Захват империи для чайников

Июнь. 1888 год. Объединенная империя Фиора и Драгнов. Графство Хартфилия.

Элизе отрубили обе руки от запястья, а после – выгнали из поместья без рекомендаций и минимальной денежной компенсации. Инициатором подобного наказания была я.       Люси пригубила чай, наслаждаясь дивным ароматом зверобоя. Брая, стоящая за её спиной, заметно нервничала, недоумевая спокойствию Госпожи. А ведь с момента наказания Элизы прошло всего несколько дней – между прочим, этот инцидент только набирает обороты в обсуждении среди прислуги. Некоторые презирают Элизу за её некомпетентность, некоторые озадачены инициативой Леди Люси, которая известна своим великодушием и благосклонностью к прислуге.       Многие верили, что такая дворянка, как Леди Люси, просто уволит Элизу или же лишит её права на рекомендацию, но… Отрубить обе руки от запястья? Это более, чем жестоко.       – Брая, если тебя что-то тревожит, можешь сказать мне напрямую.       – Нет, ничего, Госпожа. Принести Вам еще закусок?       Хартфилия даже не взглянула в сторону служанки. Её изящные пальчики мягко перевернули страничку небольшой книги. Люси прикрыла глаза и аккуратно опустила чашку на блюдце. Пусть каких-либо внешних кардинальных изменений не было, Леди Люси и вела себя, и выглядела совсем иначе после произошедшего с Элизой. Несмотря на то, что Элизу наняли по рецензии Браи, последняя никак не пострадала, чему сильно удивилась, учитывая прорезавшийся нрав Госпожи. Возможно поэтому Брая и нервничает изо дня в день, прощупывая почву в отношениях с хозяйкой. Брая, Мэри, Лаки и Коко – мои драгоценные пешки, которыми я всегда могу пожертвовать в угоду своим амбициям. Избавляться от них просто так – глупо и совсем не рационально.       – Да, пожалуй. И проверь почту, будь добра.       Брая послушно поклонилась и поспешила выполнить приказ. Как только в саду воцарилась тишина, Люси с довольной улыбкой откусила кекс с шоколадной крошкой. Цветы на её шляпке дребезжали от легкого ветерка, а ленточка, закрепленная на волосах, временами вскакивала в воздухе. Хартфилия наслаждалась тишиной и покоем, пока у неё была возможность передохнуть. Особняк стал ареной для кулуарных игр между мной и Мишель. После того, как отец вернулся в графство, я рассказала ему о произошедшем и потребовала немедленной реакции. Он предложил всё замять на берегу, отхлестать Элизу или выгнать её, но мне пришлось оскалить зубки, чтобы дать понять кое-кому, что… Я больше не буду оставаться равнодушной.       Улыбка расцвела на красивом лице, прежде чем Люси пригубила чашку с поостывшим чаем. На следующий день после приговора Хартфилия отправила своей ненаглядной сестре послание в качестве дохлого голубя. Этакое предзнаменования о начале холодной войны. Учитывая, что после этого Мишель злостно сверлила Люси взглядом за обедом, провокация более чем удалась. Пока я не хочу рисковать, поэтому попросила Коко пристально следить за Мишель. Конечно же, это не означает, что я оставлю её выходку безнаказанной – отвечу в стократ хуже, однако у любого решения должна быть взвешенность и рациональность. Поспешность – злейший враг любого мстителя. Всему свое время, а пока пусть живет.       Люси ловко подхватила вилку, а после резко воткнула её в торт с ягодами.

Я ударю тогда, когда она меньше всего будет этого ожидать.

      Столовый прибор остался торчать из бисквита, словно топор из пенька. Хартфилия ухмыльнулась пролетающим в мыслях сравнениям. Зубцы прекрасно вошли в клубнику, прокалывая её насквозь вместе с белым бисквитом. Указательный пальчик мягко прошелся по краю серебряной рукоятки с именным гербом. Леди тихонько хихикнула, предвкушая дальнейшие события. Скрытная и терпеливая. Вот какая Анна-Люси Хартфилия на самом деле.       – Леди Люси! Леди Люси, там!...       Брая влетела в сад, чуть ли не спотыкаясь о камни. Люси равнодушно обернулась в её сторону, попутно опустив чашку на блюдце. Служанка выглядела перепуганной, однако из-за сумасшедшей отдышки толком не могла объяснить причины такой нервозности. Хартфилия изящным движением руки поправила край шляпки, спокойно попросив Браю немного передохнуть. Всё равно ничего страшного не произошло.       Взгляд карих глаз скользнул по дрожащей фигурке Браи, тут же подметив что-то выглядывающее из нагрудного кармана фартука. Служанка в ту же секунду протянула вперед письмо с традиционной красной печатью.       Люси недоуменно переглядывалась то с Браей, то с письмом. Служанка всё ещё пыталась вернуться в норму, однако её трясло, словно на входе в особняк королевский экипаж стоял. Хартфилия благодарно приняла письмо, бегло осматривая печатку – обычно, дворяне закрепляют письма именной печатью с изображением герба: это могут быть цветы, животные или просто причудливые узоры, которые только могут взбрести фантазии. К примеру, в Фиоре почитается цветочный культ, поэтому каждому дворянскому дому от первой до третьей линии присуждается фамильный цветок (у древних родов цветок закреплен пожизненно). Четвертая линия обязана переступить порог (так называемый «левел-ап»), а после – получить новый статус, и только тогда совет займется подбором цветка. В общем, сложно, непонятно, но очень интересно. Но вот в чём проблемка-то…       Если дворянин хочет остаться инкогнито, он использует универсальную печать – красная с изображением каллиграфической «Ф» в честь империи. Сердце пропустило удар, когда в голову пробралась одна шаловливая догадка. Пальцы самовольно растерзали конверт, грубо выдергивая аккуратно сложенный листок. От бумаги штырило ароматом цитрусовых, но Люси мало интересовали детали – она бегло вчитывалась в выведенные чернилами буквы, темнея в лице с каждой пройденной секундой. Всё. Кина не будет. Расходимся.       Леди Анна-Люси Хартфилия.

Искренне надеюсь, что Вы в добром здравии и хорошем расположении духа. Прошу простить мою грубость, однако у меня нет склонности к лирике в письмах, поэтому позвольте сразу перейти к делу. Спешу напомнить, что наше пари всё же закончится моей победой, даже несмотря на то, что Вы были уверены в обратном. Очень прискорбно, что Ваши надежды на то, что я попадусь в ловушку дома Хартфилия, не оправдали себя. Пусть я и знаю, что мое письмо окажется в топке в тот же час, как Вы дочитаете последнюю строчку, я всё же настаиваю на Вашем визите. Экипаж прибудет вместе с письмом, посему с нетерпением и предвкушением жду нашей встречи.

      С уважением,       Ваша «Заноза в заднице».       Письмо вывалилось из дрожащих пальцев, а Люси застыла в неверии. Былое спокойствие нахер смело ветром. Брая, успевшая перевести дух, засуетилась за спиной Госпожи, пытаясь подобрать правильные слова. Судя по тому, что она до сих пор отмалчивается, стоит ожидать не просто милипиздрической кареты с мизерным эскортом, да? Хартфилия силком сжамкала письмо, пока мятый клубок не поместился в ладошку.       – Брая, что ты увидела?       – Там… Там огромный экипаж и с десяток охраны, Госпожа!       Люси со скрипом повернулась в сторону служанки, пытаясь прокрутить её слова по новой. Из головы не выходило издевательское «Ваша «Заноза в заднице» – Хартфилия успела позабыть об этом конфузе на фоне проблем с Мишель, но тут… Но тут надо было ни с того, ни с сего заявиться на пороге и даже не оставить выбора. Девушка схватилась за голову, завыв от безнадеги. Если там с десяток охраны, меня дома не оставят ни под каким предлогом. За шкирку схватят, в карету закинут, двери заколотят, но, блять, довезут.

А всё. Всё. Тикать-то раньше надо было.

***

Восточные земли империи.

Это не просто большой особняк.       Люси, широко разинув рот, закинула голову к верху, пытаясь прикинуть до куда достает шпиль самой высокой башни. Светлая бровь непроизвольно дернулась. Макао – дворецкий «Занозы» – приветливо улыбался и помалкивал, однако потехи не скрывал. Экипаж позади Люси скрипнул, дверь закрылась с грохотом, а конюх хлестнул четверку лошадей поводьями. Вторая карета с эскортом в двенадцать солдат двинулась следом. Хартфилия предпочла проигнорировать тот факт, что за ней приехал чуть ли не полноценный блядский кортеж, поэтому переключила внимание на башни и шпили. Шея противно хрустнула. Это какая-то неадекватно здоровая дура.       – Это фамильная усадьба семьи Молодого Господина. Лорд временно остановился здесь, так как этот особняк ближе всего к поместью Хартфилия. Молодой Господин позаботился, чтобы Вы недолго пробыли в пути, Леди Люси. Усадьба, говоришь…       Девушка прикрыла рот ладошкой, чтобы скрыть кашель. На самом деле, Люси поперхнулась воздухом и чуть не хрюкнула, но нужно было как-то скрыть свое плачевное психологическое состояние. Если перевести все эти мудреные термины на человеческий: поместье – официальное место жительство аристократического дома, то бишь, главная резиденция, а усадьба – дача, где дворяне проводят так называемые «каникулы» вдали от своих земель. Другими словами, вот эта громадная махина размером и высотой в девятиэтажку – прототип бабушкиного домика с метр на метр огородиком и протекающей крышей. Ну, с евро-ремонтом.       Макао учтиво прошел вперед, попутно приказав стражам открыть двери. Слуги поклонились, приветствуя охреневшую Люси и валяющуюся позади неё бездыханную тушку Браи, которая едва ли оклемалась от поездки (её чутка укачало). Хартфилия равнодушно приподняла подол платья и неспешно поднялась вверх по каменным ступеням. Каблучки задорно отстукивали, а юбки шуршали, едва касаясь начищенного камня. В голове не укладывался один интересный вопрос. Если это, грубо говоря, усадьба… То каких масштабов должно быть поместье?       Сравнение с особняком Хартфилия или Редфокс не вовремя влезло в голову. Ладно там семейное поместье – нет смысла придираться, но вот имение канцлера просто ни в какое сравнение с этой… усадьбой. Хартфилия свято верила в то, что после охов и ахов в поместье канцлера Редфокса её ничем не удивить, ведь там были и золотые перила, и опаловая люстра весом в овердохуя. Думалось, вот он – предел второй и первой линий, не включая дворец. И вот тут, с нихера появляется мутный типок. «Ну точно вторая линия», – думала я. Какой адекватный человек будет надеяться на фурор? Ну вот и я не готовилась охренеть и выхренеть обратно. Так, чисто для виду, если нужно будет. Ага. Да щас.       Люси сморщилась, пытаясь заставить себя не смотреть по сторонам – зачем искать себе лишнюю провокацию? Её нахмуренный взгляд плыл по мраморному полу вслед за туфлями Макао, послушно шедшего вперед. Но тут – какая не задача! – Хартфилия случайно уперлась в какое-то каменное ограждение. Люси, заскрипев зубами, нехотя подняла голову и тут же попятилась назад. Челюсть упала где-то на уровень фундамента.

Фонтан. Блядский фонтан с лебедями. В помещении.

