Последний шанс Василиска

5 мая 1988. Великобритания. POV Герберт фон Кролок Я шёл по широкому проспекту в центре Лондона и ощущал на себе заинтересованные взгляды смертных, что спешили по своим делам, боясь припоздниться и быть застигнутыми в дороге неприятностями, даже не догадываясь, что сегодня самым опасным для них существом является вовсе не злой начальник, сварливая жена или случайный грабитель, а задумчивый молодой человек, идущий медленно и степенно, глядя, вопреки обыкновению, не под ноги, а прямо перед собой, в хмурые встречные лица. Я поймал очередной голодный взгляд от затравленной молодой девушки, в которой от леди осталось только именование и деловой костюм. Жажда не терзала меня, обещая объявиться лишь в конце месяца - мне повезло найти хорошего плохого человека и убить двух зайцев одним укусом: и утолить голод, и снизить преступность в районе, где временно остановился. В голове муторно вились мысли, не позволяя сосредоточиться на главной цели путешествия. Агенты по недвижимости предлагали скучные однотипные дома в пригороде, от вида которых у меня начинал дёргаться глаз и саднить дёсны. Тоска. Мне решительно не хватало магии, а найти вход в волшебную часть города никак не получалось, не приставать же к каждому встречному с требованием сопроводить «подальше от магглов». Мне не хватало Джеймса с его сведениями и приказом сопровождать. Но мой неназываемый цветок Японии научил прощаться с людьми и местами без сожалений, а потому я покинул Соединённые Штаты с лёгкой душой и в одиночестве. Магда осталась с американскими магами, каким-то чудом устроившись в баре для волшебников певицей - у неё помимо длинных ног, оказался и весьма неплохой голос. Без проводника найти логово английских магов было лишь делом случайности и везения. Когда я уже почти отчаялся, мне улыбнулась удача, да не просто криво ухмыльнулась, а продемонстрировала все тридцать два зуба и поманила за собой. Из пустого проулка, я точно знал, что там тупик, вывернули двое весьма странного вида, чем-то неуловимо отличающиеся от всех остальных людей. Я едва ли мог сдержать своё любопытство, заслышав знакомое слово «магглы» и незаметно пристроился следом, уповая на вампирскую природу, которая позволяла отводить людям глаза, когда я не желал быть увиденным. Пара волшебников остановилась перед посредственным пабом, на котором мой взгляд ни за что бы не задержался, если бы эта странная пара не вошла в его неприметную дверь под старой вывеской «Дырявый котёл». Внутри было темно как во многих питейных заведениях старой Англии, за засаленной стойкой стоял бармен - пожилой мужчина, с залысинами на морщинистом лбу. На меня смотрели с подозрением и опаской, но лишь потому, что видели чужака. Их мысли бродили по поверхности, преломляя мой образ в десятке умов посетителей и самого хозяина. Тому я был интересен, хотя его снедало чувство странной тревоги, когда он смотрел в моё спокойное лицо, с чуть искривленными в презрительной улыбке губами. Я заставил себя улыбнуться широко, но не опасно и проплыл к стойке, обогнув своих случайных проводников. - Добрый вечер, сэр! Будьте любезны подсказать как проникнуть в магическую часть Лондона? Я приехал совсем недавно и не могу ещё толком разобраться, - я улыбался, не отрывая взгляда от глаз бармена, внушая ему спокойствие и желание помочь такому чудесному юноше как я. - Вам же совсем не трудно, правда? - Да, конечно, - чуть заторможено кивнул волшебник, отставляя бокал, который полировал тряпкой, когда-то бывшей, по всей видимости, полотенцем, - следуйте за мной, господин. Я мысленно чертыхнулся и снизил воздействие на мужчину. Перебросив через плечо светлые волосы, приготовился ждать, когда сзади раздался недовольный возглас обиженных посетителей. - Эй, Том! Мог бы для начала нас обслужить, - воскликнул тот, который по дороге разглагольствовал о глупости магглов. - Я не каждый день к тебе захожу, между прочим. - Вам следует