Грани миров

Ледибаг была сильнее Маринетт. Это не подвергалось каким-либо сомнениям, ни в коем случае. Да и кто бы мог сравнить чудесную, волшебную супергероиню с обычной школьницей, которая и на ногах-то иногда не стоит? Сама мысль о том, чтобы проводить параллели между этими двумя совершенно не похожими друг на друга девушками могла вызвать смех. В принципе, смех она и вызывала. Как-то Хлоя решила примерить снапчат фильтр Ледибаг на всех девочках в классе, чтобы доказать, что именно Буржуа больше всех похожа на божью коровку. Увидев на экране Маринетт в красной маске, Хлоя только закатила глаза и презрительно хохотнула: — Ну, Дюпэн-Чэн… косплеерша из тебя так себе. Маринетт тогда была настолько уставшей, что даже не ответила на выпад давней подвруги. Пусть говорит себе что хочет, Дюпэн-Чэн больше интересует сон. Смысл доказывать Буржуа, что сначала Маринетт завязала себе два хвостика, и только потом появилась Ледибаг? Ледибаг была сильнее Маринетт физически. Она поднимала машины, легко швыряла огромные куски стен и булыжники, ударом кулака громила монстров. В её ладонях металл мялся легче пластилина, а алмазы крошились. У Ледибаг была сила сотни экскаваторов, как однажды высказался Нуар. — Ну, может быть, чуть меньше, — улыбался Кот, потирая на макушке шишку от йо-йо. — Ой, да ладно тебе, ты чего дерёшься?! Ледибаг была сильнее Маринетт ментально. В моменты страха, неуверенности, растерянности Дюпэн-Чэн пыталась нащупать на лице край красной маски — это всегда приносило успокоение. Если не выходило, то пальцы Маринетт начинали подрагивать, голос ломался, сердце заходилось в тревожном биении. Если выходило, то по венам вместо крови начинала течь уверенность и удача. Ледибаг была лучше во всём, и это могло быть действием волшебства. Иногда Маринетт считала, что она недостойна носить красную маску. Что любая другая девушка, — да хотя бы девочки из её класса, зачем далеко ходить?! — может примерить камень Чудес божьей коровки, и справиться с супергеройской ролью не хуже, чем дочка пекаря. Ледибаг могла справиться с таким, о чём Маринетт боялась даже думать: с природными катаклизмами, нашествием Сапотисов, флиртом Кота, психоделическими акумами и ещё кучей всякой дряни. Со смертью Кота она не справилась. Но выжила. Маринетт же смерть Адриана просто убила. Ледибаг стояла перед зеркалом в ванной и мрачно смотрела в серебряную глубину. Глаза у девушки больше не были голубыми; от зрачков радужка окрашивалась в грязно-охровый цвет. Словно плеснули помоев в чистый до этого океан. Губы, обычно розовые, выцвели и сжались в до того плотную линию, что практически потеряли своё очертание. В уголках от напряжения образовались скорбные складочки; такая же бороздка залегла между нахмуренных бровей. В свои неполные семнадцать Ледибаг без маски выглядела старше тридцати. Не отрывая тяжёлого взгляда от зазеркалья, девушка перевязала хвосты. Ей хотелось было заплести косу или сделать один высокий хвост, но привычка победила моментальное желание. Лучше уж пусть хоть что-то останется по-старому. Напоследок девушка провела кончиками пальцев по серёжкам. Обычно чёрные невыразительные гвоздики были красными с пятью точками — точно во время перевоплощения. Серьги приросли к мочкам и не снимались. Тикки, пока Ледибаг приводила себя в порядок после недолгого сна, лежала на подушке. Дышала квами еле-еле, с едва различимыми сипами — как больной человек, находившийся на смертном одре. Глаза у малышки были не просто тусклыми, они буквально выцвели, как и шкурка. Нынешняя Тикки напоминала тень от самой себя. Ледибаг опустилась на кровать возле подруги и осторожно погладила квами по спинке. Тикки была холодной и влажной. Ни следа от прошлого тёплого огонька. — Как я могу тебе помочь? Тикки тихонько заскулила, но ничего не ответила. Ледибаг продолжила её гладить. — Тикки, — вновь позвала она. — Пожалуйста, ответь. Как тебе помочь? Квами закашлялась. В сухом, раздирающем слух звуке Ледибаг явно услышала «никак». Девушка потянулась было рукой к халату, но на полпути замерла. Неприятная мысль, возникшая у Ледибаг в голове, заставила поморщиться: а что, если с Тикки что-то случится? Маринетт бы в этом случае волновало состояние волшебной