Я — Драко Люциус Малфой

      — А, Виктор! — воскликнул я, быстро и бесцеремонно подходя к ним. — Вот ты где! Обыскался! — усмехнулся я, чувствуя, как внутри всё переворачивается от тревоги и злости. Я уже давно протрезвел, но в тот момент решил, что пьяный дебош как раз то, что надо.       Он выпустил её из рук. Грейнджер изменилась в лице. Испуганное выражение сменилось усталостью. Она отошла к подоконнику, отвернулась.       Виктор медленно обернулся. О, это был не гнев в его глазах — это была ярость! Но он натянул снисходительную улыбку.       — Драко? Что-то случилось?       — Твой директор тебя искал, — воскликнул я, обхватывая его за плечи и отводя в сторону, а потом, нагло обняв его за шею, прошептал прямо в лицо, выдыхая ему в нос парами алкоголя. — Она всё-таки сдалась! Вот ведьма!       Тут же поняв, что я пил, Виктор сразу смягчился.       — Чего же хотел профессор Каркаров? — немного сомневаясь, спросил он.       — То ли, чтобы ты речь сказал, то ли хрен знает что! Снейп ничего лучше не придумал, чем меня отправить! Знаешь, мне по статусу вообще не пристало совой работать, — начал возмущаться я, — я ему говорю, пошлите Гойла! А он: «Мистер Малфой, мои распоряжения не обсуждаются…» — очень правдоподобно изобразил я своего декана.       Виктор бросил взгляд через плечо.       — Мисс Грейнджер… — немного расстроено произнёс он. Она даже не обернулась.       — Идите, Виктор, — сдержанно ответила она. — Я вас подожду. Не хочу пока возвращаться.       — Идём, Драко, — Виктор обхватил меня и почти поволок за собой. Неужели думал, что я ручная кладь? Смешно!       — Ой! — я повис на его плечах, споткнулся один раз, другой. — Твою мать, ноги заплетаются.       — Ты что, первый раз?       — Первый раз? — усмехнулся я.       — Пьёшь первый раз?       — А! Не-е-е! В прошлом году меня напоили какой-то хренью, и я обблевал весь Запретный лес! — захохотал я.       — Н-да уж… — брезгливо прошипел он, но, похоже, это высказывание мне не предназначалось. На лестнице я ещё раз споткнулся, потом совсем перестал ноги передвигать, упав головой на его плечо.       — Так, мистер Малфой, — раздражённо вздохнул он. — Похоже, вам пора на боковую. Я вернусь и тебя провожу, может твоих друзей позову.       — Да-да! — пробубнил я. — Иди! У тебя там важное дело.       Я уселся на ступени, прислонился к стене, оставалось только разлечься на лестнице как псу подзаборному, и Виктор быстро пошёл вниз.       Посидев несколько минут, я вскочил и вприпрыжку взлетел на четвёртый этаж. Пригладил волосы ладонью, представляю, что творилось у меня на голове, после «представления». Быстро прошёл по коридору. Грейнджер резко обернулась. Я приблизился к ней сразу, она прижалась спиной к подоконнику.       — Зачем ты вернулся? — в ужасе зашептала она. — Уходи сейчас же! Виктор не дурак! Он поймёт!       — Твой Виктор — дурак, если до сих пор не понял! — прошептал я, нависая над ней. Не мог понять выражения её лица, но она точно была напугана и в панике.       — Идём! — я схватил её за руку и потащил за собой, в надежде найти укрытие получше.       — Куда?! Малфой, прекрати, алкоголик! — она отняла свою руку и отпрянула к окну. — В школе полно народа. Везде! Чудо, что ещё никто не заметил, уходи, прошу тебя!       В её голосе была мольба.       — Пойми, мне за себя нечего бояться, а ты…       — Да! — распалился я. — Я просто недостойный! Я не тот!       — Ты слышал его слова? — испугалась она. — Я ничего ему не говорила!       — Его слова? О, да! Я слышал много слов, кроме последних. Что он там шептал тебе на ушко? — ехидно ухмылялся я.       Она отвернулась, прерывисто выдохнула. Её красивый профиль на фоне освещённого луной окна завораживал, она не собиралась отвечать.       — Что он сказал тебе? — сквозь зубы процедил я.       — Просил позволения меня поцеловать, — приподняв подбородок, шепнула она.       — И… что же ты ответила? — не своим голосом прохрипел я.       