Грани миров

Воскресенье началось со сборов и тихой истерики. Маринетт металась по комнате из угла в угол, нервно перекладывая вещи с места на место то наводя порядок, то устраивая хаос. Тикки тихонько парила вслед за подопечной, иногда поглаживая застывающую на месте Маринетт по голове или по плечам. Квами ничего не говорила, потому что на слова Дюпэн-Чэн реагировала слабо. Сама Тикки усердно выполняла свою главную обязанность: ела печенье. Маринетт, будучи не в силах спокойно спать перед интервью у Надьи Шамак, всю ночь пекла разные вкусности для маленького духа. Квами помогала девушке, притаскивая самые аппетитные наполнители для печенек и успокаивающе пощёлкивая челюстью. Так что к утру у Тикки было минимум килограмм печенья, а может и больше. Она едва работала челюстями. Маринетт, будучи на волне нервного возбуждения, переделала всё, что только можно. Не осталось ни невыполненной домашки, ни грязных вещей, ни пыли в самых дальних уголках комнаты. Но дела как-то резко кончились, а стрелки на часах безжалостно подползали только к девяти часам. Интервью было назначено на двенадцать. Надья Шамак, по словам Нуара, обещала три вещи: прямой эфир без вырезок, список вопросов без намёков на отношения между Чудесными и отсутствие полиции. Это должно было быть обычное интервью, как десятки до него. Только вот тема дня слишком затрагивала законодательство Франции. Нуар, конечно, уверял, что перед законом Чудесные чисты, как слеза младенца, но Маринетт верилось в это слабо. К тому же, кроме полиции были ещё обычные люди, и их мнение для Ледибаг значило не меньше, чем буква закона. Примут ли они Ледибаг, совершившую убийство? Нуар принял. Адриан… вроде бы тоже. Тикки, больше похожая на шар из-за обжорства, сыто икнула и посмотрела на подопечную осоловевшими глазами. Маринетт ответила нервным тиком. — Слушай, Маринетт, — вздохнула квами, — давай-ка перевоплощайся и иди гуляй. Ты себя просто изведёшь здесь в одиночестве. — Вообще-то, я с тобой. — А должна быть с Котом. Давай, давай, иначе я сама проведу трансформацию. Маринетт закатила глаза, но принялась послушно задёргивать шторы. Ну, Тикки хотя бы предупредила о своих намерениях. Кот вот регулярно ругался на своего квами, что тот может в любой момент просто провести трансформацию, даже не уведомив об этом подопечного. Волшебный костюм, как и всегда, принёс вместе с собой частичку спокойствия. Ну да, Маринетт даже не спорила: было намного проще встречаться с опасностями лицом к лицу в виде Ледибаг. По крайней мере, Чудесная божья коровка могла за себя постоять… хотя бы физически. Выбравшись из комнаты, Ледибаг плотно закрыла окна и люк на балконе — а вдруг дождь. Осторожность была не лишней, потому что погодку обещали совсем не солнечную. Небо, кстати, с прогнозами дикторов соглашалось: тяжело висело свинцом над головой, клубясь облаками, как пар в ведьмовском котле. Ливень мог начаться в любой момент или же просто пройти мимо. Совсем как буря в жизни Маринетт. Она боялась идти на интервью, впервые в жизни. Раньше она нервничала перед журналистами, — и тем более перед Надьей, потому что та была ей знакома, — но страха не испытывала. Теперь же… к противному кислому вкусу ужаса добавлялась горечь от осознания убийства. Она не хотела убивать. Ей жаль. Но если она вновь попадёт в такую ситуацию, то, наверное, поступит так же, как с акумой-электриком. — Букашечка? Ты чего на пекарне сидишь, проголодалась? Ледибаг вздохнула и поднялась на ноги. Слишком задумалась, даже от дома не отошла, так и сидела на собственной крыше, мысленно пребывая в депрессии. Вот и не заметила приближения генерала Котландии. — Привет, Нуар, — Ледибаг махнула рукой и склонила голову набок, — ты какими судьбами? Кот выглядел, как всегда: насмешливый, уверенный в себе, с лёгкой полуулыбкой на тонких губах и очень-очень зелёными глазами. Прекрасное разнообразие для монохромного мира. Они шагнули друг другу навстречу одновременно. Ледибаг упала в тёплые сильные объятия и впервые за утро почувствовала, как нервозность немного отступает. Права была Тикки, рядом с Нуаром было намного легче. Кот потёрся щекой о макушку напарницы и довольно вздохнул: — Знаю, что момент совсем неподходящий, но я тебя люблю, Ледибаг. Маринетт фыркнула. — На удивление, Кот, момент просто