подруги. Ледибаг больше волновала возможность перевоплощения. Потому что в её холодной голове цвёл целый план по уничтожению акум, применению Чудесного Исцеления, излечению Парижа и… и кое-чему ещё. Но об этом было лучше не думать. Чтобы не сглазить. — Тикки, что с тобой происходит? Квами зашлась сухим кашлем, даже слёзы выступили на больших глазах. Ледибаг дождалась окончания приступа, прежде чем повторить свой вопрос с чуть большим нажимом. Удивительно, но это сработало: Тикки отреагировала. — Плагг… Плагга нет, Маринетт! Ледибаг хотела было сказать, что Маринетт, в общем-то, тоже нет, но промолчала. Эта новость наверняка окончательно уничтожила бы малышку. Поэтому она продолжила гладить Тикки по прохладной спинке. — Плагга нет, противовеса нет, ничего нет, — заплакала Тикки. — Мы же парные талисманы… были. Те-теперь уже не-ет. Энергии много, а обмена нет. Я… я умираю, кажется. Ледибаг кивнула. Что же, это объясняло странность с глазами носительницы камней Чудес и состоянием собственно Талисманов. Если умирал дух, то было вполне логично, что и с Камнями что-то будет совершенно не в порядке. Но это точно не устраивало Ледибаг. Если не будет камня Чудес божьей коровки, то как вернуть Кота? Как вернуть Адриана? — Если мы проведём синхронизацию, это замедлит процесс? — Да… я думаю да. Ледибаг взяла крошку в ладони и подняла на уровень глаз. Тикки даже не попыталась сесть: так и осталась лежать, как раненый зверёк. — Маринетт… я не знаю, к чему это может привести. — Я тоже. Но ты, по крайней мере, выживешь. Прозрачные слёзы потекли из больших глаз квами. С удивлением Маринетт ощутила влагу на ладонях. — У нас только одно Исцеление, Маринетт, — плакала Тикки. — Только одно… Ледибаг кивнула и растянула губы в напряжённой улыбке. — Хватит, чтобы вернуть всё в норму, правда, Тикки? — Нет… нет. Только на что-то одно. Париж, Адриан или Плагг. Улыбка Ледибаг даже не дрогнула.  — Давай, Тикки. Квами всхлипнула. Ничего не произошло. — Я не в праве просить, Маринетт, правда… но, пожалуйста… пожалуйста… пусть Плагг… иначе весь мир!.. — Тикки. Синхронизация. Ещё один всхлип и вспышка трансформации — на этот раз не волшебно-розовая, а какая-то грязно-красная. Костюм на Ледибаг тоже был грязным, словно краска с него сползала пятнами. Чёрные точки проглядывали вылинявшим бархатом. На «обновлённую» Ледибаг Таролог никак не отреагировала. Когда героиня зашла на кухню, женщина не повернулась и не поприветствовала её. Казалось, что Эмили простояла всё это время в одной и той же позе, не двигая даже зрачками. Она отреагировала только когда Ледибаг коснулась её плеча: скосила зелёные глаза и вопросительно подняла брови. На долгие разговоры и обмены любезностями героиня была не настроена, а потому сразу перешла к делу: — Какие у тебя остались карты? Эмили слегка склонила голову и прошла к обеденному столу. Отодвинув в сторону салфетки, солонку и кружки, женщина достала из юбок тощую колоду карт и принялась раскладывать те одну за другой. Ледибаг наблюдала и анализировала. Всего осталось двенадцать карт, включая Шута, которого Таролог, по всей видимости, могла использовать сколько угодно. Скорее всего, именно в этой карте и была акума. Чёрная бабочка. Несмотря на неподходящий момент, Ледибаг задумалась, как же это может быть. Акума всегда вселялась в предмет и наделяла человека огромным могуществом. Но ведь Эмили и была акумой, — или не совсем акумой, по её словам, — так откуда мощь? Можно ли было назвать Эмили одержимой? Как она вернулась к жизни, как поменяла чужое тело под себя? Могло ли одержимое Эмили тело быть ещё и акуманизированным? В предложенных на рассмотрение картах Ледибаг не нашла Верховную Жрицу. Признаться честно, на неё героиня рассчитывала: карта могла бы открыть тайну, как безболезненно победить акум, воскресить Кота и выйти из этой бойни без потерь. О пропаже желанной карты она спросила сразу же. — Верховная Жрица используется всегда, — ответила женщина, словно ожидавшая этого вопроса. — Благодаря её интуиции я знаю, когда мне нужно появиться, чтобы всё было хорошо. — Что же ты не появилась, когда твой сын пошёл на самоубийство? Эмили промолчала. Карт осталось двенадцать. Одиннадцать, если по-хорошему — потому что Ледибаг не была уверена, что после боевого использования Шута Таролог останется в этом мире. Было похоже, что нулевая карта позволяет Эмили безболезненно пересекать Грани… чем бы они ни были. Одиннадцать карт… и почти все бесполезны. Тасуя картонные прямоугольники так и этак, Ледибаг думала. Она сразу отложила в сторону Мага, Колесницу и Колесо. Следом отправились Смерть, Башня, Сила и Повешенный. Сильные карты со множеством значений, но явно бесполезные в нынешней ситуации. Некоторое время Ледибаг думала над картой Страшного Суда, но затем всё же решила, что одного апокалипсиса было уже достаточно. Умеренность тоже не помогла бы. Оставались Правосудие и Дьявол. — Я тоже над ними думала, — призналась Таролог, собирая не пригодившиеся карты. — На мой взгляд, они самые перспективные. — Ты сможешь использовать их, чтобы нейтрализовать акум? — При верном толковании эти карты могут даже победить. Ледибаг побарабанила пальцами по столу. План в её голове выстраивался с лёгкостью Лего. Убивать акум нужно было быстро и желательно сразу двоих, чтобы не успели очнуться. Палач должен был эффективно сокращать армию Упыря, что очень удобно, но при этом его самого стоило опасаться больше, чем другого одержимого. Палача так же легко выследить, — опять же, по идее, — по кучам убитых вампиров; если же тварей не останется, то искать акуму Ледибаг могла до посинения. У неё не было столько времени. У неё вообще не было времени. — У нас нет времени, — вторила её мыслям Эмили, смотря на Ледибаг застывшей зеленью. — Почему это? — Упырь сожрал камень Чудес разрушения. Как думаешь, сколько Катаклизмов перенесёт купол над городом? Ледибаг поморщилась. Да, неудобно. Вампиризм, если он вырвется из-за границы купола, чёрным мором пронесётся по всему миру и просто сотрёт человечество. Что бы ни стремилось на несчастную планетку из-за Граней, оно в этом случае победит. — Акума уже применял Катаклизм? — Да. Купол пока держится, а для использования силы нужно время. Перезарядка. — Хоть что-то хорошее. Ледибаг прошла к месту, где раньше стояла Эмили, и выглянула из окна. Верно: молочное полотно купола всё было покрыто мелкой сетью чёрных трещин. Выглядело даже красиво, будто дорогой белый мрамор. — Это три Катаклизма. Способность восстанавливается примерно час. Скоро будет четвёртый. Вторя словам Эмили, молоко начало трескаться. Вниз посыпалась белая крошка, похожая на осыпающуюся штукатурку. Трещины стали больше и теперь змеились по всей видимой части купола. — Думаю, купол продержится ещё хотя бы два раза, — заметила Эмили. — Я бы не надеялась и на один. — На нашей стороне удача, разве не так? Леди Фортуна. Ледибаг прикусила губу. Если бы было время, то героиня действовала бы неспешно: вырезала вампиров, как в каком-нибудь хоррор-шутере, ставила продуманные ловушки на Палача, рыскала по городу, убивала собственное горе чужими смертями. Охотилась. Времени не было, так что ей пришлось придумывать другую тактику. Или, если точнее, возвращаться к той, о которой ранее говорил Кот Нуар. Хлоя Буржуа, к счастью, выжила. Она даже не сменила своё местоположение: как жила на верхнем этаже отцовского отеля, так и осталась там. Здание оказалось достаточно хорошо продумано, и теперь являлось одним из аванпостов человечества в трупе Парижа. Блондинка также хорошо отреагировала на раскрывшийся портал и выпрыгнувшую оттуда Ледибаг. Хлоя лишь едва вскрикнула и схватила с прикроватной тумбочки лампу, выдернув ту из розетки. В комнате сразу стало заметно темнее, потому что окна оказались плотно заклеены какой-то чёрной бумагой. — Хлоя Буржуа, — без предисловий обратилась к девушке Ледибаг, — мне нужна твоя помощь. Хлоя отложила светильник в сторону и встала на ноги. К Ледибаг она приближалась осторожно, как никому не доверяющий пушной зверёк. Она похудела и осунулась, под глазами залегли тени. Движения были медленными, но нервными. И при этом — Ледибаг не заметила ни одного огреха в идеальном макияже или намёка на дисгармонию в подобранном луке. Хлоя оставалась Хлоей. Хоть что-то в этом мире-после оставалось таким же, каким было в мире-до. — Как я могу… что я могу, Ледибаг? — Я не могу дать тебе волшебной силы или пообещать, что всё будет