Я — Драко Люциус Малфой

      Привет, Драко!       Не терпится узнать, как у тебя дела, удалось ли помириться с родителями.       У меня всё странно и неприятно. Ещё перед каникулами директор велел мне и Рону не обсуждать с Гарри Сам-знаешь-кого. Он счёл, что так будет лучше, и теперь мы в растерянности. Гарри требует информацию, но ты же в курсе, я сама ничего не знала. А теперь у меня есть возможность читать новости.       Ты прости меня, но дома было просто адски мучительно, и я приняла приглашение миссис Уизли. Сейчас я в Норе — в их доме. Но уже послезавтра мы все отправляемся в Лондон, не понимаю зачем. Нас держат в неведении, и это просто ужасно. Говорят, что Гарри с нами не будет, и это вдвойне странно.       А ещё Дамблдор предупредил, что совы стали пропадать, если не совы, то письма. Очевидно кто-то перехватывает их, и я очень тревожусь за Минни. Она маленькая, незаметная — это большой плюс, но всё равно боюсь за неё.       Правда! Мне очень неловко, особенно оттого, что здесь нет Гарри. Чувствую себя неуютно. Но есть Джинни, и мы почти не расстаёмся, спим в одной комнате, много болтаем.       Знаешь, я перечитываю твои письма, размышляю над ними. Меня так тронуло твоё высказывание о превосходстве одних маглов над другими, как и волшебников. Мне хотелось бы тебя обнадёжить и сказать, что маглы в этом смысле мудрее. Но это не так. Маглы враждуют между собой, сколько существует человечество. Мы не проходили магловские войны, но я знаю, что маглы истребляли друг друга миллионами, руководствуясь многими причинами, в том числе превосходством одних над другими. Маглы, как и волшебники, не все такие. Далеко не все. Мне жаль, но приходится признать, что этим больно́ всё человечество, и «Тёмных Лордов» на самом деле намного больше, чем мы можем представить. Но он — тёмный маг, а это намного опаснее!       Как же мне хочется тебя увидеть! Воображение рисует странные фантазии. Как было бы удивительно встретить тебя в Лондоне. Миссис Уизли говорила о необходимости на днях побывать в Косом переулке. Вот было бы чудо там встретиться, но я же понимаю, что это невозможно.       Пожалуйста! Будь осторожен, отпуская Минни! Мы должны заботиться о её безопасности. Очень жду ответа. 17 июля 1995г.       Сердце бьётся так тяжело. От всей этой кучи информации голова идёт кругом. Моя девчонка у Уизли! Без Поттера! Вот чего я меньше всего хочу! Эти рыжие сто процентов будут к ней подкатывать, она стала такой красивой! Это просто нечестно! Был бы там очкарик… это странно, но мне было бы спокойнее. Почему мне кажется, что он вполне может быть просто её другом, а Уизли не могут? Бред. Он тоже может в неё влюбиться, почему нет? Какое-то рагу в голове.       Она будет в Косом переулке. И что это значит? Я даже не знаю, когда это произойдёт. Как найти повод туда попасть? Как бы я хотел её увидеть! Хоть на мгновение! Мерлин! Я должен что-то придумать. Просто обязан!       Привет, Гермиона!       Новости, конечно, из рук вон плохие. Ты сама знаешь, как я отношусь к Уизли. Они твои друзья, вы играете в квиддич, и вообще у вас много общего, но кто я такой, чтобы тебе указывать, когда и с кем общаться, правда? Мне неприятно, и лучше я честно тебе об этом скажу.       Вы хреново поступаете с Поттером. Я бы на его месте перестал с вами общаться. Плевать на Дамблдора! С какой стати он вам приказывает? Вот нам с тобой никто не указ — и это правильно. Может это опасно — вся наша переписка, — но как тогда жить, если совсем не разговаривать?! Я бы на вашем месте плевал на Дамблдора и его глупости! Какая разница — отправишь ты Минни ко мне или к Поттеру? Ты должна его поддерживать, если он твой друг! А если тебе всё равно, то я тогда не понимаю вашей дружбы. Не хотел бы я, чтобы со мной так поступали. Пиши секретно, не называй имён, пиши слова поддержки! Не бросай его, иначе потеряешь! Впрочем, мне от этого будет только лучше. Хоть сплетни о вас в журналах прекратятся. Прости, если я слишком резок, просто представил себя на его месте.       