отличный. Мне важно знать, что твои чувства остались прежними, несмотря на произошедшее. — Я буду любить тебя всегда, миледи, в этой жизни и в следующих! Она рассмеялась и несильно ткнула Нуара в бок. — Слишком много пафоса, котёнок. — Ну, это же я, — беспечно пожал плечами Кот. — А теперь, миледи, догони меня! Он высвободился из её рук с той же лёгкостью, с которой вода вытекает из ладоней. Ледибаг даже не сразу поняла, что Нуар уже не в её объятиях, а стоит на краю крыши, так быстро и аккуратно это произошло. Кот нашёлся чуть поодаль, вертел в руках свой жезл и приглашающей улыбался, демонстрируя острые клыки. — Ну, миледи? Бежим? Вместо ответа она прыгнула вперёд, пытаясь ухватить Нуара за руку или хотя бы за хвост. Безрезультатно: Кот отпрыгнул ещё в самом начале её движения, игриво подвигав бровями. — Нет-нет, миледи, это совершенно не годится! — протянул этот прохвост, широко ухмыляясь. — Попробуешь ещё раз? Конечно же она попробовала. И снова, и снова, и опять, и всё без результата: Нуар утекал из её рук, уворачивался от бросков, уходил от взгляда и просто летел, даже не касаясь крыш подошвами ботинок. Он слишком хорошо управлялся с шестом, и Ледибаг знала, что при желании Нуар может пересечь весь город, ни разу не наступив на землю. Не то чтобы это умение родилось в спокойное время, совсем нет. Просто как-то у них была акума, которая превратила весь асфальт Парижа в раскалённую магму. Чтобы победить этого одержимого, — а тот, между прочим, был в центре площади перед Лувром, окружённый красными горячими потоками, — Коту пришлось добираться до него на одном шесте. Тот не плавился, в отличие от нуаровских ботинок. К счастью, закончилось всё хорошо. Кот напрыгнул на акуму, выбил у того из рук огнетушитель и даже не расплавился сам. Чудесное Исцеление вернуло Парижу исконный вид, а пара небольших ожогов, оставшихся на коже Маринетт, сошли сами за пару недель. Неприятно, но терпимо. Сейчас же Кот вовсю пользовался этим своим умением и не давал Ледибаг поймать себя. Только героиня подбиралась ближе к напарнику, как его шест резко выдвигался, и Кот перемахивал на другую крышу или же и вовсе летел куда глаза глядят. Пока Ледибаг цеплялась йо-йо за выступы на зданиях и пыталась нагнать Нуара, тот умудрялся убраться настолько далеко, что девушка едва его видела. Ветер, скорость, подначки Нуара и потрясающий вид на город сверху помогли. Маринетт всё ещё боялась идти на интервью и ощущала дрожь в коленях при мысли о том, что придётся что-то говорить Шамак, но уже не так остро. Нуар будет рядом, а значит всё нормально. Ледибаг остановилась на одной из крыш и помахала Коту. Нуар, будто только этого и ждал, тотчас завершил их игру и прискакал обратно к напарнице. Он позволил взять себя за когтистые руки и улыбнулся в ответ на несмелую усмешку Ледибаг. — Если у нас сегодня всё будет нормально, то я хотела бы провести время с тобой, — сказала она. — Без проблем, миледи. Я буду молиться, чтобы всё прошло, как ты хочешь. Ледибаг достала йо-йо и проверила время. Почти половина двенадцатого. Можно было идти в студию и сдаваться врагам. Кот, поняв напарницу без слов, игриво подмигнул и направился в сторону телестудии. Ту было видно издалека: голубые стёкла высотки отражали яркое почти-полуденное солнце и играли бликами, когда кто-то из работников открывал окна. Для Ледибаг телестудия, в которой она была уже не один раз, казалась эшафотом. Но делать в любом случае было нечего: Ледибаг ждала Надья, ждал Кот, ждал Париж и парижане. Так что Маринетт, собрав волю в кулак, поднесла ладони к лицу и мягко коснулась маски кончиками пальцев. Она героиня. Волшебная, чудесная Ледибаг. И она с этим справится. Громада телебашни приближалась с каждой крышей. Она начала возвышаться над героями задолго до того, как те подобрались к ней, и это давило на Ледибаг. Нервозность она себе позволить не могла: слишком много было народу внизу. Все ждали героев. Их с Котом заметили в тот момент, когда они практически подобрались ко входу и двум мрачным охранникам около него. Кто-то снизу крикнул, что Чудесные наверху, и собравшаяся толпа приветственно взревела. Нуар оказался рядом с напарницей в считанные мгновения. Он аккуратно приобнял дёрнувшуюся Ледибаг за талию и широко улыбнулся. Маринетт же, сколько ни