Моё прошлое и моё будущее

Серое, дождливое утро хмуро и брезгливо проглядывает сквозь запотевшие, покрытые грязными разводами стекла окон, по телевизору передают погоду и новости, и никаких известий из две тысячи шестого. Сэм сосредоточенно рассматривает свою вымазанную кремом для бритья физиономию в треснувшем зеркале, раздумывая над тем, что, может быть, Сэм Уильямс это его двойник из семьдесят третьего, и что они оба попали в аварию, и его двойник погиб, а он каким-то образом занял его место в его теле. Идея выглядит как сюжет из третьесортного фантастического сериала, и, фыркнув, Сэм споласкивает бритвенный станок под краном, плещет в лицо прохладной водой, склонившись над раковиной, Мир снаружи бесцветный, промозглый и какой-то словно бы помятый. Бывают такие вот дни, от которых не приходится ожидать ничего хорошего. Едва заметно накрапывающий дождь усиливается; Сэм накрывает голову курткой и ускоряет шаг, уже в который раз, думая о том, что надо, наконец, купить зонт, ведь лето подошло к концу. Поднимаясь по лестнице ко входу в здание полицейского управления, он видит целеустремленно шагающего ему навстречу Криса. Парень движется на приличной скорости, и вид у него такой, словно он Супермен и несется спасать мир. Сэм перехватывает его за локоть и разворачивает к себе лицом. - О, привет, босс! – жизнерадостность улыбки констебля Скелтона, кажется, способна разогнать тучи, - Извините, я вас не заметил! - Куда ты так летишь, что-то случилось? - Случилось. У шефа закончились сигареты, он поручил мне купить пару блоков. Усмехнувшись, Сэм качает головой и отпускает парня. - Ну-ну. Он уже давно привык к феодальным замашкам Джина Ханта – Энни регулярно приносит ему в кабинет кофе и булочки, Крис покупает сигареты и крем для обуви, и весь отдел по очереди поит его виски. Старший инспектор, определенно, неплохо устроился. Сэм ставит ногу на следующую ступеньку, но теперь уже Крис его останавливает. - Да, босс…, - Сэм оборачивается и видит, что Крис мнется, как всегда бывает, когда ему приходится озвучивать нечто щекотливое. - Чего? Говори уже, не тяни. Парень смущенно зыркает на него из-под отросшей челки, потом отводит взгляд. - Там к шефу пришел этот… старший инспектор Фрэнк Морган. У Сэма по позвоночнику ползет неприятный холодок, и множество мыслей хаотично мельтешат в голове, будто рой жужжащих насекомых. - Спасибо, что предупредил, - произносит он внезапно севшим голосом. - Не за что, босс. Ощущая спиной сочувственный взгляд Криса, Сэм думает о том, что, похоже, для него наступает момент истины. На столе в кабинете Ханта несколько стопок с картонными папками, валяющиеся в беспорядке бумаги, серебряная пепельница, полная окурков, настольная лампа, карандашные огрызки и все это громоздится беспорядочной грудой, закрывая поверхность стола, лишь левый угол торчит, ничем не прикрытый, и вот в этот угол с кривой поперечной зазубриной и рассыпанными крошками табака Сэм упирается взглядом, потому что ему сложно смотреть в глаза Ханту с того момента, как Фрэнк Морган покинул этот кабинет. - И что это, черт тебя дери, было, может, объяснишь, а? Сделав над собой усилие, Сэм поднимает глаза. Вид шефа не предвещает ничего хорошего, хотя внешне он спокоен и холоден как айсберг. Именно спокойствие Ханта заставляет Сэма ощутить противный холодок под сердцем, ибо, как показал опыт, нет ничего опаснее спокойного Джина Ханта, и лучше бы он орал на него и бил по почкам. - Все, что он сказал, правда, Джин, ты ведь знал об этом, не так ли? - Я знал, что тебя направили к нам из твоего растреклятого Гайда, чтобы уничтожить меня, всех нас, - Хант яростно давит в пепельнице очередной окурок и тянется за новой сигаретой, - Но ты вытащил меня, когда меня обвинили в убийстве. Ты спас наши задницы во время ограбления поезда, и