Не спи, сука, не спи Стукай-стукай, лутай-лутай, Прыгай-прыгай, беги-беги, Пока ты спишь – враги качаются.
В этот раз Артем надолго задержался на берегу реки. Вокруг стояла необыкновенная тишина, в этом месте вообще никого живого не было. Лепота и отдохновение для перенапряженных нервов. Лишь одно напрягало Артема – неотрывно наблюдающий за ним Нурмагомед. Когда Артем закончил с постирушками, все бойцы уже покинули локацию. Остался только угрюмый Нурмагомед Бесстрашный, который с какого-то перепугу решил, что они вдвоем должны вернуться на поле боя и завершить испытание. Артем прямо ему заявил, что если тот задумал в одиночку перебить всех монстров локации, то это проблемы сугубо его больного мозга. Он, Ногай Батыр, тут вовсе не причем, потому что у него-то с мозгом всё в порядке. И он воевать в одиночку со всей локацией точно не собирается. На что Нурмагомед пафосно подтвердил свое прозвище: «Я нэ боюс». Своим неотступным присутствием он морально давил на совесть Артема, подталкивал к возвращению на поле боя. Что, по мнению парня, было ярким проявлением идиотизма. А если честно, то выступать против Саранчи и толп Кузнечиков вне защиты минного поля, было откровенно ссыкотно. Да еще этот Нурмагомед осуждающе смотрит и молчит. Вся эта ситуация бесила Артема, заставляла чувствовать себя трусливым дерьмом. Особенно на фоне Бесстрашного Нурмагомеда. Но он считал, что возвращаться на поле боя, где всех людей наверняка уже перебили и теперь медленно поедают – глупое, бессмысленное самоубийство. Но и отказаться было невозможно – ведь этот Нурмагомед уйдет в бой один, а Артем останется и станет чувствовать себя полным дерьмом. И это ощущение останется с ним до конца его дней. Он всегда будет помнить, что в сложной ситуации струсил. Сложившееся положение бесило парня. На все уверения, что бой людьми уже проигран и возвращаться бессмысленно – их тупо съедят – Нурмагомед сурово молчал или заявлял, что не боится. Эта упоротая тупость напарника, его постоянное моральное давление, уверенность, что Артем станет делать так, как решил Нурмагомед – всё это всё больше давило на нервы Артема. Хотелось сделать напарнику какую-нибудь ответную гадость, оскорбить или унизить его, чтобы это противостояние наконец закончилось и моральное давление исчезло. Но в то же время Артем понимал, что таким поведением он лишь сам себя унизит, сам себе признается, что он – трус. Кроме того, приходилось признать, что Бесстрашный вообще-то прав - испытание еще не завершено. Пока есть силы и здоровье – нужно продолжать сражение. Но как же не хочется возвращаться назад, к этим валам из человеческих останков, снова возиться во всём этом дерьме.***
С момента прихода на берег прошло уже около трёх часов. За это время парень многое успел: вымылся сам, с песком оттёр шерсть Мими – из-за сломанной руки тот не мог нормально помыться. Потом перестирал и высушил 4 прихваченных ночнушки, ставшие бесхозными после гибели владельцев. Потом собрал подходящую для метания гальку. Пытался ее расколоть, чтобы получить каменные инструменты. Увы, ничего дельного из этого не получилось, только пальцы побил. Для работы с камнем нужен был навык. Распустил 2 самые рваные ночнушки на ленты и скрутил из них шнуры и веревки – всяко пригодятся. А из 3-ей ночнушки кое-как сделал суму с ручкой через плечо, как у бродяг и попрошаек на старинных картинах. Потом сделал 2 кистеня из веревок и гальки. Почистил и выправил свои дубинки. Потом учился сам и учил Мимю метать гальку. Понял, что тут нужны месяцы тренировок, а еще лучше - приобрести в терминале нужный талант. И всё это он делал с перерывами на поплавать и позагорать. Под хмурым и неусыпным наблюдением напарника. В общем – тянул время. Занимался вроде как полезными вещами, а на самом деле надеялся, что Нурмагомед передумает и можно будет со спокойной совестью уйти в казарму. Почему ему вдруг стало так важно мнение этого постороннего мужика – он и сам не совсем понимал. Но просто так развернуться и уйти он не мог. Собственная гордость не позволяла. Это означало бы капитуляцию перед собственными комплексами и страхами. Ну и как с этим дальше жить? Вот он и тянул время, надеясь неизвестно на что.***