      – Лорд Макао, я… это… Позвольте спросить, а зачем здесь… фонтан?       Люси оглядывала статую лебедей вдоль и в поперек, пытаясь раздуплиться. Учитывая размеры стен и высоту потолка, фонтан – лишь малая часть того, на что способна фантазия в дозволенных масштабах. Спасибо, что без гигантских люстр и витражей на все стены. Хотя… Это только первый зал. Хартфилия поморщила нос, недоумевая то ли логике хозяина усадьбы, то ли первопричине, по которой она вообще согласилась на личную встречу с местным чудилой. Ах, да. Эскорт из двух экипажей и двенадцати мужиков в сияющих латах, точно.       – Ранее эта усадьба была предназначена для торжественных приемов. Ну такое себе оправдание, знаешь.       Несмотря на улыбку, Люси сразу же почуяла холодок от приветливого на первый взгляд Макао. Видно, он не из тех, кто любит полялякать на тематику горячо любимых имений своего хозяина, в отличии от того же Хадеса. Тот на мозг-то хорошо присел в свое время, когда Люси додумалась спросить, почему кладка дороги северного крыла отличается от западного. Хартфилия сжала облаченные в кружевные перчатки ладони, мельком оглядывая тихонько пробегающих мимо служанок – Люси не сразу заметила их присутствия, так как за несколько минут пребывания здесь не слышала ни шороха. При таких-то стенах эхо – обязательный атрибут интерьера.       – Ох, вижу Вы уже прибыли, Леди Люси? Надеюсь, доехали без проблем?       Хартфилия натянула дергающуюся улыбку, медленно закинув голову к верху. Дворянин, облокотившись на перила, выглянул со второго этажа. На его до жути довольном лице заиграла надменная ухмылка – Люси незаметно стиснула зубы до скрипа. В мыслях раз за разом проносились обзывательства, начинающиеся «засранцем» и заканчивающиеся ловким «паскуда». Леди попыталась взять себя в руки и не упасть в грязь лицом.       – Благодарю за эскорт, но я могла приехать и своим ходом, Лорд.       – Что-то сомневаюсь.       Он закончил фразу ехидным смешком, от чего Хартфилия сильнее возжелала кинуть в него близстоящий канделябр. Этот мужчина до чертиков предусмотрителен – конечно, не с Мишель же в войнушки играем. Стоило Люси только настроиться на взрослую игру с сестрой, как сразу же на горизонте засветился оппонент посильнее, серьёзнее и в сто раз сложнее. На фоне этого аристократа, Мишель – тявкалка, которой забыли открыть двери. А она всё скребётся, бедняга, и скребётся.       Зубы снова со скрипом вжались в челюсти.       Дворянин не спеша спустился вниз, бросая в сторону гостьи колкие взгляды. Несмотря на продемонстрированное состояние, он появился перед Люси в весьма несоответствующем образе: невычурная одежда пусть и дорогого кроя, минимальное количество драгоценностей и украшений ручной работы, даже платок, обвязанный поверх воротника жилета – и тот, сатиновый, вовсе не шелковый. Хартфилия незаметно цокнула, прикинув общую сумму всего образа. Даже Джуд на его фоне смотрится куда богаче и достойнее, а финансов у папаши, кажется, втрое меньше.       – Макао, всё готово?       – Да, Господин.       – Тогда можешь быть свободен.       Дворецкий поклонился хозяину и Люси, а после исчез в ближайшем повороте. Хартфилия, проведя Макао озадаченным взглядом, немного опешила, когда дворянин галантно подал свой локоть в качестве опоры. Брая, плетущаяся позади, внезапно испарилась, оставив хозяйку сам-на-сам в обществе не просто непредсказуемого, но и опасного человека, лишь играющего роль вежливого и обходительного. Хартфилия замешкалась, прикусив губу. Если я откажу, это будет считаться плохим тоном. Гребанный этикет.       Пересилив себя, Люси благодарно кивнула и ответила соответствующим жестом. Ветер, гулящий в голове, наталкивал на не самые приятные мысли, однако Хартфилия всячески пыталась настроить себя на лучший исход этой встречи. Может, этот чудик порой и раздражает, однако действует и говорит в рамках дозволенного. Более того, этот аристократ (кем бы он, скотина, ни был) при финансах и, вероятно, авторитете среди вельмож своего статуса. Учитывая недавние события, лучше варианта я пока не найду.       Девушка тихонько выдохнула, едва ли не застонав от тяжести собственных мыслей. То, что она в жопе – это факт, однако вопрос в другом: как долго она в этой жопе протянет без сторонней помощи? Уж при таком раскладе стоит пользоваться подручными материалами. Люси несильно сжала локоть сопровождающего, толком позабыв о том, что это не какой-то там Стинг, которому только лапшу на уши и вешай. Каждое движение, каждый вдох, выдох или беглый взгляд – этот засранец всё учитывает.       – Вы, вижу, не особо рады нашей встрече, Леди.       – А кто будет радоваться собственному проигрышу?       Люси моментально сыграла на контрасте, ответив улыбкой на улыбку. Несмотря на все попытки вынюхать слабые стороны Хартфилии, Леди достойно давала отпор, пусть и понимала, что чутка превышает дозволенный лимит манер и, откровенно говоря, плюет на правила речи. Хотя, единственное, о чем она жалеет в аспекте общения с этим чудиком – так это о вырвавшемся в сердцах «заноза в заднице». Если бы Люси были известны последствия подобной оплошности, назвала бы его остолопом или придурком, ей Богу.       Впереди показался сад и несколько копошащихся вокруг стола служанок. Как только прислуга заметила Господина с гостьей, они тут же поклонились и поспешили сдрыснуть куда-то за угол. Возле стола осталась одна служанка, смиренно стоящая в поклоне. Люси восхищенно рассматривала аккуратно выстриженные кусты и чарующие насыщенными красками бутоны цветов, притаившихся на клумбах.       Сад впечатлил своими масштабами и ухоженностью – более того, вдалеке Хартфилия успела приметить парочку кустов с неизвестными растениями. Несмотря на жгучее желание слинять за тот же угол, куда убежали служанки, Люси мысленно запланировала скорый обход по саду.       Дворянин незаметно ухмыльнулся, заметив восторженное лицо Леди, изучающей окружение с каким-то детским любопытством. Спустя мгновение, перед Люси предстал небольшой столик, заставленный всякими вкусностями: начиная от восточных сладостей, заканчивая воздушками (довольно-таки дорогое пирожное, относительно недавно набравшее популярность). Дорого-богато – это, безусловно, хорошо, вот только самой Хартфилии внезапно стало дико неудобно. Нет, я, конечно, понимаю… Ричбич, всё такое, но это уже чересчур. Я же вроде извиняться приехала, а не чаи гонять, нет?       Тем временем мужчина зря времени не терял. Незаметно толкнув спину гостьи вперед (поближе к столу), он галантно отодвинул стул и предложил сесть. Люси едва ли сдерживала бурлящую истерику, но всё же удосужилась отвесить благодарность и с улыбкой присесть на предложенный стул. В глаза сразу же бросились разложенные на подносе невиданные фрукты и ягоды, от вида которых так и заурчало в животе. М-да. Народная мудрость: «Счастье за деньги не купишь. За деньги купишь ахуительное счастье».       Дворянин присел напротив и махнул горничной ладонью, чтобы та разлила чай. Люси пусть и не была фанатом чая, однако за два увлекательных года в поместье Хартфилия, успела стать чуть ли не чайным гуру. Поэтому Люси, как никто другой, была чересчур придирчива, как к выбору вида, так и к подаче. Девушка, навострив глаза, тщательно наблюдала за каждым отточенным до идеала движением служанки.       Не смотря на все попытки уличить прислугу хоть в чём-то, Люси, нервно закусив губу, оставалось оценить выбор. Но, к её сожалению, как только служанка оказалась возле неё и принялась аккуратно разливать чай, в нос ударил знакомый запах. Восточный «Сенча», чья стоимость за тубус переваливает цену за небольшой особняк на берегу моря, моментально всплыл в голове. Люси посчастливилось попробовать его где-то полгода назад, когда папаша выкурил этот шедевр у очередного партнера с востока. Пусть это и была всего одна чашечка, однако вкус и запах отпечатались в памяти на долгие годы вперед. Вот ведь сукин сын.       – У Вас восхитительный вкус, Лорд.       – Воздержитесь в комплиментах, я не специалист в чае, Леди.       Служанка поспешила слинять, а дворянин тут же пригубил чашку с дымящимся напитком. Люси незаметно вздернула бровью, мысленно приговорив «ага, а как же», а после поспешила отвлечься на дивный напиток. Пальцы не дрожали, однако внутри Хартфилии таилось предвкушение – всё-таки Сенча один из самых необычных видов чая, кои Леди удалось попробовать. Несмотря на специфический вкус, этот чай успел стать фаворитом Люси буквально с первого глотка. В любой другой ситуации она бы вела себя сдержаннее и скромнее, но не когда на столе стоит дохрена дорогущих вкусностей, а в руках фарфоровая чашка с Сенчей.       Мужчина опустил чашку на блюдце и откашлялся в кулачок, чтобы привлечь внимание. На его лице расцвела горделивая ухмылка, граничащая то ли с высокомерием, то ли с самовлюбленностью. Люси не проявляла никакого интереса, отдав предпочтение фруктовой тарелке, на которой девушка смогла узнать лишь манго.       – Что же, тогда позвольте мне представиться. Мое имя – Нацу фон Игния Драгнил. Уверен, славный дом Драгнил известен Вам своим…       – Ох, это должно быть маракуйя? Я наслышана о ней, но впервые вижу воочию.       Хартфилия, толком не заметив дернувшегося глаза собеседника, увлеченно разглядывала надрезанный пурпурный шарик. Она крутила его в пальцах, пытаясь понять, как маракуйю едят, раз кожица чересчур толстая для зубов. К слову, только сейчас Люси заметила притаившиеся посередине тарелки столовый набор из маленьких десертных ложек и вилок. Может нужно есть только мякоть?       Нацу, сидящий напротив, нахмурился, но тут же поспешил снова привлечь внимание кашлем. Конечно, он прекрасно понимал, почему его в наглую проигнорировали, однако продолжал злиться – даже после второй попытки втянуть собеседницу в разговор, она продолжает вести монологи с маракуей. Бровь нервно дернулась – это уже ни в какие рамки. Внезапно захотелось отобрать несчастную фруктовую тарелку и закинуть её куда-то в кусты.       Спустя где-то минуту, Люси всё же соизволила вспомнить, что она в саду не одна, а удивительный пурпурный фрукт – отнюдь не единственный в округе собеседник.       Драгнил едва ли сдерживал эмоции, поэтому приходилось скрывать раздражение в распитии чая. Мало того, что его – весьма знатного дворянина – продинамили, так еще и не оценили всю значимость имени. Хартфилия оттопырила мизинец и пригубила чашку, поглядывая на мужчину с неподдельным интересом. Ну увлеклась чутка – не каждый же день её угощают такими диковинками. Тем более, сама Люси только сейчас осознала всю ущербность положения титула графа: ни фруктиков экзотических поесть, ни чаю мажорного попробовать.       – Леди Люси, Вам мое имя ни о чем не говорит?       – Ох, говорит, конечно.       Хартфилия дернулась, но виду замешательства не подала – лишь хихикнула. Она в душе не гребет, что он там сказал и как представился. Ответив робкой улыбкой, девушка качнула головой в сторону, надеясь, что её актерское мастерство не покинет её на произвол судьбы. Однако Драгнил, как бы Люси не тужилась, продолжал сверлить её взглядом, понемногу догадываясь, что ей до лампочки какие-то пресловутые статусы и титулы. Хрупкая ручка чашки едва ли не треснула в крепко ухватившихся мужских пальцах – конечно же, сложившаяся ситуация выбивала из колеи. Даже не так. Доводила до нервного тика.       Люси закусила губу, чувствуя повисшее напряжение. Стоило бы как разрядить обстановку, прежде чем её вытурят отсюда очередным поджопником. Девушка тихонько хихикнула, прикрыв смешок ладошкой. Хартфилия хотела казаться глупенькой барышней, которой легко манипулировать. На глупых же грех таить обиду, верно? Чересчур знакомая улыбка расцвела на губах Люси, прежде чем она придумала, как умело перевести стрелки разговора в другое русло.

«Ну не дуйся, зайка».

      – Мне бы хотелось высказать свое восхищение насчёт выбора…       – Давайте лучше сразу перейдем к извинениям. Не хочу тратить драгоценное время попусту.       Люси сморщила нос от неожиданности – её бравую речь пресекли практически на корню, даже не оставив и шанса исправить положение. Конечно, Хартфилия проштрафилась и в этот раз – так, а смысл корчить из себя прилежную Леди, если этот чудила и так знает, что она явно не из послушных и учтивых? К тому же, она вела себя в рамках этикета по приезде и чем это обернулось – очередными стебом и насмешкой. Чёрт, тогда непонятно, как стоит себя вести: вежливо – не вариант, расковано – тоже.       Так, стоп, неужто он сейчас кинул камень в огород Люси? То бишь, она тут распинается, бедняга, старается изо всех сил не повторить «заноза в заднице»-дубль-два, а он называет её саму и её попытки – «тратить время попусту»?! Дворянин отпил чай, аккуратно опустив чашку на блюдце. Он недовольно фыркнул, откинувшись на спинку стула, и тут же махнул ладонью служанке, чтобы та подлила кипятка. Трындец, какой ты, оказывается, обидчивый. Ну хорошо. Хочешь повыебываться? Не вопрос.       – Прошу простить меня за мою грубость в тот раз. Безусловно, мои слова пусть и звучали оскорбительно, однако у меня не было помыслов как-либо задеть Вас и Вашу честь. Мне очень жаль, что так вышло.       Люси опустила голову – для сожалеющих реверансов нужно, как минимум, стоять в метре от собеседника, так что тут пришлось действовать исходя из обстоятельств. Хартфилия задержалась в поклоне на несколько секунд, а после – неспешно подняла голову, бросив беглый взгляд в сторону собеседника. Нацу равнодушно попивал чай, отдавая предпочтение ближайшей клумбе, а не какой-то там Леди, которая мало того, что голову склонила в знак признания своей вины, так еще и распинается в благородных речах.       Зубы скрипнули, но Хартфилия умело держала улыбку. Драгнил пригубил чашку с чаем, прикрыв глаза – пусть и казалось, что ему мало интересна речь собеседницы, однако таким образом он всего лишь поставил Люси на место. Если она не считает нужным вникать в разговор, тогда почему он должен, верно? Вроде бы и заслуженная оплеуха, а вроде бы и складывается впечатление, что Хартфилию отчитал Джуд за несоблюдение этикета. Ведет себя так, словно я нашкодивший ребенок. Между нами не такая уж и большая разница, если не брать в счёт титул и положение. Ладно. Хрен с тобой.       Люси незаметно выдохнула и сжала кулачки под столом – всё-таки, сейчас стоит попробовать то самое, о чём она зарекалась еще несколько недель назад. Тугой корсет не позволял сделать глубокий вдох-выдох, поэтому на сбор с мыслями ушло чуть больше минуты. Хартфилия прекрасно понимала, чем чревата её безумная – сумасшедшая! – задумка, однако её плачевное положение медленно катилось к статусу «обреченное». Учитывая попытку Мишель избавиться от меня и тихонько скинуть всё на несчастный случай, оставаться в особняке и дальше – небезопасно. Сначала инцидент с ванной, а потом что – подушка, набитая какой-то ядовитой дрянью? Нет уж, спасибо. Более того, теперь я осторожничаю с прислугой, ведь даже Элиза, прислуживающая по рекомендации Браи, – оказалась то ли пешкой сестры, то ли марионеткой с запудренными мозгами. А таких в доме – пруд пруди, даже если большая часть лично клялась мне в верности.       – Позвольте мне предложить встречное пари.       Нацу неторопливо опустил чашку и поднял заинтересованный взгляд. Тут Хартфилия окончательно убедилась, что его прошедшая реакция – показательная, так что можно было немного расслабится. Но даже если угроза выговора исчезла, жопа на горизонте только приближалась. Люси закусила губу, едва ли не заерзав на стуле от нервов. Не смотря на минимальные шансы успеха, её идея по-прежнему звучит в духе бреда сивой кобылы. Бред бредом, а жизнь может и спасет. Других вариантов-то пока нет.       На мероприятии Хартфилия осознала простую истину: вести диалог о патронате с кем-то из молодого и «зеленого» поколения (коими являются Стинг и Локи) – вообще не вариант. Именно о патронате, не о браке. Безусловно, год-два и можно было бы замутить целую аферу с финансами дома Эвклиф (который считается чуть ли не олигархом среди второй линии), однако у Стинга – ума, что у ракушки, так что после прихода к власти дома, земли Эвклиф уйдут в качестве платы за гулянки и попойки. Да и нет никакой гарантии, что Хартфилия элементарно доживет до этого времени, так как всего через год начинаются основные события сюжета. Вот это и была та самая огромная хуева туча проблем, о которых Люси не подумала в самом начале. Замужество еще проканает, так как, по сути, я буду привязана к семье Эвклиф и никуда не денусь, да и тронуть меня не смогут – статус же по-любому будет выше. Но чет как-то… Не особо хочется, учитывая здешние обязательные (!) традиции и фактор того, что Стинг… Туповат немного. Другими словами, любое замужество – это последняя допустимая ступень для исключительных обстоятельств.       – Пари?       – Верно. Раз с молодняком не вяжется, я могу использовать альтернативный вариант – молодых и перспективных вельмож, которые мало заинтересованы в обязательствах «супружеской жизни», отдавая предпочтение политике и бизнесу. То бишь, симпатичные, смекалистые и жутко богатые молодые люди, успевшие заработать не только имя, но и статус в узких кругах высшего света. Тому пример – сидящий напротив экземпляр.       Люси поджала губы, незаметно дернувшись. Учитывая все возможные последствия, её задумка – более чем сумасшедшая и рисковая, однако процент успеха всё же имеет. Как бы это странно не звучало. Хартфилия сжала кулаки под столом, обдумывая дальнейший диалог – ей нужно правильно выстроить фразы, чтобы, в случае фиаско, её не смогли «притянуть за слова». И если бы собеседником выступал Стинг – можно было бы не заморачиваться, но тут ситуация критическая. Этот чудик даже намеки с полуслова понимает.       – С чего Вы взяли, что я заинтересован в новом пари? Зайка, начнем с того, что ты более, чем заинтересован. С момента начала разговора прошло больше десяти минут, а я всё еще сижу здесь с целой задницей и нетронутой честью.       – Учитывая Ваши манеры и речь, достаток и присланный экипаж с эскортом, я предполагаю, что Ваш статус не ниже второй линии. Значит, Вам будет интересен аспект политики, верно?       Люси ловко парировала, но нельзя было сказать, что поведение собеседника – однозначное и категорическое «иди нахер, меня не впутывай». Этот дворянин аккуратно прощупывает почву, развязывая Хартфилии язык очень тонким способом. Иными словами – он любопытствует, но напрямую этого не показывает. Что остается Люси? Вестись на провокацию и подогревать интерес, вынюхивая слабые стороны.       После краткого описания «первого впечатления», Нацу лишь вздернул бровью, мол, «да что ты». Драгнил подхватил десертную ложку и аккуратно надломил краешек кремового торта. Служанка позади него тут же подскочила, бережно отнесла чайник на тележку и исчезла за поворотом – видать, ушла сменить заварку.

