Я — Драко Люциус Малфой

      3 февраля.       То утро было невыносимо мучительным. Мы бодро неслись в Большой зал на завтрак, предвкушая предстоящее событие. Второе испытание. Мы думали, это будет что-нибудь зрелищное, вроде битвы с драконами. Строили кучу предположений и фантазировали, как русалки будут ловить плывущих через озеро Чемпионов, а потом скармливать их гриндилоу, как Поттер будет визжать и бултыхаться, когда попадётся в их щупальца. Было ужасно смешно. Но это была только видимость.       Всё началось ещё вечером. После ужина мы зависли в гостиной. Все подбадривали Виктора перед состязанием. Винс так вообще утверждал, что болеет только за него. Но Каркаров, ровно в девять вечера, велел Чемпиону идти отдыхать и набираться сил. Дурмстранг удалился, но уже минут через пятнадцать Виктор заглянул в нашу спальню.       — Драко, можно тебя?       Стало не по себе. Я вышел, и Виктор тут же направился к выходу из гостиной. С одной стороны было любопытно, с другой тревожно. Мы почти дошли до выхода из подземелий, когда он резко остановился, я чуть не столкнулся с ним — вовремя затормозил. Виктор резко обернулся, уставился на меня как-то очень решительно.       — Драко, ты ведь всё обо всех знаешь, — заявил он, и я не сдержал сдавленный смешок.       — Я? С чего ты взял?       — Ты дружишь с мисс Пэнси. Она всё знает.       Я снова усмехнулся. А ведь он отчасти прав.       — И что же, по-твоему, я должен знать?       Он просто смотрел мне в глаза, как будто ещё не решил, говорить или нет. Потом выдохнул и выпалил:        — Рональд Узли. Что у него с мисс Грейнджер?       Меня словно соплохвост ужалил. Казалось, что я сгорю изнутри от бешенства.       — С этим уродцем? — брезгливо ответил я. — Да кто её знает? Два сапога пара.       — Это ирония? — с сомнением спросил он, и я понял, что он меня не понимает — его английский для этого слишком слаб. Я вздохнул.       — У тебя есть предположения? — сразу же уточнил я. Виктор нахмурился.       — Этот парень явно к ней неравнодушен, — недовольно произнёс он. Всё внутри сжалось. Так и знал, что Уизли в неё втрескался. Жалкий рыжий болван. Раз Виктор заметил, то сомнений быть не может.       — И что? — ухмыльнулся я, хотя внутри всё кипело от злости. — Она же с тобой, какая разница?       Виктор потупился.       — Не имеет значения. Она не позволяет мне с ним разобраться. Он грубит ей, дерзит, провоцирует ссоры, а она… терпит, нянчится с ним. Значит, он что-то значит для неё…       — Она с первого курса с ними нянчится, — брезгливо бросил я. — Лучшая ученица! Тянет этих двух неудачников…       — Да. Она говорила, — кивнул Крам и снова взглянул на меня. — Считаешь, это не он с ней встречается?       Меня словно ведром воды окатили.       — Она же встречается с тобой, — с сомнением скривился я и, пытаясь скрыть дрожащие руки, сунул их в карманы. Сердце так колотилось, думал выскочит наружу.       — Ладно, неважно, — вздохнул Виктор, — извини, что тебя потревожил.       — Нет уж, погоди! — завёлся я. — Ты мне не доверяешь? Ты думал, что Грейнджер встречается с Уизли? А если не с ним, то с кем-то другим?! А ты тогда кто?       Виктор нахмурился.       — Она холодна. Совершенно. Словно… есть кто-то другой.       — Может Поттер? — предположил я, хотя такая тупость была бы просто смешна.       — Исключено, — спокойно ответил Виктор. — Это… её тайна.       — Ну и кинь её! Зачем тебе такая? — хмыкнул я, думая лишь о том, как бы его убедить это сделать. — Если она тебя обманывает, нахрена ты это терпишь? Где твоя северная гордость?       Он просто сделал шаг, приближаясь ко мне. В его чёрных глазах вспыхнула ярость. Я и не видел его таким, но с места не сошёл. Разве я не прав? Бедный, беспомощный Крам. Моя девчонка держит его на поводке. Мне стало так классно! Он бесится и ничего не может. Как ей это удаётся?       — Хочешь… узнать, кто он? — сквозь зубы процедил я. — Разве есть разница, если это… не ты.       — Ты… что-то знаешь? — прищурился он.       — Нет, — дёрнул я плечом. — Грейнджер не в списке интересующих меня персон. Но если хочешь…       — Так бы и сказал, что не знаешь, — нервно бросил Виктор. — Не говори ни с кем об этом! — и, развернувшись, направился назад в гостиную.       Ох и фиговый же получился разговор.       Но это было ещё не всё. Мне не хотелось возвращаться. Не хотелось объясняться с парнями. Сел на ступени и просто сидел, пока не ощутил, что кто-то погладил меня по спине, я даже вздрогнул. Обернулся, а передо мной стоял Живоглот. Он громко мяукнул.       — Приятель! — радостно выдохнул я. — Вот это дела, давно не виделись!       Жмыр потёрся о моё плечо, и я стал чесать его за ухом.       — Чего так давно не заходил? — тихо говорил я. — Где твоя хозяйка, а? Придёт за тобой? Это ты классно придумал.       Он забрался ко мне на колени и спокойно улёгся, не то что тогда, в прошлом году. И я сидел в обнимку с этим здоровяком, надеясь, что она придёт, что будет искать его.       Но она не пришла. Я даже счёт времени потерял. Стало так тоскливо и скучно. Живоглот просто спал. Становилось тревожно. Почему она его не ищет? Я услышал шаркающие шаги Филча наверху.       — Вот блин… — шепнул я. — Иди-ка ты домой.       Я потрепал его по голове, он недовольно щурясь поднялся, выгнул спину дугой, я скинул его с колен раздвинув ноги, и усмехнулся, потому что кот смешно приземлился на все четыре лапы. Но не ушёл, а сел и смотрел вдаль, слегка покачиваясь туда-сюда.       Я поднялся и пошёл к гостиной. Живоглот за мной.       — Иди домой! — велел я. — Иди к хозяйке.       Он лениво потянулся и, задрав хвост, пошёл к лестнице. У меня было странное ощущение, как будто что-то не так. Но разве я мог тогда предположить, что это предчувствие. И всё же, проигнорировав расспросы Винса, сделал вид, что заснул. Грег до ночи сидел в гостиной с Пэнси, а когда явился, ждал, пока и он захрапит. Было жутко не по себе, внутри будто всё обрывалось, успокаивалось, а потом опять сжималось в тугой комок.       Утром, не успел проснуться, как ощутил странную тесноту в груди, словно мне что-то мешало дышать. Волнение. Паника. Было странно и я не находил себе места. Представлял, что почувствую, если кто-то утонет. И было страшно. За всех страшно: за Диггори, за Поттера и за Виктора, даже за Делакур, которая мне вообще никаким боком не интересна. Что за издевательство над людьми? Фигня. Утешал себя тем, что их по любому спасут, если что. Неужели Дамблдор будет стоять и смотреть, как тонут его студенты? Или будет?       Короче, когда проснулись Винс и Грег, я уже вполне успокоился, но всё равно внутреннее напряжение не отпускало. Не понимал, о чём я вообще волнуюсь? Какое мне дело до всего этого? Будет весело!       Было странно не видеть за завтраком Гермиону и её дружков. Это насторожило. Потом решил, что они, наверное, готовятся, только и всего.       И когда мы уже собирались выходить на улицу, чтобы отправиться к озеру, появился Поттер. Зелёный, как будто его тошнило. Он озирался, искал кого-то, спрашивал что-то у своих. Все мотали головами. Только когда он подошёл к близнецам и спросил: «Вы сегодня видели Рона?» — тут у меня началась настоящая паника, потому что Гермионы тоже не было ни в зале, ни в коридорах. Разговор с Виктором всплыл в памяти. Где эти двое? Какого хрена? Она… с Уизли?!       «Не может быть. Не может быть», — стучало в голове. Неужели Виктор был прав? Но этого не может быть!       Я таращился на Поттера, который был похож на привидение. Его явно трясло, но меня, похоже, затрясло ещё больше. Он ломанулся вон. Не знаю, какая сила меня толкнула, но я бросился за ним вслед и тут же был пойман за предплечье.       — Что? — оборачиваясь, злобно рыкнул я, тут же встречаясь с ненормально растерянным взглядом Виктора.       — Ты видел её сегодня?       — Кого? — раздражённо бросил я.       — Мисс Грейнджер.       — Нет! — выпалил я и вырвался из его руки, пытаясь догнать Поттера.       Как эти двое могли бросить своего друга перед состязанием? Как такое возможно? Что это за друзья такие?       Я нагнал его на полпути к озеру.       — Поттер! — рявкнул я и понял, что совершенно теряю контроль, а он обернулся так удивлённо, что меня смех пробрал. Как младенец, честное слово.       — Где твоя подружка, Поттер?! — с издёвкой ухмыльнулся я. — Бросила тебя?       — Малфой, ты совсем дебил? — усмехнулся он. — Уж поверь, вот на кого мне сейчас глубоко плевать, так это на тебя.       — О, неужели! — психанул я и схватил его за ворот мантии. Он точно этого не ожидал и перехватил мои запястья, впился как клещ, но я не отпустил. Позади раздался окрик:       — Эй, Малфой! — я даже не повернулся.       — Ты видел её сегодня? — почти прошипел я.       — Да какое тебе дело, придурок?! Убери грабли, двину, мало не покажется! — сквозь зубы процедил Поттер.       — Она с твоим рыжим дружком?! — я сильно встряхнул его, и Поттер вылупил на меня круглые размером с его собственные очки глаза.       — Ч-чего? — прошипел он. Блин! Я думал придушу его на месте.       — Малфой, а ну отвали! — я глянул назад, к нам быстро приближался Лонгботтом. Я даже глаза закатил — неубедительный противник.       — Поттер, я тебя в последний…       — Какое тебе дело до Гермионы? — прищурился Поттер, ослабляя хватку, и я выпустил из рук его мантию. У него стало такое лицо, как будто прямо сейчас он разгадал самую страшную загадку во вселенной. Меня пробрал холодный пот. — Ты что… — он глубоко вдохнул, выдохнул, — в Гермиону? Ты?!       — Придурок! — прохрипел я, оттолкнув его назад, поняв, что нихрена он не знает и не видел. У меня так рожа полыхала, думал расплавлюсь от этого хренового ощущения полной растерянности. Тут же за спиной возник Лонгботтом.       — Отвали, Малфой… — неуверенно потребовал он. — Что ты устраиваешь?       А Поттер продолжал смотреть на меня так, будто гиппогрифа впервые в жизни увидел.       — Лонгботтом?! Слабоватая у тебя поддержка, Поттер! — усмехнулся я.       Он молчал и просто таращился на моё лицо.       Как же мне было хреново! Я выдал себя со всеми потрохами. И кому! Поттеру! Гнев спадал, уступая место безысходности. Грейнджер с Уизли. Поттер не в курсе, Виктор в подозрениях, а я самый главный идиот.       — Гарри, идём! — подтолкнул ботаник очкарика в сторону озера. — Тебе надо подготовиться. Идём…       — Я с тобой ещё поговорю, Малфой, — прошипел Поттер и пошёл к озеру.       — Если живым всплывёшь! — крикнул я ему вслед.       Меня нагнали Винс и Грег.       — Драко, ты чего? — подозрительно спросил Гойл. — Поттер что-то сделал?       — Хрен с ним! — выдохнул я. — Идём шоу смотреть.       Я всё время оглядывался, рассматривал толпу у озера. Грейнджер нигде не было. Как же было тяжело на душе. Ни её, ни Уизли. Видел, как нервничал Виктор. Он тоже искал её.       А потом началась пытка. Участники нырнули в озеро и тут нам объявили, что за один час они должны отыскать «похищенное сокровище». Мне было плевать, что они будут час под водой, плевать, что ничего не происходило, я думал лишь о том, что моя девчонка с Уизли, они даже болеть за своего друга не явились. Не верил, но выходило именно так.       Через полчаса вдруг всплыла Делакур. Её буквально выпихнуло на берег.       — Ма Габриэль! Где ма Габриэль?! — в страхе причитала она, озираясь по сторонам.       Но мне было всё равно, что с ней. Изводил себя предположениями, куда делась Грейнджер, пока вдруг, из-под воды не вынырнули Диггори и его подружка — Чанг. Раздались вопли, аплодисменты.       