хорошо. Напротив, для тебя всё будет плохо. Ты умрёшь, возможно, перед этим тебя будут пытать. — Это… это поможет вернуть всё как было? — Да. Голубые глаза Хлои блеснули — и Ледибаг увидела в них знакомое выражение превосходства. У зверька оказались крайне острые зубы и большое желание… не жить, нет. Этого в голубых радужках Ледибаг не увидела. Но Хлоя отчаянно хотела быть полезной. — Тогда я… ты не разочаруешься, Ледибаг. Я тебе обещаю. Костюм Ледибаг всё ещё был у Хлои в потайном шкафу. Как призналась Буржуа во время переодевания, в последние дни она частенько надевала красный спандекс, просто чтобы успокоиться. Они с Сабриной спали вместе, в обнимку, будучи одеты как супергерои — и это хоть немного помогало им принять мир вокруг таким, каким он стал. — Теперь-то Сабринчика нет, — поджала губы Хлоя, собирая волосы под маскирующую сетку. — Ух и вкачу я ей, когда всё вернётся на свои места. — Что случилось? — Не вовремя выглянула из окна и попалась на глаза Палачу. Её долго не могли снять: петля оказалась под самым потолком, а потолки в отеле… ну, ты видишь. Высокие. Намучились же мы, пока все окна потом переклеили чёрным, ты не представляешь. Что же это за мир, Ледибаг, где даже из окна уже выглянуть нельзя?.. Девушке потребовалось почти сорок минут, чтобы навести марафет, но в итоге Ледибаг была довольна результатом: перед героиней стояла практически её полная копия. При помощи каких-то китайских накладок Хлоя даже изменила себе форму щёк и носа, косметика помогла изменить тон кожи, краска вычернила брови и ресницы. В целом, Хлоя была похожа на Ледибаг до того, как та лишилась Кота. — А где, кстати, твой неугомонный напарничек? — обратила внимание на непривычную тишину Буржуа. — Ты потеряла его или что? — В его случае Палач предпочёл не вешать. Мы с Котом, видишь ли, неплохо выбираемся из петли. Хлоя хлопнула ресницами и рвано вздохнула. — Ледибаг… прости. — У нас нет времени на извинения. Если ты закончила, то я ухожу. Таролог, что до этого момента безучастно стояла у стены, подошла к двум героиням. Хлое она тепло улыбнулась. В ответ на эту улыбку Буржуа некультурно раскрыла рот и взвизгнула. — Мадам Агрест! О мой Бог, да что же творится в этом уродском мире?! — Я тоже рада тебя видеть… — Да чёрта с два я вас рада видеть! Вы безответственная, бессердечная сучка! Вы хоть знаете, как страдал мой Адрикинс, когда вы умерли?! Эмили тихонько рассмеялась и осторожно погладила Хлою по парику. Буржуа нервно облизывала губы и обмахивалась ладонями, то и дело поднимая глаза к потолку. Плакать Хлое, по её словам, нельзя было ни в коем случае, потому что слёзы вполне могли размыть макияж. Ледибаг решила не ждать, пока эмоциональный момент разрешится. — План у нас простой. Ты отвлекаешь Палача, Таролог в это время разбирается с ним при помощи своих сил. Я страхую от упырей вокруг, потому что они наверняка будут. Твоя задача, Хлоя — не получить ни одной царапины до тех пор, пока Палач тебя не заметит. Вопросы? — А почему царапины… — У нас с Котом нет крови, у тебя есть. Если от тебя будет пахнуть кровью, то Палач сразу поймёт, что ты — не я. К тому же… вампиры хорошо реагируют на запах, совсем как акулы. Поцарапавшись, ты рискуешь не дойти до Палача вовсе. У тебя же сейчас нет никаких ранок? Хлоя на мгновение задумалась, но после отрицательно мотнула головой. — Нет, ничего. — Отлично. Тогда я иду наверх и ищу Палача. Когда всё будет готово — я вас позову. Эмили согласно кивнула и протянула Ледибаг карту Шута. Перед выходом за Хлоей они с Ледибаг обговаривали план победы над Палачом. Поскольку самым сложным было его найти на территории города, то этим занималась Ледибаг; далее вставала проблема перемещения и времени перемещения Таролога, как основной боевой силы, к героине. Здесь помогло то, что картами Эмили могла пользоваться не только она, но и любой другой человек, который знал их значения. Главным было намерение и обладание артефактом, а не одержимость. Очень удобно, если кто спросит Ледибаг. Она забрала карту и уже направилась было к одному из окон, как Хлоя окликнула её: — А зачем ты смотрела как я переодеваюсь, если тебе было нужно… ну, найти Палача? Ледибаг обернулась и недоумённо подняла брови, скрытые