Нацу и Люси остались сам-на-сам.

Если быть откровенной до конца, я начинаю сомневаться в том, что он из второй линии. Вся эта роскошь, непонятная самоуверенность, по типу: «Вам ни о чем мое имя не говорит?», даже поведение прямо сейчас – ну не скажешь, что он всего на титул или два выше «графини». Так что… Первая линия, никак иначе. Думаю, кто-то из фонового круга главных героев, хотя, стоило бы проверить по приезде домой. В любом случае, это первая аристократическая линия. А раз первая линия, значит, он приближенный Короны. Если приближенный Короны, значит, входит в узкий круг аристократов, заинтересованных в политике. А раз заинтересованный в политике, значит, мое пари имеет высокий шанс на успех.       – Политика всегда прибыльна, если уметь правильно пользоваться информацией. У меня есть драгоценные сведения, которые могут Вас заинтересовать.       – Ближе к теме.       – Что если я скажу, что располагаю знаниями о дальнейшей политике принца и о планируемых парламентом реформах? Взамен на крохотную услугу, Лорд, я расскажу всё, что мне известно.       Люси выдохнула это очень быстро, пусть и пыталась сохранять хоть каплю спокойствия. Пальцы содрогались и нервно сгибались каждый раз, когда Нацу реагировал на дрожащие нотки в её голосе – то бровь дернется, то ухмылка на секунду проскочит. Сейчас Хартфилия уверена в одном – у неё нет ни единой догадки, что он там себе думает. Этого дворянина не так просто раскусить даже при наличии уникальных навыков недостратега. Как говорится, всегда найдется рыбка покрупнее.       Драгнил опустил ложку на край блюдца, промокнув губы салфеткой. Его движения не были поспешными или же напряженными – в них чувствовались равнодушие и доводящие до лютого нервного тика спокойствие. Отчего-то Люси готова была взорваться в любую секунду – и не важно, что послужит поводом. Даже пролетающая мимо бабочка до ужаса раздражала и мозолила глаза. Думаешь, раз я женщина, то я априори не должна знать, что такое политика, да? Ну-ну.       – Если Вы сомневаетесь в моих словах, Лорд, можете меня проверить.       Нацу наклонился вперед и опустил локти на стол, подперев ладонью подбородок. Нарушил правила столового этикета? Люси сглотнула, заметив промелькнувшую тень разочарования и беспочвенной злобы в его взгляде. Не смотря на добродушную улыбку, граничащую с хищным оскалом, Драгнил моментально сменился по восприятию. Теперь он знатно нагнал страху своей чуть ли не убийственной «приветливостью». Вот, что значит быть частью дворянского общества: тебе могут в лицо улыбаться, но, по факту, мысленно скидывать в ловчую яму к волкам.       – Вы слишком уверенны в сказанном, как для женщины, в которой я едва ли не разочаровался, Леди Люси. Даю всего один шанс. Вам известно, под каким предлогом империя заявила о своем участии в международном саммите? Решил устроить проверку задачкой тройной сложности?       Люси незаметно цыкнула, сильнее сцепив челюсти. Ей и правда известны некоторые очень важные аспекты деятельности принца и парламента. Люси с радостью рассказала бы о планируемой реформе усиления централизации, или же о повышении въездного налога на торговлю. С ещё большей радостью поведала бы о плачевных последствиях этой же политики, потому что после этих событий империя ненадолго упадёт в экономический кризис и только благодаря рассудительным мерам главной героини положение немного улучшится.       Хартфилия могла бы намекнуть на крыс в парламенте и на вероятного предателя, который и запудрил принцу мозг. Но начинать с внешней политики и международной арены? Почему именно этот вопрос? Есть какой-то подвох? Учитывая нрав этого дворянина, подвох есть. Ещё какой.

Вот только чего будет стоит неправильный ответ?...

      Пальцы сжались сильнее. Ткань юбки едва ли не рвалась в ладонях, однако Люси даже не замечала этого. В голове пролетали отрывки из сериала и книги. Хартфилия пыталась упорядочить всплывшие события в хронологическом порядке, выискивая хоть что-то по поводу саммита. Если рассуждать о временных рамках (основной сюжет еще не начался), то до появления главной героини, принц был озабочен вопросом внешней политики… Кажется… Речь идет об Аскалийских островах посреди Рубинового моря. Канцлер империи предложил принцу поднять этот вопрос на саммите, потому что эти острова исконно – территория Фиора, отобранная после битвы под Эдельвейсом восемьдесят лет назад. Ранее эти острова были собственностью небольшого королевства на соседнем континенте, однако несколько лет назад оно распалось, поэтому сейчас эти территории, по сути, нейтральные. Другими словами…       – Принц хочет поднять вопрос передачи империи Аскалийских островов, основываясь на историческом факторе и переваливающем проценте фиорского населения на территориях.       Улыбка на лице Драгнила не дрогнула, однако та напряженная атмосфера улетучилась, сменившись легким удивлением. Нацу вздернул бровью, подозрительно прищурившись, словно выискивал в Люси какой-то подвох. Хартфилия прекрасно понимала, что ответ на этот вопрос является решающим – её проверяют на серьезных щах, но, при этом, секунду назад даже не надеялись услышать толковый ответ.       Озадачила ли она его? Заставила ли недоумевать почти что чуду, ведь женщины в этом мире не больше чем товар с репродуктивной и декоративной функцией?       Люси, честно говоря, успела подготовиться ко всему: и к поджопнику из усадьбы, и к неоднозначной похвале. По спине прошелся табун мурашек, когда дворянин прикрыл глаза и позволил себе совсем тихий смешок. Она не ошиблась, нет. Ответ правильный, но, возвращаясь к первоначально дилемме, в этом вопросе есть подвох. И, судя по реакции собеседника, Хартфилия феерично повелась на провокацию.       Служанка, показавшаяся вдали с тележкой, тут же осеклась, заметив, как Драгнил пренебрежительно махнул рукой. Этим жестом он попросил её подойти немного позже и не пускать в сад никого постороннего. Девушка спешно поклонилась и исчезла за поворотом. Люси напряглась. Пальцы сжались с новой силой, а на кончике языке заиграл кровавый привкус. Проверка заключалась не в вопросе. А в ответе. Если дело запахнет жареным, нужно будет перехватить инициативу.       – Канцлер Редфокс поднял этот вопрос на тайном сборе парламента буквально несколько дней назад. Среди участников не было Вашего отца, более того, информация строго конфиденциальна, поэтому её распространение, так или иначе, наказуемо. Леди Люси, со всем уважением, откуда Вам...       – Международный саммит откажет через три дня после того, как принц приедет в Вильконт с визитом. Более я ничего не скажу, Лорд.       Люси держалась уверенно и гордо, словно никакого подвоха не было. Словно её не пытались уличить на лжи и лазутчестве, чтобы потом как следует манипулировать страхом оказаться жертвой доносов. Раз Хартфилия заикнулась о политике и о ценной информации, этому засранцу нужно было убедиться в том, что она не шутит, а после – выведать как можно больше информации. Конечно же, добровольно-принудительными методами.       Нет, этот вельможа не доносчик. Он такой же серый кардинал, как и Люси, только действует в интересах Короны. Хотя, стоит только посмотреть на эту довольную ухмылку, чтобы дважды задуматься: только ли Короны, или же личный интерес тоже присутствует?       – И как много Вам известно?       – Я знаю политический курс принца на дальнейшие пять лет. Уверена, этого достаточно, Лорд.       Драгнил хмыкнул с переваливающей надменностью, от чего Люси стало как-то не по себе. Иметь дело с таким человеком опасно, но перспективно – это факт. Такие люди обычно ищут во всем выгоду, но при этом никогда и ни в чем не будут виноватыми. Другими словами, змея в мужском обличье. Хитер, эгоистичен и до жути влюблен в собственное отражение, но не обделен смекалкой и инстинктом самозащиты. Лучшего партнера по афере не найти, тем более, что и стратег из него не хуже самой Хартфилии. Безусловно, это большой риск. И приоткрывать завесу знаний о будущем, и влазить в непонятные мутки с непонятно кем. Но довериться этому чудику в разы безопаснее, чем оставаться в особняке Хартфилия, притворяясь, словно Мишель там нет, а смертельной опасности – так подавно.       Нацу скользнул пальцами к воротнику и чутка ослабил хватку сатинового платка. Люси напряглась, отмахиваясь от мыслей о Мишель и её возможных подлянках. Леди опустила взгляд на стол, пытаясь отвлечься на ту же фруктовую тарелку, однако в горле застрял комок нервов, норовящий выпрыгнуть наружу вместе с сердцем. Хартфилия волновалась, ведь перед ней сидел не просто какой-то там аристократ. А первая линия, буквально мгновение назад заявившая, что брала участие на тайном собрании парламента. Мало того, что при достатке, так еще и авторитетом вполне с канцлером и первым советником может потягаться. Учитывая то, что я не всех запомнила, этот чудила может быть хоть герцогом Шальте, хоть герцогом Торнхилл. По крайней мере, эти двое идут после главных героев в иерархии дворян. Стоп. Он ведь представлялся, верно? Да блять.       – Какова цена Ваших знаний?       – Патронат.       Люси выпалила это прежде, чем успела осмыслить вопрос. Напряжение успело парализовать оставшиеся работающие извилины, поэтому Хартфилия едва могла говорить разборчиво. Мало того, что она провтыкала имя собеседника, который позже оказался самой настоящей занозой в заднице из первой линии, так еще и истерично отрезала «патронат», толком ничего не объяснив. А подобное громкое заявление нуждается хоть в какой-то аргументации.       Девушка прикрыла глаза в надежде, что спокойствие озарит её пылающую от нервов голову. Мысленно приговаривая себе мантры о журчащем ручейке и горных вершинах, Люси понемногу расслабилась. Теперь-то самое сложное. Как переубедить циничного мужчину, привыкшего жить в консервативных условиях, что патронат над женщиной – намного выгоднее, чем брак? Встревоженный взгляд плыл по тарелке с нетронутой маракуйей, а в голове шумели шестеренки.       Нацу озадаченно оглядывал внезапно притихшую собеседницу, недоумевая её состоянию. Заявление о патронате звучало отнюдь не в духе шутки, однако в голове всё же не укладывалось: как женщина может просить о патронате, если брак в любом случае более выгоден? Все женщины всегда просят брак взамен на что-то равносильное по выгоде. А здесь… Патронат? Да, это нонсенс. Да, это странно. Но интерес-то только усилился.       Люси резко подняла голову, а в её глазах проскочила тень отчаянья. Лучше сказать правду и не выдумывать велосипед, чтобы потом в очередной раз сесть в лужу. По крайней мере, правда об Анне-Люси не нуждается в приукрашивании. Всё и без фантазий плачевно.       – Мне стало известно, что моя сестра готовит покушение ради наследства моего отца и титула графини Хартфилия. В связи с моей репутацией и весьма шатким авторитетом, боюсь, меня убьют раньше, чем я успею подумать об этом.       – Вы просите патронат или брак?       – Не хочу досаждать Вам, Лорд. В Ваших же интересах стать моим патроном, а не супругом.       Хартфилия покорно опустила голову, якобы преклоняясь перед волей вышестоящего по титулу дворянина. С опущенной головой принято молить или просить о чём-либо, демонстрируя отчаянное и безвыходное положение. Это был завершающий аккорд, доказывающий серьезность намерений. Люси неспешно подняла голову, тут же встречаясь с нахмуренный взглядом. Собеседник явно не был в восторге от сказанного.       Нацу откинулся на стул, попутно складывая руки под грудью. Он отвел взгляд в сторону усадьбы, обдумывая предложение собеседницы. Люси заерзала на стуле, закусывая губы в ожидании ответа. Повисла неловкая тишина, прерываемая пением птиц и шуршанием ветерка, потерявшимся в кронах деревьев. Хартфилия не знала, какой ответ её ждет, но понимала, что патронат – штука щепетильная, а в отношении женщины – практически невозможная без должных знаний о законах. К сожалению, нынешнее законодательство мне неизвестно, так как все записи датируются пятью годами ранее. Другими словами, если и были какие-то реформы насчет положения женщин или изменения условий патроната – я не могу их использовать самостоятельно.       Пусть прошло от силы пару минут, но для Люси они показались двумя часами. Дворянин потер подбородок, а после улыбнулся Хартфилии успевшей стать привычной улыбкой. Однако в этот раз данный жест трактовался без скрытых подтекстов. Нацу вытащил из внутреннего кармана небольшие часы с маленькой цепочкой, переглянулся со временем и резко захлопнул позолоченную створку. Леди продолжала ежиться от каждого его движения, лелея надежду о лучшем исходе. По сути, сейчас решается её судьба, как той самой Анны-Люси Хартфилии, ожидающей свою невеселую участь перед началом сюжета.

Вот он. Момент истины.

      – Если Ваши слова окажутся правдивыми, не вижу смысла отказываться.       Он качнул головой в сторону и оборвал фразу довольной ухмылкой. Люси, наконец-то, выдохнула, скользнув рукой к груди – сердце стучало бешено даже сквозь толстый слой одежд. В том, что саммит откажет принцу – сомнений нет. Если память не изменяет, международное общество посчитало, что аргументов недостаточно, чтобы просто брать и передавать большие территории империи, по сути, с нихера. Кажется, тогда они отложили вопрос до следующего собрания, когда принц пообещал заявиться с куда более внушительными доводами. Учитывая, что в этом мире я относительно недавно, каких-то глобальных изменений, затрагивающих целую империю, ждать не стоит. К тому же я старалась действовать аккуратно, так что всё должно пройти гладко, без эффектов бабочки и прочего.       В это время подоспела служанка – она спешно поменяла чашки и чайник, а также принесла новую тарелку с дополнительными закусками. Девушка торопилась обслужить Господина и гостью, поэтому управилась с задачей за считанные минуты. Люси даже охнуть не успела, как перед ней стояла чашка с дымящимся чаем и тарелка с печеньем. Нацу аккуратно пригубил напиток, а после уверенно продолжил.       – Что же, тогда разрешите мне установить сроки. Если в конце месяца все случится так, как было сказано, я лично приеду к Вам в поместье, чтобы оповестить Вашего отца о моем желании взять Вас под патронат. Однако если Вы ошибётесь...       Благо, Люси успела глотнуть чай до того, как прозвучали последние слова. По коже прошелся ободряющий холодок, от чего девушка незаметно вздрогнула. Стало как-то неуютно, а ведь ещё мгновение назад она мысленно планировала какие вещи в какой чемодан положит. Голос дворянина пронесся пугающим эхом, а сам Драгнил ни на йоту не поменялся в лице – как лыбился, так и лыбится до сих пор. Всё-таки есть у него жуткая черта характера, от которой временами становится не по себе.       Хартфилия спешно кивнула и тут же спрятала дрожащие губы в чашке. Ароматный Сенча не чувствовался на языке как раньше – возможно, дело во внутренних метаниях, а может и в плохой заварке. Люси искренне пыталась не подавать виду хоть какой-то нервозности, однако мысли о «если Вы ошибётесь» только нагнетали и усугубляли картинки в голове. Если итог саммита будет отличаться о упомянутого мной, мне несдобровать. Уж лучше помирать с клеймом убийцы, нежели подвергаться пыткам в подвалах дворца, пока мне пытаются «развязать язык».       А собеседник только улыбался, словно ранее рассказал Люси удивительную историю о покупке Сенчи. Хартфилия опустила чашку на блюдце и ответила такой же доброжелательной улыбкой, скрывая за этим жестом ранние сожаления о состоявшемся разговоре. Всё бы ничего, но с удачей Анны-Люси, в дело может вмешаться «ирония судьбы».       – Мне придется доложить лично принцу о том, что ценная информация с последнего тайного собрания стала известна некой дворянке с шаткой репутацией. Думаю, Вы сами понимаете, чем все закончится, верно?       – Безусловно.       Люси кивнула и потянулась к фруктовой тарелке за манго – на самом деле, ей нужно было как-то отвлечься и сконцентрироваться на чём-то еще, кроме мыслей о своей незавидной судьбишке. Пусть в голове и гудели молитвы о благополучном исходе, Хартфилия всё равно держалась, как истинная Леди. Её прекрасное лицо освещала мягкая улыбка и наигранная задорность – всё это результат упорных тренировок в лицемерии. По-другому в этом мире не выжить.       Кода в руках оказался яркий фрукт, Леди изящно подхватила нож, дабы разрезать дольку на несколько маленьких. Столовые приборы застучали на тарелке, словно утонченная мелодия скрипки. Благо, навыки этикета и поведения за столом отточены до идеала, так что можно было не волноваться за изящность и точность движений рук.       Драгнил только довольно хмыкнул, с неподдельным интересом наблюдая за Леди.       – Вот и славненько. Могу предложить дыню или ягоды личи. Желаете попробовать?       – С радостью.