Артем в очередной раз ополоснулся и теперь загорал на песочке. Давно помывшийся и обсохший Нурмагомед всё это время сидел на возвышенном крае луга и продолжал бесить Артема своим неусыпным и осуждающим вниманием. Похоже, у него было достаточно храбрости, чтобы вернуться на поле боя, но недостаточно глупости, чтобы делать это в одиночку. За всё время, что они провели у реки, Нурмагомед почти ничего не делал, только сплел себе обувь из травы. Получилось так ненадежно, что Артем решил не повторять чужой попытки. Лучше уж он себе сделает что-то вроде тапок из панцирей монстров. Но опять же, за панцирями придётся возвращаться назад на поле боя: «И здесь Нурмагомед меня уел. Бесит он меня. Абрек чёртов». А Мимя за всё это время не выбирался из воды. Сломанная рука не мешала ему – он плавал с помощью ушей. За время отдыха чебурак насобирал на дне целую коллекцию блестящих разноцветных камешков. Но когда они обсохли на берегу, то потеряли весь свой блеск и привлекательность, превратившись в обыкновенную тусклую гальку. Мимя так расстроился, что чуть не заплакал. Артем же не просто тянул время – он набирался решимости вернуться на поле боя. По его глубокому убеждению шансов на победу у них не было – Саранча их сожрет. Та Гигантская Саранча, которую они забили общими усилиями на минном поле, пролетела непосредственно над центральной кучей и была основательно протравлена, значительно утратила подвижность и координацию. И вот такую, отравленную тварь, они еле-еле победили всей толпой. А что будет, если им встретится полностью здоровая тварь? А если две? Ведь там, на поле боя, других жертв для Саранчи уже не будет – только два придурка с розовым калекой. Весьма возможно, что стоит им появиться, как со всей округи соберутся прокаченные монстры. И вот в эту засаду тянет его Нурмагомед: «Дебил, ёбсель! Однозначно». Единственное что привлекало в варианте с возвращением на поле боя – халявный опыт с отожравшихся на пухляках монстров. Твари будут замедленны, их будет легко убивать. Ну… пока Саранча не слетится. С другой стороны у него еще была возможность выйти из локации, распределить очки в терминале и приобрести новые таланты. После чего, еще более прокаченным, пройти испытание вместе с пиндосами из «Града на холме». Может тамошнему «прогрессивному человечеству» всё же удастся победить монстров. Останавливало одно – опять не будет минного поля. А чем это заканчивается, он уже однажды ощутил на себе. Парень четко понимал, что обе личных победы на испытании он получил лишь благодаря чебураковым минам. Не будь их, и его сожрали бы также просто, как и всех остальных пухляков. Высокие характеристики лишь продлили бы агонию. В итоге, он всё-таки решился вернуться на поле боя – всё же достал его этот Нурмагомед – бесит, сволочь. В конце концов, всё что ему угрожает – еще одна условная смерть. Неприятно конечно, но возможность без труда набить опыта на несколько уровней стоила предстоящего риска. Ведь за каждый новый уровень дают одно дополнительное возрождение. Так что его ждал классический гринд до тех пор, пока здоровье позволит уничтожать кузнечиков. Или пока не встретит Гигантскую Саранчу. Решение было принято, но он не стал торопиться – он хотел еще немного промурыжить Бесстрашного. Тот бесил его своей непоколебимой уверенностью, что Артем должен делать то, что скажет Нурмагомед.***
Когда безделье начало надоедать и стало просто скучно, он позвал Мимю: «Эй, Великий, ты еще не проголодался? Я знаю одно местечко, где много-много вкусных кузнечиков с толстыми брюшками. Давай, вылезай из воды и суши свои ухопланы. Нас ждут великие дела». Сборы были недолгими. Артем намотал веревки и кистени вместо пояса, а в суму на всякий случай сложил с десяток крупных галек. Солнце перевалило через зенит, но жары не было. Идти было легко. Тот путь, на который утром они потратили около часа, в этот раз преодолели за 10 минут. Только сейчас, взглянув на кучи монстров свежим взглядом, Артем понял, сколько же тварей они перебили на минном поле – тысячи. За время их отсутствия на минном поле ничего не изменилось, лишь чебуракова куча покрылась темно-коричневой коркой, ее вонь