поэтому я продолжал тебе доверять. Но теперь… То, что он сказал про тебя, что ты считаешь себя парнем из будущего, который лежит в коме и бла-бла-бла. Что-то такое я уже слышал. Именно за это мы отправили в психушку Тони Крейна, припоминаешь? И я начинаю подозревать, что мы заперли в дурдоме не того парня. Сэм нервно сглатывает. Между старшим инспектором Джином Хантом и дипломированным психологом Энни Картрайт, которой можно было рассказать что угодно и расчитывать на понимание и принятие, несомненно, большая разница. Поэтому сейчас ему придется очень тщательно подбирать слова, если он хочет сохранить доверие людей, которые ему не безразличны. - Помнишь…. ту аварию, в день моего появления здесь? - Ну, - Джин щурится, окутываясь дымом, - ты был не в себе, впрочем, ты всегда немного не в себе, - добавляет он, хмыкнув. - В тот день я ударился головой и потерял память, - Сэм говорит, и слова льются как будто сами собой, и он смотрит Ханту прямо в глаза, в черноту слегка расширенных зрачков, неотрывно, не мигая, - и та легенда, которую мы с Морганом придумали перед тем, как отправить меня сюда под прикрытием, каким-то образом вытеснила реальные воспоминания. И я все это время был в полной уверенности, что меня зовут Сэм Тайлер, моего отца зовут Виктор, а мою мать Рут, и что отец ушел из дома, когда мне было четыре, и больше я его не видел. Клянусь, все это время я не знал, что предаю тебя, шеф. Я не понимал зачем я здесь до того момента, как тебя обвинили в убийстве, а Морган появился в отделе и все мне рассказал. Он замолкает, ощущая, как колотится в груди сердце, будто после интенсивной пробежки, а намокшая от пота майка противно липнет к телу. Пару секунд Джин молча курит, разглядывая его будто некую диковинку. Потом наставляет на него указательный палец, будто оружие и произносит – медленно и веско: - Вот что я скажу тебе, Тайлер, или как тебя там. Все это дерьмо меня совершенно не интересует. Меня не интересует, откуда ты пришел, и чем ты занимался раньше. Своих людей я оцениваю и отбираю сам, и не нуждаюсь ни в чьих подсказках. Вот это, - подняв со стола бумагу, он демонстрирует ее Сэму, - запрос о твоем переводе. Обратно в Гайд. Поскольку ты работал здесь под прикрытием и под чужим именем, тебя, в нашем отделе, вроде как и не было, так что твое согласие на перевод в данном случае не требуется. Сэм облизывает внезапно пересохшие губы. - Я не хочу уходить, шеф, - произносит он сипло, - я не хочу возвращаться в Гайд. - Повтори громче, не слышу! – Хант поворачивает голову и демонстративно прикладывает ребро ладони к правому уху. - Я не хочу уходить! – Сэм почти кричит, сам того не замечая, - Сделай так, чтобы меня оставили в отделе! Пожалуйста, - добавляет он чуть тише. - То-то же, - смяв бумагу в кулаке, Джин небрежным жестом отправляет ее в мусорную корзину, а Сэм глядит на него широко распахнутыми глазами, не в силах поверить в увиденное. - Чего ты так таращишься на меня, Глэдис, свидания у нас сегодня не будет! - Хант встает и протягивает руку за своим пальто, - Иди, работай, нужно допросить того парня с дробовиком, а я поехал к суперинтенданту. К тому времени как я вернусь, вы должны выбить из него имя того, кто продал ему оружие. У каждого человека бывают минуты полного и абсолютного счастья. Сейчас Сэм переживал один из таких моментов – словно тяжкий груз, исподволь и незаметно пригибавший его к земле в последние недели, исчез, уступив место невероятной легкости и свободе. В эту минуту он любил Джина Ханта больше всех на свете – его косматую светлую шевелюру, упрямо выпяченную нижнюю губу, массивную фигуру, все его вредные привычки и хамские манеры. И если бы ему некоторое время назад кто-нибудь сказал бы, что он способен на такие чувства к своему шефу, то он счел бы этого человека безумцем.