***

Июнь. 1888 год. Графство Хартфилия.

      – Честно признаться, даже мой отец не ожидал такого результата. Моя стрела с удивительной точностью попала прямо в сердце того чучела. А какой свист стоял! Леди Люси, Вы должны были видеть!       Стинг, шедший рядом, активно жестикулировал, дублируя позиции рук для стрельбы из лука, мол, «наглядная презентация, как совершался его подвиг – только для Вас, только сегодня». Люси, крутящая в пальцах рукоятку ажурного зонтика, держала на губах равнодушную улыбку. Хартфилия смотрела куда-то в точку между щекой гостя и стоящим поодаль деревом, чтобы придать себе вид хоть какой-то заинтересованности. Именно, что «хоть какой-то». Прилип, как банный лист. Две недели назад приехал со своим папашей в гости по вопросам жизненной важности, так с тех самых пор чуть ли не прописался в особняке. Четырнадцать дней я пытаюсь терпеть вот это: «Какой я молодец! Орел! Ну просто загляденье!». Назревает вопрос. Что хуже? Мишель и её гениальные проделки? «Заноза в заднице» с его тупой привычкой лыбиться? Или, может, дворцовые пытки?       – У Вас подходящее стрельбище, Леди Люси. Хотите воочию лицезреть на что способен дом Эвклиф? Ох, я наслышан о Ваших скакунах! Может устроим забег? Или я могу прокатиться на арабском жеребце в Вашу честь. Может стоит устроить состязание? Завтра в имения Хартфилия приезжает мой кузен из дома Чени – торжество то, что нужно! Если меня не убьет маразм Мишель и интриги «занозы», то это сделает Стинг Лафайет Эвклиф. При чем, прямо сейчас. Хотя? Можно отойти от шаблона – например, совершить самоубийство. О, и оставить прощальную записку в качестве последнего аккорда: «Я не оставляю завещания, но прошу оказать одну-единственную услугу в качестве светлой памяти в мою честь. Вырвите маркизу Эвклифу язык. Пожалуйста».       Люси кивнула с жутко приторным от наигранной радости лицом. Стинг воспылал энтузиазмом, продолжая лепетать то о стрельбе, то о конях, то о себе прекрасном – хотя, удивительно, но он единственный на памяти Хартфилии человек, способный сменить русло абсолютно любой темы в сторону себя любимого. Погода? У Стинга гудят колени перед дождем. Любимый цвет? У Стинга просто восхитительные глаза цвета неба. Вышивка? Стинг популярен среди дам, поэтому привык получать в качестве приветствия вышитые с гербом его семьи платки. Может выпечка или шоколад? У Стинга аллергия на мёд и миндальный орех, поэтому он отдает предпочтения пудингам. Это ебаный талант.       Люси скрипнула челюстью, пытаясь считать овечек, дабы обрести хоть каплю спокойствия. Стинг предложил ей свою ладонь в качестве поддержки, так как впереди расположился небольшой спуск вниз по ступенькам. Вдалеке показалась главная резиденция графа Хартфилия и, по совместительству, первое крыло особняка, куда молодые люди держали путь. Прогулка по саду затянулась, так что нужно было возвращаться обратно, чтобы успеть к ужину.       Люси, как никто другой, ждала этого момента.       Стинг нагружал несвязным лепетом не хуже Мишель во время посиделок в будуаре, так что у Хартфиии минимум трижды проскочила мысль, что сестра с этим богатым отпрыском вполне могла бы спеться. Особенно, в связи с недавними и довольно актуальными событиями. После мероприятия Джером отозвал предложение о помолвке, поэтому все свадебные приготовления накрылись медным тазом. На торжестве канцлера герцог Сантелья не просто высказал всё, что думает о манерах и поведении Мишель. Он её, мягко говоря, смешал с дерьмом перед высокопоставленными лицами. Более того, без цензуры. Поэтому Джуд не спешит выгонять из поместья маркиза с этим малолетним ублюдком – есть шанс заключить новое соглашение о браке, чтобы замять случившийся скандал и не опорочить честь ни Мишель, ни дома Хартфилия.       – Леди Люси, так что Вы думаете об этом?       – Простите?       Люси оклемалась от собственных мыслей, ответив маркизу улыбкой и легким недоумением в голосе. Она, конечно же, не слушала весь тот несвязный бред Стинга что сейчас, что вчера, что позавчера – по правде, около недели. Если в начале еще присутствовала какая-то вера в то, что общение с этим прилипалой хоть как-то пригодится Хартфилии, то после шестичасового чаепития в саду Люси априори отбило всякое желание вникать в суть разговора. Потому что там было всё, кроме сути, логики и здравого смысла.       Стинг смущенно отвел взгляд, сильнее сжимая женскую ладошку в своей. Люси, откровенно говоря, подозревала, что её лицо прямо сейчас больше схоже на каменную глыбу нежели на утончённое личико благородной дамы – нет, серьезно! Безусловно, для Хартфилии марка имени – приоритет, и всегда им будет, вне зависимости от ситуации. Она всегда старается держать себя в руках и контролировать каждый мускул не то что лица, а всего тела. Однако сейчас на её лбу было написано красноречивое «не поняла».       – Ну я о помолвке… Дело в том, что отец подбирает партии для моей женитьбы, но после Вашего появления на торжестве резко заявил о своём желании возобновить соглашение. Надеюсь, Ваш отец не будет против. Что скажете?

Я, что, для тебя какая-то шутка?

      Перед глазами всплыл образ ухмыляющегося «Занозы» (или как там его), но что хуже всего в этой картинке – за его спиной стояла стража, приготовившаяся тащить бедняжку-Люси в сторону темницы для дворцовых пыток. Брак, конечно, хорошо. Даже очень, учитывая перспективы маркиза и откровенную пустоголовость Стинга. Но где этот сраный брак был, когда Люси нуждалась в нём больше всего, а? А ведь на носу вполне реальная возможность заполучить патронат, стать независимой и свалить куда-нибудь за тридевять земель к чёрту на куличики, но не-ет… Надо протащить свою задницу через всю империю, присесть мне на уши на целых две недели и только сейчас сказать, что ведутся переговоры насчет помолвки. Да ты чертов гений своей эпохи.       Люси хихикнула, скрыв за этим изящным жестом проскочившее в её речи «што ты творишь, паскуда». Она перекатила рукоять ажурного зонтика на другое плечо, чтобы подавить жгучее желание врезать кулаком кое-кому по носу – да так, чтобы потом медики руками развели: ни сшить, ни залатать. Отец не глуп, поэтому первым делом будет думать о перспективах – только эта циничность пока и спасает. Учитывая достижения Мишель, можно было бы поменять соглашение и выдать именно её в качестве готовенькой невесты, но её разгулявшаяся слава всё портит, а Стинг, ровно, как и его папаша заинтересованы именно в Люси. Инцидент с платьем вроде, как и помог, а вроде, как и спаскудил всё, что только можно было спаскудить – раз заварила кашу, то вари её до конца, Люси. Я – младшая дочь, поэтому графиня или маркиза – это допустимый и желаемый статус. А вот для Мишель нужно целиться повыше – на уровень герцогов, так как за ней остается отцовское дело и семейные земли. Другими словами, совершенно внезапно я оказалась в тупике, где назревающая на горизонте задница – неизбежный катаклизм. До итога международного саммита осталось всего ничего, так что стоит пообщаться с папенькой с глазу на глаз. Предложить, например, подождать до момента приема у герцога Дреяр – там ведь партии будут не хуже, верно? К тому же… Самый действенный аргумент в случае со Стингом…       Юноша широко улыбнулся, наклонившись к Леди чуточку ближе. Он, конечно, маркиз, да и целованность – отнюдь не грех, но Хартфилия, будучи очень смышлёной и гордой Леди, успевшей пройти все девять кругов Ада в общении с этим обалдуем за две недели, осознала простую истину, которой вряд ли захочет противоречить – ни за что, никогда и уж точно не с тобой, валенок.       Люси вовремя сориентировалась, поэтому случайно стукнула его краем зонтика по макушке. Она хихикнула, прикрыв за ладошкой скрытую насмешку, а потом спешно двинулась вперед. Когда расстояние между ней и Стингом (который не стеснялся демонстрировать какую-то там любовь) увеличилось до десяти метров, Хартфилия мысленно обратилась к небу с молитвой, чтобы её аргументы сработали. Если семейка Стинга киданула нас тогда, какая вероятность того, что не кинет сейчас?

***

Первая аристократическая линия. Главные герои. Люди, чьи истории – основа той реальности, куда я попала.       – Ваше Высочество, парламент бунтует. Если Вы ничего не предпринимайте насчёт реформы, будут мятежи.       В голове пронесся момент шестой серии, когда в секретной комнатушке у покоев принца собрались все самые приближенные дворяне. Люси хорошо запомнила ту атмосферу, стоящую в укрытии: стены нагнетали, а огонь, пылающий по центру комнаты, откидывал на лица вельмож мрачную тень. Канцлер, поправивший очки, перечитывал положения из новых законов. В его руках шуршали записи о принятых и планируемых законах. Канцлер что в книге, что в сериале – мужчина в возрасте, знающий толк в политике и экономике. Впрочем, именно на его плечах держится финансовое благополучие империи и некоторые законодательные аспекты. По сюжету оригинальной истории, канцлер был самым преданным союзником Короны и единственным наставником, которого принц попускал к себе непозволительно близко. Только ему принц доверил свои сомнения насчет Королевства Акванта, откуда родом иностранная принцесса. Мол, «есть вероятность того, что принцесса прибыла в Фиор в качестве политического заложника, а не как посланник мира».       Принц, подпёрший подбородок кулаком, тревожно вглядывался в трескавшиеся бревна. Его безупречное лицо, полное амбиций, хмурилось от навалившихся проблем с консервативными аристократами, не поддающимися манипуляциям. Его кузен – двоюродный брат и второй в очереди на престол – горделиво повел носом, откидываясь на кресло. Мальчишке не было и двадцати, чтобы так себя вести в кругу достопочтенных приближенных, но его вызывающее поведение успело стать привычным.       – Брат, почему бы тебе не приструнить бунт? Мои стражники с радостью пресекут языки недовольных. Не смотря на миловидную внешность, детское лицо и временами ребяческое поведение, кузен принца успел насытится жизнью сполна. С шестнадцати лет этого ребенка готовили к участи быть пушечным мясом – щитом империи, как и подобает второму наследнику. В оригинальном сюжете упоминалось, что только благодаря его стратегии, битва при горах Хакобе завершилась победой с минимальной потерей. Учитывая метель, довольно проблематичный рельеф местности и спущенную врагами лавину – такой подвиг вызывает уважение, даже не смотря на то, что для меня кузен принца – не более чем заносчивая малолетка с просто невъебенным размером эго.       Совсем не присущие ребенку глаза, отблескивающие драгоценным обсидианом, прищурились, когда первый советник пустил смешок. Мужчина, вольно развалившийся на кресле, взорвался гоготом, словно кто-то в этом зале анекдоты травит последние минут двадцать. Кузен цыкнул, едва ли не вскочив с места. Его дрожащая от злобы рука с ощутимой силой сжала рукоять верного меча. Канцлер отвел взгляд в сторону стены, а принц покосился на дворянина с переваливающим непониманием.       – Первый советник?       – Ах, да, Ваше Высочество, прошу меня простить за такую дерзость. Моя реакция была слегка опрометчивой, не так ли?

Единственный из главных героев, кто не вызвал у меня доверия – первый советник империи.

      Тот момент отпечатался у Люси в памяти, словно он был ключевым в развязке сюжета. Первый советник – мужчина в возрасте, так что ненамного младше канцлера (тот, по сути, самый старый), однако его характер – оставляет желать лучшего. Принц сам по себе создает впечатление светлой и добродушной личности, Канцлер – вселяет пугающее уважение, даже мелкий пиздюк ассоциируется с умелым воином. Вот только даже в аспекте главных героев существует так называемое исключение. Первый советник – мутный тип, занимающий позицию нейтралитета. В его компетенцию входит сбор дани и контроль над управлением в империи (грубо говоря, исполнительная власть), вот только во многих моментах он либо недоговаривает, либо принуждает и остальных героев, и зрителя переключать внимание на что-то другое – то, что далеко от истины сюжета.       – Вам бы не мешало протрезветь. Явиться на собрание в таком виде – позор для королевской четы.       Кузен принца процедил сквозь зубы, словно была задета его гордость. Ни для кого не секрет, что из всей этой четверки – только первый советник отрывается по полной: алкоголь, гулянки, бесчисленное количество дам. Он частенько прогуливает заседания, напивается до потери памяти и водит во дворец проституток, словно к себе домой. Такое поведение не было эталоном для представителя наивысших должностей при дворце, однако принц (по доброте душевной) всегда и всё прощал.       Советник аккуратно прошелся пальцами по горловине бокала, словно открытого оскорбления и не было. На вид он казался потрепанным то ли бессонницей, то ли бурной ночью в компании какой-то бесстыдной девицы. Даже развязанная рубаха и мятый камзол говорили о спешке сборов. Кузен принца цыкнул, заметив, как сам принц попросил его устранить гнев. Несмотря на вызывающее поведение, просто скотский характер и полную антипатию к нему, как к одному из главных героев, у первого советника всё же имелись впечатляющие способности в политике. Пусть это признали однокурсницы, но мне подобное хитрожопство показалось чем-то странным.       – Первый советник, неужто наше обсуждение Вас ничуть не заботит?       – Отнюдь, Ваше Высочество. Бойня во дворце – смелое решение, однако, боюсь, кровопролитие таких масштабов будет стоить нам авторитета и союзников. Главная задача любого монарха сохранять здравый ум и рациональность принятых решений в угоду собственным же амбициям, но, раз вы считаете, что принуждение – наилучший вариант, не смею перечить. Слова будущего императора – закон.       В этих словах чувствовалась насмешка. Словно белая перчатка вызова, брошенная прямо в лицо.       Принц никак не отреагировал, а вот Канцлер и Кузен заметно насторожились, демонстрируя коллеге оскал и переваливающее недовольство. Советник улыбался то ли от потехи, то ли от наслаждения, ведь бурная реакция – именно то, на чего он добивался. Он непринужденно пригубил бокал с вином, а после перекинул ногу на ногу. Когда ножка бокала коснулась поручня с едва уловимым стуком, мужчина продолжил монолог с вызывающей надменностью.       – Если Вы хотите добиться единогласия насчёт реформы, советую «подобрать» Герцогу Робеспьеру устойчивую карету. Насколько мне известно, через два дня он собрался вернутся на свои земли. Путь лежит через каньон, так что ему бы не помешала рука помощи, верно?