старалась, не могла расслабиться и только обеспокоенно хмурила брови. — Ну же, миледи, смотри. Наши фанаты пришли нас поддержать. — Или поглумиться на могиле нашей репутации, — мрачно не согласилась Ледибаг. Кот укоризненно посмотрел на напарницу и чувствительно ущипнул девушку за бок. — Прекрати пессимизировать, всё сомуршенно няурмально. Просто посмотри вниз. Ледибаг послушно выполнила просьбу-приказ Нуара и посмотрела. Затем морщинка между её бровей разгладилась, а на губах появилась слабая, благодарная улыбка. Толпа ревела и волновалась, как море. Людей было так много, что площадь и улочки вокруг телецентра оказались полностью заполнены; некоторые из фанатов сидели где попало, от лавочек и бордюров до фонарей и выступов на стенах. Автомобильное движение было полностью перекрыто, но это никого, казалось, не волновало. И даже полиция, которая должна была всё это безобразие разогнать, почему-то бездействовала. Только мелькали повсюду люди в форме, держащие транспаранты, плакаты или флажки расцветки Ледибаг. От этого шума, волнения и разнообразия Маринетт едва не упала. Кот, как и всегда, был рядом и поддержал, так что подогнувшиеся коленки никто не заметил. Несмотря на то, что энергия толпы буквально сбивала Ледибаг с ног, она всё-таки устояла. Кот обнял её, прижимая к себе боком ещё сильнее. Наклонился, щекотно фыркнул прямо в ухо и сказал: — Видишь, Багги-Бу? Они пришли, чтобы поддержать тебя. Потому что городу нужен герой, несмотря ни на что. — Но я же… — Это обязанность героя. Делать сложный выбор. Ты не смотрела Мстителей? — Я не люблю боевики. И ужастики тоже. — Это не то и не другое, миледи. Это супергероика. — Мне подобного и в жизни хватает. Люди внизу синхронизировались и принялись кричать: Ле-ди-баг! Ле-ди-баг! Кто-то затопал ногами, и другие тотчас это подхватили. Улицы заполнились грохотом и криком, тоненько звенели стёкла, откликаясь на эту вакханалию. Ледибаг переглянулась с Котом и подняла руку со сжатым кулаком. — Спасибо! — крикнула она изо всех сил. Вслед за скандированием её героического имени пошёл свист, овации и ещё больше крика. Нуар некоторое время наблюдал за этим, но затем довольно фыркнул и прижал Ледибаг к себе совсем близко. — Время, миледи. Он оттолкнулся шестом от крыши и в несколько прыжков забрался на самый верх телестудии. Их перемещение провожали грустными взглядами два охранника: мужчинам наверняка было неуютно оставаться последней преградой между Чудесными и собравшейся толпой. На крыше героев уже ждали. Шамак, вопреки обыкновению, решила снимать не внутри телестудии, а на свежем воздухе — и не прогадала. На высоте было тише, но всё равно отлично слышалось, как люди снизу скандируют имя Ледибаг, топают и кричат что-то ободряющее. — Отличный фон для съёмок, не так ли? — вместо приветствия спросила Надья. Её волосы были, как и всегда, элегантно растрёпаны, а одежда — идеально-чистой. Из кармана форменного пиджака выглядывала голова длинношеего динозавра — подарок от Манон матери, для удачных съёмок и горячих сенсаций. Шамак с игрушкой практически не расставалась на работе и даже дошла до акуманизации, когда потеряла длинношея. Рядом с Котом и Ледибаг материализовались многочисленные помощники. Как и в прошлые разы, Маринетт крепили микрофон к хвостикам, — потому что с костюма техника буквально соскальзывала, — а Коту к бубенчику. Нуар источал волны обаяния и одаривал девушек замурчательными комплиментами, больше концентрируясь на внешнем виде и примечательных особенностях, нежели на чём-то личном. Кот, несмотря на свою привычку флиртовать, никогда не делал личных комплиментов незнакомым людям. Всё самое сокровенное доставалось исключительно Ледибаг. Но вот те, кто не знал о такой особенности Нуара, считали того бабником и ловеласом. — Готовность пять минут! — крикнул один из операторов. Помощники заметались по крыше, как вспугнутые тараканы. Надья, королева этого хаоса, величественно проследовала к установленному посреди крыши креслу и уселась на него, как на трон. Напротив Шамак стоял диван — Чудесных всегда сажали вместе, хотя поначалу Ледибаг просила раздельные сидения. Ледибаг и Кота усадили на диван, насильно придвинув друг к другу. Чудесные, несмотря на тёплые отношения, почти сразу же отодвинулись: при длительном соприкосновении