Грани миров

Маринетт нечитаемым взглядом смотрела на подарок Альи. Слов не было, даже нецензурных. Девочки сидели у Дюпэн-Чэн в комнате, пододвинув крошечный чайный столик к тахте. Маринет возвышалась напротив подруги, заняв более выгодное и мягкое место, тогда как Сезер выбрала сидеть на полу. А что? Всё равно постелен ковёр, так что никаких проблем в том, чтобы посидеть по-японски, не было. Алья смотрела на Маринетт. На лице Сезар было чётко различимо три эмоции: веселье, предвкушение и опаска. Зная взрывной характер своей лучшей подруги, Алья была готова в любой момент собрать манатки и драпануть из комнаты Маринетт с первой космической скоростью, оставив Дюпэн-Чэн наедине с её подарком. Ну, вообще-то, такие подарки только в уединении и используют. Главное было Алье не ляпнуть это вслух, потому что иначе Маринетт найдёт Ледибаг, отберёт у той знаменитое йо-йо и подвесит подругу где-нибудь над Сеной. — Что. Это. Такое, — чётко разделяя каждое слово сказала Маринетт. Это должно было прозвучать как вопрос, но не вышло. В голосе Маринетт не было ни единой вопросительной интонации, зато чётко слышалось зарождающееся бешенство. — Ну, Марин, ты же понимаешь, — затарахтела Сезер, всё ещё близкая к побегу, — что ты уже совсем взрослая девочка, и пора бы уже привносить в твою жизнь кое-что новенькое, потому что, понимаешь, время пришло, и мамочка-Алья готова провести тебя по этой прекрасной тропинке, которая закончится прямиком у Агреста в постели, клянусь пятнышками Ледибаг! Маринетт передёрнуло. — Нашла, чем клясться. — А что не так-то? — Да ну тебя. Маринетт упёрлась локтями в колени и уныло вздохнула. Алья, напротив, расслабилась: раз Марин не сорвалась сейчас, значит, буря прошла мимо, и Сезер будет жить. Между девушками на чайном столике гордо возвышался розовый полупрозрачный фаллоимитатор. Маринетт спрятала лицо в ладонях и протяжно застонала. — Как я вообще докатилась до такой жизни? — риторически спросила она. — За что мне всё это? Почему я не могу просто взять, уснуть, и проснуться лет через двадцать, будучи мадам Агрест, владелицей хомяка и матерью Эммы, Льюиса и Хьюго? — Наверное, потому, что Эмма, Льюис и Хьюго не появятся, как Иисус у Марии? Маринетт отняла ладони и мрачно посмотрела на подругу. Розовый член торчал между ними, как знак немого укора. — Как тебе вообще пришло это в голову, Сезер, скажи мне? — Марин, тебе сколько лет? — Шестнадцать. — Знаешь, что делают нормальные подростки в этом возрасте? — Готовятся к экзаменам? Пьют антидепрессанты? Ругаются с родителями? Хотят спать? Сезер схватила фаллоимитатор со стола и воинственно взмахнула им. — Трахаются, Маринетт, тра-ха-ют-ся! Метят своими телами любую доступную поверхность, мучаются из-за неудовлетворения, занимаются сексом, мечтают о сексе, думают о нём, спят и видят мокрые сны. Что из этого есть у тебя, а? Она наставила член на Маринетт, словно шпагу. Кончик дилдо качался от резкого движения, и Дюпэн-Чэн следила за этим движением, как заворожённая. В принципе, Алья принесла неплохой искусственный член. Не слишком большой, в длину он был около ладони, а в ширину явно меньше, чем банка колы. А то видела Маринетт в одном порно, как в девушку засовывали поистине огромные экземпляры, намного больше, чем даже двухлитровая бутылка. Нет, ну логично, что из влагалища может выйти ребёнок, так что оно неплохо так расширяется. Но это же совсем не причина, чтобы пытаться запихнуть в женский организм нечто столь же большое, а? — Я смотрю порно, — спокойно сказала Маринетт, медленно отводя руку с членом от себя. — Ой, да ну тебя, — отмахнулась дилдо Алья, — наверняка это нечто розово-ванильное, с пометкой «красивый секс». В жизни, девочка моя, всё не так. У Маринетт дёрнулась бровь. Она не смотрела «красивый секс», больше ей, если честно, нравились ролики, где присутствует кожа, ремни и мягкие игры в подчинение. И косплей. И, нет, если она и смотрела порно с Копикотами, то это только из-за её заинтересованности в том, как костюм её напарника переделают для столь специфичных нужд. Определённо. — И как же это происходит в жизни, о великий гуру? Алья, не расслышав скептический тон подруги, в задумчивости упёрла головку розового дилдо в свой подбородок. Взгляд у Сезер немного затуманился, выдавая нехилое возбуждение, так что Маринетт закатила глаза. Темперамент у Альи был