Я — Драко Люциус Малфой

      10 ноября.       Как же тоскливо. За всё это время мне ни разу не удалось встретиться с Грейнджер наедине.       Но теперь я знаю, кто такой этот Эдди Кармайкл — высокий, худой брюнет, и хоть не занимается квиддичем, выглядит довольно внушительно для пятикурсника. Возникает вопрос — это случайность или закономерность, что высокие парни увлекаются такими маленькими девчонками, как Грейнджер? Не заметил за это время, чтобы он хоть как-то себя проявил по отношению к ней. Надеялся, что Грейнджер его доходчиво отшила.       Гриффиндор назначил тренировку на пятнадцатое ноября. Погода как раз подходящая, дни установились спокойные — холодные, но сухие и безветренные. Ночью пожухлая трава даже покрывается инеем, и когда рано утром иду в совятню, посмотреть нет ли от Грейнджер записки, понимаю, что пора уже переодеваться в зимнюю одежду.       Минни почти всегда вижу только спящей. Охотиться теперь не так просто, мыши стали осторожнее, прячутся, совы больше устают за время охоты, чем питаются. Приношу ей лакомства наравне со своим филином. Грейнджер ругает меня периодически в своих записках. Говорит — сова должна охотиться, чтобы не потерять форму, тем более, что носить почту ей приходится нечасто. Наверное, она права. Но мне так нравится эта малышка. Удовольствие наблюдать, как она ест из твоих рук.       Я несколько раз предлагал Грейнджер встретиться то у озера, то в Астрономической башне, то в раздевалке. Но каждый раз кто-то встревает и нарушает все планы. Грейнджер права — народа в Хогвартсе сейчас слишком много — парочки с разных факультетов, из разных школ. Прячутся по углам, хихикают, целуются. Сколько раз уже я натыкался на такие по всей школе — в той же башне и у озера.       Каждый раз испытываю жуткую досаду и зависть. Кто угодно в этой школе может ходить за руку и обжиматься по углам. Только не мы. Отвратительное чувство. Обидно.       Сегодня, отправились на Зельеварение… в учительскую. Странно было. Как можно заниматься Зельеварением там? Невозможно!       Когда мы вошли, нас ожидали профессор Снейп, старик Филч со своей кошкой и огромный граммофон в углу просторной комнаты. Все столы были убраны, остались лишь скамьи вдоль стен. Профессор велел нам сесть. А через пару минут пришли старшие курсы всего нашего факультета — пятый, шестой и седьмой. Все были озадачены, перешёптывались.       Декан вышел в центр зала.       — Внимание, студенты, — серьёзно и размеренно заговорил он. — Вас собрали здесь в урочное время, дабы вы осознали — то, о чём пойдёт речь — весьма серьёзно. Во время Турнира Трёх Волшебников проходит значимое и… довольно впечатляющее мероприятие, на которое обычно приглашают старшие курсы. Да, четвёртый курс, именно старшие. Вам просто «повезло», что в этом году представитель вашего курса принимает в нём участие. Тем не менее, если кому-то из джентльменов будет не доставать пары, можно пригласить партнёршу с другого курса, факультета или кого-то из гостей.       Не успели мы начать обсуждение, и шорох лишь лёгкой волной прошёл по залу, как Снейп чуть повысил голос:       — Для Слизерина данное событие не может являться чем-то неординарным. Бал для большинства из вас нечто знакомое с детства…       Мы с Грегом переглянулись. Тут профессор, несомненно, прав. Большинство наших знакомых бывали на балах в нашем доме, у Крэббов, у Гойлов, Паркинсонов, Гринграссов, Розье… Ничего неординарного. А профессор продолжал:       — Тем не менее, дабы Слизерин показал себя в полной мере подготовленным к этому событию, вам необходимы репетиции. Первые несколько вальсов, как водится, являются традиционными постановками. Последний Турнир Трёх Волшебников проводился так давно, что традиционные танцы были… утеряны. Но Шармбатон смог их сохранить, и первый урок проведут его представительницы. Будьте внимательны, сосредоточьтесь. Ваша задача — запомнить постановку и продолжить репетиции самостоятельно. До Святочного бала осталось чуть больше месяца. Мистер Филч… — декан повернулся к завхозу в пол оборота, и старик зашаркал к выходу.       