Грейнджер дерзко взглянула мне в глаза.       — Я отказала.       — Его бы это не остановило, ты это понимаешь?! Он был слишком близок к цели… — с усмешкой сказал я.       — И получил бы по физиономии, — уверенно произнесла она.       — Ой, не заливай! — скривился я.       — Не мерь всех по себе, Малфой! — возмущённо ответила Гермиона.       — Ты уже запрещала мне, забыла?! — я как-то неосознанно схватил её за плечи. Обнажённые плечи — такие нежные, бархатистые. Мне вдруг показалось, что я снова опьянел. Дыхание сбивалось, какое-то головокружение.       — Ты что, всерьёз это сказал? — подозрительно прищурилась она.       — О чём? — шепнул я.       — Про то, что тебя напоили и про… Запретный лес. Ты что, правда его весь… — она поморщилась.       — Конечно всерьёз! — раздражённо воскликнул я. — Только не весь, а лишь его часть!       — Малфой! — с сочувствием простонала она.       — Не меняй тему! — потребовал я. — Почему ты не пошла с Кармайклом? Он наверняка не такой настырный, как этот… ловец золотых снитчей!       — Эд не стал бы столько ждать. Никто не стал бы. Я думала… была уверена, что и Виктор не дождётся. Но он единственный, кому это оказалось по-настоящему нужно.       — Так это был конкурс! «Кто из рыцарей окажется бо́льшим терпилой»! — с горечью засмеялся я.       — Прекрати, Малфой! Виктор достоин уважения! — требовательно заявила Грейнджер.       — Чьего, моего? Да ты шутишь!       — Мы общались. Я немного узнала его. Он добрый и порядочный…       Злоба вскружила голову, я крепче сжал её плечи.       — Какая прелесть! — нарочито восхищённо произнёс я. — Я так рад за тебя, не представляешь!       — Это не был конкурс! — воскликнула она. — Я ждала тебя!       Мне вдруг показалось, что на меня вылили тонну ледяной воды. Я замер, дыхание сбилось. Смотрел ей в глаза и не верил. Мне стало так плохо, так больно, словно кто-то взял тупые ножницы и медленно отрезал мои крылья.       — Я знаю, это глупо, — охрипшим голосом заговорила она и тряхнула плечами, освобождаясь от моих рук, и я отпустил её, — ждать было бесполезно, но это… это не поддаётся контролю, как я ни старалась. Каждый день. Каждый день, Драко, каждый час меня поедала призрачная надежда на чудо, которого не могло быть. Думаешь, я не понимала? Умом — всегда понимала, что этого не произойдёт. Я встречалась с ним каждый день…       — Что? — шепнул я, чувствуя, как болезненно сжимается сердце.       — Мы виделись в библиотеке, на переменах, во дворе. Мы даже репетировали танец. Виктор… хотя бы на одну минуту, но старался привлечь моё внимание. Мне было его жаль! Он так мил…       — Не говори мне этого! — скривился я.       — Но это так! Ты должен понимать! — требовательно шептала Гермиона.       — Не хочу я ничего понимать! — с болью шипел я. Хотелось заткнуть себе уши или ей рот.       — Но я не отвечала ему, — её голос дрожал, — никому не отвечала, потому что… я всё равно ждала только тебя. Знала, что зря. Если бы он не дождался, я не пришла бы на бал. Я дала ему ответ только сегодня, после завтрака, когда стало ясно, что ждать бесполезно, ты даже не пришёл, — она прерывисто выдохнула, опустила глаза. — Я не виню тебя. Было бы смешно надеяться, что ты перешагнёшь через все предрассудки, рискнёшь всем, что у тебя есть. И всё же…       Как же это было больно и страшно. Я и подумать не мог, что она может переживать так сильно. Не мог поверить, что причиняю столько страданий — это невыносимо!       — Прости! — простонал я. — Прошу тебя, хватит! — выпалил я, обнимая ладонями её лицо. — Ничего не хочу слышать. Ничего не хочу знать. Я понимаю, что ты чувствуешь, Знаю, что не прав! Ты не представляешь, как я ждал этой встречи! — она смотрела на меня прямо, без доли сомнений. Она ни в чём не раскаивалась, словно все эти слова копились долго-долго и вот наконец вылились очищающим потоком. Красивая, моя маленькая, сколько ещё ей придётся вытерпеть из-за меня? Я чувствую такую невыносимую нежность, что, кажется, умру, если причиню ей боль. Но продолжаю делать это. Каждый день! В тот момент, не понял почему, но вдруг прошептал: — Ты потанцуешь со мной?       