Мне понадобилось время, чтобы осмыслить то, что ты написала о войнах маглов. Не знал, что в их мире всё настолько плохо. Может, потому чистокровные относятся к ним с таким презрением. Весь мир какой-то злой и жестокий. Это печально, но что мы можем сделать?       С родителями я почти не общаюсь. Они как будто меня избегают, может, не знают, что со мной делать, не понимаю, но разговор должен состояться рано или поздно.       Напиши мне, если узнаешь, когда вы будете в Косом переулке. Знаю, это полнейший бред, но вдруг я смогу выбраться? Ты права, это было бы похоже на чудо, но разве мы не маги?       Даже смешно после всего писать о наших тренировках. Гойл решил податься в спорт, это странно, но, кажется, он настроен серьёзно. Они с Крэббом на поле просто звери — готовы убить друг друга. Уходила бы ты из команды подобру-поздорову. Серьёзно! Тебе этих монстров не одолеть. Забини даже не сомневался — сразу отказался участвовать, только наблюдает со стороны. Странно, что Нотт ещё с нами, не ожидал от него, но в команду Слизерина его вряд ли возьмут. Ещё есть Пайк, играет пока.       Буду ждать твоего ответа. Вот было бы здорово встретиться! Я этого очень хочу! 17 июля 1995г.       Как же это было страшно — отпускать Минни. Не думал, что буду так сильно за неё волноваться. Маленькая пташка. Не понятно, как она живёт вообще, но так сильно к ней привязался. Думал даже, может быть, не стоит отправлять письмо. Но тогда, кто я буду после этого? Трус несчастный. И я решительно открыл перед ней окно в надвигающиеся сумерки. Ей далеко придётся летать. Точно не знаю, где находится дом Уизли, но между Ултширом и Девоном приличное расстояние — больше, чем между нашими домами. Отец говорит, что их дом — дряхлая, облезлая хибара. Не представляю, откуда ему это известно. Надеюсь, Грейнджер там в безопасности. Как же мне не нравится, что она там! Хоть бы Минни добралась, я дал ей отдохнуть вполне прилично и покормил.       Слишком волнуюсь. Не надо было упоминать в письме её имя. Не надо было — это и правда может быть опасно. Вообще никого нельзя упоминать, а то догадаются от кого это письмо. Как переписываться теперь? До чего странное чувство.       18 июля.       Когда эльф явился и сообщил, что меня ждёт отец, я весь напрягся. Был уверен, что ничего хорошего это не сулит. Отец слишком занят, чтобы тратить на меня время. Иногда его даже за обедом не бывает, такого раньше не случалось. Мама говорит, что у него дела в Министерстве, что Министр Фадж очень полагается на отца, не понимал, в какой связи. Неужели он думает, что отец не связан с Тёмным Лордом? Это ужасно глупо! Похоже, Фадж сам не верит, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся. Идиот.       И я понимаю, что годы проходят, вроде бы я взрослею, но этот дурацкий страх перед отцом никуда не девается. Всякий раз я жду чего-то… фатального, и почти всегда оказываюсь не готов к разговору. Вот и в это раз шёл как на плаху, боялся, неужели мать всё-таки рассказала ему о нашем разговоре?       В этот раз отец ждал меня в библиотеке. Он стоял, заложив руки за спину, у нашего фамильного древа. Гобелен огромен и занимает очень большую часть стены, представляю, сколько ещё стеллажей там могло бы поместиться, но эта святыня занимает особое место в любой чистокровной семье. Я видел такие и у Гойла, и у Крэбба — с ними у нас какое-то дальнее родство, — ещё у Ноттов.       