костюмов те начинали намагничиваться и притягиваться друг к другу. Видимо, таким неудобным образом проявлялись чувства Тикки и Плагга. Шамак тихо переговаривалась с кем-то, люди вокруг бегали туда-сюда, снизу толпа ободряюще шумела. Заграждения, установленные на крыше, защищали съёмочную группу от шума и ветра, но Ледибаг всё равно чувствовала неприятный холодок. Вероятно, это были нервы, а не сквозняк. Кот взял свою леди за руки и ободряюще сжал пальцы. Ледибаг ткнулась Нуару в плечо и прикрыла глаза. Она ощущала на себе любопытные взгляды съёмочной группы, однако, к счастью, комментировать поведение Чудесных никто не стал. — Готовность! — рявкнул оператор. — Десять! Девять! Восемь!.. Ледибаг высвободила руки и глубоко вздохнула. К тому моменту, когда счёт дошёл до трёх, она была почти безмятежна, а её разум горел так же, как во время боя с акумами. У неё просто не осталось места в голове для страха или паники. Кот расслабленно откинулся на спинку дивана, запрокинув за неё руки. Ледибаг, напротив, сидела с идеально-прямой спиной, как всегда, и в упор смотрела на Надью. Сейчас Шамак для героини была сродни акуме: нужно выслушать и дать, что нужно, чтобы развеять злое колдовство и вернуть мир к привычному руслу. Всё то время, пока Надья разговаривала со зрителями, Ледибаг молчала. Она не улыбалась, — нет причин для улыбок, на самом деле, — но и не хмурилась, хотя очень хотела. Руки у неё, сцепленные в замок, лежали на коленях. И ещё Ледибаг старалась не реагировать на Кота: тот закинул ногу на ногу и легонько покачивал верхней, привлекая внимание к обшитому металлом ботинку. — Все мы знаем о печальном событии, произошедшем неделю назад, — вещала Надья, серьёзно смотря в объектив, — и о том, что пришлось пережить нашим героям. Ледибаг и Кот Нуар согласились на интервью, чтобы прояснить неясные детали и рассказать вам, парижане, что же случилось на самом деле. Она коротко взглянула на браслет, отображающий полоску рейтингов. Напомаженные губы изогнулись в улыбке: у телевизоров, видимо, собралось очень много людей. Ну да, всем ведь интересны подробности, если дело касается чего-то гадкого, как убийство. — Итак, Ледибаг, — Шамак переплела пальцы в замок и наклонилась вперёд, всем своим видом выражая заинтересованность. — Что же произошло? Расскажите нам всё. Кот хмыкнул, и в кои-то веке Ледибаг была с ним согласна. Слишком много пафоса. Поза Шамак, её тон, подбор слов — всё это было игрой на публику для более высоких рейтингов. — Ничего нового, — отозвалась Ледибаг, не двигаясь ни на миллиметр. — Нападение акумы. — Но почему оно закончилось не так, как ранее? Остались разрушения, да и жертвы… — Потому что я умерла во время боя. Кот сжал челюсти и слегка мотнул головой. Не сильно, но заметно для улучшенного зрения Ледибаг. Она не собиралась поднимать тему собственной смерти, если уж на то пошло, но почему-то сказала именно то, что сказала. Может, это были нервы, а может влияние Тикки и удачи. Иногда, — скорее часто, чем редко, — Маринетт говорила совсем не то, что собиралась. Квами считала, что это проявления сил Ледибаг и что сказанное непременно пойдёт героине на пользу. Маринетт оставалось только верить. Глаза Надьи загорелись: телеведущая ощутила сенсацию. Да какую! Ледибаг, героиня Парижа, умерла — подумать только! — Однако вы сейчас здесь, с нашими телезрителями, — Шамак показательно провела рукой, обводя пространство вокруг. — Как же так? — Не могу сказать ничего особенного, — пожала плечами Ледибаг, — произошло чудо? — О, ну будьте же милосерднее! Всем интересно, каким образом можно остаться в живых после такого удара током. Конечно же, мы все знаем, что вы и Кот Нуар — супергерои с невероятными, чудесными силами, однако и про вашу непереносимость электричества мы также в курсе. Однако вот вы здесь, вполне целая и живая, без каких-либо признаков поражения током. Вы знали, что в последнюю неделю в больницы поступило распоряжение заводить отдельные досье на каждого, кто поступит с электрическим ожогом, вне зависимости от пола? Маринет захлопала ресницами. — Простите? — Я так подозреваю, что вас решили подобным образом найти, — поделилась Шамак великой «тайной». — Были ли вы в больнице? — Нет, мне это не требовалось. — Но как же так? Вы же сами говорите, что умерли! — И что