Она удивлённо заморгала длиннющими ресницами.       — Это наш первый бал, — шептал я, — может… единственный. Потанцуй со мной, Грейнджер!       Она улыбнулась. Сколько тепла было в её глазах! Гермиона вдруг отошла на шаг назад и стала рыться в своей крохотной сумочке, больше похожей на кошелёк. Она достала маленькую чёрную коробочку и протянула мне. У меня дыхание перехватило.       — С Рождеством, Драко! — шепнула она.       Я уже и забыл, как это классно — получать от неё подарки. Она ведь так давно этого не делала вот так, глядя мне в глаза. Я осторожно взял коробочку и открыл. Внутри, на крохотной подушечке, лежали две серебряные змейки, свернувшиеся колечком.       — Это запонки, — шепнула она. — Я заметила, ты их носишь. Это странно, сейчас мужчины предпочитают пуговицы…       — Спасибо, — шепнул я. — Они очень классные.       Я с волнением тут же вынул их из коробки, свои сунул в карман и застегнул рукава сорочки змейками. Она наблюдала за моими руками с улыбкой, прикусив нижнюю губу.       — Ловко! — выдохнула она. — Рада, что тебе понравились!       — У меня тоже кое-что есть, — и я достал из кармана тёмно-синий футляр. — Удивлена? — усмехнулся я. — Думала, я не приготовлю тебе подарок? С Рождеством, — и я протянул ей коробочку. Как же приятно видеть её взволнованное лицо, маленькие дрожащие пальчики. Она приоткрыла коробочку. Её улыбка подарила мне настоящее счастье.       — Львица? — усмехнулась она. — Ты серьёзно?       — А кто ты, маленькая гриффиндорка!       Я осторожно вытащил из коробки небольшую брошь — золотую мордочку львицы с янтарными сияющими глазами. Осторожно приколол её возле левого плеча Гермионы. Я копил на неё ещё с лета, даже не думая просить у родителей дополнительных денег. В прошлом году увидел брошь в Хогсмиде и всё боялся, что кто-нибудь купит её раньше меня.       — Такая красивая! — вздохнула она. — Спасибо!       — Ну… а теперь… ты потанцуешь со мной? — улыбнулся я и, как положено, поклонился. Она сделала лёгкий реверанс.       Словно специально для нас внизу заиграл вальс. Гермиона достала свою палочку и шепнула: «Люмос».       Я взял в руку свою и тоже зажёг огонёк. Коридор осветился нежным голубым светом. Я обнял её талию, а она положила свою руку на моё плечо. Как же это было здорово кружить её в танце, такую маленькую, лёгкую, только мою. Пусть на пару минут, но мою. Её нежная ладонь в моей ладони. Мы смотрели друг другу в глаза, и я чувствовал себя ещё выше и сильнее. Знал, что рядом со мной она будет совсем крошкой. Она изучала моё лицо, а я любовался кудряшками, колышущимися вокруг её лица, губами, её сияющими глазами.       Палочки в руках немного мешали, но зато мы видели друг друга, словно танцевали в Большом зале. Как будто во сне. Я был так счастлив! Ради этого стоило совершить эту глупость и спровадить Крама. И, когда музыка стихла совсем, мы погасили палочки и замерли, просто стояли обнявшись и смотрели друг на друга.       — Тебе нужно уходить, — шепнула она. — Виктор скоро вернётся.       — Да, я знаю. Даже раньше, чем хотелось бы, — усмехнулся я, и её глаза снова испуганно расширились.       — Так… его никто не звал? Ты это нарочно? — то ли с восхищением, то ли с возмущением прошептала она.       — Это неважно, — улыбнулся я.       — Драко! — она ласково провела ладонью по моей щеке. — Ты хоть представляешь, что теперь будет?       — Не имеет значения, Грейнджер. Я сам разберусь. Но я хочу тебе сказать кое-что. Очень давно, — с замиранием сердца прошептал я.       Я склонился к её лицу, внутри всё дрожало от нетерпения, я был уверен, что это самый удачный момент, чтобы признаться, сказать то, что давно хочу сказать. Я и не знал, что это так трудно, а она не сводила с меня глаз, просто ждала. Слова сами вырвались:       — Я… люблю тебя… — тише шёпота произнёс я, и показалось, что внутри меня взорвался фейерверк. Это было страшно и так потрясающе одновременно. Слезинки заблестели в её глазах.       