поистине итальянский, и заниматься тем самым сексом она была готова буквально круглосуточно. Они с Нино и так уже пометили чуть ли не весь коллеж. Маринетт не везло: именно она чаще всего застукивала эту совсем не романтичную парочку за процессом жаркого совокупления, и потом была вынуждена помогать лучшей подруге и отваживать от выбранного местечка учителей и учеников. Сколько она натерпелась из-за вынужденной работы охранником — словами не передать. Больше всего Маринетт хотела бы посоветовать Алье и Нино найти себе, наконец, безопасное и спокойное место для секса, но это было бесполезно: по домам у друзей сидели младшие братья и сёстры, а на мотель у подростков денег не было. Честное слово, Маринетт подумывала о том, чтобы просто прийти к Сезер в виде Ледибаг и подарить путешествие куда-нибудь в захолустье на недельку, где из развлечений — только большая кровать и ящик презервативов. — В жизни, Марин, всё более волосато, — начала загибать пальцы Алья. — Вы потеете, устаёте, у тебя может свести ногу, а парень может кончить раньше, чем ты. После секса нельзя просто лечь спать, потому что потом ты будешь липкой и противной, и ещё и в сперме, если парень кончил на тебя. И нужны презики, а надевать их — то ещё удовольствие. И ещё вас могут застукать, так что никаких громких стонов. Она постучала головкой дилдо по своему подбородку и пару раз кивнула в подтверждение собственных слов. Маринетт вздохнула, думая о том, как же, наверное, сейчас в своём гнезде веселится Тикки. Вот уж кто точно знал всё-всё-всё о сексе, она же жила столько, сколько Маринетт даже представить боялась. — А ещё, — продолжала Сезер, — твой партнёр может тебя разочаровать, поэтому с первым парнем надо очень-очень быть аккуратной. И нельзя быть бревном, иначе всё будет плохо. Так что мы просто проверим кое-что на этом розовом красавце и я скажу пару слов, чтобы ты примерно представляла, как разнообразить свой первый раз. Ты же хочешь, чтобы твоему о-боже-мой-Адриану всё понравилось? И чтобы понравилось не только ему, но и тебе? — Я тихая, — буркнула Маринетт, скрещивая руки на груди. — Что, прости? — Я тихая. Когда я мастурбирую, то наоборот становлюсь тише. Ни стонов, ни криков, только дышать сильнее начинаю. — О… и часто ты мастурбируешь? Маринетт неопределённо пожала плечами. И как на это ответить? «Тогда, когда не падаю от усталости после ночных патрулей с Нуаром?» Или же «Тогда, когда Бражник даёт нам перерыв от акум!» А ещё можно «Тогда, когда я не накачана успокоительными и не нервничаю, что случается очень редко, увы!» Или её любимое — «Тогда, когда у меня есть время и я остаюсь одна… то есть практически никогда!» Но это всё лирика. При желании время вполне можно было бы найти, а уединиться получалось и в душе. Конечно, Маринетт предпочла бы мастурбировать у себя в постели, как это делают нормальные подростки, у которых есть собственная комната, закрывающаяся от родителей. К сожалению, помимо личной комнаты у неё ещё была соседка-квами. Нет, Тикки, если что, совершенно не стеснялась… стеснялась сама Маринетт. Ну не могла она расслабиться, когда квами была рядом, даже если девушка её не видела! Те редкие случаи, когда Маринетт всё-таки касалась себя пальцами, лёжа в тёплой постели, можно было пересчитать по ним же. И да простят боги её за этот вынужденный каламбур. Кстати, может быть именно из-за этого вынужденного соседства Маринетт и была излишне тихой. Она просто не могла позволить себе громких звуков, чтобы её не услышала Тикки или, не дай боги, родители. Так что она кусала губы, глубоко и тяжело дышала, металась по кровати, закатывала глаза от удовольствия, но не роняла ни звука. Она лишь надеялась, что Адриана не смутит её молчаливость. — О-о, милочка, да ты, видать, об Агресте подумала! Маринетт поджала губы и потёрла горячие от румянца щёки. — Что, так заметно? Алья улыбнулась, всё ещё играясь дилдо около лица. Прозрачный розовый материал ярко контрастировал с тёмной кожей Сезер, и член казался нарисованным. — Ну, когда моя подружка вдруг превращается в помидор, это сложно не заметить. А такую реакцию у тебя вызывает только один конкретный парень, тебе не кажется? Что, детская влюблённость уже прошла, и в твою хорошенькую головку начинают приходить взрослые мыслишки? Сезер медленно, со вкусом облизнулась. Маринетт на эту демонстрацию влажного