И я ощутил, как разрывается сердце. Как воздух прекращает наполнять лёгкие. Я молниеносно осознал, что она — моя девочка, та, что совсем недавно назвала меня «любимым» — сейчас где-то там… В ледяной тьме.       Меня трясло. Не помню, как расстегнул пальто и уже думал о том, что летом нырял лучше всех, на три минуты мог задерживать дыхание. Жаль только, что наше озеро не такое глубокое, тренировки мало. Вдруг Гойл схватил меня за плечи.       — Малфой, куда собрался? — с огромными глазами сквозь зубы процедил он. — Ты это брось!       — Этот старый… хрен! — злобно зашипел я, кивнув на довольного Дамблдора, поздравлявшего Диггори. — Он утопил её, понимаешь? Она там! В этой ледяной воде. Если Крам её не найдёт…       — Драко, не тупи! — шептал Грег. — Он там почти час! Неужели ты думаешь, что найдёшь её за три минуты? Ты утонешь, болван! А её в любом случае вытащат! Они не станут рисковать её жизнью!       — Откуда тебе знать?! — рыкнул я, сорвал с себя пальто и сунул ему в руки. Быстро пошёл к краю пирса. Сомнений не было, только страх, что больше никогда её не увижу, не услышу её голос, не прикоснусь.       Тут мне наперерез кинулась Пэнси, повисла на предплечье.       — Стой! Не смей! — зашипела она.       Раздался плеск, и из-под воды показалась жуткая голова акулы, которая моментально трансфигурировалась в Крама. Рядом с ним была она. Он поплыл к берегу, увлекая Гермиону за собой. Я просто рванул им навстречу под бурные аплодисменты и крики зрителей. Опустился на корточки и протянул Гермионе руку, просто не мог по-другому. В её взгляде промелькнул страх. Её губы были синие и дрожали, волосы мокрые. Она робко протянула мне руку, и я выдернул её из воды, тут же набросил на неё своё пальто, надо было видеть лицо Гойла, он просто стоял с разинутым ртом, как пришибленный. Гермиона вся тряслась от холода. Как же хотелось обнять её, согреть, но она тут же рванула в сторону, безразлично бросив: «Спасибо!» Я тут же подал руку Виктору. Он вскочил на пирс, хлопнул меня мокрой ладонью по спине.       — Спасибо, Драко… — прохрипел он.       — Время на исходе! — громко произнёс Дамблдор, и тут же тихо добавил. — Нужно нырять.       Я не сводил взгляда с дрожащей Гермионы. Пэнси бесцеремонно взяла меня под руку и потащила подальше.       — Драко, это уже край. Ты перешёл черту, и дальше я не знаю, что с тобой будет…       — Плевать… — выдохнул я. В голове была муть. Странная, тупая, пьяная. Мне казалось, что я перепил этого дурацкого Огненного виски. Я не чувствовал ни холода, ни страха, ни сомнений. Я отупел. Всё что было важно — она жива. Она здесь. Я вижу её. Снова вижу и знаю, что с ней уже всё будет в порядке.       — Ты не в себе, — недовольно продолжала Пэнси. — Я, конечно, всё понимаю, но ты должен придумать отличнейшее объяснение для своего факультета!       Я резко остановился и вырвал из её рук свою.       — Я — Малфой! Я никому ничего не должен, ясно? Тебе надо, ты и объясняй!       Она смотрела на меня удивлённо и даже растерянно.       — У тебя шок, — тут же заявила она. — Ладно! Скажу всем, что ты… обещал поддержать Виктора и делал то, что обещал. Идём в замок.       — Делай что хочешь, — шепнул я, ощущая страшную усталость. — Я должен остаться.       Раздались крики и объявили возвращение Поттера, а с ним Уизли и младшей сестры Делакур, которую та не смогла найти.       Я снова выхватил глазами Гермиону. Моё пальто уже куда-то исчезло, её завернули в большое полотенце, она держала в руках кружку с чем-то горячим. Её волосы закрутились в десятки красивых завитков, гриффиндорцы хлопотали возле неё, Поттера и Уизли. А я не мог простить себя за то, что подозревал её. Она не может быть с Уизли. Просто не может. Гойл то и дело пихал меня в плечо, напоминая, чтобы я на неё не смотрел как одержимый.       