Грани миров

Конечно же, произошедшее имело последствия. Под «произошедшим» он имел в виду не только про последний бой с акумой, но и его собственное поведение. Идиот. Кретин. Дебил с разжижением мозга. Адриан нервно выстукивал рваный ритм ручкой по раскрытой тетради, уставившись невидящим взглядом на доску. Мадам Бюстье активно пыталась донести что-то до учеников: расхаживала туда-сюда, жестикулировала, делала вдохновлённые паузы в своём монологе, иногда позволяла себе немного гримасничать — ровно настолько, чтобы создать нужное настроение, но при этом не скатиться в шапито. Она была хорошим учителем, это признавали все: и её ученики, и их родители, и руководство школы, и даже мэрия. У Калин Бюстье была какая-то то ли премия, то ли особый школьный оскар от Андрэ Буржуа. «Лучшему учителю» или как-то так. Но даже весь педагогический талант мадам Бюстье не мог сейчас заставить Адриана слушать её монолог про какую-то книгу. Какие к акумам книги, когда его жизнь буквально разваливалась по кусочкам прямо в это мгновение?! Адриан прекратил стучать и опустил ручку на стол. Следом опустился сам: у него не было ни физических, ни моральных сил на то, чтобы держать спину прямо. Естественно, его, буквально упавшего лицом на парту, заметили. — Адриан, всё в порядке? — обеспокоенно спросила Калин Бюстье, подходя к ученику. Она осторожно коснулась его волос, и от этого прикосновения Адриан немного ожил. Он сел ровнее и отрепетировано улыбнулся. Сколько он таких улыбок растерял во время фотосетов? Не сосчитать. Зато навык теперь настолько въелся в подкорку, что улыбаться Адриан мог в любом состоянии, даже когда акума разрывает его пополам. Проверено Ледибаг. Его леди. Да, тогда у неё случилась одна из самых сильных истерик. А ведь акума была не такой уж сильной, чтобы Кот бездарно подставлялся и располовинивался. Но он всё равно попал под атаку, как и в этот раз. Только вот тогда последствий не было. Ну, подумаешь, полежал в двух частях. Он даже умереть толком не успел, Ледибаг быстрее использовала Чудесное Исцеление, чем он на самом деле сумел понять, что произошло. Это уже потом, просматривая видео сражения, он нервно держался за живот, по которому и проходила граница разрыва. Видеть свои ноги отдельно от тела — то ещё удовольствие. Сомнительное, мягко говоря. В этот же раз последствия его тупости, — а как это ещё назвать? — были намного значительнее. Ледибаг не выходила на связь уже третий день, акуманизированный не был очищен, зато был убит. СМИ молчали, затаившись, как хищники — и Адриан был уверен, что они скалили ручки-клыки, чтобы впиться в плоть супергероев, как только появится хоть какая-то информация о произошедшем. В полиции ходили разговоры о том, чтобы выписать ордер на арест Ледибаг. Ведь героиня убила. Хладнокровно свернула шею мужчине, который, пусть и находился под воздействием акумы, всё-таки оставался полноценным гражданином Франции. Адриан считал, что, если бы не влияние Хлои «моя-лп-ЛБ»* Буржуа и общественной реакции, ордер всё-таки был бы выписан, и для героев начались бы не самые лучшие деньки. И виноват в этом был безмозглый, кретиноголовый Кот Нуар. Он бросился в атаку, не имея хоть какого-то завалящего плана. Просто рванул вперёд, потому что одержимый собирался схватить своими электрическими жгутами очередного ребёнка. Малыш бы погиб. Поэтому Кот кинулся наперерез. Его закономерно ударило током. Ощущения были довольно странными: не боль, а какое-то покалывание по всему телу, спутанное сознание, выгнутые конечности. Он не мог управлять собственными руками и ногами, не мог отпрыгнуть от акумы. Глупая атака. И его Леди, как всегда, вытащила его. При этом приняв всю силу тока на себя. То, что у Ледибаг совершенно особенные отношения с током, молниями и им подобным, Адриан уяснил ещё при сражении с Непогодой. Одна из их первых акум собирала статическое электричество в тучах и потом швырялась яркими искрами. И если Нуару эти разряды не приносили особенных увечий, то Ледибаг получала по полной. К концу битвы она выглядела просто отвратительно, у неё даже волосы дымились, потому что подгорели на кончиках. Смешно, кстати, что Маринетт на следующий раз хвасталась новой стрижкой. Её хвостики только-только начали отрастать, — как и у его Леди, кстати, — но она всё же решила остаться верна