В общем, хочешь не хочешь, а разговор должен был состояться. Отец и не взглянул на меня, когда я вошёл, продолжал изучать гобелен, и даже когда я подошёл, ещё очень долго молчал, потому я тоже занялся рассматриванием своих предков. Мой портрет, конечно, ужасно исполнен, мне совершенно не нравится, могли бы и получше изобразить. Когда я был маленьким, и портрет был посимпатичнее. Меняюсь я — меняется и картинка. Не знаю, кто этим занимается, но у него явно руки не из того места, а ведь семейный портрет, который был написан на моё одиннадцатилетие, вполне приличный.       Но отец не мог молчать вечно, видно, долго собирался с духом.       — Надеюсь, ты понимаешь, Драко, насколько это большая ответственность, — холодно заговорил он, продолжая взирать на древо. — Наша фамилия самая значимая во всей Магической Британии. Нет ни одной семьи, поднявшейся так высоко. Просто нет, — с лёгкой усмешкой подчеркнул он. — Представляю, что было бы, достигни твой далёкий предок… — и он указал на портрет Люциуса Малфоя Первого, — своей цели и женись на магловской принцессе. Благо этого не произошло. Наш род остался непорочным, чистокровным до самых своих глубин.       При этих словах я не смог скрыть ехидную ухмылку — непорочный род! Слов нет! Наш-то?       — Это не смешно, Драко! — так же спокойно заметил он, я чуть язык не прикусил, он ведь даже не смотрел на меня. — Не знаю, что ты понимаешь под этим словом…       — Ничего, — растерянно усмехнулся я, и отец слегка повернул ко мне голову.       — Ты беспокоишь меня, сын. В то время, как надвигается война, ты играешь в квиддич, развлекаешься…       Меня будто молнией ударило.       — Что? — шепнул я.       — А ты что думал?! — вздёрнул он подбородок и снова взглянул на гобелен. — Пришло время славы чистокровных. Наш Лорд восстал, и если ты думаешь, что можешь и дальше отсиживаться, то глубоко заблуждаешься. Твои предки с честью несли своё предназначение, — отец так переполнился гордостью, что у него лицо начало краснеть. — Малфой обязан исполнить завет прадедов, Драко! Сохранить и преумножить обретённое — вот твоя задача!       Отец резко обернулся, сдавил мои плечи пальцами почти до боли и смотрел в глаза требовательно, сурово.       — Ты понимаешь меня, Драко? Наш Лорд ждёт от нас преданности общему делу. Стойкости. Никаких сомнений! Ты понял?       — Да, отец, — спокойно ответил я, понимая, что это лучший шанс заручиться его доверием. Но что творилось внутри — не передать, как это было горько. Война. Неужели мне предстоит воевать с ней, с моей единственной. Как это возможно? Невыносимо больно и неправильно! Но я знаю, отец всегда любит подчеркнуть свою значимость, а потому можно извлечь из этого пользу. Он опустил руки, направился к креслам, я последовал за ним.       — Фадж прав, — усмехнулся я, — ты так важен для Министерства. И теперь для Тёмного Лорда. Как это возможно? Ведь по сути Министерство должно противостоять ему, верно?       Отец самодовольно ухмыльнулся, устраиваясь в кресле.       — Нужно обладать возможностями твоего отца, чтобы суметь найти выгоду в любом положении, Драко. Ум, трезвый расчёт и выдержка — вот главные наши помощники. Министр… слаб. Во всех смыслах. Он нуждается в поддержке. Но ты должен понимать, бескорыстная помощь — это великодушно, красиво. Милосердие делает твою репутацию. Но это не значит… — и он скривил губы в презрительной усмешке, — что я не попрошу его однажды о ма-а-аленькой услуге.       