Первый советник воистину пугает.

Но даже принц, учитывая свои положение и авторитет, редко разрешает себе ослушаться «советов» этого мужчины. Лорд Робеспьер – революционер, из-за которого в парламенте частенько сеется вздор и ярая оппозиция. Убийство путем несчастного случая – наилучший выход, тут не поспоришь. Тогда принц послушно прислушался к первому советнику, ровно как и канцлер с кузеном не разинули рта для отговорок. Каждый из них знал, что первый советник не для красоты исполняет должность «советника». Пусть его методы радикальны, но результат оправдывает ожидания. Только так принцу удалось пробыть в статусе «кронпринц империи» с шести до двадцати лет. Без покушений и новоявленных наследников, упавших с неба. Наверное, это и есть основная причина, по которой я не хочу соваться ни во дворец, ни к главным героям. Если меня посчитают «неудобной» – вопрос времени, когда от меня избавятся таким же изощрённым способом. Да и…       Перед Люси всплыл образ того дворянина, от которого по истечению месяца не было ни весточки. Его колючая улыбка никогда не казалась доброжелательной, скорее, это было негласное предупреждение, нежели обычный жест с позитивным посылом. Однако после того, как Хартфилия углубилась в изучение первой линии, эта улыбка начала пугать.       Несмотря на то, что Люси не запомнила его имени (она пыталась искать его в учёте), Хартфилия предчувствовала, что он не абы какой дворянин из первой-второй линии. Нет. Его манеры, речь, жесты, хитрость – всё это указывало на то, что он приближенный Короны. Возможно из парламентской фракции, возможно кто-то из достопочтенных герцогов. По-хорошему стоило бы держаться от него подальше, забыть о встречах и пари, но… Нутро подсказывало, что наша встреча состоится совсем скоро.       Люси аккуратно опустила перо в чернильницу и захлопнула блокнот. За окном разгулялись ветер и проливной дождь – тучи накрыли ночное небо тягучей дымкой. Вязанный платок спал с плеч, как только девушка поднялась из-за стола, чтобы потушить свечи. Холодный воздух рвался через окна, от чего в спальне стоял небольшой шум и треск.       Хартфилия, бросив встревоженный взгляд в сторону внутреннего сада, резко задернула занавески. Её руки дрожали – она не знала, что её ждет завтра. Можно ли довериться знаниям оригинальной истории? Нет ли ещё кого-то в этом особняке, кто может точить зуб на Люси? Все ли служанки верны и преданны, как клялись больше года назад? Не будет ли последствий, если Джуд вдруг откажет маркизу в помолвке? Стоит ли так рисковать?       В руках оказался старый канделябр, на котором успела потухнуть одна свеча. Пальцы судорожно сжимались то ли от холода, то ли от внутренних переживаний. Может ли судьба сыграть с Люси злую шутку? Раз она умерла в первоначальном сюжете, умрет ли она сейчас? Просто потому что такова судьба?       Хартфилия, устало прикрыв глаза, поднесла канделябр ближе к лицу. Так глупо… Знать грядущие события, но при этом трястись от страха незнания.

Свечи потухли.

***

Июль. 1888 год. Графство Хартфилия.

      Люси осталась в своих покоях, несмотря на то, что во внутреннем дворе особняка устроили какую-то гулянку. Конечно же, все традиции приема соблюдены, так что девушка со спокойной душой ушла под предлогом плохого самочувствия. Помимо заносчивой тушки маркиза Эвклиф в имениях Хартфилия теперь ошиваются еще какие-то невзрачные вельможи, включая двоюродного брата Стинга – маркиза Роуга Дадли Чени. Ну такое.       Леди измученно простонала в практически готовую вышивку – на красные пионы не хватало вдохновения, так что девушка минимум лишних три часа просидела просто так. Воткнув иголку в небольшую подушечку, Люси отложила платок и корзинку с нитками. Голова болела от концентрации навалившихся событий. Ещё буквально месяц назад всё было тихо и спокойно, а теперь умиротворенность в стенах этого особняка – каждодневная молитва, обращенная к Всевышнему.       Хартфилия сжала виски, пытаясь унять боль массажем – никакого результата. Люси, честно сказать, не знала, чем себя занять: с писаниной она разобралась еще вчера, вышивка вообще не шла, а для того, чтобы прилечь поспать – нужна хотя бы одна служанка, так как в своеволку корсет не развяжешь. Рука непроизвольно потянулась к первой попавшейся книге, оставленной на столе ещё утром. Любовный роман. Иронично.       Книжка с шелестом полетела за спину, через мгновение бухнувшись куда-то под письменный стол. Люси застонала, откидываясь на спинку софы. Можно было бы поесть вкуснятины, или устроить чаепитие в саду, но туда теперь не сунешься. Более того, её отсутствие на этом торжестве – гарант того, что решение о помолвке не объявят раньше положенного. Если, упаси Господь, Джуд сошелся на возобновлении соглашения, заявить об этом официально нужно только с участием всех жертв, включая невесту. Так что всё продумано. Люси подперла щеку и скучающее сдула вылезшую из аккуратной прически прядь. Недолго музыка играла. Недолго фраер танцевал.       В покои залетает Лаки с Браей – одна лучше другой, серьезно. Брая упала на пол, пытаясь отдышаться, а Лаки, позабыв, что её лицо перепачкано в тесте и муке, едва ли выговаривала внятные слова. Мало того, что они ворвались без стука и приглашения, так еще и развели невесть что. Люси нахмурилась то ли от негодования, то ли от раздражения – хотя, в этот момент это были взаимодополняющие эмоции. Хартфилия поднялась, приподымая подол пышного платья.       – Что произош…       – Госпожа! Там..! Там пришло письмо! В поместье едет первый советник империи!       Люси замерла, а недовольство сдуло холодным ветром. Трезвый рассудок покинул светлую головушку, оставив её на растерзание накатившей панике. Девушка поежилась, медленно осознавая, о чём говорят горничные. Хартфилия приказала служанкам зайти в покои и закрыть дверь – это было сделано на каком-то проснувшемся рефлексе. Люси опустила взгляд на пол и схватилась за сердце – то отбивало бешеные удары, словно готово было выпрыгнуть из груди. Первый советник империи – исполнительная власть империи. Если международный саммит закончился более чем неудачно, его послали по мою голову. Такими темпами, я уже числюсь как лазутчик или подозрительная личность. Неужели итог встречи с другими странами отличается от того, который был в оригинальной истории? Эффект бабочки всё же сработал, даже если я из особняка все эти два года не выходила?       Хартфилия наматывала круги вокруг софы и столика, пока служанки восстанавливали дыхание. Лаки нервно поглядывала на хозяйку, разделяя её вполне обоснованную тревогу. А вот Брая не знала куда себя деть, ведь приезд первого советника империи в имения графа – не просто новость, а самый настоящий нонсенс. Будучи представителем второй аристократической линии, Джуд Хартфилия не имел связей с королевской четой и её приближенными. В силу статуса, конечно же. Визит без повода не сулит ничего хорошего.       Внезапно весь особняк поднялся на уши, а за дверью покоев послышались скорые шаги прислуги, бурно перешёптывающейся. Все поместье охватила паника, ведь никто даже и не думал готовиться к приезду кого-то настолько авторитетного и высокопоставленного. Грубый голос Джуда достигал даже окон покоев Люси, из-за чего Хартфилия сильнее занервничала.       Девушка бросила отчаянный взгляд в окно, заметив бегущих в сторону северного крыла Стинга и Роуга. Люси закусила ноготь в попытке вернуть хладнокровие, но вместо этого ей пришла в голову одновременно опрометчивая и гениальная идея – побег. Люси нахмурилась, воспылав уверенностью. Если первый советник приехал по её душу – Хартфилию без разбора закинут в экипаж и повезут сразу во дворец. В подвал. В пыточную камеру, дабы развязать язык и узнать, как много ей известно о политике принца. Надо было перестраховаться. Надо было обыграть всё это как-то иначе. Не нужно было рассматривать «занозу в заднице» в качестве подходящего кандидата в патроны. Черт! Черт! ЧЕРТ! Так, соберись. Думай трезво. Если меня не будет в особняке на момент приезда первого советника, значит и встреча не состоится – логично? Логично. Значит нужно драпать.       – Брая, собери вещи. Лаки, передай Хадесу, что мне срочно нужен скорый экипаж.       В следующие минут сорок по покоям летали вещи, а Люси, быстро упаковавшая книги в небольшую дорожную сумку, спешно пересматривала содержимое чемодана. Брая кропотливо работала над шапочкой, попутно подыскивая в будуаре зонтик схожей с платьем расцветки. Хартфилия застегнула ажурные перчатки, расправила высокий воротник и поправила бархатный бант, придерживающий именную брошь в виде тюльпана. Благодаря хорошим отношениям с Хадесом, можно было надеяться на конфиденциальный и долгосрочный побег из поместья – за это стоит сказать своей смекалке огромное спасибо.       И вот, когда в дверях показалась запыхавшаяся Лаки, Люси, подвязывающая под подбородком шапочку, отдала очередной приказ:       – Берите чемодан, мы уезжаем.       Вообще, побег – не лучшее решение, но в связи со всеми навалившимся обстоятельствами, Люси нуждалась в дополнительном времени, чтобы подумать. Нужно было найти действенное оправдание, какие-то аргументы в свою защиту, а может и вовсе разработать план по переезду в тот же Альварез. Слишком быстро всё произошло, а её слепая вера в повторяющийся оригинальный сюжет внезапно заслепила глаза. Эффект бабочки сработал. В любом случае. Хартфилия не учла то, что такое вообще возможно – при раскладе полного бездействия-то, и вот тебе результат на лицо. Очередная хуевая туча проблем.       Люси оступилась, когда поверила в то, что «заноза в заднице» не сдаст её с потрохами. Но он человек выгоды! Какой ему прок от заключения какой-то третьесортной Леди? Хотя, если так подумать… Даже общественное признание – своего рода выгода. Вот ведь паскуда.       Люси цыкнула, когда в очередной раз показался поворот. Брая и Лаки спешно шли за ней кроткой тенью – Хартфилия даже не слышала их шагов, хотя, возможно, её слишком поглотили невеселые мысли о своеобразном предательстве. Девушка скрипнула челюстью, заметив, как впереди показалась толпа служанок, нервно оглядывающихся и перешептывающихся. Ну и, конечно же, куда без главной иронии судьбы. Мишель, ты можешь хоть один раз в жизни заболеть диареей, а?       – Ох, сестрица, куда ты так спешишь? Ты не слышала новости?       Сестра встала прямо перед Люси с надменной рожей, будто бы первый советник к ней на личную встречу едет и весь сыр-бор исключительно в её честь. Хартфилия готова была отобрать у Браи чемодан и прямо сейчас избавиться от проблемы – один удар, делов-то? Но Люси держалась достойно – стоило только чутка протрезветь и вернуть былое хладнокровие. Леди присела в приветственном реверансе и засверкала добродушной улыбкой, словно никакой хуевой тучи проблем на горизонте нет.       – Мишель, дорогая, я не знаю, о чём все шепчутся, однако я спешу в город. Мадам Харт-Кройц пригласила в бутик на примерку эксклюзивного наряда. Не могу же я упустить такую возможность?       Брая и Лаки держались спокойно и практически равнодушно, не считая нервных переглядок. Мишель с какой-то чрезмерной придирчивостью оглядела сестру и её прислугу, в попытках уличить на лжи, однако дрессировка дала свои результаты – улыбка Люси не дрогнула, а Лаки с Браей моментально смекнули, как стоит себя вести. Со стороны всё выглядело именно так, как и было сказано. Но Мишель не была бы Мишель, если бы позволила себе со спокойной душой отпустить Хартфилию в вольный путь.       На её губах моментально выросла довольная ухмылка, граничащая с каким-то сумасшествием. Холодная война уж очень долго пробыла в статусе «холодной». Люси не показывала слабину, однако всё же напряглась, додумывая все возможные развязки этой немой перепалки. Начиная от безосновательной пощёчины, заканчивая испорченным платьем. Мишель хмыкнула, задрав нос, а после ушла в сторону лестницы, бросив одно-единственное:       – Делай, что хочешь, однако отец попросил поприветствовать первого советника по приезде. Манеры прежде всего, сестра, не забывай об этом. Спускайся вниз, как только служанки отнесут вещи в покои.       Люси незаметно фыркнула, бросая в спину удаляющейся сестры колкие взгляды. Зубы противно скрипнули, а пальцы сжались на рукояти зонтика – Мишель отрезала путь, пусть прямым текстом об этом и не сказала. Оно и понятно – «манеры прежде всего», было странно верить в то, что всё сложится точно по плану. Это же Анна-Люси Хартфилия – у неё не жизнь, а сраная «сказка».       Девушка приподняла плечи, пытаясь утихомирить негодование и ярое желание бросить Мишель в голову чемодан. Однако за два года жизни в этих джунглях, Люси научилась выживать и быстро переключаться с проблемы на её решение. Хартфилия кивнула Лаки и Брае – те спешно откланялись и исчезли за углом вместе с чемоданом и зонтиком.       Люси осталась одна. Её дрожащие пальцы поддели ленту под подбородок, шустро развязывая незамороченный узелок – через секунду шляпка оказалась в ладонях. Декоративные цветы, разбросанные по полям головного убора очаровывали утончённостью и удивительной цветовой гаммой, но Хартфилия с переваливающей ненавистью сжала убор в пальцах, вымащивая на нём всю свою злость.

Черт. Черт. ЧЕРТ.

***

      Люси послушно стояла у входа и ожидала своей участи с нехарактерной апатичностью. Мишель находилась всего лишь в метре от сестрицы, но при этом её присутствие неплохо так вымораживало оставшиеся в живых нервные клетки. Хартфилия незаметно закатила глаза, фыркая в противоположную от Мишель сторону.       Рядом никого не было, так как Джуд и вельможи контролировали приготовления, а все силы прислуги были брошены на уборку и готовку. Люси и Мишель где-то с минут десять находились в молчаливом обществе друг друга – удивительно, но никто даже не пытался и слова сказать. А смысл? Мишель хочет наследства и статуса, а Люси не хочет подохнуть в канаве – по-моему очевидно, что общего у них мало, да?       Но тут – разрыв шаблона – Мишель кашляет в кулачок.       – Я не буду просить тебя о многом, Люси, но, будь добра, веди себя достойно.       Люси, мыкнула и спешно кивнула – а смысл препираться, если этому уникальному индивидууму априори невозможно что-либо доказать. Лучше сразу согласиться и пресечь малейшую возможность дальнейшего разговора. Но смиренность Хартфилии перестала быть ожидаемым явлением, поэтому Мишель, гордо вздернув подбородком, уверенно продолжила.       – Ты даже ничего не скажешь?       – А должна?