тусклой маской. — Три причины. Во-первых, я должна была убедиться, что ты действительно похожа на меня, и наш маскарад обманет акуму. Во-вторых, я не знаю, когда вас призывать. Если я найду Палача раньше, чем ты замаскируешься, то что дальше? И в-третьих… — В-третьих? Ледибаг посмотрела на свою копию. Сердце у девушки встрепыхнулось, и где-то на глубине сознания на секундочку воскресла Маринетт. — Как-то так получилось, что ты осталась единственным моим близким человеком, — сказала Маринетт, устало прикладывая руку к лицу. — Адриан и Алья мертвы, к родителям я боюсь зайти, Тикки, хоть и не человек, почти мертва… кто у меня остаётся кроме тебя, Хлоя? Буржуа прижала руки в красных перчатках ко рту, и Ледибаг скинула Маринетт в чёрные глубины сознания. Слёзы хлынули из глаз Хлои сплошным солёным водопадом, настоящим и очень мокрым. Чёрт возьми, Маринетт. Умерла так умерла. Нечего мешать. Ледибаг отвернулась. — Приведи себя в порядок, Хлоя. У тебя есть минут десять, прежде чем я найду Палача. Думаю, ты успеешь. — Я… я не подведу, Дюпэн-Чэн. Ты не разочаруешься, честно! Ледибаг зацепилась йо-йо за люстру, подтянула себя в воздух и, не церемонясь, ударила игрушкой по верхней части окна. Выпрыгнуть в получившуюся дыру было делом техники. Найти Палача оказалось до обидного легко. Ледибаг потребовалось на это всего лишь пятнадцать минут, пять из которых она тревожно смотрела на осыпающийся сверху купол — Упырь ещё раз применил Катаклизм. Теперь сверху не хватало нескольких молочно-белых кусков, и Ледибаг могла видеть куски чёрного звёздного неба, что совсем не радовало. Следующий Катаклизм будет последним. Слава квами, удачи Ледибаг хватило на то, чтобы пережить хотя бы один раз. Палач обнаружился на площади перед Сен-Сюльпис, что Ледибаг нашла крайне забавным. Конечно же, всё должно было закончиться там же, где и началось, как же иначе. Палач сидел на разрушенном неработающем фонтане Четырёх Кардиналов и безучастно пялился в пустоту. Вокруг было целое кладбище вампиров. Залитые металлом тела, разорванные на части тела, висельники, отсечённые головы, расчленённые, располовиненные, сожранные крысами, уничтоженные тысячей других способов… вампирье кладбище напоминало бы о средневековом месте сражения, не будь оно столь обширно. Ледибаг забралась на один из старых домов и скрылась за удачно выстроенной стеной. Эта же преграда не дала Палачу обратить внимание на яркую вспышку открывшегося портала. Знаком приказав Хлое и Эмили молчать, Ледибаг выглянула из укрытия и быстро осмотрела предполагаемое поле боя. Всё было залито красным, Палач казался королём без королевства, а на одной из недостроенных башен Сен-Сюльпис Ледибаг заметила Упыря. Акума был напряжён до предела и не смотрел вниз. Напротив, всё его внимание было сосредоточено на проглядывающем через сколы в куполе небе. — Скоро, — читала по безгубому рту Ледибаг, — скоро мы выйдем… и тогда… да, тогда… Палач, если что-то и говорил, был скрыт за головным мешком. Но Ледибаг неплохо изучила поведение этого одержимого, чтобы быть уверенной, что тот молчит или просто тяжело вздыхает. Чёртов демон. Будто это ему тут устроили локальный конец света. — Хлоя. Готова? — Да. Ледибаг подошла к Буржуа и прижала её к себе за талию. Йо-йо бесшумно спустило девушек в переулок. Эмили осталась на крыше, не выходя из укрытия, но и не сводя взгляда с акум. В руках у женщины была карта Таро, медленно наливающаяся светом. — Сейчас ты идёшь вперёд. Можешь поговорить с Палачом, но он не слишком разговорчивый. — Он что, не убьёт меня сразу? — Вряд ли. Хотя может. Если удастся выжить, то беги куда-нибудь в сторону, чтобы не попасть под удар Таролога. — Ясно. А мне обязательно вообще выходить, если он и так не шевелится? Ледибаг пожала плечами. — Сейчас сидит, потом подскочит, а Тарологу нужно время и его полная неподвижность. В принципе, пока не обязательно. Боишься? Хлоя кивнула. — Я накачалась такой дозой успокоительных, что мне сейчас на всё плевать. Но до этого боялась, это да. — Надеюсь, ты с таблетками не переборщила. — Нет, я помню твоё обращение… чёрт, вампиры! На площадь действительно медленно выползали новые упыри. Двигались они по-животному неторопливо и не сводили злых голодных