И вдруг мы услышали шаги на лестнице. Далеко. Они отдавались эхом. Досада разлилась внутри.       Её нежные руки обвили мою шею, она приподнялась на цыпочках и так трепетно коснулась моих губ, что я думал душа вылетит из тела от блаженства. Я обнял её крепче, приподнял над полом, упиваясь её нежными прикосновениями, её сладким ароматом, пусть и смешанным с запахом чужого одеколона. Её ладонь на моей щеке, кончики пальцев, проскальзывающие в волосы на затылке, мурашки по всему телу. Её тонкая талия, мне казалось, что одной своей ладонью я могу накрыть всю её изящную спину. Быстрые движения губ, жадные, сладкие, доводящие до умопомрачения.       Она резко отстранилась, её затуманенные глаза горели страстью, я снова поцеловал её, но она, обхватив моё лицо руками, нехотя оторвала меня от себя.       Шаги приближались.       — Ты должен спрятаться. Отойди.       Я поставил её на пол, сделал несколько шагов назад. Гермиона направила на меня свою палочку и шёпотом произнесла заклинание, которого я не расслышал. Увидел, как мои руки растворились, ноги, живот.       — Ты невидим, Драко, — с сожалением вздохнула она. — Это на полчаса, не больше. Если захочешь снять чары, примени Фините Инкантатем. Иди в свою комнату, иначе Виктор что-нибудь заподозрит.       — Знаешь, мне как-то наплевать, — усмехнулся я.       — Это сейчас, — с лёгкой грустью ответила она. — Завтра ты совсем протрезвеешь…       — Я не пьян, Гермиона.       Шаги стали громкими, и в коридоре появился Виктор. Он явно запыхался, но старался держать совершенно бодрый вид.       — Малфой здесь? — тут же выпалил он.       — Малфой? — переспросила она, совершенно искренне удивившись. — Что ему здесь делать?       На этаже появились Грег и Винс.       — Ну, и где он? — недовольно проворчал Крэбб.       — Похоже, сам ушёл, — немного растеряно ответил Виктор. — Мне казалось, он совсем не в себе.       Парни переглянулись, закатили глаза и молча ушли.       — Я ужасно проголодалась! — улыбнулась Гермиона и отвернулась, снимая брошь и пряча её в сумочку.       — Конечно. Лучше вернуться в зал, — сразу же согласился Виктор.       Грейнджер направилась к лестнице. Я старался как можно тише идти за ними.       — Ты произнёс свою речь? — с интересом спросила она.       — Странно, но я не найти директора Каркарова и профессора Снейпа тоже. Мадам профессор сказала…       — Макгонагалл?       — Да. Она сказала, что они ушли осмотреть каретный двор, кажется, там какие-то беспорядки.       — Ясно, — непринуждённо ответила Гермиона.       Они, спускаясь по лестнице, молчали некоторое время, но потом Виктор снова заговорил:       — Гермиона, — она тут же остановилась и обернулась, — извини, если я… перешёл границы…       — О, не волнуйся! Всё в порядке, — доброжелательно ответила она, как будто этот медведь и не пытался её поцеловать.       Она вела себя так уверенно. Вся её застенчивость куда-то улетучилась. Грейнджер будто была на поле для квиддича и готовилась к игре. Она даже взяла Виктора под руку и с гордо поднятой головой вошла в зал.       Тут моё внимание привлёк Уизли, в одиночестве сидевший у стола гриффиндорцев. Он буравил злобным взглядом и Грейнджер, и Крама. У меня не осталось сомнений — он просто сдыхал от ревности.       Виктор ушёл к столу с напитками, а Гермиона быстрым шагом направилась к своему и стала наполнять две тарелки едой.       Я сел на свободный стул и наблюдал за происходящим. В зале народа заметно поубавилось, и танцевали только одинокие парочки. Среди них были Мариетт с Мстиславом, они даже очень мило беседовали, Делакур с Дэвисом, Лонгботтом с рыжей и Винс с Милисентой.       