***
Хоуп лежит на кровати, медленно листая гримуар своей бабушки, скорее просто из интереса, а не преследуя какой-либо цели… воспоминания о ней и уничтожение Маливора в один момент стали такими неважными и второстепенными для неё. Спасение Себастьяна было для неё необходимым, ведь она обещала мужчине вернуть его да и вдруг почувствовала после того, как в неё проникла тёмная магия, что они неким образом связаны. Поэтому первым же делом после пробуждения стало освобождение вампира. И она ничуть не жалеет, что сразу же бросилась помочь ему. Мужчина продолжает находиться с ней рядом, как тогда, когда был всего лишь проекцией его собственного сознания. И Хоуп настолько привыкает к нему, что даже не смеет упрекать или прогонять его. — Элизабет распорядилась, чтобы мне выделили комнату, — сообщает Себастьян, когда Хоуп закрывает книгу и убирает её на книжную полку. — Буду меньше тебе надоедать. — Я тебя не гоню, — отвечает Майклсон, проводя пальцем по корешкам древних книг и решая, какую из них взять, чтобы прочесть в очередной раз, — ты можешь остаться у меня. — Не думаю, что в вашей школе возможно соседство парня и девушки, — замечает мужчина, удобно располагаясь на второй кровати. — Мне плевать на правила, — хмурится Майклсон и отходит от полки, так и не выбрав книгу для чтения, — тебе, думаю, тоже. Себастьян улыбается и понимает, что это «предложение» остаться в комнате девушки является неким зовом о помощи от самой мисс Майклсон — от её доброй стороны, которая пробивается рядом с ним. Возможно, его присутствие позволяет девушке чувствовать себя лучше или придаёт сил, чтобы биться с этой тьмой внутри. И мужчина останется рядом, не уйдёт и не упустит возможности помочь наследнице Клауса, ведь он обещал. Он сделает всё для этого. Он ей поможет. Себастьян медленно поднимается с кровати и подходит к двери. — Уходишь? — с некой тревогой в голосе спрашивает трибрид. — Мне нужна кровь, я быстро схожу на кухню и вернусь, — отвечает Себастьян, улыбаясь, — я не оставлю тебя, Хоуп, не переживай. Майклсон даже сначала теряется, вдруг понимает, что хочет этого. Хочет, чтобы он всегда был рядом с ней, не отходил ни на минуту, поэтому она предлагает ему другой вариант питания. Тот самый, от воспоминания о котором у неё кружится голова. Хоуп подходит к мужчине, закрывая рукой уже немного приоткрытую вампиром дверь, и протягивает ему своё запястье. Себастьян с недоумением переводит взгляд с аппетитного запястья с ярко выделяющимися венами, в которых пульсирует изысканная кровь трибрида, на лицо девушки, полное уверенности. — Думаю, первое время тебе лучше питаться вкуснятиной, — улыбаясь, произносит девушка, — не отказывайся. — Или ты просто хочешь испытать эти невероятные чувства, когда я буду пить твою кровь, — усмехается мужчина и нежно касается протянутой руки. Хоуп улыбается в ответ в предвкушении той самой эйфории, которую она недавно испытывала, когда пробудила вампира. — Не боишься зависимости? Его сладкий шёпот уже затуманивает её разум, поэтому она лишь ухмыляется и качает головой. Мужчина ведёт её к кровати, усаживает на свои колени и подносит запястье девушки к губам. Сердце Хоуп начинает биться так громко и так часто, что ей кажется, будто оно сейчас вырвется из груди. Зависимость… неужели она, правда, становится зависимой от этой эйфории, которую дарит ей вампир? Неужели, она будет мучаться, если Себастьян перестанет пить её кровь? Ему кажется, что она одурманивает его, затмевает его рассудок, иначе он не видит объяснения своим последующим действиям. — А хочешь