Из жениха в ...

— Здравствуй, Вольфрам. На пороге стояла девочка лет десяти. У неё были короткие каштановые волосы и карие глаза. Она с любовью и малой толикой грусти смотрела на мальчика. Под таким взглядом блондин невольно поёжился. — Кто ты? — Ты меня не помнишь? — ещё печальнее спросила она. — Н-нет. «Кто она? Почему она так смотрит?», — подумал Вольфрам и отвёл взгляд. Он был не в силах смотреть в эти большие грустные глаза, на которых вот-вот проявятся слёзы. — Прости, у меня есть дела, если ты не против… — Вольфрам попытался выйти из комнаты. — Да, конечно, — девочка пропустила его. Парень, едва свернув за угол, побежал, что было сил. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда. Но за одним из углов, его поджидал черноволосый сюрприз в виде правителя этой страны. Столкновение было неизбежно. — Ай… Вольфрам? Куда ты так спешишь? — спросил Юури, поднимаясь и протягивая руку помощи. — Не твоё дело! Иди куда шёл! — огрызнулся лорд и попытался смыться. Не получилось. Мао взял парня на руки и потащил обратно в комнату. Мало ли сбежит. Он это умеет. — Пусти меня! Ты не имеешь права… — вопил блондин на весь замок. — А вот и имею! Ты же мой «жених»! Хоть и в теле ребёнка… Но это мы скоро исправим, — наигранно разозлился Юури. — Что? — у мальчика даже дар речи пропал после такого заявления, а ведь он прав, — Ну и… ну и что? Всё равно пусти! Хватит меня унижать при каждом удобном случае! И вообще, сначала дуэль! Я выиграю и перестану быть твоим «женихом»! Вот! — Ты уже проиграл. Просто ты этого, видимо, не помнишь, — спокойно, но с ноткой грусти, сказал Юури и скинул мальчишку на кровать. — Что? Ты лжёшь! Я не мог проиграть! — истерика, поглотившая разум лорда, подходила к своему пику. — Прости. У меня появилось срочное дело. Посиди пока тут, — сказал Мао и ушёл, закрыв перед этим дверь, чтобы маленький бесёнок не сбежал. В груди болезненно ныло.

***

— Я узнал, что помнит Вольфрам, — с этими словами король вошёл в кабинет. — И что же? — с нетерпением спросил Гвендаль. — Он помнит то, как я ударил его по левой щеке, сделав тем самым предложение, но не помнит нашей дуэли, что была после. — Ужас! — запаниковал Гюнтер. — То есть, он не помнит практически ничего, что вы двое пережили после? — Да, — печально ответил Мао. — И дальше он будет забывать всё больше и больше, пока не остановится на воспоминаниях своего «пятилетнего» возраста. К тому же есть вероятность, что он также забудет всё, что происходит с ним сейчас. — Нужно срочно что-то делать! — Конрада редко можно было увидеть таким, но волнение за брата всерьёз охватило его. Он не хотел терять те взаимоотношения, что сложились у них после появления нового Мао. Наступила тишина. Проблема, которая ещё вчера не казалась такой серьёзной, сегодня стояла в приоритете.

***

Прошла неделя. В библиотеке замка Клятвы на крови больше не осталось непрочитанных книг, даже Истинный король и Великий Мудрец оказались бессильны в такой ситуации. Вольфрам снова терял сознание. Теперь он не помнил ни единого момента, связанного с Юури и Гретой, поэтому эти двое старались особо не пересекаться со златовласым мазоку. Слишком больно было смотреть на него в таком виде и знать, что он их не помнит. Мальчик считал свою мать нынешней Мао, и никто не пытался его переубедить, потому что все знали, что он всё равно это забудет. Поэтому ему просто подыгрывали. Конрад же не отходил ни на шаг от младшего брата, несмотря на то, что тот всячески пытался от него сбежать, вероятно пугаясь того, что его брат слишком взрослый. Хотя иногда они «тренировались» вместе, или, вернее сказать, маленький лорд просто наблюдал за тренировками первого мечника Шин-Макоку, пока тот «не замечал». Но это было очень крайне редко. Время от времени Гвендаль забирал зеленоглазого бесёнка в кабинет и рассказывал ему истории. Мальчик с интересом их слушал, но даже и не подозревал, что эти истории были взяты из его собственной жизни, а каждый его вопрос отдавался глухой болью в чужом сердце. С момента последнего обморока Вольфрама Юури часто снились сны из их общей жизни, где огненный мазоку с криками «Изменник» или «Слабак» гонял Мао по всему королевству. И теперь каждое его утро сопровождалось парой слезинок и мыслями о прошлом, которого его «жених» больше не помнил.