Тут до меня донёсся противный голос Уизли:       — Ты хоть понимаешь, на что это похоже? Он старше тебя…       — Ну и что? — дёрнула плечом Грейнджер, продолжая наполнять тарелки.       — Ему уже семнадцать, восемнадцать почти. Знаешь, что парням нужно в этом возрасте?       — У тебя другие мысли вообще бывают? — усмехнулась она.       — Где ты была?       — Не твоё дело.       — В самом деле? — раздражённо бросил он. — Я — твой друг между прочим!       — Я помню об этом, Рональд. Только что-то не вижу, чтобы ты был рад за меня.       — Чему радоваться? — воскликнул Уизли. — Что моей подругой хочет воспользоваться…       — Ах вот как?! Так ты обо мне думаешь?! Думаешь, я не могу за себя постоять? — уставившись на него, возмущалась Грейнджер.       — Что тут думать, это очевидно… — проворчал он.       И тут на её милом личике расцвела ехидная усмешка. Я даже не помню, видел ли такую.       — Знаешь, Рональд, в следующий раз приглашай девушку первым, а не в самую последнюю минуту.       — Это тут совершенно ни при чём! — его глаза забегали.       — Ни при чём, да? Ну и хорошо. Значит, мы всё прояснили.       Она взяла свои тарелки и, гордо подняв голову, отправилась к Виктору, который заболтался со своими сокурсниками.       «Это моя девочка!» — с восхищением думал я — единственное, что в голову пришло.       И тут я увидел Пэнси. Меня обдало жаром. Как я, болван, мог напрочь о ней забыть?! Как? Вот это будет скандал!       Она сидела за столом, раздражённо скрестив руки на груди и совсем не в такт музыке отстукивая агрессивный ритм носком туфли по полу. Я уже собирался где-нибудь укрыться и снять дезиллюминационные чары, как вдруг в зал влетел Грег. Она тут же перестала стучать, расслабилась и приветливо ему улыбнулась. Гойл расцвёл, как хренов кактус, меня аж смех разобрал. Он сел с ней рядом.       — Ну, что, спровадил свою хромоножку? — ехидно ухмыльнулась она.       — Да ладно тебе, — дёрнул он плечом.       — Ну, хорошо, я больше не сержусь, — снисходительно улыбнулась она и положила ладошку на его здоровенную лапу.       — Потанцуешь со мной? — явно преодолевая смущение, промямлил Грег.       — С удовольствием! — еле сдерживая радость, ответила Пэнси.       На душе было так спокойно. Даже общение Гермионы и Крама не трогало. Я понял, что доверяю ей. Абсолютно доверяю. Она ни за что меня не предаст. Гермиона ждала меня. Только меня. Знаю, я её разочаровал, но так надеялся, что она простила, что всё понимает.       Я ужасно устал. Это был такой тяжёлый день, который опустошил и подарил самое большое счастье. Её признания, её глаза, улыбку, танец. Её поцелуй. Я закрывал глаза и снова погружался в эти ощущения — трепетные движения её губ, её дыхание. Тихие, еле слышные стоны.       Мне не хотелось оставаться. Если бы можно было продлить действие заклинания, в этом был бы смысл, просто беспрепятственно смотреть на неё, слушать голос и смех.       Я готовился уйти и уже подходил к дверям, когда услышал весёлый голос Гермионы:       — Гарри! Вы что, уже уходите? — она, кажется, была искренне удивлена.       — Да, что-то поздно, — уныло ответил Поттер.       — Жаль! Ну, раз вы решили…       — Да, мы так решили! — грубо буркнул Уизли.       Она только хмыкнула и продолжила разговаривать с Виктором и его друзьями.       Я подошёл к ней поближе. Чуть склонился к её лицу, ощутил аромат её духов. Не знаю, почему мне так нравится этот запах. Коснулся губами её щеки. Гермиона вздрогнула, и нежная еле заметная улыбка тронула уголки её губ, а глаза засияли как звёздочки.       — Спокойной ночи, — прошептал я ей на ухо.       Она посмотрела точно туда, где я был. Такой ласковый взгляд. Она лишь слегка кивнула и прикрыла ресницы — попрощалась со мной. Я коснулся её руки и решительно отправился на выход, стараясь не стучать каблуками.       Мои друзья танцевали в центре зала. Пэнси обнимала Грега за шею, а он сомкнул свои ручищи на её талии. Они смотрели друг на друга, разговаривали, улыбались, но я вдруг понял, что не испытываю зависти. Я так за них рад! Я был рад за Грега и Пэнси. Так хорошо на душе. Тишина.       