мне, в морг идти? — огрызнулась Ледибаг. После этого она прикусила щеку изнутри, а Нуар рядом зашёлся смехом. Ну да, Кот тот ещё шутник. Он просто обожал, когда его леди как-то юморит, а если шутка ещё и не слишком смешная… почему-то Нуара это радовало больше, чем подарки под рождественской ёлкой. — Ну, морг — это всё-таки излишне, — нашлась Шамак, обворожительно улыбаясь. — Но вот я бы точно сходила хотя бы к терапевту. — И получить особую медкарточку от мэрии? Нет, спасибо. Мне не нужны врачи, потому что я полностью здорова. — И мы возвращаемся к предыдущему вопросу: как же так? Ледибаг ещё сильнее сцепила пальцы, но на губах у неё играла мягкая, практически материнская улыбка. Поскольку она была уверена, что разговор о силах Чудесных непременно зайдёт, то подготовилась заранее. Всё равно Маринетт было нечего делать на протяжении нескольких ночей — так почему бы не добавить немного пафоса и интересностей? Дело было в том, что после принятия Второго Шанса у Маринетт осталась духовная энергия. Что это такое, Тикки так и не смогла нормально объяснить. Единственное, что Маринетт всё-таки поняла, так это то, что подобная энергия была чем-то, отдалённо похожим на очки характеристик и умений в какой-нибудь игре. И у Маринетт эти очки всё ещё были. Кот, например, потратил все «очки» на второй Катаклизм, а ведь мог бы выбрать и что-то другое. Ледибаг — на Второй Шанс, хотя Тикки, как она говорила ранее, хотела предложить подопечной другую способность. Вот только Второй Шанс требовал меньше энергии, чем Катаклизм, и кое-что у Маринетт осталось. И с этим она и работала. Она выбрала способность минимально изменять костюм. Нет-нет, никаких жёстких хитиновых вставок, на которые Маринетт так рассчитывала — на них банально не хватило энергии. Никаких крыльев, о которых мечтала. И, естественно, никакого изменения внешнего вида, потому что откровенная облипка лучше всего подходила для сражения, даже если она ужасно смущала. Вместо всего вышеперечисленного Ледибаг научилась двигать точки на своём костюме. — Надья, это просто ещё одна моя способность. Мы с Котом достаточно сроднились с нашими силами, чтобы получить пару новых козырей для боя. Маринетт положила два пальца на чёрную точку на груди и смахнула ту в сторону, как обычно смахивала ненужную интернет-вкладку на экране телефона. Пятнышко, получив направление, скользнуло в сторону, и стукнулось с другим, сбивая его. Вторая точка начала своё движение, задевая третью, четвёртую, пятую… вскоре по красному костюму хаотично перемещались и сталкивались друг с другом все чёрные пятна, что только на нём были. И только маска оставалась такой же неизменной, как и в начале этой вакханалии. Бесполезное на первый взгляд умение на самом деле, по мнению Маринетт, обладало огромным потенциалом. По мельтешащей цели намного сложнее попасть. Перемещающиеся точки отвлекали внимание акум от боя — в теории, потому что с новым умением Ледибаг ещё ни разу не сражалась. И это просто было забавно. Ледибаг уже предвкушала, как Кот будет следить за точками на её костюме и, возможно, даже попытается поохотиться на них, как настоящий хищник. Кот, кстати, следил за мельтешением чёрных точек заинтересованным взглядом. Пальцы у Нуара подрагивали, будто он хотел схватить хотя бы одно пятнышко. — Со временем добавятся ещё способности, — улыбнулась Ледибаг. Она снова приложила два пальца посреди груди; в месте прикосновения появилось чёрное пятнышко, и все остальные точки быстро разошлись по своим местам, словно их для этого тренировали. Костюм Ледибаг стал, как и раньше, статичным. Тикки очень корила себя за то, что не завела разговор о духовной энергии раньше. При этом квами вполне активно благодарила всех высших сущностей за собственную забывчивость: вряд ли Тикки и Маринетт выбрали бы Второй Шанс как способность, и тогда Маринетт могла бы умереть. В общем, тут опять сыграла удачливость Ледибаг. Всё вышло наилучшим образом. В любом случае, когда Маринетт более или менее пришла в себя, квами рассказала и про способности, и про эволюцию, и про энергии. Духовная энергия, к примеру, копилась во время убийства акум. Количество получаемых волшебных «очков» зависело от сложности демона, от способа его убийства, от продолжительности его пребывания в мире и от того, сколько