коротким волосам и смешливой по-детски очаровательной причёске Ей шло. Калин Бюстье ещё раз поинтересовалась его самочувствием. Несмотря на свою модельную улыбку, Адриан принялся собираться. Ручки, тетради, учебники и канцелярия аккуратно перекочевали в сумку. Адриан хотел бы просто сгрести все свои вещи, не разбирая, но не мог позволить себе подобной вольности: в конце концов, в его сумке мирно спал Плагг. О, Плагг… как он орал на Адриана — словами не передать. Если честно, Агрест даже не знал, что квами может брать такие высокие, пронзительные ноты; что квами способен на по-настоящему жёсткие и обидные, но правдивые слова; что квами способен пригрозить Адриану больше никогда не проводить с ним синхронизацию — просто для того, чтобы Агрест не убился. И напарницу свою чтобы не убил. Так, как он сделал это в этот раз. Вежливо попрощавшись с мадам Бюстье, Адриан вышел из класса. Двигался юноша как робот: точно, размеренно, ни секунды спешки или промедления. По его шагам можно было бы выстроить самый точный метроном. Коллеж казался пустым. Адриан слышал эхо от своих шагов в неестественной тишине. Приближаясь к классам, он улавливал краем острого слуха обрывки чужих разговоров, совершенно ему не интересные. По лестнице Адриан спускался с трудом: колени после полученного удара током едва гнулись. Вообще, его суставы были явно против шоковой терапии и теперь мстили хозяину, сгибаясь через раз. Хорошо ещё, что в шкуре Нуара эта напасть его не касалась, а то как бы он помог Маринетт добраться до дома. Адриан даже представить боялся, с какими последствиями столкнулась Ледибаг. У неё ведь всё было плохо с электричеством… и Талисман на девушке срабатывал через раз, излечивая её очень избирательно. Правда, прошлое Исцеление было каким-то неправильным, медленным и очень странным. Вылечило ли оно героиню до конца? Когда Нуар коснулся её руки, напарница вскрикнула и просто убежала с места сражения. Ледибаг наверняка сильно досталось — из-за него, глупого Кота Нуара. Идиот. Дебил. Кретин. Пацан с протухшим сыром вместо мозга. Адриан распрощался с охранником и вышел из коллежа. Уже на ступеньках, смотря на зелень парка неподалёку, он задумался: и что ему делать? С уроков он ушёл, спасибо мадам Бюстье, но звонить Горилле совершенно не хотелось. Больше всего Адриан мечтал о двух вещах: об уединении и о том, чтобы ни в коем случае не оставаться одному. Он вытащил из сумки кепку, — ту когда-то подарил Нино для совместных прогулок без фанатов, — натянул её и опустил козырёк практически до носа. Дошёл до ближайшего кафе, где его, слава квами, не узнали. Купил кофе навынос и прямо вместе с картонным стаканчиком направился в туалет. Закрывшись в кабинке, Адриан растолкал Плагга. Котёнок, недовольно жмуря уставшие глаза, вылетел из сумки и немым укором завис перед парнем. — Плагг, — Адриан неловко потёр шею. — Слушай, может, хватит? Будь у квами бровь, он бы её поднял. Одну. В знак немого укора и неудовольствия. Бровей не было, но за свою долгую жизнь Плагг научился выражать тысячи граней своих эмоций при помощи одного только взгляда, положения хвоста или усиков. И прямо сейчас Плагг был разочарован. — Мы можем трансформироваться? — робко, с нотками опасения спросил Адриан. Плагг безразлично пожал плечами и, ничего не говоря, влетел в кольцо. Вспышка изменения была мгновенной, и вот в туалете уже не Адриан Агрест, а Кот Нуар. Со стаканчиком кофе в руках. — Прости, приятель, — Адриан нежно погладил кольцо, зная, что Плагг услышит его слова. — Я… я правда понял. Кольцо не издало ни единого писка. Адриан вышел из кабинки и осмотрел окно. Повезло: оно было большим и открывалось достаточно просто, так что проблем с тем, чтобы вылезти на улицу, не возникло. Бережно придерживая стаканчик с горячим кофе, Кот Нуар забрался на крышу и медленно двинулся куда глаза глядят. У него не было никакой особенной цели, как и желания проходить обычный для Чудесных маршрут патруля. Нуар просто шёл вперёд, не совершая ни резких рывков, ни прыжков. Если на его пути попадалась широкая улица, то Кот просто устанавливал свой шест как тонкий мостик, и переходил по нему. Кофе быстро кончился, хотя Адриан даже не отмечал, когда пил его. Во рту стоял привычный после напитка горько-кислый вкус, очень противный и неестественный. Хотелось прополоскать