Секунда. Две. Три.

      Ухмылка тронула уста Мишель, прежде чем она смело двинулась на Люси с каким-то нехарактерным ей хищным оскалом. Хартфилия не сразу поняла, что произошло, поэтому рефлекторно попятилась назад – Люси даже не успела заметить, как ноги сами двинулись. Девушка нервно оглянулась в поисках помощи и хоть какого-нибудь свидетеля происходящего, однако в зале были только она и озверевшая Мишель, надвигающаяся, словно лавина. Почему-то в душе засеменил заячий страх. Мишель отличалась от себя обыденной. Она действовала в открытую, не скрывая свое истинное лицо. Обычно от таких эпизодов не стоит ждать ничего хорошего.       Внезапно спина соприкоснулась со стеной. Люси запаниковала, выискивая в окружении хоть что-то, чем можно будет в случае чего либо прикрыться, либо защититься. Вдоль позвоночника прошли мурашки, адреналина в крови хватило с головой, чтобы перебирать одновременно сотни возможных путей побега. Хартфилия хотела было закричать, но голос предательски дрожал и всё, что бедняге оставалось – пытаться вернуть хладнокровие и ждать либо чуда, либо упавшего с потолка оружия для самообороны.       Люси не была готова к открытой атаке. Люси свято верила, что будет готова в нужный момент дать отпор. Но сейчас, оказавшись прижатой к стене без какого-либо оружия для ответного нападения или самозащиты, всё, что оставалось Люси – думать. Думать так быстро и критично, как никогда до этого. На кону стоит жизнь.       Мишель остановилась в метре от державшейся спокойно Люси. Пусть Хартфилия с виду и оставалась равнодушной к нависшей угрозе, внутри неё всё моментально рухнуло, когда в руках сестры блеснул нож для писем. Вероятно, милая сестрица спрятала его в широких рукавах платья, когда отлучилась после стычки в коридоре. Люси сглотнула подкравшуюся к горлу панику и едва ли заставила себя усмехнуться с наигранной надменностью.

Не показывай страх. Не показывай.

      – Думаешь, раз убьешь меня под шумок, то никто не заметит?       – Что ты, Люси, я не собираюсь тебя убивать. Всего лишь хочу предупредить.       Взгляд Люси дрожал, картинка в глазах двоилась. Лицо Мишель откинуло тень, а алые губы растянулись в хищной улыбке, граничащей с оскалом. Люси никогда не боялась ни Мишель, ни её выходок, но сейчас… Хартфилия незаметно сжала пальцы на подоле платья – так она пыталась держать свои вполне естественные инстинкты в узде. Нет, если убьет здесь и сейчас – у всех возникнут вопросы. Если ранит – останутся следы на платье, что, в свою очередь, также станет почвой для излишнего любопытства.       Более того, прямо сейчас прислуга вычищает дом до блеска, так что не исключены свидетели. Может всё же крикнуть? Хартфилия прикусила губы, в надежде, что до криков не дойдет – мало ли, может, Мишель только этого и ждет. Учитывая ауру, кружащую вокруг неё, сестра может додуматься до чего угодно. Сейчас я крикну, через секунду Мишель пырнет себя ножом. У одной из нас явный приоритет. Плохо. Очень плохо.

Не показывай страх. Не показывай.

      Люси снова сглотнула тошнотворный комок, но на этот раз подобное усилие стоило ей резко ударившей головной боли. Девушка выпрямилась, демонстрируя полную готовность давать отпор. По крайней мере, Люси искренне пыталась создать такое впечатление. Мишель хихикнула, ловко подкинув нож для писем в воздухе, словно безделушку какую. Хартфилия навострилась, обдумывая, что делать в случае, если Мишель сократит расстояние.       – Люси, милая, не буду повторять дважды. Спаскудишь мне ещё хоть что-то…

Всего мгновение. Какая-то жалкая секунда.

      Люси успела лишь моргнуть и сделать короткий вдох – через секунду лицо Мишель находилось всего в нескольких сантиметрах от Хартфилии. Её безумный взгляд будоражил внутреннее естество, заставляя стыть в жилах кровь. Девушка едва ли успела пресечь жалобный визг, когда под подбородком прошлось холодное лезвие. Нож для писем уперся в кожу острием, вдавливаясь всё сильнее и сильнее.       Мишель сошла с ума. Пальцы судорожно сжались, когда кончик ножа уперся сильнее в челюсть. Если она нажмет чуточку сильнее, раны не избежать. Люси молчала, позабыв обо всех заранее заготовленных фразах – а что говорить? Хартфилия буравила взглядом обезумившую сестру, не скрывая ни злобы, ни искреннего непонимания. Логики в действиях Мишель было мало, но… Будь здесь настоящая Анна-Люси, подобный выпад получил бы ожидаемый результат. Запугивание издавна считалось наилучшим усмирителем. Но… Меня давно не покидают мысли о какой-то иронии в моём существовании. Анне-Люси предназначено умереть и не важно от чьих рук: Мишель, первого советника или нелепой случайности. Она умрет молодой, красивой, но глубоко одинокой и несчастной девушкой, желающей хоть какого-нибудь тепла. Её персонаж – всего лишь непримечательный серый фон, который изначально был создан с целью рано или поздно исчезнуть со страниц истории, будто бы его никогда и не было. До жути обидно, ведь эта история не просто напечатанный на бумаге текст. Прямо сейчас – это живые герои, которые отчаянно пытаются выжить в тесных рамках своего мира. Кто как может. Кто-то обманом. Кто-то – хождением по головам.       Люси скрипнула зубами, нахмурившись. У Мишель не было конкретной причины для убийства младшей сестры. По крайней мере, в оригинальном сюжете. Подлянки? Да. Насмешки? Да. Слухи, пустившие корни в высшем обществе? Безусловно. Но не хладнокровный план, как прирезать младшую сестру у стены. Грубо говоря, прямо сейчас происходит буквальное отклонение от изначальной версии истории. Ещё проще – эффект бабочки.       Всё, чего Мишель хотелось – богатства, славы и всеобщего обожания на фоне горы денег. Анна просто мешала, так как была второй претенденткой на наследство (в случае чего, это самое наследство пришлось бы делить с младшей сестрой на равных правах). Джуд оказался чересчур циничным деспотом, ищущим выгоду и перспективы, так что проблема дефицита внимания полностью его вина. Мишель просто хотела быть дочерью, а не разменным товаром. Однако… Детали убийства Джуда мне неизвестны, всё, что я знаю – Мишель отравила его чаем, а после в спешке скинула всё на младшую сестру. Вероятно, от того, что попросту не подумала, как ещё объяснить внезапную смерть графа Хартфилия. А тут одним выстрелом двух зайцев. Но уготован ли похожий конец…

Мне?

      – Я убью тебя.

Нет.

      – Силёнок не хватит, сестрица.       Люси грубо сжала лезвие, силой отпихивая его от шеи. Белая перчатка просочилась багровым пятном, но боли как таковой Хартфилия не чувствовала. Только безосновательную злость, парализовавшую ранее трезвый рассудок. В голове всплывали обрывки чаепития, когда пришлось избить Лаки. Момент, когда Люси едва выползла из ванной, чуть не умерев от смертельной бани. В ушах эхом разносились одна за другой насмешки и колкие высказывания.

Нет.

      Внезапно тело и разум охватила ненависть. Люси не понимала, почему она так сильно злится и почему хочет расквитаться с названной сестрой прямо здесь и сейчас. Окончательно. Это парализовавшее былую рациональность чувство граничило с какой-то одержимостью. Люси сохраняла хладнокровие, но от её «политики серого кардинала» не осталось ничего, кроме пресловутого названия. Девушка выпрямилась, взглянув на Мишель совсем по-другому.       Карие глаза блестели от пронзительности и огня пылающих чувств.

Нет. Не убьешь.

      Мишель икнула, но не отступила – только сильнее вдавила нож в ладонь Люси, толком не замечая багровой дорожки, скатывающейся с запястья на пол. Хартфилия даже не дернулась, несмотря на внезапно нахлынувшее чувство боли и жжения. То ли причина в притупившихся ощущениях, то ли в заслонившей рассудок пелене злости, но Люси, свято верившая в то, что вряд ли сможет когда-нибудь прибегнуть к прямому насилию (то бишь, причиненному собственными руками, а не путём поступков и махинаций), уверенно перехватила руку Мишель, держащую нож.       Запястье болезненно клацнуло в цепких пальцах. Мишель ахнула, скривившись от боли, а после резко склонила голову. Сестра зашипела, пытаясь хоть как-то отодрать руку Люси со своей, но Хартфилия не отпускала. Продолжала сжимать, покуда сквозь перчатку не ощутила, как под пальцами что-то скрипит и выпирает. С губ Мишель слетел болезненный стон, и она покорно рухнула наземь.

Нет.

      Люси, выпрямившись, грубо отмахнулась от её руки и нависла над Мишель, словно палач над осужденным. В её глазах стоял штиль, как в самой тихой гавани, но, по правде, эта пугающая тишина нагнетала приевшимся горечью ощущением «затишье перед бурей». Ладонь продолжала кровоточить – повисшую в зале тишину прерывал стук ударяющихся об ковер капель крови.       Мишель затаила дыхание, резко пожалев о том, что позволила себе выпустить из пальцев нож. Она верила, что Люси прямо сейчас оставит её на лице такой же уродский шрам как у своей камеристки, или, хуже того, прирежет без доли сомнения. Но Хартфилия смотрела на сестру свысока, не промолвив ни слова. По спине сжавшейся Мишель прошелся холодок, заставивший её непроизвольно пискнуть.       Люси, не отрывая взгляда от перепуганного лица возомнившей о себе невесть что сестры, шепчет тихо-тихо.       Её лицо, отбросившее тень, очаровывало и нагоняло дрожи неестественным холодом. Губы дрогнули в одной-единственной фразе, прозвучавшей словно приговор перед казнью.       Кровь стыла в жилах. Лезвие ножа для писем блестело от дневного света, просочившегося сквозь занавески. Кровь, стекая по расслабленной руке, падала на пол с нехарактерными тяжестью и грохотом. Мишель зажмурила глаза и закрыла уши, сжавшись маленьким комочком на полу. Щеки обдало морозным ветром, несмотря на то, что за окном бушевало лето.       Слова, звучавшие так же загробно, как и звон посмертных колоколов церкви в день смерти матери, отбивались от стен эхом. Мишель, дрожащая как осенний лист, едва ли сдерживала слезы парализовавшего её ужаса.       Люси отошла в сторону, заметив с десяток служанок мчавшихся к парадной двери. Длинные рукава платья спрятали окровавленные ладошки и сверкнувший в последний раз нож для писем. Хартфилия прикрыла глаза и выдохнула, бросив в сторону прибежавшей Лаки равнодушный взгляд.       – Только попробуй.

***

      Джуд заметно нервничал, бросая колкие взгляды в сторону перешептывающихся вельмож. Те стояли за спиной и с тревогой обсуждали приезд первого советника империи. Хотя, скорее, их больше интересовал не сам первый советник, а причина его внезапного визита. Учитывая, что из собравшихся первой линии нет, весьма странно, что такая высокопоставленная личность ни с того, ни с сего выразила свое желание посетить особняк Хартфилия. При том не за месяц и не за две недели, как это делается в случае визита для «посидеть и попиздеть». А буквально за несколько часов.       Пальцы незаметно сжали рукоять ножа для писем. Благо, Люси всё же додумалась спрятать его в рукаве, чтобы остальные не заподозрили что-то неладное. Повезло с одежкой, что сказать. Хартфилия равнодушно оглядывала присутствующих, спрятавшись за спиной Стинга, который внезапно выразил свое желание постоять рядом и встретить первого советника «вместе». Что бы это не значило. Мишель, стоявшая поодаль – в противоположном углу – растерянно тупилась себе под ноги, явно не подавая никаких признаков вменяемости.

Это последний аккорд.

