженства. Как я люблю её целовать! От этого давит в горле, всё внутри переворачивается. А когда её маленькая ладошка робко легла на мою грудь, я сгрёб её в охапку. Прижал к себе, с ума сходя от восторга, ощущая её маленькую грудь, вонзившуюся в мой живот. Она так жарко отвечала на мои движения, так нежно! Блин! Какая Мариетт?! Издеваетесь?       Мы как-то одновременно отпустили друг друга, и я, неожиданно для самого себя, выпалил:       — Я скучаю по тебе. Мы ведь… можем видеться чаще?       Она смутилась, потупилась, заправляя свои локоны за уши.       — И я бы этого хотела, — вздохнула она. — Просто сегодня все в зале, наблюдают за Кубком Огня. Сам знаешь, Хогвартс просто… муравейник, — усмехнулась она. — Мало, где можно… спрятаться. Мне нужно бежать.       Грейнджер снова приблизилась, легко коснулась губами моей щеки и прошептала возле уха:       — Спасибо, что пытался помочь!       Мурашки пронеслись по телу от прикосновения потока воздуха к уху, от кончиков её пальцев на предплечьях. Я кивнул в ответ, и она, ласково улыбнувшись, схватила первую попавшуюся книгу с полки и тут же умчалась.       Прислонился к стеллажу, запустил пальцы в волосы, стараясь немного унять этот сладкий трепет внутри. Взял в руки книгу, сел к столу и просто думал о ней, о запахе, который задержался в ноздрях. Мне казалось, что этот тонкий сладковатый аромат всё ещё ощущается, как будто мой жилет пропитался им и от этого так тепло на душе. Я сидел, пока мадам Пинс не заглянула в секцию.       — Мистер Малфой, обед!       — Да, — только бросил я, сунул книгу на место и отправился в Большой зал.       Народа было уже полно. Шум, гам, разговоры, смех. Все в предвкушении вечернего события. После ужина определятся три студента, которые будут участвовать в Турнире. А сейчас кругом царил ажиотаж и веселье.       Паркинсон и Гойл оба были надутые и молчаливые. Уж не знаю, что произошло, пока меня не было, но явно что-то нехорошее. Крэбб отсел от Милисенты и её это явно расстроило, но не помешало таращиться на одного парня из Дурмстранга — у него такое имя, что я до сих пор не запомнил, то ли… Мстятслав, то ли… хрен его знает, короче.       До чего же приятно, что Грейнджер совсем не такая, все её редкие тёплые взгляды только для меня — это просто кайф! Она живо обсуждала что-то с Поттером и Уизли. Смеялась, поглядывая на близнецов, которые избавились от своих бород, а потом украдкой бросала взгляд на меня. Так классно!       Но волновало не только это. Та девчонка просто не сводила с меня глаз. Я ел с трудом, потому что под обстрелом ярко-голубых глаз было не по себе. Ведь решил же, что не пойду на назначенную встречу. Точно уверен. Но сердце рушилось от волнения и любопытства. Как ни старался не смотреть в её сторону — это было бесполезно.       Крам, сидевший рядом, вдруг тихо заговорил:       — Ты популярен, Драко.       Это утверждение пронесло волну жара внутри, это даже не был вопрос, просто утверждение.       — Я знаю, — усмехнулся я.       — Хорошо знаешь девушек? — ещё тише спросил он.       Тут уж я даже растерялся. Взглянул на него — Виктор спокойно ел, сосредоточившись на своей тарелке.       — В каком смысле? — подозрительно бросил я.       Виктор тихо засмеялся.       — Не думай плохо. Знаешь курс, может их… человек… как это у вас… парень, да?       — Не интересуюсь старшекурсницами, — усмехнулся я. — Но кое о ком знаю, да. Кого-то заприметил?       Он помолчал немного, бросил взгляд куда-то вдаль, я не успел проследить направление, потом Виктор снова занялся едой.       — Пока нет. А тобой точно интересува та момиче, ты виже? За тем столом.       Он кивнул в сторону Мариетт, которая наконец отвлеклась от моей персоны и что-то обсуждала со своими подружками.       — Заметил, — улыбнулся я, а потом шепнул, не сдержался: — Она записку мне подсунула. Хочет встретиться.       — Ты пойти? — заинтересованно спросил он.       — Не знаю, — расслабленно пожал я плечами. — Так-то мне ни к чему.       — У тебя есть девушка? Прости, можешь не ответить, — тут же учтиво кивнул он.       