стала значительно слабее. Теперь и без турунд Артем спокойно переносил ее запах. Он пришел сюда, чтобы в безопасном месте подготовиться к новому бою. Парень хотел изготовить себе доспехи из панцирей монстров. По дороге обсудил задумку со своими спутникам, но увы – мастеров по работе с хитином среди них закономерно не оказалось. Ступни и голени предполагалось защитить прочными панцирями Сверчков. На голени они одевались почти идеально, а вот на стопу придется кроить что-то вроде тапок. Но наполеоновским замыслам не пришлось сбыться. Первые более-менее пригодные тапки получились только с 4-ой попытки – всё оказалось несколько сложнее, чем он изначально думал. То стопа болталась в тапке как в ведре, то пальцы жало и скрючивало, то какой-нибудь выступ внутри панциря упирался в косточку на ноге и при ходьбе натирал ее. Пришлось сначала выкроить из мягкого брюшка Крупного Кузнечика верх тапка, а подошву делать из прочного панциря Сверчка, и сшивать их вместе специально сплетенным шнуром. Получилось грубо и некрасиво, но довольно прочно. Вид у обувки был такой, что увидь их первобытные ремесленники – долго бы смеялись. Но Артему было пофиг на красоту, главное – прочно. В завершение своего тапкостроения, чтобы не стереть ноги он набил тапок мягкой травой. А Нурмагомед делал обувь себе самостоятельно, отсев в сторону и отвернувшись спиной. Мимя отказался ему помогать на железобетонном основании: «ты не мой папа», и тому приходилось самостоятельно выдирать внутренности из хитиновых скорлупок и кроить детали будущей обувки. С места, где он расположился, периодически доносились невнятные ругательства на каком-то кавказском наречии. Для Артема эти ругательства звучали музыкой – он всё еще сердился на напарника. Этот Нурмагомед Бесстрашный вообще был какой-то угрюмый по жизни. У Артема сложилось впечатление, что в его жизни случилось некое событие, позорящее его как мужчину. И теперь он пытается что-то доказать всему свету. Ну, или самому себе. Как-то обелить себя в собственных глазах. Парень попытался его разговорить и заставить раскрыться. Но Нурмагомед или молчал или отвечал односложно. Артем даже начал его обидно подначивать, чтобы тот хотя бы разозлившись, раскрылся. На подначки тот явно обижался, громко сопел, но продолжал молчать. В целом, напарник Артему не нравился – мутный какой-то, себе на уме. Чего от него ждать в бою – неизвестно.***
Наголенники у Артема тоже не получались – при ходьбе они сползали по голени и упирались острым краем в свод стопы. В раздражении от постоянных неудач попытался сделать наголенники из шейных щитков саранчи, но и они оказались слишком широкими – как ни стягивай веревкой, все равно крутились и скользили по голени. Это уже начинало бесить: за что не возьмёшься – ничего не выходит. Непроизвольно он стал срывать раздражение на Нурмагомеде Бесстрашном. Всячески переиначивал его пафосный ник. Когда тот начинал сопеть громче – называл Нурмагомедом Безмолвным, когда тот поторапливал на поле боя – Нурмагомедом Безмозглым. Но шутки выходили не смешные, скорее – злые. Артем зло шутил, Нурмагомед сопел, а Мимя удивлялся. Он ничего не понимал в этих странных отношениях между людьми. И вот с такими отношениями в «команде» идти в бой? – Идиотизм!***
В какой-то момент он заметил движение на лугу. Только хотел послать Мимю на разведку, как из-за куч трупиков послышались человеческие голоса. Артем обрадовался этому поводу прекратить свои неловкие попытки сделать доспех: «Ух ты, неужели человечество победило и без нашей помощи. Вот видишь Нурмагомед Медлительный, пока ты купался и загорал – люди сражались и победили. Опять ты опростоволосился, совсем как в тот раз, да?» Но соратник только зыркнул глазом и еще больше нахмурился. Полностью собрав все вещи, они вместе вышли к победителям. «Победители» выглядели ужасно: большинство голые, все в ранах, с ног до головы измазанные в крови и кишках монстров – они стояли на коленях перед чистеньким Артемом как вынырнувшие из канализации ремонтники перед мэром города. Ему даже стало неудобно перед мужиками за свою опрятность и чистоту. Но приближаться к ним он всё равно не собирался – от них воняло. Непроизвольно