рот, но вместо этого Адриан мрачно наслаждался собственным крошечным страданием. Слабое проявление мазохизма не давало окончательно уйти в дебри самокопания. В любом случае, Ледибаг было хуже. Ноги принесли Нуара к знакомой до осточертения трансформаторной будке. Территория вокруг была оцеплена жёлто-чёрными полицейскими лентами, напоминавшими Адриану о пчёлах или осах. Около этих лент сновали туда-сюда журналисты и просто любопытные, которых отгоняли полицейский. Рядом с будкой были аккуратно сложены всё ещё искрящиеся жгуты чёрных проводов и лежал труп акуманизированного мужчины. Чтобы не шокировать общественность, мертвеца прикрыли белой простынёй. На взгляд Адриана, этим полицейские сделали только хуже: получившийся натюрморт, — или это всё-таки пейзаж? — напоминал о криминальных сериалах и быстро стал местом для паломничества гиков и просто психов. Хорошо ещё, что Роджер Ренкомпри распорядился выставить полицейский патруль по периметру огороженного клочка территории. Мужики в форме, конечно, нервничали из-за близости одержимого трупа, но хотя бы отгоняли разных идиотов, которые пытались то ли расшевелить акуму, то ли отхватить от него кусочек. Мрак и ужас, короче. Одно то, что за прошедшие три дня Ледибаг так и не пришла, чтобы очистить акуму, говорило само за себя. Ей наверняка было очень, очень плохо, как от физических, так и от психологических травм. Она даже не дала о себе знать Адриану, хотя уже был вторник; она никогда раньше не пропускала вторники, чёрт возьми. Нуар пальцы стёр от той лавины сообщений, что он отправил напарнице через коммуникатор. Ледибаг не ответила ни на одно из них. Самое жуткое — он не знал даже, жива ли она. Нужна ли ей помощь? Есть ли у Ледибаг кто-то, кто сможет позаботиться о ней в такой ситуации? Как её найти, чтобы помочь ей? Голова у Адриана болела последние три дня не переставая. Агрест буквально кипятил собственный мозг, пытаясь разгадать загадку Тайны Личности напарницы. Он выписал всё, — в смысле, вообще всё, — что он знал о Ледибаг: рост, вес, тип фигуры, реальный цвет волос, привычки, примерное расписание, возраст и ещё десятки других значимых для него мелочей. Список вышел значительный, на два альбомных листа. Он перечитывал выписанные пункты и пытался сложить получающийся образ в картинку, но ничего не выходило. Страх за напарницу подталкивал пытаться узнать её снова и снова, и снова, и снова, и снова… Адриан вырубался прямо за письменным столом, роняя опухшую от размышлений голову на твёрдую поверхность. Плагг не помогал, но и не мешал. Целыми днями ел сыр, бесцельно летал по комнате, подолгу смотрел в окно и спал. С Адрианом он не разговаривал после того, как отчитал носителя Талисмана за безрассудство и никому не нужную жертвенность. И, видимо, кот не собирался говорить с Агрестом в ближайшее время в общем. Адриан скучал даже по его ворчанию посреди ночи. Тайна не разгадывалась, Плагг был настроен враждебно, Маринетт не приходила в школу, Алья и Нино нервничали из-за Дюпэн-Чэн и произошедшего с супергероями и цеплялись друг за друга, отец словил очередной приступ и практически не выходил из своих комнат. Натали оказалась слишком занята делами отцовской фирмы, а Горилла никогда не шёл на контакт, хотя явно любил Агреста-младшего, словно собственного сына. Ледибаг не появлялась на крышах и даже не очищала акуму. Со своим горем, нервозностью и страхами Адриан остался один на один. Наверное, он бы словил акуму, если бы не опасался ещё больше расстроить Плагга. Адриан держался на плаву исключительно из-за собственного упрямства и нежелания доставлять Ледибаг ещё больше проблем. Вряд ли у неё получилось бы с лёгкостью победить акуманизированного Кота Нуара. Он снова шёл по крышам, заложив руки за спину. Это мешало ему горбиться; отец всегда говорил, что осанка — одна из самых важных частей образа. Что ты можешь быть одет хоть в королевские парадные мантии, но крючкообразная спина выдаст в тебе простолюдина… Приступы отца становились продолжительнее и сильнее. В понедельник Габриэль, наконец выползший к сыну на совместный завтрак, посреди разговора вдруг начал кашлять. Тёмно-красная кровь хлынула через его пальцы, которыми мужчина пытался зажать рот. Её было так много, что она лилась и лилась, и Адриану казалось, что она собирается вылиться в