язычка только поморщилась. — Не лизни мой член, пожалуйста, а то я не смогу ни про что другое думать, кроме как твой язык на нём. Алья высоко подняла брови и сложила губы бантиком. — О, так это уже твой член, дорогуша? Как быстро летит время, как быстро растут девочки… стоп, а разве у девочек есть член? — Очень смешно. Сезер хмыкнула, и с чмокающим звуком установила дилдо на стол. На нижнем конце игрушки была присоска, так что, теоретически, член можно было крепить к любой поверхности. Хоть к полу, хоть к стене. — Ладно, девочка моя, раз уж с основами ты знакома, спасибо порно, то можно перейти непосредственно к практике. Или у тебя есть какие-то вопросы? Маринетт с сомнением посмотрела на член. Тот призывно покачивался из стороны в сторону, постепенно уменьшая амплитуду движений. В стеклянном отражении на поверхности чайного столика розовый брат-близнец повторял этот ленивый танец. — Алья, ты как практиковаться решила? Я, вообще-то, по мальчикам. — Ох, детка, я хоть и бисексуальна, и ты мне даже нравилась, но при этом совершенно моногамна, — закатила глаза Сезер. — И, раз уж я выбрала бедного Нино, то тебе ничего не грозит, поверь мне. Так что с более глубоким применением этого малыша ты уж как-нибудь сама разберёшься, а мы с тобой проверим, сможешь ли ты делать минет. Он нравится большинству парней, хотя иногда есть исключения, но Нино, вроде бы, говорил, что Адриан не из тех, кто против орального секса. Вроде бы даже он хотел бы, как сказал этот рыцарь, «доставить своей будущей девушке удовольствие», так что тебе, красотка, повезло. Не будешь играть в одни ворота. Маринетт не сконтролировала нервный жест и прижала пальцы к лицу. Волшебной маски не было, была только горячая кожа и, наверняка, жгучий румянец. Минет. Адриан не против. А ещё он не против куннилингуса. А учитывая, что «будущая девушка» для Агреста — это Ледибаг, которая, вообще-то, Маринетт, то и куннилингус будет для неё. Боже. Боже. Божечки! Маринетт крепко зажмурилась, мелко затрясла кулаками около лица, и издала высокий длинный писк. Алья, уже привыкшая, что иногда у Марин срывает башню, даже не почесалась. Только залезла в телефон, терпеливо пережидая, когда приступ такого явного обожания Адриана пройдёт. Писк оборвался, Маринетт начала быстро и глубоко дышать. Алья отложила телефон и уставилась на подругу. — Итак. Ты готова продолжать? Маринетт решительно кивнула. Теперь, зная такую пикантную деталь насчёт Адриана, она была готова практически на что угодно. И уж точно она была готова выслушать уроки Альи — она ведь давным-давно «в игре». И Нино не жалуется вроде. Обида на Адриана немного отпустила Маринетт. С субботы прошло достаточно времени для того, чтобы она успокоилась и прекратила принимать произошедшее слишком близко к сердцу. Да, Маринетт всё ещё не была готова приходить к Агресту в виде Ледибаг, но уже и того цунами негативных чувств не испытывала. С неё словно стёрли пыльный налёт неприязни, который появился из-за неосторожных слов Адриана, и её любовь снова засияла. Может быть, не так ярко и безудержно, но оно даже к лучшему. Было приятно узнать, что солнечный и идеальный мальчик может ошибаться. Это немного спустило его облачко небожителя пониже к обычной, простой Маринетт. Так, глядишь, вскоре и она снова сможет прийти к нему в комнату в волшебном костюме. Надо только будет перед этим как следует покормить Тикки. — Ладно, девочка, давай я схожу на кухню за ложкой и перчатками, а ты пока иди и помой учебный материал. Только без мыла! У тебя есть интимный гель? — Есть. — Отлично, вот им и мой. И хорошо прополоскай потом дилдо, ясно? — Да куда уж яснее… Девочки спустились в квартиру, где разошлись: Алья направилась на кухню, Маринетт — в ванную. Благодаря тому, что пекарня была на плечах Сабин и Тома, можно было не волноваться о том, что родители поднимутся в квартиру. У них просто не было на это времени, особенно после того, как Ледибаг забежала в их кондитерскую за сладостями. О, казалось бы, всего одно решение, но сколько изменений оно принесло! Во-первых, в тот же день фанаты супергероини скупили всё, что только оставалось на прилавках. Тикки пришлось обходиться старыми запасами сладостей, а не оставшимися за день печеньками, как обычно. Во-вторых, на следующий день в пекарню заявился Нуар и, мрачно улыбаясь, попросил тот же набор сладостей, что