срывая накопившееся раздражение на этих ни в чём неповинных бойцах, парень приступил к расспросам. В завязавшейся беседе выяснилось, что их командир – уже знакомый Лейтенант Борисов и что он ведет команду покалеченных бойцов к реке. Сам Лейтенант Борисов выглядел ничем не лучше своих бойцов: такой же замызганный и измученный. Его лоб и правую щеку пересекал глубокий шрам с разошедшимися краями. Шрам был весь в запекшейся крови, в глубине раны просматривалась желтоватая скуловая кость. Как при такой ране он всё еще может говорить – было непонятно. Сначала Артем его даже не узнал по голосу, пока не вгляделся в ник. Также Артем выяснил, что в бою выжило много пухляков и сейчас на косогоре продолжается уничтожение монстров, что твари нажрались человечины, стали медлительны и беззащитны. Саранчу эти выжившие видели всего пару раз. Это радовало – его страхи оказались беспочвенными. А значит, им следовало поторопиться, иначе можно было остаться без очков опыта. Парень неловко скомкал беседу и вернулся на место крафта. Беседа оставила в нём чувство вины. Пока они купались и отдыхали, бойцы «Русского Мира» сражались и умирали. Было стыдно. Но стыд и страх теперь можно будет смыть жестоким истреблением монстров. А главное – это будет почти безопасно. - Вот что, дорогие мои. Слушайте план. Все попытки крафтить доспехи сворачиваем до лучших времен. Пора давить тварей. Пока они не эволюционировали на новые уровни. Идем на правый фланг, там наших не осталось, а вот монстров – море. Так что внимательней. Монстры будут концентрироваться вокруг тел павших. Действовать будем аккуратно: подходим к пирующим монстрам метров на 20, проверяем на наличие быстрых и высокоуровневых тварей, разрабатываем план боя. И гасим их всех. Потом идем к следующей группе. И так от группы к группе, внимательно и не торопясь. Всё ясно? Тогда пошли. Хотя – стоп. Нурмагомед, ты еще не выломал себе дубинку? Так чего телишься? Или ты опять собираешься голыми руками воевать? Еще не надоело в дерьме монстров возиться? Пока идем, высматривай тушки саранчи, у них подходящие задние лапы. А пока можешь воспользоваться моим трофеем. – Артем передал соратнику одну из своих дубинок.***
Первое же столкновение показало всю ошибочность его плана. Никаких групп монстров или груд тел не было. Когда они подошли к месту предстоящего гринда, им открылось поле, ровным ковром покрытое объеденными человеческими костяками, по которым медленно ползали разжиревшие монстры в огромном количестве. В основном здесь были кузнечики 1 и 2-го уровней, сверчки попадались редко, а саранчи вообще не было видно. - Так значит. Ну тогда пойдем вдоль края этого поля, уничтожая всех тварей. Здесь мелочь, опасной саранчи нет. А значит, всё время осматриваться не нужно, просто долби дубинкой и собирай опыт. А дальше – война план покажет. Ну что, понеслась? – Артем с размаху опустил дубинку на надкрылья ближайшего крупного кузнечика. Переполненное брюшко лопнуло, забрызгав всё вокруг желто-розовым содержимым. – Мать твою акриду. Чую, это будет грязно. Он пошел вдоль переднего края, почти на каждом шагу опуская дубинку на очередную тварь. Уже через пару минут Артем притомился махать тяжелой дубинкой. За это время он прошел около 50 метров и уничтожил 30 монстров. Оглянувшись, увидел, что Нурмагомед отстал уже метров на 20. Он топтал тварей своими уродливыми самодельными тапками. Уже устал – дубинка волочилась следом в повисшей руке. - Эй, Нурмагомед Бессильный, если не получается, то ты не молчи – скажи об этом. А то вдруг тебя там сзади уже медленно едят, а ты упрямо молчишь, на помощь не зовешь. Я же и не узнаю, пока не обернусь. Взаимодействие – слышал такое слово? – Артем опять начал злиться. Похоже, от добычи опыта с помощью дубинки придется отказаться. Против крупных тварей она еще могла пригодиться, но дубасить всю мелочь – силы быстро закончатся. У Мими тоже возникли проблемы: у него не получалось одной рукой поднимать монстров. Те были тяжелые, толстые и все заляпаны человеческой кровью и жиром, выскальзывали из маленькой ладошки чебурака. Чтобы убить, ему приходилось ногой прижимать монстра к земле, присев, вспарывать брюшко когтями