больших ощущений? — шепчет он ей на ухо. Девушка кивает, и мужчина отпускает её руку, перемещая свои пальцы на её шею и убирая мешающиеся волосы. Он обнажает белоснежную шею, нежно проводя по ней шершавыми и грубыми пальцами, на что кожа отвечает мурашками, а Хоуп даже прикрывает глаза. — Тише, маленькая. Мужчина приникает губами к шее, слегка целует кожу, отчего девушка даже издаёт стон ему на ухо, и Себастьян медленно прокусывает шею клыками и начинает пить густую и невероятную кровь, от которой у него самого кружится голова. Чего греха таить, голова у него кружится не только от крови этой мисс, но и от неё самой. Особенно от её тёмной стороны, которая так притягательна и красива. Пусть он и пытается спасти девушку от тьмы, но он соврёт, если скажет, что его не тянет к такой Хоуп. Но вдруг Себастьян понимает, что его вообще просто тянет к Хоуп. Или это связь, созданная кровью Майклсона в заклинании Кассандры? Или что-то другое? Объяснения он сейчас не может найти, не знает ответа, но знает точно, что сходит с ума от такой близости девушки. От её взглядов и прикосновений, от улыбки и слов, от задумчивого вида и состояния, когда она колдует. Она его завораживает своей красотой и изяществом, своей силой и уверенностью. Пусть изначально уверенности в ней было мало, но после общения с Себастьяном и поражения тёмной магией, это состояние присутствует с девушкой практически всегда. Она уверена в своих силах, поступках и чувствах, которые испытывает по отношению к другим. Хоуп не может промолвить ни слова, одной рукой она притягивает к себе мужчину за шею ещё сильнее, другой — зарывается в его густые мягкие волосы. Себастьян же прижимает тело девушки к своему, обвивая правой рукой за талию, левой же он не перестаёт удобно держать шею трибрида. Маленькими глотками он медленно и так дразняще потягивает кровь, проводя по месту укуса языком, чем доставляет ещё большее наслаждение Хоуп. Он отстраняется от шеи девушки, зная меру возможного потребления крови без принесения вреда, целует место укуса и слегка отпускает Хоуп, чтобы посмотреть ей в лицо, увидеть это состояние эйфории, однако та не хочет отстраняться и отпускать мужчину, лишь крепче прижимается к нему. — Ты одурманиваешь меня, Хоуп, — тихо произносит, практически шепчет мужчина, зарываясь носом в её густые волосы, — чёрт, я даже забываю, чья ты дочь и племянница и что мне могут сделать за подобное поведение. Схожу с ума с тобой, маленькая ты чертовка! Хоуп продолжает прижиматься к нему и гладить его мягкие волосы; вдыхает их аромат и не открывает глаза. С закрытыми глазами ощущения всегда сильнее и ярче, поэтому она не спешит расставаться с этим прекрасным мгновением близости с мужчиной. — Всё, что происходит между нами, опасно, да? — спрашивает она у него над ухом. — Эта связь, кровь… зависимость? — Опасно, — шепчет он в ответ, всё же мягко отстраняя от себя девушку, и смотрит ей в глаза, ещё сильнее потемневшие от желания и испытанной только что эйфории. Он снова заправляет за ухо прядь и, едва касаясь, проводит пальцами по месту укуса, которое быстро затягивается благодаря гену оборотня, — но я готов рискнуть. Не понимая, о чём говорит мужчина, Хоуп даже хмурится, но буквально через секунду, его губы, такие мягкие и пухлые, накрывают её. Он аккуратно целует её, будто отдавая девушке всю свою нежность и благодарность. Она сразу же отвечает, не торопясь, медленно целуя его губы. И эти ощущения были так схожи с теми, которые были, когда вампир пил её кровь. То самое наслаждение и возбуждение. Она помнит