купила вчера Ледибаг. Сабин порывалась сделать герою скидку, учитывая, что он и его напарница пережили, но Нуар предсказуемо отказался и заплатил полную стоимость. Даже за черничные макароны, которые Маринетт достались бесплатно. Это вызвало вторую волну паломничества и пустых прилавков. Родители, удивлённые наплывом клиентов, буквально сбивались с ног, но ловили частичку удачи, подаренную их заведению Ледибаг. Про них даже сняли коротенький репортаж, спасибо Алье и Надье Шамак. И это ожидаемо вызвало третью волну популярности, с которой Сабин и Том до сих пор разбирались. Отец упоминал, что за полученную выручку он уже может поменять чуть ли не половину кухонной утвари. Ну, а Маринетт не жалко, тем более, если это отвлекает внимание родителей от её скромной фигуры. Закрывшись в ванной, Маринетт с сомнением посмотрела на дилдо у себя в руках. Алья выбрала крайне красивую, эстетически приятную на вид игрушку: немного изогнутый прозрачный розовый член был словно создан для Маринетт, хотя эти мысли заставляли девушку неудержимо краснеть. Его хотелось рассматривать, трогать, водить пальцами по имитации венок и головке. Материал тоже был приятным, достаточно скользким даже без смазки и прохладным. Последнее почему-то напоминало о костюме Нуара. Маринетт подошла к раковине и включила воду. Взяла с полочки над ванной интимный гель, выдавила на руку немного и внезапно очень сильно смутилась. Казалось бы, что такого? Рядом, наконец, никого не было, а она всё равно неудержимо краснела. Ощущая непонятно откуда взявшуюся дрожь, Маринетт намочила игрушку и взяла её ладонью, в которой был гель. Размазала средство по всей поверхности дилдо, тщательно втирая гель в игрушку, обводя пальцами каждую детальку искусственного члена. В появившейся мыльной пене дилдо стал совершенно другим на ощупь: более гладким, скользким и приятным. Маринетт сжала пальцы и прикусила губу. Мытьё интимной игрушки показалось ей до чёртиков возбуждающим. Воровато оглянувшись, она глубоко вздохнула и быстренько договорилась сама с собой: ничего страшного не происходит, и вообще, это её член, спасибо Алье, она может делать с игрушкой всё, что ей только заблагорассудится. И ведь она в ванной совершенно одна, никто ничего ей не скажет… Она прислонила присоску ко внутренней стороне раковины и прижала дилдо. Аккуратно отвела руки — член остался на месте, весь в мыльной пене. Маринетт установила его так, будто он был на лежащем мужчине, уздечкой на головке к себе. Слюна во рту девушки была вязкой, сглотнуть удалось с трудом. Маринетт выдавила ещё одну порцию геля на руку и медленно растёрла его по игрушке. Затем она начала ласкать член так, как видела в порно: вверх-вниз по стволу, аккуратно обводить головку, обхватывать у основания колечком пальцев и с нажимом вести, чувствуя рукой материал игрушки. Маринетт стало интересно: а какой на ощупь настоящий член? Он наверняка горячий из-за прилившей крови. И влажный из-за смазки, ведь Маринетт была влажной, когда мастурбировала. Значит, и мужские гениталии будут. Какое слово, однако, противное. Гениталии. — Так, — Маринетт облизала губы, — не отвлекайся. Какой у Адриана размер? Он больше, чем эта игрушка, или же меньше? В порно обычно встречались настоящие половые гиганты, что несколько пугало девушку: ну наверняка же в обычной жизни с таким неудобно! И с обычным влагалищем тоже. Она даже читала статью, в которой говорилось, что первый раз лучше провести с «малышом». Глупости, конечно, потому что первый раз лучше быть с тем, кого любишь. В случае Маринетт — с Адрианом. Ну или с Котом, потому что Нуару Маринетт доверяла и могла бы разделить с ним постель без нервов и страха. Он ведь её продолжение, он никогда не сделает ей больно намеренно. Маринетт прикрыла глаза и попыталась представить, что у неё в руках не игрушка, а настоящий орган. Член Адриана. От одних только мыслей в животе появилась щекотка, а дыхание перехватило. Она свела ноги и сжала бёдра, чтобы создать восхитительное, хотя и недостаточное давление в промежности. Все эти… игры… настраивали на вполне определённый лад. Маринетт с сожалением вздохнула и в последний раз провела ладонью по дилдо. К сожалению, сколько его ни ласкай, а итога не будет никакого. Игрушка ведь. Бездушный, прохладный, очень красивый кусок резины, или что там используется. Силикон? Она отлепила