Широченная улыбка расползлась на моём лице. Я словно сделал открытие — потрясающее, невероятное. Мой отец не служит никому. Никогда. Он — центр вселенной! Всё, что он делает — только, исключительно для себя! Его хитрость превзошла все мои ожидания, и я будто увидел совершенно незнакомого мне человека. Не знаю, что там подумал отец, но он явно был доволен моей реакцией, он самодовольно улыбнулся.       — Думай, Драко. Всегда думай, прежде чем что-то предпринять. Думай, как будет лучше для тебя, твоих близких, выбирай надёжный, как можно более безопасный путь, даже если он длиннее! Ты — Малфой! Единственный наследник величайшего магического рода!       — Да, отец, я понял, — тихо ответил я и взволнованно спросил: — Значит, однажды сам Фадж поможет Тёмному Лорду?       — Кто знает? — расслабленно усмехнулся он. — Надеюсь, ты понимаешь, Драко, твоя мама должна была объяснить — Тёмному Лорду не отказывают, а значит нужно максимально эффективно использовать все возможности. Каждый волшебник в нашей жизни может сыграть важную роль, что уж говорить о Министре Магии, каким бы болваном он ни казался.       — И Тёмный Лорд… уже дал тебе какое-то поручение? — нерешительно спросил я.       — В данном случае, Драко, — многозначительно приподнял он брови, — тебе лучше оставаться в неведении.       В этот момент в библиотеку вошла мама. Она тут же улыбнулась, поняв, что мы доброжелательно беседуем. Очевидно было одно — она не сказала отцу о моих крамольных рассуждениях.       — Так что же требуется от меня? — наконец спросил я. — Ты ведь не просто о предках хотел со мной поговорить, — усмехнулся я.       — Учись, — твёрдо произнёс отец. — Учись, Драко. Тебе нужны заклинания, максимум из того, что ты сможешь узнать — боевые, защитные заклинания. Зелья — восстанавливающие, ранозаживляющие. Ты должен научиться изготавливать сыворотку правды, оборотное зелье, антидоты к ядам. Всё, что может тебя защитить. Библиотека в полном твоём распоряжении. Спрашивай. Спрашивай у меня и у матери, — он бросил на неё серьёзный взгляд. — Я на первых порах, пока ты здесь, могу помочь советом. В школе будет меньше простора для работы, но ты должен быть защищён в полной мере.       Я кивнул. Во мне воевали какие-то противоречия, страхи. Мама села в кресло, подали чай. Это было похоже на маленький семейный совет, и я в полной мере осознал серьёзность ситуации. Не хочется в это верить, не хочется думать, но отец сказал ясно — грядёт война. Тёмный Лорд вернулся, а значит мир перевернётся.       Мама перед сном выразила надежду, что я всё осознал и приму все меры, чтобы себя уберечь. Я пообещал.       Теперь я очень жду Минни. Просто обязан написать Гермионе всё, что удалось выяснить. Не знаю, как это сделать так, чтобы не вызывать подозрений, на тот случай, если письмо перехватят.       Какой бред! Поверить не могу, что всё это происходит. Я что становлюсь шпионом в собственной семье? Это крайне неразумно. Что если…       Грейнджер выполняет поручения Дамблдора. Она даже Поттеру не пишет по его указке. Что будет, если я буду рассказывать ей об отце и матери, их планах? Она может… выдать их Дамблдору, а он всё сделает, чтобы упрятать их в Азкабан.       Нет! Этого не может быть. Не может быть, чтобы она поступила так со мной. Это неправильно! Я не могу это допустить! Что же я за сын тогда буду? И как теперь быть? Теперь всегда будет так? Буду волноваться за Гермиону, за родителей, за себя — за всех!       