Странно было плестись за Поттером и Уизли, который всю дорогу ныл, что Гермиона связалась с опасным человеком, а Поттер недоумевал:       — Чего ты так завёлся? Я думал, Крам твой кумир.       — Кумир… — брезгливо хмыкнул Уизли. — Я вообще не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным.       — А чего тут беспокоиться? — дёрнул плечом Поттер. — Как будто ты не знаешь Гермиону — благоразумие на грани нереального.       «Бедный наивный Поттер! Знал бы ты, с кем встречается твоя благоразумная подружка», — думал я.       — Да, но этот Крам — он же взрослый! — продолжал ворчать Уизли. — Мало ли, что он сделает…       — Слушай, Рон, может ты не заметил, но по-моему, он порядочный человек.       Они вошли в свою башню. Я думал пару секунд, стоит ли идти за ними, но прикинул, что у меня осталось от силы минут пять, и отправился в подземелья.       Лёгкое волнение закрадывалось в душу, но я нащупал на запястье маленькую змею, приколотую к манжете. Гермиона знает — кто я. И всё равно она со мной, моя маленькая львица.       Стоял перед зеркалом в душевой, наблюдая, как становлюсь видимым. Как проявляются части лица, плечи, руки, как всё становится чётким. Забавно.       Я сидел на кровати, совершенно потеряв счёт времени. Наше кружение в вальсе всё ещё владело душой. И как бы ни был труден этот вечер — он был прекрасен.       Крутил между пальцев маленькую серебряную змею, когда Пэнси, словно фурия, ворвалась в нашу спальню.       — Как ты посмел, Малфой?! — воскликнула она, потрясая кулаками в воздухе. — Ты просто оставил меня посреди бала! Одну! Беспринципный, гадкий предатель! Кто кого бросил у алтаря?!       Она подлетела прямо ко мне, и я медленно поднялся на ноги, готовясь получать мелкую дробь кулачками в грудь.       — Пэнс… — простонал я.       — Спасибо! — выдохнула она, кидаясь мне на шею.       Я даже присел немного от неожиданности и осторожно обнял её в ответ. А она изо всех сил чмокнула меня в щёку, даже больно было.       — Рад служить… — растерянно ответил я, — а в чём суть?       Она оторвалась от меня и весело посмотрела в глаза.       — Мы помирились!       — С кем? — усмехнулся я.       — Тупица! — закатила она глаза. — С Грегори, конечно!       — А вы ссорились? — нахмурился я, тут же получая тычок кулаком в плечо. — Эй! Не трожь нежного аристократа! — засмеялся я.       — Где ты был? — с любопытством сияла она улыбкой. — Какой-то безумный вечер! То одни исчезают, то другие. Ты был с ней?       — С кем с ней? — улыбался я.       — Ну и Салазар с тобой, молчи! — закатила она глаза. — Ты так спокойно ушёл, а Крам, между прочим, загнул речь. Странно, но даже было всё понятно, — хихикнула она. — Похоже, Грейнджер неплохо на него влияет, хоть говорить стал разборчивее. Благодарил её во всеуслышание за оказанную честь и прекрасный вечер. Она была красная, как клубничина. Потом и Диггори что-то говорил, и Делакур… Извини. Я что-то заболталась.       Пэнси резко развернулась и направилась к двери, бросив на бегу:       — Спокойной ночи!       — Пока, Пэнс! — ответил я и обессиленно опустился на кровать.       Меня разобрал нервный смех. Я, как дурак, сидел и смеялся над собственной шалостью. Представляю, что будет завтра. Нет, Крам мне это просто так не забудет, я уверен. Но, пожалуй, подумаю об этом потом.       Пришли Грег и Винс. Они весело обсуждали прошедший праздник, а я просто сидел и слушал. Смотрел на них и думал, что этот вечер оказался лучше, чем я ожидал. А главное, я сказал ей то, о чём так давно мечтал. Я вспоминаю её счастливые глаза и понимаю, что живу ради них.       А когда я ушёл переодеваться, достал из кармана брюк свои золотые запонки, а вместе с ними маленький розовый цветок. Нежные лепестки, совсем такие, как она. В груди стало тепло и приятно. Я держал на ладони маленькую частичку её образа, её красоты. Это словно был подарок Хогвартса мне в этот вечер. Наверное я верну её когда-нибудь.       