общем, обескровив отца насовсем. Габриэль был бледным, его трясло, из глаз текли неконтролируемые слёзы. Он кашлял и кашлял, даже не обратив внимание на вбежавшую в столовую Натали. Санкёр, вместо того, чтобы помочь отцу, увела Адриана. Парня трясло так, что он едва мог идти, и в чувство его привела чувствительная пощёчина от женщины. — В комнату, — приказала она. — Живо. Его ноги действовали отдельно от него. Адриан ломанулся в комнату так быстро, что едва не запутался в ковре и не упал на пол. У себя парень собрал сумку в коллеж и выскочил из дома прямо через окно, наплевав на высоту и разодрав себе руки при приземлении. Ему было страшно и тошно. Жизнь разваливалась на куски: он обидел Ледибаг, он убил Ледибаг, его отец умирает, Ледибаг убила человека и страдает в одиночестве, его квами с ним не говорит, ему не с кем поговорить в общем, он растерян, одинок и потерян и не знает, что ему делать. А в школе вдруг выяснилось, что ещё и Маринетт не пришла. Солнечная, милая Маринетт, попавшая под атаку акумы. Очаровательная Маринетт, которая могла умереть просто потому, что глупый Кот подставился и словил атаку, убил Ледибаг, из-за чего Ледибаг убила человека, из-за чего… Маринетт не было. Её нужно было проведать. Но вместо того, чтобы присоединиться к Алье и Нино после уроков, Адриан отговорился обязательной фотосессией и строгим отцом, чтобы сбежать на крыши и ходить по ним до тех пор, пока Плагг не прервал трансформацию насильно. Это было плохо. И Маринетт всё-таки стоило проверить. Она пострадала из-за Адриана, а он, как трус, боялся взглянуть на последствия собственных действий — пусть и в лице всего одной девушки. Иногда, — вот прямо как сейчас, — ему казалось, что он просто не заслуживает Плагга и сверхсил. Что кто-то сверху неправильно раздал Талисманы, и кольцо неудачи попало к Агресту по большой ошибке. Но он всё равно старался действовать как герой. Даже если это означало пересилить себя и проверить, наконец, состояние пострадавшей по его вине подруги. Получив хоть какую-то цель, Нуар ощутил внутренний подъём. Ноги больше не казались двумя брёвнами и вполне бодро понесли Кота по знакомому маршруту к пекарне Тома и Сабин. Он любил их выпечку и частенько забегал, чтобы купить что-нибудь мега калорийное. Приходилось, правда, снимать трансформацию и обязательно покупать Плаггу сырные корзиночки, но Адриану нравилось даже это. Квами так забавно фыркал! Он мог съесть, честное слово, больше двадцати сырных корзиночек, и потом потребовать у Адриана купить ему ещё парочку сырных круассанов! А сейчас Плагг даже не смотрел в сторону Адриана. Чтобы морально подготовиться к визиту к Маринетт, Адриан заскочил в первый попавшийся Старбакс и купил там сладкий латте без кофеина. Он не знал, нравится ли Маринетт кофе, но она точно любила всё, что содержит сахар. Она постоянно жевала родительские макароны, честное слово, у неё в сумочке они просто не переводились! «Ты сладенький. Сладкий. Я сладкая.» Адриан ухмыльнулся, представив, что это говорит не Ледибаг, а Маринетт. О, да, она сладкая. Дочка пекарей же. Ей положено. Да и высказывание вполне в духе Дюпэн-Чэн. К Маринетт Адриан пробирался, как вор, через балкон. Он, конечно, мог бы войти и по нормальному: позвонить в дверь квартиры или хотя бы предупредить родителей девушки. Но побоялся. Он сам не знал, чего именно. Балкон был закрыт, на стук никто не отреагировал. Кот нахмурился, поставил стаканчик с латте на столик и полез на крышу: насколько он помнил, одно из окон находилось прямиком над кроватью девушки. И, вроде бы, Ледибаг показывала ему, что оно неплохо открывается снаружи, если что-то там дёрнуть. Он только не помнил, за что именно надо дёргать и когда это было. Вроде во время чьей-то одержимости они с миледи залезли к Дюпэн-Чэн, чтобы что-то там одолжить. Он залез на крышу и заглянул в окно. Ага, отлично, Маринетт была в комнате. Лежала под одеялом, заткнув уши наушниками и потому, наверное, не слышала стука. Увидев Маринетт в относительном порядке, Адриан ощутил, как немного расслабляется пружина внутри. Не факт, конечно, что Дюпэн-Чэн хорошо себя чувствует психологически, но хоть что-то. А Ледибаг, наверное, совсем плохо. Ну какой чёрт дёрнул Адриана за язык до нападения акумы-электрика?! Зачем он вообще стал высказываться про терапию и прочее, зачем? Он