Стало так хреново, будто я шпион, схваченный с поличным. Не представляю, насколько можно доверять этому человеку. Грега-то я с пелёнок знаю, доверяю по-настоящему, а тут… Я ведь Виктора совсем не знаю. Молчал, молчал, пока он не произнёс:       — Не отвечай. Не моё дело. Но та девушка ждёт — это ясно.       — У тебя глаз намётан, — усмехнулся я.       — Я ловец, — улыбнулся Виктор. — Зоркий глаз — наше всё. Ты должен это понимай.       Жуткий ком сдавил горло. Волнение захлестнуло с новой силой.       — Если я не пойду? — прошептал я. — Что будет?       Он внимательно посмотрел мне в глаза.       — Она думай, что ты старше. Я бы тоже подумай. Скажи ей правду и всё. Это не преступление — отказать момиче. Если бы я принял все предложения, — усмехнулся он, — что бы осталось от меня?       Не в бровь, а в глаз. В который раз Крам восхитил меня.       — Ты прав! — засмеялся я. На душе стало легче, и я твёрдо принял решение поговорить с этой Мариетт. В конце концов мне четырнадцать, может, это её разочарует, но, блин! Зачем она мне, когда там, так далеко, и в то же время близко, сияют глаза Гермионы.       Ровно в три я стоял у входа в башню. Коридоры были пусты. Погода загнала всех в гостиные, поближе к каминам. На улице лило, как из ведра, и сейчас продолжает. Не стал подниматься наверх, зачем мне лишние глаза и уши. Было жутко не по себе, как будто я преступник какой-то. Раз десять порывался уйти, а когда услышал торопливое щёлканье каблучков сверху, началась паника. Хотелось убежать в ту же секунду, но застыл на месте — что я, трус что ли? Это всего лишь девчонка!       Её рука, как будто случайно скользнула по моему предплечью, словно удар молнии. Отдёрнул руку, как-то автоматически.       — Я тебя напугала? — с лёгким акцентом прошептала Мариетт. Она была такая весёлая, что стало жутко. — Привет, Драко.       — Привет, — проворчал я. — Слушай, я подумал…       — М-м-м, у тебя такой красивый голос! — улыбнулась она, и я уже мечтал провалиться сквозь землю от охватившего волнения. Только слепой не увидит её красоту, но передо мной возникла Грейнджер — её глаза, её аромат, поцелуй на щеке.       — Послушай! — настойчиво начал я. — Я на четвёртом курсе, ты это знаешь?       Она улыбнулась ещё шире, и я понял, что это безнадёга.       — Д-а-а! Чжоу сказала мне, что ты ловец команды Слизерина. Как бы я хотела смотреть твою игру! Квиддич — не наш конёк, правильно сказала? — засмеялась она красивым заливистым смехом. — Но мне интересно. Мы были на финале…       — Ты была на финале? Серьёзно? — я тут же понял, что она меня поймала на интересующей теме, но было поздно. В груди колотилось так, хоть сквозь землю провались!       — О! Это было ужасно! — её глаза тут же округлились. — Нам пришлось бежать! Пожар. Эти страшные люди…       Я впал в ступор. То, что я больше всего хотел забыть, опять всплыло в памяти.       — Мне надо идти, — бросил я.       — Мы ещё поговорим? — с надеждой, немного склонив голову, спросила она.       — Не знаю, — приподняв подбородок, ответил я. — Ты старше на три года. Это очень много.       Она внимательно посмотрела мне в глаза. Молчала. Стало уже совсем неловко, когда Мариетт заявила:       — У тебя есть девушка. Почему ты сразу не говорить? Я бы поняла. Плохо отбивать парней. Просто Чжоу говорила, что никто тебя не видел с девушкой. Никогда.       Внутри всё так горело, что в глазах защипало от напряжения. Как эта девица раскусила меня за пять секунд? Что за бред? Колдуньи все такие? Я с трудом собрался с духом и уверенно ответил, даже сам удивился, как убедительно это прозвучало:       — Нет у меня девушки.       Она снова широко улыбнулась.       — Тогда ещё увидимся! — прошептала она и побежала вверх по лестнице.       Блин! Я идиот! Кто так отказывает девушке, что она не понимает отказа?! Хрен знает, что теперь с этим делать. Поговорить не с кем. Грег весь в печали, как Пьеро какой-то, словно ему мандалиной дали по башке. Виктор? Нет, не готов я об этом говорить с ним.       