Слишком долго приходил в себя. Слишком. В тот день я понял, что совершенно не готов. Не готов её потерять. Не готов расстаться. И жить. Жить я тоже не готов. Чувствовал себя таким растерянным, как щенок, впервые брошенный в воду. Я потерял самообладание, потерял себя. Мне нужно быть сильнее. Нужно себя контролировать.       Лишь спустя некоторое время начал осознавать происходящее. Понял, что Снейп крайне подозрительно за мной следит. Заметил взгляд Поттера. Он говорил с Грейнджер, потом смотрел на меня, и снова что-то спрашивал у неё. Она лишь мотала головой, поправляла на нём очередное полотенце и заставляла пить из большой кружки. Делакур не отрывалась от сестры. Уизли все облизывали как героя. В чём его геройство, не пойму.       Странное было состояние — хотелось уйти, не видеть все эти рожи, всю эту суету и тупое веселье. Но так нужно было видеть Гермиону, что меня не смогли бы утащить даже силой. Грег всё намекал, Пэнси ворчала, а я был как каменный столб. Чувствовал, что замерзаю. И снаружи, и внутри. Мне казалось, что я её потеряю. Рано или поздно. Не сейчас так потом. Это случится. Она не выдержит. Я не выдержу. Это ужасно больно и страшно.       Поттера подняли по турнирной лестнице выше Крама, хоть тот раньше всплыл на поверхность. Но Виктора заботила только она. Он не сводил с неё глаз, а она даже внимания на него не обращала — Поттер для неё на первом месте. Как же хреново от того, что я вижу его боль. Это слишком хреново. И обидно. За него. За себя. Почему мы такие идиоты? Почему? Почему мы не можем быть холодными и безразличными, рациональными. Мы же ловцы — это должно быть в крови. Я должен быть таким. Обязан. Нужно быть сильнее, нельзя показывать свою уязвимость.       Я поймал её взгляд. Она смотрела устало, и я так хотел поговорить с ней, понять, узнать, что она чувствовала там — под водой. Но я даже приблизиться к ней не могу.       А потом Виктор подошёл к ней, взял за руку, и она наконец взглянула на него с благодарностью, улыбнулась. Знаю, она должна быть благодарна — он спас её, но я не смог на это смотреть. Рванул с места и отправился в замок, только потом обнаружил, что пальто не нашлось, думал, наверняка гриффиндорцы куда-нибудь выкинули. Да и наплевать.       Обед был почти праздничным. Чествовали Чемпионов. Аппетита не было, но радовало, что он был у Грейнджер. Я ведь даже не знал, сколько времени она провела там, под этой мутной толщей холодной воды. Она улыбалась, болтала со своими друзьями, и мне становилось спокойнее. А вечером, ещё до отбоя, я сбежал из переполненной гостиной, где поздравляли Виктора, и пошёл в Астрономическую башню. Просто пошёл, без особой цели. Мне так хотелось её увидеть, но надежды были призрачны. Призрачнее, чем все привидения в замке. Моё пальто не нашлось, очевидно его никто и не искал, потому я надел зимнюю мантию — наверху всегда гуляют сквозняки. Смотрел на это несчастное озеро. Моросил дождь, попадая мне на лицо и руки, лежавшие на перилах.       — Драко…       Этот тихий, нерешительный голосок взорвал всё внутри. Я резко обернулся, а она медленно приближалась, держа в руках чёрный свёрток.       — Я его просушила, — ласково сказала она, протягивая моё пальто, — пришлось его… почистить…       В два шага я оказался рядом с ней, обнял крепко, как только мог себе позволить, пальто плюхнулось на пол, а Гермиона прижалась ко мне всем телом, её ладони на моей спине — самое бесконечное счастье! Её аромат. Она со мной. В голове всё смешалось, весь ужас этого безумного дня.       Она подняла голову, хотела сказать что-то — такая красивая, такая маленькая и хрупкая. И я поймал её лицо в ладони, стал целовать её бархатистые щёчки, её пуговичный нос, её ресницы, губы, а она улыбалась и шептала:       — Драко, всё хорошо… всё же в порядке, что ты?       