же знал, помнил, как болезненно реагирует леди на всё это, и всё равно… Дёрнуть надо было за небольшую защёлку. Окно не сильно приоткрылось, и Нуар просунул руку в комнату, нащупывая на внутренней стороне рамы вторую часть замка. Хорошая конструкция, благодаря ей окно можно было открыть как снаружи, так и изнутри. Наверняка для того, чтобы можно было вернуться в комнату, если люк на балконе случайно захлопнется. Открыв окно, Нуар замешкался. Не будет ли его появление излишним? Всё-таки без приглашения. Не прогонит ли его Маринетт? Хотя, это же Маринетт. Все сомнения убил один-единственный всхлип: укрывшись одеялом и отгородившись за музыкой, Дюпэн-Чэн тихонько плакала. Кот прыгнул на кровать одноклассницы, окно с громким хлопком закрылось. Маринетт подскочила, сорвала с себя одеяло и уставилась яркими заплаканными глазами на нарушителя собственного спокойствия. Щёки у девушки были красными от духоты и мокрыми от слёз. — Привет? — неловко улыбнулся Нуар. Маринетт смотрела на него ровно семь секунд, — он считал, — прежде чем её губы задрожали и искривились в истерике. Затем девушка буквально бросилась в объятия Кота. А он её поймал. Это было приятно и тревожно. От этого болела голова. Это было знакомо. Он гладил Маринетт по спине и едва слышно мурчал. Был нужен не звук, а именно вибрация в груди, к которой прижималась дрожащая девушка. В таком состоянии Маринетт всё равно не могла бы реагировать ни на слова, ни на звуки. Да она даже не отреагировала, когда в комнату вбежала её мать! Сабин Чэн выглядела уставшей и напуганной, но, заметив Нуара на кровати в обнимку со своей дочерью, спокойно выдохнула. Кот прижал к губам указательный палец, прося тишины и уединения, и мадам Чэн просто кивнула, прежде чем уйти. Поразительное доверие. Маринетт рыдала без слёз. Выла Коту в ключицы, цеплялась за плечи Нуара, дрожала и втискивалась в него изо всех сил. Кот гладил её, мурчал, обнимал, укачивал как ребёнка и вдыхал аромат её шампуня. Яблоки и мята. Как у Ледибаг. От этих мыслей болела голова и мутнело перед глазами. Он не знал, сколько продлилась истерика Маринетт, но в какой-то момент он понял, что девушка у него на руках спит. Хотя, скорее, это можно было назвать обмороком из-за нервов. Аккуратно уложив Маринетт на кровать, Нуар погладил её по волосам. Об этом он говорил и Ледибаг, если честно. Про вот такие вот последствия от нападения акум. Поняла ли его леди? Плагг считал, что поняла. — Просто она выбрала тебя, а не кучу людишек вокруг, — щерил клыки Плагг, когда отчитывал Адриана. — Тебя, сырная ты башка! И она будет беспокоиться о тебе, а не о придурках, которые даже не смогли убежать от одержимого! Так что определись, уже, кто для тебя важнее, а то ты только говорить о своей любви можешь, а девчонку обижаешь! Адриан, конечно же, тоже выбрал бы её. Но это не значило, что он мог бы просто принять то, что люди страдали из-за акум. Ведь среди этой «кучи идиотов» могли быть и важные для Адриана люди! Маринетт, например, или Алья. Нино, отец, Натали — да кто угодно! И у пострадавших были свои семьи, друзья, близкие люди… поэтому Адриан пытался спасти всех. Но из раза в раз у него это не получалось. Всё равно были жертвы. Конечно, Чудесное Исцеление возвращало всё на свои места, но ведь люди-то помнили! Теперь из-за его стремления «всех спасти» Чудесное Исцеление не было применено тогда, когда надо. И появились первые жертвы — в смысле, настоящие жертвы. Со смертельным исходом. Он узнавал о погибших и даже разговаривал с их семьями. Электрик-акума, которого вывел из себя собственный ребёнок. Горожанка, умершая из-за тока и оставившая безутешного мужа. Мужчина с кардиостимулятором, прекратившим работать из-за смерти одержимого и последующим выплеском энергии. Три человека — три смерти. Две, можно сказать, случайных и одна намеренная. Одна жизнь, которую оборвала Ледибаг. И всё это из-за его импульсивности! Оставив Маринетт, Нуар спустился сначала в комнату, а затем в квартиру. Сабин и Том сидели на кухне за столом, оба бледные и утомлённые. — А, Кот Нуар, — тем не менее приветливо сказала мадам Чэн. — Будешь что-нибудь? Чай, кофе, молоко? Нуар криво улыбнулся и дёрнул головой. — Воды, пожалуйста. Знали бы они, из-за кого Маринетт сейчас в таком состоянии — вряд ли бы даже на порог пустили. Но