быть более сдержанным и вежливым, сэр, более того, недурно было также научиться уважать других. Впрочем, я вижу нормы приличного общества Вам столь же незнакомы, как и правила хорошего тона, - процедил я, обернувшись на смутьяна. То был маг среднего возраста, с небольшими чёрными глазами, что буравили меня неприязненным взглядом, и, судя по положению руки, мужчина тянулся к кобуре с волшебной палочкой. Но мой взгляд зацепился за иной элемент - блестящая бляха, прикрепленная на внутренний карман кирпично-красной куртки из плотной, грубой кожи. Я позволил улыбке стать неприятной и почти брезгливой. - А, нас почтил присутствием аврор... Какая честь для меня увидеть столь высокий уровень нравственности служителей магического правопорядка в этой стране. - Американец, - словно самое страшное ругательство процедил аврор, лихорадочно запахивая куртку. Я победно вскинул подбородок, испортить неприятному мужчине вечер было на удивление приятно, хотя я и привык держать свои эмоции и желания в узде, медитируя по несколько часов в день, как учил мой возлюбленный цветок. - Вообще-то, француз, - поправил я, машинально смахнув с рукав невидимую человеческому глазу пылинку. - А теперь, с вашего позволения, господа, я откланяюсь. - Простите за беспокойство, сэр, - извинился пожилой бармен, вновь привлекая моё внимание. Мужчина выглядел, действительно, виноватым, чуть сутуля некогда мощные плечи работяги. - Ничего страшного, Томас, - вернул я благожелательную улыбку на лицо, искренне поражаясь тому, что обиженный аврор до сих пор не обнаружил моей немёртвой природы. Как принято говорить - варианта всего два, либо я так поднаторел в маскировке, либо нахал не так хорош в своём деле, как его американские коллеги. Впрочем, тогда я сам подставился, прилюдно выпустив клыки, но виной тому атмосфера всеобщей вседозволенности. - Пройдёмте. Старик улыбнулся, собирая морщины в складки в уголках рта и вызывая у меня ностальгические мысли о том, знал ли мой «безымянный цветок» правду о моей природе в силу своих магических талантов или природной проницательности, а может и вовсе случайно догадался. "Герберт-сама, ты сейчас похож на ёкая, безмерно прекрасного и столь же смертоносного," - прошептал юноша, набрасывая на обнаженные плечи кимоно, в котором предстал перед своим клиентом и почти другом. Тёмные глаза молодого мужчины-гейши отражали алый отблеск свечей, расставленных на полу. В свете луны его гость растерял весь налёт жизни и мнимого несовершенства, представ пред своим почитателем в истинном великолепии. Одновременно и божество, и демон, сокрытый в хрупкой плавности линий стройного тела, мощь которого таилась даже в изящных запястьях и длинных пальцах. "Почему ты так меня называешь?" - белокурый гость обернулся, не стесняясь наготы, его глаза, ясные и прозрачные как капли аквамарина, затягивали любого взглянувшего на дно ледяного озера души хозяина. "Я зову тебя Герберт-сама, потому, что ты - мой господин и в праве распоряжаться... согласно оплаченному времени," - чуть проказливо улыбнулся японец, неспешно одеваясь, соблюдая одному ему известный ритуал, столь же изысканный, как и любое его действие. "Ты знаешь, что я не стеснён в средствах, ***, но ты жесток ко мне, цветок моего сердца. Неужели ты со мной лишь из-за денег? Скажи, что это не правда! - сильные руки обвились вокруг талии юноши, прижимая к холодной твёрдой груди. Светлые глаза требовательно всматривались в лицо, скрытое белилами и не находили ответа даже на дне чёрных, как сама Бездна зрачков. Герберт почти взмолился, склоняясь ближе: "Скажи!" "Я с тобой не только из-за того, что это моя работа, Гереберт-сама," - наконец яркие не от краски, но поцелуев губы тронула мягкая улыбка. "Ты сведёшь меня с ума, мой неподражаемый цветок," - пошептал гость и спрятал лицо в ямке между шеей и плечом, жадно вдыхая тонкий аромат кожи и благовоний, различая каждый оттенок запаха. Тёплая сладость