А я не мог поверить, что всё по-настоящему, словно это был сон. Она отвечала на мои поцелуи, нежными касаниями пальцев. Эти крошечные руки на моём лице, я готов был поцеловать каждый её пальчик, каждую веснушку на её носу.       Меня переполняла нежность, такая, что я и не испытывал никогда. Касался её губ невесомо, осторожно, как будто моя девочка соткана из облаков — коснёшься грубо, и они испарятся. Это было такое блаженство, граничащее со страхом.       — Ты правда хотел меня спасти? — вдруг прошептала она. — Ты… мог это сделать?       Я смотрел ей в глаза и не верил, что она может сомневаться. Но она не сомневалась. Смотрела с таким восторгом. Мне казалось, что вся любовь мира в этом взгляде.       — Я думал… умру, когда понял, что ты там. Хотел остаться под водой, если не успею — с тобой… — совершенно не думая прошептал я.       — Глупенький! — ласково улыбнулась она, взъерошивая мою чёлку. — Разве ты не понимал, что нам не дадут утонуть?       — Не мог об этом думать. Можешь считать меня глупым, — усмехнулся я, и в самом деле чувствуя себя дураком.       Она прижалась к моей груди щекой, и я укутал её в свою мантию, потому что на ней был только свитер — она явно не собиралась идти на улицу.       — Ты очень… напугал Гарри, — вдруг прошептала она.       — О чём ты? — с замиранием сердца шепнул я. Неужели он и правда всё понял?       — Он подумал, что ты тайно в меня влюблён…       — Так и сказал? — усмехнулся я, чувствуя, что готов провалиться сквозь землю.       — Не совсем. Но посыл был такой. Он спросил… как я к тебе отношусь. Считаю ли… нашим врагом, обижаешь ли ты меня… Гарри… Ох, Мерлин! Это так несправедливо!       — Что? — шепнул я.       — Что я вынуждена ему врать.       — Хочешь… рассказать о нас? — с сомнением спросил я.       — Да ты что?! — она тут же подняла на меня испуганный взгляд. — Я даже представить боюсь, как он отреагирует!       — Но может, так будет даже лучше? Тебе не придётся от него скрывать, вдруг он поймёт, как Грег понял, и Пэнси?       — Ты наверное шутишь! — вздохнула Гермиона. — После всех этих ваших ссор и случая… с Клювокрылом, боюсь, он это… не примет. Он весь день рвался набить тебе… рожу…       — Серьёзно? — усмехнулся я. — У него своих проблем мало?       — Теперь ещё и я его проблема. Виктор его нисколько не волнует, но ты… Прошу тебя, если он всё-таки что-то предпримет, постарайся… — она опустила глаза и тяжело вздохнула, — постарайся ему не навредить. Пожалуйста!       — Ну знаешь! — с усмешкой выдохнул я.       — Пожалуйста! — она снова взглянула на меня, да ещё с такой мольбой в глазах, что стало не по себе. — Я говорила с ним, просила к тебе не лезть, он… вроде пообещал не доводить до дуэли…       Я тихо засмеялся и уткнулся лицом в её пушистые волосы. Почему она так меня забавляет? Почему я таю рядом с ней? Почему становлюсь управляемым? Это просто ужасно и так смешно. Но в ту минуту я понял, что никогда не причиню вред её другу. Поттеру. Про Уизли я ничего не говорил.       — Тебе было очень холодно? — тихо спросил я. Она вздохнула, обняла меня крепче и зашептала:       — Немного. Мы как будто спали, и всё равно было… страшно. Но я думала о тебе, о том, что ты спасёшь меня…       — Жаль, что это не так, — с грустью усмехнулся я.       Мы стояли там долго, сколько было возможности. Часы стали бить. Отбой. Мы опоздали.       На прощание я поцеловал её. Как же это классно — лучшее, что с нами происходит в этой жизни. Кажется, что нас окружают одни сплошные сложности. Но это единственное, что полностью отключает от всего. Движение её тёплых влажных губ, это скольжение, головокружение, её дыхание смешанное с моим. Сдержанные стоны. От этого внутри всё переворачивается, и долго остаётся ощущение, что всё хорошо.       Мне кажется, что всё хорошо. По крайней мере пока.