Он открыл дверь, и в зал лёгкой походкой, в красивых шёлковых мантиях, впорхнули четыре француженки. Вот подстава! Мариетт была среди них. Она бросила на меня быстрый взгляд и вспыхнула, а у меня внутри всё сжалось от волнения и досады.       Надо было видеть наших девчонок. Все — с четвёртого по седьмой курс — скривились так, словно по флоббер-червю проглотили.       Мариетт вышла в центр зала.       — Добрый день! — с улыбкой и французским акцентом, звонко произнесла она. — Мне нужен партнёр немного опытный в танцах.       Какое-то стрёмное предчувствие подкралось к горлу.       — Мистер Малфой, — выдохнула она и тут же залилась краской. — Может быть, вы?       За моей спиной зашелестели старшекурсники. Монтегю склонился к моему уху:       — Ты что, с ней знаком?       — Когда он успел? — прошептал кто-то.       Я приподнял подбородок и глянул на неё, надеюсь, очень недовольно. Мариетт опустила глаза, потом взглянула на Снейпа.       — В самом деле, — как-то озадаченно произнёс он. — Слышал, вы, мистер Малфой, обучались какое-то время. Окажите любезность…       Он жестом велел мне выйти. Парни продолжали ворчать и посмеиваться за спиной.       — Покажи класс, Малфой! Давай-давай, сейчас посмотрим…       Стало совершенно очевидно, что этой участи мне не избежать. Я поднялся со скамьи, бросил взгляд на девчонок сидящих напротив — таращились во все глаза. Ещё бы — никто не видел меня, танцующим вальс. Для балов мы были маловаты, а безумные пляски, что мы устроили в мой день рождения, совсем на вальс не тянут.       Не задумывался, что однажды мне пригодятся эти уроки, на которых так настаивала мама. С пяти лет три раза в неделю к нам приходила леди, которая со мной занималась. Очевидно, когда-то она была балериной — вся из себя, такая стройная, идеальная. Пока я не поступил в Хогвартс занятия были обязательны. Они мне даже нравились.       Но подходя к Мариетт, чувствовал жуткую неловкость. Оставалось лишь одно — просто быть равнодушным. Никаких эмоций — только действия. Так надо. Какая разница, кто передо мной, хоть Макгонагалл в этой своей острой шляпе. Снейп критически смерил нас взглядом и произнёс:       — Мистер Филч…       Раздался хруст огромной пластинки, и из граммофона полился звук, приятный, кажется, даже знакомый.       — Поклон! — громко произнесла Мариетт. — Это важный церемониальный момент.       Я достаточно небрежно склонил голову, но кажется, это возымело чрезмерный эффект, наши девчонки зашушукались, улыбки растянулись до ушей. Приятно! Ничего не мог с этим поделать.       Мариетт присела в неглубоком реверансе, поднялась, я протянул к ней руку, и она вложила в неё свою.       Видел, как полыхали её щёки, как взволнованно она дышала. Повёл её в вальсе так, как меня учили. Она вся обмякла, словно восковая, глаз с меня не сводила, как будто забыла, зачем пришла.       — Движения, — безразлично напомнил я.       Она испуганно вдохнула, отвела взгляд.       — Да, конечно. В такт меняем руки три раза, потом два поворота и… ты приподнимаешь меня над полом, взяв за талию.       — Ясно, — бросил я.       — Ты так чудесно танцуешь, — вздохнула она. — Твои сокурсницы будут убивать друг друга, чтобы пойти с тобой на бал.       — Не им решать, — усмехнулся я, подхватил её за талию, она оттолкнулась от пола, положив ладони на мои плечи, и я поднял её вверх. Все охнули. И потом мы кружились, кружились…       За нами наблюдал весь факультет. Парни явно завидовали, пока остальные француженки не вышли ближе к центру зала. Через скамейку сразу же перемахнул Монтегю и пригласил одну из них. Потом Маркус и Пьюси. Наши, конечно, стушевались. Пока Мариетт не крикнула через плечо:       — Леди — встаньте в линию! — они, как по команде, вскочили со своих мест, я не смог сдержать смешок, Мариетт глянула на меня укоризненно, а потом произнесла: — Джентльмены, не забывайте про поклон. Повторяйте движения за нами.       Смена рук: раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Поворот, поворот и прыжок.       Вокруг поднялся смех. Я заметил Гойла с Паркинсон, пытающихся приноровиться друг к другу, Крэбба с Булстроуд — хорошо, что она хоть немного похудела, Винс хотя бы может её приподнять — Нотта с Гринграсс.       А потом моё сознание улетело куда-то. Это было так легко, так просто — кружиться под музыку. Уже казалось, что наша форма не такая мрачная, это было похоже на праздник. Только мысли не здесь, не с Мариетт… Мне вдруг представилось, что я веду в вальсе Грейнджер — обнимаю её тоненькую талию, в моей ладони её маленькая рука, и я смотрю в её сияющие карие глаза, а она улыбается. Её кудри развеваются в потоках воздуха…       Громкий стук в дверь вырвал из этих грёз, а потом я увидел на пороге… её.       Грейнджер стояла в дверях растерянная, но лишь пару секунд. Её лицо моментально окаменело, она задрала кверху свой пуговичный нос. Какого соплохвоста она здесь делает? Я остановился. Сам не понял, зачем опустил руки.       — Драко, что… — Мариетт уставилась на Грейнджер.       — Шнурок развязался, — сердце вылетало из груди от волнения. Я резко присел, скрываясь в толпе танцующих и ненавидя себя за эту трусость. Что за малодушие? Что это вообще было?! Какой-то нелепый рефлекс, словно танец с девчонкой, которую мне навязали — преступление.       — Мисс Грейнджер, — прозвучал, как всегда иронично, голос Снейпа. Я знаю, он не любит её, считает выскочкой и зубрилой, иногда он переходит границы, и это даже противно.       — Извините, сэр, — уверенно заговорила она. — Профессор Макгонагалл просила вас срочно подняться в кабинет Трансфигурации.       — Продолжайте, — на ходу велел Снейп и направился к двери. Грейнджер тут же исчезла.       Я поднялся на ноги и встретил удивлённый взгляд француженки.       — Вот эта малышка? — прошептала она, а потом её шёпот стал настойчиво возмущённым. — Эта… пигалица?       Я испытал нечто похожее на панику и желание кого-нибудь убить одновременно.       — Не пойму, о чём ты, — усмехнулся я.       Как хорошо, что музыка закончилась, и необходимость говорить с Мариетт отпала сама собой. Но что-то определённо подсказывало, что разговора всё равно не избежать. Почему девчонка, которой я уже дважды отказал, продолжает мнить из себя что-то важное и нужное для меня? По какому праву она следит за каждым моим шагом? Почему выискивает слабые места? Зачем? Чтобы быть посланной ещё раз? Ненормальная что ли?       Оставшееся время прошло, как в тумане. Француженки велели сменить партнёров. Я танцевал с Пэнси, потом с Дафной и Джеммой Фарли — семикурсницей. Понял одну любопытную вещь. На Слизерине мало девчонок. На самом деле мало. Некоторые парни пропускали танцы просто потому, что даже учитывая четверых француженок — девушек не хватало, я и сам один раз решил пропустить, даже пожалел, что приглашал сокурсниц, потому что после появления в зале Грейнджер чувствовал себя отвратительно. Но не потому, что был не рад её видеть, а потому, что она видела меня с этой настырной Мариетт. Раздражение невозможно было побороть.       