В общем, я никак не приду в себя после этой встречи. Я за ужином смотрел на Грейнджер и чувствовал себя предателем. Ничего по сути не сделал, но ощущение такое, как будто хочется прощения просить. За что? Что я сделал? Понравился девчонке? Это что, преступление?       Короче. Ужин прошёл скомкано. Все ждали, когда же определятся участники Турнира Трёх Волшебников. Дамблдор подошёл к чаше, пробормотал что-то. И первый участник, разумеется — Виктор Крам! Зал взорвался аплодисментами, а Виктор вышел в соседнюю комнату, где должны были собраться чемпионы.       Потом Кубок выбрал Флёр Делакур из Шармбатона. Её подружки вяло аплодировали, а Мариетт, очевидно, очень расстроилась, потому что сложила руки на коленях, опустила глаза и была прямая и холодная, как статуя — её этот выбор точно не порадовал, наверняка она тоже бросила своё имя в Кубок, но я этого уже не видел. Стало немного жаль её, но что делать, это выбор Кубка.       Третьим стал Диггори. В принципе, ничего не имею против этого парня. Хорошо, что он не с Гриффиндора. Как не крути, а они мне наименее симпатичны, Диггори неплохой ловец, но мне уже приходилось его обставить один раз. Как же жаль, что квиддич в этом году отменили.       Дамблдор уже поздравлял чемпионов с избранием, начал читать наставления, но тут из кубка вылетел ещё один клочок пергамента. Сказать, что в зале воцарилась гробовая тишина — это ничего не сказать. И когда директор тихо-тихо произнёс:       — Гарри Поттер, — я ушам своим не поверил. Но Дамблдор повысил голос и повторил: — Гарри Поттер!       Все уставились на него. Поттер был такой напуганный, словно увидел перед собой саму смерть с косой. Как он вообще умудрился бросить своё имя в Кубок?! Это какая-то хрень! Ему четырнадцать, как и мне! Да будь ему хоть пятнадцать, как Гермионе — это невозможно! Уизли летели и кувыркались, когда бросили свои имена. Необъяснимо.       Грейнджер была такая же напуганная, как и он. Она с трудом выпихнула его из-за стола, и Поттер на полусогнутых ногах двинул в сторону директора. Ему вслед кричали, что он обманщик и мошенник. Я сам был бы не прочь это сказать, но что-то было не похоже, что это его рук дело — слишком он был напуган. Хрен знает, может просто хотел устроить розыгрыш, а попался в собственную западню? Его объявили участником, и Каркаров, как и Максим, скривил такую недовольную рожу, что стало не по себе.       Взрослые удалились на совещание, а нам всем велели расходиться по своим комнатам.       Мариетт, похоже, была так расстроена, что больше глаз не поднимала. Француженки утешали друг друга, некоторые даже слёз не скрывали. Похоже, эту Делакур не так уж и любят сокурсницы. Виктор не появился сегодня в гостиной, очевидно разгорелся скандал, никто ведь не ожидал такого результата. Происходит что-то непредсказуемое. Интересно, что они решат. Я бы нахрен попёр Поттера из этого Турнира. Что ему там делать? Он сдохнет уже на первом испытании.       Представляю, что творится с Грейнджер, как она волнуется за своего дружка. Вечером отнёс записку в совятню. Минни была очень активная, чистила пёрышки, очевидно, собиралась на охоту.       Очень хочу знать, что происходит. Надеюсь, завтра утром Грейнджер что-нибудь ответит. А пока у меня в голове какая-то каша. Не было проблем, теперь ещё и эта Мариетт не выходит из головы. Кто она мне? Я её вообще не знаю, какого хрена она влезла в мою жизнь? Почему меня должно волновать её настроение? Перед Грейнджер неловко, хотя я ничего плохого не сделал. Меня просто на части рвёт от всего этого. Надо забить на всё это и спать. Всё равно я ничего не могу сейчас изменить.       Хочется думать только о приятном. Вспоминаю нашу встречу в библиотеке, её мягкие губы, её тихое рваное дыхание. Мне кажется, что чувствую её тепло в своих руках, а на жилете до сих пор остался аромат, еле уловимый, такой нужный. Никто не видел меня с девчонкой. Конечно. Никто и не увидит. Как мне разорвать этот круг? Возможно ли быть с той, которую люблю, и не скрываться? Я так хочу, чтобы все знали и не осуждали нас! Отец меня убьёт…