Так! Нужно срочно взять себя в руки и хорошенько подумать. Гермионе сейчас ничего не угрожает. Её дурацким друзьям тоже. Родители пока ничего не предпринимают. Вполне логично, что мы должны готовиться, тренироваться, для этого у нас есть ЗОТИ, на худой конец. Правда Красные Колпаки и Боггарт вряд ли станут сражаться на стороне Тёмного Лорда. Нужно что-то более эффективное. Библиотека обширна, я обязательно воспользуюсь советами отца и подыщу подходящие заклинания и ей подскажу, пусть со своими друзьями тренируется.       Как же мне всё это не нравится. Какое мне дело до гриффиндорцев? Ужасно, что мне есть до них дело, ведь она любит их, Уизли много для неё значат и Поттер. Ну и разброд в голове. Надо подумать, что делать и как быть дальше.       Привет, Драко!       Знала, что ты будешь недоволен, но, как ты и сказал, решила, что правда всё-таки лучше. Если бы ты узнал позже, наверняка обиделся бы на меня. Уверена, Гарри обижен, и я много размышляю над этим.       Но ты ни за что не поверишь, где мы сейчас находимся. Это большой секрет, а потому я тебе не могу сказать. Но это очень старый и запущенный дом, который требует ухода и ремонта. Поэтому миссис Уизли берёт меня и Джинни, возможно, ещё Рона, завтра с собой в Косой переулок, чтобы купить всё необходимое для уборки, особенно волшебные моющие средства, нам ведь нельзя колдовать вне школы, а там это просто необходимо! Так жаль, что придётся, как у профессора Снейпа — отчищать и отмывать всё тряпками. Насколько было бы легче с помощью магии. Мальчики ноют с утра до вечера. Это невыносимо! Они ничего не хотят делать, мешают только.       Как же мне хочется тебе всё рассказать, поделиться с Гарри всеми последними новостями, но я просто не представляю, как это сделать безопасно.       В общем, ты просил тебе сообщить, потому я и сообщаю, что завтра утром, уже около девяти, мы будем в Косом переулке и вернёмся в дом примерно через три часа. Глупо надеяться, что ты можешь там оказаться, просто немыслимо. Но у меня сердце замирает от мысли, что увижу тебя.       Прости, я болтаю несусветную чушь.       Всё ещё надеюсь, что тебе удалось примириться с родителями.       И я повторюсь! Даже не надейся, что я уйду из команды! Это исключено! Правильно делаете, что тренируетесь. Погодите! Мы ещё надерём вам задницы!       Но, несмотря на мою решительность и занятость, я продолжаю всё время думать и волноваться о тебе. Прошу, будь осторожен. Скучаю и очень жду твоего ответа. 19 июля 1995г.       Привет.       Рад, что ты написала, но очень жаль, что не посвятила в подробности, заинтриговала только. Что же это за дом у вас такой, и для чего вы вообще туда забрались? Если бы мы смогли встретиться, уж я бы тебя без допроса не отпустил. Но, увы. Ни мама, ни отец не нашли причины туда отправиться. А одного, разумеется, меня туда никто не отпустит. Мы сейчас более-менее наладили отношения, и побег из дома точно не поспособствует их укреплению. Очень жаль.       У меня для тебя есть предложение. Раз ты говоришь, что сов стали перехватывать, нужно стараться не упоминать имена в письмах, и уж тем более не подписывать конверты. Достаточно сказать сове, кому письмо, и она доставит куда надо. Так что не удивляйся, если я буду писать как-то не совсем понятно.       Знаю, ты всегда заранее готовишься к учебному году, читаешь учебники и всё такое. Думаю, сейчас самое то заранее почитать ЗОТИ и вообще о различных боевых и защитных заклинаниях. Сама понимаешь, время неспокойное.       Не стану настаивать, чтобы ты уходила из команды, думаю, ты сама скоро сбежишь, когда увидишь, что вытворяют наши загонщики!       Буду ждать твоих следующих писем! Безумно скучаю по тебе! Скорее бы закончилось это лето — странное желание, правда? 19 июля 1995г.       20 июля.       