здоровой руки. Потом, вставать и выдавливать кишки ногой. В итоге – много возни и грязи. И всего 3 очка опыта, которые терялись на фоне 1700 очков набранных им на минном поле. Артем понял, что с идеей быстрого гринда придется расстаться. Всё придется делать по старинке – медленно, печально, и по уши в грязи. Это бесило. - Ладно, меняем планы. Теперь пойдем шеренгой. Нурмагомед – вдоль самого края поля, Мимя – в середке, я – среди костяков, там больше всего монстров. Так мы будем идти примерно с одной скоростью, не отдаляясь друг от друга. В этот раз «работали» компактной группой, не растягиваясь. Если соратники начинали отставать, Артем углублялся в кладбище костяков, задерживался на одном месте. Теперь монстров он давил ногами. Тапки пока держались, но было ясно, что надолго их не хватит. Иногда встречались сверчки, которых парень с удовольствием потчевал дубинкой. Минут через 40 сделали привал – Нурмагомед очень вымотался и шел, опираясь на дубинку, ему был нужен длительный отдых, возможность отлежаться. А у Артема выносливость снизилась только на 1/5 шкалы. Но от монотонного истребления монстров он тоже морально устал. За этот проход он набил почти 900 очков опыта, а общее количество за всю миссию перевалило за 2500. Но при этом они снова все перепачкались во внутренностях монстров. Было противно смотреть на собственные ноги, сплошь покрытые содержимым чужих кишечников. Розовато-зеленая густая масса стекала по голеням, хлюпала в хитиновых тапках, при каждом шаге оставляла следы на траве. Невозможность как-то избавиться от этого дерьма на собственных ногах всё больше бесила его. Раздражение всё время нарастало и Артем чувствовал, что рано или поздно он на ком-нибудь сорвется.***
Прошло еще полчаса. Нурмагомед развалился на краю поля смерти. Его грудь часто вздымалась, по конечностям пробегали судороги. Он полностью вымотался и временно не мог продолжать забой монстров. Парень тоже сделал небольшой перерыв. Он с безнадежностью оглядывал бесконечное поле смерти. Никаких происшествий не было, уничтожение тварей превратилось в монотонную работу. И хотя убивать тварей было легко – объем предстоящей работы пугал. Впрочем, за каждого монстра давали опыт. И это было странно, казалось неправильным. Слишком легко ему доставались очки опыта. Плюнув на всё, Артем ушел в глубину поля смерти и продолжил геноцид разжиревших монстров. Не отвлекаясь от машинального забоя монстров, Артем задумался о несуразности происходящего. Его всё больше удивлял возникший парадокс. Ведь Система создала эту локацию не просто так, а чтобы обучить людей убивать демонов. Ну и какой обучающий эффект в том, чем они сейчас занимаются? Чему они научатся, уничтожая полусонных медлительных тварей? Во время прошедшей битвы всё было понятно – там было реальное превозмогание. И соответственно – обучение. А здесь? Или это баг Системы? Типа: изначально был расчет на то, что в сражении победят или люди, или монстры, полностью истребив противника. Система не была рассчитана на то, что в целом победят твари, но часть людей выживет и начнёт уничтожение ожиревших монстров. То есть, это ошибка - баг Системы, а они здесь – читеры, незаслуженно получающие халявный опыт. Тогда - можно ожидать штрафные санкции от Системы. Вот придет он в терминал развития со своими тысячами набранного опыта, а Система возьмёт и вместо награды, наоборот срежет пару уровней. Может такое быть? – Увы, никакой достоверной информации о внутренних законах Системы у Артема не было. Оставалось только гадать. И это тоже бесило его. Под ногу попался крепкий Сверчок и парень в раздражении ударил его дубинкой, расплёскивая внутренности. После чего продолжил свои размышления, одновременно машинально истребляя монстров. Вообще, он стал замечать, что в последнее время необычайно часто злится. Раньше за ним такого не водилось. Может, это влияние внедренной психоматрицы, или воздействие на него хищного характера Мими через какую-нибудь мистическую связь владелец-питомец? А может, просто день сегодня неудачный такой – за что не возьмёшься, ничего не получается как хотел? Или он просто морально устал бродить по полю, заваленному человеческими