глаз с Палача. Или, если быть точнее, то с окровавленного головного колпака Палача. Хлоя рванула вперёд, оттолкнув со своего пути Ледибаг. Героиня сразу же запрыгнула на крышу к Эмили, чтобы проверить прогресс напитки карты. Правосудие сияло почти как маленькая звёздочка. Хлоя не успела даже что-то выкрикнуть: Палач обратил внимание на её яркий красный костюм даже раньше, чем вампиры учуяли бегущую в венах кровь. Мгновение — и Буржуа падет на грязную мостовую, нелепо взмахнув руками. Палач убил девушку так же, как и Нуара до этого, просто свернув голову. Эмили напряжённо выдохнула и мрачно улыбнулась. Светящаяся карта начала медленно увеличиваться в размерах. — Если бы не девочка… — Да, Хлоя молодец. Всё удалось. Проклятый акума достаточно просидел на одном месте, и теперь его песенка была спета. Пришла пора платить за свои поступки и устроенный самосуд перед Правосудием. Палач встал со своего разрушенного трона-статуи, спрыгнул на мостовую и прямо по телам мёртвых вампиров направился к убитой девушке. Дойдя до Хлои, он с победным хрипом сорвал с той серьги и сразу же проглотил бижутерию. После этого Палач истерически разрыдался. Видимо, понял, что его обманули, если судить по тому, как он начал озираться по сторонам. Таролог оттолкнула от себя светящийся квадрат и схватила Ледибаг за руку. — Идём отсюда. — Почему это? — Правосудие не знает жалости, нам тоже может попасть. Лучше понаблюдать с безопасного расстояния. «Безопасным» оказался только другой округ. Ледибаг и Таролог устроились на крыше одного из самых высоких зданий поблизости и теперь смотрели на разыгрывающуюся перед ними сцену казни. Из светящегося разлома вышла женщина исполинских размеров — росту в ней было метров пять, не меньше. Она была одета в зелёные и красные ткани, на голове её покоилась мутная от времени корона, а в руках оказался зажат двуручный меч. С оружием Правосудие едва управлялось, настолько оно было тяжёлым. Этим мечом Правосудие снесло голову Палачу. Упырь, к величайшему разочарованию Ледибаг, быстро смекнул, что что-то не так, и исчез. Просто распался на кучку летучих мышей, которые разлетелись в разные стороны. — Как будем искать второго? — поинтересовалась Ледибаг. — Никак. За нас это сделают другие. Эмили достала карту Дьявола и зажала её между пальцами. Настроившись пару секунд, женщина кинула карту на крышу позади себя. Хорошо, что крыша оказалась плоской. От карты на ней развернулась яркая фиолетово-розовая пентаграмма с кучей непонятных Ледибаг знаков и узоров. Слои рисунка росли, схема становилась всё сложнее и сложнее, пока просто не начала проваливаться внутрь. Запахло серой и тухлятиной. В небо взвился столб красного пламени. Из середины пентаграммы, разламывая материал крыши, пробились когтистые лапы, на которых подтянулось быкоподобное существо. Следом за ним полезло что-то краснокожее и отдалённо напоминающее кошку, потом из расширенного разлома вылетела какая-то птичья тварь… пришельцы не собирались останавливаться, они всё прибывали и прибывали, сразу же покидая крышу с рычанием, мявканием и криками. Ледибаг молча смотрела на эту фантасмагорию, не зная, что сказать. Нашествие демонов казалось ей не слишком хорошей альтернативой вампирьему бешенству. Она повернулась к Эмили. — Какого… чёрта? Учитывая, что из разлома вылез целый десяток отвратительно-розовых бесов, напоминавших внешне маленьких детей, вопрос был очень кстати. — Против одной армии может сражаться только другая армия, Ледибаг. В одиночку у нас точно ничего не выйдет. Или ты хотела использовать карту как-то по-другому? Ледибаг утомлённо закрыла глаза. Да, планировала. Она хотела обратить против Упыря его же детей, потому что Дьявол при очень большом желании мог бы обозначать предательство. Конечно, Луна подходила бы больше, но Эмили уже использовала её. Дьявол тоже подошёл бы. Но она совершенно точно не хотела одну проблему менять на другую. — Чудесное Исцеление всё вернёт, — спокойно произнесла Эмили. «Если оно вообще будет», — про себя вздохнула Ледибаг. Не было никакого смысла возвращать Адриана, если в мире будут бесчинствовать твари из геенны. Шило на мыло. Что упыри, что эти черти. Последней из пентаграммы поднялась ослепительно