Я был уверен, что сразу засну. Усталость была неимоверная. Но лежал, таращась в потолок балдахина. Всё прокручивал и прокручивал этот вечер в голове, пока не понял, что Гойл тоже не спит.       — Вы помирились, Грег? — прошептал я.       — Ага… — с какой-то даже гордостью протянул он.       — Наконец-то, — улыбнулся я. — Кажется, Пэнси счастлива.       — Правда? — с надеждой спросил он.       — Конечно. Прискакала и болтала как заведённая.       — Что она сказала? — вдруг насторожился он.       — Да ничего особенного, просто что вы помирились.       Он как-то подозрительно вздохнул и молчал.       — Грег…       — А?       — Что произошло?       — Ничего, — неправдоподобно спокойно ответил он.       — Ты мне друг или нет? — улыбаясь, ехидничал я.       Он так шумно вздохнул, что я просто офигел. Первый раз с ним такое.       — Блин, Грег, не томи! — требовательно воскликнул я.       — Я, как джентльмен, не могу…       — Слышь, джентльмен… — до меня вдруг дошло, что могло произойти, — я вот как подумаю что-нибудь самое пошлое, что ты мог с Пэнси сотворить! — усмехнулся я.       — Ты больной что ли, Малфой?! — возмутился Грег.       — Ей понравилось? — оскалился я.       — Почему ты умудряешься всё изгадить?! — обиделся он.       — А потому что кое-кто делает вид, что он «джентльмен»!       — Так и есть!       — Со мной-то чего притворяться, Грег! Или не я твой учитель?       Он прыснул:       — Учитель нашёлся.       — Так, я не понял! — в шутку возмутился я.       Но потом мне вдруг так захотелось сказать ему что-нибудь хорошее, дать ему понять, что я по-настоящему рад за них.       — Я видел вас в Большом зале, — заговорил я. — Видел, какие вы были. И понял, что вы счастливые — это главное.       — Если бы ты не оставил её одну, ничего бы не вышло, — тут же выпалил Грег. — Она расстроилась, ушла из зала.       — Блин, да ты что… — с досадой вздохнул я. Мне правда стало очень жаль. Все девчонки из-за меня только мучатся.       — Я нашёл её в коридоре, стояла у окна. Сказала, что устала и вышла подышать. Такая грустная, хоть реви.       — Прости, Грег… — начал я, — не хотел её расстроить.       — Это хорошо, что ты ушёл. Она бы не осталась одна, и мне не пришлось бы её утешать. Я просто погладил её плечо, а она повернулась ко мне и вдруг обняла, представляешь? Я чуть… неважно. А потом она так посмотрела на меня! Как никогда, понимаешь? Я не выдержал и поцеловал её. По-настоящему.       Мне хотелось выкрикнуть что-нибудь, пошутить о наконец-то состоявшемся событии. Но я вдруг почувствовал, как это важно. Вспомнил, как это было со мной. Как я первый раз поцеловал Гермиону. Это не смешно. Это настоящее счастье, первая ласка, то, что дарят самые нужные, самые любимые, нежные. И я был бы полным кретином, если бы сделал глупость.       — Значит… ей не было противно? — осторожно, на полном серьёзе, спросил я.       — Нет, — шепнул Грег.       — Класс… — выдохнул я.       И мы просто молчали. Прошло, наверное, минут пять, когда Грег спросил:       — А ты? Ты смог увидеться с Грейнджер? — мне понравилась надежда в его голосе.       — Да, — просто ответил я, и больше мы не говорили.       Я всю ночь делал записи. Сейчас уже время завтрака, но парни дрыхнут. Я ужасно голоден, но не хочу туда идти. Не хочу встречаться с Виктором, выяснять отношения.       Это такое странное чувство! Вчера вечером я признался ей в любви. Я думал, что пожалею об этом, засомневаюсь. Многие говорят, что нельзя признаваться, потому что девчонки меняют к парням отношение, становятся надменными, но я не верю, что это произойдёт с нами. Я хочу повторить это снова, и когда-нибудь она скажет, что любит. Не передать, как я этого хочу! Как хочу услышать: «Я люблю тебя, Драко!»       Я увижусь с ней в Хогвартс-экспрессе. Надеюсь на это. Ведь ближайшую неделю мы проведём дома.