энергии тот получил за время устраиваемой им вакханалии. Чистое RPG, по мнению Маринетт. Поскольку в последнее время акумы стали сильнее, то и духовной энергии стало больше, и эволюция произошла быстрее. Если всё продолжится в том же темпе, что и сейчас, то новую способность Леди и Кот получат самое большое через месяц. Хорошие новости, если забыть про увеличивающееся количество и качество акум. Надья восторженно захлопала в ладоши, как ребёнок. — Восхитительно! Значит ли это, что вы теперь бессмертны? Раз уж после такого удара током вам даже не потребовалась врачебная помощь? — Нет, бессмертия у меня нет. И вряд ли когда-либо появится. Но вот повышенная регенерация… да. Меня теперь ещё сложнее вывести из строя. — Прекрасные новости. А теперь, не расскажите ли нам, почему город не восстановился после последнего нападения акумы? Ледибаг коротко взглянула на Кота. Тот продолжал так же беспечно покачивать ногой, разглядывая облака. — Моё восстановление, я называю его Второй Шанс, имеет ту же природу, что и Чудесное Исцеление. Я не могу использовать их единовременно. — Значит, либо одно, либо другое… печально. Возможно ли, что в будущем вы сможете использовать их одновременно? — Вероятно. Я не знаю. Оператор сделал какое-то движение руками. Надья, уловив этот знак, профессионально-быстро объявила рекламу и ослепительно улыбнулась на камеру. Её белые виниры сверкали, как набор алмазов. За короткий перерыв Надье поправили макияж и причёску, Коту по его просьбе принесли воды. Учитывая, что ни голода, ни жажды Чудесные во время синхронизации с квами не испытывали, можно было предположить, что Нуар нервничает так же, как Ледибаг беспокоилась ранее. Она погладила Нуара по плечу, и Кот прильнул к напарнице с выражением полнейшего удовлетворения жизнью на лице. С тихим смехом Ледибаг растрепала светлые волосы и шутливо оттолкнула Нуара от себя. Она всё ещё не хотела проявлять нежность на камеру. — Снимаем! Пять! Четыре! Три!.. — Добрый день, парижане! С вами Надья Шамак. В гостях у нас Ледибаг и Кот Нуар, которые… Слушать довольно неплохой пересказ битвы с акумой-электриком было увлекательно. Надья умела обращаться с голосом и умело подбирала слова, чтобы её рассказ оживал и становился настоящей эпической сагой о борьбе добра со злом. Но, как и в любой истории, в этой были пострадавшие. — Вы хотите что-то сказать семьям погибших? Ледибаг решительно кивнула. — Нам жаль. Это не первые жертвы, появившиеся в результате деятельности акумы, но первые, в появлении которых напрямую виноваты мы с Нуаром. Мы признаём нашу ошибку и просим за неё прощения. — Семьям погибших будет выплачена определённая сумма, — хрипло и тихо сказал Нуар. — Я понимаю, что это мелочь, но это единственное, что пришло мне в голову. Надья переключилась на Кота сразу, как тот подал голос. — Месье Кот Нуар, это весьма благородно с вашей стороны. Как вы прокомментируете свои действия с телом акуманизированного? Кот дёрнул плечом и сел ровнее. Он всегда выпрямлялся, когда к нему обращались, как бы он ни сидел-лежал-стоял до этого; Ледибаг считала это признаком хорошего воспитания, а вот сам Нуар подобной своей привычке совсем не радовался. — А что здесь комментировать? Я уничтожил его Катаклизмом. И бабочку тоже. — Почему не был проведён привычный «ритуал» с очищением акумы? — В этот раз всё вообще пошло не по плану. Ледибаг кивнула. Действительно. Про то, что тело одержимого Кот уничтожил, она уже знала — Нуар рассказал при первой же возможности. Ледибаг не была уверена в правильности этого поступка, но для той ситуации подобное казалось самым лучшим выходом. Всё же, сама она была совсем не в состоянии как-то разрулить ситуацию… да и не знала она, сработает ли традиционный ритуал очищения на мёртвом человеке. На мёртвом человеке, который, между прочим, продолжал быть одержимым. — И всё же? — Ну, миледи была вне зоны доступа, — отозвался Кот с показной беспечностью, — так что мне ничего не остамяулось, кроме как справиться самяуму. Как смог, так и сделал, ага. По-моему, вышло не так уж плохо. Это мудрая Надья комментировать никак не стала. «Не плохо», ага. Там даже хоронить было нечего, от одержимого не осталось и горстки пепла. Что определённо было плохо, учитывая, что семья акуманизированного принадлежала к крайне