Не могу спать. Меня трясёт. Если бы кто-то сказал мне, что это возможно, я, наверное, рассмеялся бы ему в лицо. Я увижу её. Увижу её завтра! Это просто какое-то чудо! Не знаю, где буду её искать, неважно! Важно, что Грег умудрился порвать перчатку во время тренировки. Он не просто её порвал, а протёр на ладони. До огромной дыры. Так психовал, что теперь придётся использовать новые, которые он планировал взять в Хогвартс.       — Грег, надо купить новые и все дела! — с трудом сдерживая волнение, сказал я. — Ты сможешь отправиться с матерью в Косой переулок?       — Да ну, зачем? — проворчал он. — Дома есть новые, просто не хотел их портить раньше времени.       — Грег, мне надо в Косой переулок! — сквозь зубы процедил я, чтобы остальные не услышали.       — Зачем? — прошептал он, не скрывая интереса.       — Завтра Грейнджер там будет! Грег! Ну будь другом! Это единственный шанс!       — Откуда ты знаешь, что завтра? — удивился он. — Вы что, переписываетесь? — и его глаза округлились до невероятных размеров. — Спятили? Вы хоть представляете, как рискуете?! Вот придурки!       — Грег, блин, я не спрашивал совета! Поможешь или нет? — психовал я.       — Ну, это же надо у матери спрашивать. Она может отказаться, — без особой надежды ответил он.       — Всё, что ли? — проорал зависший в воздухе Крэбб. — Игре конец?       — Гойл перчатку порвал! — крикнул я. — Спускайтесь!       Парни засобирались по домам, а Грег обещал поговорить с матерью.       Это были самые долгие два часа в моей жизни! Я бродил у озера, слонялся по дому, мерил шагами свою комнату. И теперь я не засну, потому что Гойл прислал сову:       Ты мой должник. Будь готов в 9.00.       Будем ждать тебя в гостиной.       С тебя десять шоколадных лягушек.       Я понёсся вниз как бешеный, чуть не навернулся на лестнице. Влетел в гостиную, где родители играли в шахматы. Отец поднял кверху ладонь, чтобы я молчал, через минуту сделал ход и только потом спросил:       — В чём дело, Драко?       — Гойл с матерью завтра собираются в Косой переулок, можно с ними?       — Рано ещё, Драко, — спокойно ответила мама, — новые учебники ещё не поступили.       — Я хочу пополнить ингредиентами свою зельеварню. Перед учебным годом будет толкотня.       — Драко прав, — поддержал отец, — он же будет с Элизабет и Грегори, почему нет. Он уже не младенец.       — Что ж, если твой отец не против…       Я уже хотел рвануть прочь, но мама продолжила:       — Будь осторожен, Драко. Не потеряйся. Знаю, ты совершенно спокойно сможешь и один справиться, но ты же знаешь, какая сейчас обстановка.       — Да, мам, хорошо. Я буду внимателен.       Я резко развернулся и пошёл к себе, и так было приятно услышать тихое отцовское: «Совсем взрослый».       Знаю, это полное безумие, но считаю минуты. Как же я жду этой встречи! Мы не виделись почти месяц. Сможем ли увидеться завтра? Поговорить? Ведь она будет не одна, и я не один. Даже не представляю, где искать магазины со всякими швабрами и порошками для мытья. У них что, эльфов вообще нет? Почему всё надо руками делать? Снейп придумал наказание — это я понимаю, а они там в чём провинились? Похоже, мамаша Уизли решила устроить им сладкую жизнь. Забавно. Жаль Поттеру повезло. Хотя, хрен его знает, кому там больше повезло.       Как дождаться утра? Внутри всё будто прыгает. С ума можно сойти. Как же соскучился по моей девочке! Невыносимо! Больно даже думать, что не смогу приблизиться к ней. Что если эти её Уизли постоянно будут за ней следить? Конечно будут, о чём я вообще! Чужой ребёнок — ответственность. Миссис Гойл и с меня наверняка глаз не будет спускать. Грег поможет. Надо удрать, чего бы мне это ни стоило. Мерлин! Я сейчас взвою!       Надо прекращать писаниной заниматься и попытаться поспать.