они не знали, и Сабин протягивала ему стакан с водой, а Том добродушно усмехался в пышные усы. Воду Кот выпил залпом, запрокинув голову и смотря прямо на яркую лампочку. Света было так много, что он заливал весь обзор. Чувствительные кошачьи глаза слезились из-за этой яркости, и в итоге… В итоге Кот попросту разрыдался. Стакан выпал из его рук и покатился по полу, даже не разбившись. Сабин, на секунду опешившая из-за истерики парижского героя, метнулась к нему и утопила в тёплых, мягких материнских объятиях. Том подошёл мгновением позже, заключая в надёжное и плотное кольцо рук. Нуар плакал. Он захлёбывался слезами так же, как Маринетт с десяток минут назад, и всё никак не мог остановиться. При попытке сказать хоть что-то из горла у него выдавливались только жалкие хрипы или всхлипы, совсем не похожие на французский. Губы кривились и дрожали, и управлять ими было совершенно невозможно. — Тише, милый, тише, — успокаивающе ворковала Сабин, сильнее стискивая Кота в объятиях. — Что бы ни происходило сейчас, потом всё наладится. Всё будет хорошо, милый. — Парень, всё образуется, — вторил ей Том. — Не беспокойся. Просто расскажи нам всё, что тебя тревожит. Чтобы хоть немного успокоиться, потребовалось время, три стакана воды и целая упаковка успокоительных. Родители Маринетт сначала переживали из-за дозы таблеток, но Адриану удалось их убедить в том, что именно такое количество хоть немного ему поможет. Он продолжал выдавливать дрожащими пальцами крошечные кругляши из упаковки до тех пор, пока его кольцо не запищало. По крайней мере, Плагг был против того, чтобы Адриан убился, наглотавшись седативных. Уже хорошо. Успокоительные действовали медленно, но неотвратимо. На мир Адриана словно опускалась тяжёлая мутная пелена. Она скрыла за собой всё безобразие и оставила на бушевавшей истерике Кота Нуара только пыльный налёт. Этого было достаточно, чтобы начать говорить. О Ледибаг. О его вине. Об отце. О Плагге — его дорогом друге, наставнике, напарнике и просто отвратительном сыроеде. О Маринетт и о вине Кота в её состоянии. Об акумах. О Бражнике. Даже о Тарологе, потому что эта акума волновала Адриана из-за её слов и поведения. О магии и её запретах. О том, как сложно совмещать обычную жизнь и бытие супергероя. О том, как ему не хватает матери, исчезнувшей из его жизни так болезненно и внезапно. О его собственной акуманизации. Об отношениях с Ледибаг. О Бриджит. Бриджит было тринадцать лет, когда она впервые встретила Адриана Агреста. Вернее было бы сказать, когда она увидела его снимки в каком-то журнале. Восхищённая необычной для Китая красотой, полукровка Бриджит сразу же влюбилась в маленькую модель. Ситуация усугублялась тем, что она учила французский, а её мать была знакома с Эмили Грэм дэ Ванили. Бриджит писала ему письма. Много писем. Его мать, тогда ещё живая, не считала, что это плохо, и в тайне от отца приносила корявые записки своему ребёнку. Так у Адриана, — тогда ещё не Кота, конечно же, — появился первый друг. Хлоя возникла в его жизни немного позже, когда Бриджит из неё пропала. Переписка велась достаточно активно. Целых полгода, пока Габриэль не раскрыл эту маленькую тайну. Месье Агрест был против любой связи с фанатами, даже с маленькими. И, как бы Эмили, мать Адриана, ни упрашивала мужа, тот взял дело в свои руки. Переписка прекратилась так же резко, как и началась. Не получив ответ на своё последнее письмо, Бриджит вскрыла себе вены. — Ребёнок? — ужаснулся Том. — Да она о таком даже думать не должна была! Это звучит как-то… Нуар печально покачал головой и вцепился в кружку с чаем перед собой. Он сидел с родителями Маринетт за столом, будто бы так и нужно было, и просто рассказывал историю о сумасшедшей девочке, умершей из-за болезненной, ненормальной, неразделённой любви к мальчику-модели. — Ей было почти четырнадцать, — сказал Кот. — Подросток, не ребёнок. К тому же… Он замялся, отводя взгляд. — У неё было какое-то психическое расстройство. Это я потом узнал, когда копался в бумагах отца. Ну, знаете, немного бунтарства и всё такое, — Нуар криво усмехнулся. — Он, оказывается, нашёл очень много информации про Бриджит. — А тебе сколько было? — Восемь, когда мы начали переписку. И все ещё восемь, когда она покончила с собой. Сабин переглянулась с Томом. — Естественно, мне ничего не