религиозным католикам. Интересно, воспринимали ли они Чудесных как порождение Дьявола? — У нас осталась всего пара вопросов, а затем мы покажем вам одно видео. Итак, продолжим. Какова сейчас ситуация с полицией? Будут ли приняты к вам какие-либо меры от мэрии города? Ледибаг беспомощно посмотрела на Кота. Именно Нуар разбирался со всем этим: разговаривал с Ренкомпри, с Буржуа и его многочисленными секретарями, общался с рядовыми полицейскими и флиртовал с девушками из мэрии. Поэтому и отвечать на почти-политический вопрос предстояло именно ему. — Ничего не будет, ни мне, ни Ледибаг. В полиции считают, что мы, как военные, просто сделали то, что было необходимо. В мэрии — так же. С бумагами, правда, сложнее, но и там всё будет нормально. — Но ведь Ледибаг убила человека, — нахмурилась Надья. — Я не говорю про двух других жертв, те появились из-за энергетического всплеска… но вот сам одержимый, как насчёт него? Кот потёр руки, словно только и ждал этого вопроса. — Всё просто. К нам не могут быть применены никакие санкции, потому что мы с Ледибаг не являемся гражданами Франции. Соответственно, нас не могут судить. — По законодательству вы должны придерживаться законов той страны, в которой пребываете, — заметила Шамак. — Но у нас нет гражданства ни для одной страны, — отбил Нуар. — Это так не работает. — Ну, тогда ещё один аргумент: судить могут только людей. А я — кот. И миледи — божья коровка. Вот и получается, что ничего не выходит, ведь животные и насекомые не соблюдают законов ни одной из стран, кроме законов природы. Надья сдержанно рассмеялась и поправила пиджак. Голова динозавра выглянула из кармана ещё сильнее, и оператор перевёл камеру на лицо телеведущей. Шамак быстро и незаметно поправила игрушку, спрятав длинношея поглубже, и кадр опять сменился. — Но, вообще, — Кот усмехнулся, — если серьёзно. И мэр, и шеф полиции, и ещё куча других людей пришли к выводу, что судить нас не за что. Люди, подверженные акуманизации, считаются «умалишёнными с агрессивным поведением и специфическими силами», как и пишут про них в разных важных бумагах. По одержимым разрешён огонь на поражение из любого вида оружия. И если акуманизированного кто-то убьёт, то никаких санкций за это не последует. Всё будет проходить как самозащита. — Значит ли это, что если один из граждан… — Нет, — Кот выставил ладонь, останавливая Шамак, — даже не думайте. Не стоит открывать охоту на акуманизированных. Во-первых, это не гуманно, потому что акума — это как накипь в чайнике. Если её убрать, то всё становится снова нормально. А вот если вы чайник прострелите, то ничего хорошего не выйдет, понимаете? — Не самая лучшая аналогия, — заметила Ледибаг. — Но, в целом, Кот прав. Ни в коем случае не пытайтесь разобраться с акуманизированными самостоятельно. — Это опасно в первую очередь для вас, даже если у вас имеется разрешённое оружие, разряд по стрельбе и несколько наград за снайперство, — продолжил Кот, будто не прерываясь. — А во-вторых акумы в большинстве своём невосприимчивы к человеческому оружию. Если вы заметили одержимого, то сообщите об этом на Ледиблог, там есть тревожная кнопка. После нескольких сообщений срабатывает сигнал, и я получаю уведомление о том, что нужна помощь Чудесных. Всё чисто, быстро, аккуратно. — Уважаемые телезрители, от акум лучше уходите на максимальной скорости, — добавила Шамак с улыбкой. — А сейчас — реклама! Яркие огоньки у камер погасли, операторы рванули в сторону туалета. Помощники принялись поправлять макияж и одежду Надьи, передвигать декорации, снесённые ветром, кто-то даже умудрился пригладить вихры Нуара. Рядом с диваном выкатили огромный телевизор и установили его перпендикулярно сидениям. — Что за видео-то? — спросил Кот. Надья поморщилась. — Увидите. Но вам оно вряд ли понравится. Вернулись довольные операторы. Камеры снова сфокусировались на Чудесных и телеведущей, огоньки замигали, предупреждая о скорой съёмке. — Начинаем! — рявкнул один из операторов. — Пять! Четыре! Три! Два! Один! — Не соскучились? — Надья подмигнула одной из камер, растягивая тёмные губы в улыбке. — Мы всё ещё здесь! С вами Надья Шамак и Чудесный дуэт, Ледибаг и Кот Нуар! И у нас, наконец, видео-минутка. Уберите детей, беременных и пожилых от экранов. Женщина взяла пульт, принесённый кем-то