Да ещё сразу же после занятия, когда Снейп вернулся и отпустил нас до следующей репетиции в субботу, Мариетт без всякого стеснения ухватила меня за руку, оттаскивая в сторону от двери, из которой потёк поток Слизеринцев. Нас видели абсолютно все — парни посмеивались, девчонки фыркали. От мысли, что теперь весь Хогвартс будет в курсе, что я с ней общаюсь, стало ещё хуже. Я буквально был в бешенстве, но сдерживался, как мог.       — Чего тебе надо? — вздохнул я. — Нам не о чем говорить.       — Драко, — зашептала она. — Я говорила тебе, и повторю — никому не позволено меня унижать…       — Ты унижаешь себя сама, — усмехнулся я.       Её лицо побагровело. Мариетт сделала глубокий вдох.       — Это она, — уверенно заявила француженка. — Я уверена. Из-за этой девчонки ты ничего вокруг не замечаешь…       — Глупости! — скривился я. — Это твои больные фантазии! С этой… у меня ничего не может быть. Никогда! Ясно?!       — Хм, — ехидно усмехнулась она. — Эта девица настолько горделива?       — Нет! — злобно прорычал я ей в лицо. — Эта девица настолько грязнокровка!       Повисла тишина. Я ненавидел себя. Ненавидел эту голубоглазую дуру. Но то, что произошло дальше, кажется, меня добило.       — Ненавидишь грязнокровок? — с полным удивления взглядом зашептала она. — Ты серьёзно?       — Отвали! — сквозь зубы процедил я. — Разговор окончен. Если ты посмеешь разносить обо мне сплетни…       — Поверь, Драко! Я сама их терпеть не могу! За чистокровными будущее! Моя семья верит — после того, что случилось на Чемпионате Мира, Тёмный Лорд вернётся…       Я дышать перестал. Стало жутко не по себе — так гнусно!       — Но ты, Драко, смотрел на неё вовсе не с ненавистью, — ехидно усмехнулась она. — Морочь голову кому угодно, но я всё поняла…       Я с силой схватил её за запястье, дёрнул на себя и зашептал:       — Если ты, дрянь, будешь обо мне сплетничать…       — Сплетни? Не-е-ет! Что ты, никаких сплетен! Я всё узнаю! Это будет сенсация! Чистокровный тайно влюблён в грязнокровку! Какая прелесть! — ядовито прошипела она.       Я снова её встряхнул, этого было мало, хотелось просто прижать её к стене и придушить голыми руками.       — Ну почему? — вдруг застонала она. Её взгляд переполнился страданием, которого я не понимаю, не хочу ни понимать, ни видеть. Она погладила мою руку. Мурашки по спине прошли. Потом вцепилась в неё. — Почему, Драко? Что в ней такого? Она ведь даже не красивая! Посмотри на меня… — она коснулась пальцами моей щеки, я отстранился, оттолкнул её. Дышал с трудом, меня просто разрывало от отчаяния. Кажется, я понял, о чём говорил Виктор — эта девчонка опасна. Как я пожалел о той первой встрече. Не нужно было ходить. Не нужно было!       Прозвонил колокол. Урок закончился. Вдалеке послышался шум. Я развернулся и пошёл прочь. Не хватало, чтобы меня с ней увидели другие факультеты.       Кажется, теперь уже всё предельно ясно. Вся школа будет судачить о романе, которого нет. Что она почувствует? Что сделает? Порвёт со мной? Грейнджер, моя маленькая гриффиндорка… Как это пережить? Мне так хотелось её увидеть в тот момент, сказать, что люблю её, только её одну!       Хорошо, что это был последний урок. Я влетел в спальню, быстро миновав гостиную, где на меня чуть было не накинулись все девчонки моего курса — у Пэнси глаза так и горели возмущением. Захлопнул дверь прямо у неё перед носом. Но Грег и Винс, конечно, не могли остаться в стороне. Уверен, нарочно сидели и ждали, как два бобра у реки.       — Чего? — недовольно выкрикнул я.       — Тихушник! — усмехнулся Винс. — Она тебе уже дала?       — Что?! — ещё возмущённее завопил я, со злости сжимая кулаки. — Я вот сейчас тебя превращу в бегемота! Поговори мне!       — Эй-эй! — втиснулся между нами Грег. — Парни, тихо! Винс, ну, ты чего так-то…       — Да она же уже женщина, по ней видно! — обиженно воскликнул Винс, а мне хотелось его урыть на месте.       — Ничего у меня с ней нет! — прорычал я.       — Да ладно! — скептически протянул он. — Видно же, как она на тебя глядела. Пожирала…       — Заткнись! Только и видишь, как на Булстроуд залезть! — усмехнулся я. — Да только не светит ещё пару лет как минимум!       Крэбб выхватил свою палочку. Твою мать, я сделал то же самое и был уверен, что воспользуюсь ею. Но Грег опять нас растолкал.       — Парни, ну, всё, вы что?! — он явно был напуган и уверен, что дойдёт до дуэли. — Правда, Драко. Все так думают. Винс один что ли?       — Прям вот так, да? — злобно прищурился я.       — А что ты хотел? Она же с тебя глаз не сводила. Знаешь, как видно со стороны. Чего не сказал-то? — теперь Грег выглядел обиженным, как будто я скрыл от него страшную тайну.       — Да нечего говорить! — закатил я глаза, пряча палочку в карман. — Нет у меня с ней ничего. Я же не виноват, что она…       — Втрескалась! — усмехнулся Винс.       — Называй, как хочешь. Я тут ни при чём, — ворчал я. На душе и без того было хреново, а учитывая то, какие теперь слухи пойдут по школе, и того хуже. Ведь говорила Грейнджер — расстанется и не задумается, дай только повод. Полный отстой!       Винс продолжал допрос, где я с этой Мариетт пересёкся, сколько раз виделись, целовались ли. Что мне оставалось? Рассказал всё, как есть, конечно, избегая упоминаний Грейнджер. Парни слушали, вылупив глаза.       — Ну ты лузер! — в итоге усмехнулся Винс. — Такая девчонка на тебе виснет, а ты… вот лузер!       — Ой, иди ты! — закатил я глаза. — Нахрена мне такая липучая девчонка? Представляешь, что будет, если я на это пойду? Да меня женят на ней! Тем более она из чистокровных. А мне оно вообще не надо!       Грег только молчал. Потом задумчиво покачал головой, намекая на то, что нам надо поговорить без свидетелей. Я заткнулся и ушёл бродить по замку, дожидаясь ужина. Как же тоскливо было на душе! Не мог поверить, что из-за этой настырной Мариетт могу потерять свою маленькую гриффиндорку. Так погрузился в раздумья, что чуть Мерлину душу не отдал, когда кто-то схватил меня за руку и куда-то дёрнул.       Оказавшись в чулане для мётел, тут же зажёг Люмос.       — Ты? — удивлённо выпалил я.       — Давай сразу кое-что проясним! — строго зашептала Грейнджер, а я был так счастлив её видеть, что еле сдержался, чтобы не обнять. — Во-первых, похоже, эта Мариетт, — скривилась она, — что-то заподозрила! У меня такое впечатление, что она весь вечер появляется везде, где нахожусь я. Даже в совятню за мной потащилась. Больше не оставляй там записки, ясно?       Я просто кивнул, неужели мы лишились единственного средства связи? Стало так жаль! А она продолжала:       — Во-вторых, о тебе и о ней уже судачат во дворе! Я понимаю, ты всех впечатлил! — закатила она глаза.       — Я этого не хотел! — прошипел я, но её реакция была неожиданной.       — Так даже лучше, зато нас никто не заподозрит. И в-третьих…       — Я что-то не понял, — заволновался я. — Ты не считаешь, что я…       — Конечно, нет! — прошипела она. — Профессор Макгонагалл сама показывала нам танец, вызвала для этого Рональда! Представляешь, какое у него было лицо? — в красках представил эту нелепую картину, еле смех сдержал. — Не мог же профессор Снейп вас обучать, или приглашать кого-то с факультетов Хогвартса! Абсурд! Конечно он пригласил француженок, почему нет?! — чуть усилив громкость шёпота воскликнула она. — Мы ведь с тобой договорились доверять друг другу! Я же могу тебе доверять? — как будто начав сомневаться, уточнила она.       — Можешь, — абсолютно уверенно ответил я. Грейнджер улыбнулась, но потом её брови опять встали домиком. Всё. Конец всему.       — Мы должны прекратить общение! — с сожалением простонала она. — Временно, пока эта индюшка от меня не отцепится. У нас нет другого выхода. Но… мы обязательно что-нибудь придумаем…       — Нет, так не пойдёт! — прошептал я, чувствуя, что впадаю в отчаяние, хоть и понимаю, что она права. — Мы можем видеться в лесу, например.       Сам понимал, что сморозил глупость, и её скептичный взгляд это подтвердил.       Но потом она вдруг опустила глаза и тяжело вздохнула:       — Есть только один вариант, кроме временной разлуки, — она снова взглянула мне в глаза, — перестать скрываться. Но… как бы нам этого ни хотелось — это невозможно. Один неверный шаг, и ты окажешься в другой школе, а я… — она вдруг совсем поникла, опустила глаза, — я вообще неизвестно где.       — Не говори так! — я шагнул к ней обнял за плечи. — Мы придумаем что-нибудь, правда?       — Да… — шепнула она, и маленькие ладошки скользнули по моей спине. Как я буду без этого жить? Разве возможно? Пусть редко, но мы должны встречаться!       Гермиона вдруг резко отстранилась.       — Я должна бежать, эти сплетницы не смогут удерживать её вечно.       — В смысле… — усмехнулся я.       — Парвати и Лаванда заговаривают ей зубы. Я им наплела, что эти француженки владеют искусством волшебного макияжа, предложила обратиться к Мариетт, а сама улизнула, пока они начали ей вопросы задавать.       Я с трудом сдержал смех. До чего же она изобретательна, когда ей нужно!       — Но, раз так, мы можем встречаться здесь! — прошептал я. — Тоже выучу дезиллюминационные чары…       — Всё это рискованно, Драко. Хогвартс кишит народом. Я даже не уверена, что мы нормально выйдем отсюда. Если мы будем исчезать, да ещё вместе, рано или поздно кто-нибудь заметит. Я ухожу.       Она ринулась к двери. Хотел поймать её, но Грейнджер не дала ни единого шанса. Всё что мне осталось — это её лёгкий аромат на моей рубашке.       Зная, что Мариетт будет следить за нами, за весь ужин ни разу не взглянул на Гермиону. Уверен, она делала то же самое. Но и на эту… «индюшку», как выразилась Грейнджер, тоже ни разу не взглянул. Принципиально больше не посмотрю в её сторону. Шантажировать меня вздумала, ведьма! Разговоров в Слизерине, каким-то чудом, удалось избежать. Девчонки задирали носы, как будто я им что-то должен и не сделал, а парни посмеивались и подкалывали. Что-то вроде: «Ты, Малфой, взрослым стал что ли?» Ну и всё в этом духе.       И пусть себе завидуют. Мне какое дело.       Грег сочувственно вздыхал. Поговорить нам удалось только ночью, когда Винс захрапел.       — Как там Грейнджер? — немного встревоженно спросил он.       — Нормально, — ответил я. — Думал, будет хуже. Но и сейчас хреново. Мы… расстались.       — Чего? — не веря своим ушам почти выкрикнул он. — Спятили?       Мне отчего-то стало так хорошо на душе. Радует, что Грег, как настоящий друг, за нас переживает.       — Временно, Грег. Мариетт за ней следит, Грейнджер так кажется, а ей, знаешь ли, никогда ничего просто так не кажется. Эта индюшка мне угрожала, обещала докопаться до правды и… всем раскрыть, что я… что…       Не знаю, почему не могу произнести это вслух, но Грег и сам всё понял.       — Влюблён в неё, да? Француженка поняла, почему ты её отвергаешь. Вот хрень. Честно, я этих старшекурсниц вообще не понимаю…       — Вот и я не понимаю. Где там этот Мстислав возится, почему ничего не предпринимает? Виктор, похоже, сам нихрена не знает.       — Слушай его больше. Он, похоже, совсем не на старшекурсниц заглядывается. А вы с Грейнджер нашли время расходиться. Блин — спектакль захудалого театра.       — Ой, иди ты нафиг! — беззлобно проворчал я. — И так хреново, ты ещё…       — Ладно-ладно! Всё наладится. Озадачили ещё этим балом.       — Не говори.       Буду ли я когда-нибудь нормально спать? Почему я всё время живу в состоянии, как будто попал в западню? Достало всё.