сказали, когда я был маленьким. Про самоубийство я узнал примерно за полгода до того, как пошёл в школу. То есть, через полгода, как мама… как её не стало. Наверное, отец не хотел рассказывать мне про Бриджит вообще. Я думал, что моя подруга по переписке просто пропала, перестала писать мне. Про то, что она… я даже не думал. Хотя стоило бы, учитывая её подарки. Сабин напряглась от его тона так же, как и Ледибаг когда-то. — Подарки, милый? — Ах, да. Вы же не знаете. Он потёр лицо руками и, не отнимая ладоней, глухо принялся рассказывать о «подарках». Прядки волос, фаланга пальца, глазик, кусочки мяса, вырванные ногти, зубы, колбочки с кровью. Про всё то, что он смывал в унитаз, будучи ребёнком. О, психологи долго работали с ним, чтобы он понял, насколько ненормальным было что его, что её поведение. — Почему ты не сказал родителям об этом? — в ужасе спросил Том. Кот пожал плечами. — Бриджит попросила — я сделал. Она и про унитаз сказала, чтобы я её подарки не выкидывал в мусорку. Типа, родителям это не понравится, а ведь я же не хочу их расстраивать? Сабин пододвинула к нему тарелку с чем-то съедобным. Кот запихнул кусочек в рот и проглотил, практически не жуя и даже не чувствуя вкуса. — А почему ты вообще стал переписываться с этой девочкой? — Мама принесла её письмо, вот и начал. Она очень просила не отталкивать Бридж, потому что, как она говорила, мне просто суждено быть с девочкой с такой фамилией. Том тяжело вздохнул. А вот Сабин, напротив, не выказывала никакой реакции, словно закаменела. — Милый, — сказала она, — а фамилия этой Бриджит… — Бриджит Чэн. Только произнеся фамилию своей давней головной боли, Адриан, наконец, понял. Чэн. Бриджит Чэн. Как Сабин Чэн, только Бриджит. И поведение матери Маринетт говорило о том, что Бридж была для мадам Чэн не чужим человеком: женщина нервно кусала губы, хмурилась и смотрела отчего-то немного виновато. — Ваша знакомая? — спросил он плохо слушающимися губами. — Дочь сестры. Нуар хрипло и совсем не весело рассмеялся. — Соболезную вашей утрате, — сказал он заученную ещё в далёком детстве фразу на китайском. Он знал, как произнести это, на тридцати языках. У отца было много партнёров по бизнесу в самых отдалённых уголках земного шара, и все они прибыли на похороны матери Адриана. А ещё были фанаты, фотографы, визажисты, которые повторяли и повторяли эту фразу, что устно, что письменно. — Соболезную тому, что тебе пришлось перенести по её вине, — на чистом французском ответила Сабин. Она перегнулась через стол и погладила Нуара по голове, как это часто делала Ледибаг. Милый, домашний, нежный жест. Кот прикрыл глаза и замурлыкал — тихо и устало. Звук рождался рядом с его сердцем и был едва слышен даже ему самому. Сабин поменяла чашки и налила Коту новую порцию чая. Нуар опять вцепился в посудину, стремясь почувствовать через костюм хоть немного тепла. Он точно видел, что чай горячий, — от него поднималось облачко пара, — но совсем не ощущал этого. — Можешь убрать свою магию, милый, — сказала Сабин, становясь рядом с Котом и легонько его обнимая. — Я знаю, кто под маской. — Неужели? — равнодушно уточнил Нуар. — Бриджит переписывалась только с одним мальчиком, Адриан. Том, до этого тихо наблюдавший за действиями жены, икнул и отшатнулся от стола. Едва не потеряв равновесие и не свалившись со стула, месье Дюпэн всё-таки смог удержаться на своём месте. Глаза у мужчины были полны настоящего, дикого, животного ужаса. — А-адриан? Аг-грест?! — просипел он. — Ты же ещё совсем ребёнок! Кот пожал плечами и отменил трансформацию. К его удивлению, магия схлынула с него водопадом зелёных искр, а Плагг медленно опустился на стол рядом с его рукой. Адриан привычно погладил котёнка по большой голове, и с удивлением услышал ответное мурлыканье. — Ты на меня больше не сердишься? — спросил Адриан с затаённой надеждой. — Я накачан успокоительным по самые усики, пацан. Это, конечно, быстро пройдёт, но сейчас я физически не могу испытывать хоть какие-то негативные эмоции. Сабин и Том по разному восприняли снятие трансформации. Если мадам Чэн, так и не разорвав объятий, с искренним любопытством рассматривала появившегося говорящего котёнка, то Том продолжал ужасаться тому, кто оказался под маской. Адриану даже неудобно стало, честное слово. — Всё настолько плохо? — едва слышно