останками, будучи по пояс заляпанный в чужом дерьме. Может вся его раздражительность – это восстание внутреннего чувства прекрасного, его тонкой и ранимой души, жестоко страдающей от ощущения говна, стекающего по его ногам в тапки? «Стоп Тёмыч, хватит самокопаний. Это дорога в никуда. Вернемся к Системе». Кроме варианта с багом Системы, приходили на ум и иные возможности. Если подумать, то первое испытание - это по сути песочница, как в онлайн играх. Ее задача – отсеять самых слабых и нежизнеспособных, плюс привить бойцам моральную стойкость, приучить к виду кишок и кровищи, плюс дать начальные представления о принципах работы Системы. Артем поймал себя на том, что уже 10 секунд пытается раздавить тапком очередную тварь. Опять Сверчок. Удар дубинкой и он продолжил свои размышления. «А может такое быть, что Системе вообще наплевать на то, сколько он наберет уровней в этой песочнице? А в самом деле: какое дело этой инопланетной компьютерной программе до того, сколько виртуальных очков наберет Артем внутри своих снов? Зачем ей эти очки экономить, зачем выстраивать некий баланс прокачки, следить за справедливостью награждений?» Он посмотрел на ярко-голубое небо: «Может где-то там, далеко-далеко, в глубинах космоса сидит какой-нибудь разумный кальмар в стеклянной банке и нажимает на кнопочки управления Системой. Работает админом Системы. Выполняет заложенные в него функции. И на самом деле никому нет никакого дела до двуногого толстого человечка ползущего по бесконечному лугу и морально страдающего от ощущения полупереваренного человеческого мяса, прилипшего к его ногам». - Блин. Всё, хватит. Кажется, я схожу с ума. Какая печалька. – Вздрогнув, Артем вернулся к истреблению монстров и своим размышлениям. «Ведь может быть такое, что Системе и вовсе на нас плевать? Кто-то там, в Галактике, в соответствии с тамошними законами предоставил нам возможность пройти обучающие испытания, набраться опыта. Подготовиться к вторжению настоящих демонов на Землю. А дальше – делай что хочешь и учись как хочешь. И эта локация – просто полигон для отработки боевых навыков. А я вместо усердных тренировок ползаю здесь, давлю полусонных тварей. Ну и кто тебе виноват, что ты сам себе злой дурак? А Артем? Вместо отработки реальных навыков, сам за циферками опыта погнался как какой-нибудь геймер-задрот. Может такое быть?» – Он был вынужден признать, что это вполне возможно.***
Нурмагомед уже давно закончил отдых и продолжил легкое истребление монстров. А Артем, между делом, всё продолжал размышлять над тем, чем же они на самом деле тут занимаются. «Третий вариант: он ничего не знает и не понимает, а главное - что-то важное упускает из вида. И вскоре Система в очередной раз преподнесет какой-нибудь сюрприз, после которого всё встанет на свои места. И всё само собой разрулится». - Бог ты мой, как же всё это бесит! – Но делать было нечего, и он продолжил машинально давить медлительных тварей. В итоге он пришел к выводу, что все его рассуждения бессмысленны. Невозможно оценить принципы функционирования Системы, находясь внутри нее. Да и информации для анализа откровенно мало. Пусть этим занимаются другие – те, кто любит поиграть в Ыкспертов. А он потом прочитает их «гениальные» выводы в интернете. А сейчас ему нужно просто и тупо качаться. И не забивать себе голову бесплодными умствованиями. - Просто качаться… ну да, просто…Просто, мать вашу! - Артем остановился и ведя ладонями сверху вниз, стал с остервенением соскабливать с ног трёхсантиметровый слой налипшей мерзости. Но липкая жижа не хотела падать на землю, она комком прилипла к ладоням. Он в ярости сжал ладони в кулак, отчего между сжатыми пальцами выдавились пластинки густой вонючей жижи. Стало еще противней. От рук одуряюще несло запахом свежей парной убоины, какой-то растительной кислотой и заплесневелой гнилью. – Просто, очень просто… Легкие деньги, ёбсель… Никаких проблем. - Ненавижу!!! – Кое-как оттёр руки об траву и огляделся. Они одиноко брели по краю огромного поля, сплошь заваленного человеческими костяками, по которым медленно перемещались тысячи обожравшихся монстров. «Работе» не было ни конца, ни края. - Млядь! Это будет долго…