дилдо от раковины и хорошенько промыла под струёй воды. Удивившись, что не осталось не только пены, но и даже запаха от геля, Маринетт коротко отряхнула дилдо от воды, — оно забавно подпрыгнуло у неё в руке, — и вышла из ванной. Алья уже ждала подругу в комнате, на полу за чайным столиком. Перед ней лежало несколько вещей: чайная ложечка, резиновая перчатка, полотенце, стакан с водой и большая миска. — Это что за скарб? — удивилась Маринетт, ставя дилдо на стол рядом с вещами. — Знаешь, что самое важное в минете? Алья выглядела таинственно и загадочно, как Шехеразада, готовая рассказывать шейху очередную небылицу. Маринетт не стала расстраивать подругу и подыграла ей: уселась напротив и приняла максимально заинтересованно-воодушевлённый вид. — И что же? — Отсутствие рвотного рефлекса! И именно на это я и буду тебя проверять! Маринетт ещё раз осмотрела лежащие перед ней вещи. — И для этого тебе понадобится ложка?.. и всё остальное? — Именно для этого. Ну, начнём с простенького, дорогуша. Открой-ка рот. В этом ничего такого не было, так что Маринетт послушалась. Ну не будет же Алья с размаху засовывать ей в глотку ту же ложку? Не будет, Сезер всё-таки не садист. Хотя вот дилдо может. Но нет, Алья взяла чайную ложечку и аккуратно положила ручку Маринетт на язык. — Если будет желание проблеваться, то вот тебе миска, — предупредила Сезер. — И только попробуй перегнуться куда-нибудь в сторону, я тебе помогать убираться не буду. Говорить с ручкой от ложки на языке было проблематично, так что Маринетт просто очень выразительно закатила глаза. А затем эти же глаза расширила в ужасе. Потому что в окне напротив увидела Нуара, смотревшего на неё с самым что ни на есть заинтересованным взглядом. «Пожалуйста, нет», — мысленно взмолилась Маринетт, пытаясь разъярённым движением глазных яблок приказать Коту исчезнуть от её окна. Увы, Нуар оказался глух, — слеп? — к её знакам и продолжал пялиться. Потом его взгляд опустился к столу, прошёлся по перчатке, миске, полотенцу и остановился на розовом искусственном члене. Честное слово, Маринетт ощутила настоящее злое удовлетворение, когда чёртов кошак свалился со своего наблюдательского поста. Вот только вернулся Нуар подозрительно быстро, взбудоражено блестя своими глазищами. Из-за гляделок с Котом Маринетт даже не заметила, когда ручка от ложечки продвинулась по языку практически до глотки. Алья беззастенчиво тыкала подругу в крошечный язычок, с интересом отслеживая реакцию. Точнее, её отсутствие. — Да ладно, вообще ничего? — с уважением спросила Сезер, вытаскивая ложку. — Шикарно, Адриану пока везёт. Ну что, продолжим? — Алья, может, хватит? Кот щурился из-за окна и совершенно точно не собирался никуда уходить. Алья, вошедшая во вкус, натянула на правую руку перчатку и залихватски шлёпнула резинкой по запястью. — Нет уж, детка, мы только начали проверять твой рефлекс. Подумаешь, ложка, может быть ты просто за детство слишком часто ходила по врачам, которые пихали тебе свои палочки. Ну, знаешь, когда проверяют, опухшее ли горло или нет. Маринетт увидела, как Кот усмехнулся. На очередной злобный взгляд он развёл руками. Вроде как «Посмотри, Маринетт, при чём тут я? Это же Алья!» — И что ты теперь собираешься делать? — Засуну тебе в рот руку, конечно же. — Она не поместится! — О, детка, ты себя недооцениваешь. У тебя очень широкий рот. С этим Маринетт бы поспорила, рот у неё был нормальным. Наверное. Она никогда не задумывалась о том, широкий у неё рот или нет. Как-то обходили её подобные мысли стороной! — Ладно, девочка моя, давай-ка открывай ротик, мама Алья будет тебя лишать орально. И помни о миске! А, и сделай себе слюнявчик, иначе запачкаешь футболку. Или ты предпочитаешь раздеться? Маринетт ни за что бы не сняла с себя ни нежно-розовую футболку, ни мягкие домашние бриджи. Нет уж, не тогда, когда Нуар беззастенчиво пялится на неё. И не тогда, когда Алья собирается засунуть чёртову руку ей в рот! Она заправила кончик полотенца за ворот футболки и тяжело вздохнула, как перед погружением на глубину. Посмотрела на Алью, — а вдруг передумает?! — но, не заметив никаких изменений в её лице, зажмурилась. И открыла рот. — Дыши через нос и не смей меня укусить, ясно? У мужчин, знаешь ли, очень нежные члены. Вот так прикусишь — и Адриан тебе оплеуху отвесит, чисто на рефлексах. Они свою штучку защищают