красивая женщина. Она напомнила Ледибаг о сексуальной акуме: была такой же рыжей, обнажённой и прекрасной. На голове у неё покоилось нечто вроде короны из шипов, — может, терновник? — а глаза горели плавленым золотом. Зрачки, на удивление, оказались обычными. Круглыми. Рыжая посмотрела на Ледибаг своими золотыми глазами и мягко улыбнулась. Из пентаграммы она не выходила, даже шагу не сделала к внешней границе. — Я знаю, о чём ты думаешь, маленькая божья коровка, — сказала она высоким голосом, похожим на звон колокольчика. — Не волнуйся, мы уйдём отсюда сразу, как только закончим… не все хотят приходить в ваш мир. У Ледибаг дёрнулась бровь. Приложив пальцы к сведённой судорогой мышце, она тяжело посмотрела на демоницу. — Не все? Кто же тогда рвётся? Смех ещё больше напоминал колокольчики. Звон ветра. Лёгкость и радость, скрывающие острые зубы и змеиное шипение. — Да так, божья коровка… есть у нас несколько дурачков, которым жизнь не мила, а посмертие ещё отвратительнее. Сейчас их трое. — Сейчас? — переспросила Ледибаг. Рыжая кивнула и улыбнулась. Зубы у неё были человеческими, но Ледибаг не могла отделаться от ощущения, что между чувственными красными губами мелькают острые клыки. — Это уже пятнадцатая попытка прорвать Грани на моей памяти, божья коровка. Что я могу сказать… бывает. Раз в несколько поколений обязательно найдутся дурачки, которые захотят сюда. Знаешь, чего они все хотят? Не дождавшись встречного вопроса, рыжая снова рассмеялась. — Ну же, Ледибаг! Спроси меня! Спроси, чего они хотят! -…чего же? На этот раз вместо зубов действительно были клыки — длинные и острые, похожие на иглы. — Власти и славы, Ледибаг, власти и славы! Потому что ни первого, ни второго нет после смерти. Какая банальность, правда? На крышу забрался демон, что выбежал первым. Он действительно напоминал быка телом и головой, а вот передние лапы оказались какими-то кошачье-антропоморфными. Выглядело странно, потому что внизу были копыта. Тварь несла нечто, что поначалу Ледибаг приняла за куклу или ворох тряпья. Но при более близком рассмотрении это пожёванное нечто оказалось Упырём. Акуманизированный не подавал признаков жизни, и Ледибаг впервые в жизни так была рада чьей-то кончине. Демон-бык подтащил свою добычу к красавице в пентаграмме. Та нежными пальчиками разодрала живот Упыря и запустила ладошки внутрь. Покопавшись в требухе, она вытащила на свет кольцо Кота. — Сколько же силы в этой побрякушке, — задумчиво протянула демоница. — Аж в дрожь бросает. Лови, божья коровка! Поймав кольцо, Ледибаг сжала его в ладони. Она тоже чувствовала силу, волнами расходящуюся от кольца, и тоже поражалась ей. Но при этом девушка совершенно не ощущала Плагга. — Нам пора, божья коровка, — улыбнулась демоница. — Мои малыши ещё погуляют тут, но ты не волнуйся, они ручные. Вернутся сами. Кстати… Надеюсь, скоро вы с котёночком разберётесь со всей этой катавасией. Что-то по ту сторону стало неспокойно в последнее время… Она рассмеялась напоследок, прежде чем резко провалиться вниз. Следом за ней в пентаграмму, помявшись, нырнул демон-бык. Рисунок продолжал светиться, из него всё так же несло серой, но при этом Ледибаг больше не ощущала чужого присутствия. Героиня ещё сильнее сжала кольцо в кулаке. Вдалеке она слышала вой и рычание, болезненные визги упырей и довольный хриплый хохот. Париж был мёртв, Адриан был мёртв, даже Хлоя — и та была мертва. В руках у Ледибаг было мёртвое кольцо разрушения и всего один шанс использовать Чудесное Исцеление. — Ледибаг… — Если ты хоть слово скажешь о правильном выборе, то, клянусь, я использую Чудесное исцеление просто для того, чтобы восстановить какое-нибудь окно. — Это так не работает. — Я знаю. Эмили подошла к героине и протянула ей что-то пластиковое и окровавленное. Присмотревшись, Ледибаг с отвращением определила пустой пакет из-под крови, который Кот разорвал в своей самоубийственной атаке на Палача. — Зачем это всё? — спросила Ледибаг, забирая подарок Супер-Шанса. — Просто… зачем? Если ты могла просто использовать две карты, и ничего бы не было? Ни разрушений, ни смертей, ни… смерти А-адриана… зачем?! Эмили смотрела на Ледибаг холодной зеленью. С неожиданной яростью героиня поняла, что хотела