      Люси хмыкнула, гордо вздернув подбородком. На улице всё ещё ждет экипаж, куда Брая заблаговременно отнесла вещи. Если первый советник приехал по голову Люси, максимум который он получит – нож в руку или ногу, а после – мгновенное бегство. А дальше, как пойдет: либо Хартфилия поедет в усадьбу «занозы» угрожать и шантажировать, либо сразу на границу, чтобы метнутся беженцем в Альварез. Второй вариант куда приятнее и безопаснее, учитывая то, что «заноза» – явно не последний человек на этой планете, поэтому охрана у него более, чем внушающая. На крайний случай, можно притвориться крестьянкой в каком-то посёлке на юге империи. Там авторитет первого советника заканчивается, уступая местной власти. Грубо говоря, если и прятаться, то только там.       В голове пролетели соответствующие записи в блокноте, которые Люси сделала в первый же год после попаданчества. Какое счастье, что Хартфилии всё же удалось отрыть несколько книг о культуре и географии империи. Менталитет южан немного более лоялен к обычным гражданским и куда более агрессивен по отношению к власти и дворянам, в целом. Особенно в отношении первого советника, чуть ли не узурпировавшего исполнительную власть в империи. В оригинальном сюжете, этот ублюдок не только налоги сдирал, но и продовольствие накручивал. Откаты, коррупция, махинации с рынком – всё это его рук дело. Однако за несколько десятков лет службы его ни разу не уличили в злоупотреблении полномочиями. Дохера умный, чертяка.       Люси скрипнула челюстью, рефлекторно нахмурившись. Встреча лицом к лицу с кем-то подобным не сулит ничего хорошего. Тем более в аспекте Хартфилии, которая наверняка и точно теперь известна во дворце в качестве чуть ли не шпиона или лазутчика. «Заноза в заднице» вполне соответствует своему прозвищу, черт бы его побрал. Стинг что-то там бубнил, вертясь возле Люси, словно ей было до его рассказов какое-то дело.       Пальцы сжали рукоятку ножа. Вероятно, от нервов и чересчур долгого ожидания.       – … пионы?       – Что?       Люси дернулась, ухватившись за последнее сказанное Стингом слово. Эвклиф выглядел встревоженным, оглядывая девушку с какой-то безосновательной заботой – от выражения его лица воротило в сторону, несмотря на то, что Хартфилия обещала себе не демонстрировать брезгливость, покуда не решится вопрос с первым советником и «занозой».       Стинг ласково улыбнулся, подхватив сжатую ладонь Люси – благо, не окровавленную. Хартфилия вскинула бровью, недоумевая его действиям – в связи с надвигающейся хуевой тучей проблем, включая приезд советника и быкование Мишель, у девушки не было настроения держать марку «дурочки». Мало того, что совсем недавно этот сосунок предложил обговорить возобновление помолвки, а после этого полез целоваться, так ещё и намёки какие-то оказывает. Остынь, мальчик.       Люси грубо отдернула руку, довольно-таки вежливо объяснив, что сейчас не время для подобного – всё-таки визит первого советника, а не какое-то вшивое мероприятие, где можно дать волю заигрываниям. Стинг хохотнул, но по его лицу было видно, что его сказанные Хартфилией слова чутка задели. Но Люси и не думала давать хоть какую-то надежду. Учитывая авторитет первого советника и откровенную подставу со стороны «занозы» – даже брак с домом Эвклиф не спасет Люси от плахи.       – Лорд Стинг, прошу не таить на меня обиду. Вы должны осознавать обстоятельства, которые…       – Я всё понимаю, Миледи. К тому же, вопрос о помолвке всё ещё не решен, так что впредь постараюсь держать себя в руках.       Люси бросила в его сторону сомнительный взгляд, несколько раз прокрутив в голове сказанные слова. Вопрос о помолвке всё ещё в статусе обсуждения? Видно, Джуд всё же прислушался к словам Хартфилии. Несколько дней назад, Люси попросила аудиенции, чтобы донести до отца, что брак с семьей Эвклиф – штука вроде бы и занятная, а вроде бы и никто никаких гарантий не даёт. Авось, сейчас они хотят брак, а завтра найдут более подходящую партию? В этой реальности существует три этапа бракосочетания: 1 - договор о помолвке, заключенный главами обоих домов с соответствующей «платой»; 2 – официальное закрепление «помолвки» в церкви, после чего можно считаться «женихом» и «невестой»; 3 – настоящий брак, который в обязательном порядке «закрепляется» консумацией. Такая сложная трехэтапная верификация создана для того, чтобы наверняка и точно заверить в уверенности принятого решения. То бишь, чтобы никто не слился раньше положенного, когда и терять-то нечего. Вполне логично, что Джуд пока не даёт ответ. Как и было мною предложено, на скором торжестве в честь дебюта свояченицы герцога Дреяр будет куда больше подходящих партий. Как для меня, так и для Стинга. Если не учитывать того, что первый советник едет по мою душу.       Служанки зашептались, заметив, как за окнами поднялся шум. Джуд и вельможи напряглись, а все остальные, включая саму Люси, ждали дальнейшей развязки – кто с предвкушением, кто с нарастающей тревогой. Хартфилия сжалась изнутри, заметив, как стражи торопливо подошли к парадным дверям и, выпрямившись, дернули ручки парадных дверей вовнутрь.       Раздался протяжный звук горна, оповестивший всех присутствующих в особняке о приезде первого советника империи. Делегация из Хадеса, Полюшки и личной охраны Джуда спешно зашла в особняк, а за ними – эскорт первого советника.       Хадес незаметно дал понять Джуду и Люси, что визит первого советника имеет за собой причину – весьма внушительную, судя по тому, как Хадес (с его-то боевой закалкой) заметно побледнел. Ожидаемо, но Джуд, ровно, как и Люси, не особо обрадовались этой новости. Если есть весомая причина срочно посетить имения второй линии, значит и мотивы куда серьезнее, чем просто исполнение приказа или ещё чего.       Люси напряглась, клацнув зубами, но тут… Оторопела, заметив торжественно вошедших стражников с поднятыми штандартами герба дома первого советника империи. Рисунок переливался знакомым алым и золотым – чересчур знакомыми, от чего Хартфилия, рефлекторно присев в реверансе, едва ли не свалилась с ног. Она видела этот узор. Она знает мельчайшие детали картинки. Она…       Собственными руками вышивала этот герб, толком не подозревая о том, кому горячо любимые всем сердцем пионы принадлежат.

Леди, Вы ведь знаете, что означает платок с вышивкой фамильного герба дворянской семьи? Канцлер Редфокс поднял этот вопрос на тайном сборе парламента буквально несколько дней назад. Среди участников не было Вашего отца, более того, информация строго конфиденциальна, поэтому её распространение, так или иначе, наказуемо. Если в конце месяца все случиться, так как было сказано, я лично приеду к Вам в поместье, чтобы оповестить Вашего отца о моем желании взять Вас под патронат…

      Ковёр под ногами плыл и двоился – Люси, не в силах выпрямится, застыла в низком реверансе, постепенно осознавая, во что вляпалась. Вперед вышел дворецкий, облаченный в праздничный фрак – он поклонился Джуду и огласил начало визита. В особняк спешно ворвались стражники, несущие позолоченные сундуки и перевязанные шелковыми лентами коробки. Встревоженные служанки, включая Лаки и Браю, покорно принимали подносы с экзотическими фруктами и восточными сладостями. Хадес поклонился в ответ, принимая ящик с вином и пряностями.       В особняке стоял шум и гам – все присутствующие вельможи и прислуга недоумевали происходящему.       Хартфилия паниковала, пытаясь хоть как-то обуздать поразившую ранее холодный рассудок истерику. Теперь всё сходится. Теперь всё стало понятным. Ответ всегда был под носом, а она, как всегда, упорно не замечала очевидного. Образ «занозы в задницы» ухмыляющегося на чаепитии не вовремя всплыл перед глазами. Его поведение, манеры. Усадьба и продемонстрированный достаток. Подозрительная ухмылка и тот вопрос, которому никто не придал нужного значения.

Леди Люси, Вам мое имя ни о чем не говорит?

У этой раздражающей самовлюбленности было оправдание, но заключалось оно отнюдь не в уверенности, мол, «я такой распрекрасный, поэтому обо мне должна знать вся империя». Это не нарциссизм. И даже не раздутое до вселенских масштабов эго.       Люси неспешно поднимает взгляд, хватая ртом воздух. Стинг, стоящий рядом только сейчас заметил какой запуганной была девушка. Хартфилия побледнела, заметив остановившуюся в дверях фигуру. Сердце судорожно сжалось, а к щекам прильнула кровь. Красные пионы засверкали знакомыми рубинами, возвышаясь знамёнами над мужчиной. Джуд поклонился, от чего его приглаженные волосы подпрыгнули и разлезлись по сторонам – отец занервничал, ведь никто не ожидал, что гость приедет с дарами и целой «делегацией».       – Добро пожаловать в имения дома Хартфилия, Ваша Светлость, князь Драгнил. Для меня, моей семьи и достопочтенных гостей великая честь принимать самого первого советника нашей славной империи. Позвольте выразить благодарность за дары и…       Граф продолжал лепетать благодарности, словно зазубренную мантру, но Люси вряд ли вспомнит хоть слово после акцентированного «Ваша Светлость, князь Драгнил». Перед глазами всплыли отрывки чаепития, когда «заноза в заднице» отчетливо дал понять, что его не устроила реакция Люси после «знакомства». Она до сих пор съеживается от его хмурого взгляда и тех проскакивающих искорок злости в, казалось бы, равнодушных серо-зеленых глазах.       Князь ответил одной лишь улыбкой – до жути знакомой и успевшей стать преследующим ночным кошмаром – а после медленно повернулся в сторону остолбеневшей Хартфилии, спрятавшейся за Стингом. Девушка была бы счастлива, окажись молодой маркиз пятиметровым булыжником или рощей каких-нибудь деревьев. Её щеки пылали со стыда и осознания, что вот она – первая и, вероятно, последняя кульминация её жизни в качестве третьесортного персонажа… Нарвавшегося на главного героя оригинальной истории. И не просто на какого-нибудь там.

А на первого советника – лидирующего в персональном списке возможных врагов принца и всей империи.

      Внутри Люси всё рухнуло, когда настоящее осознание произошедшего медленно настигло её. Джуд распинался перед Нацу, как дворовая собака, ожидающая какой-либо вкусной подачки. Драгнил помалкивал, бросая в сторону притихшей Хартфилии довольные взгляды, граничащие с какой-то насмешкой. Вельможи смирно стояли позади графа в ожидании своей очереди представляться и угодить гостю – такую возможность просто нельзя упустить.       Люси пыталась унять дрожь в пальцах, а главное – не выронить нож из рукава. Сердце отбивало бешеный ритм.       – Княже, возможно Вы хотите небольшую экскурсию по поместью? К сожалению, мы не успели подготовиться должным образом, так как новость о Вашем визите прибыла всего несколько часов назад.       – Нет-нет, я всё понимаю, Граф Хартфилия. Позвольте выразить свою признательность, что согласились так скоро принять меня. Во дворце случился небольшой переполох, поэтому пришлось перенести мой визит на несколько дней. А вот насчёт экскурсии…       Ранее Люси не придавала значения своим ощущениям в присутствии этого мужчины. Его личность трудно было описать всего парой-тройкой слов, ведь Хартфилия то ли не видела в этой конкретной надобности, то ли была уверена, что её навыков психологии хватит сообразить на месте. «Заноза в заднице» казался подозрительным мужчиной со своими подводными камнями и скрытыми мотивами – пусть Люси и побаивалась его общества, с ним Хартфилия впервые не скрывала свои настоящие эмоции, оправдываясь этикетом.       У этого мужчины всегда было что-то на уме – то, что Люси упорно упускала или просто не делала на этом акцент. Её до жути раздражает его многозначная улыбка, колеблющаяся от доброжелательности до предупреждения, но иногда (всего раз или два) Хартфилия испытывала что-то вроде зависти – ведь этому мужчине ничего не стоит правильно сманипулировать ситуацией. Он кажется опасным в качестве противника, но весьма многообещающим в качестве союзника, поэтому после первой официальной встречи Люси даже не стала рассматривать Стинга, подсознательно выбрав свой приоритет.       А вот первый советник империи… Его личность и мотивы покрыты мраком. Всё, что Люси может о нём вспомнить не пересекает рамок «мутный тип с явным талантом плести интриги, но для того, чтобы сказать, что он главный антагонист, у меня не хватает аргументов».       Нацу улыбается на вид искренне и непринуждённо, но всё это – тонна фальши, оправданная этикетом и каким-то побочным умыслом. Драгнил кивает и переводит взгляд в сторону Люси. В его глазах плещутся азарт и предвкушение, в которых он вряд ли себе откажет. Хартфилия сглатывает подкравшуюся к горлу панику и мысленно стонет от обреченности. Их взгляды встретились. Нацу улыбнулся и незаметно подмигнул, якобы намекая, что дальше – только интереснее.

«Я ведь предупреждал, зайка»

      Прямо сейчас Люси в растерянности, ведь только предстоит принять обоих в лице стоящего перед ней мужчины. Князь Нацу фон Игния Драгнил – «заноза в заднице» и, по совместительству, первый советник империи. Главный герой. Претендент на звание злодея. Перспективный вариант сбежать из-под опеки дома Хартфилия. Единственный действенный способ спастись от треклятого трагического конца треклятой третьесортности.       – Леди Анна, окажете мне честь показать здешние красоты?       Учитывая всё это… Учитывая собственный статус, личный интерес и дальнейшую судьбу в качестве Анны-Люси Хартфилии…

Как правильно поступить?

***

      Ветер мягко коснулся волос, забавляясь со светлыми прядями, поблескивающими золотом на солнце.       Люси через силу брела в сторону сада в надежде, что ей удастся избежать прямого разговора. Её руки дрожали и сжимались каждый раз, когда чужое плечо невзначай касалось её. Благо, сейчас в голове было минимум на одну проблему меньше, ведь Люси всё же удалось выкинуть нож в ближайшую вазу (кажется, Мишель распорядилась поставить цветы во всех уголках дома). Честно признаться, Хартфилия не знала, как поступить, но, что относительно радовало, Нацу не нагнетал и не принуждал Леди к разговору. Минут десять они просто блуждали по окрестностям особняка, через раз отвечая приветствием на поклоны работающей прислуги. С одной стороны, я обещала, что не буду влезать в тёрки главных героев, стычки с которыми изо всех сил постараюсь избегать. Я никак не хочу относиться ко дворцу и тем, кто являлся ключевым персонажем в оригинальном сюжете истории, потому что связь со всем этим чревата трагическим концом (при том, не исключено, что погибель будет в разы хуже, чем посмертная клевета Мишель в убийстве отца). Мне было бы достаточно простого покровительства от какого-нибудь невзрачного фона первой линии, чтобы дожить остаток лет в небольшой усадьбе подальше от семейных имений. В безопасности.       Губы непроизвольно сжались – кажется, рука снова начала кровоточить. Люси попыталась скрыть это в рукавах платья, однако Нацу, идущий рядом, давненько подметил, что у спутницы присутствуют небольшие проблемы – кажется, Хартфилия старалась скрыть это, но, стоило ему переступить порог особняка, как девушка, видать, потеряла контроль над ситуацией. Белые окровавленные перчатки уж больно выделялись на фоне торжественного приёма.       Драгнил отвёл напряженный взгляд в сторону деревьев. Повисшая тишина напрягала и загоняла в рамки дискомфорта – в отличии от предыдущей встречи, строптивая Леди не была такой уж и строптивой. Есть какая-то причина? Он отмахнулся от тревожных мыслей и, подметив спрятавшиеся за кустами роз стол и стулья, уверенно направился туда, толком не дожидаясь Леди. Люси опешила, притормозив.       – Ваша Светлость?       – Дорога выдалась утомительной, составите мне компанию ненадолго?       Он обернулся и ответил лишь одной улыбкой, вогнав Хартфилию в нехарактерную ей краску. Девушка что-то пробурчала насчёт чая, а после поспешила нагнать дворянина, проигнорировав то, что его лицо заметно поменялось. Его привычно насмешливая улыбка впервые показалась какой-то ребяческой, но Люси этого не заметила, отдав предпочтение цепляющемуся за туфли подолу платья.       Князь отодвинул стул, а Люси, благодарно кивнув, кое-как приняла этот галантный жест. Ей едва удавалось соответствовать манерам, как это было раньше. Теперь что-то мешало воспринимать этого мужчину как проказливого «занозу в заднице», любящего лишний раз подколоть или уличить собеседницу в чём-то провокационном. Складывалось впечатление, будто бы та пробежавшая искра при первой и второй встречах невозвратимо потухла, оставив после себя дискомфорт и до боли колючий холод.       Но Нацу, прибывший сюда по одной немаловажной причине, даже и не думал останавливаться. Несмотря на то, что Люси ждала, пока Драгнил сядет напротив, мужчина уверенно подхватил стул за спинку и опустил его прямо возле Хартфилии – буквально в нескольких сантиметрах от неё самой. Всего секунда и в его руках оказался платок, а сам Нацу вытянул ладонь вперед, мол, «давай сюда, чего сидишь».       – Простите, Ваша Светлость, я не понимаю, что Вы…       – Твоя рука.       Люси глотнула холодный воздух, едва ли не закашлявшись. Фамильярность – разве это нормально? Раненая ладонь противно заколола, а после начала жечь – не исключено, что причина в цепко сжатых пальцах. Хартфилия недоуменно вскинула бровью, но всё же подала руку, признав то, что перевязка ей не помешала бы, учитывая факт открывшегося кровотечения. Лучше так, чем продолжать игнорировать проблему, верно? Да и если откажусь или притворюсь, что не понимаю о чём он – вероятно, меня по головке не погладят. Первый советник же… А он… Страшный человек, с которым лучше не спорить.       Прикусив губы, Люси нехотя принялась наблюдать за тем, как мужчина аккуратно снял перчатку и с такой же щепетильностью в движениях, принялся обвязывать платок вокруг ноющей ладошки. Хотелось как-то разбавить тишину, но Хартфилия, прокручивающая в голове вьетнамские флешбеки с участием первого советника из книги и сериала, боялась даже лишний раз моргнуть. Всё-таки, есть у них обоих общая черта. Что от «занозы», что от первого советника… Я не знаю, чего ожидать. Даже предполагать не хочу.       Нацу довольно быстро управился с оказанием первой помощи (если её можно таковой назвать), но не спешил начинать разговор. Он туго завязал узелок, а после неспешно поднял недоуменный взгляд на побледневшую девушку. Драгнил отличался от остальных вельмож, относительно недавно занявших пост главы дома. Те молодые люди были озабочены транжирством, злоупотреблением властью и вечным отлыниванием от дел, но Нацу с малых лет приловчился к своим обязанностям. Он знал цену деньгам и связям, не брезговал работой, даже если бумаги доводили до головокружения, и, что не менее важно, всегда ставил приоритетом благополучие своего дома.       Другими словами, в делах он давно, даже слишком – возможно эта его черта прямо сейчас играет с ним злую шутку. За несколько лет упорного труда Нацу видел многое, наловчился в общении с разными категориями людей, поэтому по праву может наречь себя профессионалом в этом нелегком деле. Всё это время он искренне был благодарен то ли Богу, то ли своему трудолюбию за столь полезные навыки, но прямо сейчас этот талант подсказывает то, чего бы Драгнилу хотелось избежать любыми способами.       Драгоценная пташка из дома какого-то Богом забытого графа боится. Дрожит, словно осиновый лист на ветру. Трясется так, будто её готовят к смертному приговору.       Князь тихо цыкнул, надеясь, что эти ненужные эмоции вскоре стихнут. Крохотная ладошка, до сих пор покоящаяся в его руке, дернулась.       – Ваша Светлость?       – Видно, я неправильно воспринял твои слова о покушении. Буду честен, я предположил, что ты немного драматизируешь, но теперь вижу, что всё сказанное тобой – чистая правда.       Люси опешила, рефлекторно поперхнувшись собственными словами. Девушка качнула головой, недоумевая реакции князя, однако поспешила вернуть самообладание. Ей всё ещё трудно ассоциировать «занозу» с первым советником, так что будет проще, если она ненадолго опустит тот факт, что перед ней сидит потенциальный серый кардинал из дворца (который, к слову, в разы выше примитивной Люси с её примитивной стратегией по колонизации особняка). Хотя, вряд ли Хартфилии удастся выкинуть из головы отдельные сцены из книги и экранизации. Всё-таки там первый советник – далеко не тот человек, которому Люси могла бы довериться и открыться. Пока ничего не ясно, стоит попридержать коней насчёт сравнения. Учитывая, что и Мишель отличается от себя из оригинальной истории, стоило ожидать чего-то подобного от остальных. Безусловно, я понимала, что внешность и возраст действительно могут немного «модифицироваться», но вот характер и основные черты персонажа… Под вопросом.