почище, чем драконы — золото. Итак, я начинаю! В этот раз Маринетт не высовывала язык. Алья положила на него палец и слегка надавила. Стало немного некомфортно, но, в принципе, ничего сверх того. Маринетт открыла глаза и посмотрела на Нуара. Кот больше не усмехался, он, напротив, выглядел очень сосредоточенным на происходящем и не отрывал взгляда от лица Дюпэн-Чэн. Вернее, от её рта. Чёрт, надо было спалить Кота-извращенца до того, как Алья засунет пальцы Маринетт в рот. Сезер медленно покачала пальцем вперёд-назад, потрогала верхний и нижний язычки в горле и так и не добилась ожидаемого рвотного рефлекса. Материал перчаток горчил, но Маринетт терпела, сама не зная почему. От осознания того, что Кот смотрит на неё, стало жарко. Маринетт напрягла бёдра, изо всех сил сведя ноги, и это не укрылось от вездесущей Сезер. — О, тебе что, нравится? Шик, девочка, Адриан точно оценит. Кот округлил глаза, его взгляд заметался от бёдер Маринетт к её рту и обратно. Нуар быстро облизнулся и приоткрыл увлажнённые губы. Маринетт отвела глаза. Ну не могла она нормально смотреть на Кота. Он ведь, кажется, возбудился! Это и смущало, и льстило. Когда Алья добавила второй палец, ничего особенно не изменилось. Разве что Сезер стала играться и захватывала язык Маринетт между своих пальчиков, разъезжавшихся от скопившейся слюны. — Оральный секс обычно предполагает, что ты уляпываешься, — говорила Алья, медленно водя пальцами по языку Маринетт. — Не важно, девушке ты делаешь куни, или же минет парню. Всё равно это слюняво с твоей стороны, да и смазка партнёра копится. Так что советую заранее смириться с тем, что потом придётся умываться. Ну и одежду чем-нибудь прикрывай, если секс будет спонтанным. Я так не одну футболку изгваздала. Она скользнула пальцами Маринетт в горло, и Дюпэн-Чэн рефлекторно сглотнула. Живот у неё поджался, на глазах выступили слёзы, но и всё. Это были единственные проявления так ожидаемого рвотного рефлекса. Четвёртый палец вызвал дискомфорт. Нет, в рот он поместился, а вот в глотку уже нет. Маринетт приоткрыла глаза, чтобы наградить Алью недовольным взглядом, но вместо этого уставилась на Нуара. Он выглядел крайне возбуждённым, Маринетт даже видела, что его зрачки немного раскрылись и теперь напоминали по форме эллипс с острыми углами. Никогда такого ещё не было. Нуар жадно следил за тем, как Алья буквально имеет Маринетт в горло пальцами, даже вперёд подался. Маринетт увидела, как он закусил губу, когда по её подбородку потекла слюна. — Ладно, с этим всё. Алья вытащила пальцы, и Маринетт поспешила вытереть лицо. Сезер стащила перчатку, кинув её в миску, и довольно потёрла руки. — Ну, девочка моя, осталось самое последнее испытание, и я выдам тебе воображаемый сертификат глотательной школы. Догадываясь о содержании «последнего испытания», Маринетт нервно прикусила щёку. Низ живота у неё сводило, и единственное, чего Маринетт хотелось — это уединения. Ну или хотя бы чтобы Алья ушла. Насчёт Нуара Маринетт не была уверена. Она… она так возбудилась от его горячего взгляда, что, наверное, была бы не против, предложи он… да что угодно. Это же Нуар. Её напарник, её продолжение. Её… её кот. Её. — Может, без этого? — всё-таки предприняла она попытку откосить от самого возбуждающего. — Ни в коем случае. Дилдо отличается от пальцев так же, как член от дилдо, так что хотя бы игрушку ты попробуешь. К тому же, может, у тебя именно на эту форму будет рефлекс. — Тебе просто хочется мне вставить, — проворчала Маринетт, хмурясь. Алья расхохоталась. Она тоже была возбуждена: на щеках темнел румянец, глаза блестели, на губах тянулась широкая лисья ухмылка. — Не без этого, девочка моя. И, скажу по секрету, едва мы всё доделаем, я убегу к Нино, окей? Ты чертовски классно выглядела с моей рукой во рту, я, кажется, перевозбудилась. — Как хорошо, что ты моногамна… — А ну разговорчики! Открывай рот! Алья схватила дилдо, — то отлепилось от столика со влажным причмокиванием, — и наставила на Маринетт. Дюпэн-Чэн нервно покусала нижнюю губу, стрельнула взглядом на замершего в ожидании Кота, и всё-таки открыла рот. — Сильнее. Сильнее! Зубы — самое грустное, что только есть в минете, ни в коем случае не царапай член партнёра ими, иначе Агресту будет больно! Если не можешь открыть рот достаточно широко, то закрывай резцы губами, ясно? Маринетт кивнула. Ну, а