сандала, горечь миндаля и нероли. Так должно пахнуть спокойствие, обращённое в человека. У Герберта закружилась голова, но ему было безразлично, что пол под ногами шевелился, желая ускользнуть. Его мир сейчас был сосредоточен в юноше, что покорно принимал ласку, похоже даже не дыша под натиском сильных рук. Герберт выпустит свою жертву из объятий и отступил на шаг, выравнивая сбившееся дыхание. Глаза его были плотно закрыты, а потому прикосновение к груди тёплых пальцев застало мужчину врасплох. "Тебе не стоит беспокоиться, Герберт-сама, твой разум всё ещё при тебе. Почти всегда," - голос молодого человека был тих и ласков, лишённый и толики обвинения даже тогда, когда он показал след на своей груди. Кровоточащий отпечаток зубов стремительно наливающийся чернильной темнотой кровоподтёка расплывалась кляксой на нежной коже. Глубокие раны от клыков, несоразмерно более длинных, чем остальные зубы, виднелись особенно отчётливо. "Прости!" - простонал вампир, принимая своё неминуемое разоблачение как заслуженную кару. "Я не обвиняю тебя. Следы быстро пройдут, можешь не страшиться, никто кроме тебя их не видит." Герберт вынырнул из лабиринтов собственной памяти, всё ещё ощущая на губах невесомый поцелуй японца из прошлого. В насущном же «сейчас», бармен Том, провёл посетителя на задний двор своего паба и указал на кирпичную стену, ознаменовавшую тупик. - Следует нажать вот этот камень, три вверх и два с сторону от урны, - улыбнулся бармен, указывая нужный кирпич. - Я давно мечтаю пометить его краской, но стервец каким-то чудом после каждого использования очищается. Стоило старику убрать волшебную палочку, которой он легко ткнул по нужному участку стены, как открылась арка, ведущая на оживлённую, несмотря на поздний час, улочку типичного европейского города века этак семнадцатого-восемнадцатого. Небольшие дома в два-три этажа, в большей части из которых нулевой занимали лавки, реже торговля охватывала всё здание. В конце улицы высился белокаменный дворец, в котором с равной степенью верности угадывались черты и банка и тюрьмы. Я усмехнулся - именно к гоблинам я наведаюсь в первую очередь. Как только я узнал о существовании Гринготтса, так сразу же воспользовался их услугами. - Ничего страшного, Томас. Вы весьма выручили меня, вот, возьмите за беспокойство, - я протянул бармену несколько монет из кошелька и осторожно, стараясь не настроить против себя, убрал влияние с разума мужчины, - и будьте осторожны, мне не показались надёжными те ребята в пабе. - А! - махнул рукой Том, покачав головой. - Это авроры, они после гибели Того-Кого-Нельзя-Называть часто такие. - Того-Кого-Нельзя-Называть? - я заинтересованно остановился, даже позабыв о деньгах, что дожидались меня под надёжным присмотром гоблинов. - Точно, Вы же не знаете, мистер... - бармен нахмурился, вспоминая, называл ли я своё имя и, если нет, то откуда мне известно его. - Меня зовут Герберт, - ещё раз улыбнулся я и вернул размышления пожилого волшебника на интересную мне тему. - Так кто он и отчего доблестные авроры после его смерти превратились в подобное? - Это долгая история, если Вам будет интересно, мистер Герберт, купите книгу по истории в магазине при издательстве, но если коротко, был у нас, в Англии, тёмный и жестокий волшебник, что держал в страхе всю Магическую Британию и никто не мог его победить, пока не появился Гарри Поттер. Мальчик в ту ночь, на Хэллоуин, лишился родителей, но спас всех нас, каким-то чудом сумев отразить убивающее проклятье обратно. - И сколько же герою было лет? - я удивлённо вскинул брови, недоумевая, как взрослого и могущественного волшебника мог уничтожить маленький мальчик, будь он хоть трижды способным и избранным. - Немногим больше года, бедный ребёнок, - покачал головой Том и смахнул набежавшие слёзы. - Да, действительно, бедный, - кивнул я скорее своим мыслям и, попрощавшись, шагнул на мощённую дорогу Косой Аллеи, если верить указателю.