уточнил он. — Ну, что Нуар — это я? Том быстро заморгал, а затем принялся ожесточённо тереть глаза пальцами. С удивлением Адриан заметил, что месье Дюпэн пытается сдержать слёзы. — Нет, парень, всё просто востортительно. Но вот то, что Париж вынуждены защищать два подростка… это, знаешь ли, угнетает. — Но мы неплохо справляемся! — возмутился Адриан. От взгляда Тома ему стало не по себе. Обычно мягкий, добродушный месье Дюпэн просто не мог смотреть так, что холод неудовольствия Габриэля Агреста казался нежным касанием. — Парень, вы отлично справляетесь, — медленно, с расстановкой произнёс Том, наклонившись к Адриану. — Но я бы предпочёл, чтобы этим занимались другие люди. Взрослые. Не вы с Ледибаг, понимаешь? — Не так-то просто найти владельца для Талисмана, знаешь ли, здоровяк! — возмущённо зафыркал Плагг. — И, чтобы ты знал, месье булка, Адриан — мой котёнок! Быть Нуаром — это его судьба! — Я бы предпочёл, чтобы этот ребёнок не ввязывался в драки с возможным смертельным исходом, а спокойно учился и гулял с друзьями! — А защищать мир кто будет, ты, что ли? — Да хоть и я! — Да ни в жизнь! Терпеть не могу усатых! — Усы это модно! А коты — это грязь и шерсть! — Да ты просто злишься, потому что в костюм не влезешь! Что, переел хлеба, пекарь? — А у тебя голова больше, чем всё остальное тело! Что, оса в щеку укусила? — А у тебя… — Тихо! — Сабин хлопнула ладонью по столу, и спорщики мгновенно замолчали. — Вышло как вышло, что об этом говорить. Месье кот, как к вам обращаться? Плагг горделиво выпятил тощую грудку и взлетел в воздух. На восхищённый и ошеломлённый вздох месье Дюпена он только довольно обернулся и, кажется, ещё больше возгордился от собственных умений. — Я, мадам, Плагг. Квами разрушения, гибель Атлантиды, сама Чума в её прекрасном обличье, божественное ничто, я… — Он большой любитель сыра, — прервал хвастовство квами Адриан. От упоминания о своей большой любви квами оживился и тотчас забыл и о Томе, и о хвастовстве, и вообще о чём угодно. — О, да, сыр — это буквально моя жизнь. Буквально третья самая важная вещь в мире. Не осталось ли у вас, мадам, тех восхитительных сырных корзиночек, которые мой глупый пацан постоянно у вас покупал? Сабин хитро прищурилась и взъерошила Адриану волосы. — Так вот зачем тебе эти корзиночки, милый. А я-то гадала, как тебе удаётся есть столько жирного и мучного, и при этом продолжать радовать мою дочь своими фотографиями. Адриан смущённо улыбнулся. Внезапно он понял, что все проблемы решаемы. После небольшого, хоть и довольно опустошительного разговора, — или это был чисто монолог, редко разбавляемый чужими фразами? — он чувствовал себя обновлённым и готовым на подвиги. Он буквально кожей ощущал, что мог бы не то, что горы свернуть — он мог бы победить любого врага, убедить Ледибаг в своей любви, уничтожить любые проблемы на её пути. И начать надо было, кстати, с одержимого. Поэтому Адриан встал из-за стола, привлекая к себе внимание. Переглянулся с Плаггом — и квами, поняв его желание без слов, коротко поклонился Сабин и влетел в кольцо. Трансформация была медленной и показательной: квами хвастался красотой их с Адрианом синхронизации перед первыми людьми, которые разделили с ними их тайну. — Простите, — улыбнулся Адриан, — но я вспомнил, что у меня есть ещё одно дело, как у Кота Нуара. Сабин пригладила его волосы и легонько пощипала кошачьи уши. Одно из них дёрнулось, и женщина рассмеялась. — Приходи когда захочешь, милый. И к Маринетт тоже, в любом обличье. Он поймал руку этой замечательной женщины, и поцеловал её. Затем обменялся крепким рукопожатием с Томом и, наконец, выпрыгнул из окна гостеприимного дома, который он хотел бы назвать своим. То есть, в котором он хотел бы жить. То есть, он хотел бы, чтобы в его доме всё было так же тепло и замечательно. Да, именно так. Его путь лежал к трупу одержимого и трансформаторной будке. Если Ледибаг не способна очистить акуму, то её напарник сделает работу за неё. Ведь он клялся своей леди, что он будет поддерживать её, вне зависимости от обстоятельств. Он — её опора, её меч и щит, её кот, в конце концов. Он может и готов взять ответственность за свой глупый, самоубийственный поступок и решить проблему радикально. У него ведь теперь два Катаклизма. Хватит и на тело одержимого, и на вылетевшую проклятую бабочку.