что ей ещё оставалось? По вкусу дилдо было… никаким. Немного отдавало водой, потому что Маринетт не вытирала игрушку, но на этом всё. Хороший материал. Наверное. Но вот по ощущениям… дилдо было прохладным, и его было много. Искусственный член как-то сразу занял практически всё пространство во рту Маринетт, и ей пришлось широко распахнуть челюсти, чтобы не касаться игрушки зубами. Конечно, сейчас это не критически, но потом, когда, — если, — она будет принимать в рот член Адриана… лучше сразу учиться всё делать максимально правильно и хорошо. Кот прислонился лбом к оконному стеклу и, не моргая, следил за происходящим. Алья с похожим блеском в глазах медленно проталкивала дилдо в глотку Маринетт, а потом выводила обратно. — Минет, конечно, ещё подразумевает, что ты будешь сосать член и лизать его, девочка. Уделяй больше внимания головке и уздечке. Это такая полосочка на нижней части головки. Нино нравится, когда я… в общем, уздечка. Уверена, твоему Адриану это тоже понравится. Ну, Коту точно нравилось то, что он видел. Алья толкала дилдо ей в глотку и смотрела на лицо Маринетт с хорошо различимым вожделением. Для Сезер это было полезной игрой: и себя потешить, и подруге помочь. Для Маринетт — невероятно возбуждающим действом, не из-за Альи, но из-за Кота. Поэтому когда Сезер вытащила изо рта Маринетт дилдо, — от губ к игрушке протянулась пошлая полоска загустевшей слюны, — Дюпэн-Чэн была практически на грани. Серьёзно, она была готова попросить Кота помочь ей или же самой засунуть себе руку в штаны. Хватило бы пары движений. — Ну, на этом всё, девочка, — Алья ухмыльнулась и вскочила на ноги. — А теперь, прошу меня простить, я должна срочно найти Ляифа и как следует ему отсосать. А потом заставить его поиметь меня, где бы я его ни выловила. Развлекайся, милая! Она быстро чмокнула Маринетт в щёку, всучила ей дилдо и практически сбежала из квартиры. Услышав громкий хлопок входной двери, Дюпэн-Чэн вздрогнула, и принялась вытирать лицо от слюны. Хорошо, что ей не нужно было идти и закрывать за Альей, замок был автоматическим. Кота за окном, конечно же, не было. Видимо, сбежал, едва представление закончилось. Спасибо, Господи. Маринетт встала. Кое-как дошла до люка и закрыла его на щеколду. Затем на негнущихся ногах добралась до кровати и буквально рухнула на неё. Гормоны в её крови заставили хотя бы ненадолго забыть о Тикки, так и не вылезшей из шкафа. С тихим вздохом Маринетт запустила руку себе в штаны и положила пальцы на набухшие половые губы. Между ними было мокро и скользко, смазки было столько, что она начинала стекать по ногам. Выпутаться из штанов было сложно, и до конца у Маринетт это так и не вышло: одежда повисла на одной ноге, так и не выпустив щиколотку из своего плена. Дюпэн-Чэн согнула ноги в коленях и развела их, продолжая ласкать себя пальцами. Во второй руке она всё ещё сжимала дилдо. Поняв это, Маринетт уставилась на игрушку мутными глазами. Ну, почему бы и нет? Она и так мастурбирует, так что будет неплохо, если… Если она продолжит то, что начала Алья, то определённо сможет кончить намного быстрее и сильнее. Она так возбудилась, когда Сезер пихала ей в глотку игрушку! Маринетт обхватила головку губами и принялась посасывать дилдо, скользя языком по выемке, имитирующей ту самую уздечку. Игрушка была твёрдой и, как и думала Маринетт, очень скользкой. Но вот сосать её не стоило: на языке сразу появился не очень приятный привкус резины. Скрипнуло окно, кровать немного прогнулась. Маринетт повернула голову и встретилась взглядом с яркими зелёными глазами. Зрачки Нуара опять были узкими, как две иголки. Ничего не говоря, Кот стянул с правой руки перчатку, — та как-то хитро закрепилась к предплечью, так что не отрывалась от костюма и не болталась, — и оголил загорелую ладонь. Медленно, по-хищному приблизился к Маринетт и навис над ней, перегнувшись через девушку и упершись левой рукой рядом с её головой. Маринет вытащила дилдо изо рта с громким сюпающим звуком, и сразу же смутилась того, как дёрнулись кошачьи уши. Нуар медленно, будто спрашивая разрешения, положил руку на девичий живот и скользнул вниз, к лобку. Царапнул короткими ногтями лобок, несильно потянул за волоски и наконец приник пальцами к губам и клитору. Маринетт томно вздохнула и почувствовала, что у неё закатываются глаза. Она откинула ненужную игрушку