свой первый поцелуй с Романом, поцелуи с Лэндоном… и это всё не то, это абсолютно не те ощущения, какие она испытывает сейчас. Она сейчас даже больше чем уверена, что она и Себастьян связаны. Пусть не магией, а судьбой. Той самой судьбой, которая предначертала их друг другу: их встречу, их взаимоотношения и их самих. Майклсон лучше всех знает, что случайности случаются не случайно. И заклинание Кассандры с кровью Майклсона, и освобождение Себастьяна, и чары Маливора, из-за которых все забыли Хоуп, и разбитые часы с тёмной магией, — всё это «работало» на их встречу и сближение. Не будь хоть одного пункта, их взаимодействия могли бы быть иными, или могли бы вообще отсутствовать. — Дядя Кол убьёт тебя, — улыбается она ему в губы, на мгновение оторвавшись от них. — Я всё равно не буду жалеть, — мужчина снова приникает к её губам, целуя так же нежно и мягко. Он не хочет давить сейчас на девушку, не хочет позволить своей грубости и страсти вырваться, потому что с Хоуп ему хочется быть ласковым, даже сентиментальным. Она заслуживает такого отношения к себе, может быть, именно так он поможет ей? Именно так прогонит тьму, затаившуюся в её душе? Вдруг именно чувства являются тем самым спасительным пунктом от тёмной магии? Себастьян тоже, как и Хоуп, чувствует, что всё, произошедшее с ними, неслучайно: Вселенная хорошо поработала над тем, чтобы они сейчас сидели в комнате Майклсон и целовались. И вдруг Себастьяна озаряет мысль, которую ранее он почему-то вообще не мог допустить. Он один не справится с тьмой в душе Хоуп, одних чувств и постоянно нахождения рядом с девушкой будет недостаточно; Себастьяну нужна посторонняя помощь, и он знает, к кому может обратиться. Ночью он не ночует в комнате Хоуп, а утром не появляется в её комнате с едкими комментариями, он не пересекается с ней в коридорах школы и не сталкивается в библиотеке. Его будто бы нет. Хоуп даже думает о том, а был ли он реален? Вдруг всё произошедшее было сном или шуткой её сознания, а поцелуй с мужчиной развеял всё? Он был иллюзией? Она помнит, как Себастьян оторвался от её губ, улыбнулся, крепко обнял и вышел из комнаты. И с тех пор она его не видела. — Ты всё-таки испугался, чёрт возьми? — вслух возмущается девушка, раздраженно ходя по комнате. В её душе пробуждается гнев и ненависть, которые, казалось, уснули после интимного момента с Себастьяном: отдачи крови и поцелуя. Их первого поцелуя. …нежного, чувственного и такого настоящего. Сейчас же Хоуп чувствует, как тьма поглощает всё внутри, усиливая всё негативное и игнорируя положительное. Он обещал ей быть рядом… и его нет. Он говорил, что поможет, не оставит её никогда и всегда будет контролировать. Где же он тогда? Куда ушёл? И был ли вообще? Майклсон идёт к девушке, которая знает абсолютно всё в этой школе и отвечает за каждый шорох и лишнее телодвижение. Хоуп, конечно, не хочется видеть Джозетт и заходить в её комнату, но именно так она сможет увидеть всезнающую Элизабет, которая скажет ей, куда подевался этот несносный вампир. Трибрид без стука открывает дверь в комнату близняшек и застаёт их практикующими магию. — Хоуп? — удивляются они, но девушке плевать на все удивления и возмущения, она захлопывает за собой дверь и скучающе смотрит на сестёр. — Где Себастьян, Лиззи? — Я… эм, а ты не знаешь? — Если я спрашиваю, — раздражённо говорит Хоуп и подходит ближе, — значит, я не знаю! Говори сейчас же. — Я не знаю, где он. — Не лги. — Да не лгу я тебе. Он сказал, что ему нужно уехать, и он уехал, — отвечает блондинка. — Я не интересовалась, куда