ранее, и щёлкнула по кнопке. Чёрный экран телевизора загорелся, и Ледибаг увидела начальный кадр: знакомая улочка, трансформаторная будка, красное пятно супергеройского костюма вдалеке. На переднем плане было обугленное тело. Его кое-как заретушировали пикселями-цензурой, но всё равно распахнутый чёрный рот и провалы глаз хорошо различались, как и каждое движение. Больше было похоже, что пиксели наложили чисто по границе картинки, чтобы просто прикрыться тем, что «цензура была». — Итак, смотрим, — тяжело вздохнула Шамак. Началось воспроизведение видео, и Ледибаг едва не завизжала. Чёрное, обугленное тело, — совершенно точно мёртвое, между прочим! — зашевелилось и принялось медленно открывать и закрывать рот. На заднем плане мелькал красный костюм Ледибаг, вспыхивали искры, происходило что-то ещё, но видео было сосредоточено исключительно на обугленном теле. Звука не было. — Почему без звука? — поинтересовался напряжённый Нуар. — Видео на перемотке, — сказала Шамак. — К тому же, там на фоне комментарии снимавшего, нецензурные. — Ясно. — Включите ещё, пожалуйста, — попросила Ледибаг. Шамак эту просьбу выполнила. Ледибаг всматривалась в движение сожжённого рта с такой внимательностью, будто от этого зависела её жизнь. Впрочем, возможно, так и было — кто знает. — Заметили что-то, Ледибаг? Ледибаг промолчала. Вместо ответа она встала со своего места, забрала у Надьи пульт и подошла к телевизору так близко, что заслонила собой рот обугленного человека. Операторы, стоящие за камерами, зашипели что-то, но Кот оборвал их. — Не сбивайте её, — оскалился Нуар. — Главное правило — не мешать Ледибаг, когда она хмурится. Ледибаг действительно хмурилась. Она включала видео раз за разом, смотрела на движение рта, и чувствовала, что по спине у неё течёт холодный пот. Как же хорошо, что костюм не показывал, насколько увиденное её… впечатлило. — Кот, идём. Нуар, будто только и ждал этого приказа, вскочил на ноги и направился вслед за напарницей. Ледибаг шла к границе крыши, внутренне скуля от ужаса. От обморока её удерживало только понимание того, что как минимум половина парижан смотрит на неё. — Ледибаг? — Надья также встала, взволнованно прижимая к себе руку с рейтинговым браслетом; показатели зашкаливали. — Ледибаг! Что вы будете делать? Камеры, как хищные стеклянные глаза, следили за каждым движением Чудесных. Ледибаг, уже стоя на самом краю крыши, обернулась. Дождавшись Кота, она сняла с бубенчика микрофон, после стянула такой же со своего левого хвостика. — Мы будем защищать Париж, как и раньше, — сказала Ледибаг, поднеся один из микрофонов к лицу. — Поэтому вы можете не волноваться. Такой ответ Надью не устроил совершенно: мадам Шамак нахмурилась, приложила руку с браслетом к карману, в котором прятался счастливый длинношей, и сделала несколько шагов вперёд. Совсем близко подходить не стала, потому что все знали, что Ледибаг такое может нервировать. А нервная Ледибаг не отвечает на вопросы, она быстро исчезает с горизонта при помощи йо-йо. Кот стоял рядом, и только это поддерживало Маринетт. Она не одна. Кот рядом. И пусть они не могут раскрыться друг другу, они всё равно рядом. И даже, возможно, любят друг друга. Мадам Бюстье всегда говорила, что нет сил, которые не покорятся любви… да и Дамблдор твердил нечто похожее. — Что на видео, Ледибаг? — продолжала допытываться Шамак. — Что сказал этот человек? — Это не человек, — выдохнула Ледибаг в микрофон. Свободной рукой она взяла ладонь Кота в свою. Впервые ей было неважно, что они проявляют свою привязанность на публику. — Миледи? — Нуар обеспокоенно щурил яркие глаза, светящиеся в монохромном мире. — Всё в порядке? — Мы же вместе, Нуар? — спросила она, едва шевеля губами. — Вместе? Кот поднял её ладонь и прикоснулся губами к костяшкам. — Сейчас и навсегда, Ледибаг. Против всего мира, только мы вдвоём. Маринет улыбнулась дрожащими губами, поднесла микрофон к лицу и спросила: — Вы точно хотите знать, что сказал акума? — Конечно! — горячо согласилась Шамак. — Это же крайне важная информация, судя по всему! — Она… они. Они сказали… Ледибаг облизнула губы и сильнее сжала микрофон. Техника треснула, так что слова, произнесённые героиней, были перемешаны с помехами и звучали по-механически страшно: — «Мы идём. И Бражник нас не остановит.»