и вцепилась рукой в плечо Нуара, призывно выгибаясь и позволяя… да всё позволяя. Честное слово, она была готова буквально на всё. Мысли об Адриане отошли на задний план, погребённые под взрывом гормонов и доверием к Нуару. Это был её Кот. Её. Она даже не смущалась его прикосновений, хотя до этого краснела, когда думала о том, что он смотрит, как Сезер имеет её горло своими пальцами. Нуар гладил её, то усиливая нажим на клитор, то ослабляя его. Водил пальцами по вульве, массировал вход во влагалище и даже пару раз скользнул по анусу, но в итоге всё-таки сосредоточился именно на клиторе. Маринетт раскрылась максимально широко и мысленно благодарила свой шпагат. Удобно. Единственное, что её огорчало — невзаимность. Поэтому она потянулась к паху Кота. Насколько она помнила, там была молния… Кот рассказывал, что она должна была там быть. — Мар-рин, — рыкнул Нуар, когда она дёрнула собачку вниз и запустила руку Коту под костюм. — Стой. — Нельзя? Голос у неё был очень тихим, практически неслышным, но у Нуара слух был поистине кошачий. Кот склонился над девушкой и прислонился своим лбом к её. Слишком близко, слишком интимно, их дыхания, — горячее Маринетт и прохладное Нуара, — смешивались. От этого у Дюпэн-Чэн буквально мутилось сознание из-за возбуждения. — Можно. Тебе — можно. Она обхватила член пальцами и вытащила его из костюма. Настоящий орган ощущался совсем по-другому, нежели игрушка, права была Алья. Он был горячим, как и думала Маринетт. Приятным, нежным снаружи и очень твёрдым. Сталь, обтянутая шёлком, если выражаться поэтично. И, да, он не был влажным, как думала Маринетт. Смазки, выделяющейся на головке, оказалось недостаточно, чтобы так уж сильно намочить член Нуара. Но, наверное, в их дуэте Маринетт старалась за двоих. Она чувствовала, как смазка стекает по заднице и впитывается в простыни. Она действительно много натекла, пальцы Нуара иногда совершенно по-пошлому хлюпали. А ведь он их даже не вставил в неё! Она нежно водила по его члену пальцами, повторяя всё то, о чём думала в ванной. Обхватить ладонью, аккуратно сжать, вести вверх и вниз. Потереть большим пальцем головку, размазать смазку, приласкать уздечку. И снова начать ритмичные движения, не расслабляя пальцев. Ему нравилось. И он тоже старался: круговыми движениями стимулировал её клитор, тёр его подушечками пальцев именно с той скоростью и силой, которые всё ближе подводили Маринетт к оргазму. — М-марин, я сейчас… Мыслей о рычании Нуара и о том, что от её прикосновений он готов кончить, хватило Маринетт, чтобы сорваться. Она ощутила, как поджались пальцы на ногах и начало сокращаться влагалище, а потом всё постороннее просто выбило из её головы. Оргазм, полученный во время секса, совершенно отличался от того, которого Маринетт обычно достигала при мастурбации. Разница была такой же, как между пальцами и дилдо, дилдо и членом. То есть, огромной. Нуар излился ей в руку немногим позже. И он был громким, когда достиг оргазма. Говоря откровенно, звук его стона оказался одним из самых красивых и потрясающих звуков, которые Маринетт когда-либо слышала. Кот практически лёг на неё, слепо мотая головой и приходя в себя после оргазма. Маринетт чистой рукой потянулась к его волосам и привычным жестом взъерошила мягкие пряди. Нуар так же привычно откликнулся мурчанием, правда в этот раз оно было, если можно так выразиться, рассеянным. Пока Маринетт медленно сжимала и разжимала кулак, чувствуя в ладони тепло от спермы, Кот успел прийти в себя, спуститься в комнату за салфетками и подняться обратно. Он аккуратно вытер сначала руку Маринетт, затем свою, откинул пачку салфеток в сторону, а грязные комочки осторожно отложил, чтобы не спихнуть их случайно вниз. Потом он лёг рядом с Маринетт и укрыл их обоих одеялом. Девушка придвинулась к Нуару под бок и довольно выдохнула, когда он её обнял. — Нуар, — позвала она. Кот провёл по её спине рукой. — Нет, Марин. Пожалуйста. Я совсем уже ничего не понимаю. Маринетт прикрыла глаза и расслабилась. Ей было интересно, намеренно ли Кот использовал практически те же слова, что она говорила ему ранее, на крыше после их недопоцелуя? Что же. Она тоже так может. — Надеюсь, ты не будешь ни в чём себя винить. Кот хмыкнул и коротко потрепал её по волосам. Вытянул ленточки и распустил её вечные хвостики. — Да я уже. — Чувства — это очень сложно.