он собирается, думала, тебе он скажет. Вы же близки. Мир рушится под ногами Майклсон. — Уехал? — растерянно повторяет это слово девушка, мгновенно меняясь в лице. Близняшки отмечают эти перемены и видят в этой девушке прежнюю Хоуп, видят в ней растерянность и панику, но Майклсон мгновенно «приходит в себя» и надевает привычную маску равнодушия. — Это было предсказуемо: он добился освобождения и уехал. Молодец, парень. — Хоуп, — ласково и осторожно произносит Джози, — я не думаю, что Себастьян уехал надолго, он вернётся, вы же с ними очень близки, тебя он не оставит. Майклсон переводит гневный взгляд за брюнетку. «Уже оставил». — Тебя никто не спрашивал, ведьма. Трибрид уходит из комнаты близняшек, громко хлопнув дверью. Этим хлопком она говорит, что теперь невозможно уничтожить тьму, поразившую её, без Себастьяна. Никто ей больше не поможет. Ничто не поможет. Он уехал, забрав все надежды. Иронично, что у той, кого назвали надеждой Майклсонов, забрали эту самую надежду… Кажется, одна из чашей весов добра и зла в её душе перевесила другую, и тот, кто обещал ей помочь, оказался причиной этого.Глава 7
15 октября 2020 г. в 14:38
Вардемуса в школе нет. Или он отлучился по делам, или понял, что его план по уничтожению Хоуп провалился. Майклсон раздражённо стучит по дубовому столу директора длинными ноготками и затем опирается на него, тяжело дыша, будто пытается успокоить ярость в груди. Она издаёт рык, но Себастьян подходит к ней и крепко прижимает к себе в надежде успокоить. Сначала девушка пытается отстраниться и оттолкнуть, даже шипит что-то угрожающее, но отпихнуть такого древнего вампира, даже будучи сильным трибридом, является достаточно сложным заданием.
И она с ним не справляется.
Пока Себастьян успокаивает Хоуп, Лиззи проводит обыск кабинета, надеясь найти какой-нибудь компромат или улику против противного директора, но всё тщетно. Вардемус будто замёл за собой следы: нет ни отпечатков, ни его личных вещей, ни каких-нибудь предметов, способных навести на его след. Даже магических следов не осталось.
— Ублюдок, — вслух ругается Элизабет, с шумом захлопывая дверцу шкафчика, — надо сказать папе, что наш директор отстойный.
Хоуп молчит и спокойно дышит в сильных руках Себастьяна, нежно поглаживающего её по волосам. Она даже прикрывает глаза и кладёт голову на его крепкую грудь. Ей, правда, спокойнее рядом с ним, в его объятиях она чувствует себя в безопасности и даже какой-то безмятежности. Все тревоги отступают, она лишь слышит тихое и размеренное сердцебиение в груди мужчины и, сосредотачиваясь на этом звуке, отбрасывает все тревоги и эмоции.
В кабинет входят Джози и Лэндон, и весь покой Хоуп, подаренный ей Себастьяном, во мгновение улетучивается, ведь видеть тёмноволосую близняшку у Майклсон нет желания от слова «совсем», а к Лэндону её тёмная сторона равнодушна или хотя бы просто не видит в нём даже части той великой любви, о которой так горевала Хоуп, когда увидела парня с другой.
— Что вы здесь забыли? — грубо спрашивает трибрид, отстраняясь от вампира, но тот не выпускает её руки из своей и снова притягивает к себе, хотя и сам недоволен присутствием этой парочки.
— Я позвала их, — отвечает вместо пары блондинка, — как бы ты ни желала отомстить моей сестре, нам нужны люди, чтобы найти настоящего злодея в этой истории. Но я звала Джози, — Лиззи недовольно смотрит на Лэндона, — хоббит, наверное, увязался следом, как обычно, — фыркает она, на что Себастьян издаёт смешок. Ему никогда не надоест слышать из уст Элизабет ругательства в сторону феникса.