раньше донести до неё с Котом Таролог: Таролог не акума, но и не человек. В глазах существа, выглядящего как Эмили Агрест, не было никакого раскаяния — только полное спокойствие и уверенность в том, что происходит. Она или знала что-то, или же ей было просто плевать на смерть собственного ребёнка. Но она же говорила, что в своём горе Ледибаг не одна. Врала? — Зачем? — тихо повторила Ледибаг. — Зачем всё это? Почему я не могу просто… просто жить, без всего этого и без… зачем? Эмили прикрыла спокойные глаза. Больше всего на свете Ледибаг хотела в этот момент выхватить йо-йо и точным ударом снести матери Адриана, — если это была его мать, — голову. Но в её руке было зажато кольцо Плагга, а йо-йо требовало точности и свободных пальцев. — Это твоя судьба, Ледибаг. И с этим ничего не попишешь. — К чёрту судьбу и все эти заморочки. Давай по-честному, не-акума: зачем ты довела ситуацию до нынешней, если могла всё решить в два движения? Какой-то из вернувшихся демонов нырнул в пентаграмму. Эмили проследила за ним, пока в розово-фиолетовом сиянии не скрылся длинный хвост, и только после этого вернула фокус внимания на героиню. — Я могла. Но тогда не произошло бы стольких вещей… — Например, Адриан бы не умер, правда? — Например, ты бы так и не узнала, что Кот — это Адриан. Ты бы не поняла, что Хлоя тебе близка. Ты бы не поняла, что действительно любишь моего сына настолько, что готова ради него убить миллионы людей и даже больше. — Ой, вот только не надо говорить, что всё это ради любви, — отмахнулась Ледибаг. — Это не Дисней, чтобы всё закончилось финальной счастливой песней. Она уселась на крышу и скрестила ноги. Кольцо в ладони ощущалось просто неподъёмным от энергии и груза ответственности. Ледибаг могла вернуть что-то одно. Адриана-Кота, Париж, людей, Плагга. Каждый вариант — как нож в сердце, честное слово. Да и, в общем-то, вариантов не было. Опять в её голове ожила дура-Маринетт. — Я верну Плагга, — тихо сказала Ледибаг. — Какой смысл в Париже, в людях, в воскрешении Адриана, если без сил созидания и разрушения мы всё равно умрём? — Все умрут рано или поздно, — заметила Эмили. Таролог подошла ближе, и Ледибаг едва сдержалась от того чтобы по-кошачьи зашипеть. Эмили остановилась перед Маринетт и опустилась на колени. Достала карты Маг и Сила, положила их перед Ледибаг и пододвинула ближе к героине. — Это ещё зачем? — подозрительно прищурилась девушка. — Если бы всё это не произошло… была бы ты уверена, что достойна серёжек? — Эмили, казалось, смотрела прямо в душу. — Что ты достойна того, чтобы быть Ледибаг? — У меня давно таких мыслей… — Ты выбрала Плагга. Не свою любовь, не миллион жизней, не родной город. Ты сделала тяжёлый, но правильный выбор — выбор Ледибаг. Ты понимаешь это? Ты — Ледибаг по праву. Лучший из возможных вариантов. Маринетт поджала дрожащие губы. — Что толку-то от этого осознания? Всё равно Плагг и Тикки не справятся одни, без носителей… а времени искать новых у них уже нет, с такими-то акумами… — Новых искать и не надо. Таролог положила Мага на Силу и прижала карты ладонью. Те засветились, постепенно набирая интенсивность сияния. — Акумы питаются нашими страхами, неуверенностью, слабостями, — тихо сказала Эмили, смотря на карты. — Цепляются за шероховатости в сознании. Если ты не уверена в том, что ты — Ледибаг, то и силы у тебя работать как следуют не будут. Теперь всё нормально, и ты готова. А что до восстановления… с этим я помогу. Маринетт уставилась на карты. Маг и Сила? Сила — это увеличение, рост, мощная свободная энергия, потенциал… а Маг исполняет самое заветное желание. Вместе с волшебными серёжками и крохами оставшейся удачи всё вполне могло получиться. Глаза Эмили больше не казались Маринетт холодными и отстранёнными. Зелень радужек была спокойной, как стоячая озёрная вода, цветущая в солнечный день. — После всего этого мне понадобится длительная реабилитация, — сказала Маринетт, укладывая кольцо Плагга поверх светящихся карт. — Думаю, у тебя будет немного времени на восстановление, — заметила Эмили. Маринетт кивнула и сжала в руке подарок Супер-Шанса. Пустой пакет взлетел высоко в воздух; руки Маринетт были полны силы, которую она давно уже не ощущала. — Чудесное Исцеление!