Под большим вопросом.

      – В это трудно поверить, я понимаю.       Люси попыталась улыбнуться, но получилось с долей назревающей истерики. Нацу сильнее нахмурился, мягко сжав её ладонь в своей. Хартфилия опешила, почувствовав теплые пальцы, накрывшие её руку – буквально сразу же на щеках расцвел румянец, едва ли не граничащий с состоянием помидора. Честно признаться, подобный жест был обыденностью в этой реальности – это вполне нормальный и естественный знак внимания на одном уровне с «взять Леди под руку». Но для Люси это вышло за пределы «естественно».       Хартфилия отвела взгляд и поджала губы, в попытке утихомирить бурю охвативших эмоций. Хотелось резко вскочить с места и скрыться где-то за углом, но, чёрт, перед ней первый советник империи… Вдруг он посчитает это оскорблением, и всё – считай, песенка спета? Так рисковать нельзя, даже (!) если нынешние события и герои отличаются от оригинальных. Никакой гарантии нет, поэтому лучше не перечить и вести себя смирно. Прежде всего, нужно как следует извиниться. Всё-таки, теперь сказанное в сердцах «заноза в заднице» заиграло иными красками.       Люси склонила голову – её слова звучали совсем тихо, но уверенно.       – Лорд Драгнил, я искренне сожалею о своих словах, сказанных ранее. К сожалению, я не ведала о Вашем статусе, поэтому позволила излишнюю фамильярность. Примите мои извинен…       – Уж поверь, единственный, кто должен просить прощения – это я.       Нацу прервал бравую речь собеседницы, ответив на все немые вопросы одной лишь улыбкой. Люси слегка напряглась, подметив одну очень компрометирующую деталь в его поведении – этот мужчина явно не так прост, это факт, да. Но! Есть кое-что, что заставило Хартфилию слегка поежится и лишний раз насторожится. Драгнил по-прежнему держал на лице улыбку, ослепляющую добродушием и лаской, однако…       Ещё секунду назад в его поведении даже и намека на добродушие и ласку не было. Он хмурился, говорил серьезным, отрешенным голосом. Казалось, что даже тональность была куда глубже, чем сейчас.

Наглядное лицемерие.

      Люси качнула головой и попыталась выдавить из себя хоть что-то. В голове постоянно крутились напоминания, что сейчас нужно быть предельно осторожной, ведь её противник – не Мишель. И, кто-кто, а первый советник империи, согласно оригинальному сюжету, ошибок в разговоре с нижестоящими не прощает.       – Простите?

Секунда.

      – Давай перейдём сразу к делу, Люси. Я приехал сюда, чтобы сообщить твоему отцу о моих намерениях насчёт тебя. Если проще, попросить благословения на брак.       Секунда. Хватило секунды, чтобы его лицо снова поменялось, а тембр голоса понизился в разы. Существенная разница, просто колоссальная. От добродушной улыбки ничего не осталось, кроме приевшегося ощущения, что Люси говорит с кем-то чуждым ей. Словно другой человек.       Эта серьезность была незнакомой Хартфилии, учитывая опыт двух встреч, Нацу ни разу не выглядел настолько… Хладнокровным. Прямо сейчас любые сомнения касательно личности «занозы» и первого советника смело подчистую. В голове всплыли отрывки из второй серии, когда зритель впервые знакомился с этим героем. Тот же взгляд. Та же аура.       Люси ахнула, пропустив мимо ушей упоминание о благословении на брак, пытаясь оклематься от нависшего образа первого советника из сериала над реальным человеком, сидящим напротив неё. Внезапно стало трудно дышать. Только Хартфилия успела свыкнуться с мыслью, что она дала отпор Мишель, как её тут же заставили окунуться в новые проблемы и новые потрясения. Благословение… На брак?... Стоп, значит, события не отошли от оригинального сюжета? Международный саммит отказал принцу?!       Нацу прикрыл глаза, демонстрируя полную готовность к любой реакции. Брак даже не обсуждался на прошлой встрече, поэтому вполне очевидно, что собеседница более чем озадачена новостью. Но тут Драгнил всё же немного просчитался, так как Хартфилия больше охреневала от того, что ей крупно свезло с ходом событий, а не с браком.       Пусть её «эйфория» и продлилась недолго – всего пару секунд – после этого наступило резкое осознание насчёт сказанного мужчиной ранее. Брак. Точнее, благословение на брак. Да это ни в какие ворота!       Люси зажмурилась, мысленно посчитала до десяти и подождала пока к ней вернется былая рациональность и трезвость ума. Ей бы хотелось оставаться хладнокровной до конца, но останавливающим фактором служило то, что её рука до сих пор была «оккупированной» князем. Это слегка… Сбивало с нужного русла. А тут ещё и брак – да и с каким посылом это было сказано!       – Мы говорили о патронате, а не о браке, Лорд.       – Я знаю. Но, к сожалению, все рассмотренные мною варианты насчет твоего патроната более чем бесперспективны. Патронат над женщиной – нонсенс, ни один закон не предусмотрен для подобного. Иными словами, даже если и выйдет оформить всё юридически, боюсь, рано или поздно найдутся те, кто воспользуется тобой и твоим шатким положением. Ни закон, ни я, ни что-либо ещё не сможет тебя защитить в таком случае.       Драгнил выпалил всё на одном дыхании – чётко, слажено, по пунктам. Он даже не задержался в речи, чтобы передохнуть, поэтому Люси едва ли успела осознать сказанное в самом начале. Девушка с трудом выдохнула, опустив взгляд на подол юбки – нужно было придумать достаточно вескую причину отказаться от брака с первым советником империи. В целях собственной же безопасности. Учитывая перспективы, отец согласится сразу же, но всё же есть вероятность торга, мол, «может лучше Мишель, она же старшая дочь». Нацу, конечно же, откажется, так как я весьма ценный информатор, готовый добровольно сотрудничать всего лишь за пожизненное содержание. Но меня идея брака не прельщает ни капли. Первый советник империи – главный герой оригинальной истории, более того, весьма опасный персонаж, которого стоит остерегаться. Так как итог саммита подтвердился, можно говорить о просто громадной вероятности того, что все действия и поступки первого советника в знакомом мне сюжете вскоре реализуются, а если я буду в статусе его супруги… Окажись Нацу главным антагонистом, что станет со мной в таком случае? Одной лишь отрубленной головой я не отделаюсь.       – Прошу меня извинить, но я вынуждена отказаться.       – Я не могу принять отказ, Люси. К сожалению, сейчас у тебя нет выбора. Подумай.       Нацу покачал головой, приподняв перевязанную платком ладошку. Люси ойкнула, но виду замешательства не подавала – только поджала губы и отвела взгляд в сторону кустов, чтобы хорошенько обдумать сказанное Драгнилом. Спору нет, брак или связи с кем-то из первой линии – уникальная возможность избежать многих проблем и опасностей, поджидающих Люси как в особняке, так и в случае с патронатом. Всё-таки, закон – единственное, что может хоть как-то сдержать местный контингент, но раз уж законодательство меня прямым текстом посылает нахер, патронат отпадает окончательно. Риск слишком велик, тут Нацу прав. Но вот брак, как альтернатива, допускался изначально – брак с кем-угодно, кроме первой линии, включающей главных героев. Я вернулась к тому, от чего пыталась откреститься. Ах, да. Я же Анна-Люси Хартфилия. И чему тут удивляться?       Люси потерла подбородок и, нахмурившись, продолжила обдумывать возможные варианты. Из подходящих кандидатур – Стинг, явно заинтересованный в женитьбе, и Локи, который наверняка и точно будет на торжестве герцога Дреяра. До недавнего времени рассматривался и «Заноза», но в последний момент всё пошло наперекосяк. Хотя кто-кто, а «Заноза» возглавлял список потенциальных женихов в случае провала с патронатом.

Тогда… Стинг?

Стинг Эвклиф – глупый ребенок, толком не знающий, что и как в этом мире устроено. Безусловно, брак с ним обещает долгую и обеспеченную жизнь, вот только… Есть вероятность того, что Люси по итогу останется у разбитого корыта. Это ведь семейка Эвклиф – можно ожидать чего угодно. Сегодня они хотят помолвку, а завтра уедут в какие-то ебеня за более перспективной барышней. Любой брак – гонка на опережение. Это норма.

Локи?

Учитывая гуляющую вокруг его, несомненно, «скромной» персоны славу, за ним, как минимум, нужен глаз да глаз. Количество прошедших через его постель дам явно может посоревноваться с числом любовниц первого советника, упомянутых в серии так пятой. Пусть Нацу с виду и не похож на гуляющего, по факту, первый советник, как персонаж, был тем ещё Дон Жуаном.       Люси прищурилась, цыкнув. Плохо. Что не вариант, так всё заканчивается либо изменой до свадьбы (а это как минимум «-100» от общей репутации будущей супруги главы дома), либо уходом самой Хартфилии в конкретные убытки. Безусловно, выиграть куш в этой игре практически нереально, но вот хоть что-то приблизительное… Девушка измученно выдохнула, опустив глаза к юбке с мыслью о молитве. Даже если так. Даже если искать кого-то адекватного, на это уйдет время. А у меня его нет.       Вспомнив ситуацию с Мишель, Хартфилия насторожилась. Сегодня сестрица упала на колени и сбавила обороты в угрозах, а завтра Люси узнает, что Мишель собралась скинуть её с лестницы или бросить в голову булыжник. Да что угодно – конец-то всё равно один. Зубы неприятно скрипнули – Хартфилия отмахнулась от мыслей о трагическом конце. Взгляд медленно вернулся к Нацу, спокойно ожидающего ответ.

Первый советник.

С одной стороны, я обещала не влезать в дела главных героев, чтобы не огрести в случае чего. А с другой стороны, кто может быть опаснее первого советника империи? При влиянии, богатстве, авторитете и власти. Более того, главный герой и единственный, кто несет какую-либо угрозу из всех известных мне персонажей. Если я буду рядом с ним – смогу контролировать не только возможную линию антагониста, но и действия остальных. То бишь, напрямую буду следить за соответствием сюжета и реальности. В качестве союзника – неоценимая помощь, а в качестве мужа… Наилучший вариант, учитывая перспективы. Да и чего греха таить… Сегодня благословение, завтра помолвка, через неделю свадьба. В считанные дни я покину особняк Хартфилия, оставив проблему выживания позади.       Люси в последний раз задумалась о возможных последствиях, припоминая какие-то обязательные традиции. В этом мире не обязательно влюбятся в своего супруга, но хотя бы один ребенок должен быть, чтобы не навредить репутации дома (а за этим, пусть и негласно, но следят и за спиной обсуждают). Хартфилия осознавала, на что, по сути, готова согласиться, но… Могло бы быть и хуже, верно? К тому же, даже если не брать аспект первого советника, не думаю, что с Нацу будет трудно договориться или найти компромисс. Главное, знать на что давить. Возможно не сразу, но спустя определенное время мы в любом случае сблизимся – манипуляция не будет проблемой. Так что…       – Что скажешь, Люси?       – Можем ли мы обсудить детали после того, как отец даст согласие? Я пришлю горничную.       Хартфилия смело подняла взгляд полный решимости – другого шанса не будет. Пока что этот путь – наиболее выгодный, более того – быстрый. Одним выстрелом двух зайцев. Нацу незамедлительно кивнул и спешно поднялся, оттряхивая камзол от складок и пыли. Мужчина пусть и выглядел равнодушным, но что-то в душе подсказывало Люси – он не был уверен в её ответе, поэтому дожидался окончательного вердикта с неподдельным интересом и долей сомнения.       Драгнил галантно подал руку Леди, чтобы помочь подняться. Хартфилия благодарно кивнула и, избавившись от оставшихся опасений, смело шагнула в сторону особняка, предвкушая гору свадебных подарков, перекошенное личико Мишель и разлетевшуюся по всей империи новость о скорой свадьбе. Стоило бы заранее приготовить приглашение на чаепитие для Леди Марго, Лилии и Агнесс… А ещё… Кажется, после официального заключения помолвки, Люси может спокойно распоряжаться финансами дома Драгнил и именем первого советника, верно? Это наталкивает на очень интересные мысли. Ладно. У этой аферы куда больше плюсов, чем кажется на первый взгляд.

***

      Шкряб-шкряб-шкряб.

. . . . .

      Треск. Щёлк. Грохот.       Перо замерло над бумагой, чернила соскользнули по наконечнику крупной каплей. Клякса.

П И К О В Ы Й П А К Т ГДЕ ПИКОВЫЙ ТУЗ?