— Однажды ты начнёшь воспринимать меня как достойную партию для твоей сестры, — произносит он, не сводя глаз с Хоуп и замечая, что внешне она изменилась.
— Никогда и ни за что, — надменно говорит она, недовольная тем, как засматривается это создание на её подругу. Мало того, что он встречается с Джозетт, так ещё и на других смотрит! — Совесть поимей, негодник.
Лэндон слегка трясёт головой и прикрывает глаза, будто снимая наваждение, которое наводит на него присутствие Майклсон. Джози грустно и виновато улыбается Хоуп, но та не сводит с неё злобного взгляда.
— А кто он? — феникс недоверчиво смотрит на вампира и переводит недовольный взгляд на переплетённые руки Хоуп и Себастьяна.
— Вампир, — отвечает за мужчину Лиззи и садится в кресло директора, продолжая копаться в ящичках, — и парень Хоуп, который может с лёгкостью перегрызть тебе горло, если продолжишь и дальше надоедать.
— Я попрошу тебя, Элизабет, — добавляет вампир, оборачиваясь к ведьме, — я не парень Хоуп, но в другом ты права, — и сверкает глазами в сторону нахмурившего брови Лэндона.
Лиззи же закатывает глаза, на мгновение отрываясь от чтения бумаг, найденных в столе.
— Точно, называть парнем мужчину, которому больше пяти сотен лет, было проявлением бестактности с моей стороны, прошу прощения.
Себастьян смеётся и продолжает держать руку Хоуп, девушка же предпринимает несколько попыток освободиться, но мужчина держит крепко, не позволяя трибриду совершить что-нибудь безрассудное.
— Чем мы можем помочь? — интересуется Джози, острожно проходя по кабинету ближе к сестре.
— Куда планировал убежать этот трусливый колдун, если бы его план по моему уничтожению с помощью тебя не сработал? — с издёвкой спрашивает Хоуп, выгибая бровь.
— Я не знаю, Хоуп, — качает головой Зальцман, — я даже не понимала, что он хочет навредить тебе… убить тебя… Извини меня, что я так повела себя, впервые в жизни я поддалась чувствам, хотя ранее пыталась их контролировать. И вот что из этого вышло.
Хоуп ничего не отвечает, лишь отворачивается от Джозетт. Выслушивать оправдания она точно не хочет. Да и какой в них смысл? Что сделано, то сделано, а извинения и оправдания не изменят абсолютно ничего, лишь снизят чью-то вину и чувство стыда. И всё.
Трибрида очень раздражает поведение Зальцман: лишь почувствовав силу и угрозу со стороны оппонента и совершив непоправимое, она отказалась от своих претензий и ревности. Это не какое-то чувство вины, это полное лицемерие! Не может просто так человек, яро ненавидевший другого, вдруг отказаться от своей ненависти, даже если совершил ужасное. Не бывает так в природе. И это бесит Хоуп.
Но высказать это недовольство не позволяют ей пришедшие Эм Джи и Калеб, которых тоже позвала Лиззи. Она рассказывает о гнусном поступке директора и об их намерении найти этого вредного и мерзкого мужика. Появление нового вампира, причём такого древнего, воодушевляет парней, ведь, по их мнению, их Суперотряд нуждается в новом члене — вампире.
Майклсон же до этого сейчас нет дела: как бы она ни хотела отомстить Вардемусу, в душе её сейчас происходит что-то непонятное, будто разрывающее её изнутри. И ей нужно это выплеснуть, уничтожить этот раскол в душе на доброе и злое и установить постоянную «власть» внутри себя. Либо быть прежней: доброй, сострадающей, благородной, какой ей сейчас позволяет оставаться Себастьян, когда находится рядом; либо стать новой Хоуп: жестокой, властолюбивой, не считающейся ни с чьим мнением и желанием…
Не дослушав рассказы и план Лиззи, она уходит и уводит с собой Себастьяна, по-прежнему не отпускающего её.